Клятва бесчестия

Мира

— Тебе страшно? С порога за ней наблюдали круглые глаза её младшего брата. Бран заёрзал, нервно поглядывая на окно, за которым сверкала молния. Одна из редких в Винтерфелле бурь, которая, казалось, всегда разражалась глубокой ночью. — Нет, — был его кроткий ответ. Раскаты грома снаружи быстро изменили его мнение: юный Старк бросился к кровати своей сестры. Она подняла простыни для него и укрыла его, когда он почти нырнул под них и прижался к ней. К счастью, Мира уже проснулась. Грозы больше не пугали её, как раньше, но она всё ещё не могла заснуть во время них. Прислонившись к изголовью кровати, Мира обняла брата одной рукой. — Не хочешь рассказать мне, зачем ты пришёл в мою комнату? Не то чтобы она была против, конечно, но когда она была в его возрасте, она предпочитала компанию своих родителей. С другой стороны, у неё не было старших братьев и сестёр. — Теон говорит, что отец разочаруется, если я пойду к нему. Он говорит, что я не должен бояться. — Мира вздохнула. Утром Грейджой получит от неё. — Отец не был бы разочарован, — ответила Мира с тёплой улыбкой. — Нет ничего плохого в том, чтобы бояться. Мужчина не может быть храбрым, если он не напуган. Он бы сказал тебе то же самое. Бран скорчил гримасу. — Мне не нужна ещё одна нотация. — Ты Старк, Бран. Это всё, что ты будешь получать. Он показал ей язык. Она сделала то же самое. Брат и сестра улыбались друг другу, пока очередной раскат грома не заставил Брана уткнуться лицом ей в бок. — Всё в порядке, — проворковала Мира, прижимая его к себе. — Здесь буря тебе не достанет. — Старая Нэн говорит, что гром — это звук, с которым великаны рушат горы, — ответил его приглушенный голос. — Ну, а мне она сказала, что это драконы, ослеплённые дождём, врезаются друг в друга. Уже много лет никто не видел ни великанов, ни драконов. Я думаю, у нас всё будет хорошо. Ещё один удар молнии осветил более высокую фигуру, на этот раз стоящую в дверном проёме. Мира ухмыльнулась. — Ну, взгляни, Бран, даже твой старший брат боится грозы. Робб медленно вошёл в комнату, ковыляя, поскольку Рикон цеплялся за его ногу. — Безумно. — О, Рикон, Робб тебя разбудил? Честно говоря, брат, ты мог бы прийти сам. Я не осуждаю. Её близнец фыркнул, приблизившись к кровати, и, практически оторвав от себя своего младшего брата, уложил его на матрас, прежде чем забраться самому. Они представляли собой то ещё зрелище: двое старших защищали младших. Рикон прижался к Брану, который, казалось, нисколько не волновался. Во всяком случае, её брат казался более довольным компанией. Робб плюхнулся на одну из её подушек, устраиваясь поудобнее. — Думаешь, мы увидим девочек? Мира покачала головой. — Сомневаюсь в этом. Арья может проспать всё, что угодно, а Санса… Как по команде, прогремел гром, и рыжеволосая девочка ворвалась в комнату. — … уже здесь. Робб усмехнулся. — У нас не хватает места. Подвинувшись, Мира позволила Сансе лечь на левый бок, убедившись, что именно Робб близок к тому, чтобы свалиться с кровати. Он взглянул на неё, но подчинился, ложась на бок, чтобы ему было удобнее. — Я не боюсь, — настаивала Санса, сжимая в руках ночную рубашку сестры. — Мне просто нужно было убедиться, что со всеми всё в порядке, как и подобает леди. — Ты настоящий образец для всех нас, Санса, — ответил Робб. Мира схватила щётку с прикроватного столика и запустила в него. Рикон рассмеялся. Не прошло и минуты, как Арья вошла в дверной проём, сопровождаемая Джоном, который положил руки ей на плечи. Девочка выглядела смущённой, как будто страх запятнал её общительную, отважную натуру. Джон просто пожал плечами. Мира улыбнулась. — Что ж, присоединяйтесь Арья прыгнула на кровать, занимая место между Роббом и Риконом, сбросив первого на пол. Робб, с присущей ему драматичностью, устроил из этого целое зрелище, медленно падая и стеная, как раненый в бою. А Арья, как обычно, не была впечатлена его выходками. — О, заткнись, Робб. — Что я такого сделал, чтобы заслужить такую жестокость? — спросил он, приподнимая голову; его кудри торчали повсюду. — У тебя есть сёстры, — ответил Джон, садясь в изножье кровати. Мира высунула язык, пиная Джона из-под одеяла. Робб, ничуть не смутившись, улёгся на своё старое место, прямо поверх Арьи. — Слезь с меня, ты, большой болван! — закричала Арья, хотя одежда Робба заглушала её слова. — Вы что-нибудь слышали? — спросил он, глядя на других своих братьев и сестёр. Рикон снова засмеялся, и даже Бран улыбнулся. — Могу поклясться, я слышал этот… раздражающий звук. — Слезь! Слезь! Слезь! Слезь! — Арья замахнулась и нанесла удар по какому-то чувствительному месту. Робб согнулся пополам и снова скатился с кровати. Все братья и сестры Старк, включая Джона, от души посмеялись над болью своего брата. — Если Теон войдёт, он будет спать на полу, — сказала Мира, когда Робб медленно встал и сел на противоположном конце кровати. — А ещё лучше, мы могли бы запереть его в одном из твоих сундуков, — предложил Джон. — Мне нравится эта идея, — сказала Арья. — Мне тоже, — согласился Бран, слегка приподнимаясь. И в тот вечер пришёл ещё один человек, хотя это был не тот, кого они ожидали. Лорд Старк вошёл в комнату, держа свечу, с серьёзным выражением лица, хотя оно смягчилось при виде всех его детей, собравшихся вместе. — Папа тоже испугался! — крикнул Рикон. Их отец усмехнулся. — Ну и шумиху вы все подняли. Я и забыл, что на улице гроза. — Нам жаль, лорд Старк, — извинился Джон. Он всегда называл его отцом при своих братьях и сёстрах, но никогда, когда тот был рядом. Возможно, он думал, что их мать где-то поблизости. — Этого