Клятва бесчестия

Мира

— Я думаю, это животное нравится тебе больше, чем я. Мира моргнула, очнувшись от своих грёз о лесах и завываниях ветра. Она повернулась к Джейме, который всё ещё сидел у кромки воды, наполняя бурдюк, и заметила озорной блеск в его зелёных глазах, прежде чем он вернулся к своему занятию. Всё стало… проще. Это не означало, что она полностью восстановилась, или каким бы словом это ни называлось (она сомневалась, что когда-нибудь снова станет прежней), но сон приходил немного быстрее и длился немного дольше. Её мысли уже не блуждали так бесконечно, и улыбаться было не так трудно. Покупка лошади чудесным образом облегчила её душевное состояние, а встреча с той маленькой девочкой несколько дней назад, казалось, что-то вернула ей. Возможно, это напоминало дом и молодую девушку, мечтавшую о море. Однако Джейме Ланнистер, возможно, стал самой большой переменой. Видя, что худшее позади, он больше не колебался, как раньше, и к нему в полной мере вернулось его особое чувство юмора: дерзкое, придирчивое, неуместное до неприличия. Ей оставалось только гадать, стал он немного сдерживаться ради неё или она просто со временем привыкла к этому. Это определённо не беспокоило её так, как раньше. Даже больше — она принимала его шутки с распростёртыми объятиями. Однако, насколько она могла судить, он определённо легче вовлекался в разговоры. Это сделало течение времени гораздо менее болезненным. Они мало о чём говорили, обычно о том, что их окружало, и иногда о более счастливых временах, проведённых в кругу своих семей. Обе стороны старались избегать определённых тем, но было ясно, что какой бы барьер ни существовал между ними вначале, он начал стираться. Она полагала, что это было естественно, раз они держатся вместе. Недовольный недостатком внимания, гнедой конь, которого они купили, начал покусывать её за пальцы, пока она не вернулась к поглаживанию его морды. — Конечно, — ответила Мира, проведя пальцами по белому пятну на его голове. — Он тихий, уважительный, и от него определённо лучше пахнет. Фыркнув, Джейме встал. — Ты тоже не пахнешь цветами, Старк. Мира ухмыльнулась, взяв поводья лошади. Он привык называть её по фамилии всякий раз, когда она его раздражала. В такие моменты она обычно возвращалась к обращению «сир Джейме», что, возможно, раздражало мужчину больше всего. Мира поставила ногу в стремя и с привычной лёгкостью вскочила в седло. Она направила коня вперёд, и он оказался рядом с Джейме на берегу. Обнюхав его одежду, животное решило, что камни под его копытами гораздо более интересны. — Что ты делаешь? — спросил Джейме, взглянув на неё. — Я прижималась к твоей спине почти три дня, — ответила Мира, пожав плечами. — Теперь твоя очередь. Джейме закатил глаза на её детский ответ, но не стал спорить. Он положил бурдюк с водой в седельную сумку и забрался в седло позади неё. На мгновение Мира задумалась, не совершила ли она ошибку. От прикосновения чьего-то тела, оказавшегося у неё за спиной, по спине у неё пробежал холодок. Она слегка напряглась при этом движении, но Джейме не подал виду, что заметил это. Скорее, он, казалось, понимал, насколько некомфортным это может ей показаться. Если не считать успокаивающей руки на её плече, он не сделал ни единого движения, чтобы прикоснуться к какой-либо другой части её тела. Щёлкнув языком, Мира погнала лошадь вперёд, направляя их прямо к линии деревьев, по-прежнему следуя вдоль вечно текущего водного пути. Чем дальше они продвигались на запад, тем уже становился Крабий залив. Вскоре он должен был превратиться в Трезубец. По крайней мере, тогда они будут уверены, что не обнаружат никаких следов людей Станниса Баратеона, хотя и до сих пор они не видели ни одного из них. Она задавалась вопросом, знал ли этот человек — и беспокоился ли вообще — о том, что его пленники вырвались на свободу. Через некоторое время Мира почувствовала, что расслабилась. Она не прижималась к Джейме, но больше не чувствовала необходимости выпрямляться каждый раз, когда её спина соприкасалась с ним. Она осознала, что целую вечность не ездила верхом с кем-то позади себя — с тех пор как отец впервые научил её держать поводья, когда она была ещё ребёнком. Теперь Мира понимала, что её страхи были глупыми. Её отец не возненавидел бы её за то, что она сделала. Если уж на то пошло, он возненавидел бы себя за то, что не смог защитить её, за то, что, хотя и отдалённо, был виноват в ситуации, в которой она оказалась. Но в тот момент, когда все её эмоции и воспоминания были ещё свежи в памяти, она была способна думать только о себе. В такие моменты логика уходила на второй план. Это была ещё одна вещь, за которую она была благодарна Джейме. Он был не лучшим человеком в плане эмоционального комфорта, но его честность сделала гораздо больше, чем он мог себе представить. Она попыталась представить выражение лица своего отца, если бы он увидел её в этот самый момент… — Ты снова это делаешь, — громко произнёс Джейме у неё за спиной. — Хм? — Ты над чем-то задумалась, — продолжил он. — Ты смотришь на свои руки и играешь с ними. Держу пари, ты даже кусаешь губу. Мира проигнорировала это, поджав губы. — Я просто… я не могу вспомнить лицо своего отца. — Ну, Нед Старк, безусловно, выглядел скучно. Не думаю, что многие помнят его лицо. Она толкнула его локтем. Ужасный юмор, возможно, и был извращённым способом сопереживания Джейме Ланнистера, но это не означало, что она должна была полностью терпеть его. Джейме только усмехнулся, не извиняясь. — Вспомни о любимом моменте. Это всё упрощает. Богороща, её первый снегопад. Она часами гонялась за снежинками вокруг чардрева, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, ловя их на язык, сколько могла. Её отец отправился её искать, поскольку её мать всё ещё опасалась этого места, и усмехнулся, увидев, как его дочь рухнула на землю, отчаянно размахивая руками по снегу. Это была его первая улыбка, которую она смогла вспомнить, настоящая улыбка. Демонстрирующая зубы улыбка, подчёркивавшая морщины от смеха на его лице. Ей это показалось забавным, и она сказала ему то же самое. Это только заставило его улыбнуться шире. — У тебя есть такое воспоминание? — спросила она глухим голосом. Внезапно она поняла, что меньше всего на свете хотела бы видеть лицо своего отца. — О моём отце? — спросил Джейме немного удивлённо. Она почувствовала, как он пожал плечами. — Лорд Тайвин известен совсем не тёплыми семейными воспоминаниями. Мне говорили, что он однажды улыбнулся, но я думаю, дядя Киван это выдумал. — А как насчёт твоей матери? Молчание, которое последовало за этим, затянулось невыносимо надолго. — Она любила петь. Это было всё, что он сказал, и Мира не стала настаивать. Она знала, что леди Джоанна умерла годы назад, когда родился Тирион, но для Джейме это всё ещё было больной темой. Потеря родителя в столь юном возрасте — она и представить себе не могла, что бы это с ней сделало. Мира чуть было не повернулась, чтобы посмотреть на него, но вовремя одумалась. Лучше не лезть в некоторые личные вещи. И всё же она не могла не задаться вопросом, что бы она увидела сейчас в этих зелёных глазах.

