День Возрождения: Том 1

Дебора не знала, что можно сочетать прекрасное и ужасное таким чудесным образом. Её пробуждение было ошеломительным: Келвин прижался к ней всем телом и обнимал за талию, его рука покоилась на её животе… Девушке казалось, что так можно лежать бесконечно долго, утруждая свой организм лишь дыханием, но потом всё изменилось. Первым заговорил желудок — громко и утробно, как раненый кит, и его содержимое ринулось в горло, не оставляя никаких шансов на мирные переговоры. К счастью, Кел прекрасно знал, что её ждет, и предусмотрительно оставил ведро рядом. Оно тут же заполнилось рвотой, напоминавшей по цвету то, что Дебби пила накануне. Это было мучительно, стыдно, ужасно. Казалось, что сейчас все внутренности вывалятся в пластиковое дно, но это было ничего, если после этого желудок перестанет так болеть. Дебби была благодарна Келу за закрытые глаза и актерскую игру, будто тот спит и не слышит этих жутких завываний. Да уж, действительно, «доброе» утро. Дождавшись, пока Дебби, наконец, закончит избавляться от накануне выпитого, рейдер «проснулся», протёр глаза и лениво зевнул, медленно садясь. — С пробуждением, Семьдесят Шесть, — хмыкнул парень, когда тяжело дышащая девушка рухнула обратно на матрас. Пожалуй, стоило принести ей воды и обезболивающего. — Я больше никогда не буду пить! — твердо заявила Дебби, таращась в низкий потолок хибары. Медленно, словно из утекающего сквозь пальцы сна, в сознание возвращались воспоминания: теплые руки Кела, несущие её домой, бесконечный бег по лабиринтам Кратера в поисках спасения, потное тело, что мешало дышать и лапало её там, где она не позволяла. Красные отпечатки сохранились на руках и шее, и Дебби вновь почувствовала себя грязной дрянью, что поимели в тёмном закоулке. Всё еще хотелось выйти из тела, спрятаться от этого пристального взгляда умных глаз Келвина, который с чего-то решил, что она хороший и светлый человек. Поднявшись, парень начал копаться в разбросанных по комнате вещах, среди которых только он и мог ориентироваться. Наконец, выцепив полупустую блистерную упаковку с зелёными таблетками и металлическую флягу, он положил их возле Дебби. — Давай-ка ты полежишь и придёшь в себя, а я пока схожу в город, — предложил он, прекрасно понимая, как смущал своим присутствием девушку в состоянии кротокрыса, которого переехали грузовиком. Пока Дебби будет бороться с похмельем, Келвин успеет узнать насчёт караванов, идущих в Уайтспринг, а заодно найдёт что-нибудь перекусить и, может, потратится на местную купальню для Дебби, хотя туда в основном ходили не столько за чистотой, сколько за красивыми девушками, готовыми за крышки на всё. — Ага, — ответила Дебби через какое-то время, но потом поняла, что парень давно ушел, и сказала она это сама себе. Просто её мозг работал, будто пип-бой, пропитанный радиоактивной водой — глючил. Желудок пришлось освободить еще пару раз, но к счастью, Кел этого уже не услышал. Вылив содержимое ведра за окно, Дебби наконец-то встала и нашла в своем рюкзаке зеркальце. Оттуда на нее смотрело бледное существо с огромными синяками под глазами и взглядом затравленного оленёнка. И вот такой видел ее Келвин? Дебби скривилась от отвращения к себе, и бросила зеркало подальше — вряд ли еще когда-нибудь ей понравится своё отражение. Чёрные волосы лезли в лицо — они теперь тоже были отвратительны. Форрест вчера почти изнасиловал ее, так удобно схватившись за косу… Когда-то гладкие и крепкие пряди были ее гордостью, равно как и длинные ногти, чистая кожа и полные губы. Теперь это всё не имело значения. Что-то в Дебби сломалось и уже не подлежало восстановлению. Сломанная девочка достала ножницы из рюкзака — те самые, что воткнулись в дикого гуля и спасли ей жизнь. Дебби распустила волосы, пропустила обсидиановые пряди сквозь пальцы, а потом решительно вгрызлась в них ножницами. На пол мягко опускались вьющиеся локоны, один за другим, и Дебби давилась слезами, прощаясь не столько с ними, сколько с собой прошлой, той, что думала, что мир — это гостеприимное место, которое не обидит того, кто уже и так натерпелся стольких обид.

***

Город только начинал просыпаться — наверняка не одна Дебби этим утром страдала от похмелья, судя по кислым лицам прохожих, тишине в домах и валяющихся на скамьях и подстилках сонным тушам. Первым делом Келвин зашёл на рынок и тут же узнал новость одновременно радующую и пугающую — следующий караван отправится на юг лишь через несколько дней. Дней, в которые Келу придётся вновь заботиться о девчонке из убежища с шилом в одном месте, что упорно не хотела снимать розовые очки, когда смотрела на него. Дней, когда он сам будет ею любоваться, словно поставленным на подоконник цветком, что на фоне серости грязного города выглядит единственным огоньком надежды. Найди еду также труда не заставило — две игуаны на палочке, завернутые в книжную страницу, оказались в лёгкой сумке. В конце концов, по пути рейдер зашёл в купальни. Он и сам был бы не прочь помыться, но местные «услуги» стоили недёшево, а потому Келвин решил, что сам перебьется, и решительно заплатил за то, чтобы через пару часов Дебби привели в порядок, и лишний раз подчеркнул — без дополнительных услуг. Ещё немного поплутав по городу, специально оттягивая время, чтобы резидентка успела оторвать себя от пола, парень, наконец, вернулся. — У меня новости, — заявил он с порога, собираясь начать свой рассказ, но тут же замер, увидев, как ему сначала показалось, совсем другую девушку: настолько непривычен оказался этот вид Дебби с короткой стрижкой. Волос было много, почти чёрное целое море, и девушка старательно собрала их в кучу, готовясь выбросить. Стричь себя было куда сложнее, чем других, поэтому получилось не очень ровно, но теперь ни один ублюдок не сможет схватить её за волосы и обездвижить. На самом деле, ей хотелось избавиться от всего, что могло бы делать ее привлекательной: от большой груди и выпирающего зада, от тонкой талии и пухлых губ, от ясных глаз и чистой кожи. Всё, что угодно — лишь бы не ловить больше эти липкие взгляды мужчин, которым хотелось только одного — трахнуть ее. — Вышло хреново, знаю, — сказала она, выбрасывая пучки волос в «блевотное» ведро, — но ты сам говорил, что надо это сделать. — …Тебе идёт, — слабо улыбнулся Келвин, проходя в комнату, с некоторым интересом рассматривая новую причёску Дебби. Может, длинные волосы и казались ему красивыми, но даже без них девушка выглядела, как принцесса. — Эй, не думала сделать ирокез? Он тихо засмеялся, усевшись на деревянный ящик и достав пачку сигарет — прикупил у старателя в лавке недалеко от дома. Закурил, с удовольствием выдыхая сероватый дым, пока изучал новый образ Дебби. Наслаждаться зрелищем мешала лишь отдаленно кричащая внутри тревога: она здесь так недолго, а уже выглядела совсем иначе, чем при их