больше не повторится. — В этом нет необходимости, Джон. Ничего страшного не произошло. Но остальным лучше вернуться в свои постели. Я думаю, вашей сестре надоело ваше общество. Вы все можете побеспокоить её утром. — О, отец, это всего на одну ночь, — взмолилась Мира. — Я не против, правда. Она наблюдала, как он смотрит на неё, надеясь, что он понял. В конце концов, в то же время в следующем году она станет замужней женщиной и будет жить в Дредфорте. Пока у неё не появятся собственные дети, у неё никогда больше не будет ничего подобного, и даже тогда всё будет по-другому. Её отец кивнул. — Так и быть, но ложитесь спать. После хора голосов: «Да, отец», — дети Старк принялись устраиваться поудобнее. И Робб, и Джон опустили головы на край кровати, упираясь большими ногами в своих братьев и сестёр. Санса быстро схватила одеяло и укрыла их, бормоча что-то о том, что не хочет иметь дело ни с какими запахами. Рикон держался за Арью, которая на этот раз не жаловалась, в то время как Бран смотрел на Миру, а Санса прижималась к её спине. — Видишь, Бран? — прошептала Мира, когда остальные уснули. — Тебе не о чём беспокоиться.

~***~

Над головой прогремел гром, выведя Миру из задумчивости. Тепло Винтерфелла растаяло, вернув её в холодную и мрачную реальность Королевских земель. Её братья и сестры превратились в Джейме, а её счастье — в унылое настроение, которое никуда не исчезнет. Они не разговаривали в то утро — ни когда Джейме проснулся, ни когда начали падать первые капли дождя. Укрыться было негде, поэтому они просто пошли пешком. Джейме протянул ей немного сушёного мяса, которое он взял из попавшего в засаду каравана. Его рука коснулась её руки, и она подумала о том, что, возможно, именно эта рука толкнула её младшего брата. От этого у неё скрутило живот, но она всё равно принялась за еду, не поднимая глаз от земли. Как легко было бы думать о Джейме как о каком-то чудовище, о злом человеке, от которого её предостерегал отец, но злые люди не спасают молодых женщин от своего короля, они не смеются над приятными воспоминаниями, и она, конечно же, никогда бы не доверилась никому такому. Джейме Ланнистер не был чудовищем. Он был просто человеком. И от этого становилось только больнее. Дождь усилился. Ветер не шевелил кроны, но ливень продолжался так долго, что листья отяжелели и почти не укрывали их. Плащи, которые когда-то были хорошей защитой, промокли насквозь и, казалось, только отягощали их, но Мира и Джейме продолжали идти вперёд в молчаливом отчаянии. У них не было выбора. Если они не найдут укрытия, то ночью умрут от переохлаждения. Они спускались в долину, что означало, что они либо находятся рядом с рекой, либо, если повезёт, с Крабьим заливом. Путь был не очень крутым, но из-за ливня земля стала скользкой от грязи. Они с Джейме продвигались медленно, держась за низко расположенные ветки и кусты, чтобы не упасть. Однако, находясь в растерянности, Мира сделала неверный шаг и поскользнулась. Она упала недалеко. На самом деле, Мира, казалось, просто провалилась в грязь под собой и застряла там. Её капюшон слетел, и она обнаружила, что смотрит на просвет между деревьями. Небо прорезала молния, за которой последовал ещё один раскат грома, и Мира не могла не почувствовать, как маленький мальчик дёргает её за одежду. Плакать было легче, когда дождь скрывал улики. Джейме появился в поле её зрения, готовый помочь ей подняться, и Мира, страдания которой заглушали все её сдерживающие факторы, ничего не могла с собой поделать. — Почему она? — Она подумала, правильно ли Джейме её расслышал, увидев растерянное выражение его лица, поэтому продолжила: — Почему Серсея? Его лицо омрачилось, и внезапно Джейме отвернулся, явно больше не желая помогать ей подняться. Её это устраивало. В любом случае она была не в настроении прикасаться к нему. Мира села, и её печаль быстро переросла в нечто более суровое. — Ты искалечил моего брата, увидевшего тебя с ней! По крайней мере, ты мог бы сказать мне почему! Джейме обернулся, не менее разъярённый. — Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой каждое решение, которое я принял в своей жизни. То, что ты думаешь по этому поводу, вряд ли меня волнует. Она встала. — Учитывая, что всё, что ты делаешь в своей жизни, разрушает мою, мне всё равно, волнует это тебя или нет! Покачав головой, Джейме развернулся и начал спускаться снова с холма. Но Мира ещё с ним не закончила. Она устала от того, что её игнорировали, устала быть в бегах, устала от того, что всё шло наперекосяк, и всё из-за того, что приводящий её в ярость мужчина уходил от неё. События этого дня тоже не помогали, и Мира оказалась на грани срыва. В порыве ярости она негромко вскрикнула и толкнула его. Джейме на мгновение пошатнулся, но устоял на ногах, ухватившись за небольшое деревце. Он повернулся к ней с широко раскрытыми от удивления глазами. — Я ненавижу тебя! — кричала она, нанося ему удары снова и снова. — Я ненавижу твою семью! Я не хотела ничего из этого, но ты всё равно отнял у меня всё! Джейме схватил её за запястье, прежде чем она ударила его снова, его зелёные глаза сузились. — Ударь меня ещё раз, и я… — Что, убьёшь меня? Это твой ответ на всё, не так ли? На мгновение его гнев, казалось, утих — глаза расширились, рот слегка приоткрылся, — но в тот же момент дерево, за которое он держался, подломилось, и они оба покатились вниз по склону. Мира чувствовала, как камни и палки впиваются в каждую клеточку её тела, пока она падала. Она видела небо, потом грязь, потом снова небо и почти перестала пытаться остановиться. В конце