Гранат и Янтарь

      — Откуда начнется мор?              — Не знаю.              — Как долго продлится?              — Я не знаю.              Еще с десяток вопросов, и на все один и тот же ответ. Амен хмурится все сильнее, уже едва способный скрывать раздражение.              — Похоже, я сильно переоценил твою значимость. — недовольно, сквозь зубы.              — Похоже, ты не очень-то и привык это делать. Куда проще казнить всех без разбора, правда ведь?              Он шумно выдыхает, стискивает ладонью каменный выступ камина, на который опирается все это время, пытаясь сдержать растущую злость. Хочется своими руками придушить девчонку. Обнажив ее лопатки, высечь плетью, рассекая плоть до костей. Сжимать ее волосы, прислонив лицом к стене, услышать, как она кричит.. но не от боли. Усмехнувшись нелепости собственных мыслей, Амен резко шагает к ней, хватает за подбородок, с легким прищуром тянет почти лениво:              — Может, мне стоит вырвать твой язык? Он тебе явно мешает, а ничего полезного ты все равно не скажешь.              Она дергается, освобождаясь от его прикосновения, замечая, сколь мягким оно на самом деле было. Эта мысль, совсем неуместная и неправильная, отдает горечью во рту.              Вместо испуга в глазах ведьмы пылает гнев и презрение — к нему и к самой себе, за то, что в очередной раз она наступает на собственное горло. Поджав губы, Эва сдерживает рвущиеся наружу проклятия в его адрес и немного краснеет, дышит тяжелее.              В очередной раз он замечает, что с ней страх работает недостаточно эффективно.              Но Амен всегда добивается результата. Без исключений. И он непременно найдет ее слабое место, переломит именно в нем — так легко, что девчонка и не заметит.              Эва разворачивается к нему спиной, собирается уйти, но брошенный лордом вопрос заставляет ее остановиться.              — Видела ли ты меня в своих снах?              — Да. — отвечает не задумываясь, понимая теперь, что это и впрямь так. — То есть.. лица твоего я не видела, только слышала голос.              — Вот как. — он скрещивает на груди руки, глядя на нее с интересом. — И что же я делал в твоем сне?              Она заглядывает в его надменные ледяные глаза и равнодушно произносит:              — Сжигал.              На миг едва заметное смятение мелькает на суровом лице, но тут же сменяется улыбкой. Только взгляд его остается колким и будто вцепляется в плоть, отрывая по лоскуту.              — Что ж. — ухмыляется задумчиво. — Быть может, дар провидения у тебя и вправду есть.              Оставаться с ним рядом больше попросту невозможно. Она почти бежит к своим покоям, хотя лорд и не думает за ней гнаться. Гневно захлопывает дверь, прежде чем осесть на колени, обхватив плечи руками, и беззвучно расплакаться.              Она не избежала смерти, а лишь растянула свои мучения. Понимая это с самого начала, все равно предпочла самообман избавлению.. И чего ради?       

