Клятва бесчестия

Мира

Она что-то искала. Очень далеко. Да, очень, очень далеко, но ближе, чем раньше. Не было ни стен, ни воды — не в этот раз. Но всё ещё так далеко. Её сёстрам это не понравилось бы, но они бы выслушали. Они всегда так делали. Только тогда они могли вернуться к Брату. Только тогда. Мира зажмурилась от солнечного света, который пробивался сквозь деревья, прерывая её размышления. Ей уже давно снились странные сны, хотя часто они были тёмными и забывались к рассвету, но с тех пор, как она сбежала с Джейме, их ясность была почти ошеломляющей. Ночной лес и звуки, такие отчётливые, словно она на самом деле не спала. И слова в её голове. Они не были произнесены вслух. Голоса не было слышно. Она почти… воспринимала их, как будто инстинкт подсказывал ей, о чём думает кто-то другой. Тряхнув головой, Мира полностью отогнала эти мысли. В реальном мире было гораздо больше реальных и опасных вещей, о которых ей стоило беспокоиться, и немаловажным из них был мужчина, сидящий напротив неё у костра. Прошло два дня с тех пор, как они покинули Драконий Камень, и запасы, которые они взяли у рыбака, уже почти закончились — не то чтобы их было так уж много с самого начала. Немного солёной рыбы, сушёных фруктов, ещё какое-то солёное мясо, о происхождении которого она предпочитала не знать. Это было совсем не похоже на те блюда, к которым она привыкла, но это была небольшая цена за свободу, которую она обрела. К счастью для них двоих, Джейме не был похож на многих южных лордов, с которыми она познакомилась в Королевской Гавани. Там, где такие люди, как Ренли или Мизинец, были бы совершенно не в своей тарелке, затерявшись в лесах Королевских земель, Джейме добился значительных успехов. Он знал, как охотиться, и кропотливо убил пару кроликов, которых в данный момент молча свежевал. Она не была уверена, работал ли он в молчании или просто игнорировал её; она полагала, что это не имело значения. Им не о чём было говорить. К его большому огорчению, в настоящее время они двигались на север, хотя это продолжалось только до тех пор, пока они снова не доберутся до воды. Крабий залив должен был стать их ориентиром. Как только они доберутся до берега, они повернут на запад. Путешествие по водному пути было бы опасным, но это было лучше, чем бесцельное блуждание среди деревьев. Это было её предложение, и на самом деле это было единственное, что она внесла в их путешествие до сих пор. Мира придвинулась поближе к костру, который развёл Джейме, и подтянула колени. У них не было плащей, так что она проснулась замёрзшей и покрытой росой. Она хотела обсохнуть, прежде чем они снова отправятся в путь, и сидела так близко, как только осмеливалась, наблюдая за Джейме сквозь языки пламени. Она задавалась вопросом и боялась, кого они найдут первым. Если бы это были войска Ланнистеров, лорд Тайвин, несомненно, отправил бы её обратно в Королевскую Гавань, где она могла бы сыграть роль заложницы для другого короля, только на этот раз у неё не было бы шансов сбежать. Если они найдут людей её брата, Мира не могла быть полностью уверена, что Джейме не воспользуется ею как средством побега. Да, он был добр и много раз спасал ей жизнь, но в конце концов она была Старком и врагом. Мира не сомневалась, что, если бы это помогло избежать плена, он приставил бы клинок к её горлу. И какая-то часть её не могла винить его за это. Не в силах больше сидеть без дела, Мира встала и перешла на другую сторону костра. Джейме в данный момент трудился над вторым кроликом, сдирая с шкурку с мышц с отвратительным звуком рвущегося мяса. Она не обращала на это внимания. Охотничьи собаки дома поступали с маленькими животными гораздо хуже. Сидя рядом с Джейме, Мира схватила окровавленную тушку первого кролика и бросила её на кусок камня, который она ранее положила в костёр. Мясо почти сразу же начало шипеть, а запах заставил её вспомнить, насколько она на самом деле голодна. Она схватила небольшую палку, быстро проверила, нет ли на ней насекомых, и принялась переворачивать кролика. Крольчатина не была жирной и быстро подгорала, если её долго держать на одном месте. Взглянув в сторону, она заметила, что Джейме с любопытством смотрит на неё. — Что? — спросила она. Она поняла, что это был первый раз, когда она заговорила почти за весь день. — Ты умеешь готовить. Мира фыркнула. — Я женщина, не так ли? Она практически слышала, как Джейме закатил глаза, возвращаясь к свежеванию кролика. — Леди из знатных домов не умеют готовить маленьких зверюшек на камнях. — Эта умеет. А потом снова воцарилась тишина. Она задавалась вопросом, будет ли так продолжаться всю дорогу; она не то чтобы страдала от недостатка внимания, но их путешествие вполне могло занять недели, и молчание в конце концов вымотает её. Однако те немногие разговоры, которые она вела с этим человеком, были вызваны какой-то необходимостью. Джейме Ланнистер был не из тех, с кем можно просто завести непринуждённую беседу. О чём они вообще будут говорить? Как их семьи ненавидят друг друга? Как они сейчас убивают друг друга? Как он столкнул её брата с разрушенной