концов, местность выровнялась, и Джейме с Мирой остановились, превратившись в груду конечностей на грязной земле. Некоторое время Мира лежала, наблюдая, как дождь смывает грязь с её вытянутой руки, а затем медленно села. Она проверила каждую из своих конечностей на наличие переломов, но, похоже, с ней всё было в порядке, если не считать синяков, потрёпанного вида и некоторого стыда за себя. Она убрала волосы с лица, чувствуя, как тонкий слой грязи оседает на её пальцах. Какой же прекрасный беспорядок она устроила. Джейме двигался медленнее, но в конце концов тоже сел. Он был рядом с ней, слегка касаясь её плеча, хотя и смотрел в противоположную сторону; он смотрел на деревья, размышляя. — Я не могу сказать тебе почему, — сказал он через некоторое время, поворачиваясь к ней. Его волосы торчали в разные стороны, а половина лица была покрыта грязью. Зрелище должно было быть весёлым, но она никогда не видела его более серьёзным, по крайней мере, с той ночи на балконе. — Я не выбирал Серсею. Она не выбирала меня. Роберт не выбирал Лианну. Твой отец не выбирал твою мать. Не нам выбирать, кого любить. И тут случился момент, когда она заглянула в его зелёные глаза и увидела не брата, влюблённого в свою сестру, а мужчину, который любил женщину. Это была искренность, которую она нечасто видела, глубокая и личная. Эти слова было нелегко произнести. — Не нам, — призналась она мягким голосом. — Но ты можешь выбирать, как тебе поступить в соответствии с этим. Если любить кого-то — значит разорвать полмира на части, возможно, тебе лучше жить без этого. Джейме встал, слегка поморщившись. — Ты никогда не была влюблена. Как будто это было оправданием гибели тысяч людей. Он протянул ей руку, по-видимому, тоже преодолев гнев, но Мира поднялась на ноги сама, глядя ему в глаза. — Не думаю, что хочу быть. Мира направилась прочь, не потрудившись проверить, идёт ли Джейме за ней. Он уже слишком долго был с ней, поэтому она предположила, что шансы велики. Она просто не хотела его больше видеть. Небо начало темнеть, когда она вышла из-за деревьев. Хотя дождь ещё не прекратился и видимость была практически нулевой, она безошибочно узнала большой водоём, перед которым стояла. — Крабий залив, — выдохнула Мира, ступая на каменистый пляж. Несмотря на холод, голод и прочие несчастья, она позволила своему сердцу слегка воспарить при виде этого зрелища. Это был прогресс, настоящий прогресс. Вдоль залива вскоре должны были появиться деревни, а это означало еду и надлежащее жилье. И, если ей повезёт, лордов, верных её деду, Хостеру Талли. Такой же проблеск надежды промелькнул на лице Джейме, когда он появился позади неё некоторое время спустя. Когда он взглянул на неё, проблеск исчез, но она могла сказать то же самое о себе. Они оба остановились на минутку, чтобы привести себя в порядок у кромки воды, прежде чем направиться на запад по пляжу. На открытой местности относительная защита, обеспеченная ранее деревьями, исчезла. Они не только ступали по воде, но и подвергались порывам ветров, дувших с побережья. Недолгое счастье Миры сошло на нет и умерло где-то в холоде, и она тщетно закуталась в плащ. Через некоторое время они наткнулись на вход в пещеру, которую, видимо, когда-то образовали воды залива. Джейме и Мира неуверенно переглянулись, прежде чем двинуться вперёд. Они остановились у входа, зайдя достаточно далеко внутрь, чтобы укрыться от непогоды, ожидая, пока их глаза привыкнут к темноте. — Как ты думаешь, там что-нибудь есть? — прошептала Мира. Джейме схватил камень и бросил его внутрь. Она услышала его удар и последовавшее за ним эхо, когда он заскользил по твёрдой земле. Других звуков не последовало. — Тебе не следовало этого делать, — продолжила она, всё ещё нервничая из-за удобной выгодной перспективы оказаться в пустой пещере. — Ну, мне нечего здесь убивать, — выплюнул Джейме в ответ, входя в пещеру с обнажённым мечом. Мира почувствовала, что её глаза сузились, но последовала за ним следом. В глубине пещеры её глаза начали привыкать к отсутствию света. Несмотря на близкое расположение к воде, пространство казалось довольно сухим. Её мысли вернулись к историям старой Нэн о контрабандистах и их ценном имуществе, спрятанном в укромных уголках мира. Была огромная вероятность того, что это было нечто большее, чем просто сказки. — Кажется, кто-то когда-то разводил здесь костёр, — задумчиво произнёс Джейме, пиная что-то на земле. Он опустился на колени. — Нам повезло. Она услышала, как он ударил сталью по кремню, и вскоре появилось маленькое пламя. Оно медленно росло, открывая части пещеры, которые они ещё не могли разглядеть. Мира не была уверена, что им нужна именно такая удача. В глаза ничего сразу не бросалось, но при осмотре пещеры стало ясно, что кто-то провёл здесь некоторое время. Здесь не было никаких признаков жизни животных, несколько веток было собрано в стороне для растопки, а в земле виднелось отчётливое углубление, где кто-то спал. — Нам не стоит быть здесь, — пробормотала она, снова оглядывая пещеру с новообретённой насторожённостью. — Тогда иди и проведи вечер в буре, если хочешь, — ответил Джейме. Он встретился с ней взглядом и одумался. — Послушай, если ты хочешь остаться в сухости и тепле, у нас нет другого выбора. Она знала, что он прав. Смирившись с поражением, Мира опустилась на землю. Она сняла плащ и положила его так близко к огню, как только осмелилась. Снаружи продолжала бушевать буря, но, несмотря на то, что они находились в безопасном окружении, она всё ещё не могла отделаться от ощущения, что им было бы лучше положиться на милость природы.

