В ДВИЖЕНИИ

Трой распахнул дверь гримёрки, и нечаянно чуть не задел проходившего мимо высокого плотного парня в униформе охраны и бейсболке, надвинутой на глаза. - Ой, извините! Я нечаянно. Не ударил вас? Парень зыркнул, как показалось Трою, зло, и молча пошёл дальше. Трой остолбенел, потом пожал плечами: ну, что же. Он ведь не золотой доллар, чтобы всем поголовно нравиться. Этому чуваку, видимо, на него плевать. Он тут же забыл про этот инцидент, и, заглянув в соседнюю гримерку, кивнул вопросительно своим танцорам: "Готовы?" - Ага. Трой вошёл, и они проделали стандартный ритуал, как всегда перед шоу: обнялись, покричали, соединили руки. Серию новых шоу Трой начинал один на сцене, в луче прожектора, потом все шло по нарастающей, и к нему присоединялись один за другим его ребята. Все они удалились в левую кулису, Трой прошёл к стартовой площадке в правую. Музыканты тоже были слева. Следом за ним, первым на "задник" сцены выходил драммер, и делал соло-вставку. Потом гитарист, бас-гитарист, и клавишные. Трой поправил микрофон в ухе. Новые, светлые джинсы сидели на нём идеально. Ковбойские сапоги, белая футболка и черный кожаный жилет обтягивали стройное тело. Каштановые волосы были уложены назад, в ухе красовалась новая серьга - колечко от Картье. За плечами болталась ковбойская шляпа. Рассматривая себя перед выходом на сцену в зеркале гримёрной, он больше, чем ковбоя, напоминал себе Дейва Гаана... в молодости. Трой повертелся туда-сюда и хихикнул, повторив несколько "фирменных" движений бессменного лидера "Depeche mode". Увлечение культовой группой было для него самого неожиданным, но в последнее время он слушал их почти нон-стоп. В данный момент, стоя в кулисе, он в щёлочку разглядывал зал. Красиво как! Зрители на трибунах делали нечто вроде "волны". "О, фак ю, Трой! Ты рок-звезда! "- улыбнулся он себе мысленно. Из кулисы напротив ему махали и подмигивали его ребята. Он был в отличном настроении. От его утренней странной меланхолии не осталось и следа. В фанке под сценой, слегка поодаль, были плакаты, флажки, разрисованные аква-мейкапом молодые лица. Кричалки и улюлюканье нарастали по экспоненте. Свет стал гаснуть, и начался привычный фанатский "обратный отсчёт": - ДЕСЯТЬ! ДЕВЯТЬ! ВОСЕМЬ! СЕМЬ! ШЕСТЬ! ПЯТЬ! ЧЕТЫРЕ! ТРИ! ДВА! ОДИН!! Крик слился в непрерывный гул, и под него он выпорхнул на сцену. Дал им минуту ещё покричать, и свет совсем погас, оставляя его точёную фигурку одиноко стоять в луче яркого прожектора. Не видя зала, он отлично чувствовал его дыхание. Вдохнул, и, закрыв глаза, взял первую ноту своей новой песни. "Hey, say, turn world, when they play game. Online. Level fine.." Он перевел дух, и продолжил: "And we're in mine, Mine heart"* На этих словах он медленно повернулся в сторону левой кулисы, откуда должен был выходить драммер... В следующее мгновение голова его взорвалась нечеловеческой болью, и он стал падать, падать в её зияющий провал, в черноту, в ад. Последней мыслью его было: "ТАК МАЛО?? ВСЁ.." Зверь повержен. Пользуясь секундами ступора, в который после выстрела впала толпа, он положил пистолет на пол, достал из складок кулисы автомат, и вышел к микрофону. - Тихо