День Возрождения: Том 1

Пробуждение утром в этот раз не сопровождалось для Дебби мучительным похмельем. Всё-таки из Келвина получалась отличная грелка, и всю ночь парень обнимал её, а во сне и вовсе сгреб в охапку, будто мягкую игрушку. Какое-то время девушка лежала и вдыхала дымно-хвойный запах от шеи рейдера, в которую она уткнулась лбом, но потом она вспомнила про их планы на этот день. Это звучало так воодушевляюще, что сонливая нега мгновенно перешла в решительный боевой настрой. — Кел, — выбравшись из чужих объятий, Дебби легонько потрясла его за плечо. — Кел, вставай. Ты обещал научить меня стрелять сегодня. Поморщившись, парень сонно зевнул, а затем перевернулся на другой бок, отвернувшись. Сон был таким приятным, что никак не хотелось покидать постель, казавшуюся в этот момент самым безопасным и тёплым местом в мире. К тому же, после выпивки спалось особенно крепко. — Ммм… Я потом отдам… — едва разборчиво пробормотал Келвин, медленно выдыхая и вновь начиная засыпать. Девушка забавно наклонила голову, не разобрав его сонное бормотание. Саботировать уроки стрельбы она не позволит, тем более что у них осталось так мало времени вместе, что было расточительно тратить его на долгий сон. — Келвин, ну ты ж обещал, — она ласково погладила его по светлой голове, но это, кажется, только еще больше его убаюкивало. Дебора Доу всегда сражалась за самые скудные крохи чужого внимания, поэтому точно знала, как его привлечь. Разозлившись она потрясла его за плечо уже гораздо сильне. — Кел, у тебя дикий гуль в доме!!! Открыв глаза, Келвин резко сел, непонимающе моргая и осматриваясь. В голову от такого подъёма резко ударило, и парень выдохнул, потерев лоб. — Очень смешно… — буркнул он. — Встаю я, встаю. Медленно поднявшись на ноги, он потянулся, слыша приятный лёгкий хруст в спине. Теперь-то Кел припоминал, что действительно обещал Дебби урок стрельбы, правда он не думал, что девушка захочет заниматься с утра пораньше. Рвение к учёбе это, конечно, похвально, но всё же соблазн рухнуть спать обратно был очень велик. — Знаю, что рано — сама ненавижу рано вставать, — понимающе кивнула Деби, подтягивая к себе рюкзак и доставая расческу. Волосы непривычно быстро заканчивались, зубчики расчески проходили между ними легко, не путаясь в колтунах. Определенно, короткая прическа не зря была модной на пустошах. — Просто… у меня всегда были трудности с обучением… А мне ведь надо узнать как можно больше, прежде чем уйти отсюда. — Ладно, раз обещал, значит сделаю, — зевая, сказал Келвин, подхватывая свою сумку и проверяя, лежит ли в ней пистолет, который он забрал у Дебби. С этой моделью учиться будет проще всего: патроны всегда в продаже, а отдача от него не такая большая, как от револьверов. — Тогда пойдём. Он пригладил свои растрёпанные волосы, обернувшись и посмотрев на Дебби. — Стой, ты забыл, — Дебби сняла его коричневый шарф с ящика и накинула Келвину на шею. — Вот. Теперь можем идти. Она так и не придумала ничего, чтобы уговорить рейдера пойти с ней «на край света», как утверждала Айрис. Наматывая теплую ткань на его шею, Дебби отвела взгляд, потому что вспомнила единственный совет рейдерши, но никакой смелости не хватило бы храброй Доу, чтобы ему последовать. — Спасибо, — неловко ответил Келвин, слабо улыбнувшись.

***

Провести тренировку решили за городом — нечего пугать народ стрельбой, и притом ранним утром. Оказавшись достаточно далеко от Кратера, на маленькой парковке перед придорожной кофейней, от которой сохранились лишь остов и дверь, рейдер поднял с земли пустую стеклянную бутылку и поставил её на капот ржавой корвеги, что стояла на обочине сельской дороги, почти полностью стёршейся и заметённой песком и пылью. Вынув из сумки пистолет, Келвин вручил его Дебби, встав рядом с ней. — Для начала нужно научиться правильно держать оружие. Хват должен быть крепким, рука поднятой, чтобы уменьшить отдачу. Указательный палец вдоль затвора. Попробуй. Как всегда случалось на школьных уроках и на парикмахерских курсах, Дебби страшно занервничала. Пушка казалась тяжелой и слишком крупной для ее маленькой руки — смешно вспоминать, как она пыталась с ее помощью защищаться от Келвина. Но Доу отказывалась сдаваться — крепко обхватила рукоять «десятки», вытянула руку и прицелилась, зажмурив один глаз. — Вот так? Встав позади девушки, Келвин немного поправил её позу — приподнял руку чуть выше и выдвинул указательный палец Дебби вдоль затвора. — Вот так. Это доминирующая рука. С поддерживающей отдача будет меньше, — объяснял ей рейдер. — Обхвати пальцами левой руки костяшки правой и вытяни большой палец вдоль дула пистолета. Его дыхание у самого уха, спокойный голос, терпеливо объясняющий основы, которые любой выживальщик усваивал еще в детстве — всё это только больше нервировало девушку, но это было какое-то другое волнение. Предложения, наполненные теоретическими терминами о баллистике — отчего-то для Дебби это звучало интимнее, приторно-сладкие речи Коди, которые тот явно подслушал в дешевой мелодраме. Сосредоточив ускользающее внимание, девушка подключила вторую руку и установила пальцы где надо, хотя вдруг оказалось, что их у Дебби слишком много, и контролировать каждый невероятно сложно. — Руки всегда нужно вытягивать вперёд, не выпячивай локти. При стрельбе из укрытия враг может заметить их, — продолжал объяснять Келвин. — Ещё важна стойка. Ноги на ширине плеч, правую ногу немного назад. Когда Дебби приняла правильную стойку, парень удовлетворённо кивнул. Она быстро училась, и хотя едва ли всё запомнит с первого раза, уже хорошо, что девушка прилагала все усилия. — Вот так, молодец. Теперь постарайся расслабиться и прицелиться в центр бутылки. Представь, что смотришь в бинокль… У вас ведь они были в убежище, да? Новая информация вколачивалась в мозг неохотно, и нужно было следить не только за руками и ногами одновременно, но и помнить всю эту теорию. Деб сосредоточенно уставилась в маленькое полукольцо мушки, в котором расплывчато видела бурое стекло бутылку и выцветшие обрывки этикетки, и сощурилась, по-детски прикусив нижнюю губу от сосредоточенности. — Стрелять? — Расслабься немного, это ведь пистолет, а не гранатомёт. Ничего не взорвётся, — успокаивающе улыбнулся Келвин, заметив напряженную позу девушки. — Сделай медленный выдох, а затем плавно нажми на курок. От пыли и отсутствия моргания глаз начал слезиться, размывая бутылку еще больше. Дебби действительно боялась эту пушку — будто держала на весу ядовитого паука. Постаравшись последовать совету Кела, она сначала сделала глубокий вдох, а на выдохе все-таки решительно спустила курок. Выстрел из «десятки» оказался не таким впечатляющим, как она думала — будто очень громкая петарда навроде тех, что иногда взрывали на Рождество в Убежище 76. Отдача ударила в руки, но Дебби смогла удержать оружие, хотя и передернулась всем телом. Эхо выстрела прокатилось по долине, но бутылка осталась стоять на месте, потому что пуля пролетела мимо, исчезнув в густой стене хвойного леса, растущего вдоль дороги. — Черт, мимо, — вздохнула она, дрожа от волнения за очередной, но далеко не первый провал. — Ничего, просто привыкни к пистолету, будто он часть твоей руки, — подсказал Келвин, стоящий рядом. — Попробуй прицелиться и выстрелить снова, когда будешь готова. Если пистолет был частью руки, то Дебби только что «поправилась» на три с лишним фунта, а к такому точно быстро не привыкнешь. Она вернулась в стойку, подняла оружие, что будто приклеилось к вспотевшим ладоням, и выстрелила снова. — Перхоть мне на голову, — выругалась тихо девушка, когда пуля опять миновала бутылку, и выстрелила снова. Мимо. — Твою мать… Казалось, что она всё делает правильно, но что-то всё равно не работает. Так всегда бывало в Убежище — как бы она ни старалась, из ее рук ускользало всё, кроме ножниц. «Только на это ты и годишься Дебора Доу. Резать вшивые патлы выживальщикам», — озлобленно сказала себе мысленно Дебби, воссоздавая в памяти разочарованный взгляд мистера Томпсона — единственного в Убежище 76 человека, который пытался в нее верить, но в итоге и он разочаровался. Страшно было посмотреть Келвину в глаза и увидеть там то же разочарование. — Не переживай, — успокоил парень, после чего осторожно поправил её позу, немного изменившуюся из-за отдачи и напряжения в теле Дебби. — Сконцентрируйся на прицеле, а не на бутылке. Он помнил свои первые уроки стрельбы, когда бывший биатлонист-любитель Тристан начал преподавать всем стрельбу из винтовки. У Келвина тоже далеко не с первого раза получилось попасть по жестяной банке, но это оказалось самой желанной победой в его жизни. Нужны лишь усилия и концентрация, много. Келвин оказался удивительно