Глаза, которые не соврут.

- Пациенту необходимо остаться под наблюдением до конца течки.- проговорил мужчина, окончив осмотр омеги.- Вам следует вернуться домой. К нему сейчас нельзя. - Что значит остаться?- кривит губы Юнги. Он поднимается с нагретого стула в зале ожидания и непонимающе косится на мужчину в белом халате.- Зачем? - В его крови нашли нехорошие изменения. У нас есть подозрения, что парень принимал нежелательные лекарства. Просроченный подавитель, возможно...- почесал врач затылок.- У него ведь течка. В голове у Юнги такое предположение не складывается. Чимин был напуган, прибежал к нему со слезами на глазах, и вряд ли в таком состоянии додумался принять подавитель. Омега слишком глуп для этого. - Он астматик.- предупреждает альфа, наблюдая за чужим выражением лица.- Он сидит на таблетках практически всегда. - Это другое. Подобного рода таблетки не вызывают в организме такие изменения. Понимаете? Нет, не понимает. Юнги, черт возьми, ничего не понимает. Если не лекарства от астмы, не подавитель, то что? Зачем лекарства тому, у кого ничего больше не болит? - Я должен увидеть его! - Не положено.- вздыхает мужчина, качая головой.- Вам лучше держаться от мальчика подальше, потому что ваш запах может вызвать новые проблемы. - Что не так с моим запахом?- фыркает Юнги, ухмыляясь тому, насколько смешно это звучало с уст врача. - Омега истинный, а значит ваш запах - наркотик. На протяжении всей течки, он будет на подавителях, а ваше нахождение рядом ослабит их действие. - Что за дерьмо?- нервно размахивает альфа руками, отступая от врача и возвращаясь на свой стул.- Если он придет в себя и захочет домой, я его заберу!