~***~

Ближе к вечеру они наткнулись на обгоревшие обломки галеры на берегу. Было очевидно, что она пролежала там несколько дней, даже недель, и её разобрали все мыслимые падальщики, оставив только почерневший деревянный остов. Мира недолго наблюдала за ней, прислушиваясь к скрипу дерева, когда волны ударялись о корпус. Джейме позади неё вздохнул. — Мы единственные, кто ищет войну, и почему-то единственные, кто не может её найти. Мира почувствовала, как у неё дёрнулись губы. — Ну, я всегда хотела побывать на Закатном море. Её спутнику это не показалось забавным. На другом берегу Мира заметила группу построек. Они казались маленькими и хрупкими, готовыми упасть в залив, если разразится подходящий шторм. — Солеварни, — сказал Джейме, и его голос звучал не слишком радостно. Она оглянулась на него, наблюдая, как его глаза пытаются сжечь дотла маленькое поселение. — Ты уже был здесь? — Меня протащили через большую его часть. Мира кивнула, вспоминая, как он выглядел, когда простой люд привёл его на Драконий Камень. Как давно это было? Сейчас трудно сказать. К счастью для Джейме, они были не на том берегу реки, так что Солеварни могли остаться далёким, неприятным воспоминанием. Но по мере того, как они продвигались вдоль береговой линии, становилось ясно, что этот берег не пустовал. Деревья начали редеть, и за поворотом показался причал, к которому был привязан большой, но потрёпанный баркас — несомненно, для переправы пассажиров на другой берег. Переправы через реку были редким благословением на всём Трезубце, особенно здесь, где устье реки было таким широким. В конце концов между деревьями они разглядели здание. Оно было двухэтажным и довольно большим для такого уединённого места, с собственной конюшней и маленькой, потрёпанной вывеской, которая раскачивалась взад-вперёд на ветру. Гостиница, которая до сих пор избежала разрушений во время войны, была настоящим чудом. Мира направила лошадь к зданию. Снаружи никого не было, но изнутри доносились громкие голоса, шумные разговоры за выпивкой. Из приоткрытого окна им навстречу доносился запах хлеба. У неё потекли слюнки. — Как ты думаешь, у нас хватит денег? — спросила она, мечтая о нормальной постели или тёплой воде. Даже мысль о крыше над головой почти заставила её вздохнуть. — Может быть, — ответил Джейме, и в его голосе тоже слышалась тоска. — Но лишь на одну комнату. — Тогда я, конечно, надеюсь, что тебе понравится пол. Джейме фыркнул — без сомнения, у него на языке вертелся ещё какой-нибудь непристойный комментарий, — но прежде чем он успел заговорить, дверь распахнулась, и за ней показались трое мужчин. Они были облачены в непримечательные доспехи и потускневшую кожу, но что привлекло внимание Миры, так это мечи на их поясах. Это были хорошо сделанные вещи, гораздо более изящные, чем могли бы быть у человека, одетого так, как они. Это были не бандиты и не местные стражники. Они были чем-то большим. Все трое остановились, широко раскрыв глаза от открывшегося перед ними зрелища. — Это он, — сказал один почти с трепетом. Джейме среагировал быстро: он вырвал поводья из её рук и развернул лошадь, повернувшись спинами к мужчинам, или, по крайней мере, своей спиной, и предоставив им возможность скрыться, если что-то пойдёт не так. Мира почувствовала, как он потянулся за мечом. — В этом нет необходимости, сир Джейме! — крикнул другой. Это был высокий мужчина с красивым лицом и длинными чёрными волосами. Явный лидер группы, он спокойно поднял руки, показывая, что не хотел никого обидеть. Мира оглянулась и увидела, как глаза Джейме расширились, когда он услышал своё имя. — Мы прибыли из Королевской Гавани, — продолжил мужчина. — Королева послала нас найти вас.