всем! Вы, двое! - он кивнул охранникам у сцены. - Уберите это отсюда. - не поворачивая головы, кивнул он на лежащего ничком Троя. Пока охрана поднималась, и на руках относила Троя в правую кулису под нацеленным дулом, зал проявил непокорность, из левой кулисы сделали попытку рвануть к нему на сцену. - Тишина! Стоять! Он пустил очередь поверх голов. Послышались вскрики и стоны, видимо, кого-то задело рикошетом. Эй, кто там, у дверей! Сейчас выходит один, и сообщает, что я требую любого представителя власти, чтобы уйти с ним. Тогда никто не пострадает. Живо! "В Центре стрельба". У Коннора потемнело в глазах. Чтобы не упасть, он быстро подошёл к столу, оперся на него ладонями, отвернувшись ото всех. Повисла пауза. - Билл. - глухо произнёс Коннор. - Сколько нам ехать до... - Десять минут. - Со мною едете Вы и Бекки. Как врач, она может быть нужна. - Коннор говорил безэмоционально, короткими, "рублеными" фразами. - Девочки с Найоми остаются тут. Начальник его охраны, Том, воскликнул: - Я не могу Вас туда отпустить, это опасно! - Я Вас не спрашивал, Том. - перебил его Коннор. - Спускаемся! Он подошёл к дочерям, присел на корточки. Поцеловал Соню в щёку, Эми в макушку. - Всё будет хорошо. Я скоро вернусь. Но концерта не будет. - Найоми, сидите тут. Ни шагу из Штаба, прошу. - Том, Вы тоже с нами. Всё это заняло минуты три, с подземной парковки они выехали ещё через пять. Садясь в машину, Билл набрал охрану Центра, и, как ни странно, тут же дозвонился. Он слушал, и сразу озвучивал вслух то, что ему говорили в трубку. - Никто из охраны снаружи не пострадал. Стрельба раздалась сразу после начала шоу, в зале. Одиночный выстрел, и одна короткая очередь через несколько минут. В это время Коннор услышал приближающийся звук вертолёта, а вскоре показался и сам вертолёт со знаком спасательной службы. Низко и почти параллельно трассе, он летел навстречу. Пролетел над ними. Коннор повернулся, провожая его взглядом. С тревогой переглянулся с Билли. Сердце сжала холодная рука, в голове неслась словно бы новостная лента: "Выстрелы в Далласе. Выстрелы в Далласе. Вы..." - Билл, спросите у них... Тот по глазам понял, что именно. - Алло, алло? Вот чёрт, отключились уже, не могу дозвониться теперь. Но мы подъезжаем. Периметр Центра огораживали службы охраны и полиция. Всех оттеснили за ленточку. Выставили посты. Кучкой, левее входа, но так же за лентой толпились вездесущие СМИ. Почти одновременно с ними подъехали ФБР, спецназ, несколько "скорых", пожарные, над зданием кружил вертолёт с красным крестом. Коннор не чувствовал ни лица, ни тела. Он весь... одеревенел. Бекки вцепилась в руку мёртвой хваткой - это единственное, что он чувствует. Как только они подъехали, он выскочил из машины, и, не оглядываясь, устремился ко входу в Центр. К нему тут же подошли несколько "спецов". - Говорите! - потребовал Коннор. - Мистер Франта, стрелок - одиночка, видимо, кто-то из службы охраны. Сейчас вычисляем. Особенных требований не выдвигал. - тараторил ФБР-овец, пряча взгляд. - Жертвы? - Мистер Франта, видите ли... - Да что Вы мнётесь, чёрт возьми, говорите! - Ваш супруг... В голове закричала Джеки: "Они убили моего мужа!!!"