На космическом корабле

      «Черт-черт-черт!» - скакало у солдата в мыслях. Он, наверное, никогда так сильно не нервничал, даже окруженный противниками со всех сторон и будучи под открытым обстрелом. Он был слишком беспечен и совсем не подумал о таком развитии событий, и это совсем на него не походило. Слишком расслабился, отбросил все и растекся счастливой лужицей возле Одуванчика, не завершив задание!       Но сейчас не было времени корить себя. Черный в рекордные сроки пересек половину корабля и оказался у массивной стальной двери, конечно же, закрытой, причем намертво. И открыть ручную систему безопасности, устроенную как раз на случай поломки и заклинивания двери, не удавалось. Все, что можно было сделать, так это бежать к ближайшему люку и надеяться, что он успеет. О худшем, что может или уже могло произойти, Черный старался не думать.       Солдат еще раз взглянул на запертый проход. В такой ситуации если выдашь свое присутствие, маньяк может поторопиться и сократить такое драгоценное время, но с другой стороны… Он мог попытаться вселить надежду Желтому, заставить продолжать бороться. Поэтому солдат как можно сильнее и громче ударил по ненавистному куску металла и, набрав полные легкие воздуха, вскричал: - Одуванчик!       Автоматическая дверь захлопнулась, и Желтый остался один. Он некоторое время смотрел на нее, а затем развернулся и продолжил копаться в настройках. Что-то его все же беспокоило и нервировало, ненужные, неприятные мысли, как стервятники, кружили голову, и Желтый никак не мог сосредоточиться на работе.       Пришлось глубоко вздохнуть и задержать дыхание, досчитав до десяти. Желтый часто себя так успокаивал, помогло и сейчас. Он наконец смог сфокусировать взгляд на панели, насупил брови и мысленно повторил: «Осталось совсем немного, я должен справиться и закончить! И потом как все обрадуются… и Черный тоже». На этом Желтый улыбнулся и тихо засмеялся. Он даже начал напевать старую детскую песенку, которую запомнил еще маленьким, но резко вздрогнул и прекратил мурлыкать под нос, услышав за спиной: - Чего лыбишься, Желтенький? Все закончил?       Сзади, прислонившись к стене, устроился Розовый. Желтый поежился: будто приторная, тягучая манера речи этого ученого всегда вызывала у него… отвращение? Приятной она для парня не была уж точно, будто окутывала какой-то липкой и противной вязью.       Что было странно, Желтый даже не услышал чужих шагов; неужели он так сильно задумался? - Нет, еще работаю. Ты бы тоже шел, - парень отвернулся. - Хо-о, а у нашего котенка, оказывается, есть зубки. Не знал, не знал. Ты раньше всегда отводил глазки, даже посмотреть прямо не мог, бедняжка. Что, Черный раскрепостил?       Лицо Желтого непроизвольно напряглось на явную насмешку, брови нахмурились, но он продолжил свое дело, стараясь не поддаваться провокации. - Я не понимаю, о чем ты. - Ну как же? Вы везде только вместе и ходите, ясно же как день, что трахаетесь. Что, большой у него пе… - Как ты можешь говорить подобное?! Мы не занимаемся подобным с Черным! Прекрати клеветать! – не выдержав, парень развернулся, вскинул взгляд на рядом стоящего Розового и почувствовал…       Непередаваемый страх.       Розовый нависал над ним слишком, пугающе близко и смотрел так, будто выбрал барана на убой. Он вытянул руку, схватив Желтого за плечо, и начал сжимать так, что скафандр захрустел, вызывая боль у ученого. Парень попытался высвободиться, но тягаться с Розовым в силе оказалось невозможно. Маньяк противно захихикал, раскрывая безумное выражение на лице, из-за чего тело Желтого охватила дрожь. Розовый медленно приближался, захватывая конечности и обездвиживая Желтого, но не прекращал говорить… еще более омерзительно. - Так вы не спали! Это намного лучше. Уверен, ты невинен, как младенец, и там все узкое-узкое! Даже не знаю, я вроде не мазохист, но так хочется тебя не растягивать себе в ущерб и порвать. Зрелище наверняка будет чудесное! - Отвали! Убийца! – Желтый отчаянно вдарил пока свободными ногами, но вскоре и те были зажаты. Кричать было бесполезно: комнаты звуконепроницаемые. Розовый, не скрывая безумное выражение на лице, заржал. - О чем ты? Ах, несчастный Красный, он постоянно сидел на камерах, никак не давая мне расслабиться. Я ведь тебя давно заприметил: такого щупленького и маленького, а какая милая оказалась мордашка! Но ты так неудачно чем-то привлек Черного, этот кусок айсберга; как хорошо, что он куда-то запропастился. Конечно, нам следует поторопиться, - в руке маньяка блеснул нож, которым он начал вспарывать скафандр Желтого. – Так что побыстрее начнем…       Внезапно в дверь стукнули, и Желтому послышался голос Черного. Розовый отвлекся на звук, и парень успел воспользоваться шансом, ударив тому головой в живот. Высвободившись, Желтый подбежал к панели и запустил систему безопасности, благо после их махинаций с Черным он был на это способен. - Ах ты мелкий…       Створки двери внезапно разъехались, и Черный, не раздумывая, влетел в помещение, выбивая с ноги в спину Розового, которого солдат увидел, вдавив того в стену и выкрутив руки. Нож, бывший у маньяка в ладони, со звоном выпал, и Черный ударом отправил его в противоположный угол. - Черный!       