𝔞𝔠𝔠𝔢𝔭𝔱 𝔱𝔥𝔦𝔰 𝔠𝔥𝔞𝔩𝔩𝔢𝔫𝔤𝔢

      Эти белые, уже наскучившие стены он видит каждый день. Дабы скрасить свое одиночество, изредка нарушаемое кем-то другим, он ходит знакомиться с другими пациентами. Хотя «ходит» это слишком громко сказано. На самом же деле его тело уже как второй месяц приковано к койке и обвешано кучей аппаратов. Все, что ему осталось — это бестелесным духом летать сквозь стены, слушать чужие разговоры и истории, встречаться с такими же, как он, что происходит довольно редко, и видеть иногда родных.       По какой причине все это произошло, он не знал. Первое время даже не помнил имени, а потом, когда пришли родные, все же вспомнил. Вспомнил и как зовут, и почему оказался в больнице. Вот только почему все же он в коме и существует в виде призрака, не знал. Было сложно принять, что никто его не видит, даже смириться успел с этим. А потом вдруг наткнулся на одного старика, что резко заговорил с ним, испугав до чертиков. Так он понял, что не единственный, кто был за гранью. Вот только в отличие от них, все еще не мог ни вселиться в тело, ни прийти в сознание.       — Минхо, — тихо здоровается юноша, на первый взгляд еще школьник, присаживаясь рядом с койкой. — Прости, что так долго не мог навестить тебя. Экзамены сдавал, — ох, точно, это ведь его младший брат. Уже и пора экзаменов пришла. Просто невероятно!       — Родители очень переживают за тебя, — продолжает с грустью школьник, — И я тоже. Твоих обидчиков… к сожалению, их так и не наказали.       Вот оно. Теперь Минхо ярко помнит тот день. Он всего-лишь однажды помог одной девушке донести пакеты до подъезда. Они учились в одном университете и иногда пересекались на совместных лекциях, да и жили не далеко. Как-то, выбрав вместо автобуса небольшую прогулку до дома, и наткнулся на нее. Решил помочь. Поговорил по пути немного и забыть уже об этом успел. Вот только парень один, что пытался ухаживать за ней, затаил на него злобу. Ведь ему то она не улыбалась так ярко, не смеялась с шуток и прогулки не вспоминала вечерами. Выследил его, пригрозил, а когда Минхо сказал, что не заинтересован в ней, натравил группу своих отмороженных друзей и избил его до потери сознания. Там уже и повреждения внутренних органов, и сотрясение мозга. Чудом жив только остался. С того вот дня и лежит на койке да душой летает по больнице.       — Те ублюдки детишки каких-то шишек, — гневно выплевывает младший, грубо стаскивая с плеч рюкзак. — Поэтому их только поругали и отпустили с миром. Кому какое дело до происшествия, если за ними кто-то важный стоит?       Минхо тяжело выдыхает, оказываясь за его плечом. Ладонь проходит сквозь, когда он пытается ею дотронуться до брата. Это немного обидно.       — Сынмин, — сам себе отвечает он, ведь точно знает, что брат не услышит. — Не нужно так переживать об этом. Главное, чтобы ты с успехом сдал экзамены. Ты ведь хочешь поступить в престижный университет, да? Мечтал же стать, как я, паршивец. Сынмин действительно не слышит. Смотрит с болью и грустью на его тело, долго молчит, что-то обдумывая в голове, а после спешно прощается, обещая зайти позже. Минхо хочется верить, что он действительно не бросит из-за него учебу. У него ведь столько возможностей! Посвятив себя тому, чтобы его семья ни в чем не нуждалась, Минхо надеялся, что и Сынмин с благодарностью примет это, выучившись на того, кем бы хотел стать в будущем.       В палате становится скучно находится. Из развлечений здесь только тихий писк аппаратов, чириканье птиц за окном и шаги врачей по коридору.       - Слышал, что недавно перевели нового пациента, — задумчиво обводит глазами палату, в конце концов все же соглашаясь со своими словами, и отправляется посмотреть на «новенького».       С удивлением перечитывая номер палаты по-новой, он осознает, почему давно не видел того старика, что напугал его при первой встрече. Его просто уже давно нет, а палата перешла в пользование нового пациента.       Внутри удивительно темно, светятся лишь такие-же аппараты, что и у Минхо, но черты лица разглядеть все же можно.       Парень, лежащий на больничной койке, примерно его возраста. Бледный, истощенный, но очень красивый. Впору бы и удивиться не айдол ли?       — Интересно, — щебечет заинтересованно Минхо, разглядывая его. — Почему же я тогда не вижу твою душу? Если ты, как и я, в коме, я ведь должен тебя видеть. Тогда почему?       Но ответа он так и не получает. Ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю. Зато появляется новые вопросы, ответы на которые, ожидаемо, он тоже получает не скоро.       За то время, что Минхо регулярно навещает его, к некоему «Хван Хенджину» больше никто не приходил. Словно оставшийся без поддержки парень закрылся в своем мире и не хочет выходить из него. По разговорам врачей Минхо многое услышал.       Во-первых: Хенджин, видимо, сын председателя Хвана. Но также, по мнению медсестер, незаконнорожденный. Почему же тогда его никто не навещал еще?       Во-вторых: по мнению все тех же медсестер, Хенджин просто сам не хочет просыпаться. Он закрылся в своем подсознании, пытаясь скрыть от мира свою боль, и Минхо прекрасно его понимал.       В-третьих: до этого парень почти полгода пролежал в другой больнице, но некто озаботился его состоянием и перевел в эту клинику.       В-четвертых: причиной его комы стала авария. Многого услышать не удалось, но, по мнению понятно кого, это была непреднамеренная авария.       