***

Юнги скидывает с плеча Чиминов рюкзак, присаживается на холодный паркет и начинает искать. Сам не знает что, но ищет. Внутри какие-то мятные леденцы, купленные в магазинчике напротив университета, зарядное устройство, ингалятор, тетради по английскому языку и...все... Больше ничего. Что-то есть в мыслях Юнги. Что-то рвется наружу, пытается дать о себе знать, но альфа не может вспомнить, что. Что-то ведь было, и это что-то ему тогда точно не понравилось. Он поднимается с холодного пола, хватает омежий рюкзак и пулей вылетает с комнаты. Если кто-то и знает что-то, то это только Чонгук. Открывает он дверь очень быстро, словно ждал возвращения соседа. Но лицо омеги, взволнованное и напуганное чем-то, вмиг меняется, при виде Юнги, заявившегося к нему среди ночи. В очередной раз, когда Чонгук в огромной жопе, перед глазами появляется именно он. Тот, кому сложнее всего что-то объяснять. - Пропусти!- приказывает альфа, перекинув рюкзак с одной руки, на другую.- Мне нужно зайти. - Зачем? Где Чимин? Я думал, он с тобой. - Чимин в больнице.- безучастно отвечает парень, двигаясь вглубь комнаты, к прикроватной тумбочке истинного. - В больнице?- переспрашивает омега, будто не слышал холодного ответа Юнги.- Снова приступ? - Я тебя удивлю, на этот раз просто течка. Пока Чонгук удивленно хлопает глазами, Юнги копошится в полках Чимина и отбрасывает в сторону все, что мешает ему искать. С омежьего шкафчика вылезает всякая ерунда и альфу это маленько раздражает. Какого черта он хранит пустую коробку от ушных палочек? Коллекционер хренов. - С ним все хорошо?- словно опускается на землю младший.- Чимин в порядке? - Нет, не в порядке! Он напичкал себя каким-то дерьмом и ты сейчас выложишь мне все, что знаешь. - О чем ты?- все ещё не догоняет омега. Юнги поднимается обратно на ноги, бросив попытку найти что-то в куче беспорядка в шкафчике истинного, хватает Чонгука за воротник и тянет к себе, заставляя того возмущённо фыркать. - Что ты делаешь?- шипит омега, раздраженный поведением альфы.- Отпусти меня, придурок! - Что это? Что принимал Чимин? Отвечай сейчас же, иначе я твое личико так разукрашу, что тебя твой родной братик не узнает! Юнги заметил метку на шее младшего. - Я не знаю ничего! - Ещё одна попытка. Последняя! Чонгук снова делает попытку соскочить с крепкой хватки старшего, но снова терпит фиаско. Юнги серьезен как никогда и до Чона это доходит немного с опозданием. Он не уверен, стоит ли все докладывать, ведь он обещал Чимину, что не скажет Юнги ни слова. Но теперь Чимин в больнице и это, можно сказать, и по его вине тоже. Он мог предотвратить, рассказав альфе о глупых мыслях его истинного, но не сделал этого. Значит виноват. - Я не знал, что это настолько опасно.- в пол голоса бормочет Чонгук.- Я правда не знал, что это может навредить ему, иначе я бы сказал тебе... - Сказал мне что? Говори, Чонгук! Говори! - Красная баночка...- признаётся омега.- Он сказал, что это просто поторопит его течку... Юнги разочарованно вздыхает. Как он мог это не заметить? Как он мог так легко забыть об этих таблетках прекрасно зная то, как омега бредит этой течкой уже который месяц? В следующую минуту Чонгук выдает и местонахождение этих самых таблеток. Юнги в ту же секунду вываливает внутренности баночки в унитаз и смывает от греха подальше. Он злится на себя. Ужасно злится и винит. Даже сейчас, будучи к Чимину настолько близко, он продолжает находиться где-то там , где обычно просто плевать. А ведь ему не плевать. Его сердце и правда болит каждый раз, когда Чимину плохо. Он замечает это уже который раз и ловит себя на мысли, что возможно, наконец-то учится любить, что-ли. Ведь когда любишь человека, у тебя начинают болеть его раны. - Извини меня, хён...- опускает голову Чонгук, искренне сожалея о том, что не заметил ухудшение состояния соседа.- Я не должен был скрыть от тебя это... Я не думал, что это настолько серьезно. - Теперь знаешь. Если ты продолжишь поддерживать его в подобном и скрывать что-то от меня, я буду вынужден выселить Чимина от тебя и найти ему другую комнату. Чонгуку не приятно слышать подобное. Он правда хороший сосед и привязался к Чимину очень сильно. Если бы он только знал, что этот малый задумал настолько опасную игру, никогда бы не поддержал. Просто в его жизни происходит полный пиздец. Просто в последнее время Чонгук слишком отстранён от окружающего мира. Даже университет он в последний раз посещал только несколько дней назад. В голове другое. В голове Тэхен и страх за свое будущее. И больше ничего. - Он тебя пометил?- вновь замечает Юнги укус на шее младшего.- Это что-то значит? - Не знаю.- пожимает омега плечами.- Моя жизнь пошла под откос и я не знаю, как выбраться из этого дерьма. - Перестать трахаться с собственным братом? - Я...- теряется, пытаясь и правда задуматься о словах альфы.- Я не могу... - Все будет хорошо, если вы не переступите черту.- лениво поднимается Юнги с мягкой кровати истинного.- Если вам нравится любить друг друга, просто делайте это. Чонгук глотает ком в горле и разочарованно вздыхает. Они уже переступили черту. Он уже помечен и плюс ко всему, был узел, а значит, нужно готовиться ко всему, что готовит для него жизнь. - И приберись здесь.- бормочет вслед уходящий Юнги, бросая взгляд на разбросанные им омежьи вещи. Альфа заходит к себе, плотно закрывает дверь, ныряет под одеяло и вздыхает тяжело. Он чувствует всем своим нутром, что где-то там, в двух часах езды от него, Чимин сейчас корчится от боли и от беспомощности. Юнги снова чувствует раны Чимина. Он снова чувствует его боль, как свою собственную. Но Чимину больнее в десятки раз больше, и он это понимает. Омега всегда казался ему маленьким. Даже сейчас, когда ему вот вот стукнет 17 лет. Даже сейчас, когда он созрел и перешёл в новый этап своей жизни. Для него он по-прежнему тот самый мальчишка, которого всегда приходилось защищать, за которым вечно приходилось бегать по пятам, лишь бы не обидели, не побили, не навредили. Юнги все это делал и справлялся с этим заданием прекрасно. С этого момента прошло десятки нет, но странное чувство, будто ностальгия, засело в сердце Юнги. Ответственность, забота, былая детская нежность вновь вернулись и даже не спросив у альфы разрешения, просто занесли в его душе. Ему кажется, он только вчера подрался с мальчишкой, отобравшим мяч у Чимина. Только вчера ему наваляли, но он гордо держал голову, потому что смог постоять за маленького омежку. Гордился и Чимин, но чуточку больше, чем Юнги. И он помнит это чувство, потому что оно снова в нем. Он помнит, и хочет снова это повторить. Хочет снова быть защитой для своего глупого омеги, потому что любит. Потому что любил всегда. С того самого дня, когда впервые потянулся к его детской кровати и взглянул в серые, большие глаза. С того самого дня, когда случайно коснулся его маленького пальчика своим пальцем и заставил плакать. А ведь тогда он и правда не был виноват. Просто Чимин был маленьким и глупеньким, прямо как сейчас. А что сделал Юнги, чтобы заставить Чимина улыбаться? Что сделал Юнги, чтобы заставить Чимина почувствовать себя нужным и любимым? Кажется, ничего...