первой встрече. Дурное влияние передаётся, как болезнь. — Ни один урод больше не схватит меня за волосы, — просипела Дебби, проводя ладонью по голове и пытаясь собрать волосы в хвост, но они оказались слишком короткими для этого. Она ценила, что Кел старался подбодрить ее, но больше у нее не было сил что-то отвечать. Хотелось просто вернуться на разбитую асфальтовую дорогу, где они были вдвоем, и всё было просто и понятно — есть цель и есть путь. Всё слишком усложнилось, когда вокруг оказались другие люди. Келвин искренне жалел, что тогда не забил Форреста ногами — сейчас этот вёрткий гад наверняка залег на дно, да и потасовку среди бела дня устраивать было глупо — кто-то обязательно заступится, и драки между своими в Кратере не приветствовались. — В общем, да, у меня есть хорошие новости, — сказал рейдер, привлекая внимание Дебби. — Караван отправляется только через пару дней, так что времени хватит… Например, чтобы сегодня ты сходила в местную купальню. Он хитро улыбнулся и подмигнул ей, намекая, что уже обо всем договорился. Дебби взглянула в глаза Кела — они будто сияли, как два золотых слитка. Совесть слегка куснула за мочку уха — парень старался изо всех сил, чтобы ей стало лучше. В одном предложении соединились сразу две вещи, ужасная и прекрасная. Ужас заключался в том, что им придется разойтись, и Дебби уже не противилась этому, потому что понимала — в Кратере, как и везде, ей не будет места. Однако у нее был шанс провести с Келвином пару дней. Быть может, все могло сработать наоборот, и девушке удастся убедить Келвина пойти с ней? Хотя она смутно представляла, что рейдер может делать в стане Спасателей. — Было бы здорово помыться, — Дебби вернула ему улыбку, пытаясь быть благодарной. Смыть с себя ощущение мерзких пальцев Форреста — это вообще возможно? Девушке хотелось натереть свое тело мочалкой до крови — пусть лучше будет один сплошной кровавый отпечаток, но он хотя бы скроет следы его пальцев и укусов внешне, хотя внутренне это сделать будет далеко не так легко. — Ещё я нашёл обед… Правда, тебе пока лучше без него, — заметил Келвин, намекая на её похмелье. Что ж, если получится сделать этот день для Дебби немного менее поганым, это уже можно будет считать достижением, как думал парень, пока продолжал курить, смахивая с сигареты пепел на пол.

***

Дебби довольно рано поняла, что на пустошах очень нечасто моются. По крайней мере, Кела вовсе не волновал ни её запах, ни свой собственный. Поначалу девушку это беспокоило, но вскоре она сообразила, что без ежедневной гигиены, шампуня и мыла вполне можно жить, если перетерпеть какое-то время. Оттого подарок Кела в виде сеанса в купальнях действительно ощущался таковым. Дебби не знала, сколько парень потратил крышек на то, чтобы она оказалась одна в просторной деревянной бадье, но осознавала — немало. Ей снова стало казаться, что он воспринимает ее как какую-то «принцессу», что как экзотический цветочек завянет без пары брызг на листики из пульверизатора. Всё это мучило Дебби до тех пор, пока она не погрузилась в чистую воду, которая заставила ее застонать, будто любовницу в постели. Мочалку и мыло ей выдали, и девушка на несколько раз отскребла свое тело, пока ощущения цепких рук Форреста не ослабли. Но это нельзя было смыть полностью — что-то от этого парня въелось под кожу навсегда, будто татуировка. Однако она всё равно чувствовала себя намного лучше после купания, и даже похмелье ослабило свою хватку на ее многострадальном желудке. Вытеревшись насухо, Дебби оделась, неожиданно для себя осознав, как удобно жить с короткими волосами — легче мыть, легче сушить и не надо возиться с косами и сложными прическами. Наверное, она еще будет скучать по ним, но в этом мире нужно устранять слабости по мере возможности, а красивые локоны неожиданно оказались именно такими. Кел ждал ее у входа в купальни, и Дебби в очередной раз уколола совесть: парню приходилось сопровождать ее, чтобы она, дурочка, не заплутала и опять не попала в передрягу. Наверняка у него была куча своих рейдерских дел, которые копились, потому что он возился с девочкой-бедой, и Доу надеялась, что он ощущает, как она ценит эту заботу. — Я голодная, как коготь смерти! — довольная, что можно применить выученный термин, девушка поравнялась с Келвином, тепло ему улыбаясь. — Значит, хорошо, что я сторговался за обед, — хмыкнул рейдер, посматривая на Дебби, что бодро шагала рядом. Волосы девушки красиво блестели от света солнца, а кожа была чистой и бледной, всё ещё девственной и не испорченной кучей шрамов, ожогов и ран. Он пропустил её в дом первой, после чего закрыл дверь. Пока Дебби купалась, Келвин успел побегать по городу и выполнить парочку дел, а заодно поискать себе работу на то время, как Дебби уже уйдёт в путь к Спасателям. Он старался думать об этом с радостью, что наконец то девушка окажется в безопасности, но не мог скрыть сам от себя, что уже всё-таки привязался к ней. Достав из сумки свёрнутую книжную страницу, Келвин подал девушке ящерицу на деревянной палочке, и, прекрасно понимая, как это выглядит, пояснил. — Шашлык из игуаны. Выглядит страшно, знаю, но на вкус неплохо, — сказал он, садясь на деревянный ящик. Дебби придирчиво осмотрела угощение со всех сторон. Ей уже довелось пробовать мясо разных мутантов, так что она смело вгрызлась в предложенное угощение, которое и правда оказалось вкусным и хорошо пережевывалось. Девушка слегка застонала от удовольствия — желудок, который видел вчера только алкоголь и какие-то довоенные чипсы, говорил ей «спасибо». — Спасибо, — Деб была солидарна с желудком. — Это правда вкусно. На самом деле она хотела поблагодарить Келвина как-то значительнее. Теперь, когда сознание стало ясным, Доу вспомнила, как парень вчера искал ее, обнимал и баюкал на руках, словно маленького ребенка, а потом грел всю ночь и наверняка просыпался каждые полчаса и следил, чтобы она не захлебнулась рвотой. Что вообще нравится рейдерам, если не считать всяких вредных штук навроде той, что Дебби пила вчера, и где это достают? Отмахнувшись, мол, «не стоит благодарности», Келвин присоединился к трапезе, быстро разделавшись с игуаной — ему она казалась костлявой, но все же неплохой на вкус. — Знаешь, мне кажется, тебе не помешает пара уроков стрельбы. Не зря же вам выдали эти пистолеты в убежище. Сидящая на матрасе Дебби резко вскинула голову и глаза у нее азартно загорелись, но потом она нервно хихикнула, вспомнив их первую встречу, когда она буквально выкинула свою «десятку» под ноги целящегося в неё рейдера. Она и не мечтала, что Келвин станет чему-то учить ее, не считая теоретических уроков о жизни на поверхности: наверняка считал никчемной во всем, не если не брать в расчет умение ставить ирокез. — Ты ведь помнишь, как это было в той таверне, — смущенно улыбнулась девушка. — Чего доброго