***

             Несколько дней проходят в тревожном ожидании. Про Эву все будто забыли, но насладиться спокойствием у нее не получается. Она меряет шагами комнату, подолгу смотрит на дверь, подскакивает каждый раз, как слышит шаги в коридорах. Хочется есть, но выйти она не смеет, растягивая остатки воды в кувшине.              К исходу второго дня раздается стук в дверь.              — Эва, можно войти? — звучит голос Тизиана, спокойный и мягкий.              Неожиданно для себя Эва радуется его визиту. Он же ее улыбку списывает на свой внешний вид.              — На старца твоими стараниями стал похож. — приподняв посох, что служит ему опорой, он улыбается ей в ответ. — Да ты не подумай, я благодарен. Прости, что с домом твоим так вышло. Не разобрался я тогда толком.. Зато теперь вот живешь в замке.              Радость исчезает с ее лица, сменяясь каменной маской. Тизиан вздыхает, понимая свою оплошность, но извиняться и за это не собирается. Он указывает на выход, призывая ее следовать за ним:              — Сейчас ужин, тебе нужно присутствовать.              Прикинув, что следующая возможность без опаски выйти отсюда может выпасть нескоро, она подчиняется. Они вместе проходят к одной из многочисленных комнат. Часовые, открывающие перед ними двери, всеми силами избегают зрительного контакта, будто им запрещено на нее смотреть. Это кажется странным, но забывается быстро, стоит войти внутрь.              Сидящий во главе длинного дубового стола Амен бросает на нее мимолетный взгляд и тут же возвращает его к собеседнику, сидящему от него по левую руку. Эва громко фыркает как раз в тот момент, когда все предательски затихают. Семь пар глаз одновременно устремляются на нее, отчего она делает неловкий шаг назад, но теплая ладонь Тизиана уверенно ложится на ее поясницу.              — Прошу извинить, мы задержались. — он мягко подталкивает ее вперед, отодвигает стул, приглашая занять место за столом.              Каждое их движение сопровождается тяжелым взором лорда, который едва ли может понять, что заставляет его так злиться. Одно присутствие ведьмы выводит его из себя, а эта обходительность Тизиана вызывает отвращение. Амен знает, что друг его — любитель окучивать девиц, но колдунья, серьезно?              По щелчку пальцев слуги ставят перед ними тарелки с сытным и, судя по запаху, вкусным ужином. Эва смотрит на Тизиана, как бы спрашивая разрешения, и тот с улыбкой кивает в ответ, тянется за вином, чтобы наполнить ее кубок.              Лорд кривит лицо и отводит глаза. Сидящий рядом с ним молодой мужчина, тот самый, который прежде вступился за нее, легко похлопывает его по плечу.              — Ну не так же открыто, Амен.. — на немой вопрос лорда мужчина улыбается: — Она, может, и ведьма, но нам здорово помогла, даже ты не можешь этого отрицать. Не снимай с нее кожу взглядом, хотя бы за столом.              Игнорируя его слова, Амен возвращается к ужину. Несколько раз он слышит ее тихий смех, адресованный Тизиану. Этот звук отдается эхом в черепной коробке, раздражает до скрипа зубов.              Как только все заканчивают с едой, лорд отдает распоряжение освободить стол и разворачивает карту. Коротко объясняя собравшимся суть грядущих событий, он приказывает в каждой крепости создать запасы продовольствия и снадобий. Не глядя на Эвтиду, подзывает ее к себе, велит составить список всего, что потребуется собрать и отметить места для поиска трав. Она благоразумно не спорит, делает все, что ей поручено.              Получив указания, все расходятся. Не спрашивая дозволения, Тизиан отправляется проводить Эву до покоев. Отчего-то чудится, что Амен ей в спину метает безмолвные яростные проклятия.              — Ты будто сжимаешься. Что-то не так? — спрашивает охотник.              Вообще-то, все здесь не так. Она пожимает плечами:              — Не привыкла так долго сидеть в четырех стенах.              — Так выйди, развейся. — Эва смотрит на него, не вполне понимая услышанное, и Тизиан ухмыляется: — Утром отправляйся за внешнюю стену, купи себе что-нибудь, это поднимет настроение. Монеты тебе передадут слуги, я распоряжусь.              Не прощаясь, он идет дальше, оставляя ее у комнаты в легкой растерянности.              