С того дня Минхо и повадился проводить время в его палате, рассказывая обо всем, что знал сам и что рассказывали родные. Он с радостью встречал родных и друзей, слушал их истории, хотя даже не был уверен, что после пробуждения вспомнит их, и рассказывал их Хенджину.       Иногда их посещали и другие. призраки? Минхо все еще не уверен, как стоит называть не то что других, но и себя в таком состоянии. Они что-то щебетали о своей жизни, расхваливали Минхо за его желание помочь незнакомцу, сыпали много обещаний после пробуждения, а потом обо всем забывали, стоило очнуться. Это тоже было грустно. Возможно, он и сам не вспомнит ничего, когда проснется. Но время, проведенное с Хенджином, даже если в итоге он так и не получил ни одного ответа, отчего-то стало драгоценным.       В один очень непогожий день все же произошло нечто. Молния вспышками рассекала небо, обрушив на землю гром. И Минхо коротал это неприятное время в палате Хенджина, когда дверь нараспашку открылась. На пороге стояла запыхавшаяся, довольно молодая женщина с мокрыми волосами, наспех накинутым больничным халатом и до того безумно заполненными болью глазами, что и самому становилось дурно.       На негнущихся ногах она прошествовала к Хенджину, там же упав коленями на пол, схватив его неподвижную руку, и громко заплакала, перебиваясь на хриплые несвязные речи. Минхо было дернулся, чтобы поднять ее, но, осознав, какое же это все-таки смехотворное действие в его то состоянии, лишь отошел к двери, не перестав наблюдать.       Она действительно долго плакала, прежде чем смогла успокоиться и сесть на рядом стоящий стул, а после и заговорить.       — Прости, милый, — хриплым шепотом срываются слова с ее уст, — Я должна была прилететь раньше. Но твой гребанный отец! Никогда бы язык не повернулся его еще так назвать! Заверил меня, что с тобой все в порядке. Я, конечно же, не поверила. Пыталась связаться с тобой, но ты не отвечал. Пыталась связаться даже с твоими друзьями, но и они ничего не знают! Даже не знают, что с тобой что-то случилось. Я так разозлилась! Но они такие хорошие ребята, я всегда знала, что ты выбираешь правильных друзей, помогли мне найти тебя. Позже они посетят тебя. Надеюсь, ты тут не скучал? Теперь я рядом с тобой, милый.       Она много и долго говорила с ним, взахлеб рассказывая смешные истории с работы, с горечью растягивая в натянутой улыбке губы, и не отпускала его руки. Минхо было больно и радостно на это смотреть. В душе теплело от того, что у Хенджина все же есть кто-то настолько родной.       Женщина эта оказалась его тетей и родной сестрой его погибшей матери. Вслушиваясь в монолог, Минхо многое узнал. Хенджин и правда из семьи председателя Хвана. Вот только он был родным их ребенком, а изначально пост принадлежал его матери, что скоропостижно скончалась из-за болезни, а пост ее принял супруг. Он же, выходец из неизвестной и бедной семьи, взял ее фамилию, после женившись на другой, и позволил себе порочить фамилию покойной супруги. Хенджина он отчего-то недолюбливал, поэтому и скрывал все от семьи первой жены и его друзей. Тетя любила его до безумия, как единственного племянника и кровь любимой младшей сестры. Она была готова бросить ради него все, что в итоге и сделала, примчавшись в Корею.       Немного погодя, на следующий же день, в палату к Хенджину зачастили и другие. Как понял Минхо — друзья. Они искренне переживали и злились, а он злился вместе с ними. Но сам Хван как не приходил в сознание, так и не обретал бестелесную форму, что удручало и расстраивало. Наверное, это странно прозвучит, ведь они толком не знакомы и даже не разговаривали, а за двоих говорил лишь Минхо. Но он был влюблен в Хенджина. Искренне хотелось не только своего выздоровления, но и его. Хотелось хоть раз услышать его голос или же увидеть глаза. Интересно, какого они цвета? Какие эмоции в них будут, когда он только откроет их?       Время шло. Сынмин удачно сдал все экзамены и поступил в тот же университет, что и Минхо. Он с радостью шел к своему избранному пути и часто навещал его вместе с родителями. Его друзья часто пересекались с друзьями Хенджина, а иногда даже общались между собой в коридоре. Его тетя осталась в городе и вела свои дела на расстоянии, с каждым посещением сменяя роскошный букет на еще более роскошный. Его отца они ни разу не видели и не слышали в этих стенах.       А потом произошло невероятное. Хенджин пришел в себя, осчастливив этим событием многих людей, даже самого Минхо. Начались длительные недели тренировок и восстановлений. И, конечно же, Минхо оставался с ним рядом, даже если его никто не видел и не слышал. А глаза у Хенджина были такими, какими и представлял их Минхо. От того познакомиться и узнать его еще лучше, еще ближе, было таким сильным, что состояние и его здоровья стало лучше.       Всего за день до того, как Минхо очнулся от длительной комы, Хенджин вошел в его палату, встретившись лицом к лицу с его родителями, и произнес то, что никогда бы и в голове не могло уложиться:       — Когда я… нуждался в поддержке, он был единственным, кто оставался рядом и скрашивал мои темные будни.       Тогда то Минхо и понял, что все было не зря, а парень все слышал и запомнил. Даже если по пробуждению сам он все забудет, Хенджин останется рядом, как когда-то оставался Минхо.