застрелю кого-нибудь. — Лучше кого-нибудь, чем себя, — заметил парень, проведя ладонью по своим волосам. — В пустошах любой навык пригодится… А этот — тем более. — Этим «кем-нибудь» случайно можешь оказаться ты, — грустно улыбнулась Дебби отводя взгляд. — По-моему, я безнадежна. Всего пару часов провела без тебя, и чуть не… Она стиснула зубы. Этот чертов Форрест, кажется, окончательно убил остатки уверенности в себе, которой и так-то было не слишком много. Та светлая часть Дебби, что заставлял ее быть живой и веселой, несмотря на все сложности, будто померкла в ту секунду, когда ее тело, пусть и недолго, но перестало принадлежать ей. — Эй, ты не безнадёжна, — тут же ответил ей Келвин, рассматривая грустное личико девушки, которой шла только её особая улыбка. — Уже забыла, как приложила того гуля? Или как ударила Форреста по самому ценному? Парень подошёл и сел рядом, приобняв девушку за плечо и ухмыльнувшись. От Дебби приятно пахло мылом и чистотой, не хотелось даже трогать её, чтобы не испачкать. — На пустошах важно не то, как начал, а то, как быстро учишься. И у тебя это отлично получается. Он всегда знал, что надо сказать, чтобы Дебби стало лучше. А ведь она и правда забыла, что уже дважды смогла постоять за себя — жалость к себе из-за Форреста заставила ее забыть об этом. Поддавшись порыву радости, что закипела в груди при мысли, что всё же один человек на пустошах верит в бедовую Дебору Доу, она без всякого стеснения поцеловала Келвина в щеку. Тут же поняла, что сделала, и поспешно отвернулась, внезапно очень заинтересовавшись крохотным окном. — Ладно, если ты считаешь, то это имеет смысл, то научи меня, — кивнула она. Удивлённо дернув плечами, Келвин уставился на девушку рядом, не зная, что и сказать. И почему всегда так? Почему он пытался оградить людей от себя, а получалось ровно наоборот — притягивать и их, и несчастья? Осторожно положив руку на щёку, на которой, казалось, всё ещё ощущались эти пухлые губки, Келвин едва не закашлялся, жалея, что не может прямо сейчас просто взять и исчезнуть. «Не давай ей надежд, Келвин», — повторял парень себе с тех самых пор, как они встретились, но ниточка их связи становилась все более прочным металлическим тросом, который Дебби упорно не хотела отпускать. Словно бы привязалась к первому встречному на пустошах, кто не прогнал её, и теперь идеализировала рейдера, за чьей спиной трупов было больше, чем пережитых лет. — Да… Кхм, завтра утром потренируемся за городом… — пробормотал он. Напряжение повисло между ними, как маятник часов. Рука Кела все еще обнимала Дебби, но она ощущала, что очень смутила его этим совершенно невинным, почти детским поцелуем. — А сегодня… — начала она, всё еще пялясь в окно, — у тебя, наверное, полно дел. Дел? Точно, дела! Пожалуй, это будет лучший способ избежать всей этой неловкой ситуации, а заодно не получить от других по шее за то, что забросил работу. Тут же поднявшись и схватив сумку, Келвин нервно улыбнулся и коротко посмотрел на Дебби. — Ну… Никуда не пропадай, ладно? Через пару часов вернусь, — Келвин метнулся к двери, и, уже открыв её, обернулся. — Там где-то в шкафу был комикс, если станет скучно… Правда, пары страниц не хватает, но финал сама додумаешь. И вылетел на улицу.

***

Кел собрался и убежал так быстро, что Дебби даже не успела ничего понять. Какое-то время она просто сидела с глупой подростковой улыбкой и смотрела на дверь, совершенно четко осознавая, что между ними происходит нечто куда более серьезное, чем дружба. Впрочем, Деб старалась об этом не думать — несколько дней, и она уйдет с караваном на юг, и вряд ли их с Келвином пути еще раз пересекутся… Оставшись одна, Дебби от нечего делать осмотрела крошечное помещение, что явно нуждалось в женской руке. Ей ведь так хотелось сделать для него что-нибудь приятное в знак благодарности за всю его помощь, а это место, ну… тут было не слишком уютно. Собрав все свои крышки, которые удалось раздобыть во время похода, Дебби отправилась на рынок. Старая торговка всякой всячины продала ей моющее средство, и хотя Дебби и подозревала, что стоило оно куда меньше и было нещадно разбавлено грязной водой, но спорить не решилась. Вернувшись в дом Келвина, она приступила к капитальной уборке: отдраила мебель, полы и стены, выкинула окурки, пустые бутылки и прочий мусор и разложила вещи в шкафу. Закончив, девушка стерла пот с лица и оглядела жилище: теперь дом был похож на дом, хотя и всё еще в спартанских условиях. Оставшееся время до возвращения Кела она скоротала за комиксом «Неудержимых». Он и правда оказался неполным, но такой же выпуск был в Убежище, так что Дебби знала концовку. Теперь в хибаре стало куда просторнее и уютнее, хотя Деб и раньше тут нравилось — теснота всегда вызывала у жителей убежища чувство безопасности.

***

И почему Анна, женщина старше Кела на пару лет, что продавала всякое барахло на рынке, так любила ссориться со всеми? Пришлось примирять её и двух караванщиков, что хотели поторговаться, а потом ещё получить бросок жестянкой в голову, ибо «мог бы условия получше выбить». Обошлось без драки — и ладно. Дальше пришлось побегать по маленьким поручениям: передать от Мег заказ местному оружейнику на три новые винтовки, встретить караван с юга и на час-другой заменить одного парня в карауле, что перебрал с алкоголем на посту. Вернуться в дом казалось мечтой — за все время в Кратере Келвин так и не смог нормально выспаться, ведь то приходилось всю ночь следить за Дебби, то днем заниматься ею или бегать по делам. Хотелось одного — рухнуть на матрас и проспать часов пятнадцать, если не больше. Открывая дверь, рейдер тут же почуял запах ароматизированной химии, а затем, когда вошёл в дом, удивлённо поднял брови, сначала подумав, что ошибся хибарой. Не было ни разбросанных вещей, ни мусора, ни даже пыли или пепла от сигарет на полу. И среди всего этого сидела Дебби, такая же чистая. Даже не хотелось входить, чтобы не пачкать собой внезапно преобразившуюся комнату. — Вау… — только и смог выдохнуть он, неловко почесав затылок. — Я всё оставила на своих местах, просто немного навела порядок, – поспешила заверить Дебби, откладывая комикс и поднимаясь с матраса. В Убежище было принято держать жилье в порядке, а за нарушения накладывались санкции. Дебби вечно получала штрафы за некачественное содержание своей квартиры, но оказалось, что прибираться не из-под палки было довольно приятно. — Я просто хотела так отблагодарить тебя за всё… — густо покраснев, Дебби запустила руку в укороченные волосы. — Что не бросил меня в пустошах и вообще… — Д-да не за что… — смутился тот, глупо улыбаясь. Было странно получать благодарность за то, что не убил кого-то просто потому, что это не было необходимо… Скинув сумку в угол комнаты, Келвин вновь осмотрелся, чувствуя себя крайне непривычно в такой