Забравшись на кровать, она едва ли успевает обдумать минувший вечер, быстро погружается в сон. С рассветом дверь в спальню открывается, кто-то из слуг входит и оставляет небольшой бархатный мешочек и сверток с одеждой на подоконнике. Эва нетерпеливо раскрывает их, обнаруживая там солидную горсть монет, простое темное платье и накидку с широким капюшоном. Наскоро расчесав волосы, она одевается и выходит из замка.              Каждый шаг по каменным ступеням отдается волной страха внутри. Страшно увидеть, что стало теперь с их землями и людьми, живущими здесь.. если они еще живы. Страшно предстать перед ними одной из тех, кто служит ныне чудовищу, терзающему народ. Она представляет, как они смотрят на нее с презрением, как в спину летят их проклятия и мольбы. Выжженные поля и угли вместо домов, искалеченные и запуганные горожане, стенания и смрад смерти — таким ей видится новый мир.              Миновав пустой и тихий внутренний двор, она шагает за массивную дверь и в смятении замирает. Город просыпается так же, как и всегда: торговцы выкладывают свой товар на прилавки, маленький помощник пекаря толкает тележку со свежим хлебом по улице, рыбаки возвращаются с первым уловом. Здесь продолжается жизнь, едва ли претерпевшая какие-то значимые изменения. Будто и не было проигранной войны, будто не худший из людей правит теперь этими землями.              Она неуверенно ступает дальше, натянув капюшон как можно ниже, хоть ее мало кто смог бы узнать здесь. Эва нечасто появлялась тут прежде, предпочитая уединение городской суете, но все же картину эту хорошо знала. То, что здесь все осталось как прежде, кажется невозможным, обманчивым. Так и не приблизившись к лавкам, от необъяснимого волнения она поворачивает назад.              Юркнув за двери, Эвтида понимает, что по какой-то причине и не подумала о побеге. Стоило бы попытаться выйти к мосту, запрыгнуть в покидающую город телегу или пройти мимо караульных, а она послушно сама возвращается в клетку..              Отвлекшись от размышлений, она замечает из тени, как лорд пересекает двор замка с кувшином в руке. Эва цокает языком — едва рассвело, а он уже за вино схватился. Хотя пьяным она его и не видела прежде..              Он направляется к конюшням, и она идет за ним следом, вряд ли понимая, зачем вообще это делает. Любопытство было не лучшей ее чертой и двигало ей чаще, чем было бы разумно — вот как сейчас.              Шагая вдоль стен медленно и тихо, она не отрывает взгляда от широкой спины. Лорд ступает уверенно и твердо, не озираясь по сторонам, явно ведомый какой-то целью.              Остановившись у стогов с сеном, он опускается на корточки и с кем-то говорит, но расслышать не получается. Желая узнать, кто же может там прятаться, Эва подбирается еще ближе. Она видит теперь, как серая кошка ласково трется мордочкой о его колени, пока он наливает в деревянную плошку молоко из кувшина.              Отчего-то становится неловко, будто она подсмотрела что-то слишком личное, что совсем ее не касается. Ощущая, как от необъяснимого жгучего стыда загораются щеки, как можно тише крадется к дверям и скрывается в замке.              Меньше чем через час, без стука Амен входит в ее покои.              — Ступай в лекарскую, проверь все запасы. Мальчишке скажи, чего не хватает и где собрать.              — И тебе доброго утра, господин.              Он вздыхает, закатывая глаза. Ведьма точно смерти ищет, зачем иначе испытывает его терпение? Оставляя ее дерзость без ответа, мысленно обещая себе, что позволяет ей это в последний раз, он удаляется, бросив у двери:              — К вечеру явишься с отчетом.              Состроив гримасу ему вслед, Эва все же отправляется выполнять поручение.                     Лекарь оказывается не особенно-то смышленым. Хранилища почти пусты — парень ссылается на то, что замковые лекари, убегая, все прихватили с собой, а сам он местных лесов не знает.              — Кое-что можно достать на рынке, кое-что в окрестных деревнях. За редкими отправлюсь сама.. если отпустишь.              Лорд устало кивает:              — Выспись как следует. Ранним утром выдвигаемся.              — Снова сам со мной поедешь, мой лорд? Так понравилось?              Эва ощущает, как от страха покалывает кончики пальцев, когда необдуманные слова срываются с языка. Тизиан удивленно приоткрывает рот, Амен ухмыляется:              — Не распробовал. Завтра как раз и узнаем.       