спокойным учителем — несмотря на все промахи его голос не повысился ни на децибел. Несколько раз промазав, Дебби уже напоминала перегретый ядерный реактор, готовая вот-вот все бросить и сдаться. «Ты не безнадёжна», — говорил ей Келвин, и судя по упорству, с которым он исправлял ее ошибки, парень действительно верил в нее. Дебби просто не могла позволить себе его подвести. Когда в пистолете оставался последний патрон, Дебби полностью настроилась на победу, загнав свои нервы туда же, куда и неуверенность и комплексы. Вдохнув полной грудью, она медленно выпустила воздух наружу и на этом моменте нажала на спусковой крючок. Бутылка подпрыгнула и послушно разлетелась на тысячу осколков, разнося по асфальту брызги стекла. — Получилось! — Дебби подпрыгнула, едва не выронив пистолет и повернулась к парню, сияя как февральское солнце. — Я попала, Кел, ты видел? — Видел, ты молодец, — похвалил её улыбающийся Келвин, похлопав девушку по плечу. — Чем больше практики, тем больше метких попаданий в цель. Вспомнилось то, как ловко Дебби засадила ножницы точно в висок дикого гуля, а затем — в глазницу, столь же метко. Конечно, уроки стрельбы всё ещё необходимы, но Келвину пришла ещё одна идея в голову. — Знаешь… Может, тебе стоит потренироваться и с холодным оружием тоже? — Я готова, — девушка положила пистолет на капот машины, тряхнув вспотевшими руками. От искренней похвалы у Дебби за спиной будто крылья выросли, и казалось, что теперь-то она попрактикуется еще немного и станет с Келом на равных… Но одна мысль закралась в голову: настоящие мишени всегда будут двигаться, а после ухода из Кратера у нее уже не будет кучи времени, лишних патронов и симпатичного наставника, чтобы побеждать живых врагов. — Лучше всего в этом разбирается Лия, но я могу показать пару хватов, — взяв с пояса свой острый боевой нож, рейдер передал его Дебби рукоятью вперед. — Начнём с самого простого. Сожми рукоять в кулаке. Дебби сделала как он сказал. Черная рукоять легко легла в руку, вес клинка ощущался приятно и спокойно, в отличие от тяжелой «десятки», два серо-голубых глаза мелькнули в отражении лезвия, солнечный зайчик упал девушке на лоб. — Поза должна быть уверенной, стойка тоже очень важна. Немного развернись, чтобы рука с ножом оказалась чуть позади, — объяснял парень и удовлетворённо кивнул, когда Дебби выполнила его указания. — Лучше всего — не размахивать ножом, а наносить точный колющий удар. Если это возможно, целься в живот — ткань мягкая, шанс повредить органы и вызвать кровотечение высокий. Ещё хороший вариант — горло и глаза. Похоже, Дебби продолжала внимательно его слушать. С ножом она явно чувствовала себя увереннее, что не могло не радовать, хотя холодное оружие хорошо лишь до первого противника с огнестрелом, что немного волновало Келвина. — Всегда следи за положением рук противника и взглядом. Предугадывай, когда и куда он сделает выпад. Лучше бы конечно сделать манекен — целиться в воображаемый живот или горло оказалось сложновато, но Дебби попробовала сделать несколько выпадов, наслаждаясь свистом клинка в холодном ноябрьском воздухе. В этом оружии ощущалось что-то знакомое — оно напоминало ножницы, хотя и было тяжелее. Наверное, это и придавало ей больше уверенности. — Неплохо. Ещё есть обратный захват, — Келвин помог ей взять оружие иначе, лезвием вниз. — Неплохой вариант, но я бы предпочёл первый. Здесь чтобы нанести смертельную рану нужен долгий размах. За это время в равном бою противник может успеть нанести тебе несколько увечий. Обратный захват Дебби тоже не особо впечатлил, но она попробовала и его с твердым намерением обзавестись собственным ножом и освоить его. Уроки Келвина вдохновляли ее, и раньше она бы сказала, что это было даже весело, но за эти дни девушка очень изменилась. Она понимала, что это не просто развлечения, а настоящие уроки выживания, которые, возможно, однажды спасут ей жизнь. У нее будут противники, что всю жизнь занимались выживанием — что мелкая девчонка из Убежище могла им противопоставить? Эта мысль здорово пугала. Собственные слабости делали ее обузой в любой организации, и Дебби твердо вознамерилась приложить все усилия, чтобы хоть где-то стать полезной. — Похоже, надо много практики, — заметила она, тяжело дыша после активных выпадов. — Надеюсь, в караване кто-нибудь согласиться потренировать меня. — Люди в караванах обычно специализируются на стрельбе. Нельзя подпускать никого к нанимателю и брамину, сама понимаешь, — хмыкнул Келвин. Лучшими в обращении с холодным оружием были, пожалуй, Кровавые Орлы, но с ними нельзя даже выторговать свою жизнь, не то, что попросить их обучить кого-то. Впрочем, в Кратере было много тех, кто неплохо фехтовал ножом, используя его не только для нарезки мяса и тех игр, где нужно тыкать лезвием себе меж пальцев, стараясь не попасть по ним. — У тебя отлично получается. Пожалуй, спать теперь буду с пистолетом под рукой, — усмехнулся парень, скрестив руки на груди. Связки заныли с непривычки, и Дебби с заметной неохотой вернула нож владельцу. Подняв голову, она с подозрением буравила Келвина взглядом, пытаясь понять, не врет ли он, чтобы она не расстраивалась, но ореховые глаза смотрели в ответ вполне искренне. Он улыбался так, словно у Дебби действительно был шанс выжить без него. Раньше без оружия Дебби как-то жила, но вернув нож, почувствовала себя неуютно, будто лишилась части внезапно открытых в себе новых сил. Интересно, сколько можно заработать, продав синий комбинезон Убежища? Новый клинок определенно пригодится: сможет отрезать ублюдкам то, что они не хотят держать в трусах… — А эти караванщики, они… все мужчины? — спросила она отворачивая голову, чтобы Кел не успел увидеть страх в ее глазах. — Вовсе нет, хотя, конечно, охотнее в охрану нанимают здоровяков или тех, у кого хорошая репутация наёмника, — сказал Келвин, которому вопрос показался несколько странным. Парень всмотрелся в это бледное личико, но Дебби специально прятала его. — Эй, всё в порядке, Семьдесят Шесть? Она обняла себя за плечи — вспышка стыда опалила сознание. С Келом она почти забывала о случившемся в кабаке, но близился час расставания, и это баламутило в ней все старые и новые страхи. Страх снова оказаться подмятой под какого-то здоровяка без возможности дышать и двигаться был главным из них. — Да, всё хорошо, просто… — она сощурилась на солнце, рвано светящее сквозь острые иглы суровых северных сосен. — Слишком мало времени, чтобы научиться отрезать члены тем, кто этого заслуживает… Парень выдохнул, прекрасно понимая, к чему клонит Дебби. Он мог бы сказать, что это необходимо, или что так будет лучше, но правда была в том, что Келвин уже и сам не знал, как лучше, за что сильно злился на самого себя. А ведь в пути действительно могло столько всего случиться… Орлы, сектанты, супермутанты, гули… Разве сможет эта малышка защитить себя сама? Один раз она убила гуля, но что, если их будут десятки? Чувство волнения и ответственности за чужую жизнь казалось абсолютно отвратительным, и Келвин уселся на капот автомобиля, взяв в руки пистолет и задумчиво его рассматривая. Иногда Дебби представляла, что бы случилось, окажись Форрест на месте Келвина в День возрождения. О, резидентке точно не пришлось бы уговаривать взять её с собой: парень сам сделал это с большим удовольствием… И в ту же ночь изнасиловал бы ее в той старой мастерской. Всё-таки удача, что никогда не дружила с Деборой Доу, тогда соизволила ей улыбнуться, поставив на ее путь Келвина. «Не дай ему прогнать тебя из своей жизни», — советовала Айрис, но правда была в том, что Деб так и не придумала, как это сделать. Возможно, рейдерша ошиблась, и не было никакой «искорки»? В конце концов, парень и так столько сделал для нее, и будет несправедливо заставлять его и дальше заботиться о ней. Нужно было собраться с силами и отпустить его, пусть это и ощущалось как укус дикого гуля, но только в самое сердце. Дебби пристроилась рядом с Келом на капот, поморщилась от противного скрипа ржавого металла. — Я помню все твои уроки, — заверила она. — Не буду никому доверять и стану тренироваться каждый день. Мне не впервой оставаться одной, пусть сейчас это дается мне немного сложнее. Я не пропаду, Кел. — Я знаю, — грустно улыбнулся Келвин. Дебби быстро училась, и всё же, она ведь до сих пор оставалась малышкой из убежища, такой хрупкой, что казалось, даже ветер мог бы стать для неё преградой. Забавно: так долго убеждал себя в том, что необходимо отпустить её, а теперь привязался, и ощущалось это больно. Но лучше боль от расставания, чем боль от потери. — Ладно, давай ещё потренируемся в стрельбе. Я специально прикупил запасные патроны, — хмыкнул он, слезая с машины.

