Куколка

Мисс Грейнджер вежливо улыбнулась и взяла стакан воды с лимоном вместо бокала шампанского. Торжество в честь совершеннолетия мисс Миджен превратилось в небольшой бал со всеми сопутствующими ему атрибутами: гора подарков для именинницы, танцы, шампанское и даже большой торт, который вынесли после ужина. Именинница задула двадцать одну свечу, и все гости захлопали в ладоши. Гермиона не была исключением. Рассеянно оглядываясь среди гостей, она в очередной раз признала правоту опекуна — можно было и отослать подарок. Мисс Миджен не была ее лучшей подругой, более того, между ними присутствовал с самого начала какой-то дух соперничества. Если мисс Грейнджер приобретала новую шляпку и ее видела мисс Миджен, то через несколько дней уже у мисс Миджен оказывался более вычурный вариант шляпки мисс Грейнджер. Если мисс Грейнджер танцевала один раз, то мисс Миджен дважды. Если мисс Грейнджер говорила о новой книге, подаренной опекуном, то мисс Миджен покупала три книги такого автора. Если мисс Грейнджер звала ее в гости и представала в элегантном дневном платье, кое раньше не видела мисс Миджен, то мисс Миджен звала ее в ответ, представая в таком домашнем платье, какое по незнанию можно было принять за вечернее. Впрочем, мисс Грейнджер спокойно относилась к такому соперничеству, но никогда не сдавала позиций. И теперь она ощущала на себе взгляд мисс Миджен, который буквально прожигал ее платье. В честь такого случая Гермиона выбрала скромное платье лавандового цвета с муслиновыми рукавами. Изящная вышивка в виде анютиных глазок, струившихся по лифу и замиравших на плечах, у самой кромки пышных рукавов, освежали общий облик. Аметистовые серьги в виде виноградной ягодки оттеняли весь наряд уместной роскошью, как и браслет того же набора. Сей ювелирный убор говорил о том, что опекун мисс Грейнджер довольно обеспечен, а также и то, что мисс Грейнджер — состоятельная невеста. Сама мисс Миджен в своем канареечно-желтом платье с воротничком-стойкой, который и так укоротил ее недлинную шейку, с пышным бархатным бантом позади была похожа на болонку, утопавшую в кружеве и шелке. Гермиона подумала и поменяла стакан воды на бокал шампанского, иначе перенести желчный вид именинницы было невозможно. — Ай-яй, мисс, — раздалось совсем рядом, и словно по волшебству в ее руке вновь оказался стакан с лимонной водой, а бокал с шампанским перекочевал в чужие руки. — Это уже второй бокал. Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с мистером Краучем-младшим. Тот с улыбкой сделал большой, некультурный глоток шампанского. Мисс Грейнджер резко отвела взгляд от мистера Крауча и пригубила из стакана. — Почему вы здесь? — Я удостоился чести быть приглашенным на сей праздник жизни, — хмыкнул мистер Крауч. — Вы знакомы с Мидженами? — Гермиона подвинулась на банкетке, и Барти сел на достаточно вежливом расстоянии, чтобы не бросать тень на ее репутацию. — Мисс Грейнджер, вы забываете, что я вырос здесь, — легко попенял он, залпом допивая бокал шампанского. — Конечно, я знаю если не всех, то большую часть семей. Как и меня все эти достопочтенные дамы и господа помнят очаровательным младенцем, который только вчера гадил в пеленки, — он иронично ухмыльнулся. Гермиона ему мысленно посочувствовала — оттого и не хотелось жить в этом городе дольше, ибо все всё про тебя знали. — А вы догадываетесь, зачем вы здесь? Мистер Крауч обвел взглядом присутствующих, насчитав еще пару джентльменов старше двадцати, но моложе тридцати. Сам он в своем безупречном костюме глубоко чароитового цвета по случаю траура, с атласным темно-лиловым жилетом и золотой цепочкой для часов казался самым респектабельным. — Мисс Миджен не в моем вкусе, мисс Грейнджер, — Барти огляделся в поисках слуги с шампанским. Мисс Грейнджер пожала плечами. — Мисс Миджен — именинница, мистер Крауч. Как вы можете так говорить? — в ее голосе не было и унции искренней жалости, все скрадывал яд иронии. — Думаю, даже вы не будете отрицать, что мисс Миджен — злая болонка, — хмыкнул Барти Крауч и подмигнул ей. — Ну коль вы здесь не из-за именинницы, то… зачем вы здесь? — Гермиона сделала еще глоток воды. Взгляд Барти вдруг стал печальным, когда