Белый Цветок: История одного солдата

      С возвращения домой прошло четыре месяца, за это время Верт относительно смог прийти в себя, перестав думать о петле и… о мысли вернуться в столицу, дабы сказать всё, что он думает о Звездном Герое Посоха и его подлых людях. Все же подобное было бы самоубийством. Нужно было радоваться, что он чудом вышел живым из этой ненормальной ситуации…       Однако кошмары продолжали преследовать его, напоминая ему о его деянии. Каждый раз ему снились друзья в петлях и то, как они зовут его к себе. И малышка нэко, надевающая ему кандалы, и мерзкий смех верных псов Героя. Все это жутко сводило с ума. И в первые дни пребывания дома он подымал на уши мать, из-за чего та вбегала в его комнату и, как в детстве успокаивала… И лишь благодаря её поддержке и пониманию на душу опускались облегчение и осознание, что, даже сделай он все то, о чем думал, легче не стало бы никому. Особенно матери и друзьям. И это придавало некой уверенности и сил двигаться дальше, пусть миллиметровыми шагами, но… шаги же вперед?       Так Верт с матерью и жили: он вернулся на лесопилку, продолжил рубить деревья, а под вечер отпивал из фляги дешевое вино, дабы мать не видела. Все же она следила за тем, чтобы он не утопился в бочке с вином в таверне…       Но однажды, на пятый месяц, к ним заявился Даиди, весь в чисто отполированных доспехах и верхом на ездовом драконе, чем знатно удивил многих крестьян. Устроив целое шествие к дому боевого товарища, он изящно спустился с дракона и окликнул мать товарища.       Женщина тогда работала на грядках и, обернувшись сначала не поверила своим глаза, а потом ахнула и, помешкав – все же… это было странно, но сын упоминал боевых товарищах, – пошла встречать солдата. — Здравствуйте! — одарил её лучезарной улыбкой парень и снял шлем, показывая симпатичное личико и торчащие во все стороны рыжие волосы. — Добрый день, молодой человек, — кивнула женщина. — Что-то случилось? Вы же… друг Верта? — Да! — активно закивал головой солдат. — Я — Даиди!!! — Ох, эм… — Ой, простите, а он где? У меня к нему письмо, ну и ещё кое-что… — слегка наклонив голову, произнес Даиди. — Сейчас он на лесопилке. — Э? А, точно, он же говорил… — И нескоро придет, может, подождете его? Или вам нужно возвращаться? — Хм-м… — задумался солдат. Все же его отправили со срочным посланием. Конечно, он может и подождать, а потом списать всё на длинные дороги, но лучше сделать все быстро. — А где сейчас Верт? — Он… на лесопилке.

***

      Дерево с трескучим звуком повалилось вбок, слегка задев ветви соседнего, и с грохотом упало, еле ощутимо тряхнувшись. Верт стряхнул с головы листья и щепки и пошел разрубать дерево на равные части, чтобы было удобно водрузить их на телегу, дабы древесину после этого отвезли на лесопилку. К нему присоединилось еще двое мужиков, помогая поскорее закончить с этим деревом; рядом прозвучал еще один трескучий звук, и за спинами неподалеку упало с грохотом дерево, а через несколько секунд раздались стуки топоров.       Так и проходили будни. Люди работали слаженно, а благодаря возросшей силе Верта и ещё одного парня, вернувшихся с войны, работа протекала быстро. Вот и сейчас Верт уже закончил со своей половиной, весь мокрый от пота, с тяжелой одышкой, он посмотрел на мужиков, после обвел всех взглядом и пошел помогать тем, кто тянул уже нужной длины бревна к повозкам. Когда же та была полна, уже было время обеда, и все направились к сумкам с едой.       Верт уселся на большой пенек и, выудив из сумки небольшой глиняный горшочек, закутанный в полотенце, размотал его и, открыв, улыбнулся: мать положила вареный картофель с кусочком мяса. Сейчас мясо – редкость, послевоенное время — тяжелое время… Но поесть ему нормально не дали. Из старших лесорубов его окликнули: — Эй, Верт! Тебя на лесопилку вызывают!       Парень озадаченно посмотрел на мужика, после – на второго, запыхавшегося, тяжко вздохнул, кивнул и, закинув сумку на плечо, пошел на лесопилку, на ходу поедая картофель. Мало ли из-за чего его вызывают. Следом за ним пошел прибежавший, что принес весть.       На лесопилке его встретил хозяин. — Верт, к тебе пришли… — тихо произнес он и кивнул в сторону. — Можешь сегодня не возвращаться на рубку. — Э?       Хозяин добро улыбнулся, похлопал его по плечу и прошел мимо, обращаясь уже к «бегуну», а Верт пошел туда, куда кивнул хозяин. Мужик он хороший, но чтобы дал посередь дня отгул… как-то слишком.       За углом здания, у реки, он услышал фырканье и скулеж ездового дракона.       Парень озадаченно смотрел на солдата из столицы и ездового дракона. Солдат тряс вяленый кусок мяса перед мордой дракона, на что тот недовольно поскуливал, чуть ли не рычал. Тут солдат повернул голову, и Верт удивленно вытаращился. Это лицо он знал хорошо. — О, Верт, ну наконец-то! — отвлекся боевой товарищ, дракон же, не теряя времени, резко выхватил вяленое мясо пастью и заглотил. — Ах ты! — возмутился друг на своего скакуна. — Даиди… Что ты тут делаешь? — У тебя дома можно говорить?       Верт молча кивнул.       Даиди щелкнул довольно вострубившего дракона по носу, залез на него, протянул руку другу, и тот быстро взобрался и вцепился Даиди в плечи. — А я говорил, что стоит учиться верховой езде! — рассмеялся товарищ и щелкнул уздечкой, дракон тут же сорвался на бег, из-за чего Верт чуть не упал.

