lost and not found

Последний разговор Пятого и Вани, завершившийся явно не на особо приятной ноте, стал для обоих какой-то поломкой в их нестабильной нервной системе, которая, к тому же, обострялась переходным возрастом. Взрослые, застрявшие в телах детей, не знали, что им толком делать. Ваня понимала, что от нее мало что зависит, ведь ее сила не позволяет им перемещаться. Поэтому, она надеялась только на то, что у брата все получится. После того разговора, Седьмая дала Пятому отдохнуть, говоря, что ему нужны силы для такого перемещения. Но в какой бы раз Ваня не заходила в комнату брата, тот быстро и, кажется, машинально что-то писал сначала в дневнике, а потом и вовсе на стенах и на полу. Он даже не вышел, чтобы поесть, поэтому девочке пришлось нести ему еду прямо в комнату. — Спасибо, — все, что он произнес, а после снова уткнулся в свои мысли, сделав свое лицо опять серьезным. Ване хотелось с ним поговорить, но слова не шли и не особо было желание отвлекать его от такого дела. Если он не сможет все верно рассчитать, то произойдет апокалипсис и, может быть, они даже там погибнут. Номер Семь поставила поднос с обедом ему на тумбочку, перед тем как выйти за дверь. Но она помедлила, застывши в проеме двери, собираясь что-то спросить, но не решалась, — Ты что-то хочешь спросить? Не ожидав, что Пятый спросит у нее о молчании хоть что-либо, девочка развернулась лицом к Пятому, который даже на нее и не посмотрел, — Д...да, хотелось бы, но я не хочу тебя отвлекать. — Вперед. Задавай вопрос и уходи, — Пятый сжал маркер, и его глаза начали закрываться. Веки стали тяжелыми, поэтому мальчику захотелось спать. Свободной рукой он провел по глазам, как бы пробуждая себя. — Сколько тебе времени понадобиться на расчеты? Я не буду мешать, обещаю. Мне просто нужно собраться и успокоиться, — Ваня нервничала, поэтому часто потирала внутреннюю сторону своей детской ладони. Пятый устало поднял свой взгляд на сестру. Кажется, он не спал с того самого разговора. — Я не могу этого знать, но я надеюсь, что мне хватит двух дней, после истечения которых, мы сможем вернуться и все исправить. Конечно, исправим только внешне, внутренне то нам будет 30, — пробубнил мальчик, но Ваня все поняла, потому что ей не впервой приходилось слушать тихий и неразборчивый голос брата. — Я могу тебе как-то помочь? — Нет. Это «нет» отозвалось чем-то больным в сердце. Она не может помочь. От такого заявления захотелось плакать, но Ваня сдержала слезы, нервно сглотнув. По сути, Пятый был прав. Так что у девочки не должно быть веских причин перечить брату. Ваня кивнула и удалилась из комнаты, желая передохнуть. Пятый нахмурил брови и продолжил вычислять то самое уравнение, которое поможет им попасть именно в нужный отрезок времени. Из-за того, что он не спал около суток, а кофе катастрофически быстро заканчивалось, в сон клонило жутко. Мальчик старался сделать абсолютно все, чтобы не заснуть хотя бы на середине вычислений. После каждого неудачного ответа, Пятый опускал лицо в свои руки, потирая глаза. Еще тройка такой же однообразной работы, и он точно сдастся. Но он не угадал. Уснул уже на первом уравнении. Весь мир для него замер, и Пятый остался бродить по царству Морфея, позабыв о своих проблемах в реальной жизни.