~***~

Тирион

Дела… шли не очень хорошо. Это был довольно мягкий способ сказать, что если бы в этот самый момент открылись врата в любой из семи кругов ада, он не только предпочёл бы войти в него, но и вполне мог бы нырнуть туда с головой и назвать это одним из лучших решений, которые он когда-либо делал. Вино. Ему нужно было ещё вина. Он вскочил со стула, который, к большому разочарованию Шаи, в последнее время стал больше походить на кровать, чем его настоящая кровать, и пересёк комнату. Под, зная, чего он хочет, хотя на самом деле догадаться было нетрудно, потянулся за графином с вином, чтобы налить ему, но Тирион отмахнулся от него. В последний раз, когда тот ему наливал, он чуть не расплескал всё вино, и если и было что-то, что Тирион ненавидел больше всего на свете, так это пустая трата хорошего вина. О, и все эти военные действия. — Итак, — начал Тирион, наливая себе вина. — У нас голод, беспорядки на улицах, горящие здания, и половина населения Королевской Гавани хочет насадить голову Джоффри на пику. Я что-нибудь пропустил? — Не забудь про кровавый понос, — добавил Бронн, снова чистя ногти кинжалом, который он взял со скамейки. — О, конечно, как я мог об этом забыть? — ответил Тирион, возвращаясь к своему столу. — Итак, кто-нибудь предлагает какое-нибудь решение? Бронн поднял голову. — Почему ты спрашиваешь нас? — Малый совет состоит либо из идиотов, либо из людей, которым я не доверяю. Вы двое вполне сгодитесь на советников получше. — А к какой категории относится твоя сестра? Тирион бросил на него взгляд, но это только приободрило наёмника. — Под, — начал он, глядя на своего оруженосца, который всё ещё стоял у стены. Юноша по-прежнему подпрыгивал при каждом упоминании своего имени. — Скажи мне, что бы ты сделал? Он моргнул. — Нанять ещё больше Золотых плащей, милорд? — У нас едва хватает денег, чтобы платить тем, кто уже на службе. Не говоря уже о том, что они настолько плохо обучены, что я не могу представить, насколько ужасными будут новобранцы, — ответил Тирион, кивая. — Тем не менее хорошая попытка. Бронн, как насчёт тебя? — Заработать больше денег. Тирион закатил глаза. — Мы это уже обсуждали. Это не сработает. — А я по-прежнему думаю, что ты полон дерьма. В этот момент дверь распахнулась. Все трое оглянулись, когда женщина снова закрыла дверь и пересекла комнату с таким видом, словно она принадлежала ей. Она была одета как служанка, одна из служанок Серсеи, если ему не изменяла память, хотя он никогда не видел, чтобы служанка вела себя так уверенно, как эта. Её волосы цвета воронова крыла и загорелая кожа резко выделялись на фоне светло-зелёного шёлкового платья. Тирион заметил, что Бронн подался вперёд в напряжённом внимании. По крайней мере, хоть кто-то в этом городе был предсказуем. — Ты знаешь, кто я? — спросила она, усаживаясь на стул напротив его стола, как будто разговаривала с хорошим другом, а не с десницей короля. Тирион потерял дар речи. Он взглянул на Пода, который смог только пожать плечами. — Меня зовут Сирена, — продолжила она. — Сэнд, если хочешь знать. — Ты из Дорна. — Да, из Солнечного копья. Бронн фыркнул. — И как бастард из Дорна попала на службу к королеве? Сирена повернулась к наёмнику; её улыбка была острой, как нож. — Оказавшись полезной, конечно. Тирион наблюдал за ней, и в его голове зародилась небольшая мысль, связанная с мёртвым королём и человеком, который должен взять вину за его убийство на себя. Конечно, он не стал высказывать эту мысль вслух, это само по себе было бы смертным приговором, но Тирион полагал, что был недалёк от истины. В конце концов, Дорн недолюбливал Роберта, и её присутствие здесь и сейчас было слишком кстати. — Ты из Солнечного копья, — задумчиво произнёс Тирион. — Ты в родственных связях с кем-то, кого мы знаем конкретно? — Моя мать была никем, дочерью какого-то торговца рыбой, но мой отец… — Улыбка, появившаяся на её лице, была озорной, и она совсем не походила на ту женщину, за которой он наблюдал на публике. Она схватила нож для вскрытия писем с его стола, играя с острыми краями, будто они таковыми не были. — Я узнала о Красном змее, только когда стала старше. Я потребовала встречи с ним. «Так иди к нему, — сказала моя мать. — Но когда он отмахнётся от тебя, не возвращайся домой. Очевидно, кого ты выбрала». Итак, я пошла к нему, и он принял меня. Я тренировалась, научилась читать, избавилась от запаха рыбы на своей коже, а когда выросла, вернулась в свою деревню и сожгла хижину торговца рыбой вместе с ней. Некоторое время в комнате царила тишина. Тирион сглотнул, глядя на нож для вскрытия писем в её руках. Внезапно он почувствовал себя в некоторой опасности. Затем Бронн начал хихикать. Он встал со скамьи и пересёк комнату, встал за спинку стула. Хотя он и двигался неторопливо, Тирион мог сказать, что он занял определённую позицию. Похоже, его деньги были потрачены не зря. — Я думал, она будет нормальной, а потом дорнийское начало в ней подняло её уродливую головку. Сирена подняла взгляд, изображая невинность. — Ты думаешь, у меня уродливая голова? — Я думаю, она очень красивая, — признался Бронн, любуясь ею со своей позиции над ней. — Совершенно сумасшедшая, но симпатичная. — Можешь успокоиться, Пёс. Я здесь не для того, чтобы причинить вред твоему господину, — промурлыкала служанка, кладя нож для вскрытия писем на стол. Это