башни? Мира вздохнула, переворачивая кролика, когда Джейме добавил своего. Она не могла думать об этом сейчас. Какие бы преступления Джейме ни совершил в прошлом, они не должны были для неё ничего значить, иначе им никогда не пережить это путешествие вместе. Одинокий волк умирает… Но сможет ли волк выжить со львом? Хрустнула ветка. Джейме мгновенно вскочил, наполовину обнажив меч. Мира инстинктивно спряталась за его спиной, ожидая любого приказа, который он ей отдаст. В конце концов это была его стихия. Но оба почувствовали, что слегка расслабились, когда узнали источник шума. Это была лошадь. Существо, однако, было далеко не спокойным. Она была осёдлана, вьюки проткнуты стрелами. Ещё несколько стрел застряли в её боку. Уши были прижаты к голове, глаза широко раскрыты, ноздри раздувались, на шкуре виднелись мельчайшие капельки крови. Лошадь бежала изо всех сил. Если им повезёт, то место, где были нанесены эти раны, окажется за много миль от них. Но Мира постепенно начинала понимать, что какая бы удача ни окружала её и Джейме, она была далеко не на их стороне. Когда Джейме осмелился сделать шаг вперёд, животное убежало. Они смотрели, как оно галопом проскакало к дальним деревьям и исчезло. — Погаси огонь, — прошептал Джейме, всё ещё держа руку на рукояти меча и осторожно осматривая окрестности. — Нам нужно идти. Научившись не колебаться на Драконьем Камне, Мира немедленно опустилась на колени и принялась руками сгребать землю в костёр, не обращая внимания на то, что их еда внезапно оказалась в этой земле. Тем не менее она схватила кроликов, когда они почти выбежали оттуда. Немного грязи в еде было лучше, чем голодный желудок.

~***~

Был полдень, когда Джейме и Мира наконец расслабились. На всякий случай они несколько раз сворачивали со своего пути и теперь снова уверенно двигались на север. Мира смутно помнила, как однажды, когда она училась у мейстера Лювина, она смотрела на карту местности, которая называлась мыс Раздвоенный Коготь. В то время этот полуостров казался таким маленьким, но чем дальше они продвигались, не встречая ничего, кроме леса, тем больше Мира осознавала, насколько на самом деле огромен мир. В сравнении с этим путешествие из Винтерфелла произошло в мгновение ока. Она предположила, что это было не то, что имела в виду её мать, когда советовала ей отправиться на юг. Боги, она надеялась, что её мать вернулась в Винтерфелл. Она надеялась, что та не в одиночестве беспокоится о своих детях и муже; она надеялась, что Бран сможет вызвать у неё улыбку, а Рикон сможет отвлечь её своими выходками. Если бы только Робб тоже мог быть там с ней. Но тогда ей суждено было вернуться в Королевскую Гавань, и Мире нужна была эта маленькая надежда, чтобы справиться со всем этим. Джейме, наконец, отпустил свой меч и, пользуясь вновь обретённой свободой, постоянно откидывал волосы с лица. Мира наблюдала за происходящим некоторое время, и её ухмылка становилась всё шире. В этом жесте было что-то человеческое. Вот Лев Ланнистер, знаменитый рыцарь Королевской гвардии, возится со своими волосами, как маленькая девочка. У Робба и Джона никогда не было такой проблемы. Их волосы были такими кудрявыми, что они могли целыми днями не расчёсывать их, и никто бы не заметил разницы, кроме её матери, конечно. Теону, однако, повезло меньше, и они с Роббом безжалостно дразнили Грейджоя из-за этого. Джону было бы всё равно только потому, что это привело бы к большим неприятностям, чем оно того стоило. О, Джон. Было ли эгоистично надеяться, что ему ничего не сказали о происходящем? Её спутник заправил за ухо ещё один выбившийся локон, но тот тут же снова упал ему на лицо. Она услышала, как он вздохнул, и ничего не смогла с собой поделать. — Возможно, тебе стоит подстричься. — Что? — Твои волосы. Они явно беспокоят тебя, — ответила она, шагая рядом с ним. — Тогда люди вряд ли узнали бы тебя. Хотя сейчас его было трудно узнать. Если не считать бороды, его светлые локоны, казалось, увяли, приобретя тусклый каштановый оттенок. Он так же похудел, борода едва прикрывала его впалые щёки. Но при нём были те же самые манеры, что и раньше: то, как он говорил, двигался; от него веяло важностью, на что люди не могли не обратить внимания. Как только станет известно, что они пропали, это может стать совершенно опасным. Как бы ей ни хотелось снова увидеть людей, возможно, им было лучше без них. — В таком случае, может быть, нам стоит подстричь твои, — предложил Джейме, поворачиваясь к ней. — Сделать тебя больше похожей на мальчика, хотя, думаю, не всё можно изменить. Мира почувствовала, как её глаза сузились от его многозначительного взгляда на её грудь. Как похоже на Теона. Они продолжили путь в молчании; Джейме после их небольшого разговора крепко держал руки по швам. Мира восприняла это как победу и почувствовала себя значительно лучше, несмотря на то, что голод снова начал терзать её изнутри. Возможно, они найдут ручей. У них не было бурдюков с водой, и им не помешала бы передышка. Когда Джейме остановился на вершине холма, Мира застыла на месте. Она наблюдала, как он медленно поворачивает