Нефритовый цветок во дворце

Несколько дней назад на границу был отправлен отряд воинов. Причиной послужило известие о том, что варварское племя снова замышляет недоброе. Хотя в стране царил мир, подобные проблемы время от времени нарушали её покой. Солдаты успешно и без серьёзных потерь заставили варварских разведчиков, которые пытались проникнуть на территорию, отступить обратно к границе. Однако на обратном пути командир отряда приказал разбить временный военный лагерь возле небольшой деревни, расположенной неподалёку. Это решение было принято исходя из стратегических соображений: деревня могла стать источником продовольствия и удобным местом для отдыха. Наступила холодная осенняя ночь. Небо, усыпанное миллионами звёзд, казалось, простиралось до бесконечности, завораживая своим холодным блеском. Они разбили палатки и разожгли костры, чтобы согреться. В воздухе витал тяжёлый запах дыма, смешиваясь с горьковатым ароматом полевых трав и влажной земли. Спустя некоторое время староста деревни и несколько женщин принесли горячую похлёбку, приготовленную из последних запасов. Она была густой и наваристой, с кусочками мяса и овощей. Солдаты ели, обжигаясь, и, не говоря ни слова, смотрели на огонь. Они ощущали, как тепло разливается по телу. Неожиданно несколько солдат почувствовали себя плохо и потеряли сознание, упав на землю. — Отравили! — воскликнул молодой солдат, вскакивая на ноги. Его голос эхом разнёсся по лагерю, заставив всех насторожиться. — Говори, кто отдал приказ? — грозно спросил командир отряда, крепко схватив старосту деревни за грудки. Это был крепкий мужчина средних лет, одетый в тяжёлые доспехи, которые не только обеспечивали защиту, но и подчёркивали его внушительный облик. На его поясе висел меч, рукоять которого украшали замысловатые узоры. Староста деревни, бледный от страха, пытался что-то сказать, но слова не выходили из горла. Его взгляд метался по сторонам, ища поддержки у женщин, но те были напуганы и не могли помочь. Увидев его растерянность, командир отряда принял решение казнить всю деревню. — Я… я не знаю, — наконец выдавил староста, его голос звучал хрипло. — Сперва нужно оказать помощь солдатам, — спокойно сказал офицер, положив руку на плечо командира. — Ты прав, — произнёс командир, отпуская старосту. Его лицо выражало суровость. Он обратился к своим подчинённым: — Помогите раненым немедленно! И найдите виновных!

***

Наложница Маомао понимала, что ночные визиты императора Жэньши не прошли бесследно. Её сердце наполнилось радостью, когда она узнала, что носит его ребёнка под сердцем. Она с нежностью представляла, как будет растить малыша, похожего на отца. Её мысли были полны мечтаний о будущем, где они будут вместе. Она знала, что императорский гарем — это змеиное гнездо в чистом виде. Каждая новая беременность наложницы могла вызвать зависть и ревность среди других женщин, а рождение ребёнка могло стать угрозой для их статуса во дворце. «Гёкуё — опасная наложница императора, чья красота обладает смертоносной силой, — думала Маомао, глядя на нефритовую вазу, наполненную нежно-розовыми азалиями. По её спине пробежал холодок. — Она коварна, как змея, и её искусство плести интриги способно уничтожить любого, кто встанет на её пути. Так было написано в письме». Маомао задумчиво провела кончиками пальцев по гладким лепесткам азалий, ощущая их прохладу. Она знала, что император Жэньши, несмотря на свои нежные чувства к ней, был окружён множеством врагов и интриганов. В гареме, где красота и власть переплетались в смертельной игре, каждая наложница стремилась возвыситься над другими. «Но зачем кому-то пытаться очернить Гёкуё? — размышляла она. — Возможно, это способ отвлечь внимание от других интриг. Или же кто-то хочет ослабить её влияние, чтобы укрепить своё положение?» С этими мыслями она взяла нефритовую вазу и поставила её на столик у окна. Её взгляд упал на отражение в зеркале, и она увидела в нём не только свою красоту, но и тень страха. Девушка знала, что впереди её ждут испытания, но она была готова к ним. Ведь теперь у неё была цель — защитить своего ребёнка и своё будущее. Вечером, когда император Жэньши снова пришёл к ней, Маомао рассказала ему о своих опасениях. Он внимательно выслушал её, и его лицо приняло серьёзное выражение. — Я не допущу, чтобы кто-либо причинил вред тебе или нашему ребёнку, — сказал он, нежно коснувшись её руки. — Мы будем осторожны и готовы к любым испытаниям, которые нам уготовила судьба. — Гёкуё любит вас, но почему вы не отвечаете ей взаимностью? Более того, госпожа Лихуа тоже ждёт от вас ребёнка! — Моя любовь принесет ей лишь боль и разочарование, я не смогу дать ей то, что она заслуживает. Я не способен стать её единственным мужчиной. Пусть она выйдет замуж за достойного человека, который сможет дать ей любовь и женское счастье. Девушка почувствовала, как её сердце сжалось от жалости. Она знала, что решение императора причинит Гёкуё глубокую рану, но понимала, что это единственный способ сохранить мир в гареме. Жэньши кратко изложил события массового отравления солдат и деревенских жителей, затем отпил глоток зелёного чая, чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями, затем добавил: — У тебя есть какие-то предположения? — Я поделюсь лишь собственными догадками, — сказала Маомао, указывая на ветку из нефритовой вазы, в которой стояли цветы азалии.— Даже здесь, на территории дворца, растут ядовитые растения. У азалии яд находится в листьях, но у некоторых токсины содержатся в ветвях или корнях. Другие выделяют яд при горении. В лагере солдаты делают палочки для еды и разжигают костры из местных материалов, верно? — Так и есть, — пробормотал Жэньши, задумчиво потирая подбородок, — Получается, жителей деревни наказали несправедливо.