заставило наёмника громко рассмеяться. — Спасибо, Бронн, — сухо сказал Тирион, потянувшись за ножом и осторожно возвращая его в своё владение. — Итак, если ты здесь не для того, чтобы убить меня, тогда зачем ты здесь? — У меня есть к тебе предложение. Тирион усмехнулся. — Что ж, несмотря на невероятно правдивые слухи, которые ты обо мне слышала, боюсь, мне придётся отказаться. Однако мой пёс, похоже, более чем готов согласиться. Бронн, похоже, оскорбился. — Я и сам умею флиртовать, спасибо тебе большое. Сирена закатила глаза. — У тебя не хватает союзников, не так ли? Волки с Севера, Олени и Цветы с Юга. Что, если бы тебе не пришлось беспокоиться о том, какую сторону примет Дорн? Заинтригованный, Тирион наклонился вперёд. Возможно, эта служанка действительно кое-что знала. — Что ты предлагаешь? — У моего дяди, принца Дорана, есть сын Тристан. Он был бы хорошей партией для принцессы. Это действительно была интересная перспектива. Мирцелла не только была бы в безопасности от надвигающейся войны, но и их дом смог бы, наконец, протянуть первую нерешительную оливковую ветвь после восстания Роберта. Они только что избежали войны с ними, и то только потому, что твёрдая рука Дорана удерживала людей — и, что более важно, его брата — на расстоянии. Без него ситуация могла бы быстро выйти из-под контроля. Возможно, это был их способ наконец окончательно всё уладить. Однако… — Почему именно ты говоришь это мне? — спросил Тирион, снова откидываясь на спинку стула. — Если бы принц Доран был заинтересован в таком союзе, он наверняка послал бы ворона. Я слышал, что Дорн относится к своим бастардам лучше, чем большинство других, но сомневаюсь, что дом Мартелл доверил бы кому-то ведение переговоров о брачных договорах, особенно если учесть, что они, по-видимому, тайно работают против моей сестры. Я полагаю, она не знает, чей ты бастард. Сирена пожала плечами. — Она знает то, что я ей говорю, так же, как и ты. — А что знает принц Доран? — Он знает, что если ты пошлёшь весточку, это будет слишком хорошая возможность, чтобы её упустить. Тирион прищурился. — Что ты скрываешь? Она улыбнулась. — Мы все здесь что-то скрываем, лорд Тирион. Он посмотрел на Бронна, затем на Подрика, прежде чем снова встретиться взглядом со служанкой. В ней было что-то такое, какой-то факт, которого ему не хватало. Да, она раньше работала на кого-то, на девушку… — Кого ты прячешь? Вот оно, что-то промелькнуло в её глазах. Неуверенность? Гнев? Что бы это ни было, оно выдавало всё, и она это знала. Казалось, этот союз был возможностью для многих. — Никого, о ком тебе стоит беспокоиться. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Тирион подумал было отклонить её предложение и проследить за ней, если у него получится. Варис мог знать кого-нибудь. Но она могла что-то заподозрить, и, если честно, он не хотел бы провести остаток своего времени в Королевской Гавани, опасаясь служанки с ножом для вскрытия писем. И так было слишком много тех, кого стоит опасаться. Кроме того, это может открыть… новые возможности. Если кто-то и знал, чем на самом деле занимается его сестра, то это она. — Хорошо, я согласен. Я лично напишу принцу Дорану и попрошу об этом союзе. Если он согласится, я позабочусь о том, чтобы принцессу Мирцеллу и её… свиту хорошо разместят. Если служанка действительно прятала Сансу Старк, как он подозревал, девушка не будет в безопасности в Красном замке. Его сестра была темпераментной, а Джоффри был… ну, не было подходящего слова, чтобы описать его. Но в Дорне она найдёт хоть какую-то передышку, и, по крайней мере, он будет знать, где она. Далековато, но всё же не недосягаема — это лучше, чем вообще быть в неведении. Паутина, которую он плёл, становилась слишком сложной даже для него самого. На лицо женщины вернулась озорная улыбка. Сирена медленно встала, грациозно склонив голову. — Спасибо, лорд Тирион. Она повернулась, собираясь уйти. Проведя рукой по спине Бронна, она, казалось, была очень удивлена тем, как он повернулся, чтобы посмотреть на неё. — Пёс. Тирион наблюдал, как она открывает дверь. — Скажи мне, что ты получишь от этого? Перевезёшь свой драгоценный груз? Впервые она, казалось, заколебалась. Она медленно моргнула, нахмурившись. Тем не менее она выглядела не менее грациозно. — Некоторые клятвы нельзя нарушать. И затем она ушла. Все трое мужчин некоторое время смотрели на дверной проём, затем Бронн тихо присвистнул. — Ты когда-нибудь был с дорнийкой? — Не могу сказать, что был, — ответил Тирион, беря перо. Очевидно, у него было над чем поработать. — Они с такой же вероятностью убьют тебя, как и трахнут, — сказал Бронн, на которого это произвело странное впечатление. Подрик, который всё это время молчал, наконец заговорил: — Так вот почему она забрала ваш кинжал? Бронн застыл, и Тирион отдал бы всё своё золото, чтобы увидеть выражение лица этого человека, когда в его голове завертелись шестерёнки. Он наблюдал, как наёмник опустил взгляд и похлопал себя по поясу, ничего не обнаружив. — Ебучий дорнийский бастард, — проворчал Бронн, бросаясь к порогу. — Не засиживайся допоздна, — окликнул Тирион, получив в ответ хлопнувшую дверь. — Проходи и присаживайся, Под. Расскажи мне всё, что ты знаешь о Дорне. Я мало знаком с их обычаями и не хотел бы начинать ещё одну войну из-за письма. Боги знали, сделав это, он начнёт войну с Серсеей.