***

             Поутру, после легкого завтрака, они собираются у конюшен. С лордом трое сопровождающих и Тизиан, утверждающий, что передвигается уже вполне сносно и способен ездить верхом.              Амен усаживает Эву на свою лошадь — это даже не обсуждается. В седле она держится ничуть не лучше, чем в прошлый раз. Рука то и дело тянется прижать девчонку к себе, чтобы не тряслась так, но помня о слухах, что разнеслись после их ночной поездки, он сдерживается. Ему было бы спокойнее, если бы она опиралась на его грудь, если бы чувствовал ее собственным телом. Это потому, что она неуклюжая до нелепости, и только.              Добравшись до места, все получают указания от ведьмы, что и где собирать, а после разбредаются каждый в своем направлении. Договариваются встретиться здесь же — на лугу у небольшого водопада. Амен раздумывает, стоит ли выпускать ее из виду, но все же решает не ходить за ней следом. Если вздумает сбежать, он найдет ее и доходчиво объяснит, почему это было плохой идеей.              Накопав с треть мешка каких-то неприятно пахнущих кореньев, лорд бросает это дело, не понимая, зачем вообще взялся. Надо было слуг с Эвой послать, а он воинов потащил и сам в земле копался, вместо того, чтоб за ней наблюдать. Раздраженно вздохнув, он возвращается к поляне, на которой пасутся их лошади.              Выйдя из-за деревьев, он останавливается, удивленно выгнув бровь. На его глазах стоящая к нему спиной ведьма скидывает одежду, оставляя одну лишь тонкую сорочку, и в ней шагает в воду. Она заходит все глубже, касается пальцами поверхности озера и скоро скрывается за плотной стеной водопада.              Амен видит лишь размытое пятно вместо стройного силуэта, но даже так нельзя не заметить, сколь изящны ее движения. Кажется, Эвтида решила омыться, но стоит убедиться наверняка.              Он скидывает рубаху на берегу и направляется следом. Неспешно, почти бесшумно, чтобы вдруг ее не спугнуть. Почему он вообще об этом волнуется? Ни на секунду не отводя взгляда, будто она может исчезнуть, он останавливается у потока падающей воды, делает вдох и шагает сквозь него.              — Господин?              Эва торопливо прикрывает ладонями грудь, что наверняка проглядывает через мокрую ткань, хоть Амен и не опускает взор ниже ее лица. Сердце ускоряется, должно быть, от испуга. Она глубоко вдыхает, пытаясь унять дрожь в коленях. Лорд появился перед ней так внезапно — не удивительно, что ее реакция столь острая.              Не говоря ни слова, он делает шаг вперед. Неловкий взгляд ее застывает на оголенном торсе, смущение на лице мешается с любопытством и чем-то походящим на сожаление, когда она замечает глубокие шрамы, тут и там покрывающие его белую кожу. Ей хочется прикоснуться к ним, хочется приласкать. Хочется языком очертить контур самого большого из них, что на самой груди.              Сколько боли испытал он, сколько раз мог погибнуть? Знал ли он когда-то спокойную жизнь, имел ли пристанище? Неуместные мысли мечутся в голове, становится жарко.              Глаза лорда походят на аквамарин, будто впитывая окружающие цвета, почти светятся. Они обводят изгиб ее скул, спускаются к губам — это практически осязаемо. Недопустимо.              Она делает шаг назад, упираясь спиной в грубый холодный камень — дальше отступать некуда. Лорд приближается медленно и плавно, словно хищник, готовый одним молниеносным движением разорвать ей глотку. Он опасен, жесток и.. невероятно красив.              Глубокий, почти мягкий голос словно наполняет воздух вокруг электричеством:              — Значит, отправила нас работать, а сама решила расслабиться? — в ответ Эва рассеянно мотает головой, и он продолжает: — И где же ты была?              — Вон.. там.. — бормоча неразборчиво, она вскидывает руку, указывая направление, но он не обращает внимания, неотрывно смотрит в ее глаза.              