он посмотрел на нее. Мисс Грейнджер показалось, что он смотрит куда-то поверх ее головы, провожает взглядом кого-то, но обернувшись, она увидела только краешек пепельно-голубого платья, мелькнувшего в дверном проеме. Мистер Крауч вздохнул. — Я присматриваю за вами, мисс. Гермиона прищурилась. — Вас мистер Снейп попросил? Барти кивнул, сдав судью с поличным. Крылья тонкого носа мисс Грейнджер разъяренно затрепетали. — Я не просила!.. — Тшш! — Барти прижал палец к своим губам. — Мисс Грейнджер, право, вы не дитя, а я не ваш опекун, которому вы будете устраивать сцены… Гермиона сжала губы в нитку. — За мной мог бы приехать и Гарри, — проговорила она. — Мистер Поттер не мог появиться здесь, и вы это знаете, — Барти покачал в руках пустой бокал. — Мисс Миджен приглашает только перспективных… молодых людей. — Вы хотели сказать, свободных? — презрительно хмыкнула мисс Грейнджер, прожигая взглядом мисс Миджен. Мистер Крауч криво усмехнулся. — В который раз поражаюсь вашей сообразительности, — кротко ответил он. — Не боитесь слухов, если я уеду с вами? — мисс Грейнджер дернула плечом. — Нет, мисс, — Барти нашел взглядом слугу и подозвал к себе. Переменив себе бокал шампанского, он сделал новый глоток. — Конечно, будь тут мистер Малфой, то… слухи были бы иные. Гермиона покривила краем рта. — А причем здесь мистер Малфой? Барти пожал плечами. — Когда общаешься с людьми, то узнаешь бездну нового, — проговорил он, покачивая в руках бокал шампанского. — Например, то, что у вас, мисс Грейнджер, недурное приданое. Она чуть нахмурилась. — А еще то, что в разное время вам приписывали в женихи то мистера Поттера, то мистера Малфоя, то… — тут он позволил себе многозначительную усмешку, и у мисс Грейнджер все внутри захолонуло от мысли, что Барти знает о ее неудавшейся помолвке с Рональдом. — Впрочем, мистер Малфой лидирует по всем параметрам. Мисс Грейнджер сжала с силой пустой стакан, отведя взгляд от мистера Крауча. Он говорил возмутительные вещи, от которых все тело трясло при мысли, что о ней ходят такие сплетни. Словно… она трофей, и все общество их городка делает ставки, кому же достанутся она и ее приданое! — Мистер Малфой — будущий граф, — процедила сквозь зубы она. — Думаю, что ваше… м-м-м… приданое сгладило бы все недостатки вашего происхождения. Гермионе уже казалось, что Барти Крауч над ней издевается. Ведь он же не всерьез насчет ее приданого, да и вообще всех слухов, что то утихали, то поднимались новой волной по поводу ее отношений с Малфоем? Хотя ни она, ни мистер Малфой не были в таких отношениях, чтобы считаться парой. Они даже не состояли в переписке, не говоря о том, что мистер Малфой был очень редким гостем в доме мистера Снейпа. Да и насколько ей было известно, крестник ее опекуна всегда приезжал погостить только тогда, когда ее не было дома. Посему считать ее и мистера Малфоя влюбленными — это не только чушь, но и оскорбление чистой воды! — Мисс Грейнджер, я не хотел вас обидеть, — мистер Крауч отвлек ее от злых, горестных мыслей. — И все же я бы вам рекомендовал начать учиться строить стены вокруг своих мыслей и души. Гермиона недоуменно на него посмотрела. — У вас все на лице написано, — любезно пояснил он. — Мистеру Снейпу надо отдать должное, он сохранил вашего внутреннего ребенка в целости и сохранности! У нее уже начала болеть голова от всего, что говорил мистер Крауч. Казалось, что он говорит не по-английски, а на другом, неведомом ей языке. Хотелось уже домой, в свою гостиную, на свою любимую софу, где будет уютно мурчать Живоглот, а опекун, сидя в соседнем кресле, будет листать свой неизменный «The Gentleman’s Magazine» или «Times». И все будет неважным, пустым и незаметным, пока есть эта гостиная, полная мягкой тишины и покоя. — Не смейте трогать мистера Снейпа, — Гермиона ответила громче положенного. Мистер Крауч замер, а после заинтересованно прищурился, рассматривая ее словно львицу в клетке. — Боже упаси! — с наигранной покорностью кивнул он и перешел на французский, как только к ним стали поворачиваться другие гости, привлеченные их долгим разговором и громким голосом. — Я бы не хотел становиться между вами и мистером Снейпом! Мисс Грейнджер лишь скрипнула зубами и встала. — Кажется, вы выпили слишком много шампанского, — сказала она также по-французски. Барти разом осушил остатки игристого и отставил бокал. — Буду ждать вас у дверей через пятнадцать минут, — прибавил он тихо и направился к мисс Миджен. Гермиона же отошла к окну. Ей нужно было успокоиться, чтобы сдержать лицо и не залепить пощечину мистеру Краучу. И что это значит: «Я бы не хотел становиться между вами и мистером Снейпом!»