***

День пролетел незаметно, а за ним и ночь, такая же тёплая от ощущения маленького сопящего тела рядом. Келвин в ужасе понимал, как сильно ему будет этого не хватать. Утром он проснулся рано и сразу же направился в Ядро, чтобы там узнать о какой-нибудь работе — мешочек для крышек изрядно исхудал, особенно после покупки небольшого подарка для Деборы. Прощального подарка. Мысли роились в голове, как крысы, и парень чувствовал волнение, едва оказался на рынке, где вместе с караванщиками, идущими в Уайтспринг, должна была собираться в путь Дебби. Он не переживал за то, что и в этот раз она наберёт ненужных вещей: наверняка жизнь её уже научила, что окажется полезным в пустошах, а что — нет. Караван готовился отправляться, двое браминов, облезлых двухголовых коров, оказались навьючены сумками, тюками и ящиками, тянущими и без того тяжёлые туши вниз. Охранники чистили оружие и скучающе курили, перебрасываясь обыденными фразами, а сами торговцы обсуждали предстоящий маршрут. Взгляд сразу выцепил отстранённую ото всех молодую низенькую девушку, сидящую на деревянном ящике. Выглядела она подавленно, да и наверняка чувствовала грусть не только от расставания, но и от того, что всё утро провела одна, хотя наверняка планировала побыть с Келвином. Парень надеялся, что его подарок немного скрасит день Дебби. — Надеюсь, не набрала с собой комиксов и альбомов? — спросил рейдер, подходя к резидентке. Она мрачно покачала головой, задумчиво выскабливания грязь из-под ногтей кончиком крохотных маникюрных ножниц. Собираться в доме Кела было печально, расставаться с кучей вещей — тоже, но Дебби понимала теперь, насколько же она была наивной, взяв всю эту ерунду с собой, и насколько благородным оказался Кел, когда согласился тащить этот хлам на себе. Так что рюкзак теперь заметно полегчал и содержал в себе еду, воду, патроны и теплые вещи, а не воспоминания и символы прошлой жизни. — Я оставила тебе кучу комиксов, надеюсь, ты не все из них читал, — сказала она, поднимаясь с ящика и убирая ножницы в карман куртки. На поясе у Дебби теперь висел пистолет, который стал чуть менее опасен для неё и чуть более — для её врагов. Ей невыносимо грустно было смотреть Келу в глаза. Хотелось поругаться с ним, разлаяться в хлам, чтобы уходить было не так больно, а в дороге она бы костерила парня, а не плакала от тоски по нему. Но конечно, это мужественное лицо и глаза с хищным прищуром не оставляли злости никакого шанса. — В подкладку провалилась еще одна шоколадка, — добавила Дебби, выдавив из себя некое подобие улыбки. — Хотела лично подарить, но ты ведь начнешь уговаривать забрать с собой, так что она там, под матрасом, где журнал. Считай это платой за уроки стрельбы и фехтования. — Правда? Что ж, спасибо, — неловко улыбнулся Келвин, присев перед девушкой на корточки, чтобы их глаза были примерно на одном уровне. Взгляд у Дебби был настолько печальный, что даже у парня вдруг сжалось сердце, и стало очень тяжело дышать. Теперь эти серо-голубые глаза напоминали хмурое ноябрьское небо в самый дождливый день. — Знаешь, я ведь тоже принёс тебе небольшой подарок… — рейдер достал из своего рюкзака хорошо заточенный боевой нож, похожий на тот, что носил он сам. Парень протянул его рукоятью девушке, надеясь, что она оценит этот жест. В конце концов, ей ведь действительно стоило чем-то защищаться, да и лезвие может выручить во многих ситуациях, и не обязательно в драках. Это было невыносимо и так больно, что Дебби врезалась ногтями в ладонь, чтобы стало больно физически, а не в душе. Дрожащими пальцами она вытянула из рук Келвина нож, аккуратно упакованный в ножны из кожзама. Он был немного меньше, чем у рейдера, рукоять орехового, как глаза Кела, цвета, идеально легла в ладонь. Вынув клинок из футляра, девушка оценила остроту и блеск лезвия, металл как в зеркале отразил тоску в ее глазах. — Это… первый подарок в моей жизни, — тихо призналась она, потому что раньше ей действительно никто и ничего не дарил (общие подарки, которые раздавали всем резидентам, не считались). Хотелось просто обнять его, но Деб знала, что если снова почувствует запах дыма и хвои, то разрыдается на весь рынок, в очередной раз всем доказывая, какая она слабачка. Поэтому она могла лишь улыбаться, смотреть в удивительно красивые глаза рейдера и одними губами произнести «спасибо». Келвин кивнул, внимательно смотря на неё и понимая, что оттягивать момент и дальше больше не мог. На его лице появилась улыбка, и парень аккуратно взял девушку за руку, чувствуя в ней слабую дрожь. — Надеюсь, ты готова просыпаться на час раньше остальных караванщиков, чтобы тренироваться? — спросил он, слегка наклоняя голову набок. — Я ведь ещё не всё успел тебе рассказать. Тонкие черные брови Деб свелись к переносице, она перевела взгляд с руки Келвина, державшей ее, на растянутые в улыбке губы. — В каком смысле «ты не все успел рассказать»? — неверяще переспросила она. — Что это всё значит, Кел? — Гроберг отправила меня в Уайтспринг, чтобы передать весточку представителю Кратера… А ещё мне нужно убедиться, что одна принцесса точно доберётся до своего замка. Признаться честно, Келвин действительно надеялся на какой-нибудь знак, на что-нибудь, лишь бы не отпускать Дебби одну, не разбивать её крошечное ранимое сердце… И когда услышал о том, что Мег хотела найти кого-то для доставки сообщения в Уайтспринг, схватился за этот шанс, как утопающий хватается за спасательный круг. — Так ты… идешь со мной? — сердце Дебби колотилось, будто пойманная в костяную клетку ребер маленькая птичка. Получив утвердительный кивок, девушка еще с пару секунд буравила рейдера недоверчивым взглядом, а затем вдруг хлопнула его по плечу. Вышло совсем не больно, так как физических сил у Дебби кот наплакал, но таким причудливым образом ей удалось заземлить эмоции, что скакнули от крайней печали в абсолютную радость. — Келвин… чёрт, я не знаю твоей фамилии… — зашипела она как сердитая кошка. — Почему ты мне раньше об этом не сказал? Удар Дебби был совсем слабым, и парень лишь тихо рассмеялся, аккуратно взяв ту за руки, волнуясь, как бы девочка от злости не сломала себе пальцы в попытках побить его. — Узнал об этом только сегодня утром. Эй, считай это вторым подарком… Скажем, на Рождество. Дебби подскочила, потянув Келвина за руки и заставляя подняться следом за собой, а после обхватила его за шею и крепко обняла. Он был такой высокий, что пришлось вставать на цыпочки, и пах этой восхитительной хвоёй. «Твое место рядом с ним», — уверяла Айрис, и Келвин ведь и правда шел с ней на край света. Дебби не знала, удалось ли ей «правильно попросить» рейдера, но возможно, таких слов просто не существовало, и всё должно было сложиться именно так, случайным образом, как и их первая встреча. Плевать, что кто-то смотрел на них сейчас — уж ее-то острый язычок не заржавеет в поисках ответов на «остроумные» шуточки в их адрес. Тихо рассмеявшись, девушка запустила пальцы в мягкие светлые волосы рейдера. — Пусть это будет подарком хоть на все дни рождения и рождества, — шепнула она. — Самым лучшим подарком. Келвин крепко обнял девушку в ответ, стараясь не сдавить слишком сильно. И как давно он ощущал себя настолько счастливым? Никакая радость от алкоголя или очередного прожитого впустую дня не шла в сравнение с теми чувствами, что сейчас кипели внутри, точно раскалённый металл. Проведя рукой по спине Дебби, парень не хотел думать ни о мире вокруг, ни о предстоящем пути, будто бы были только они вдвоём, как прошлой ночью или позапрошлой, или как тогда в автомастерской. — Олдридж… — тихо прошептал он девушке на ухо. — Меня зовут Келвин Олдридж.