обстановке. Это все ещё его дыра, но теперь здесь не было хлама и запаха сигарет, что сильно путало. — Не думаю, что тут когда-то было чище… Спасибо, Семьдесят Шесть, — рассмеялся Келвин. — Теперь курить придётся только на улице. Прозвище, которое давал ей Келвин, больше не раздражало, хотя куда больше ей все же нравилось, когда изредка он звал ее по имени. Когда он смеялся, Дебби хотелось смеяться следом — настолько заразительно это звучало. Лишать парня вредных привычек она не собиралась, поэтому по-деловому кивнула на большую красно-черную банку от кофе «Слокам Джо». — Пусть это будет пепельница. Курить можно и тут, но необязательно стряхивать пепел на пол, — заметила она. — Говоришь совсем как моя… — Келвин резко прервался и кашлянул, так и не закончив мысль. — Эй, надеюсь ты хотя бы моё сокровище не выкинула? Не дождавшись ответа, он присел возле матраса и приподнял его, вытащив оттуда помятый глянцевый журнал, на обложке которого позировала красивая молодая девушка в раздельном купальнике. Деб тоже уставилась на модель, и в глазах ее мелькнуло восхищение. Ее увлекали довоенная мода и прически, а у рыжей красавицы была сложная прическа, напоминающая башню. Пышные формы привлекали внимание, даже женское, а черно-белые полоски купальника, обтягивающие грудь, только усиливали этот эффект. — Одолжишь почитать? — Дебби заискивающе наклонила голову. Понятно, было, что содержится внутри издания, особенно на разворотах, но это был первый за много лет новый журнал — в убежище она каждый номер чего бы то ни было зачитала до дыр и выучила наизусть. — Ты же понимаешь, что… Ай, ладно, только не порви. Эти издания стоят дороже, чем здоровый брамин, — хмыкнул парень, спрятав журнал обратно под матрас, после чего глянул на Дебби. Интересно, как бы она выглядела в купальнике? В памяти всплыли картинки того дня, когда дикий гуль укусил Дебби, и Келвину пришла в голову мысль порвать тот комбинезон, скрывающий этих упругих девчонок… — Как насчёт выпить? — тут же сказал рейдер, потому что понимал, что надо отвлечься, иначе спать, прижавшись к Дебби, будет очень неловко. — Тут как раз одна компания на улице собирается… Серо-голубые глаза девушка округлились, во взгляд подмешался страх. Похмелье она победила, но вечеринку в «Кабаке Боба» не забыла, и повторять это травмирующий опыт совершенно не хотелось. — А если там будет этот… — она стиснула зубы и отвернула голову, не в силах произнести имя Форреста. — Не будет — там только мои приятели. Они тебя и пальцем не тронут, даю слово, — заверил её Келвин, поднявшись и положив руку на плечо девушки, после чего, смотря на неё сверху вниз, хитро улыбнулся. — К тому же, малышкам мы наливаем только ядер-колу. Его голос звучал так уверенно, что хотелось ему верить. Стало как-то спокойно от твердой руки на плече и вообще самого приглашения: Кел словно звал ее, хоть ненадолго, но стать частью своей жизни. У Дебби был шанс узнать его друзей, увидеть его в родной стихии — глупо было упускать эту возможность. — Хорошо, — кивнула Деб, еще с некоторым подозрением вглядываясь в эти удивительно красивые и внимательные ореховые глаза. — Пожалуй, ничего крепче ядер-колы мне и нельзя. — Ты просто не умеешь пить… Пока что, — подмигнул ей Келвин, после чего направился вместе с ней к выходу, но у самой двери остановился, заглянув в эти серо-голубые как небо глаза. — Эй, если станет некомфортно или устанешь, ты всегда можешь просто уйти в дом. — Не станет — ты же со мной, — заверила Дебби и смело вышагнула за порог, под стремительно темнеющее осеннее небо. С Келом она готова была бросится в любое пекло, хоть в толпу диких гулей — с ним ей нечего бояться. Келвин не сдержал улыбки от таких смелых слов маленькой девчонки, вместе с ней выходя на улицу. Небольшая компания сидела совсем рядом — у кучи покрышек, поставив на землю ящик с тёмными бутылками без этикеток. Завидев парня, одна из девушек тут же ему помахала. — Келли! Всё-таки решил присоединиться? — послышался знакомый голос Айрис. Вторая девушка, что угрюмо сидела на покрышках, также повернулась к подошедшей парочке. Под её глазом виднелся внушительный синяк, а руки оказались перебинтованы. Напротив неё на корточках сидел с открытой бутылкой парень с неопрятными длинными тёмными волосами, которые ему то и дело приходилось смахивать с лица. — Знакомьтесь с Дебби, — улыбнулся Келвин, кивнув девушке на свободное место на покрышках возле напряжённой избитой рейдерши. — Даров, малышка, — хмыкнул темноволосый парень, поднявшись, после чего, осмотрев низенькую резидентку, усевшуюся на покрышки, пихнул локтем в бок Кела и тихо шепнул ему. — Эй, это твоя? Ты уверен, что у вас, ну… Разъёмы сойдутся? — Заткнись, Пол, — тут же буркнул смущенный Келвин. — Всем привет… Дебби села на указанное ей место и вцепилась в бутылку ядер-колы, предложенную Келвином. Принюхавшись к содержимому, удостоверилась, что спирта там нет, и сделала первый глоток. Приятели Кела не сильно отличались от компании Форреста внешне, но взгляды их были куда менее липкими и похотливыми. Девушка внимательно рассматривала Айрис, вспоминая слова парня о том, что они не встречаются, и это слегка успокаивало, но все равно присутствие рейдерши немного смущало. Впрочим, Дебби всегда судили по первому впечатлению, не желая узнать лучше, и сама она не собиралась поступать схожим образом. — Эй, а у тебя классные дреды, — сказала девушка, улыбнувшись Айрис. — Правда? Спасибо! Им сто лет, — засмеялась та, отмахнувшись. — А ты, похоже, решила подстричься? Тебе очень идёт, Дебби. — Мы тут как раз обсуждали очередной прокол Лии, — хмыкнул Пол, тут же получив грозный взгляд избитой налётчицы. — Никакой это не прокол! Просто… Забыла долг вернуть. И вообще, тут есть человек поинтереснее! — возмутилась Лия, после чего повернулась к Дебби. — Эй, расскажи, откуда ты? Дебби с искренним сочувствием посмотрела на девушку с фиолетовым «фонарем» на лице. Кажется, Лия попала впросак, что свидетельствовало о том, что не только Доу не повезло: с девушками в Кратере в целом не церемонились. — Я из Убежища 76, — ответила Доу. — Я там родилась и выросла, но потом мне пришлось оттуда уйти. — Убежище 76? Это которое всё заросшее и внутри вечно чихать хочется? — удивился Пол, но Келвин отрицательно покачал головой, усевшись на землю. — Нет, севернее Уэйуорда. С огромной дверью на холме, помнишь? — Ах, это! И каково там? Чисто небось, и всегда еда есть, да? — хмыкнул парень, рассматривая лицо Дебби. — Чисто, скучно, но да, еды там было много, — кивнула Дебби, надеясь, что никто не слышит ее урчащий живот, потому что только жареная игуана и была сегодня ее едой. — Но там нельзя было оставаться, потому что теперь оно закрылось навсегда, а всех жителей отправили возрождать мир. Теперь эта высшая миссия казалась Дебби смешной. Мир вполне успешно