голову, осматривая окрестности; его рука снова легла на рукоять меча. — Что такое? — прошептала она, оглядываясь по сторонам. Всё, что она видела, — это бесконечные ряды безмолвных деревьев. Не было слышно даже чириканья птиц, что могло бы её обеспокоить, если бы лес не был таким с самого начала. Казалось, даже дикая природа не выносила Станниса. — Оставайся здесь, — это было всё, что он сказал, прежде чем спуститься с холма и скрыться из виду. Мира нахмурилась, жалея, что не может сделать больше. Она едва ли была одна, но, учитывая, что Джейме был совершенно вне поля её зрения, ей казалось, что он находится на другом конце контента, а не на холме. Это заставляло её нервничать. Воспоминание о лошади было ещё свежо в её памяти. Поэтому, вопреки своим лучшим качествам, она ослушалась, поднялась на холм и перешла на другую сторону. Почти сразу же она пожалела об этом. Вдоль холма проходила дорога, первая, которую она увидела с тех пор, как покинула Королевскую Гавань, но она не была пустой. Посередине стояли две повозки, обе без крыши, одна перевёрнутая. Мулы, которые тащили их, всё ещё были привязаны к повозкам и лежали в лужах крови. Вокруг них были разбросаны тела. Мужчины и женщины, молодые и старые, лежали на земле в различных неестественных позах и состояниях одетости. У одной женщины корсет был разорван спереди, и её тело было выставлено на всеобщее обозрение, а её невидящие глаза были устремлены в небо. Мужчина лежал лицом вниз в грязи с ножом в спине. Другой был на опушке леса, со стрелой в черепе — после неудачной попытки к бегству. Но её взгляд был прикован к девочке. Она была такой маленькой — не старше Рикона, если бы ей пришлось гадать, — с копной красивых светлых кудряшек на голове и веснушками на носу. На земле рядом с её рукой лежала простая кукла, сделанная из веточек, возможно, собранная её матерью, потому что это было всё, что они могли себе позволить. Они перерезали ей горло и оставили умирать в грязи. Мира подошла к ребёнку и встала на колени рядом с ней. Она протянула руку, чтобы дотронуться до девочки, но какая-то невидимая сила помешала ей это сделать. Рука неуклюже зависла над головой девочки, прежде чем опуститься обратно. Что теперь можно было для неё сделать? Её страдания исчезли, как и всё остальное. — Что ты делаешь? — она услышала, как Джейме зашипел у неё за спиной. — Я же сказал тебе… Она не поднимала на него глаз, её взгляд не отрывался от девочки, но она услышала, как он вздохнул. Мягко, возможно, печально, как будто он велел ей отойти, чтобы избавить её от этого зрелища, а не ради её безопасности. Это было любезно с его стороны, но она этого не сказала. — Я не знала, что война зашла так далеко, — пробормотала она. — Ты сама сказала, что половина Королевских земель присягнула Станнису, — ответил Джейме. Его голос звучал ближе, возможно, прямо за спиной. Ей стало интересно, что он делает. — Другая половина явно не согласна. — И теперь люди расплачиваются за это. Мира схватила маленькую куклу и повертела её в руках. Она услышала отдаляющиеся шаги Джейме. Он снова покинул её. Это было истинное лицо войны, о котором никогда не говорилось в песнях: бессмысленная резня невинных. Были ли они бандитами или помазанными рыцарями Семерых, не имело значения. Война дала людям ужасное право устроить любую резню, какую они только пожелают. Робб никогда бы так не поступил. Она знала своего брата. Он никогда бы не позволил своим людям делать такие вещи. Но что, если бы он позволил? Нет, нет, её брат мог измениться, но не таким образом. Его учили лучшему. Их отец учил его лучшему. «Твоему отцу это нравилось не меньше, чем мне». Мира закрыла глаза, как будто это могло заглушить также и слова Джейме. Она не желала прислушиваться к своим страхам; она не могла. — Не задумывался об этом. Она повернулась и снова открыла глаза. Джейме стоял возле одной из повозок. Он схватил сумку и перекинул её через плечо. В его руках был кусок ткани, возможно, плащ. — Что ты делаешь? — спросила она, хотя знала ответ. Он занимался мародёрством. — Если мы хотим выжить, нам нужны припасы, — медленно объяснил он; от его обычного язвительного тона почти не осталось и следа. Он подошёл к ней и опустился на колено рядом. — Чем дальше мы заходим, тем хуже становится. Люди будут умирать, Мира, они будут кричать, истекать кровью, насиловать и делать всё то, к чему твои септы никогда тебя не готовили. И тебе нужно отвернуться от этого. Если мы остановимся, мы умрём. Она заглянула глубоко в его зелёные глаза, увидев в них искренность, но также и настойчивость. — Мне следует уйти в себя, — пробормотала она, вспоминая тот день в Красном замке, когда Роберт был самой большой из её проблем. Странное выражение промелькнуло на лице Джейме, прежде чем он кивнул. — Точно. Мира снова посмотрела на куклу в своих руках. Она осторожно вложила её в руку девочки и обхватила её маленькими пальчиками. У неё не было слов, не было молитвы. Старые боги на Юге были слепы, а новым явно было всё равно. Кивнув, она позволила Джейме помочь ей подняться. Он вручил ей плащ и повёл обратно в лес.