** - "... сотрудники проявили сноровку, кроме того, среди тех кто был в фойе, оказался парень-интерн, он оказал вашему супругу первую помощь, и улетел вместе с ним", - пытаясь заткнуть орущую в голове Джеки, услышал Коннор.- "Пулевое в голову. Первый, одиночный выстрел. Стрелок позволил унести его со сцены". - В какую клинику увезли Троя? - В "Паркленд". Он посмотрел на Бекки. - Вертолёт летел навстречу. Там был Трой... Бекки порывисто его обняла, но это не помогло. Из зияющей ямы дул в душу ледяной ветер. - Что-то ещё, офицер? - Возможно, там ещё есть раненые. Стрелок просит... Коннор вскинул глаза. - ... Он просит "коридор" для отхода. И представителя властей. Мы ждём.. - Дождались уже. Бекки! - Да? - Ты можешь поехать?... Бекки поняла с полуслова. - Уже еду. Я буду с ним. - Том, Вы сопровождаете Бекки в клинику. Билл остается со мной. У Бекки затряслись губы. - Конни, может, ты тоже?.. Он боялся этого вопроса. - "Настало!" - пронеслось в голове. - Настало время трудных решений. - Нет, Бек. Я приеду, когда тут решится. Я в зал иду. - Что-оо? - брови ФБР-овца вскинулись. - Я не имею права... - Не обсуждается. Это не вопрос. Билась мысль в голове. "Этот человек.. Возможно, он УЖЕ убил его любовь. Возможно, у него уже НЕТ ТРОЯ. Я должен быть не тут, а там, куда Троя увезли. Возможно, в эти секунды из любви всей его жизни капля за каплей уходит жизнь... Возможно? Нет, это реально. Но выбрать он в эту минуту должен другое. Страшно. Физически он не может сейчас помочь Трою, его не пустят на операцию. Он не может держать сейчас Троя за руку. Страшно, ему так страшно. Господь, зачем ты ставишь меня перед таким выбором? Надо сделать то, что он может. Ведь может же? "Я не боюсь смерти, но я так боюсь, что Трой уйдёт без меня. Без последнего "Прости". Прекрасные небесные глаза, любимые, ласковые, веселые, встали перед мысленным взором так ясно... "Страх - убийца разума". Я должен быть рационален. "Я пройду сквозь страх".... Я не должен бояться... Я встречусь лицом к лицу со страхом... Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня. И, когда он уйдет, я обращу свой внутренний взор на его путь. Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я" - глупая (а глупая ли?) мантра Поля пришла в голову.*** "Я могу помочь тем, кто в зале. Сделать так, чтобы этот человек не забрал ещё чью-то любовь. Если я чего-то стою... если я чего-то стою, я, как единственный, с кем он, возможно, захочет говорить, сейчас вхожу в зал, и уговариваю его отложить оружие, выйти и сдаться". "Трой, мой муж, моя любовь! Прости меня за этот выбор". Всё это пронеслось в мыслях мгновенно. Он снял пальто, рывком содрал галстук, сунул всё это в руки стоящего рядом Билли. Тот переглянулся с фэбээровцем. Офицер шагнул к Коннору. - Мы не пустим Вас! - Пустите. Все замерли, даже растерялись. Снова повисла глухая тишина. Видно было, что удержать Коннора можно только силой. В его тихом голосе блеснула сталь. То ли от неожиданности, то ли из уважения к человеку, чьего спутника жизни только что, возможно, смертельно ранили, или даже убили - никто не взял на себя смелость ему возразить. В конце концов, есть личный, свободный выбор свободного человека! - Все