***

Чимин ненавидит все свое существование с той самой минуты, когда открывает глаза и обнаруживает себя в больнице, истекающий насквозь и провонявший запахом ванили. А когда он узнает, что самую первую и и самую долгожданную течку в своей жизни он проведет в серой палате напичканный подавителями и капельницами, жизнь становится ещё кошмарнее. Он так сильно этого ждал, так спешил вырасти для своего истинного, а теперь вынужден терпеть боль и молча пожимать плоды своих стараний. - У таких лекарств всегда бывают побочные эффекты.- беседует с Чимином его лечащий врач.- Ты должен был узнать у старших, прежде чем пренебрегать своим здоровьем. Чимин молча слушает, но ничего не слышит. Он смотрит в сторону закрытого окна, обиженный на весь мир, и тяжело вздыхает каждый раз, когда вспоминает Юнги. Будь у него силы, он бы сорвал все эти трубки к чертовой бабушке и бросился бежать к альфе. Будь у него силы, он бы не остался в этой палате ещё хотя бы минуту. - Тебя выпишут как только закончится течка.- добавляет мужчина, намереваясь покинуть пациента и навестить следующего.- До этих пор мы будем очищать твой организм от вредного препарата. - Хён не пришел?- принюхивается Чимин, чувствуя некую панику из-за отсутствия любимого запаха, которого организм сейчас требует. - Никаких контактов с альфой.- улыбается врач, поправляя очки.- Даже запаха. Чимин спит очень плохо. Его то бросает в озноб, но в жар. По несколько раз он просыпается от боли внизу живота, от судорог и панических атак, и в эти самые минуты так хочется запаха мяты. Так хочется тепла крепких объятий. Хотя бы просто объятий. Он вертится в постели, чувствуя нарастающее возбуждение и порой словно задыхается. Не потому что не хватает воздуха, как обычно, а потому, что не хватает Юнги. - Хён...- бормочет в бреду с закрытыми глазами, а руки неосознанно тянутся вниз, сжимая в руках член небольшого размера.- Хён... Мне так больно, Юнги хён... Спустя несколько часов мучений и неспокойного сна, Чимин начинает плакать. Верно, плакать. Потому что непривычно чувствовать подобное, потому что это пугает, а помочь некому. Дешёвый больничный подавитель не действует, и Чимин боится не дожить до утра. Он уже не помнит. Он сбился со счета, сколько раз со стонами на губах кончил прямо в собственные штаны. Сколько раз надеялся, что все закончилось, но все начиналось по новой и это чертовски пугало. Третья ночь даётся омеге намного легче. Задница все ещё зудит, возбужденный уже третий день подряд член тоже не даёт расслабиться, но Чимин держится, в очередной раз изливаясь в постель и шумно вздыхая. Юнги он хочет по-прежнему до мурашек по коже. Научился даже представлять его пальцы и касаться себя там, где не касался ещё никто, кроме него. Это помогало, но ненадолго. Реальность возвращала его обратно. - Перед выпиской необходимо принять душ.- бормочет мужчина, открывая окна и проветривая палату.- Мин Юнги уже здесь. Чимин скучал ужасно, и не менее ужасно желал его увидеть. Он вспоминает как ещё вчера стонал его имя, представляя его руки на своем члене, на своих бедрах и ягодицах, и от этого немного стыдно. Будто это не естественно. Будто он единственный омега, желающий своего истинного. Омега и не ожидал увидеть его в своей палате сразу после душа. Его природный запах все ещё сохранился в комнате, и Чимин со смущением, совершенно случайно, заметил Юнги, обнюхивающего воздух. Он понимает, что это нормально, судя по тому, что они истинные, но стесняется. Очень стесняется. Юнги смущён тоже, потому что не ожидал, что будет хотеть Чимина прямо в больничной палатке, прямо на его койке, прямо перед врачём. Мысли о том, что ещё недавно омега справлялся со своим возбуждением именно в этой постели, заставляет его нервно сглотнуть и превратиться в какую-то тряпку. - Я возьму сумку.- бормочет Юнги в пол голоса, схватив омежий рюкзак, и тянется в сторону выхода. Чимин плетется за ним. - Ты в порядке?- спрашивает он спустя полчаса полного молчания в машине. - Прости меня.- опускает омега голову и прячет от Юнги взгляд.- Я ослушался тебя и принял эти лекарства... - Хён не злится. Чимин удивленно хлопает глазами и переводит взгляд на альфу, спокойного как пульс покойника. Юнги не злится? Разве так бывает? Это и правда пугает. - Ты голоден?- меняет альфа тему разговора.- Давай поедим где нибудь? - Разве мы не едем домой? - Нет.- мотает головой мятный, пробуждая в омеге любопытство.- Сегодня мы не поедем домой.