***

      Мать переполошилась, спешно накрывая на стол, взволнованно поглядывая на друга сына, и хоть Верт пытался ей помочь, женщина наотрез отказывалась, заставив сына сесть за стол. Подав на стол суп из грудинки филориала, та поспешила уйти. — Мама… — Ох, Верт, дорогой, я не буду вам мешать… — с этими словами женщина ушла на улицу.       Верт устало выдохнул и посмотрел на друга, тот снял всю свою броню и облегченно выдохнул. — У тебя мать очень приятная. — Да… — Кхе-м. Так вот, зачем я… Верт, тебя все устраивает? — Да.       Даиди устало вздохнул и выудил из сумки письмо с печатью королевской семьи, передал его другу. — Тогда прочти.       Верт нехотя принял письмо, несколько секунд смотрел на королевский герб и, судорожно сглотнув, сломал печать, достал письмо. На одном листе было расписано о его заслугах и предложении вернуться в ряды армии. В этот момент его охватила ярость. Его самого обвинили, длительное время держали в камере, потом выгнали… и повесили его друзей за якобы измену родине, а тут… как будто ничего всего этого и не было.       Горло сдавила удавка боли, перед глазами тут же всплыли добрые взгляды друзей в петле и их прощание.       Он сжал письмо и положил на стол. — Значит — нет? — Даиди… — Верт поднял на него тяжелый взгляд. — Ты слышал о той казни по завершении войны? — Эм… — Даиди напрягся, изменившись в лице. — Относительно… — Там должен был быть я. — Что? Ты о чем? — Я прикрывал бедную девочку-нелюдку. Наши отрезали ей язык… — Верт закрыл глаза, вспоминая ту бедную малышку, лишенную всего. И его попытки отодрать её от себя, но в итоге Рой и остальные… попали под удар. — Рой… Умино, Деро…       Повисла гнетущая тишина. Друг не знал, как успокоить Верта, а сам Верт полностью отдался воспоминаниям, задыхаясь от удавки вины. Вот только-только он начал приходить в себя, как тут… боль и вина за его «волшебное» спасение напомнили ему, что именно он должен быть повешен. — Знаешь, может, это прозвучит странно, но, может, ты с матерью переберешься в Шильтвельт?       Верт дернулся и озадаченно уставился на него. — Ну, а что? Найша сейчас все к свадьбе готовит… Заодно на моей свадьбе погуляешь, — Даиди улыбнулся.       Верт молчал. С одной стороны, здесь его ничего не держит, и если он поговорит с матерью, то они смогут уехать. Даже тот факт, что он проливал кровь врагов и свою, стоял до последнего… Было тяжело, к тому же… там его не примут. Он пусть и бывший, но солдат Мелромарка. — Людей там не особо-то и любят. — Не переживай, Найша все устроит! Она из знат…! — но его перебил Верт: — Может, тот факт, что ты её жених, и сглаживает твою расу, но вот мою и матери… — Агр, я…! — Нет, Даиди. — Но ведь тебе тяжело жить тут! — Да. Но если я убегу, то что изменится? — В-Верт… — К тому же я проливал кровь за Мелромарк не для того, чтобы потом бежать в другую страну. Я сражался за мать, свой дом, своё будущее!!!       Повисла секундная тишина. Даиди устало выдохнул, облокотился локтем о стол. — Ясно, не переубедить тебя. Но ты уверен?       Друг молчал, он не был уверен. Но… бежать? Если он сбежит сейчас, то потом будет сложней свыкнуться с прошлым. Сжав кулаки, Верт кивнул. — Хех, похоже, ты куда более патриотичен, нежели я. — Это да, ты же у нас, — Верт улыбнулся, — зверолюб. — Эй! — возмущенно вскрикнул Даиди и рассмеялся.       На том они и расстались. Даиди вернулся в столицу со смятым письмом, а когда между странами установился вооруженный нейтралитет, друг уехал, прислав последнее письмо. Все же первые лет десять он не сможет писать ему или Таю:       Вот я и покидаю Мелромарк, надеюсь, проживая здесь, ты сможешь избавиться от боли прошлого и найти новый смысл жизни. И не злись, мать – это, конечно, святое, но… и о детках не забудь! Сделай ей внука, а лучше внуков!       Желаю тебе счастья. Когда вновь мы сможем обмениваться письмами, в них я хочу узнать, что твоя жизнь наладилась и ты станешь уже главным лесорубом или на самой лесопилке. Кто знает, а может, ты пойдешь по стопам отца, у тебя же он вроде авантюрист золотого ранга? Если пойдешь, то старайся быть аккуратным.       Хех, до встречи или новых писем?       Даиди, верный друг и зверолюб!       Верт смотрел на строки письма, в груди теплилось горечное тепло. Оно было приятным, ведь друг теперь сможет жениться на возлюбленной и жить счастливо. И хоть долгие годы они не смогут переписываться, это не угнетало, лишь дарило силы идти вперед, ведь Даиди хочет узнать, что его будущее сложилось хорошо.