~***~

Тирион

Будни десницы короля проходили примерно так, как и ожидалось, а это означало, что, когда он не пытался размозжить себе мозги о стол, он пил, чтобы заглушить ту разумную часть своего разума, которой приходилось иметь дело с непроходимым лабиринтом, являющимся политикой его сестры. В целом, это не слишком отличалось от его обычной жизни. Он расспрашивал Вариса и Мизинца о местонахождении девочек Старк, и те клялись, что не имеют ни малейшего представления о местонахождении ни одной из них. Он был склонен поверить им только потому, что ни один из них, вероятно, не упустил бы возможности снискать расположение Серсеи, вернув одну из девочек под её опеку. Итак, Тирион полностью отказался от идеи дипломатии и решил вместо этого сосредоточиться на обороне. Ренли Баратеон сплотил вокруг себя Штормовые земли и Простор, доведя численность своей армии до ошеломляющих ста тысяч, если верить докладам. С другой стороны, Ренли никогда не мог добиться чего-либо, не рассказав об этом всем, кто находился в пределах слышимости. Он всегда был ужасным сплетником. Вероятно, именно поэтому он нравился Тиреллам, помимо очевидного. Однако, несмотря на многочисленность людей Ренли, именно Станнис заставлял Тириона волноваться. Его армия была не слишком большой, но у него были корабли и опыт. Если он правильно разыграет свои карты, Королевская Гавань может достаться ему одним махом. К счастью для них, в тот момент он был слишком сосредоточен на своём младшем брате. Таким образом, оставался Робб Старк. Возможно, он был неопытен, но до Тириона доходили слухи; он маневрировал армией Ланнистеров на каждом шагу. Мысль о том, что кто-то мог победить его отца, была совершенно невероятной, но тот факт, что это сделал юноша, отца которого его семья казнила, был абсолютно ужасающим. Серсея могла шутить о короле Севера сколько угодно, но он распознавал угрозу, когда видел её. Тирион вздохнул. Как бы он ни смотрел на это, ситуация казалась ему невероятно безнадёжной, и иногда он задавался вопросом, не является ли это его смертным приговором от рук отца. Звук хруста отвлёк его от размышлений. Бронн сел напротив него, положив ноги на стол и карту, попутно отмечая Север грязью и поедая орехи, которые он нашёл… где-то. Насколько ему было известно, никто не принёс с собой никакой еды. Это была его еда? — Я тебе не мешаю? — прошипел Тирион, переводя взгляд с Бронна на его ботинки, пока наёмник не понял намёка. — Я пытаюсь спланировать стратегию обороны. Бронн выпрямился в кресле, указывая на карту. — Ты половину утра пялился на этот листок бумаги. Ты ничего не делаешь. — Я так рад, что оставил тебя рядом, Бронн. Ты действительно мастер воодушевлять. — Ты платишь мне за то, чтобы я защищал тебя от смерти, а не от правды, — возразил Бронн, откидываясь на спинку кресла. — Тебе просто нужно очистить мозги. Хорошее убийство может помочь. Тирион покачал головой. — Я не могу просто убить человека, когда захочу. Это варварство. — Чем дольше я здесь нахожусь, тем скучнее становится это место, — продолжил Бронн. — Ладно, как насчёт хорошего траха? Где твоя девушка? — Не. Здесь. — Вкусная еда? — Ты её ешь. Бронн посмотрел на орехи в своей руке. — О, и правда. Что ж, похоже, столица сыта и оттрахана, не так ли? Ему следовало просто позволить Лизе Аррен вышвырнуть его за Лунную дверь. Вскочив со своего места, Тирион собрал свою испачканную карту и несколько других предметов. Конечно, в библиотеке было несколько подсказок о том, что он мог бы сделать, чтобы лучше подготовить город к нападению. Самодовольно сидеть сложа руки и предполагать, что стены неприступны, было не совсем его любимым методом. Как только он подошёл к двери, она тут же распахнулась, являя взору его нового оруженосца, Подрика Пейна. Мальчик был неуклюжим, но у него были добрые намерения, и, похоже, он не собирался его убивать — а это было