возрождался и без кучки резидентов. Интересно, что стало с Коди, Луизой, Вайлит, Кэрой, мистером и миссис Томпсонами, смотрительницей Викторией Барбо и остальными? Чем они занимались? Возможно им повезло куда меньше, чем Дебби, и они уже где-то кормили червей. А может, действительно нашли своем место и теперь занимались «возрождением»? — Возрождать? — расхохоталась Лия, а с ней и остальные. — Эй, не в обиду тебе, но остальные-то в курсе, что в Аппалачии война идёт? — У этих придурков Спасателей, похоже, появились конкуренты по благородству, — Пол залпом допил то, что оставалось в бутылке, и поморщился то ли от упомянутого названия, то ли от крепкого алкоголя. — Не знаю, как там о возрождении, но им для начала поучиться бы выживать у тебя… Не хочешь похвалиться историей с гулем, Дебби? — с ухмылкой спросил Келвин. Дебби смущенно зарделась от похвалы. — Он напал на Кела. Всё как-то само вышло… Вряд ли ее шрам мог впечатлить ребят, у которых их было с десяток, но она все равно закатала рукав серой куртки Келвина, найденной в шкафу, и показала им следы гульих зубов на правой руке. История сражения с одичавшим от радиации человеком оказалась немного сумбурной, потому что Деб не очень помнила все подробности. — Дружище, да ты хватку теряешь, раз тебя из задницы малышка с убежища вытаскивает! — смеялся Пол, хлопнув Келвина по спине, пока рейдерши разглядывали шрам у резидентки. — Как насчёт выпить за мою спасительницу, ребят? — усмехнулся блондин, подняв руку, в которой держал бутылку. — За Дебби! — За Дебби! — поддержали его остальные, готовые выпить, в общем-то, под любой тост. Звякнуло стекло грязных бутылок с намешанной внутри бражкой. Дебби показалось, что не только ее щеки, но и вся она становится красной. Келвин, похоже, из кожи вон лез, чтобы она не только чувствовала себя комфортно, но и понравилась его друзьям. Раньше никто не говорил за нее тост и не пил за нее — даже в дни рождения, про которые даже никто не вспоминал. 23 октября обычно устраивали День Памяти, вспоминая всех, кто погиб в Великой войне, и праздник жизни тут был совершенно неуместен. Жаль, что даже в ее довольно богатом словарном запасе не находились слова, при помощи которых девушка могла бы сказать Келу, как ей важно то, что он делал для нее — начиная от глобальных вещей, до таких вот мелочей, что наверняка казались ему обыденными. Вместо этого она отправила парню благодарный взгляд и улыбнулась так, как не улыбалась никому. — А о какой войне идет речь? — спросила она, желая немного отвести внимание от своей персоны, потому что всё это было очень непривычно и смущающе. — О войне за Аппалачию, малышка, — хихикнула Айрис, и остальные молча закивали. — Тут и так тесно. Мы, поселенцы, Спасатели… А ещё культисты Молерота и Кровавые Орлы. И все враждуют со всеми, открыто или не очень, — объяснил Пол, тихо икнув. — Я вот не понимаю, чего Гроберг медлит… Пора бы уже взять этот Уайтспринг, хоть не будет сводить зубы от грязной воды. — В общем, — подытожил Келвин, посмотрев на Дебби. — Сейчас непростая ситуация. Ещё одна группа, которая захочет побороться за Вирджинию, никому не нужна. Как бы бедолаг сразу на фарш не пустили… Передернувшись от упоминания организаций, что заочно вызывали у нее подсознательный страх, Дебби глотнула ядер-колы, пряча замерзшие кисти в длинные рукава куртки. Старшие резиденты были учеными, техниками, программистами или агрономами, и никто из них не умел толком стрелять. С одной стороны, Дебби не привязалась ни к одному из них, и всё же, почему-то беспокоилась за судьбу людей, рядом с которыми провела всю свою жизнь. А ведь не так давно она хотела найти их. За ними и бежала, когда познакомилась с Келом. Глядя на себя с высоты пережитых приключений, она четко видела собачонку, которую бросили на обочине и уехали, а она неслась за машиной, думая, что произошла какая-то ошибка. Кажется, девушка видела такой эпизод в каком-то фильме. — А никто не думал собраться и просто, ну… поговорить? — спросила она, хотя уже предвидела, что последует за этим предложением. Тут же грохнул общий гомон смеха — настолько наивно и глупо звучали эти слова. — Если бы так можно было, то и Великой войны бы не было! — ржал Пол, пролив немного браги на землю. — Люди слишком разные, Семьдесят Шесть, но все одинаково хотят править, — с улыбкой сказал ей Келвин, пригладив ирокез. — То, что ещё не началась бойня, уже можно считать успехом. — Надеюсь, что и не начнётся, — вздохнула Дебби, снова ощущая себя маленьким наивным ребенком, которого все тут видели в ней. — А кто-нибудь из вас помнит, каким он был — мир до Великой войны? Мистер Томпсон рассказывал им на уроках об этом: об автомобилях на атомных двигателях, о самолетах в небе, о чистых реках, зеленой траве. Но там было и плохое: напряженная политическая обстановка, непрекращающиеся войны всех со всеми за ресурсы, расслоение общества на очень бедных и очень богатых, страх конца света, безработица, бесчеловечные эксперименты. Неизвестно, кто тогда нажал на кнопку, обнуляя мир. Все тут же уставились на Келвина — старшего их компании. Раньше был среди них Уильям, мужчина с лёгкой щетиной и вечно уставшими глазами, что рассказывал о довоенном мире, застав Великую войну в двенадцать лет, но уже как год назад он скончался от пневмонии в особо холодную зиму. — Эй, это не лучшая тема, — тут же поспешил ответить Келвин, едва не поперхнувшись алкоголем. — Не люблю я эти разговоры о грустном… — Тогда как насчёт разговоров о весёлом? — подоспела на помощь Айрис, после чего хитро улыбнулась и ткнула Лию в бок. — Расскажи о том красавчике из бара. — О-откуда ты знаешь?! — удивилась рейдерша, дернувшись так, будто бы её окатили ледяной водой. — Ничего между нами не было! Выпили, переспали… Ну, у него волосы ещё были такие мягкие. И говорил так красиво. И глаза добрые… Но я не влюбилась, ясно?! Вновь послышался общий смех, но Келвин сидел тихо, и, задумавшись, смотрел на масляную лампу, что стояла возле ящика с алкоголем, освещая их уголок, освещая покатые бока бутылки лучами заходящего слонца. Мир до войны… Да, он застал его. Но это было то, что вспоминать совсем не хотелось. Словно бы лезть рукой в осиный улей, чтобы ощутить боль от укусов злобных насекомых. Общий праздник продолжился, и вскоре Келвин заставил себя присоединиться к остальным, но этот вопрос словно бы не хотел уходить из головы, как будто снова открылась старая рана, не давая спокойно жить. Дебби чутко уловила, что задела чувствительную иглу в сердце Келвина и разбудила спящих на ее острие демонов. Да что с ней не так, почему она вечно лезет куда-то со своими вопросами, совершенно не зная людей? Некоторые вопросы люди не любили — в Убежище никто не говорил об оставленных снаружи родных, а на поверхности у выживальщиков было куда больше открытых ран, в которые