***

Номер Пять открыл глаза. Яркий свет заставил мальчика сначала заморгать, причем часто, а после вообще сощурится. Со всех сторон били лучи света, и это заставило уже вслепую пытаться найти хоть что-то, на что можно опереться. Пройдя около 2-3 шагов, Пятый почувствовал кирпичную стену, и, открыв глаза, стал опираться на нее. — Мне что, снится сон? Я во сне? — Пятый удивленно выгнул брови, пытаясь разглядеть окружающую его среду. По крайней мере, стали вырисовываться небольшие участки улицы. Пятый, если честно, сам не знал, сколько он прошел шагов, сколько времени он шел. Просто шел, все еще ощущая яркий свет. Этот свет не прекращался, и мальчику даже стало казаться, что это просто сущий кошмар. Ему нужно проснуться. Дела, дела, дела. Наконец, резкий белый свет заменился на теплый желтый. Теперь Пятый стоял посреди ночной улицы, окутанной фонарными столбами. Тишина. Ни одной души или машины, проезжающей где-то на шоссе. Такое ощущение, будто он уже здесь был. Покрутившись вокруг своей оси, мальчик начал вглядываться вдаль. Одно здание ему показалось слишком уж выделяющимся. От одного взгляда на него стало немного некомфортно. «Раз некомфортно — значит надо зайти», — подумал Пятый перед тем, как быстрыми шагами дойти до этого сооружения. По размерам оно напоминало огромный книжный магазин, в который Пятый когда-то в детстве сбегал, чтобы почитать книги, не платя ни цента за них. Потом за ним увязался Бен, и они оба ходили в магазинчик, скрываясь за прилавками от надоедливых продавцов, пытавшихся выгнать детей из зала с книгами про реинкарнацию или сверхспособности. Часто их выгораживала старушка, тоже приходившая читать книги, но после прочитки платила за них. Ей ничего не говорили, потому что она часто приносила старые книги на переработку, или же помогала сотрудникам в организационном процессе. Бывало, что она говорила, что Бен и Пятый приносили ей книги тоже, но это была лишь ложь для консультантов, чтобы они не выгнали несчастных членов Академии из магазина. Жалко, что после смерти этой бабушки магазин быстро закрылся из-за банкротства их босса. В тот траурный день, вместе с продавцами книжного магазинчика плакали еще и Бен с Пятым. Об их проделках знала лишь Ваня, поэтому, когда они вдвоем пришли домой абсолютно никакие, она их отпросила с уроков и притащила в свою комнату, чтобы они могли поплакать и высказаться ей. — Я надеюсь, этот сон не переместит меня в то время… — протянул Пятый, поднимаясь по разрушенной лестнице. Помедлив на последней ступеньке, мальчик посмотрел на что-то застрявшее на краю этой лестницы, — Это что, пуля? Пятый присел на корточки и дотянулся до инородного объекта, прикасаясь к гладкой поверхности. Кажется, это была стальная пуля. От нее веяло страхом и холодом. Неровно выдохнув, номер Пять оглянулся. Мир вокруг опять поменялся, и теперь Пятый лицезрел свой город, побитый и разрушенный. Помотав головой, мальчик заметил, что ничего не изменилось, — Только не говорите мне, что я опять в апокалипсисе, — вытянул Пятый, а после выпрямился во всю свою длину. Надо зайти в здание. Дернув ручку, Пятый понял, что попал совсем не в тот книжный магазинчик. Несмотря на то, что внешне здание выглядело один в один как тот уютный уголочек с книгами из детства, внутри оно было больше похоже на Комиссию. Сморщившись от осознания места, в которое он попал, Пятый закрыл за собой дверь. — Я во сне. Меня здесь не убьют, и я смогу проснуться в любое время, — успокаивал себя номер Пять, проходя все глубже в здание, рассматривая уже и так знакомое расположение вещей. Сейчас он находился в центральном корпусе комиссии. Высокие потолки, мраморный пол, множество громадных окон и, наконец, лестница на балкон, располагавшийся на втором этаже зала. Вокруг была мертвая тишина, из-за чего Пятый невольно поежился. Слышен был лишь стук каблуков его ботинок. Это пустое место давило на мозг, из-за чего голова начала немного болеть. Ноги тяжели, по телу чем-то теплым разливалась усталость. Тишина напрягала и удручала. Поскорей бы выйти из сна. — Не просто так же я здесь? — тихо пробубнил Пятый, и все вокруг заполнилось эхом. Откуда-то издалека послышались шаги. Тяжелые, к тому же явно куда-то спешащие. Пятый напрягся, ожидая увидеть какого-нибудь монстра, хотя он в них никогда не верил. Под словом «монстры» он имел ввиду людей. Не всех, лишь парочку. Лунный свет с улицы осветил то самое