The Dark Lord Rebirth (Возрождение Тёмного лорда)

Гарри достал диадему Равенкло и положил её на землю в главном саду за домом. Как только он это сделал, диадема начала посылать сообщения с обещаниями власти и принуждения, чтобы завладеть его телом. Гарри улыбнулся неудачным попыткам своего фрагмента. “Возможно, он чувствует, что вот-вот что-то произойдёт”, — подумал Гарри. Он достал флакон с ядом василиска, снял крышку и осторожно приблизил его к Крестражу. — Нееет. Взмолился фрагмент внутри диадемы. — Ты мне больше не нужен. Гарри осторожно капнул пару капель яда на диадему. Эффект был незамедлительным. Крестраж начал растворяться, а умоляющий голос становился все слабее и слабее, пока не рассеялся облачком дыма. “Я только что убил часть своего прежнего "я"... и ничего не почувствовал. На самом деле больше нет никакой связи. Ммм, интересно, почувствовали ли другие фрагменты смерть своего брата”. Он проделал тот же процесс с кубком Хаффлпаффа, этот не вызвал особого восторга. “Могут ли у них быть разные личности?” — задумался Гарри. Затем пришло время для кольца. “Если это действительно подлинный артефакт, созданный Смертью, яд василиска должен уничтожить Крестраж и оставить камень нетронутым... или, может быть, я собираюсь уничтожить уникальный и незаменимый легендарный магический артефакт...” Гарри не мог позволить себе колебаться. Крестражи необходимо уничтожить, то, что произошло в прошлом году, стало доказательством того, насколько они опасны, если их не контролировать. Он капнул ядом поверх кольца, и металл начал плавиться, затем он услышал, крик умирающего фрагмента и появилось ещё больше дыма. Когда воздух снова очистился, Гарри с облегчением увидел, что камень все ещё там, в целости и сохранности. Он убедился, что весь яд был очищен, прежде чем забрать его. “Итак, это камень воскрешения”. Он немного изучил камень, рассматривать было особо нечего. Это был чистый чёрный драгоценный камень в форме восьмигранника, внутри которого был символ Даров. Он не почувствовал в камне ничего волшебного. Согласно легенде, камень обладает способностью либо воскрешать мёртвых, либо призывать мёртвых. Второй вариант кажется более вероятным. “Тогда давай попробуем”. Гарри начал думать об именах умерших людей, с которыми он хотел бы поговорить. Как только он придумывал имя, он крепко сжимал камень в руке и говорил. «Салазар Слизерин». «......» Ничего. Он уделил этому немного больше времени. «......» По-прежнему ничего. Он посмотрел на камень, тот не блестел и не производил никаких изменений. Он решил попробовать другое имя. «Мирддин Уиллт», — он назвал истинное имя самого знаменитого волшебника в мире - Мерлин. «......» Ничего. Ни единого изменения ни в камне, ни в его окружении. «Он повреждён?» В этот момент он был совершенно уверен, что камень не поддельный. Но почему это не сработало? Затем он подумал о такой возможности. Может быть, у мёртвых есть выбор, отвечать на зов или нет. Если это так, то Салазару и Мерлину имеет смысл проигнорировать его зов, в конце концов, он не имеет к ним никакого отношения, он никогда их не встречал, и они его тоже не знают. Зачем им приходить к нему? Тогда кого ему следует позвать? Кого-то, кто знал его, но теперь был мёртв, и хотел бы поговорить с ним. Следующие слова слетели с его губ, не подумав. «Мама». «......» Облако зелёного дыма вышло из камня и начало скапливаться перед ним. Зелёный дым начал приобретать форму. Форма женщины, с которой Гарри был знаком. Глаза Гарри широко раскрылись от шока. Он не хотел видеть этого человека. Он стоял молча. «Гарри!» — радостно воскликнула Лили Поттер, увидев своего сына. Гарри не знал, что сказать этой женщине. Почему она вообще появилась? Почему не Меропа Гонт? Не то чтобы он тоже хотел её видеть. — Гарри, я так рада видеть тебя живым и здоровым, я хотела бы тебя обнять, но почему ты позвал меня сын? Всё в порядке? — спросила Лили. — Я... ммм… всё в порядке, — Гарри не хотел смотреть на неё. — Гарри? — Лили склонила голову набок. — Что случилось? Чт... Её внезапно прервали, когда Гарри уронил камень, и он упал на землю. Дым стремительно вернулся внутрь камня, и через несколько секунд всё было так, как, будто ничего не произошло. Гарри стоял там, кажется, целую вечность, а потом просто посмотрел в небо и сказал. «Простите».