~***~

Джейме

Он видел, что Мира не хотела спать. Она прижалась к стене пещеры, где скала образовывала что-то вроде угла, и смотрела на всё с глубоким недоверием. Но в конце концов тяготы этого дня взяли своё, и она заснула, неловко склонив голову на плечо. Ему должно было прийти в голову, что то, что молодая девушка, которая так непринуждённо чувствовала себя посреди леса, внезапно испугалась в их убежище, было плохим знаком, но он был слишком зол и слишком устал, чтобы обращать на это внимание. День был долгим. «Было бы так легко оставить её», — подумал он, наблюдая за ней через костёр. Он мог бы уйти прямо сейчас, и она бы ничего не узнала, пока не проснулась бы у тлеющих углей в пустой пещере. Это, безусловно, избавило бы его от многих неприятностей. Тот трюк, который она проделала на склоне холма, мог закончиться намного хуже. Убежать от Станниса со сломанной ногой было бы довольно сложно, не говоря уже о сражении. Не говоря уже о тихом голосе в глубине его головы, который настаивал на том, что она не ошиблась, поступив так, как поступила. Почему это прозвучало так, словно это были слова Тириона? Однако мысль о том, чтобы бросить Миру Старк на произвол судьбы, что бы ни уготовила ей судьба — а это вероятнее всего, была смерть, — не понравилась Джейме, и он быстро отбросил её. Они так далеко зашли вместе, и она могла оказаться полезной в будущем. «Это не единственная причина», — прозвучал голос, и Джейме нахмурился. Его проклятое чувство чести, каким бы растерзанным и запятнанным оно ни было, всё ещё имело над ним какое-то влияние. Будь то похотливые взгляды или головорезы, он чувствовал себя обязанным защитить Миру Старк, и это даже не было сознательным решением. Это просто происходило, и так продолжалось уже некоторое время. Да, теперь он понимал, почему Тириона невероятно забавляла эта мысль. И почему Серсея считала его таким жалким. Человек, убивший короля, обнаружил, что его рука задержалась из-за чьих-то печальных серых глазах. Разве Роберт не вёл себя так же? Это, безусловно, было для него в новинку. Что удивило его больше всего, так это то, что Мира всё ещё доверяла ему настолько, что спала в его компании, особенно после её небольшой вспышки гнева. Она утверждала, что ненавидит его, но он не был до конца уверен, что это правда. Может быть, в тот момент, но когда она посмотрела на него после того, как он наконец ответил на её вопрос, в её глазах не было ненависти. Тогда Мира была такой же открытой книгой, какой он себя чувствовал. В нём не было ни злобы, ни отвращения, только понимание, как будто она действительно могла принять то, что он чувствовал к Серсее. Именно последствия их любви не устраивали её. Однажды, когда он был молод, он подумывал о том, чтобы сбежать в Эссос, оставить позади все проблемы и запреты, которые преследовали их. Человек с его способностями преуспел бы в качестве наёмника, и у него, несомненно, появился бы свой отряд в кратчайшие сроки. Когда он рассказал об этом Серсее, она быстро отмахнулась от его мыслей. Это было небезопасно, и она не собиралась зависеть от него. В Вестеросе у неё были власть и имя, политическое положение, с которым мало кто мог конкурировать, и она не желала отказываться от этого. Бывали ночи, когда Джейме задавался вопросом, какой была бы жизнь за Узким морем, если бы рядом была только Серсея. Он задавался вопросом, что стало бы с Семью Королевствами. Хуже, чем сейчас, их жизнь точно не была бы. Джейме вздохнул. Он ненавидел то, что его мысли блуждали в тех местах, куда он предпочёл бы не лезть. Это была та жизнь, которая ему была дана. Не было смысла мечтать о том, что могло бы быть. Он схватил ещё одну ветку из кучи, которая таинственным образом оказалась забыта, и подбросил её в огонь, наблюдая, как сухие листья увядают, а кора скручивается и хрустит под воздействием жара. Мира слегка пошевелилась и что-то пробормотала, но не проснулась. Возможно, он позволит ей проспать всю ночь. Ему самому не очень-то хотелось спать. Но у его тела были другие планы, и вскоре веки отяжелели. Ему приснилась башня — разрушенная, осыпающаяся, — которую он обследовал прошлой ночью, пока все спали или были пьяны. Тирион едва оторвался от книги, когда он уходил. Иногда он задавался вопросом, не предпочитает ли его брат их компанию ему. Тирион, конечно, был не первым и не последним, как он полагал. Серсея была там, её глаза были широко раскрыты от страха, которого он никогда раньше в них не видел. Она прижала покрывало к телу, произнося губами знакомые слова. «Он увидел нас». Джейме посмотрел на свою руку, держащую мальчика, который проклянёт их всех: Брана Старка. Ребёнок уже наполовину высунулся из окна, отчаянно цепляясь за его руку. Он был в равной степени напуган, и на то были веские причины: его судьба уже была решена. «Подожди! — Серые глаза умоляли его: рядом с Серсеей внезапно появилась Мира Старк. — Пожалуйста». Джейме колебался. «Он увидел нас», — прошипела Серсея. В следующий момент мальчик начал падать, как всегда, и как всегда будет падать. Мира закричала. Джейме резко