место, где стоял Пятый. Смысла прятаться он не видел: он ведь во сне, его здесь не убьют, максимум покалечат. Шаги становились все громче, а после вообще стали похожи на стук каблуков. Вскоре мальчик увидел силуэт женщины с огромной шляпой на голове, которая закрывала ее лицо. Были видны лишь ало-красные губы. Черное обтягивающее платье и туфли на шпильке. Пятый усмехнулся. — И тут меня нашла. Может, прекратишь? — Ты и твоя подружка и так натворили много бед. Нарушили временной континуум, сбежали из Комиссии, когда вам было дано абсолютно все, и даже больше, — ответила дама в черном, медленно подкрадываясь к мальчику, — Ты думаешь, что это сойдет вам с рук? — Ты не сможешь убить меня здесь. Это сон, — самоуверенно ответил Пятый, выискивая какой-либо предмет, на котором можно остановить свой взгляд. — Ах, ты наивно уверен в этом? — женщина посмеялась, и теперь номер Пять точно знал, что эта была куратор. — Чего ты хочешь? Послышался шорох. На балкон вышла низенькая девушка, которая старалась не привлекать внимание ни Пятого, ни Куратора. Но, кажется, из них двоих только у Пятого было преимущество в слухе. Лунный свет озарил ее лицо, и теперь мальчик смог лучше рассмотреть ее. Одета она была скромно, даже слишком. Ее зеленое цветочное платье с пояском на талии отдавало какой-то атмосферой, в которой он себя чувствовал, работая в Комиссии. Ее светлые волосы, опущенные на плечи, сияли под светом луны. На вид ей было не больше 20 лет. Ее руки и губы дрожали. Она нервно сглатывала, когда куратор хоть чуть-чуть шевелилась. Кажется, Пятый когда-то видел ее в Комиссии. Она вечно ошивалась около комнаты Куратора, и, наверное, эта девушка была одной из работающих в Крыле Куратора (туда попадали только приближенные ей). Пятый не помнил, как ее зовут. Зачем она здесь? — Ты не найдешь того самого уравнения, как не старайся. Это слишком сложно, даже для тебя, — начала смеяться женщина, стоящая напротив Пятого, — За вами уже завтра выдвинутся лучшие киллеры, и завтра же тебя и твою подружку вернут сюда. Ты же знаешь, что с вами будет? Пятый поморщился от того, как прозвали Ваню. «Твою подружку»? Что за дурацкое прозвище. Ваня была ему не просто «подружкой». Родственной душой, самым близким человеком на свете. Обещание быть вместе, которое они дали друг другу в детстве, Пятый до сих пор хранил у себя в сердце, вспоминая каждый раз в трудные минуты. И теперь «твоя подружка»? Такое чувство, будто она ревновала, хотя от одного взгляда на Куратора, у Пятого срабатывал рефлекс отвращения. — Как бы ты не пытался, мы всегда будем на шаг вперед, чем ты, сладкий, — она облизнула губы и улыбнулась. Пятый сморщил нос и громко выдохнул. Отвратительное обращение. Куратор, кажется, собиралась вовсе забрать Пятого обратно в Комиссию через сон. В воздухе чувствовалось напряжение. — Как насчет того, чтобы ты не смог выбраться из этого сна, пока в Академию не заявятся люди из Комиссии? Или, как вы их там у себя прозвали, «Люди в черном»? Только «Люди в черном 2.0», — Куратор подняла свою руку, и уже была готова что-то сделать. Вдруг девушка, стоящая на балконе, глубоко выдохнула и прочистила горло. — Пятый, верные цифры это 60972! Ошибка во второй строчке в третьей и четвертой клетках сверху! — крикнула она что было мочи, как бы пробуждая и отвлекая Пятого от плохих мыслей. Номер Пять захлопал глазами, пока у него в ушах эхом звенели цифры и место, в котором была ошибка. «60972. Вторая строчка, третья и четвертая клетки сверху». — Фелиция! — Куратор обернулась, не зная, что делать дальше. Надо было удержать Пятого во сне, так как он узнал уже слишком много. Пятый сначала принял абсолютно безразличное лицо, но после начал смеяться, и, сделав на своем лице ухмылку, поднял голову на балкон. — Спасибо, Фелиция, — сказал он, а после начал бежать к выходу из здания, пока где-то сзади его окрикивала Куратор. Слишком поздно. Он снаружи. Чем больше он бежал, тем светлее становилось. Стало холодно. Яркий свет начал резать его глаза, из-за чего он остановился и потер руками глаза. Проснулся. Яркий свет его настольной лампы бил в глаза, из-за чего Пятый поспешил выключить свет. Рука остановилась на середине пути, и он перевернулся лицом в свой блокнот. Вторая строчка, третья и четвертая клетки сверху. Вот они. 60972. Подошло. Получилось. Дата, место, все идеально синхронизировано с той реальностью. Готово. Завтра они будут дома?