***

Хосок уже полчаса сидит напротив омеги, наблюдая за тем, как тот аппетитно ест попкорн за просмотром фильма. На нем сейчас короткие шорты и широкая футболка, совсем не прячущий округлившийся живот. - Теперь ты пахнешь вдвойне вкусно.- выдает он совсем неожиданно, заставив Бомгю наконец-то отвлечься от фильма. - Что это с тобой? Выпил, что ли? - Нет.- мотает Хосок головой и слегка улыбается.- Хочу, чтобы он поскорее родился. Бомгю молчит. Отводит в сторону взгляд и притихает, задумавшись о чем-то. В последнее время он часто себя так ведёт. Хосок понимает, что с ним что-то неладное, но боится спрашивать, потому что Бомгю, черт бы его брал, конченный псих. - Я сказал что-то не так? - Ты все ещё думаешь о нем?- почти шепотом спрашивает Бомгю, осмелившись взглянуть на мужа.- Об этом парне. - С чего ты взял? - Я боюсь, что ты бросишь меня с ребенком ради него.- признается он с грустью в глазах.- Я впервые боюсь остаться один. Хосок не может сказать, что любит его так, как любил Юнги. Это совершенно другая любовь, но все же, она есть. С Юнги его связывал секс, с Бомгю - ребенок, которого он успел полюбить всем своим сердцем. Эти чувства для него важнее и он осознал это ещё тогда, когда впервые почувствовал новый запах лаванды, принадлежащий омеге, который ещё не появился на свет. Эта любовь греет его сердце намного больше и именно у этой любви может быть красивое будущее. - Ты не будешь один. Никогда, Бомгю. - Обещаешь?- верит омега, но хочет услышать это снова из его же уст. - Обещаю, котенок. Бомгю никогда не нравилось это слова так, как понравилось сейчас. Хосок произнес его с такой нежностью, так чувственно, что омега впервые позволил себе поддаться этой нежности. Он тянется вперёд, касается своими губами чужих, и улыбается в поцелуй. Бомгю может быть таким, когда хочет. Очень редко, но может. - Я люблю тебя.- слышится короткое признание из его уст и Хосок от счастья так и накинулся бы на супруга, только вот живот выпирающий мешает, не позволяет.