проснулся, пытаясь сориентироваться. Её серые глаза, расширенные от ужаса, даже сейчас смотрели на него через костёр. К её шее был приставлен кинжал. В тот момент, когда Джеймё потянулся за ножом, чей-то ботинок ударил его по голове. Он тяжело упал, перед глазами всё поплыло. Ещё один быстрый удар в живот перевернул его на спину. Он закашлялся и захрипел, схватившись за ушибленное место, как будто мог пальцами унять боль. — Джейме! — услышал он крик Миры. Он открыл глаза, несмотря на боль. Над ним стояли трое мужчин, одетых в такие же лохмотья, как и они. Он готов был поспорить, что на вид они были жестокими головорезами, не имевшими ни капли интеллекта. Такие люди, как они, преуспевали на войне, когда, казалось, все думали о разграблении деревень и убийстве тех, кто находился в их пределах. Он много раз видел таких, как они, и выслеживал их, и теперь он был в их власти. Четвёртый мужчина поднял Миру на ноги, не отрывая кинжала от её шеи, даже когда её руки потянулись к его запястью. Это был уродливый ублюдок с лицом, изуродованным хворью, и сальными чёрными волосами. Его мерзкая улыбка стала шире, когда он свободной рукой погладил Миру по щеке. — У нас здесь красотка, парни. Девушка закрыла глаза и захныкала. Услышав этот звук, Джейме резко сел, но был встречен сталью. На него были направлены три меча, почти тупые, грубые, но они, несомненно, сделают своё дело. Он взглянул на одинаково уродливые лица, смотревшие на него сверху. «Лучше убейте меня сейчас, — подумал он. — Я не дам вам второго шанса». Однако мужчины, казалось, были полны решимости оставить его в живых по какой-то извращённой причине. Один из них отобрал у него кинжал, при этом отбросив ногой меч в сторону. — Только пошевелись, и мы выпотрошим тебя, как свинью, — пробормотал мужчина, как будто он был чем-то устрашающим. Его дыхание было более смертоносным. — Присмотри за ним. Двое из них отошли в сторону, обыскивая то немногое, что у них было, в то время как один остался, с жестокой улыбкой на лице удерживая Джейме на расстоянии. — Что здесь делает такая девушка, как ты, а? — пробормотал мужчина, державший Миру, уткнувшись в её волосы и вдыхая их запах. — Ждёшь, когда придёт кто-нибудь вроде старины Тома и покажет тебе, что к чему? Держу пари, мой член больше, чем у него. Мира заплакала, не открывая глаз. — Пожалуйста… — Ой, погляди? Ты уже начала умолять меня. — Твою мать, Том, не тебе за ней ухаживать, — крикнул один из мужчин. — Некоторые из нас тоже хотят поразвлечься. Том фыркнул, но подчинился, потащив Миру обратно ко входу в пещеру, где свет от костра не доставал и всё вокруг погружалось в темноту. Несмотря на приставленное к её шее лезвие, Мира начала извиваться, дрыгать ногами и кричать, но мужчина был слишком силен для неё. — Джейме! — закричала она пронзительным голосом, полным ужаса. Он встал, и меч опустился на его шею. Этот мужчина был крупнее его, но всё равно совершенно не внушал страха. — Ещё одно движение, и я тебя вскрою. — Ты об этом пожалеешь, — прошипел Джейме. Мира исчезла из поля зрения, всё ещё сопротивляясь изо всех сил. Её широко раскрытые глаза взглянули на него в последний раз, прежде чем исчезнуть в темноте. — Нет! Отпусти меня! — Услышал он её крик. — Тихо, сука! Затем он услышал звук рвущейся ткани. Его реакция была мгновенной. Джейме схватил меч, приставленный к его горлу левой рукой, и отвёл его в сторону. Не обращая внимания на то, что лезвие врезалось в его ладонь и пальцы, он не чувствовал боли из-за охватившей его ярости. Ему нужна была неповреждённая правая рука, всё остальное — расходный материал. Он вырвал меч из его руки — мужчина был слишком ошеломлён действиями Джейме, чтобы отреагировать должным образом, — и ударил его правой в лицо. Мужчина тяжело упал, но у него не было времени беспокоиться о нём. Он быстро перебросил меч в правую руку и замахнулся на ближайшего из двух нападавших. Меч застрял на середине шеи мужчины. Он едва успел вскрикнуть, прежде чем упасть на землю окровавленной грудой. Второй мужчина бросился вперёд, когда Джейме попытался вытащить меч, а другой схватил его сзади, отчего ноги Джейме поднялись от земли. Хватка была такой сильной против его рёбер, что у него перехватило дыхание. Он махнул мечом, прежде чем выронить его, а затем ударил ногой бегущего к нему человека. Джейме отбросил его спиной к стене, на мгновение оглушив, и ударил локтем в грудную клетку того, кто его держал. Это, конечно, не возымело никакого эффекта, поэтому Джейме потянулся назад, ища лицо мужчины, царапая кожу. Хлюпающий звук и крик подсказали ему, что он попал мужчине в глаза, и вскоре хватка ослабла. Джейме упал на землю, а мужчина отшатнулся назад, прижимая руки к глазам. Он быстро схватил свой меч и занёс его как раз вовремя, чтобы блокировать лезвие человека, которого он ударил ногой, когда тот по дуге устремил своё оружие вниз, готовый снести ему голову. Глаза мужчины расширились от его силы, когда он понял, что его шайка преступников явно выбрала не того человека. Джейме быстро выбил меч у него из рук и вонзил его в живот