День Возрождения: Том 1

— Проспала! — крик досады разнёсся эхом по пустому Убежищу 76. Не было сомнений, что Дебби именно так начнёт свой День Возрождения. Ей никогда не удавались все эти «жаворонковые» страсти делать всё с раннего утра, а с будильником она и вовсе враждовала и считала самой мерзкой функцией своего пип-боя. Когда ложишься спать в пять утра, а тебе вставать в семь, будь готов к тому, что тебя и взрыв ядерной бомбы не разбудит. Это и случилось с Деборой Доу, которая читала до глубокой ночи, а когда за окном её крошечной квартирки в Убежище 76 затрепетала имитация утренних птиц, спохватилась и бросилась давить подушку. Не помогло. Никогда у Дебби не выходило ошибаться без последствий — удача девушки всегда равнялась нулю, а в День Возрождения и вовсе нагло её кинула. Впрочем, резиденты убежища поступили точно также и вышли наружу без неё, не потрудившись растолкать «спящее чудовище», как говаривал Коди. «Если бы ты была принцессой, и тебя бы похитил дракон, то рыцари кинулись бы спасать дракона», — любил повторять он. Однако День Возрождения был равен для всех, поэтому Дебби скинула в рюкзак кучу книг, комиксов и фотографий, а затем ринулась наружу, по пути собирая другое снаряжение, которое вроде как должно было оказаться полезным на поверхности, но зачем там нужен десятимиллиметровый пистолет или увесистая аптечка, ради которой пришлось расстаться с полной подшивкой «Жить и любить»? Тем не менее, дурацкие Мистеры Помощники без всего этого скарба отпускать её решительно не желали, так что Дебби забрала и его — лишь бы отстали. — Ну и балаболка же ты, — рыжая барменша со странным именем Герцогиня грохнула на барную стойку относительно чистый стакан, чтобы девушка наконец заткнулась. — Трещишь хуже Морта. Деб так и зависла с открытым ртом, но слова Герцогини звучали беззлобно — всё равно в баре было безлюдно. Говорить резидентке хотелось и дальше: ещё бы, первое незнакомое лицо за всю жизнь, да к тому же с поверхности! До этого Дебби сбила ноги до кровавых мозолей, ища хоть какую-то цивилизацию, а тут ей попался целый городок с вывеской «Уэйуорд» на карнизе таверны — конечно же, ей захотелось поделиться своей историей. — Кто такой Морт? — живо спросила она. Барменша и по совместительству хозяйка «Уэйуорда» хрипло хохотнула и заскрипела полотенцем в новом стакане. — О, тебе его лучше не видеть. Он ненавидит, когда люди орут из-за его лица. Почему надо орать на кого-то из-за его лица, Дебби не поняла, но спрашивать не стала: помимо своих рассказов про Убежище и День Возрождения у нее были ещё сотни вопросов и куда более интересных, чем о каком-то парне. Но едва она открыла рот, как Герцогиня грохнула новый стакан на стол. — Закажи что-нибудь, а потом спрашивай, балаболка, — строго сощурилась она. — Ой, да что это я! — спохватилась Дебби, залезая в свой набитый под завязку рюкзак, за которым хозяйка таверны следила как-то хищно и весьма недобро. — Вот! Одну ядер-колу, пожалуйста! Взгляд серых глаз рыжей женщины медленно опустился на новенькие купюры довоенных американских долларов, но портрет Гамильтона на лицевой стороне её отчего-то не впечатлил. — И что это? — сварливо поинтересовалась она, словно Дебби пыталась ее разыграть, но это был один из тех редких случаев, когда девушка была серьёзна. — Доллары же, — пискнула та. — Вижу, что доллары, и на кой ляд они мне? — хмыкнула Герцогиня, а потом вдруг хлопнула себя по лбу, глядя на ярко-синий костюм резидентки, на спине которого красовались огромные золотые цифры 7 и 6. — Всё время забываю, что ты из «этих». Ладно, давай сюда, — уже мягче добавила барменша. — На растопку хоть пойдут. Чем деньги не понравились Герцогине Дебби не поняла, но тут же про это забыла, потому что ядер-кола уже появилась на столе, хоть и тёплая. Всё в этом мире за стенами Убежище работало не так, как её учили всю жизнь, и девушке только предстояло узнать, насколько не так. — «Этих»? — уцепилась она за словечко. — Вы видели других резидентов Убежища 76? Дебби не знала, куда