не стоило лезть грязными пальцами. Лицо парня стало бледным, взгляд остекленел, устремляясь куда-то в прошлое. Таким он оставался весь вечер, хотя и пытался вернуться к прежнему беспечному веселью и поддерживать разговоры и шутки. Дебби представила себе маленького мальчика с огромными ореховыми глазами, в которых застыл страх от понимания, что мир умирает прямо сейчас. Девушка тысячу раз пожалела, что вообще открыла рот — нужно было просто сидеть тихо и слушать чужие байки. Дебби украдкой наблюдала за Келвином, перебирая в голове варианты, как извиниться, когда к ней подсела Айрис, слегка приобняв девушку за плечо, и отвлекая от беспокойства. — Тебе не идёт грустная мордашка, дорогая, — тихо хихикнула рейдерша, рассматривая светлые серо-голубые глаза молодой девушки, после чего шепнула. — Скажи по секрету, между вами двумя ведь есть искорка, да? Она незаметно кивнула в сторону Келвина, что вместе с Полом и Лией обсуждали приключения последней, а заодно то, как она в очередной раз взяла в долг у не лучшего ростовщика Кратера. Резидентка поспешно опустила глаза на заборчик из пустых бутылок, успевших выстроиться у ног рейдеров. Была ли между ней и Келом «искорка» Дебби не знала, но лично у нее даже от одной улыбки парня в груди вспыхивал натуральный лесной пожар. И чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее и неконтролируемей становился масштаб стихийного бедствия. — Мы просто друзья, — неуверенно шепнула она. — Но если у вас с ним что-то есть, я не хочу мешать. — Ну что ты, у нас ничего серьёзного. Келли ни на кого так не смотрит, как на тебя, малышка, — улыбнулась ей Айрис, после чего стала говорить ещё тише. — Хочешь совет? Не дай ему прогнать тебя из своей жизни. Бутылка в руке Дебби дернулась так, что пена ринулась из горлышка и облила ей джинсы и ботинки. Айрис улыбалась, и кажется, в ее словах не было издевки или попытки жестоко пошутить. А ведь ей и правда хотелось верить — верить как ни во что другое в жизни. — Как? Он хочет отправить меня с караваном подальше отсюда, — Деб потупила взор, грустно глядя на облитые сладкой водой коленки. — Ну и он прав, наверное — мне здесь не место. — Твоё место рядом с ним, это ли не главное? — мягко спросила девушка, после чего хихикнула. — Я уверена, что с тобой и он хоть на край света пойдёт… Главное правильно попросить. Айрис говорила об этом не понаслышке, ведь прекрасно знала, как порой вёл себя Келвин. А ещё знала, что с такими красивыми глазками Дебби не составит труда уговорить его сделать что угодно. Женский шарм — самое опасное оружие в мире, если правильно его использовать. Пока резидентка, опустив взгляд, обдумывала её слова, явно вновь предавшись волнению и гнетущим мыслям, рейдерша усмехнулась и наклонилась к самому её уху, решив немного взбодрить малышку. — …А ещё Келли нравится просыпаться от минета, — шепнула она, после чего, посмеиваясь, отсела. Мгновенно встрепенувшись, Дебби глянула на Келвина — вдруг услышал? Но парень продолжал что-то обсуждать с Полом и Лией, а Айрис явно веселилась, увидев смущенный румянец на щеках новой знакомой. Остаток вечера, что оказался куда более спокойным, чем тогда в кабаке, Дебби хранила молчание и слушала рейдерский треп, попутно перегоняя в голове собственные мысли. Они носились и прыгали с места на место, как растревоженные зайцы. Да, определенно, эти ребята были из тех, про которых родители говорят «не водись с ними», но у Дебби не было родителей, что научили ее отличать добро от зла, не было наставника, что сказал бежать подальше от рейдера на дороге, не было подруги, что убедила ее не влюбляться в него. Девушка была храброй, когда дело касалось воровства десерта из столовой или пакостничества резидентам, но не в выражении своих чувств. Если она скажет о них Келвину, Доу была уверена, тут же умрет от смущения. «Я уверена, что с тобой и он хоть на край света пойдёт», — была ли Айрис права или просто подкалывала наивную девчонку? Как люди вообще определяют, взаимны их чувства или нет? Коди вот выглядел очень убедительно, а на деле просто издевался над ней. Посидев еще полчаса, Дебби начала откровенно зевать, да и воздух не становился теплее — пахло снегом и льдом. Пожалуй, с нее хватит на сегодня информации, решила она, через чужие диалоги впитав атмосферу рейдерской жизни и узнав много нового и не самого приятного. — Я, пожалуй, пойду, — девушка поднялась, ставя пустую бутылку на землю. — Было приятно познакомиться с вами. Кел говорил, что не будет зазорно уйти когда захочется, и приветливые улыбки парней и девушек подтверждали эти слова. Дебби ушла, и вдруг стало как-то гораздо холоднее и тише, хотя, казалось бы, девушка почти не участвовала в разговорах. Келвин же остался, посидев ещё некоторое время вместе с остальными, пока не почувствовал, что стоит остановиться — провести утро с ведром определённо не хотелось, да и всё ещё оставалось желание наконец выспаться. Когда на небе сиял диск серебряной луны среди россыпи блестящих звёзд на чёрном полотне, по которому будто кляксы ползли ленивые тёмные облака, парень попрощался с компанией, хотя уходя чувствовал взгляд Айрис спиной. Войдя в дом и прикрыв за собой дверь, Келвин лениво зевнул, и, пройдя под балкой, державшей крышу, приблизился к Дебби, что сидела на краю матраса. Парень снял свою куртку, бросив её на деревянный ящик, и сверху положил пыльный шарф. — Всё в порядке, Семьдесят Шесть? — немного хрипловатым голосом спросил севший рядом рейдер, заметив, насколько напряжённой и молчаливой казалась резидентка. — Просто немного устала. Надеюсь, я не слишком утомила твоих друзей? — улыбнулась девушка, сжимая пип-бой на котором была поставлена на паузу игра: нужно было защищать город от баллистических ракет и китайских бомбардировщиков. В верхнем левом углу треснувшего экрана мелькал внушительный счет — проводя много времени в одиночестве, она поднаторела в пиксельных мини-играх от «РобКо». — Перестань, всё здорово. Хотя это далеко не лучший наш общий вечер, — хмыкнул тот, ложась на спину и кладя руки под голову, медленно выдыхая. Взгляд устремился в ветхую крышу, через маленькие дырочки и трещины в которой можно было рассмотреть ночное небо. Как-то руки не доходили подлатать их. О делах думать не хотелось, и потому он перевёл взгляд на устройство на руке девушки, а если точнее — занимательного вида игру на паузе. — Эй, что это? — Это игра, называется «Атомное командование», еще в детстве стащила голодиск у одной вредной девчонки, — сказала Деб, поворачивая пип-бой так, чтобы Келвину был лучше виден экран. — Довольно сложная, но могу научить, если хочешь… Она резко замолчала, а затем выключила игру и кинула КПК поверх одежды Кела на ящике. Шею будто стянуло колючей проволокой. «Идиотка! Забыла, что по сюжету этой игры ядерные ракеты падают на город? Ты серьезно