***

Дебби ожидала, что уход из Кратера станет одним из самых печальных событий в её жизни, но всё резко переменилось, едва она узнала, что Келвин отправляется с ней. Казалось, что мир после этой новости стал ярче: из него будто исчезли вся эта рыночная грязь и хмурое ноябрьское небо, и недружелюбные лица. Правда, полетать на крыльях долго не удалось, потому что караванщики не сильно любили задерживаться в Кратере, и предпочитали сниматься с места сразу после завершения всех сделок. Келвин всегда собирался в дорогу молниеносно: он был готов к дальнему пути буквально через полчаса. Его приятели, прознавшие об его уходе, пришли их проводить, и большой и шумной толпой довели до городских полей, отпуская сальные шуточки по поводу «дипломатической миссии» Кела, которая, по их мнению, больше относилась к Дебби, а не к поручению Гроберг. Резидентка слушала их вполуха, тихо хмыкала, когда рейдер смущенно огрызался в ответ, и ловила на себе хитрый взгляд Айрис. Девушка так самодовольно переводила взор с нее на Келвина, что на её губах почти читалось «Ну, а я что говорила?». Дебби поскромничала подойти к ней и напрямую поблагодарить за тот короткий, но весьма содержательный разговор. Жизнь, что неслась во весь опор в Кратере, резко замедлилась, едва они вышли на 97-ю трассу, ведущую на юг, и все последующие дни постепенно слиплись в один, как две капли воды похожие друг на друга. «В караване всё решают брамины», — сказал в первый день пути глава каравана Эрнест Блэк, и это оказалось чистой правдой. Эти странные двухголовые животные дурно пахли, постоянно роняли лепешки на дорогу и тащились до неприличия медленно, но они были самой ценной частью каравана, так как везли на себе очень приличный вес. Если коровы уставали, они просто ложились, и ни одна сила в мире не способна была заставить их подняться. Поэтому и привалы были там, где заблагорассудится вьючным тварям, от которых Деб старалась держаться подальше. Это путешествие разительно отличалось от того первого, что она пережила наедине с Келом. Во-первых, это было слишком медленно, а во-вторых, очень шумно. Караваном руководил Эрнест Блэк — седой мужчина за пятьдесят, который до Великой войны держал небольшой магазинчик в Чарлстоне, а после падения бомб продолжил заниматься торговлей, но уже немного иного рода. Став одним из немногих торговцев, что совались в Кратер, этот мужчина не боялся ничего, включая нагоняющие его годы: считал, что должен умереть на любимой работе и готовился передать дело своему сыну Юджину. Молодой и угрюмый парень считал, что всё и так знает, поэтому эти двое вечно спорили и поднимали шум, заставляя троих охранников нервничать. В охране было двое молчаливых, крепких мужчин со славянскими именами, сильным акцентом с твёрдой «р» и снайперскими винтовками. Третьим наёмником был разумный гуль с жутким лицом, похожим на жеваную жвачку, так что Дебби даже смотреть на него боялась. Однажды ночью выбравшись из палатки по малой нужде, девушка встретила этого парня, вышедшего с теми же целями, и подняла такой визг, что перебудила весь лагерь, который решил, что на них напали волки. Пришлось потом долго и неловко извиняться за крайнюю невежливость. Но если не считать этого инцидента, всё в дороге шло относительно плавно. Присутствие Келвина вселяло в Дебби уверенность, и она шагала наравне со всеми, ни на что не жалуясь и не позволяя себе ныть. А когда старый Эрнест разрешал ей повесить рюкзак на одного из браминов, всё становилось даже лучше. Кел умудрился не только навязаться в караван «зайцем», но и стать четвертым охранником, которому заплатили за переход — парень просто заявил караванщикам, что с случае нападения просто сменит сторону, если этого не сделать, и Блэки, проворчав что-то про «этих рейдерских ублюдков», неохотно согласились. Впрочем, конфликт удалось быстро сгладить, и Кел весьма быстро вписался в компанию и вместе с остальными вполуха слушал довоенные истории старшего Блэка у костра, оставаясь при этом бдительным и собранным. Если отбросить все походные неурядицы, связанные с гигиеной, ноющими ногами или запахом браминов, Дебби чувствовала себя счастливой, как никогда ранее. Каждый день она просыпалась и засыпала в объятиях Келвина, и хотя они оба не делали попыток развить их отношения за пределы невинного флирта и совместного «одетого» сна, девушка радовалась и этому. Она честно вставала на час раньше остальных, чтобы отправиться с рейдером на очередной урок, а потом наматывала километры дорог, любуясь красотами Аппалачии, что девушке из Убежища казалась не просто огромной — бесконечной и неописуемо прекрасной. Ей даже не хотелось, чтобы путешествие заканчивалось, словно путь был важнее конечной цели, которая порой лишь разочаровывала. Поэтому Доу просто наслаждалась горами, лесами и пустыми трассами, украдкой бросая влюбленные взгляды на мужчину, чувства к которому с каждым днем росли, как снежный ком. Дебби ловила каждую его улыбку, каждое прикосновение и не позволяла себе думать, что будет, когда на горизонте покажется Уайтспринг.

***

— Не забывай про стойку, — напоминал спокойный голос Келвина, что наблюдал за ударами Дебби. Острый нож легко наносил «раны» старому клёну у обочины, а сухая кора трескалась и отваливалась, оголяя уязвимую сердцевину. — И держи нож крепче, иначе его могут выбить из руки. Дебора Доу училась быстро. Всё ещё оставалась той же пугливой девчонкой, что обходила облезлого гуля-охранника, вздрагивала, когда во время пути одному из браминов вдруг приспичило громко замычать, или ночами прижималась к парню, пугаясь тихой и опасной темноты за брезентовой стенкой палатки. И всё же, девушка уже неплохо орудовала ножом, а её маленький рост позволял также обучаться скрытности — обходить сухие ветки, передвигаться среди густой растительности и дышать почти незаметно, фантомно. Дебби вновь полоснула дерево ножом, после чего смахнула со лба капельки холодного пота. Её сосредоточенное лицо во время тренировок казалось Келвину необычайно красивым. — Ты молодец, Семьдесят Шесть. Может, скоро сможешь перейти на клинок или мачете, — хмыкнул он, положив руку на плечо девушки. Утро растеклось в золотых красках едва показавшегося на горизонте солнца, и было почти по-зимнему холодно, но хотя бы унялся ветер, который всю ночь скребся в брезент их палатки, словно голодное животное. Несмотря на то, что Кел хвалил ее постоянно, Дебби каждый раз краснела от смущения и удовольствия. Сам того не ведая, рейдер компенсировал нехватку добрых слов, что девушка так мало слышала в Убежище 76, и она будто чувствовала себя выше ростом. Она и правда ощущала себя сильнее: руки становились крепче, удары — увереннее, но было еще над чем поработать. — Кел, они ведь будут двигаться… Мои враги — не деревья, и не станут спокойно ждать, пока я их нашинкую, — выразила она свое давнее беспокойство, будто получая поддержку из широкой ладони, что так мягко сжала ее плечо. — Предлагаешь нарезать кого-нибудь? — усмехнулся блондин, смотря в эти серо-голубые глаза, отражавшие небо. — Если наткнёмся на гулей, можно потренироваться на самых усохших. — Или мы можем настругать деревянных ножей и устроить спарринг, — предложила Дебби, потому что приближаться к гулям без необходимости, даже к разумным, она не жаждала. Безносый охранник Брайен все еще смотрел на неё с неприязнью после того случая с поднятой в лагере тревогой. — Я могу быть пострашнее гуля, — засмеялся Келвин, скрестив руки на груди. Впрочем, идея была неплохой, хотя при должных навыках даже деревянным ножом можно убить человека… Или, во всяком случае, лишить его глаза. Подул прохладный ветер, раскачивая желтеющие кроны деревьев. Вместе с ароматами леса и осенней прохлады различался странный смрад разложения и какой-то лёгкой гари, что заставило Келвина напрячься и всмотреться в лес за обочиной, откуда, как ему казалось, доносился этот запах. Дебби вскинула голову и посмотрела в ту же сторону, что и рейдер. Начавшие формироваться в девушке инстинкты выживальщика и стремительно развеявшаяся беспечность Кела подсказали ей, что происходит что-то нехорошее. — Пахнет так, будто протухший стейк сожгли на костре, — тихонько шепнула она, выше поднимая боевой нож и подходя ближе к рейдеру. Этот запах Келвину сложно было перепутать с чем-то: настолько ужасные воспоминания он пробуждал в голове, заставляя выхватить свою винтовку и плотно сжать её в руках. — Горелые, — шепнул он. Эти твари никогда раньше не подбирались так близко к дорогам, предпочитая тёмные и тесные места, разломы или пещеры, и это вызывало больше всего беспокойства. «Случилась Чума Горелых, болезнь пострашнее гулификации. Не было ни лекарства, ни способа спастись от озверевших заражённых. Нас было пять банд, но в конце концов не осталось почти никого…», — рассказ Кела о временах, когда страшная зараза косила сотни людей, превращая их черные мумии, мгновенно вспыхнул у Дебби в памяти. Сглотнув страх вместе с тягучей слюной, девушка еще крепче перехватила нож. Они ушли не так далеко от лагеря в этот раз, да и кто-то из охраны должен был дежурить на вахте. — Надо предупредить остальных, — заметила Дебби, напряженно сверля взглядом нестройную стену высоких деревьев и пытаясь увидеть за ней слабое движение. — Идём, — чётко сказал ей Келвин, и они осторожно, но быстро отступили обратно к временной стоянке каравана. Запах стал слабее, но всё ещё ощущался в воздухе, раздражая слизистую. Остальные спутники уже не спали — гуль стоял на вахте, пока один охранник помогал караванщикам закреплять ремешки сумок на брамине. — Нам нужно поторопиться, — сказал парень Эрнесту, старшему мужчине. — Где-то поблизости