~***~

Мира полагала, что кровать была удобной — именно о такой она мечтала каждую ночь, когда ей приходилось лежать на холодной, твёрдой земле, — но сейчас она не могла заставить себя думать об этом. Сидя на краю, она смотрела на свои руки в слабом свете свечей. Они дрожали. Какой же дурой она была. Раздался стук в дверь. — Это я, — позвал Джейме с другой стороны. Мира некоторое время смотрела на дверь, размышляя, не следует ли ей просто держать её закрытой. В конце концов Джейме это наскучит, и он уйдёт. Он спускался в таверну и снова заводил разговор с теми тремя мужчинами, солдатами Ланнистеров, которые искали их в течение нескольких недель. По-видимому, в Королевских землях и Трезубце было с десяток подобных групп, которые занимались поисками. Послал ли кого-нибудь Робб? Они тоже отчаянно искали её? Она могла бы и завтра держать дверь закрытой, и послезавтра, сколько бы времени им ни понадобилось, чтобы оставить её в покое, но она знала, что это закончится ничем не лучше, чем присоединением к ним в путешествии. По крайней мере у неё был хоть какой-то шанс выжить в Королевской Гавани, а не отправляться куда-то одной. Когда она открыла дверь, Джейме ворвался внутрь пружинистой походкой. А почему бы ему не радоваться? Он возвращался домой. — Нашёл для тебя новую одежду. Думаю, должна подойти, — сказал он, бросая на кровать бриджи и плотную тунику. Там был даже новый плащ. — Даже если нет, ты всё равно будешь выглядеть гораздо менее нелепо, чем сейчас. Он повернулся к ней, и Мире показалось, что она смотрит на совершенно незнакомого человека. Джейме уже успел привести себя в должный вид. Его волосы были ещё влажными и блестели в мерцающем свете, а лицо было гладковыбритым. Он был почти похож на человека, которого она знала в Королевской Гавани, человека, которого она не то чтобы боялась, но, по крайней мере, соблюдала некоторые меры предосторожности и восхищалась, когда он совершал что-то неожиданное; тогда он был загадкой. Но глаза были другими. В них было тепло и вольность, которых он не позволял себе ни с кем, особенно с ней. Именно это убедило её в том, что она не попала в какой-то ужасный сон. — Что? — спросил он, нахмурившись. Мира открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Она закрыла дверь, игнорируя тихий голос, который кричал в глубине её сознания; они с Джейме давно перешли все границы приличия. — Я… рада за тебя. Ты можешь вернуться к своей семье, к… — Она не могла заставить себя произнести эти слова, но Джейме понял, что она имела в виду. — Но не я. Я не знаю, когда снова увижу свою мать или братьев. Мне следовало просто остаться в Девичьем Пруду. — Тогда почему ты этого не сделала? Его слова не были резкими — в его тоне слышалось давно назревавшее любопытство, вероятно, с того момента, как она сказала, что предпочла бы пойти с ним, — но тем не менее она вздрогнула, услышав их. Ей было немного стыдно за то, что она не сделала этого, поехала с ним вместо того, чтобы рискнуть снова увидеть дом. Было время, когда она с готовностью ухватилась бы за любую возможность, какой бы незначительной она ни была, чтобы снова увидеть Робба, и, услышав этот вопрос, она была вынуждена признать, что натворила. Независимо от того, как она сформулирует ответ, в глубине души она знала, что предпочла его своему брату, каким бы непреднамеренным это ни казалось, и ей придётся с этим мириться. — Ты видел то место, ты чувствовал его запах. Я не могла оставаться там и игнорировать происходящее, я не могла… — Она перевела дух, устав от собственных оправданий. — Я не знаю лорда Мутона, Джейме. Он жестокий или добрый? Будет ли он хорошо ко мне относиться или продаст меня следующей армии, которая пройдёт мимо, чтобы спасти свою крепость? — Она встретилась с ним взглядом. — Но я знаю тебя. Она замолчала, но взгляд Джейме был невыносимо громким. В нём было столько напряжения, что ей пришлось отвести взгляд. Она снова почувствовала себя глупой маленькой девочкой, цепляющейся за фантазии о благородных рыцарях. Джейме был не таким, он никогда не утверждал, что он такой, даже если его действия могли доказать обратное. Это была не та история, которую она читала в своих книгах; добром это не кончится. — Я присмотрю за тобой, — пробормотал он так тихо, что Мира подумала, что ей это показалось. — Что? — спросила она, не в силах сдержать слабую надежду, разрывающуюся у неё в груди. — Когда мы вернёмся в Королевскую Гавань, я позабочусь о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты можешь быть… заключённой, но в Красном замке у тебя будет полная свобода действий. Я не позволю им перевести тебя в очередную камеру. Мира мягко улыбнулась. Это был, безусловно, приятный сон. — Джейме, ты член Королевской гвардии и должен делать то, что приказывает твой коро… — Нахуй Королевскую гвардию, — сказал он, обрывая её. Он не повышал голоса, но в его тоне было что-то такое, что привлекло её внимание. — Я сделал больше, чем следовало, и после того, что я сделал, Барристан Селми, конечно, не примет меня обратно с распростёртыми объятиями. Мира хотела спросить, но она осознавала, что в Джейме Ланнистере было кое-что, о чём ей лучше не знать. — Джейме… — Я давал довольно много клятв и нарушил большинство из них, — продолжил он, подходя ближе. — Но я обещаю тебе вот что, Мира Старк: со мной ты будешь в безопасности.