всё, о чём Тирион мог мечтать в эти дни. — Прошу прощения, милорд, — пробормотал мальчик, быстро склонив голову. — Здесь лорд Варис. — Скажи Варису, что у меня нет времени на… — начал Тирион, на самом деле не в настроении выслушивать очередные сплетни королевства, особенно от Паука, поскольку они никогда не были хорошими; Варис вошёл в комнату прежде, чем он успел закончить фразу. — …И ты впустил его. Под открыл рот, чтобы, без сомнения, придумать жалкое оправдание, но Тирион отмахнулся от него, прежде чем он успел издать хоть звук. Мальчик вышел, закрыв за собой дверь. Варис стоял в центре комнаты, одетый в шелка и слегка пахнущий лавандой, и внимательно всё рассматривал. — Забавно, я думал, что всё будет более… красным. — Не у всех такое чувство стиля, как у моей сестры, — ответил Тирион, возвращаясь к своему столу. Бронн выглядел до боли самодовольным, продолжая есть. — Итак, скажи мне, Варис, какие плохие новости ты принёс мне на этот раз? — Сир Джейме сбежал с Драконьего Камня. Облегчение. Это было всё, что он почувствовал. То немногое, что он ощутил, когда отец сказал ему, что его брат всё ещё жив, меркло по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Он больше не был заложником Станниса, которого можно было использовать в качестве разменной монеты в войне против них. Нет, теперь ситуация начала выравниваться. — Что ж… — Тирион вздохнул, откидываясь на спинку кресла. — На этот раз это замечательная новость, а также довольно впечатляющая, учитывая, что это остров. Ещё одна захватывающая песнь о моём брате, без сомнения. Я уверен, что Серсея уже планирует праздник — что-нибудь тематическое, например, охоту льва на оленя; или это было бы безвкусицей? Бронн пожал плечами. — В этом месте граница немного размыта. Варис не стал комментировать неудачную шутку Тириона. На самом деле он, казалось, прирос к месту и изо всех сил старался не смотреть в их сторону. «О боги, он не сказал ей». Была только одна причина, по которой Варис не стал сообщать своей хозяйке новости, которые, несомненно, обрадовали бы её: они сопровождались чем-то столь же ужасным. — Варис, почему ты не сказал моей сестре? — спросил Тирион, сожалея о каждом произнесённом слове. Мастер над шептунами огляделся. — Он сбежал не один. — Не говори этого, — начал он, поднимая руку, каким-то образом уже зная ответ. — Я заплачу тебе хорошие деньги, если ты этого не скажешь. — Мира Старк сбежала с ним. Тирион откинулся на спинку стула, потирая переносицу. — Я же просил тебя не говорить этого. Он мог бы сказать про кого угодно; он мог бы сказать им, что сам Безумный король восстал из мёртвых, объятый пламенем, и в настоящее время уносит Джейме с Драконьего Камня на спине Балериона Чёрного Ужаса, и это было бы лучшей новостью. — Та девушка, которую спас твой брат? — спросил Бронн с большим любопытством, чем следовало бы. — С этим какие-то проблемы? — Она всего лишь тот человек, чью голову моя сестра больше всего хотела бы видеть насаженной на копьё, — ответил Тирион, убирая руку с лица. — Я даже не знал, что она была на Драконьем Камне. Варис пожал плечами. — Никто не знал. По-видимому, её путешествие в Белую Гавань немного отклонилось от намеченного пути. — Немного, — повторил он, взглянув на развёрнутую карту на своём столе. — Нед Старк, вероятно, послал её за Станнисом. Очевидно, что это не пошло на пользу ни одному из них. — Ему удалось вывезти её из Королевской Гавани до его казни. Кто-то назвал бы это удачей. — Я бы не назвал. Она всё это время была со Станнисом. Я бы предпочёл казнь. Бронн фыркнул. Варис выглядел не впечатлённым. Тирион вздохнул. — Полагаю, это означает, что я должен сообщить плохие новости своей сестре, учитывая, что моя жизнь явно не имеет значения. И неважно, что я десница короля. В конце концов нас легко заменить. Бронн… нет, тебе это слишком понравится. Лучше возьму Пода.