горелые. Караванщик нахмурил буйно разросшиеся брови, поправляя потрепанную рыбацкую шапку, и уставился на парня подозрительным взглядом. Его сын тоже не верил — неспешно затягивал ремень с чехлом своей палатки на спине навьюченного брамина. — Да их уж сколько лет не видали в этих краях, ты бред какой-то несешь, — возразил Юджин, что был немного младше Дебби. Парень попытался приставать к резидентке в первый день пути, получил от Келвина непрозрачный намек, что делать этого не стоит, и с тех пор недолюбливал рейдера. Дебби не стала слушать спор — пролетела мимо и уже закрепляла их с Келом заранее сложенную палатку на спине коровы-мутанта. Животное нервничало, крутило обоими головами и словно тоже уже почувствовало опасность. — Бывший «матёрый» эту вонь ни с чем не перепутает, — ответил Келвин, явно нервничая и крепче сжимая в руках винтовку. Казалось, что запах вновь стал сильнее, словно бы следовал за ними. Кажется, все тут понимали, кто такие «Матёрые», и это придало словам рейдера вес, но едва мужчина с сединой открыл рот, чтобы что-то сказать, раздался громкий выстрел, и пуля пролетела мимо головы стоявшего неподёку гуля Брайена, отчего полетели ошмётки старой дубовой коры со стоявшего рядом дерева. Вслед за выстрелом из зарослей медленно вышло существо, лишь отдалённо напоминающее человека, женщину. Кожа её представляла собой один большой ожог: обуглившаяся, покрытая ранами, с тонкой, почти прозрачной болезненно-бордовой коркой. В некоторых местах прямо из плоти росли тёмные кристаллы, а волосы на голове почти полностью выпали — остались только торчащие тут и там облезлые пучки. Тварь тяжело дышала, издавая хрипяще-сопящие звуки, будто бы в шее зияли дыры, через которые выходил воздух. — Не… мы… — просипела горелая. Прикипевшая к изувеченному телу неопределенного цвета одежда напоминала грязное тряпьё, а броня, сделанная из обрезков покрышек, намекала на то, что когда-то этот человек был рейдером. Глаза существа были затянуты белой пеленой, словно бы оно было слепым, но горелая сжимала в руке гладкоствольный пистолет. Всё её конечности и мышцы, казалось, были напряжены, а сухожилия натянуты туго, как струны. Даже стойка твари казалась неестественной. Тут же с дороги и из чащи леса повалили другие горелые, и не все из них были раньше рейдерами: кто-то носил ярко-оранжевый рабочий комбинезон, кто-то — тёмно-синюю форму Спасателей, а на иных были латаные-перелатаные защитные костюмы, чтобы лазать по радиоактивным помойкам и собирать мусор. Даже если раньше эти люди терпеть друг друга не могли, то теперь это не имело никакого смысла: все они хрипели, рычали и произносили что-то неразборчивое и бессмысленное. Кто-то сжимал в руках нож, кто-то держал в облезлых тонких руках, покрытых ужасными ожогами, винтовки и карабины. Брамин, возле которого все еще стояла Дебби, замычал на пару своих голов и припустил вниз по дороге, следуя по знакомому маршруту, вторая скотина инстинктивно бросилась следом, оставляя на асфальте дорожку из поклажи, которую Юджин не успел толком закрепить. Тоненько взвизгнув, девушка метнулась за широкий замшелый камень, который они использовали, чтобы разложить на нем вещи и просушить их после вчерашнего дождя. Внешний вид этих тварей по своей уродливости сравнился бы разве что с дикими гулями, но одного взгляда хватило, чтобы стало ясно: они десятикратно опаснее хотя бы потому, что вооружены. Сунув нож в ножны, Дебби вытащила «десятку» из кобуры — глупо бросаться с клинком на противника с огнестрелом. Все в лагере мгновенно пришло в движение: охранники занимали позиции и открыли ответный огонь. Осторожно выглянув из укрытия, Доу насчитала пятерых горелых, но судя по рычанию и нечленораздельным звукам, отдаленно напоминавшим человеческоую речь, их было гораздо больше. Их белые глаза рождали надежду, что они могут не видеть их группу и действовать вслепую, но это одновременно и пугало: слышат, значит, гораздо лучше. Тяжелая пушка скользнула во вспотевших ладонях — без паники! В сложных ситуациях она всегда была собраннее, чем во всяких мелочах, и не спешила стрелять, пока не убедится хотя бы на 50 процентов, что попадет. Один из горелых спрятался за сосну, довольно близко. Высунувшись из-за камня, Дебби сделала всё, как учил Келвин: правильное положение рук, пальцев, прицел. Пуля сбила внушительный кусок коры, но тварь осталась цела. Забыла про ветер или ландшафт? — Всегда… вместе! — прошипел высокий горелый с мелкой россыпью чёрных кристаллов на лице, будто бы прыщей. Тут же последовал выстрел, и пуля из винтовки Келвина пробила голову твари, что упала на пыльную землю и замолкла навсегда. Вечный покой — единственное, чего заслуживали горелые. — Чёрт! — закричал один из охранников у обочины, когда один из больных накинулся на него с ножом. Рейдер хотел было помочь, но тут же скрылся за одним из деревьев, увидев, как тварь, некогда бывшая женщиной, целилась в него из гладкоствола. «Мы уходим, — вспомнились Келвину слова Мег Гроберг, когда им пришлось бежать с Вершины Мира, родного дома и, как казалось раньше, самого безопасного места в Аппалачии. — Здесь нас ждёт только эта чума и жизнь хуже смерти». Горелые вызывали ужас у всех выживальщиков, будь ты суровый рейдер, храбрый спасатель или осторожный поселенец. А самым пугающим было то, что никто не знал, как именно происходит заражение. Казалось, что одно нахождение рядом с больными могло стать началом конца, но единственная вещь была ясна — нельзя подпускать горелых к себе близко. — Иван! — заорал второй охранник, который увидел, как его коллега вместе с горелым скатываются по насыпи с дороги. Сделать он ничего не мог — серые скалы закрывали ему обзор. Из своего укрытия Дебби видела, как мужчина в жесткой кожаной броне отчаянно сопротивляется крепкой хватке противника, как тот теряет нож, но продолжается сражаться врукопашную и кажется, побеждает. Девушка поймала взглядом Келвина, но тот был занят — с двух сторон его и Брайена теснили сожженные люди, так что он помочь не мог. «Пусть пистолет будет частью твоей руки», — вспыхнули в голове слова Кела, когда Дебби прицелилась, ощущая, как дрожит каждая напряжённая до предела мышца. Если она промахнется, если попадет в Ивана… Девушка нажала на спусковой крючок, едва что-то чёрное попало в прицел, и раненый в плечо горелый зарычал, отваливаясь от охранника. Тот не растерялся — схватил с земли нож и нанес несколько ударов в шею между густо растущей на ней россыпью кристаллов. Повернувшись, махнул Дебби, мол, всё в порядке, и тут же кинулся в новую схватку — с двумя женщинами в ярко-красной пожарной форме. — Никогда… не одни! — издала хриплый крик заражённая, перед тем как броситься на Келвина сзади, но меткий выстрел Брайена сделал рваную дыру промеж белых как осеннее небо, застилаемое облаками, глаз. Рейдер благодарно кивнул, после чего резко ударил прикладом по голове выбежавшего горелого, издающего хриплые, булькающие звуки, словно пытаясь что-то сказать. В отличие от гулей, горелые были быстрыми, ловкими и сохранившими подобие интеллекта. Они пользовались простой тактикой: пытались разделить людей, убить их по-одному. И все же, подготовленные выживальщики давали достойный отпор. Безносый гуль стрелял метко, словно занимался этим всю жизнь, ещё до войны, стараясь не подпускать горелых близко, братья-охранники тоже не ударяли в грязь лицом. Поймав свободное мгновение, Келвин огляделся, взглядом выхватив на фоне леса Дебби, к которой уже подбирался горелый. Руки на секунду дрогнули, когда парень смог разобрать символы, краской из баллончика оставленные на разорванной рубашке зараженного. Член Звероловов, одной из пяти банд, что как и Матёрые, когда-то правили Аппалачией и занимали Вершину Мира. Раздался выстрел, и живой мертвец распластался на земле, пока Келвин, тяжело дыша, сверлил его тело взглядом. Какого черта этот горелый оказался здесь, когда должен был ходить где-то в горах или, на крайний случай, в полевом лагере Звероловов далеко на востоке? Рычание позади вырвало из мыслей, и рейдер почти инстинктивно метнулся в сторону, уворачиваясь от сделавшего в его сторону выпад с ножом горелого. Дебби отпрянула подальше от мертвого тела. Примитивные знания медицины, полученные в Убежище, подсказывали ей, что раз в названии болезни горелых есть слово «чума», то трогать это существо не стоит ни под каким предлогом. В пулевом отверстии в голове зомби она узнала стиль Кела, но парень уже не смотрел на нее, отвлекаясь на другого горелого, вынуждающего его перейти на ближний бой. — Заодно-о-о… — прорычало сбоку, и Дебби пружинисто подскочила, отступая подальше от женщины с ярко-красной кожей, что казалось, вот-вот загорится. В руках у той был прут с искрящимся набалдашником на конце, на исхудавшем до анорексичного состояния тела болтался синий комбинезон. Комбинезон убежища. Кто-то своих? От ужаса у Дебби сдавило легкие. Она продолжала пятиться выставив вперед руки и продолжая держать горелую на прицеле. Рассмотреть номер её убежища не представлялось возможным. — Ты из Семьдесят Шестого? Я тоже. Ты узнаешь меня? — спросила Дебби, надеясь воззвать к заросшему кристаллами зараженному мозгу, но женщина не отвечала, набирая скорость, чтобы нанести девушке электроудар. Ответа не будет, поняла Дебби. Она так и не смогла разобрать цифр, но знала одно: ей нужно выжить, и это было важнее всего, за это можно заплатить любую цену. Даже с ее хреновой меткостью она смогла с такого близкого расстояния поразить убежищную в голову, и та завалилась на живот прямо у ног Доу. Опасаясь худшего, та осторожно глянула на спину горелой. Огромные золотые цифры на спине оказались девяткой и