~***~

Санса

Дорн. Она собиралась в Дорн. Тысячи мыслей пронеслись в её голове, когда Сирена, наконец, рассказала ей о своём плане. В основном это были глупые вещи: смутно припоминаемые символы дома из уроков, то, как солнце портит её кожу, рассказы Арьи о Нимерии… Но над всем этим звучал ликующий голос, заставивший замолчать остальные. Она покидала Королевскую Гавань. Она покидала её. При этой мысли на её лице появилась улыбка, и она впервые за долгое время почувствовала неподдельное облегчение и счастье. А потом Сирена принесла ей кое-какую одежду. Какое-то время она будет изображать из себя новую служанку Мирцеллы, по крайней мере, до тех пор, пока они не доберутся до Юга. Когда она увидела настоящую, хорошо сшитую ткань, которая не царапала её кожу и не выглядела так, будто в ней что-то умерло, это окончательно её добило. Санса сначала хихикнула, а потом рассмеялась от души. Это чувство было настолько непривычным для неё, что она даже испугалась, но потом оно начало доставлять ей удовольствие, и она стала танцевать по комнате с платьем в руках, словно вернулась на один из турнирных пиров. Когда она остановилась, в её глазах стояли слёзы. Конечно, когда она успокоилась, более приличные, осторожные мысли начали тревожить её радость. Первое было очевидным: Дорн находился ещё дальше от Винтерфелла, чем Королевская Гавань. И хотя это, возможно, было более приятным опытом, чем пребывание под сапогом Джоффри, Дорн был так или иначе пустыней. Сбежать, куда бы она ни направлялась, если бы потребовалось, будет гораздо сложнее, чем по холмам и лесам Королевских земель. Другим, чуть более неприятным открытием стало то, что Сирена была родом из Дорна, и это была ещё одна личная деталь, которую сообщила ей девушка. Ей пришло в голову, что она, возможно, просто фигура, которую перемещают с одного конца доски на другой, чтобы использовать в своих интересах. Но после ночи размышлений над этим, поскольку сон не шёл к ней, как бы она ни старалась, Санса решила, что, может быть, она и пешка, но пока всё выглядело гораздо предпочтительнее того, что у неё было сейчас. Это была приемлемая ситуация для всех участников, а если она когда-нибудь изменится, она с ней справится. Девушки с широко раскрытыми глазами, которая приехала в Королевскую Гавань, полная мечтаний и ложного чувства любви, больше не было. Она выживет, что бы ни случилось на её пути. Она должна была. Когда рассвело, Санса наблюдала за восходом солнца из маленького окошка своего печального маленького дома. День, когда Мира уехала, был очень похож на этот — прекрасный, идеальный, не предвещающий ничего. Это огорчало Сансу. Она хотела, чтобы шёл дождь и гроза, чтобы удержать сестру в городе и должным образом отразить то, что они с Арьей чувствовали по поводу сложившейся ситуации. Как мало они тогда знали. Тишина перед бурей. Сегодня что-то должно было произойти. Одеваясь в молчании, Санса пыталась подавить волнение, которое бурлило у неё внутри. Случиться могло всё что угодно, и день вполне мог закончиться тем, что она вернётся сюда, и в не лучшем положении, чем была раньше. Или, что ещё хуже, вернётся в Красный замок. Вздохнув, Санса проигнорировала эту мысль и хорошенько рассмотрела себя в бадье с водой. Её шёлковый наряд был красного цвета, идеально подходящий для служанки Ланнистеров. Когда-то она думала, что этот цвет будет ужасно смотреться с её волосами, но сейчас они были тёмными и, казалось, идеально подходили к наряду. Насколько взросло она выглядела. Санса наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь снова обрести молодость, но, как она ни старалась, ей казалось, что она просто выглядит взрослой. Ну, не старой, но, безусловно, намного старше, чем она была на самом деле. Её глаза потускнели, щёки ввалились, и её лицо выглядело слишком естественным с этими нахмуренными бровями. И всё же, при этой мысли, она не могла не улыбнуться. Она действительно была дочерью своего отца. После этого Санса ушла, не удосужившись оглянуться на место, которое так долго служило ей убежищем. Какие там могли быть воспоминания? Сирена встретила её в нескольких кварталах от дома, одетая в плотную одежду. Она провела её по переулкам и другим незаметным закоулкам, делая всё возможное, чтобы не привлекать лишнего внимания, но утро было тихим и ленивым. Даже у тех, кто не спал, был сонный вид. Их никто по-настоящему не замечал. Здесь никто никого не замечал. Они подошли к причалу, где их ждал королевский баркас, чтобы доставить Мирцеллу на корабль. Сейчас она стояла недалеко от Черноводного залива, паруса всё ещё были опущены, а мачты голы, но Санса могла сказать, что это была большая и быстроходная галера. Так и должно было быть, чтобы избежать встречи со Станнисом. Возможно, именно поэтому на ней был герб Мартеллов. В стороне от гребцов, которые были заняты