~***~

Тирион ожидал криков или швыряния некоторых бесценных предметов по комнате. Он даже ожидал, что будет опасаться за свою жизнь, когда расскажет сестре о неприятной стороне своих хороших новостей. Чего он не ожидал, так это того, насколько неподвижной стала его сестра. Она сидела на своём стуле, глядя прямо перед собой, вцепившись в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев. Это было гораздо страшнее, чем он ожидал. Со временем Тирион начал понимать, что Серсея может остаться в таком положении, если он ничего не скажет. Часть его хотела просто уйти, позволить ей справляться со своим гневом так, как ей заблагорассудится, и разобраться с последствиями позже, но, как у десницы короля, у него были обязанности, и одна из них заключалась в том, чтобы убедиться, что королева-регентша не убьёт никого из ничего не подозревающих слуг во время истерики. Было уже достаточно плохо, что это делал Джоффри. Он глубоко вздохнул. — Серсея… Его сестра медленно моргнула, и затем жизнь, казалось, вернулась к ней. Она снова принялась перебирать бумаги на своём столе, взяла перо и обмакнула его в чернильницу. На новом листе пергамента она начала что-то писать, немного яростно на его вкус, но такая реакция была лучше, чем он мог надеяться. — Мы пошлём несколько наших солдат, чтобы перехватить его, — спокойно сказала Серсея, не поднимая глаз от бумаги. — Городская стража слишком некомпетентна для такой задачи. — Ах, вот в этом мы можем согласиться… — И у них будет приказ убить девушку Старк. Тирион моргнул. — Прости? Серсея посмотрела на него как на простака. — Мира Старк — предательница короны. Наказанием за государственную измену является смерть, и наши солдаты приведут его к исполнению, как только найдут её. Он должен был знать, что этот разговор пойдёт насмарку. Ничто никогда не складывалось в его пользу, по крайней мере, когда он этого хотел. — Она всего лишь девушка, Серсея. — Девушка, которая вступила в сговор с одним из наших врагов и поддерживает другого. — Другой — Робб Старк, который, если ещё не хочет сжечь Королевскую Гавань дотла, уж точно захочет этого, когда узнает, что мы убили его сестру-близнеца, — возразил Тирион, потирая виски, поскольку почувствовал, что у него начинает болеть голова. — Она — решение нашей проблемы с заложниками. Мы потеряли её младших сестёр. Если наши люди вернут её живой, мы сможем держать армии Старков подальше от нас, пока будем разбираться со всеми остальными врагами, которых мы нажили. — Робб Старк не представляет угрозы. — Робб Старк выигрывает войну! — выкрикнул Тирион. Глаза Серсеи сузились почти до щёлочек. — Как бы нам с тобой ни хотелось верить в непогрешимость мощи Ланнистеров, факт остаётся фактом: Старки выигрывали все битвы против нашего отца. Если ты отдашь такой приказ, то, возможно, навлечёшь на всех проклятие. Тирион, однако, знал, что его протесты будут бесплодны. У бедной девочки Старк, родившейся с лицом другой, не было ни единого шанса противостоять его сестре. Даже если бы он смог убедить солдат вернуть её в Королевскую Гавань, велика вероятность, что она долго не протянет. Если Джоффри не добьётся своего, Серсея в конце концов что-нибудь предпримет — запрёт её, чтобы её больше никогда не видели, или изуродует её лицо таким образом, что никто никогда не захочет смотреть на неё. Он слишком хорошо знал свою сестру. Возможно, смерть была лучшим вариантом. Серсея свернула пергамент. — Я королева-регентша. Мои приказы остаются в силе. Затем она встала и вышла из комнаты, едва не хлопнув дверью перед носом бедного Подрика. Тирион вздохнул, глубже погружаясь в кресло. Как до этого дошло?