Солдат повернулся на возглас, продолжая держать Розового, и увидел Одуванчика, взлохмаченного, в разрезанном костюме, неостановимо трясущегося. - Вызывай собрание. Сюда.       Желтый даже не смог нормально кивнуть в ответ, но послушно скрылся в коридоре. Начавшего рыпаться, материться и орать Розового пришлось приложить головой еще несколько раз, пока он не успокоился. Вскоре Желтый вернулся, уже с Зеленым. Новоприбывший застыл, кажется, не понимая, что произошло, почему звучала тревога и зачем было приводить его сюда. Розовый снова начал трепыхаться и кричать. - Зеленый! Эти сумасшедшие убийцы схватили меня, помоги же! - Если бы это было так, мы бы не вызывали собрание, - отрезал Черный. Он посмотрел на зажавшегося Одуванчика, Зеленый тоже. - Он изрезал себе костюм и притворяется, не верь им! Это подстава! - Я ненадолго покинул Желтого, а вернувшись, обнаружил перед собой запертую дверь. Слава богу, Желтый смог открыть ее с панели. Трудно ошибиться в происходящем, если свихнувшийся маньяк с ножом в руке, - тут Черный кивнул на отброшенное подальше оружие, - зажимает человека.       Солдат посмотрел на бледнеющего Зеленого. Трус, каких еще поискать, такого убить не жалко – руки марать не хочется. Но сейчас его голос был решающим. Поэтому… - Если ты хочешь, чтобы по кораблю разгуливал насильник и убийца – пожалуйста. Я его отпускаю. - Нет! Не делай этого, - внезапно вскрикнул Зеленый.       Розовый посмотрел на него в изумлении, стиснул зубы и заревел, кинувшись на Зеленого. Черный едва не отпустил маньяка, но вновь крепко схватил. Зеленый отпрянул и затрясся. - Голосуем. - Вы не можете меня выкинуть, не можете! Я никого не убивал, ну только Красного, этого гандона, - с Розового окончательно спала маска приличия. Он начал безумно хохотать. - Надейтесь, что уже избавились от другого! Ха-ха-ха!!!       В коридорах эхом разносились ругательства и вскрики, но затем все резко стихло, будто звуки вовсе отключили. Черный глубоко вздохнул. С Зеленым он еще успеет разобраться, а сейчас нужно было успокоить Одуванчика.       Солдат подошел к тому и приобнял. Желтый испуганно задрожал от прикосновения, но на это Черный ласково позвал его. Желтый, видимо, почувствовав облегчение, с виду успокоился. Надо было отвести его в каюту с запасными костюмами. Хорошо еще, что они полностью устранили неполадки системы герметизации судна.       Но едва каюта захлопнулась и Черный стащил с Одуванчика остатки скафандра, то сразу краем уха уловил всхлипы, которые Желтый, видимо, до сего момента подавлял. Солдат немного подумал, а затем опустился на пол, усадив на колени Желтого, уложил его голову себе на плечо и как можно нежнее начал гладить по спине. Тихий до этого момента плач усилился, и Желтый, не выдержав, разрыдался.       Черный не знал, как правильно утешать кого-то. Поэтому старался просто следовать интуиции. - Одуванчик, - солдат настолько успокаивающе даже к детям не обращался, но сейчас он прикладывал все силы для мягкого тона, – все хорошо. Я… никогда такого больше не допущу, слышишь? Все хорошо.       Черный позволил ненадолго отвлечься и осторожно провел рукой по чужой спине. Даже через перчатки кожа под ладонью чувствовалась такой мягкой и гладкой, приятной. Напряженные, будто струна, плечи постепенно опускались, пока Желтый полностью не успокоился. Так что Черный аккуратно поставил Одуванчика и полез за новым костюмом. - Помочь? - Нет, я справлюсь сам, - тихо выдохнул парень, окончательно пришедший в себя. – Черный? - Да? - Мы можем… посидеть так еще немного? - Конечно, - тут же ответил солдат.       Одуванчик, уже одетый, сел на колени к Черному и так отчаянно прижался к нему, что солдат в растерянности замер, но затем обнял в ответ, не менее сильно. Тому, что трепетало и расцветало между ними, не нужны были слова или взгляды. Но был один важный вопрос, который Желтый не мог оставить при себе. - Черный… Мы… - парень замолчал.       Черный его не торопил и терпеливо ждал. – … Как тебя зовут?       Имя сокровенно, его должны знать только самые близкие люди; это распространено в нескольких ближайших Галактиках.       Кто такой Желтый? Он - ученый на корабле другой страны ставший одной из многочисленных целей для устранения. Он – недооцененный маленький гений, брошенный своими учителями и товарищами. Он – искренний, светлый, так нуждающийся в Черном и нужный самому Черному настолько, что тот теряет все привычное хладнокровие и не хочет отходить ни на шаг от драгоценного Одуванчика.       Солдат глубоко вздохнул. Видимо, он совсем не хочет думать, пока рядом эти невыносимо-зеленые глаза, окруженные пушистыми золотыми ресницами. - Йон. Мое имя Йон. - А я Ю, - улыбнулся Желтый.       Больше ничего не нужно.