тем, что возились с верёвками и вёслами, на причале стоял один человек. Ей не нужно было видеть его лицо; она знала, что он будет там. Сандор Клиган не повернулся к ним лицом, но было ясно, что он знает об их присутствии. Его плечи чуть заметно дрогнули, а ноги раздвинулись чуть шире. На этот раз его точно не застанешь врасплох. Сирена настороженно посмотрела на него, вставая между ними, когда они остановились. Санса заметила блеск кинжала в её руке. — Я здесь не из-за тебя, — пробормотал Пёс, искоса поглядывая на Сирену. — Так что можешь отъебаться. Служанка, казалось, была готова что-то сказать, но Санса остановила её, мягко схватив за руку. Поняв намёк, Сирена отступила. Хотя теперь её не было видно, Сансе показалось, что на самом деле она недалеко. — Как ты узнал? — спросила Санса, не поворачиваясь к высокому мужчине рядом с ней. Она знала, что он не смотрит на неё; она бы это почувствовала. — Я догадался. — Это была хорошая догадка. — Не совсем. Они стояли молча, и только плеск волн нарушал спокойствие. Вдалеке закричал рыбак, залаяла собака. Поднялся ветерок и слегка приподнял её юбки. — Ты всё ещё собираешься пойти до конца? — спросил он наконец, не отрывая взгляда от маленького судна. — Да. — Это глупый план. — Возможно. — И ещё одна клетка. — Я знаю. Пёс наконец посмотрел на неё; его взгляд был таким же напряжённым, как и всегда. Он был тем, кого она не могла прочитать. Или, возможно, она просто не хотела этого делать. Были некоторые вещи, которые ей не нужно было знать. Его взгляд метнулся вверх, что-то заметив. — Ладно, волк, пора идти. Санса не могла сказать, насмехался он над ней или нет. Сирена вернулась к ней и повела её к судну. — Просто сохраняй спокойствие, и они никогда не узнают. Никто тебя здесь не ищет. Кивнув, Санса позволила Псу помочь ей забраться на баркас. — Могу я спросить почему? — Можешь, — был его грубый ответ. «Но ты не ответишь», — подумала Санса. Конечно, он бы не ответил. Его короткие грустные истории были для тех случаев, когда он был слишком пьян, чтобы волноваться о том, что скажет лишнего. Она гадала, будет ли он пьян сегодня вечером. Вскоре прибыла королевская повозка. Санса наблюдала за ними из баркаса, частично скрытая занавесками навеса. Несмотря на слова Сирены, она чувствовала, как в ней нарастает страх. Что, если они узнают её? Пёс узнал, а она провела с ним гораздо меньше времени, чем с Джоффри или Серсеей. Конечно, они должны узнать. В конце концов они искали так долго. Но когда Джоффри выбрался из своего паланкина, страх исчез. Санса почувствовала, как в ней закипает гнев. Она крепко вцепилась в навес, желая, чтобы её больше не было на судне; она могла бы приблизиться к нему, подойти вплотную, не вызвав подозрения. Она могла убить его. — Осторожнее, девочка, — предупредил Пёс, отступая в сторону. — Волку не выстоять против стаи львов. Санса почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Конечно, он был прав. Кто-то всегда оказывался прав. Только не она. Но однажды, подумала она. Однажды она посмотрит на его труп и улыбнётся. Баркас покачнулся, когда в неё вступил мужчина. Он был одет как один из Королевских гвардейцев, и, хотя шлем скрывал его лицо, Санса поняла, что знает этого человека. Это был сир Арис Окхарт, один из самых молодых и добрых гвардейцев. Раз или два он сопровождал её, и она находила его по-своему очаровательным. В отличие от остальных, он всегда активно пытался заговорить с ней. Однако, когда он кивнул ей, Санса поняла, что он понятия не имеет, кто она такая. Она могла бы выделить его из толпы, но здесь, наедине и лицом к лицу, сир Арис её не узнал. Она не была уверена, было это свидетельством того, как сильно она изменилась, или того, как мало она его волновала. — Миледи, — сказал он с поклоном; его голос был вежлив, как всегда. — Сир Арис, — ответила она. — А, я вижу, вы меня знаете, — улыбнулся сир Арис. Если бы он только знал, каким глупцом показался ей сейчас. — Боюсь, вы ставите меня в невыгодное положение. — Алейна, сир Арис, — сказала Санса, быстро соображая. Ей показалось, что она уже где-то слышала это имя. — Просто Алейна. Он снова кивнул и замолчал. Мирцелла поднялась на борт вскоре после этого. Она была тихой, явно потрясённой, но не плакала. Несмотря ни на что, Санса почувствовала лёгкую гордость за эту девушку. Не так давно Санса была как она, но они обе были настоящими леди и делали то, что им говорили. «Кроме того, — подумала она. — Никто не должен плакать из-за Джоффри». Судно начало отчаливать от берега, неуверенно покачиваясь на мелководье. Санса смотрела на береговую линию, не раз встречаясь взглядом с Серсеей и Джоффри, но она знала, что они не смотрят на неё. Ни один из них не мог её рассмотреть. Теперь она действительно была никем. С этой мыслью она одарила Королевскую Гавань последней улыбкой.