шестеркой, но всё равно не покидало чувство, будто Деб сейчас убила кого-то своего, почти саму себя. Опуская дрожащие руки, она оглянулась, но больше никто на нее не бежал, а звуки выстрелов редели: бой заканчивался. Когда всё стихло, Келвин, тяжело дыша, сел на краю дороги возле накренённого металлического ограждения, поросшего мхом и ржавчиной. Он осмотрелся, но все вокруг, кажется, были живы. Переведя дыхание с пару минут, парень тут же вскочил и подошёл к девушке. — Всё в порядке? Тебя не ранили, не укусили? — взволнованно спросил рейдер, взяв Дебби за руки и осматривая её тело на предмет любых ран. Что угодно могло быть источником инфекции, потому Келвин так переживал. Это не укус гуля, который можно залить спиртом и забыть — горелые заражали со стопроцентной вероятностью, и еще ни один человек не избежал превращения в них. — Вроде нет… — пробормотала Доу и зеркально оглядела парня с ног до головы. — А тебя? Он отрицательно покачал головой, и Дебби позволила себе выдохнуть зажатый в легких воздух. Девушка порывисто прильнула к Келвину, обнимая его и прижимаясь к нему всем телом. Даже вдохнув знакомый хвойный запах, что перемешался с потом и этой невыносимой гарью, она не могла расслабиться. Истерики не было — просто вся она дрожала так, словно кто-то тряс её за плечи. — Кел, это было ужасно, — простонала она, продолжая поглядывать на тело убитой ею горелой, словно та вот-вот вскочит и снова кинется на них. Казалось, что в руках еще пульсировала отдача от той пули, что вылетела из ее пистолета и застряла в голове такой же резидентки, как и Дебби. Волосы, синий комбинезон, даже рост — они были так похожи… Келвин мягко обнял девушку в ответ, проведя рукой по её чёрным волосам, чувствуя, как дрожало её тело, и как прерывалось её нервное дыхание, когда она глядела на женщину в комбинезоне. — Дебби, посмотри на меня, — попросил Кел, после чего положил холодные руки на её тёплые, слегка красные щёки, заставив поднять голову. Серо-голубые глаза казались ему такими глубокими и печальными… А ведь то была лишь горелая, а не живой человек, убитый её рукой. — Всё хорошо, слышишь?.. Главное, что ты в порядке. Смерть — это единственное, что мы можем сделать для горелых. Его глаза блестели золотом, когда в них отражались солнечные лучи, пробивающиеся между остроконечными кронами елей. У них был какой-то гипнотический, успокаивающий эффект, и на короткий миг они с Келвином оказались будто оторваны от происходящего. — Я знаю, — кивнула Деб, кладя свои ладони поверх его. — Просто этот комбинезон… Но я справилась, Кел! Я выжила, а она нет. — Ты выживальщик, как и все мы… Давай, пойдём подальше от этих трупов. Нам ещё идти целый день, — предложил Келвин, слабо улыбнувшись, и приобнимая Дебби, вместе с ней направился к остальным. Нужно было отыскать браминов, погрузить выпавшие вещи и поскорее убраться отсюда, пока эта вонь не привлекла мутантов или других горелых, если тут таковые были. В голове роились сотни вопросов, но всех их можно было собрать в один, главный… Что за чертовщина только что произошла? Если бы ноги не тряслись как холодец, походка Дебби сейчас была бы даже уверенной. Назвав ее выживальщиком, Келвин фактически видел в ней равного себе, а значит, ей удалось оправдать его веру в нее. Шагая рядом с парнем, девушка пробовала воспроизвести в голове его наставнический тон и внушить себе: учиться предстоит еще очень многому, так что не вздумай возгордиться и решить, будто ты всё уже умеешь, Дебора Доу. Юджин уже ускакал вниз по дороге — искать разбежавшиеся капиталовложения отца, охранник-гуль обыскивал мертвецов в поисках чего нибудь полезного, а братья Борис и Иван нервно курили, попеременно передавая из рук в руки бутылку виски. — Спасибо за помощь, девочка, — пробасил Иван, демонстрируя резидентке трофейный нож, и та вспыхнула ярче насыщенного красного вина. Борис протянул ей бутылку, но Дебби вежливо отказалась, и напиток перешел к Келвину. Эрнест Блэк печально рассматривал ящик с ампулами, который выпал с брамина — уцелело всего несколько, прозрачная жидкость впитывалась в мох. — Спасатели уверяли, что Чума Горелых давно закончилась. Так с какого браминова говна они опять здесь? — спросила он, обращаясь, скорее, к Келвину. — Никуда она не девалась… Горелые просто сидели по норам, а теперь решили показаться… — негромко сказал Келвин, хмуро рассматривая валявшиеся кругом трупы горелых. — Один зверолов, трое спасателей, убежищная и пара мусорщиков… Не стоило пояснять бывалым путешественникам из Вирджинии, насколько безумным был этот микс. Первые Спасатели сгинули много лет назад, а их живые трупы до сих пор бродили по аэропорту Моргантауна и шахтам далеко на юге, как призраки былого величия. Горелые-рейдеры из пяти банд не совались слишком далеко от Вершины Мира, где теперь находилось их чумное гнездо. Убежищная и мусорщики могли заразиться как год назад, так и двадцать, причём в абсолютно любой точке региона… И как они все вдруг оказались здесь, вместе, на обычной дороге посреди бела дня? — Теперь стоит держать ухо востро, — фыркнул Келвин, отпив виски из бутылки и слегка поморщившись, после чего отдал её братьям-охранникам. Эрнест задумчиво погладил большим и указательным пальцем свои седые чёрные с проседью усы. — Всё это очень хреново для бизнеса, — как-то по-довоенному вздохнул он. Разбросанные вещи собирали молча и в спешке. Обычно безопасная для крышуемых Кратером караванов 72-я трасса больше таковой не являлась. Брамины тоже нашлись, хотя и сильно попортили товар, так что оба Блэка пребывали в не самом лучшем расположении духа и снова затеяли спор — на этот раз о том, с кого требовать компенсацию за нападение горелых. Караван вновь был на дороге, и хотя двигался куда быстрее, ведомый стремлением оказаться дальше от горы, что были изъедены опасными пещерами, как яблоко червяком, на 69-й трассе они оказались только поздним вечером. Дебби растеряла весь свой боевой адреналин, на смену которого пришла лишь усталость. Казалось, что запах жженой и разлагающейся плоти въелся в нос, и его оттуда не выгнать ничем, даже впрыскиванием жидкого мыла из носика спринцовки. Она поглядывала на тех, кто «всё решает в караване», и к ее большой надежде, брамины тоже утомились и вот-вот готовились встать на привал. Список монстров Аппалачии сегодня в очередной раз пополнился. Тут вообще водилось хоть что-нибудь безопасное? В кинотеатре убежища Дебби видела документальные фильмы о лошадях, благородных оленях, зайцах и прочих обитателей региона — куда они все подевались? Наверное, просто вымерли, не в силах противостоять нарастающему насилию и обилию клыков и когтей всех размеров и форм. Горелая в синем комбинезоне наверняка приснится ей сегодня и будет пялиться на нее своими молочно-туманными зенками. Мысли о том, что она была не из Убежища 76, вызывала у девушки смешанное чувство: почему-то больше ей не хотелось видеть резидентов Семьдесят Шестого ни в каком виде — ни в горелом, ни в гульем, ни в человеческом. Уже в темноте, оказавшись в достаточно тихом сосновом богу неподалёку от поворота на 91-ю трассу, караван решил остановиться на ночь. Вещи были разложены, брамины привязаны к ближайшим деревьям, а палатки и спальники поставлены на земле, покрытой сухой листвой. Келвин сидел возле их с Дебби палатки и задумчиво глядел на звёздное небо над головой. Запах горелой плоти отчего-то не уходил, но парень старался списывать это на то, что он доносится от пропахшей одежды. Брайен зажёг две масляные лампы, чтобы осветить лагерь. Все выглядели ужасно измотанными, и сейчас даже не было слышно разговоров, споров или чьих-то мыслей вслух. Будто бы все разом предались гнетущим размышлениям о чуме. Дебби на цыпочках вернулась из леса и села рядом Келом. Он учил её быть незаметной, что очень помогало, когда нужно было отлучиться в кусты по разным делам. Будучи единственной девушкой в караване, уходила она довольно далеко, что само по себе было страшно, но лучше так, чем позволить рейдеру и здесь сопровождать ее — стыдоба-то какая будет! Ко всем этим неудобствам еще и близился «тот самый день месяца», и Дебби молилась богам пустошей, чтобы к тому моменту она оказалась в цивилизации и с наличием горячей воды. Достав из рюкзака пип-бой, Доу в очередной раз проверила карту — та все также не показывала ничего полезного, кроме основных федеральных трасс. Игры, календарь, да будильник — вот и все, на что был способен этот бракованный экземпляр. — Бесполезная фигня, — устало вздохнула Деб и кинула КПК на мягкий ковер опавшей хвои. — У меня не было и шанса выжить с этой штукой. Может, удастся продать какому-нибудь лоху в Уайтспринге? Где-то тихо застрекотали сверчки среди шелестящей травы. Изнуренное тело Келвина просило отдыха, но мысли в голове не давали заснуть, оттого сначала рейдер решил немного освежить голову, посидев вот так рядом с Дебби, смотря на звёзды. — Следите за языком, юная леди, — фыркнул Келвин, мягко приобняв севшую рядом девушку. Становилось довольно прохладно, но оставшиеся далеко на западе горные гряды сдерживали ветра, что немного спасало. — Эта «юная леди» уже такого наслушалась, что это самое приличное, — Дебби хмыкнула ему в тон, прижимаясь ближе и запрокидывая голову, чтобы увидеть звезды, на которые так пристально смотрел Келвин. Они расплескались по небосводу, как триллионы слез, что были пролиты в день Великой войны. Воспоминания невольно возвращали в тот день, когда она увидела небо впервые, и даже громко закрывающаяся шестеренка Убежища 76 не смогла отвлечь ее от процесса созерцания. Солнечным днем небесная полусфера напоминала ей огромный глаз великана, а пасмурным — серый