только что предложила играть в это человеку, который видел гибель целого мира?», — девушка едва удержала свою ладонь, что уже готовилась с размаху приземлиться на лоб. — А впрочем, забудь. Еще перебьешь мой рекорд, — попробовала отшутиться она, но вышло как-то не слишком убедительно. — Эй, я бы попробовал, — слабо улыбнулся ей Келвин. — Правда, я никогда не ладил с технологическими штуками… Впрочем, экран он рассмотреть успел, и происходящее на нём тоже. Ядерные ракеты, падающие на город… Люди задолго до войны будто бы делали всё, чтобы сюжет игры стал реальностью. Причём несколько раз. «А кто-нибудь из вас помнит, каким он был — мир до войны?» — вновь прозвучал вопрос Дебби в голове, и Келвин тихо вздохнул, вновь посмотрев на крышу. Наверное, если бы не алкоголь, уснуть стало бы очень сложно. Он затих, ненадолго задумавшись о своём прошлом. Дебби наблюдала, как скупой свет масляной лампы освещает его красивое лицо, с которого не сходило хмурое выражение. Казалось, парень был где-то не здесь, не в этом доме, а далеко в тех годах, когда мир еще цвел и был жив, а потом умер за два часа. Два часа. Именно столько нужно человечеству, чтобы полностью обнулить тысячелетия развития цивилизации и обречь выживших на жалкое, полное страданий существование. Чувствуя жуткую вину за то, что её друг теперь пребывал в раздрае, Дебби переползла к бедру Келвина и мягко погладила сбитые костяшки на его руке. — Кел, я не знала, — тихо сказала она, глядя в ореховые глаза. — Не нужно мне было спрашивать такое, прости. — Всё в порядке… — ответил парень, а пальцы его слегка дрогнули от прикосновения мягкой женской руки. — Знаешь, если честно, я ведь не помню мир до войны… Но помню, как он был уничтожен. Трижды. Даже забавно, что три раза Келвин мог умереть, но судьба словно не хотела заканчивать это бесконечное скитание и постоянную борьбу за жизнь. Говорить о прошлом парень не любил, но то ли от алкоголя, ударившего в голову, то ли от нежности, с которой Дебби смотрела на него и касалась его костяшек, рейдер вздохнул, поняв, что всё равно его история чем-то особенным не выделяется. — Чёрт, да мне было-то лет пять или немногим больше, когда упали бомбы… Мы с матерью тогда поехали на горнолыжный курорт, его сейчас называют Вершиной Мира… Детские воспоминания путались и были нечёткими, смазанными, но одна нить тянулась через всех них, связывая — страх, всеобъемлющий общий ужас, крики, попытки вызвать помощь и тихо завывающий ветер в горах. В маслянных от алкоголя глазах Келвина таилось так много, что Дебби не смогла прочесть всё, но она не помнила, чтобы они хоть раз был такие. Ей всегда казалось, что он не боится никого и ничего, но сейчас ей больше всего хотелось лечь рядом, положив голову ему на плечо, обнять и сказать, что все будет хорошо. Даже если не будет. В этот раз Деб хватило ума не задавать вопросов — она просто продолжала тихонько гладить тыльную сторону его ладони и слушать. Образ маленького мальчика, возникший в голове, когда она узнала, что Кел видел конец света, дополнился новыми элементами: отчего-то ребенок представлялся ей в смешной лыжной шапочке, наползающей на брови, а в глазах у него — всеобъемлющий ужас и отчаяние, что стали лишь призрачными тенями в глазах взрослого мужчины. — Припасов едва ли хватило на месяц, начался голод. Старшие узнали, что до Чарлстона на юге война не добралась, и там всё взяли в свои руки Спасатели, ещё те, первые, которые клялись помогать всем нуждающимся, — Келвин горько усмехнулся, ненадолго прикрыв глаза. — Мать потом рассказывала, что на этот раз они помочь отказались. Всё это казалось какими-то очень далёкими воспоминаниями, теми, что остались в снежных горах Аппалачии, заметённые снегом и песками времени, вместе с прошлой жизнью. — Когда не осталось еды, стали варить кожаные ремни, траву, ягоды… Некоторые погибли от отравления или истощения. Тогда всё в свои руки взял Дэвид Торп, суровый был мужик. Признаться, я всегда его боялся, — Келвин усмехнулся, после чего осторожно взял Дебби за руку, слегка сжав мягкие женские пальцы. — В общем, он сказал, что мы должны выжить любой ценой, даже если эта цена — чужие жизни. После первого убийства беженцев с севера, у которых нашлись припасы, мать целую ночь обнимала меня и плакала. А я не понимал, почему она плачет, если вдруг «нашлась» еда. Детям тогда ещё ничего не объясняли. Дебби поняла, что плачет, когда слезинка оставила на ее лице влажную дорожку, сорвалась и упала ей на руку. Она торопливо вытерла глаза, пока это не заметил Келвин. Одинокие люди обычно имеют богатое воображение, и каждое слово рейдера становилось мазком воображаемой кисти, что рисовала перед Дебби пугающую картину. И всё же ей было далеко до того, чтобы представить, что пережили люди, которые приехали на курорт отдохнуть и покататься на лыжах, а в итоге попали в настоящий ад, оторванные от родных и от дома, застрявшие на той роковой горе. Она сжала ладонь Келвина, в которой ее пальцы просто потерялись. Теперь Дебби поняла, что первые рейдеры Вирджинии не хотели становиться такими — голод, страх смерти и отсутствие помощи вынудили их пойти на это. Каждый выживал как мог, и Доу не могла осуждать их за это. — В общем, так мы жили месяцы… Годы. Со временем я начал понимать происходящее, но оно ни мне, ни другим не казалось странным. Просто… Мы все поняли, что либо убьём кого-то, либо умрём. А потом объявились Спасатели и начали войну, считая всех нас преступниками. Смешно, да? Келвин заметил, что пальцы Дебби задрожали. Для него это было то прошлое, которое он пережил и принял, но парень вновь забыл, как ужасно могли звучать эти слова для малышки, выросшей в убежище, что не видела творящегося снаружи. Приподнявшись, рейдер аккуратно притянул её к себе и заботливо приобнял, позволяя положить голову себе на грудь. Хотелось закончить эту историю прямо сейчас, чтобы ещё больше не травмировать девушку, но тогда она едва ли уснёт, гадая, чем всё закончилось, и что ещё пришлось пройти людям. — Война была долгой, пока однажды девушку Торпа, Розалин, не убили во время рейда на Чарлстон. Он заявил, что покончит со всем этим, и собрал всех в Мезонине, чтобы показать ядерный мини-заряд, — Келвин мягко погладил Дебби по волосам и вздохнул. В нос словно ударил запах пепла и гари. — На Вирджинию упало мало бомб, взрывов почти не было… Но в тот день взрыв плотины Саммерсвилла можно было увидеть даже отсюда, с севера. Весь Чарлстон оказался разрушен и затоплен. Вот тогда остатки прежнего мира были уничтожены во второй раз, вместе со Спасателями. Всё это случилось так давно, но вспышка от ядерного удара всё ещё стояла перед глазами, ослепляя, и окрашивая весь горизонт в яркие цвета огня. — Никого больше не осталось, рейдеры правили регионом. Правда, недолго. Случилась Чума Горелых, болезнь пострашнее