~***~

Джейме

Он оставил Миру приводить себя в порядок и спустился вниз; его мысли путались. Трактирщик, казалось, заметил его состояние и поставил перед ним кружку, как только он уселся на стул. Он выпил эль так быстро, что чуть не поперхнулся, не обращая внимания на то, что на вкус он был как моча: ему нужно было как-то успокоить одолевавшие его мысли. Что он только что сделал? Конечно, он знал, что делает. Он произнёс эти проклятые слова с такой же готовностью, как и любую другую клятву, которую давал, только на этот раз свидетелей не было, и Белого Быка не было рядом, чтобы накинуть ему на спину симпатичный плащ. Просто серьёзная маленькая девочка с Севера, чьи глаза стали такими большими, что он думал, они больше никогда не закроются. И улыбка, которой она одарила его после этого… Серсея убьёт его. Джейме махнул трактирщику, чтобы тот наполнил его пустую кружку. Он уже почти закончил, когда за его столик подсели солдаты, которых он видел раньше. — Вот это сир Джейме, которого я помню, — прокомментировал лидер, Жерон. Он тоже привлёк внимание трактирщика. Некоторое время спустя он вернулся с полными кружками эля на троих. — Выглядите точно так же, как на турнире. — Только без шлема, — хихикнул рыжий солдат, Гаррел или как-то так. Третий мужчина, лысый, с густой светлой бородой, явно самый крупный в группе, покачал головой. Как звали его, Джейме не помнил. Он отставил свою кружку с элем и бросил тяжёлый взгляд на наглого солдата. — Позвольте мне внести ясность. Может, вы и помогаете мне, но это не делает нас ни товарищами, ни равными. Ещё раз так обо мне скажешь, и я вышибу тебе мозги своей кружкой. Теперь рассмеялся лысый. Жерон, также выступавший в роли посредника, подтолкнул кружку с элем в сторону Гаррела и снова взял разговор в свои руки. — Должен сказать, сир Джейме, мы не ожидали встретить вас в такой глуши. Мы с парнями собирались утром переправиться через реку и отправиться обратно на восток. Похоже, вам повезло. Джейме только кивнул, не отрывая взгляда от рыжеволосого юноши. Мальчишка отказывался поднимать взгляд от своего напитка. — Расскажите нам, как вы сбежали с Драконьего Камня? «Мне нужно, чтобы ты доверяла мне». «Я доверяю». Он сделал ещё глоток. — Мы спрыгнули со скалы. Глаза сидящих за столом расширились, но никто больше не расспрашивал об этом. Поставив эль на стол, Джейме наклонился вперёд. Его личные конфликты могли подождать. Были вещи, которые ему нужно было знать. — Что происходит в Королевской Гавани? Неужели Станнис напал? Жерон покачал головой. — Последнее, что мы слышали, это то, что он всё ещё разгребал последствия того, что устроил в Штормовых землях. Ренли был убит одним из своих людей, и его армия расползлась. Но он может появиться в любой день. Лорд Тирион планировал оборону. Боги знали, что он испытал облегчение, узнав, что Тирион жив. С того дня в Долине не было никаких известий, но всё равно, это было последнее, что он ожидал услышать о своём младшем брате. Планирует оборону? Неужели в этой проклятой крепости больше никого не было? — Какое отношение ко всему этому имеет мой брат? — Он десница короля, — ответил лысый. Семь кругов ада, этот день был чем-то особенным. — А как же мой отец? Лорд Тайвин может отбросить Станниса обратно к Черноводной с закрытыми глазами. — Мог бы, сир Джейме, — согласился Жерон. — Но Робб Старк доставлял ему некоторые неприятности. Лысый кивнул. — Он выигрывал все битвы против вашего лорда-отца. Джейме допил вторую кружку. Тайвин Ланнистер был одним из немногих постоянных людей в его жизни, этим непоколебимым существом, которому удавалось управлять всем Вестеросом, даже не будучи коронованным королём. Не имело значения, чья задница восседала на Железном троне. Все знали, кому на самом деле принадлежит власть. Мысль о том, что он может в чём-то проиграть, не совсем вязалась с ним; в последний раз это было, когда его флот был сожжён в Ланниспорте, но даже спящие львы склонны к внезапным нападениям. Но настоящие, организованные сражения? Нет, лорд Тайвин их не проигрывал. До сих пор. Неужели это Мира смеялась в глубине его сознания? Ему захотелось ещё эля. — Не то чтобы это сейчас имело значение, — проворчал Гаррел, не отрывая взгляда от дна своей кружки. — Что это значит? — спросил Джейме, беря ещё одну кружку. Жерон ухмыльнулся. — Теперь его называют королём, который потерял Север. Этот Грейджой, которого он так любит, взял Винтерфелл с людьми своего отца. Убил мальчиков Старков по ходу дела. Если он и продолжал говорить, Джейме этого не слышал. В комнате воцарилась гнетущая тишина, несмотря на оживлённые разговоры, которые их окружали, крики девушек, к которым приставали мужчины, которых они обслуживали, и потрескивание огня прямо у него за спиной. Нет, до него ничего не доносилось — лишь звук собственного дыхания и внезапный вздох маленького мальчика, которого вытолкнули из окна. Сам того не желая, он перевёл взгляд на лестницу. Он не хотел говорить ей. Боги знали, что последние несколько месяцев были полны ужасными событиями, одним за другим. Несколько дней блаженного неведения были тем, чем она могла бы насладиться — чем они оба могли бы насладиться, — но Джейме не сомневался, что рано или поздно об этом все узнают. Кто-нибудь из сидящих рядом с ним мужчин что-нибудь скажет — возможно, непреднамеренно, а возможно потому, что хотели увидеть страдания очередной Старк. В конце концов, у них не было никаких обязательств перед ней. Она узнает правду, и он предпочёл бы, чтобы это произошло не таким бессердечным способом. Поэтому это должен быть он. В этот момент он сомневался, что когда-нибудь увидит её улыбку снова. Внезапно стало так легко понять Неда Старка. Моргнув, Джейме обнаружил, что на него смотрят три пары глаз. Он провёл рукой по лицу, отодвигая кружку. — С вами всё в порядке, сир Джейме? — спросил Жерон. — Это было долгое