лист бумаги, но оно всегда было страшным, великим, таким необозримым, что хотелось спрятаться от него под низкий потолок. — Мне все время кажется, что звезды на нас упадут, — заметила Дебби, пытаясь отыскать там какого нибудь Малого Льва или Большую Медведицу. — Или мы упадем в эту черноту. — Из всего вокруг тебя пугает небо? — спросил Олдридж, но получив лёгкий неуверенный кивок, мягко прижал Дебби к себе, вдохнув прохладный ночной воздух. — А я всё думал… Неужели под потолками убежища никогда не было тесно? Пустоши были опасным, злым местом, но был у них и один плюс — дороги. Ты всегда был волен уйти туда, куда звала душа, к тем, кому, как казалось, можно доверять. Но в убежище такой роскоши не было, и парень с трудом представлял, какого это — всю жизнь видеть одни и те же коридоры, одни и те же лица… Звёзды на небе загадочно мерцали. Могли бы лампочки в подземном бункере заменить ночное небо с россыпью белых точек, таких далёких, но манящих? Келвин отчего-то сомневался. Для Дебби звезды будто сложились в цифры 9 и 6, напоминая об убитой женщине, что возможно, была как она, но только не встретила человека, который защитил ее от беды. Отчего-то воспоминания о низких потолках, тесных коридорах и крохотных комнатках не вызывали уже той былой ностальгии — ведь Дебби там никогда не было места. Здесь же царил полный опасности и боли, но простор, и как говорил Кел, «у каждого где-нибудь есть место». Говорить о своей жизни в Убежище она боялась — чувствовала себя слишком уязвимой из-за этого. Сощурившись, она рассматривала звездный бисер, пока не нашла нужное созвездие. — У нас там была астрономия. Жили внутри горы, а изучали звезды, — Доу ткнула пальцем в небо, провела взгляд Келвина от головы до хвоста, состоящего из четырех звездочек. — Это созвездие Дракона. Интересно, где его принцесса и замок? — Люди дают названия звездам? — непонимающе спросил Келвин, рассматривая четыре белые точки на небе, никак не похожие на дракона… Не похожие ни на что. Звёзды были красивыми и далёкими, вселяющими надежду и трепет в сердца, но на тёмном полотне их сияли сотни, тысячи… Неужели кто-то и вправду сидел вот так целыми ночами и подписывал на листочке бумаги каждую из них, а потом выдумывал странные созвездия? — Не знаю, что насчёт дракона, но я как раз веду одну принцессу в замок, — Келвин улыбнулся, пальцами аккуратно проведя по слегка вьющимся чёрным волосам Деборы, которые казались такими красивыми, словно бы сотканными из самой ночи, окружавшей их. И это бледное личико, на которое так мягко ложился свет масляной лампы, стоявшей рядышком, хотелось разглядывать бесконечно. И всё же, если Дебора Доу — принцесса, то Келвин определённо был этим самым драконом, от которого лучше бы держаться подальше. Он столько раз обещал себе отпустить девушку, и каждый раз находил новый повод, чтобы быть рядом, чтобы ночами прижимать её к себе, согревая, или чтобы в очередной раз утром тренировать резидентку. Рано или поздно ему придётся поставить во всем этом точку, потому что парень совсем не хотел переходить ту черту, после которой уже не будет пути назад, а это пугало больше всего. Она смотрела на звёзды, а он — на неё. Дебби показалась, что одно из небесных светил сейчас упало ей прямо на сердце и превратилось в черную дыру, затягивающую в себя разум, сознание и вообще всё рациональное — так действовал на нее застывший на её лице обжигающий взгляд Келвина. Девушка повернула голову, и их носы соприкоснулись. Дыхание смешалось в одно облачко пара, губы его были так близко… Но как только Дебби решилась и вдохнула холодный воздух, собирая в кулак всю свою храбрость, из соседней палатки вдруг послышался громкий стон, заставивший пару встрепенуться и вскинуть головы, оборачиваясь на звук. Келвин осторожно отстранил от себя Дебби и поднялся, подходя к палатке одного из братьев-охранников. Брайен, что сидел неподалёку, прочищая дробовик, нахмурил безволосые брови и напряг тощие плечи, затянутые в грязный коричневый пыльник. — Эй, всё нормально? — спросил рейдер, стоя у входа. Кажется, в этой палатке расположился Иван, хотя порой Кел путал их: больно странные имена, и больно похожие лица. Доу нашарила в хвое пип-бой и включила фонарик, давая на палатку больше света. — Н-нормално вшё, н-н-не входите! — глухо донеслось оттуда, слово Иван говорил, либо уткнувшись в подушку, либо прикусив ремень. Всё это казалось подозрительным, и раз уж второго братца рядом не было, Келвин, медленно выдохнув и приготовившись к худшему, вошёл внутрь. Впрочем, увиденное было хуже, чем то, что парень мог себе вообразить — Иван сидел скрючившись, а правой рукой он судорожно затягивал ремень на левом предплечье… Ниже которого кожа стала красной и пузырилась, как будто мужчина сунул руку в кипяток. Вот только не было здесь ничего, что могло бы оставить подобный ожог… Ничего, кроме следа кривых человеческих зубов на запястье и запаха палёной плоти, очень схожего на тот, что исходил от… Келвин удивлённо рассматривал пострадавшую руку, которую Иван так старательно пытался перетянуть, чтобы заражение не пошло выше. Внутри проснулся гнев, подстёгиваемый ужасом от увиденного, что пробуждало самые кошмарные воспоминания об эпидемии, случившейся много лет назад. — Сукин сын, тебя укусили?! — рявкнул рейдер, тут же выхватывая свой нож с пояса, словно боясь, что мужчина вот-вот зарычит и кинется в атаку, как это делали горелые. После этих слов Брайен тоже медлить не стал — уцепился в крышу палатки и выдернул ту из колышков, выставляя Ивана и его тайну на всеобщее обозрение. Свет пип-боя ясно озарил жуткие алеющие нарывы, и девушка испуганно всхлипнула, прижимая ладони ко рту. — Как ты мог не сказать нам? — хрипло прорычал облезлый охранник. Почти бесцветные серые зрачки гуля будто плавали в кровавом море белков с лопнувшими капиллярами, и сейчас горели яростным огнем. Блэки вылетели из своей палатки, и все за исключением Бориса, теперь столпились вокруг сидящего на корточках вооруженного Келвина и будущего горелого. — Вшё нормално, — не выпуская кожу ремня из зубов, снова испуганно пробубнил Иван. — Жгут оштановит зарашение, а в Уайтспринге ешть врач. — Ни один врач не поможет с чумой, — прошипел Келвин, поднявшись. — Ты уже заражён, и жгут не поможет. — Может просто ампутировать руку? — предложил Блэк-младший, почёсывая затылок. — Не поможет, — коротко отозвался гуль, стоявший рядом. — Только пуля в голову, пока он не озверел. Келвин прекрасно помнил, как люди в отчаянии перетягивали себе руки и ноги, срезали кожу и даже отрубали конечности — ничто не помогало, если зараза успевала распространиться по телу… Кажется, лишь однажды кто-то смог спастись от инфицирования, потому что сразу попросил друга отрубить ему кисть, на рану которой попала кровь горелого. Вот только у Ивана не было такого шанса, слишком поздно — чума распространялась мгновенно, и уже завтра-послезавтра мужчина пополнит ряды живых трупов, рассказами о которых пугали далеко не только детей… — Кел, он же еще остается собой. Он же еще человек. Вдруг… вдруг на этот раз он не одичает? — в отчаянии тихо сказала Дебби, хотя даже она понимала, насколько это звучит. Просто она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Она совсем не узнала этого парня, потому что он в большую часть перехода он молчал и общался в основном с братом на этом странном, незнакомом ей языке, но всё же он был человеком. Он думал, мыслил, говорил… Дебби же сама спасла ему жизнь, выходит, что это было зря? — Может… Спасатели могут что-то сделать для него? Найти какое-то лекарство? — предположил Юджин, парень, который слишком уж верил в Спасателей. Иван с жаром закивал, понимая, что желающие убить его всё-таки в меньшинстве, и ситуацию можно «дожать». — Они занимались разработками вакцины, я знаю! Пожалуйста, позвольте мне добраться до них, — то ли он сам в это верил, то ли очень убедительно врал, но Деб не успела прочитать правду на его лице, так как оно мигом исказилось от нового приступа страшной боли, а краснота по его руке, казалось, распространялась почти на глазах. — До Спасателей полтора дня пути… Кто знает, в какой момент он вцепится в кого-то из нас и заразит? — тут же ответил Келвин. Он понимал, что рядом была Дебби, слышал её умоляющий голосок, но та часть, что пережила Великую войну, падение Чарлстона и эпидемию, говорила лишь одно — выживи. И чужие мольбы на фоне этого голоса, звонко гремящего в голове, словно бы затихали. Келвин видел своими глазами, как люди в агонии рвали на себе кожу, как прыгали с Вершины Мира, как пытались прыгать в воду, чтобы перестать чувствовать фантомное пламя, охватывающее всё тело… Но всех их ждала только одна судьба — вечное скитание тенью былых себя. — Что происходит? — вдруг послышался настороженный мужской голос позади толпы. Все резко обернулись, чтобы увидеть Бориса, который обходил окрестности на предмет опасностей, но вернулся, услышав громкие голоса в лагере. В недоумении мужчина сначала уставился на перевернутую палатку, а затем — на брата, баюкавшего руку, что больше напоминала только что освежованную тушу змеи. — Что же ты наделал, Вань? — в ужасе прошептал он. — Бора, яны хочуць мяне забіць, дапамажы! — уже в панике взвыл его брат, пытаясь отползти подальше от Келвина и гуля, но боль не давала ему даже этого. Чужой язык Брайену совсем не понравился, и без того вытягивая в струну его напряженные до предела нервы. По его дикому взгляду Дебби поняла — он пережил те же ужасы Чумы Горелых, что и Кел, и совсем не хотел, чтобы это повторилось. — Так, спокойно, — Борис воздел ладони в примирительном жесте. — Просто отдайте его мне, ладно? Я сам ему