~***~

Джейме

Он не мог вспомнить, когда в последний раз проводил нормальную ночь на свежем воздухе. Он предположил, что это случилось незадолго до того, как он принёс присягу Королевской гвардии, когда отец брал его с собой на охоту. С ними не было свиты, чтобы присматривать за ними, и едва ли было место для ночлега. Иногда к ним присоединялся дядя Киван, но по большей части они были только вдвоём. Джейме всегда думал, что это был не столько урок выживания, сколько то, что он, наконец, загнал его в угол, чтобы научить его, как стать наследником. Джейме всегда ненавидел это, но в последние годы он вспоминал об этом скорее с нежностью, чем с раздражением. Конечно, остаться наедине с отцом было гораздо предпочтительнее, чем с Робертом или Станнисом. Планка для него никогда не была слишком высокой. С тех пор прошло почти два десятилетия, но Джейме по-прежнему чувствовал себя в лесу непринуждённо, хотя и не думал, что это как-то связано с тем, что привил ему отец. Возможно, это просто проявление юношеского высокомерия, о котором он всегда говорил, хотя и предполагал, что в нём больше не было ничего юношеского. Он подбросил ветку в затухающий костёр, наблюдая, как пламя, слегка потрескивая, охватило её. Мира Старк, сидевшая напротив него, зашевелилась. Это заняло у неё некоторое время, но в конце концов она приняла плащ, который он ей дал, скорее из крайней необходимости. Эта ночь была холоднее, чем предыдущие, и она так укуталась в плотную ткань, что из-под неё торчали только кончики волос. Он надеялся избавить её от ужасного зрелища в дороге. До этого момента она держалась хорошо, когда дело касалось смерти, но то были солдаты, а не простые люди, и он не мог допустить, чтобы она упала в обморок, пока они находились в бегах. Но она этого не сделала, и Джейме был удивлён. Она постоянно доказывала, что сильнее, чем он думал. Он предположил, что это, возможно, особенность северян, но вспомнил о её сестре Сансе и быстро изменил своё мнение по этому поводу. Мира снова перевернулась. Ей снился сон; так было последние пару ночей. Он не знал о чём. Иногда она бормотала что-то неразборчивое, но всякий раз, когда собиралась проснуться, начинала ворочаться с боку на бок. Она растерянно оглядывалась по сторонам, но потом вспоминала об их положении и расслаблялась. Это была ещё одна её странность. Любая другая придворная дама пришла бы в ужас при мысли о том, что ей придётся так долго находиться в лесу. Мира же пока не жаловалась — кроме как насчёт него, конечно. Они становились всё раздражительнее друг к другу, и он был уверен, что чем дальше, тем будет хуже. Он никогда не ожидал, что она сможет не только спокойно воспринимать его колкости, но и отвечать ему тем же. Казалось, все приличия, которыми она обладала, когда они впервые встретились несколько месяцев назад, наконец-то иссякли. Он был уверен, что эта мысль развлекла бы его больше, если бы они не были в бегах, спасая свои жизни. Мира внезапно села, откинув плащ с лица. Она закуталась в него, подтянув колени ближе, и начала осматриваться по сторонам. Но ночь была тёмной, безлунной, и им пришлось разводить костёр настолько маленький, насколько было возможно. Она подняла взгляд. — Как ты думаешь, что это значит? Джейме проследил за её взглядом. Сквозь просвет в деревьях он увидел красную комету, несущуюся по небу. Насколько он понял, она была видна уже некоторое время. — Это ничего не значит, — ответил Джейме, прислонившись спиной к дереву, перед которым он сидел. — Знаки, символы, чудеса — всё это суеверная чепуха. — Ты веришь во что-нибудь? — спросила она, склонив голову набок. В ответ он поднял меч. Мира покачала головой и вернулась к созерцанию звёзд. Джейме некоторое время наблюдал за ней, отмечая, что она едва двигалась в ответ на звуки леса. Время от времени она поворачивала голову, но медленно, как будто ей было просто любопытно, а не из-за паранойи. Она чувствовала себя совершенно непринуждённо. Ладно, ему было любопытно. — Расскажи мне, как ты научилась? — спросила Джейме, поймав на себе непонимающий взгляд. — Готовить, я имею в виду. Мира кивнула и придвинулась поближе к огню, чтобы погреть над ним руки. — Не только готовить. Я могу развести огонь, а также освежевать некоторых животных. Джейме моргнул. — И всё же ты не упомянула об этом. — Мне показалось, ты очень настаивал на том, чтобы сделать это самолично. Она встретилась с ним взглядом, но быстро расплылась в улыбке, даже слегка хихикнула. Выражение его лица, наверное, было иным. — Когда мой брат Робб подрос, отец взял его в крепости всех наших знаменосцев, чтобы он мог лучше понять земли, которыми однажды будет править, — начала Мира; её взгляд метался между ним и огнём. — Я никогда не расставалась с ним дольше, чем на день или два, и очень настаивала на том, чтобы так и оставалось. Джейме понимал это. Он и Серсея никогда не хотели расставаться, даже до начала их отношений. Две половинки должны были стать единым целым, как их всегда описывала его сестра. Внезапно ему пришло в голову, что Мира тоже была близнецом. Он забыл об этом, ведь она совсем не была похожа на своего брата. Находясь с ним, ей, должно быть, было особенно неловко думать о брате, но она не упоминала об этом. Возможно, ей