путешествие, — вздохнул он, удивляясь, зачем он утруждает себя оправданиями. Его едва ли волновало, что они подумают. — Я не привык к таким ночлегам, да и к разговорам, если уж на то пошло. — Полагаю, от девчонки тоже будет мало проку, — фыркнул Гаррел. Джейме наклонил голову, чувствуя, как сжимаются его руки. — Нужно ли мне напоминать тебе, что «эта девчонка» — Мира Старк? Враг она или нет, но она леди из благородного дома и, следовательно, стоит гораздо больше, чем твоя жалкая жизнь. Серсея просто не могла послать молчаливых солдат, не так ли? Он думал, что осмотрительность — важнейшая черта, но, возможно, война довела их всех до отчаяния. — Так вот почему вы всё ещё с ней? — спросил Жерон, снова отвлекая внимание от своего собрата-идиота. — Потому что она чего-то стоит? — Ну, я не мог её бросить. Это было бы дурным тоном. Он видел, как у них в головах крутятся шестерёнки. Мысль о том, что Цареубийце есть дело до того, что происходит, казалась слишком сложной для их маленьких умов. Конечно, они ожидали, что он бросит её, как только у него появится возможность. Возможно, когда-то он так и сделал бы. Трудно сказать. Со времён Винтерфелла довольно многое изменилось. Слишком многое. Лысый пробормотал что-то о том, что ему нужно отлить. Джейме наблюдал, как мужчина неуклюже пробирался через многолюдное место. Несколько местных жителей настороженно наблюдали за ним, но никто не двинулся с места. С пьяными вооружёнными мужчинами сейчас никто не хотел иметь дело. Двое других продолжали болтать, на взгляд Джейме, слишком дружелюбно, но он с этим смирился. Он полагал, что чем-то обязан этим людям, хотя и не был до конца уверен, как всего три солдата могли повысить его шансы. — Как вы планируете доставить нас обратно в Королевскую Гавань? — спросил Джейме через некоторое время. Жерон на мгновение замолчал, размышляя. — Боюсь, мы не сможем отбить Станниса, но мы всё ещё опережаем силы Старка. Ваш отец занял большую часть Королевского тракта, так что с хорошо отдохнувшими лошадьми мы вчетвером прекрасно проедем путь без особых помех. Не многие местные жители хотят иметь дело с Цареу… — Впятером, — перебил Джейме. — Сир? — Ты сказал «вчетвером». Нас пятеро. Мужчина моргнул, затем кивнул. — Конечно, сир Джейме. Леди такая тихая, что я забыл о ней. Королева будет рада возвращению Старк в Королевскую Гавань. Это было не то слово, которое он бы использовал. Джейме часто задавался вопросом, как Серсея отреагирует, увидев его снова. Теперь, когда Роберта больше нет, беспокоиться не о чём, да и не то чтобы они слишком беспокоились до этого. Король желал иметь с ней дело так редко, как это возможно, и это было единственное, в чём они оба могли согласиться. Он полагал, что она заставит его ждать. Она всегда так делала, как бы ни было больно им обоим; она придёт, когда он меньше всего ожидет её, обнажённая и прекрасная, его идеальная вторая половина. Она садилась на него верхом и дразнила, сопротивляясь его попыткам, потому что это доставляло ей удовольствие. И она шептала ему… «Этого будет недостаточно». Мужчины не сдвинулись с места, хотя Джейме мог поклясться, что он подпрыгнул. Он тряхнул головой, прогоняя странные слова из головы, и встал. — Думаю, ваш друг мыслил правильно, — сказал он, извинившись. Он прошёл через комнату, не обращая внимания на странные взгляды, которые на него бросали, и любопытный шёпот. Это было то, чего он, конечно, не пропустил. Выйдя на улицу, Джейме глубоко вздохнул. Наступила ночь, и воздух был очень холодным. Он мог видеть исходящий из его рта пар. Неужели наступила осень, подумал он? Это казалось логичным, учитывая всё, что произошло. Он обошёл здание сзади, предпочитая не показываться никому, кто мог бы прийти в гостиницу. Груды брёвен, некоторые наполовину сгнившие, служили своего рода ограждением от леса, и маленький мальчик некоторое время наблюдал за ним, прежде чем снова исчезнуть внутри через другую дверь. Ночь была на удивление тихой, даже несмотря на низкий гул людей внутри. Даже слишком тихой, если быть честным с самим собой. Джейме решил, что у него паранойя — недели в бегах могут так подействовать на человека, — но он не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. — Ты здесь? — крикнул он, внезапно пожалев, что не был более внимателен, когда мужчины представлялись друг другу. — Лысый. Я не могу вспомнить твоё имя. Прости за это. Его встретили молчанием. Напрягая зрение, Джейме некоторое время блуждал в темноте. Он осмотрел вокруг здания и даже конюшню, где их лошадь тихо заржала при его приближении, но его нигде не было видно. Снаружи никого не было. Что-то холодное пробежало у него по спине. Вчетвером. Четверо. Он побежал. У главного входа было слишком людно и это привлекло бы внимание, поэтому Джейме вбежал в заднюю дверь гостиницы. Не обращая внимания на крики посудомойки, он направился прямо к лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Лестница для прислуги вела прямо туда, где он и хотел быть: в уборную. Распахнув дверь, Джейме услышал визг и плеск воды. Широко раскрытые глаза Миры смотрели на него из-за края ванны, когда её рука судорожно хваталась за полотенце, до которого она никогда не смогла бы дотянуться, если бы хотела сохранить свою целомудренность. Он вздохнул, закрывая дверь. — Джейме, блядь, Ланнистер, Семь кругов а… Зажав ей рот рукой, Джейме оборвал все ругательства, которые она хотела в него бросить. Какая-то часть его, в глубине души, без сомнения, развлекалась, но сейчас у них не было на это времени. — Послушай меня, я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, — прошептал он, хватая её за руку, когда она попыталась сопротивляться, игнорируя страх в её взгляде. Конечно, она боялась. Она была обнажена, а он удерживал её. Никакие клятвы не могли сделать ситуацию менее неловкой. — Мне нужно, чтобы ты оделась и вышла через заднюю дверь. Приготовь