остаетесь тут. Ни полиции, ни ФБР, как он и сказал. Я иду один. - Есть какие-то инструкции? - он глянул на начальника "спецов". Тот подошёл, и они тихо говорили пару минут. - Хорошо. Я понял. - кивнул Коннор. - Всё? - Да, насколько это возможно. Коннор вдохнул, выдохнул, и пошёл к лестнице, что вела к двери на верхний ярус трибуны. Подходя, он услышал по громкой связи оповещение, что в зал заходит безоружный человек, член Палаты Представителей, мистер Франта. Он хочет говорить со стрелявшим. Коннор, подойдя к двери, медленно потянул ручку на себя. Зал был тих, и дышал ужасом. Рядом кто-то всхлипывал, поодаль он услышал стон. И всё. На ярко освещенной сцене внизу, у стойки с микрофоном, находился высокий человек, в форменной одежде охранника, и в бейсболке, надвинутой на глаза. В руке был автомат. По периметру арены мигала светомузыка. Коннор поднял руки, и громко крикнул: - Я без оружия, спокойно! Можно к Вам подойти? Я хочу с Вами поговорить. Если Вы отказываетесь, то я сразу уйду. В зале опять кто-то всхлипнул. Боковым зрением Коннор увидел, что некоторые люди лежат в проходах между креслами, но все живы. - Можете отложить оружие, пожалуйста? Никто из ФБР не войдёт сюда без моего разрешения. Вы в безопасности. Человек молчал. Потом шагнул к микрофону. - Подойдите. Коннор тут же двинулся вперёд. Спустился с трибуны, прошёл сбоку, вдоль стены до фан-зоны. Подошел к сцене, подтянулся на руках, и запрыгнул на неё. Первое, что он увидел - пятно... нет, лужа. Лужа крови на полу. На её глянцевой поверхности весело отражались огни светомузыки. - Не смотреть! - приказал он себе. - Всё потом. Сосредоточиться на нём. - Можете убрать оружие?

***

Дело сделано. Он исполнил, что хотел. Осталось лишь покинуть здание. Все выходы уже наверняка под прицелом. Как он и предполагал, возможность уйти одна - договорённость с кем-то, облечённым властью. Он не террорист, он не берёт заложников. Но он выдвинет условие. Один на один. Его препроводят до аэропорта. Дадут улететь. Только так. Он... Адреналин первых минут после Акта проходил, и уносил с собой эйфорию исполненной миссии. Зверь пал. Он больше не сможет терзать его душу. Но почему он так странно себя чувствует? Как движущаяся стена, на него медленно наползала смертельная, неизбывная тоска. Как жидкий цемент форму, она заполняла собой все внутренности. Зачем мне свобода? Что я буду делать со свободой от НЕГО? Он, холодея, начал осознавать, что натворил. Ушли разом и Зверь, и Лик, оставив внутри эту тоску, и совершенное НИЧТО. И тут - объявление по громкой связи. С ним хочет говорить... Кто? КТО?? Это был удар, этого он не ожидал. С ним хочет говорить... ЕГО МУЖ? В глазах черти заплясали. Ну что же, раз хочет - получит. "Сейчас я схлестнусь с достойным противником!" Это даже интересно. Давай, сука, сейчас я тебя буду поджаривать на медленном огне, сейчас ты узнаешь, что значит БОЛЬ. Это стоит даже того, что (гипотетически) он может проиграть. Это - подарок судьбы. Это чистая месть тому, к кому... Что? Я ревновал? Откуда эта дикая радость? Я ревновал до белых глаз? Как забавно открывается правда! Вот оно! Я отомстил. Торжество! Кураж! Победа! Сладкий миг!