пришлось забыть обо всём. Их путешествие, несомненно, пройдёт более гладко, если она не будет поднимать эту тему. Мира продолжала, совершенно не замечая его пристального взгляда. — В конце концов отец согласился. Моя мама всегда говорила, что если я буду о чём-то умолять, ему не удастся мне отказать. Она замолчала, и на её лице появилась грустная улыбка. Джейме наблюдал за игрой её эмоций. Он полагал, что у неё не было достаточно подходящего времени для скорби. Быть заключённым — не самое лучшее время для этого, как и скрываться в лесу. Он всё ещё не мог смириться с тем фактом, что Роберта на самом деле больше нет. Казалось, что этот человек всегда был на волосок от смерти, но в какой-то момент Джейме решил, что тот переживёт его, только чтобы позлить. Король и правда казался настолько мелочным. А Нед Старк? Совершенно другой вопрос. Он лишь надеялся, что Серсея знает, что делает. — Итак, он, Робб и я отправились в путешествие по Северу. Нашим конечным пунктом назначения был Медвежий остров. — Мира снова улыбнулась; её мысли явно были далеки от хаоса, царившего в его голове. — Мормонты — совсем другая порода. Даже для нас их образ жизни весьма экстремален. Как только Дейси Мормонт узнала, что ни Робб, ни я не умеем плавать, она схватила нас за плащи и швырнула в Ледовый залив. Вот так мы и научились. Джейме без особого энтузиазма ухмыльнулся. — Это не помогло тебе на Драконьем Камне. — Хотела бы я посмотреть, как ты плаваешь в шерстяном платье. Уверяю тебя, оно намного тяжелее, чем кажется, — возразила Мира, бросив на него взгляд. — В любом случае, Мормонты настаивали на том, что если моему брату суждено чему-то научиться, то и мне тоже. Чему бы они его ни учили, они учили и меня. Отец считал, что это справедливо, но мать пришла в ужас, когда её дочь вернулась домой с лисьей шкурой, которую она сама освежевала. Конечно, никто из нас не сказал ей, что я практически всё время плакала. Она бы задушила моего отца. Я бы не стала ни на кого охотиться. Вот где я выстроила черту. Мне не нравится… убивать что-либо, но если оно уже мертво, лучше не позволять пропасть этому впустую. — Она замолчала, взглянув на него. — Вот так хозяйка великого дома научилась готовить маленьких животных. Джейме кивнул, отметив, какой расслабленной она выглядела. Они ведь никогда не говорили ни о чём, что не было бы ужасным, не так ли? — Ну, ты определённо лучше, чем мой брат, — неожиданно для себя произнёс Джейме, наклоняясь ближе к огню. — Первый раз, когда наш отец взял его на охоту, был и последним. Он с самого начала не хотел туда ехать. Охота включала в себя верховую езду, бег и прогулки на свежем воздухе, то есть практически всё, что он ненавидел, но отец настаивал. Ни один Ланнистер не должен проживать жизнь, уткнувшись носом в книгу и не воспользовавшись копьём. Конечно, это было маленькое копьё, Тирион вряд ли мог взять копьё обычного размера. Слуги неделями не переставали отпускать шуточки о размерах. Он наблюдал, как Мира мягко улыбается, совершенно не задетая шуткой. Напротив, она выглядела так, будто ностальгирует о чём-то. Джейме недоумевал, зачем он вообще ей это говорит, но по мере того, как слова продолжали литься рекой, он понял, что просто хотел этого. Было приятно просто… поговорить. Кроме своей семьи, которая в основном состояла из Тириона, он никогда ни с кем и ни о чём не разговаривал. В конце концов он был Цареубийцей. Никто не станет просто так заводить беседу с таким человеком. Раньше он говорил себе, что у него нет времени и терпения на людей; однако у него никогда не было и возможности. — Тириону не удалось никого убить, — продолжил он. — Поэтому отец велел ему освежевать кабана, которого я добыл. Ему потребовалась всего минута, чтобы порезать себе большой палец. Мира слегка охнула, прикрыв рот рукой. — Мы с дядей Киваном были в панике. Отец просто взял нож и довершил то, что начал Тирион. Мы, как могли, перевязали ему руку и поехали домой. Именно тогда отец запретил ему снова охотиться с нами. — Джейме помолчал, мягко улыбаясь. — Когда мы остались одни, Тирион посмотрел на меня и прошептал: «Всё точно по плану». Мира рассмеялась, но быстро успокоилась, вспомнив, где они находятся. Даже Джейме слегка усмехнулся. — Он действительно порезал себе большой палец, чтобы больше не ходить на охоту? — спросила она с любопытством. — Нет, я думаю, что мой брат полон дерьма, — ответил Джейме, снова слушая её хихиканье. — Но он очень хорошо умеет притворяться, что это не так. — Никто из моих братьев не такой, но они всё равно пытаются, — начала Мира. — Когда Брану было шесть лет, он взял… Перемена произошла мгновенно. Мира на мгновение встретилась с ним взглядом, прежде чем снова посмотреть на огонь. От него не ускользнуло, как она слегка отстранилась и плотнее закуталась в плащ. Джейме перевёл дыхание. На мгновение даже он забыл об этом. Какими же дураками они оба были. — Тебе следует снова лечь спать, — пробормотал он, не потрудившись снова взглянуть на неё. — Нет, я выспалась, — тихо ответила она. — Теперь твоя очередь. Джейме не протестовал. Он смутно осознавал, что Мира повернулась к нему спиной, когда он засыпал, и ему снились белокурые головы и маленький мальчик, который слишком много знал.