помогу. — Чтобы вы вместе потом пришли к нам в образе горелых? — прошипел гуль. — Нет уж, в этом караване лишь один красавчик, и это я. Вскинув дробовик, Брайен прицелился в Эрнеста и Юджина, которые хором подняли руки. Все караванщики знали, что когда конфликтуют охранники, худшей идеей будет встревать — на эмоциях те с радостью пустят работодателя в расход, особенно если тот выдал не слишком щедрый аванс. — Решай, неженка, — безносое лицо гуля повернулось к Дебби. — Ты на стороне своего парня или нет? Келвин обернулся и тоже посмотрел на Дебби. В его взгляде не было мольбы поддержать их с гулем, или какой-то просьбы — лишь холодный вопрос, на чьей она стороне. Он помнил, что рассказывал ей, как пять рейдерских банд, правящих Аппалачией, что уничтожили первых Спасателей, пережили голод, лишения и боль, оказались подчистую снесены Чумой Горелых, будто осенние листья стремительным потоком ветра. Даже если отпустить братьев, в конце концов, это могло привести к худшим последствиям — одного горелого хватит, чтобы вскоре заразить сначала маленькую ферму, потом — город, а затем и всю Вирджинию. История повторится… Снова. Казалось, что в этот момент все уставились на Дебору, нетерпеливо ожидая решения конфликта. Голоса были, по сути, на равных, и одно её «да» могло заставить Брайена вынести мозги Ивану прямо на глазах его брата. «Ты хороший, Кел», — говорила девушка, что видела лишь его светлую сторону, но не наблюдала того, как кровь стекает по рукам рейдера, что заботился лишь о выживании всю свою жизнь. Келвин бы соврал, если бы сказал, как ему было безразлично, что подумает о нём Дебби… Но может, это хоть немного убедит резидентку в одном: она должна быть лучше, а ему пусть оставит чужую кровь и кошмары по ночам. Это было худшее… Худший выбор в её жизни. В её маленькие неумелые руки дали ножницы, способные перерезать жизненную нить человека, и Дебби предстояло решить, сделать ли это. Это было слишком тяжело для нее — такой юной, беспомощной, маленькой… Взгляд ореховых глаз Келвина был таким спокойным, словно он, как её наставник, ждал от неё правильного выбора. Это было как экзамен после всех уроков выживания. Но чего ждал от неё друг? Слишком доброе у неё сердце, слишком опустошенное, чтобы мгновенно наполниться любовью при первой возможности. Что-то невозвратно изменится между ней и Келом, когда она скажет ответ. — Я… Дебби помнила, как плакала во время того рассказа про Чуму Горелых и жалела того маленького мальчика в лыжной шапочке. Тот полный ужаса и боли взгляд, что был у Кела в ту ночь, она увидела второй раз лишь однажды, когда он понял, что горелые вернулись. Возможно, он был не прав, и всё можно было исправить, но только не с этим парнем, у которого просто не было времени. — Мне очень жаль, — со слезами на глазах сказала она Ивану, потом подняла взгляд на Келвина. — Делайте что нужно. Сотни жизней обрывались на пустошах каждый день, но Дебби все равно ощущала себя одним из тех, кто решил нажать на кнопку и обрушить ракеты на мир. — А ну ты, грязный рейдерский выродок, отойди от моего брата! — Борис сделал широкий шаг, но тут же замер, потому что дуло «десятки» Деборы Доу смотрело ему в грудь. Охранник хмыкнул и продолжил путь. — Кишка тонка, сучк… Ай! Дебби вынудила его остановиться — выстрелила ему под ноги, подняв ворох листьев, соломы и хвои. Охранник отскочил, выматерился, костеря девушку последними словами, но, кажется, понял, что она настроена серьезно. — Делайте. Что. Нужно, — тяжело пропыхтела Дебора, продолжая держать Бориса на прицеле. Келвин коротко кивнул гулю, и тогда же раздался громкий хлопок дробовика, заставивший стоявших близко дёрнуться, а браминов, мирно лежащих неподалёку, обеспокоенно замычать, крутя головами по сторонам. Тело безжизненно рухнуло на холодную землю, окропляя его свежей кровью. Парень тут же закрыл собой от Дебби это зрелище, потому что месиво из мозгов, осколков черепа и зубов вызывало тошноту и отвращение даже у него, повидавшего многое. — Ваня! — закричал Борис, тут же в отчаянии бросившись к безголовому телу брата. Брайен лишь мрачно хмыкнул, как ни в чём не бывало возвращаясь к своему спальному мешку — это было не первое его убийство из милости… И далеко не последнее. — Вот и всё… — едва слышно пробормотал рейдер, смотря на то, как Борис злится, матерясь себе под нос на смеси двух языков, и не сдерживает слёз. Парень повернулся к Дебби и положил руку на её плечо, негромко сказав: — Иди в палатку… Я тут приберусь. Только не оборачивайся, тебе это видеть не за чем. Дебби послушно кивнула, прошла несколько шагов в сторону палатки. И обернулась. Она хотела видеть последствия своего решения. И запомнить их. Девушка была уверена, что теперь под веками всегда будет мелькать красное. Наверное, бывает какой-то предел для стресса, после которого он идет на спад, потому что увидев кровавое человекомясо на лесной полянке среди веток и травы, Дебби не почувствовала ничего. Столько смертей и страданий, а в итоге — пустота. Даже пульс оставался ровным, хотя минуту назад она ощущала его где-то в горле. — Суки! Суки, твари, что вы натворили… — рыдал на коленях Борис, но и он становился всё тише, потому что даже он понимал, что выхода не было. Видеть его стенания Доу уже не хотела. Вернулась в палатку и легла набок, накрывшись одеялом. Лежала и пыталась не слушать, как проходит «уборка». — Мне жаль, — говорил Келвин Борису, когда оттаскивал вместе с ним тело Ивана в лес. Он чувствовал гневный взгляд брата, слышал его нервное дыхание, но внутри ощущал только холод. Ещё одна смерть на пустошах, забирающих миллионы душ в пучину бесконечной тьмы. Ещё одна смерть на счету Келвина, что выступил за убийство первым. Ещё один повод для Дебби держаться от него подальше. На всякий случай протерев руки спиртом, чтобы не переносить возможную инфекцию, рейдер, оставив на улице Бориса одного с его горем, вернулся в палатку, где под одеялом тихо сопела Дебора. Келвин прилёг рядом, но в этот раз боялся побеспокоить девушку. Не хотелось даже трогать её, будто бы его руки были испачканы в свежей крови, не хотелось придвинуться или залезать под одно одеяло… Он просто остался на краешке, надеясь, что Дебби спит, хотя понимал, что едва ли после всего она сможет спать также, как раньше. Дебби лежала с открытыми глазами, гипнотизируя брезент. С этой стороны он был испещрен дырочками, будто перед ней было черное усыпанное звездами небо. На самом деле они все жили на огромной погибшей и разлагающейся планете под взглядами безразличных к их бедам звезд. Какое-то время она просто лежала, чувствуя присутствие рейдера на невыносимо далеком от себя расстоянии и не решалась пошевелиться, потому что казалось, тело тогда рассыпется на угольки, как окаменевшие тела горелых. Она знала, что и Кел не спит — она умела отличать его сонное дыхание, потому что за эти дни часто просыпалась раньше и вслушивалась в него, как в музыку. — Келвин? — тихо позвала она. — Я этого никогда не забуду, да? — Никто не забывает сцены убийства… Даже такие, как Кровавые Орлы, — вздохнув, негромко ответил ей парень. — Ты не должна была делать тот выбор… Лучше бы Келвин сразу выстрелил сам, чтобы теперь Дебби не винила во всём себя. Он чувствовал себя так, словно подвёл её, и от этого нельзя было отмыться ни водой, ни спиртом. — Нет, — твердо возразила Дебби, с трудом переворачиваясь на другой бок, чтобы видеть его бледное лицо и глаза, погасшие от вины. — Тогда бы ты взял всю эту боль на себя, а я этого не хочу — ты и так испытал ее слишком много. Нам будет проще нести эту ответственность на двоих. Кел был рядом с самого первого дня снаружи, решал ее детские проблемы, терпеливо отвечал на вопросы, а когда она попала в беду, стал теми костылями, что помогли встать на ноги, поверить в себя и снова почувствовать себя красивой женщиной, а не просто куском мяса с дыркой между ног. На самом деле, решила Дебби, это было не так уж сложно — выбрать его сторону. Келвин в темноте смог разглядеть эти уверенные холодные глаза, и невольно улыбнулся. Порой Дебби вела себя, как упрямый ребёнок, говорящий умные вещи, и от этого на душе вдруг становилось немного легче. — А не слишком ли ты маленькая, чтобы делить вину пополам? — спросил он, после чего осторожно взял девушку за талию и притянул к себе с грустной усмешкой. — Давай хотя бы тридцать на семьдесят? Знакомое тепло и запах, делали эту ночь менее невыносимой, привычно обволакивая ее своим защитным коконом из горячих рук, но собственные руки тоже казались Дебби перемазанными в крови. А ведь буквально час назад она почти поцеловала его. Стоило чуть-чуть приоткрыть свое сердце и пустоши тут же подкинули испытания, что едва не разделили их. Дебби не знала, прошла она их или нет, стали ли они с Келвином ближе, или наоборот, разрушили всё, что построили. — По рукам, — согласилась девушка, утыкаясь макушкой ему под подбородок, и накидывая на парня внушительный кусок одеяла. — Торговаться бы тебе с караванщиками на рынке… — негромко произнёс Келвин с усталой улыбкой, проведя ладонью по спине девушки. Её волосы были мягкими, и, казалось, запах мыла и осеннего леса впитался в них, точно одеколон. Парень прикрыл глаза, ощущая смертельную усталость после такого хренового дня. Может, завтрашний будет немного лучше… — Спокойной ночи, Семьдесят Шесть. — Спокойной ночи, Кел. Вокруг стало совсем темно, словно ночь стала бездной, после которой не наступит рассвет. Дождавшись, пока дыхание Келвина выровняется, Дебби нащупала в темноте его руку, от которой удушливо пахло спиртом, и припала губами к костяшкам. Лишь так ей удалось наконец погрузиться в беспокойный и неглубокий сон.