противника. Полуослепший, последний нападавший споткнулся, кровь хлынула по его лицу. — Почему я должен… Джейме полоснул его мечом прямо по животу и оставил умирать с вывалившимися наружу кишками. — Мира! — крикнул он и побежал к выходу из пещеры, держа меч наготове и готовясь к худшему. Он услышал её, разъярённую, раньше, чем увидел. Вместе с этим он услышал слишком знакомый звук, с которым сталь входила в плоть и кости. Когда глаза Джейме привыкли к темноте, он был настолько ошеломлён, что не мог пошевелиться. Мира сидела на Томе, который, должно быть, в какой-то момент услышал шум и попытался вмешаться. Видимо, этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание, чтобы она вступила в схватку и получила преимущество, потому что теперь он лежал на спине, безжизненно вытаращив глаза, а Мира снова и снова наносила ему удары в грудь. Она всё ещё плакала, руки и лицо были в крови, туника разорвана так, что её грудь едва была скрыта от него. Она даже не замечала его; она просто продолжала вонзать лезвие в мужчину, и каждый удар был наполнен ненавистью. — Мира, — позвал Джейме, но его голос был слишком тихим, потерянным, и она его не услышала. Он подбежал к ней и схватил за запястье, когда она замахнулась. Она закричала, пытаясь вырваться из его хватки, пытаясь ударить его клинком, если придётся. — Мира, это я! — крикнул он, привлекая её внимание. Она остановилась, глаза её стали ещё шире, чем раньше. Её тело дрожало, дыхание было прерывистым. — Я не причиню тебе вреда. — Д-джейме, — выдохнула она. Затем Мира огляделась, увидела клинок в своей руке и кровавое месиво, причиной которого была она. Мира словно не осознавала, что делает. Он слишком хорошо знал это чувство. У неё перехватило дыхание, и она отшатнулась в сторону, выронив оружие. Джейме отпустил её, и её начало рвать. Это чувство ему тоже было знакомо. Джейме перешагнул через тело и придержал её волосы, которые в какой-то момент выбились из заплетённой ею косы. Он старался не прикасаться к ней левой рукой. Лучше не оставлять на ней ещё больше крови. — Ну же, — прошептал он, когда её перестало рвать. Джейме обнял её за плечи и помог подняться, медленно ведя ко входу в пещеру. Она неуклюже потянула за ткань своей туники, пытаясь прикрыться. Он усадил её прямо у входа. Дождь прекратился, оставив после себя чистое небо, на котором сияла яркая луна, а красная комета продолжала свой путь. На востоке на горизонте начинали проступать первые бледные краски рассвета. Воздух был прохладным и бодрящим, но гораздо лучше, чем там, где они только что находились. — Дай мне взглянуть, — тихо проговорил он, опускаясь на колени рядом с ней. Он медленно протянул руки, чтобы она увидела, как они приближаются, и нежно коснулся её. Возле её левого глаза образовался синяк, к которому он слегка притронулся. Она слабо поморщилась, но не жаловалась. У неё была разбита губа, и когда он приподнял её подбородок, то увидел струйку крови в том месте, где лезвие задело её шею. — Есть что-то… что-то ещё? Мира медленно моргнула и покачала головой. Джейме обхватил её лицо ладонями. — Я вернусь внутрь, ненадолго. С тобой всё будет хорошо? Он наблюдал, как её глаза забегали в поисках его. В них мелькнул страх, но быстро исчез, и она кивнула. В пещере всё ещё стонал один мужчина. Джейме бросил на него короткий взгляд, наблюдая, как его руки безуспешно пытаются вернуть внутренности в желудок, прежде чем двинуться дальше. Он собрал всё, что у них было, подобрал плащ Миры и обыскал другие тела в поисках чего-нибудь полезного: денег, тряпок, остатков еды, вещей, которые больше им не понадобятся. Он оторвал рукав у одного из них и обмотал им свою руку; он не был мейстером, но на какое-то время этого хватит. Джейме вернул меч и кинжал на место и перекинул сумку через плечо. — Пожалуйста… — раздался жалобный всхлип. Он посмотрел на мужчину, который протянул руку, умоляя покончить с его жизнью. Джейме хотел бы этого. Он хотел, чтобы остальные были живы, чтобы он мог пронзать их своим мечом снова и снова, и снова; он хотел, чтобы они прожили ещё несколько часов и медленно истекли кровью, чтобы ужас был последним, что они познали, прежде чем покинуть этот мир. Но остался только один, и он не заслуживал такой милости, как быстрая смерть. Поэтому Джейме ушёл. Мира не шевелилась. Она как можно плотнее укуталась в тунику и сидела, обхватив себя руками, защищаясь от ветра, хотя Джейме знал, что дрожит она не от холода. Она была права. Всё, что он делал, разрушало её жизнь. — Вот, — сказал он, накидывая плащ ей на плечи. Мира вздрогнула от этого движения, но быстро схватила ткань и спрятала руки под ней, прижимая её к телу, прикрывая всё. — Нам нужно идти. Она кивнула, встав; она позволила ему снова обнять её и мягко увести прочь. Он знал, что она следовала его совету и ушла в себя. Разговоры об этом сейчас ни к чему не приведут. Она заговорит, когда придёт время, хотя он не был уверен, что она захочет поговорить об этом именно с ним. Но он был всем, что у неё было. И она была всем, что было у него. К лучшему это или к худшему.