***

Юнги приоткрывает дверь и впускает наевшегося досыта омегу в гостиничный номер. Тот чувствует себя в чужой обстановке некомфортно, топчется на месте, сжимая в руках бумажный пакет с вином, который пихнул ему альфа, и отказывается идти дальше. Юнги что-то задумал. Он подозрительно спокоен, мягок и даже не ворчит как дедушка. Совсем для Чимина непривычно. - Не стой у порога.- тянет его альфа вперёд, хватая с рук пакет и направляясь в поисках кухни.- Проходи, выпьем немного. - Мне папа не разрешает пить спиртное.- мямлит Чимин совсем не к месту, и в ту секунду осознает глупость сказанных им слов. - Думаю, ты вырос настолько, чтобы делать то, что считаешь нужным сам.- доносится с кухни голос истинного, и Чимин тепло улыбается. Юнги впервые назвал его взрослым и тот факт, что это из-за течки, его до жути смущает. - Мы что-то празднуем? - Да. Твою новую жизнь.- произносит Юнги и не будь его лицо настолько серьезным, Чимин подумал бы, что он и и правда решил устроить целый праздник в честь его течки. Альфа протягивает блондину бокал, и зовёт сесть напротив.- Выпей. Чимин неуверенно, но пьет. Немного кисловато, но Чимин ведь взрослый, а взрослым такое нравится. К тому же, напротив Юнги. Он не может взять, и отказаться от напитка, словно маленький мальчишка. Следом за первым, перед омегой оказывается и второй бокал, а следом за вторым, и третий тоже. Чимин пьет их залпом, словно привык делать это всю жизнь. Юнги же его стремление казаться взрослым замечает невооружённым глазом, но не выдает свое умиление, потому что сегодня особенный день для Чимина. От четвертого бокала блондин отказывается, ссылаясь на лёгкую тошноту. Он оставляет Юнги выпивать одного, поднимается на все ещё слабые ноги и начинает расхаживать по квартире, снятой непонятно зачем. Чем альфе не нравилось у себя? Чимину, например, там нравилось больше, потому что там был запах мяты. А тут его нет. Или есть, но слабый, приглушённый, смешанный с запахом вина. - Почему мы сюда приехали?- в очередной раз спрашивает Чимин, которому находиться рядом с Юнги было все ещё смущающе. Свои ночи в больнице он не может выбросить с головы. Они лезут при любом удобном случае и вгоняют его в краску каждый раз, когда он сталкивается со взглядом Юнги. - Потому что ты любишь панорамные окна. Чимин непонимающе глядит по сторонам и все никак не может понять, причем тут панорама. В комнате ни одного окна, имеющего что-то общее с панорамой. Юнги что, уже напился? - Посмотри туда.- указывает старший на большую деревянную дверь, ведущую в соседнюю комнату и Чимин тянется туда. Он осторожно распахивает дверь и прямо перед глазами мелькает огромное панорамное окно не просто с видом на Сеул, а с видом на Сеул с высоты птичьего полета. Комната темная, почти в черная. Безумно уютная, теплая и красивая. У Чимина от восторга глаза начинают блестеть и губы приоткрываются, издавая короткое: "- Вау...". Такое он видел только по телевизору и никогда даже не мечтал побывать в настолько завораживающем месте. В следующую же секунду его дыхание замирает. Он вздрагивает, теряется, пятится назад, и ударяется спиной об грудь подошедшего сзади Юнги. Чимин только сейчас обратил внимание на расстеленный на полу, прямо перед огромным окном, большой матрас с белоснежной постелью.