Где-то посреди ночи

      — Чего? — в непонимании спрашиваю я, выбираясь из-под парня.       Смотрю ему прямо в глаза. В голове море вопросов, которые я хочу ему задать, но тактично промолчу, чтобы не опуститься в его глазах еще ниже, хоть и казалось, что ниже уже некуда.       — Что слышала, — бросает он, отходя к двери. — ты же сама этого хотела, так?       — Стой, — хватаю его за запястье.       Не может быть такого, чтобы он так просто отказался от меня. Не может… быть…       — Чего тебе? — грубый тон еще больше наводит паники.       — Кирилл, — хочу уже что-то сказать, но он перебивает меня.       — Отъебись, — хлопая дверью, он скрывается, оставляя меня совсем одну в этой комнате.       Я спускаюсь на холодный пол и, уперевшись руками в жесткую материю, пытаюсь подавить слезы. Что бы он не сделал, я не могу справиться с чувствами. Я слабая. В любой ситуации просто плачу.       — Кира-а, — шепотом зову его я, зная, что он все равно не услышит и не придет.       Ему правда похуй на меня, я не удивлена, ведь я это знала. И мне похуй на него… наверное. Всё же, я обманываю себя раз за разом, и это не идет мне на пользу.       Вернуть бы сейчас всё назад… я бы всё исправила. Не сбежала бы тогда. Вечно всё идет не так.       Я поднимаюсь с пола, плетусь к своему чемодану. Раскрыв его, увидела то, что окончательно повергло меня в шок.       Мой телефон.       Точнее, два моих телефона. Один — двенадцатый, крохотный фиолетовый, наверное, совсем разряженный, с одной большой трещиной по середине; второй — в коробке, новый, запечатанный, пятнадцатый. Видимо, не всё ещё потеряно, раз Кирилл решился мне их вернуть.       Я с надеждой тыкаю на всевозможные кнопки первого телефона, и, о, счастье, он включился. От радости мне захотелось запрыгать на месте, потому что я наконец смогу написать Кате, Коле и остальным.       Думаю, не буду пока переносить старый телефон на новый, оставлю так: мало ли, сколько времени это займет.       Вещи мне собирать не нужно: всё и так при мне. Я беру чемодан за уже отваливающуюся ручку и иду в прихожую.       Кирилл уже ждал меня внизу. Его лицо выглядело совсем расслабленным, будто его совсем ничего не тревожило, будто всё происходит так, как и должно быть.       — Я тут, — пытаюсь обратить его внимание на себя, но он даже глаз не поднял.       — Пойдем, — мрачно проговорил он, открывая дверь, ведущую на улицу.       Мы молча сели в машину. Прощай, старая «дача», мы опять едем домой.       На самом деле, мне очень даже страшно будет оставаться с матерью Киры. Она все еще кажется мне злой и двуличной. В моих мыслях она, думаю, никогда хорошей и не станет. Все ее предыдущие действия въелись мне в голову.       — А можно я с тобой останусь? — смотря на его татуированные пальцы, которыми он вцепился в руль, говорю я.       Глупо, Люся, очень глупо. Сначала веду себя так, будто он мне безразличен, а теперь прошу остаться с ним так, будто он мне нужнее воздуха.       — Блять, ты правда думаешь, что нужна мне в моем доме? — раздраженно отвечает он вопросом на вопрос.       Я опускаю голову, но руки опускать не собираюсь. Не буду жить с Еленой — и точка.       — Ну пожалуйста, — решаю давить на жалость. — мы же столько вместе пережили, ты же понимаешь, что…       — Боже, — перебивает. — мне похуй. Хочешь жить со мной — веди себя нормально. Пойми уже, — откидывая голову назад, говорит Кира. Мы встали в пробку. — я не люблю тебя.       Стоп.       Ступор.       Молчание.       Мои глаза округлились. Последняя фраза эхом разлетелась по моей черепной коробке, что вмиг загудела. Он не любит меня. Ну и что с того?       Мой мир рушится с каждым его словом. Мой мир не выдерживает его слов. Мой мир не…       — Питомец из тебя совсем хуёвый, — продолжает рассуждать парень. — Даже бесполезная Молли получше. Сама подумай. Какой от тебя толк?       Мои губы задрожали. Я оглядываю свои ладони и запястья, насколько это возможно было через куртку. Кусок шрама напомнил о том, как я старательно вырезала его. Кирилл меня не любит, значит и смысла в этом шраме больше нет.       — Ты не любишь меня… как питомца? — с надеждой в голосе спрашиваю я. Прошу, Кира, скажи, что да.       — А как тебя ещё любить?       Захотелось выпрыгнуть из машины и упасть на дорогу, чтобы меня насмерть сбила другая. Нет, нет, нет…       Слёзы льются водопадом, но я отвернулась, чтобы он их не видел.       — Ну, малышка, не расстраивайся, — я чувствую, как он едко улыбается. — сколько у тебя еще будет таких, как я. — тихо рассмеялся. — Ну да. Нисколько. Ну ничего, — одну руку он положил мне на плечо.       Дрожащими руками я достаю из кармана телефон, быстрыми движениями захожу в Телеграм, а потом печатаю в чате с Колей четыре простых слова и отправляю.

«Он меня не любит»