двух лошадей и жди меня. Ты поняла? Он продолжал зажимать ей рот, боясь, что она закричит, как только он уберёт пальцы. Постепенно её дыхание выровнялось, и страх в её глазах уменьшился, хотя и ненамного. Она всё ещё дрожала от его прикосновений. — Ты понимаешь? — повторил он. Она кивнула. Развернувшись, он снова вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, и направился по коридору, обнажая меч. Её комната была в дальнем конце, ближе всего к другой лестнице. Внизу посетители начали пьяно распевать «Медведя и прекрасную деву». Это было к счастью. Никто не услышит, что вот-вот произойдёт. Джейме пнул дверь ногой. Дверь открылась примерно наполовину, прежде чем врезаться в тело, стоявшее за ней, и отправить его на пол. Как он и думал, это тот лысый солдат, что ушёл. Его разозлила мысль о том, что он просто отпустил этого человека, ни на секунду не задумавшись о том, что что-то может пойти не так. Он бы напал на неё, и Джейме ничего бы не понял, пока не стало бы слишком поздно. Увидев, кто это, лысый мужчина остановил себя от ответного удара. Он стоял, выглядя виноватым, как маленький ребёнок, которого поймали на краже объедков с кухни, а не как мужчина, собирающийся зарезать невинную женщину. — Сир Джейме, я… — Знаешь, я выпустил кишки последнему мужчине, который хотел ей навредить, — сказал Джейме, входя в комнату. Он поднял меч, проведя линию поперёк живота мужчины. — На самом деле, самого последнего она убила сама. Я был недостаточно быстр, но на этот раз… — Это всего лишь приказ, сир, я… — Приказ, — пробормотал Джейме, увидев, в каком состоянии штаны мужчины. Он крепче сжал рукоять. — Скажи мне, ты планировал изнасиловать её до или после того, как убьёшь, или это не имело значения? Полагаю, не имело. В любом случае для тебя это просто тёплое тело, а она очень красивая. — Она просто Старк. — Да, так и есть. Когда Джейме взмахнул мечом, в нём было достаточно силы, чтобы снести голову человека с плеч. Внизу мужчины зааплодировали, закончив песню. Он выхватил у мужчины из-за пояса кинжал и направился к лестнице. Сначала его никто не заметил. Все они радостно кричали, ведя себя так, словно война уже выиграна. Гаррел пытался начать «Рейны из Кастамере». Его настроение быстро изменилось, когда Джейме вонзил ему меч в спину. Юноша захрипел и рухнул на пол, когда все взгляды в помещении обратились на него. Джейме не колебался. Он схватил Жерона за шею и швырнул его лицом об стол, прежде чем взять кинжал и воткнуть лезвие в одну из его вытянутых рук. Мужчина закричал, извиваясь, как это делали все, когда впервые испытывали настоящую боль. Все мужчины вокруг него начали реагировать на происходящее. Некоторые начали доставать своё оружие, в то время как другие начали отступать, не желая быть втянутыми в ещё один конфликт. Тем не менее некоторые, похоже, сомневались, хотят ли они вообще что-то делать. — Меня зовут Джейме Ланнистер, и если кто-нибудь из вас, ублюдков, вмешается, я позабочусь о том, чтобы каждого из вас выследили, всех до единого, — прорычал он, глядя на толпу. — Возвращайтесь к своим напиткам. Это займёт мало времени. — Джейме наклонился, приблизив губы к уху Жерона. — Кто послал тебя? — прошипел он. — Это был Станнис или какой-то другой мудак, который недавно провозгласил себя королём? — Что вы… Он повернул нож. Мужчина закричал. Позади них кого-то начало рвать. — Не ты здесь задаёшь вопросы. Кто вас послал? — Это была королева, сир Джейме. Нас послала королева! Джейме вытащил нож, но только для того, чтобы вонзить его в другое место. Он снова закричал, тяжело дыша, наблюдая, как кровь стекает по его руке. — Прекрати мне врать! — Я не лгу, клянусь! — закричал Жерон срывающимся голосом. — Королева Серсея отдала нам всем приказ! Мы должны были вернуть вас, и только вас! Если бы мы нашли Миру Старк, мы должны были убить её! — Моя сестра не отдала бы такого приказа. Она не может позволить себе потерять ещё кого-то из Старков. — Я не знаю, почему она это сделала! — воскликнул он. «Этого будет недостаточно, — прошептала ему Серсея, когда он видел её в последний раз. — Найди девушку и забери её. Пусть Старки знают, что, что бы они ни делали, они не смогут защитить тех, кого любят». Джейме замер, вспоминая. Конечно, Серсея отдала этот приказ. Она возненавидела девушку с того момента, как Роберт увидел её, и ещё больше возненавидела после того, как он спас её. Серсея всегда хотела её смерти. А ему было всё равно. — Пожалуйста… Я всё вам рассказал. Пожалуйста, отпустите меня, — взмолился Жерон. Джейме оглянулся на мужчин, наблюдавших за ним, и вытащил кинжал из руки Жерона. Мужчина откинулся на спинку стула, облегчённо вздохнув, прежде чем Джейме перерезал ему горло. Мужчины зашептались, некоторые шептали «Цареубийца», а служанка упала в обморок, но по-прежнему никто не пошёл против него. Он вытер кинжал о рубашку Жерона и вытащил свой меч из Гаррела. — Заберите у них деньги. Закопайте их в землю, бросьте в реку, сожгите. Это не имеет значения. Никто не станет их искать, — пробормотал Джейме, бросая на стол свой кошелёк с монетами, прежде чем направиться к двери. Толпа, стоявшая перед дверью, молча расступилась, разинув рты, как идиоты. Мира ждала его снаружи. Она взяла себе тягловую лошадь и теперь сидела на ней верхом, подготовив для него жеребца. Её волосы, всё ещё влажные, блестели в лунном свете, а дыхание было прерывистым. В руке она держала кинжал, который он ей дал. Он вскочил на коня и взял поводья, когда она протянула их. — Джейме? Он ничего не сказал. — Джейме, что случилось? Что сделали эти люди? — настаивала она. — Мы не можем вернуться в Королевскую Гавань, — пробормотал он. Мира моргнула, и у неё, как и у всех остальных, широко раскрылся рот. — Почему нет? Он некоторое время молчал, а когда, наконец, заговорил, то старался не встречаться с ней взглядом. — Потому что я дал обещание.