***

Коннор оценивал ситуацию. Парень выше, гораздо крупнее его. Мускулистый. Неизвестно, насколько он ловок в обращении с оружием. Опасность для людей сохраняется. Один я с ним не справлюсь. Людей надо убирать. - Вам зрители нужны? - спросил, подойдя, Коннор. - Меня они раздражают. Они не дадут нам спокойно поговорить, они на пределе. Если начнётся паника, ворвётся спецназ, и Вас убьют. Как будто в подтверждение его слов в "фанке" кто-то истерично всхлипнул, сдерживая рыдания. Коннор поднял взгляд, и впервые столкнулся со взглядом парня, глаза которого до этого были прикрыты козырьком бейсболки. "Он стрелял в..." Коннор сглотнул ярость. С трудом, но смог. Расчёт был верен. Он понял это по глазам. Парень не выглядел буйным психом, но был в бешенстве, и на каком-то кураже. Он явно сейчас оценивал шанс на свою "минуту славы". Сейчас он определённо хочет говорить, говорить и говорить, выплескивая всю ненависть. Агата была права.**** Мало, что может удержать убийцу от желания говорить о содеянном. Ему знаком этот психотип из литературы. Коннор читал его, как раскрытую книгу, и призывал все свои силы, чтобы не вцепиться зубами в эту мерзкую буйволиную шею, и рвать её до кровавых ошмётков. "Люди. Главное - люди". Пока зал тих, но от хаоса и катастрофы их отделяют мгновения. - Пусть убираются. - глухо сказал стрелок. - Хорошо. Я сделаю объявление. Он подошёл к микрофону. - Здравствуйте! Слушайте меня. Сейчас все зрители по очереди, спокойно выходят в те двери, куда входили по билету. Снаружи нас слышно, включили громкую связь. Везде полиция. Вас распределят и проводят до фойе. Всех осмотрят, окажут помощь, медицинскую и психологическую. Все службы мобилизованы для этого. Не толкайтесь, будьте вежливы. Мужчин прошу пропускать вперёд детей и женщин. У вас есть время, чтобы всем спокойно выйти. Он глянул вбок, столкнулся снова со взглядом белёсо-голубых водянистых глаз. - А мы, пока они выходят, продолжим. Ну, так что? Что Вы имеете мне сказать? "Давай, выговорись, тварь". Парень набрал в лёгкие воздух, с шипением выдохнул: - Понимаешь-шь... Вышли все, это заняло больше получаса. А Коннор слушал. Слушал всю эту тошнотворную муть, что хлестала непрерывным потоком изо рта этого выродка. Тот так увлёкся, что даже не давал времени для реплик. Коннор лишь иногда кивал во время некоторых особенно эмоциональных пассажей, чтобы показать, что он слушает. Через сорок минут поток слов стал иссякать, парень как-то обмяк. - Понятно. - Коннор посмотрел для убедительности в глаза, кивнул. - Я понял тебя. На "ты" можно? Тот удивленно кивнул. - Делать что намерен? Все ушли, мы вдвоём. Меня пристрелишь? Везде "спецы" и полиция, ты не выйдешь живым. Тот молчал. - Если меня послушаешь - выйдем вместе, ты сдашься. Я фактически гарантирую тебе жизнь. После того, как люди вышли, у тебя нет надо мной власти. Тебе мешал жить Трой? Ты победил, утешься! Коннору было уже всё равно. Глубочайше похер на то, что тот сделает или скажет. Он предложил - уговаривать не станет. Коннор развернулся, и пошёл к краю сцены. Позабыв про лестницы по бокам, спрыгнул. И медленно, не оборачиваясь, двинулся к выходу. Ему было плевать, если в спину сейчас прилетит выстрел. Шёл он прямо. И услышал позади: - Подожди, я тоже. Уже почти подойдя к двери, он уловил скрипучее, язвительное: - И как ты будешь жить без него? - А ты? - не остался в долгу Коннор. Позади раздался стон, и Коннор понял, что попал в цель.- Ты трус. Ты чего-то испугался, боялся за себя, и осудил на смерть невиновного. Ты обыкновенный трус! А трусость – самый страшный порок. Не оборачиваясь, он открыл двери (почему они такие тяжёлые?), вышел, и медленно пошёл в "коридоре" из расступающихся перед ним, как воды, людей. Послышалась суматоха позади: стрелка скрутили. Кто-то обнял его за плечи, прижал к себе. Билли. - В клинику? - лишь спросил он. - Да. - ответил Коннор. Свет на выходе ослепил. Необычная, почтительная тишина, толпа народа за "ленточкой", поодаль. Кто-то крестился, кто-то молился. А следом, как шлюз открылся: крики, гомон. - Чего они орут? - подумал Коннор. - Голова просто пылала. Садясь в машину, он понял, что толпа аплодирует и скандирует его имя. Но он был пуст. Его не стало.