?! Пока ее взгляд блуждал по праздничной зале, мистер Крауч расшаркивался с хозяйкой дома и мисс Миджен. Последняя явно была раздосадована, что его внимание оказалось поглощенным мисс Грейнджер. Выждав для приличия еще десяток минут, Гермиона подошла к имениннице. Мисс Миджен не стала уговаривать прийти еще, всем видом показывая, что менее всего хотела бы приглашать ее в гости и впредь. Гермиона это мысленно одобрила, сухо и холодно попрощалась и после вышла из гостиной. Надев перчатки и опустив на лицо вуаль шляпки, что была в тон ее лавандовой накидке из плотной ткани с вышивкой в виде весенних цветов по кромке, она шагнула за дверь особняка. На город опустились уже густые сумерки, казавшиеся еще темнее в свете фонарей. Мисс Грейнджер огляделась — свет фонарей освещал только парадный вход, в то время как закоулки, ведшие к другим улицам, были погружены во мрак. Мистер Снейп в который раз оказался прав. Барти уже поджидал ее у кэба. Он открыл ей дверь, стоило мисс Грейнджер подойти ближе, и влез следом. Постучав тростью в потолок, он подавил зевок, как только кэб тронулся. Какое-то время они ехали в молчании. — Знаете, мне попались однажды мемуары одного моряка, который долгое время жил в Японии… — начал мистер Крауч. Мисс Грейнджер по-прежнему смотрела в окно, всем видом выказывая свое равнодушие к сопровождающему. — Он англичанин… а фамилия… — тут он задумался. — Кажется, Блэкторн. Так вот, он прожил там достаточное время, чтобы постичь их философию. Мне показался очень интересным концепт организации их душевного состояния. Мисс Грейнджер покосилась на него, невольно заинтересовавшись. — Так вот, дабы сохранить душевное равновесие, они возводят вокруг своего «я» так называемые стены. И… к сожалению, даже с близкими они не бывают сами собой. — И когда же они опускают эти стены? — она снова устремила взгляд в окно. — Когда бывают наедине с собой, — ответил Барти с какой-то грустью. — Сперва мне показалось это новым, но потом… я посмотрел и понял, что наше общество не возводит стены, а меняет маски. И что самое страшное, наше общество настолько искусно научилось лгать, что каждый лжет даже самому себе. За окном проплывали виды города, подсвеченного ночными фонарями. — И что вы хотите этим сказать? — после паузы тяжело вздохнула Гермиона. — Ничего, — Барти улыбнулся, став похожим на озорного юнца. — Всего лишь дал вам пищу для размышлений. — Вы хотите сказать, что уважаете японцев? — она повернула к нему голову. — В какой-то мере. Возвести стену куда благороднее, нежели надеть маску, которую потом нельзя снять. — А кто сказал, что нельзя разрушить стену? — Гермиона скептично приподняла бровь. Барти только пожал плечами. — Во всяком случае, опыт показывает, что чем развитее общество, тем сложнее межличностные отношения, — отозвался глубокомысленно он. — Даже перед самим собой. Гермиона промолчала. Она не понимала, что хотел сказать ей Барти. Наверное, она слишком устала, слишком раздражена именинами, а еще тем, что ее опекун в который раз оказался прав, а ее принципы оказались бессмысленны… До дома они доехали в молчании. Барти помог ей выбраться из кэба, извинился за свое поведение и, пожелав покойной ночи, уехал. Едва она переступила порог и откинула вуаль шляпки, Сара сообщила, что опекун срочно отбыл по делам незадолго до ее приезда. Гермиона раздраженно сжала перчатки в руке: — Опять?! — Да, мисс, — Сара совсем притихла. — Прикажете подавать холодный ужин? — Я не голодна, — Гермиона сняла накидку и направилась наверх. — А к кому поехал мистер Снейп? — Он ничего не говорил. Злое подозрение царапнуло душу — значит, это снова женщина. Она сдержанно кивнула: — Хорошо. Спасибо, Сара. Покойной ночи. — Спокойной ночи, мисс.