гулификации. Не было ни лекарства, ни способа спастись от озверевших заражённых. Нас было пять банд, но в конце концов не осталось почти никого… Торп тоже заразился и ушёл прочь. Нас оставалось не больше двух десятков, когда Мег Гроберг повела всех прочь на север. Мы много лет ходили и искали себе пристанище, грабили и убивали, пополняли ряды… И когда узнали, что болезнь затихла, вернулись в Аппалачию. Правда, вернулись не мы одни… Келвин аккуратно протёр влажные щеки Дебби и слабо улыбнулся ей, но его улыбка казалась печальной. — Прости, что нагрузил всем этим, Семьдесят Шесть. Я же говорил — это грустная история. От него пахло алкоголем и табаком, но Дебби уловила от его кожи слабый хвойный аромат, будто Келвин привез его из леса, через который они держали путь в Кратер. Отстранившись, девушка внимательно рассматривала ресницы, огибающие потемневшие от печальных воспоминаний глаза рейдера. Рассказывал ли он кому-нибудь эту историю? Видел ли в снах убитых им людей, жалел ли о том, чем был вынужден стать, чтобы выжить? И все же в нем еще оставалось что-то светлое, и чувствуя его заботу и мягкие прикосновения, Дебби не позволяла себе усомниться в этом. Ответный взгляд Келвина был извиняющимся, и девушка вновь устыдилась, что ему приходилось беспокоиться о ее душевном покое, тогда как самому ему сейчас явно было намного хуже, чем ей. «Келли ни на кого так не смотрит, как на тебя», — Дебби начинала верить, что Айрис знала, о чем говорит. Протянув руку, она осторожно коснулась лица парня, проведя кончиком большого пальца по слегка заросшей щетиной щеке. — Не смей извиняться, — прошептала она и обняла его за шею, зарывшийсь пальцами в прядях светлых волос. — Спасибо, что поделился со мной. Прошлое — оно как дорога. Даже если пытаешься не оборачиваться, всё равно чувствуешь аромат крови и гнили, ощущаешь пепел, забивающий лёгкие и липнущий к горлу. Келвин всегда считал, что смирился со всем случившимся, тогда почему же каждый раз это ранило его, как удар ножа? Но рядом с Дебби было гораздо спокойнее. Запах мыла и шампуня казался каким-то успокаивающим, а её маленькое тело, отчаянно жмущееся к нему, хотелось обнять и никогда не отпускать. Обычно такие истории рассказывать было некому — все знали о том, что происходило в Вирджинии в последние годы, и все нести на себе эту тяжесть, порой такую, какую бы не вынес даже сам Кел. У кого-то погибли дети на руках, кто-то замёрзшими руками копал землю, чтобы предать ей тела родственников, а некоторым приходилось прибегать к каннибализму просто для того, чтобы выжить. — И не страшно тебе лежать рядом с рейдером, у которого убийств больше, чем волос на голове? Отстранившись, Дебби легонько взъерошила его волосы, которые он так и не доверил привести в порядок, а затем демонстративно растянулась на матрасе, чтобы доказать, что ничего ей с ним не страшно. — Что поделать, если мир стал таким, — вздохнула она, по-детски подложив под щеку сложенные ладони. — Страшно станет, когда я уйду с караваном, а ты останешься здесь. Она вслушивалась в чей-то прокуренный бас за стеной. Сосед Келвина выяснял отношения с очередной подружкой, и судя по разным женским голосам, в этот раз что-то раз пошло не по расписанию, и к нему пришли сразу две гостьи. За окном еще изредка доносились голоса уличных кутил, звон посуды, какое-то металлическое бряцание и нецензурная лексика. Но в доме у Кела было спокойно, как в тесной подземной квартирке Дебби, где она пряталась от недружелюбного мира и представляла себя принцессей в замке. Возможно, мужчина рядом с ней и был тем самым драконом, но, как говаривал Коди, с такой принцессой, как Дебора Доу, впору спасать дракона. Ей было плевать, что он опасен, и не сильно волновало его прошлое: для нее Келвин был тем, кто верил в нее. Кто не бросил тогда, когда оставили все. — Наверное, это лишь вопрос времени, когда и я убью своего первого человека. — Надеюсь, тебе никогда не придётся. Этим должны заниматься такие, как я, — выдохнул Келвин, понимая, что Дебби была права. Однажды ей придётся убить кого-то. Разница лишь в том, убьёт она человека ради самозащиты или ради наживы. В этом они различались, и парень надеялся, что резидентка никогда не встанет на тот путь, по которому шёл он, потому что это был путь потерь, боли и одиночества. Ещё больнее было осознавать, что скоро Дебора уйдёт, и тогда кто знает, как сложится её жизнь. Келвин корил себя за то, что дал ей привязаться к себе, и за то, что привязался к ней сам. Чёрт возьми, он хотел бы защитить её от этого мира, но как это возможно, если в первую очередь стоит защищать от себя? Впрочем, думать об этом не хотелось ни сейчас, ни когда либо. Караван отправится позже, а значит, и вопрос можно было отложить в очередной раз. — Зря ты меня не боишься, — сказал Кел, а затем хитро улыбнулся и сел, притянув девушку к себе и обняв её за талию. — Я ведь налётчик… А ты моя жертва! И тут же начал щекотать бока Дебби, не давая вывернуться и отползти. Визг и высокий девичий смех заполнил комнату. Дебби пыталась прекратить пытку, но хватка у Келвина была поистине медвежьей, а пальцы — цепкими и ловкими. — Черт, Кел, перестань! Я не могу, я сейчас умру, хва-а-а-тит, — надрывно хохотала и задыхалась девушка, слыша над ухом его притягательный, бархатный смех. — Ладно-ладно, я сдаюсь, ты победил, сдаюсь! — Так-то лучше, — смеялся Келвин, после чего он отпустил Дебби, позволяя ей упасть на мягкий матрас спиной, тяжело дыша и всё ещё хихикая. Улыбаясь, парень лёг рядом с ней, смотря на это милое личико, покрывшееся густым румянцем. В его глазах отражались бушующий шторм и нежность, и от этого внимательного взгляда у Дебби заходилось сердце, словно кто-то стискивал ребра, не давая вздохнуть. Хотелось утонуть в этом золоте его зрачков, засыпать и просыпаться вместе, познавать мир под его чутким руководством и взвалить на собственные плечи хотя бы часть его боли. «Твоё место рядом с ним, а это главное», — говорила Айрис, которой, кажется, хватило и полувзгляда, чтобы понять то, что сама Дебби еще не понимала. Возможно, она и была права, да только Дебора и Келвин были слишком разными, чтобы оставаться вместе. Караван рано или поздно разлучит их, разнесет по Аппалачии, как два пустых пакета по местному рынку. Здесь девушка оставаться не могла — была слишком слабой для Кратера, но и неприязнь Кела к Спасателям теперь понимала: не сможет он разделить с ней этот путь. «Главное правильно попросить», — снова подсказал нежный голосок Айрис. Знать бы только, как это сделать правильно — тут рейдерша подсказок не дала. — Спокойной ночи, Кел, — улыбнулась Дебби, убаюкивая себя надеждой, что всё-таки успеет найти способ. — Спокойной ночи, Семьдесят Шесть, — ответил ей парень, мягко приобнявший резидентку и тешащий себя тем, что всё решится как-нибудь само собой.