Амен делает еще один шаг навстречу, сокращая расстояние между ними до непозволительного. Она рвано втягивает воздух, когда его плечо касается ее вытянутой руки; вторая рука незаметно опускается, более не пытаясь скрыть тело.              Вода стекает с его волос, очерчивая лицо, падает прямо на грудь. Эва следит взглядом, как капли скользят по обнаженному массивному торсу все ниже, достигая пояса штанов. Выдающиеся косые мышцы — точно из камня. Так тянет коснуться их, что она поджимает губы, а дыхание становится глубоким и шумным. Он не заметит, шум воды заглушит все прочие, станет ее спасением. Но как быть с глазами, в которых наверняка все отражается?              Внизу непривычно тянет, и это приятно. Новое чувство кружит голову или это до предела учащенный пульс — вряд ли получится разобраться. Что-то происходит с ней, между ними.              Он смотрит на нее, он ее чувствует. Чувствует, как ее натянутое тело расслабляется, как углубляется дыхание. Чувствует исходящее от нее тепло, когда она почти к нему прижимается, вряд ли осознавая это. Не задумываясь о том, что делает, Амен осторожными пальцами отводит за спину падающие на ее плечо темные пряди, открывая себе вид на ключицы. Эва выглядит такой хрупкой в сравнении с ним, всем своим видом будто просит защиты. Он упирает руку в камень возле нее, наблюдая, как розовеют ее щеки.              Не сумев удержаться, скользит взглядом ниже, к груди. Ее торчащие от прохладной воды соски явно выделяются сквозь промокшую, оттого почти прозрачную ткань. Слюна во рту становится вязкой, сердце с силой гоняет кровь, что так ожидаемо приливает к нижней части тела.              — Ты очень красива.              Его низкий голос прокатывается под кожей. Она поднимает на Амена взгляд из-под длинных ресниц, и в нем нет испуга. В янтаре ее глаз мягко плескается ожидание — что же он сделает дальше? Когда она перестала чувствовать угрозу, исходящую от этого злого и жестокого человека, откуда взялось в нем это тепло, эта.. нежность?              Рука Эвы резко поднимается вверх, когда она ощущает касание длинных пальцев к своим губам, но не чтобы остановить. Она лишь дотрагивается, желая убедиться, что это действительно происходит сейчас. Сердце заходится так, что воздуха не хватает.              Она прикрывает глаза, сгорая от отвратительно режущей мысли: все, чего ей хочется — поцеловать его. Узнать вкус его губ, почувствовать его тепло всем своим телом. Плавиться в его объятиях, вдыхать запах волос, слышать его томный шепот над самым ухом. Она едва сдерживается, чтобы не прижаться к его широкой груди, не обвить руками его крепкие плечи.              Амен замечает каждую ее реакцию. Эта непокорная, взбалмошная девчонка, свирепая и безрассудная на вид, на деле только и мечтает о том, чтобы покориться. Она все готова отдать за каплю тепла, за призрачную надежду быть кому-нибудь нужной.              Он приближается к ее лицу, касается дыханием кожи. Отсветы водопада красиво пляшут на ней, отражаясь даже в глазах — таких доверчивых, ярких. Эва смотрит так, словно мечтала об этом моменте уже давно, представляла себе, ждала, что он сделает этот шаг. А что, если вправду..? И почему ему так хочется его сделать?              — Амен! Эва! Вы здесь? — слышится голос Тизиана.              Она вздрагивает, но не двигается с места, замечая его спокойствие. Неужели лорду наплевать, что их застанут вот так? Наверняка пойдут разговоры, кидающие тень на его репутацию. О своей она не думает вовсе.              — Куда все делись? Амен?              Всплеск — охотник входит в озеро и явно приближается к ним. Скоро его размытый силуэт заметен сквозь поток. Лорд все так же неподвижен, а ей хочется прокричать в его лицо, чтобы он сделал хоть что-то. Чтобы приказал Тизиану уйти. Чтобы наконец стер это чертово расстояние между ними.              Не выдерживая напряжения, Эва ныряет под воду и ловко уплывает прочь за пару мгновений до того, как Тизиан вторгается в их убежище.              Амен ухмыляется.              Он нашел ее слабое место.