они все ушли: Коди, Луиза, Кэрол, Вайлит, Энди, семья Томпсонов, Смотрительница Барбо, да и все остальные — никто не подождал рассеянную «сиротку Доу». Что ж, не беда, она их нагонит, да только знать бы, по какой дороге те ушли. Девушка думала, что сделать это будет легко, но понятия не имела, что дорог и тропок в Аппалачии окажется так много. — Видала, — кивнула Герцогиня, оперлась локтями на барную стойку и подцепила крышку ядер-колы открывашкой столь аккуратно, будто та была высшей ценностью. — А вот это, — она показала ярко-красную крышку Дебби, — теперь новая валюта в Вирджинии. — Это просто крышка, — Деб неверяще посмотрела на барменшу как на умалишенную, скептически скривив губы. Решила обмануть королеву розыгрышей — нашла дуру! Та в ответ снова фыркнула, но бережно убрала крышку в карман. — А куда они пошли? — А я знаю? Топтались тут со своими долларами, спрашивали про города уцелевшие, а Морта как увидели, как давай орать. Вы там все пришибленные в своем семьдесят шестом что ли? — Да вовсе мы не… — обиделась было Дебби, но тут произошло что-то странное. Герцогиня встрепенулась так резко, что чистые стаканы на барной стойке, подпрыгнули и попадали на пол, разбиваясь вдребезги. Барменша схватила ружье, висящее над городком бутылок, хотя Доу думала, что оно висит в этом странном месте для антуража, и передёрнула затвор. — Что за херня?! — напряженно спросила женщина в пустоту. — Эй, Герц, давно не виделись! — весёлым тоном протянул одетый в лохмотья парень с металлическим нагрудником, что из-за копоти и грязи лишь слегка отражал свет барных ламп. Он закрыл за собой дверь, пригладил свои сальные каштановые волосы, лезущие в лицо, и деловито осмотрелся так, будто бы пришёл в собственное заведение. — Смотрю, у тебя всё так же пусто, как и всегда… — Пошёл прочь, Майкл, я дважды повторять не буду, — направив прицел своего ружья на вошедшего, прошипела Герцогиня, и взгляд её яростных глаз так и говорил: это не угроза, это — обещание. Но парень лишь рассмеялся, а затем состроил очень печальное лицо, хотя голос его так и сквозил насмешкой. — Очень жаль, детка… Тогда сделай одолжение: повтори это не мне, а моим парням, — широкая улыбка появилась на лице Майкла, когда он толкнул дверь, за которой уже стояли другие люди с оружием наготове. — Давай сделаем по-простому… Ты нам крышечки и бухло, а мы, так уж и быть, не сожжём эту халупу… И может даже не заберём эту красотку с собой, — парень кивнул на Дебору, и облизнул сухие губы. — Возвращайтесь в свой Кратер и не вылезайте оттуда, если жить охота. Здесь рады только тем, кто пришёл из Опоры или Уайтспринга… — фыркнула женщина, а затем коротко глянула на девушку, сидевшую за барной стойкой и стреляющую своими полными непонимания глазками. — Или из убежищ. Майкл сощурился, обводя взглядом зал, а затем тихо хмыкнул, наклоняя голову набок и надменно глядя на барменшу. — А где же твой облезлый приятель? Одичал? — Это не твоё… Но договорить она не успела — с окна, что выходило на поляну позади дома, раздались чьи-то рычащие низкие крики, в которых едва можно было разобрать слова. Стекло вдруг разбилось, и большой камень, обёрнутый колючей проволокой, залетел внутрь. Предупреждение. Вдруг не до разговоров стало всем. — Чёрт, уходим! — рявкнул Майкл, вылетая на улицу, пока Герцогиня, матерясь, не вышла из-за барной стойки, бросив на Дебору быстрый обеспокоенный взгляд. — Сиди тут и не высовывайся, ясно? — звучало это как строгий приказ. Снаружи раздалась стрельба, а затем — взрывы. Внезапно людям, только что обменивавшимся не очень любезными словами, пришлось объединить усилия против некоего общего врага. Топот на улице стоял такой, будто какие-то тяжёлые слоны или великаны, рыча, что-то орали и крушили всё вокруг, заглушаемые лишь хлопками и выстрелами. В какой-то момент у трёхногого робота, раскрашенного кем-то в цвет голландской белой коровы с чёрными пятнами, что доселе мирно катался в загоне с браминами, включился аварийный протокол самозащиты, и заревели тяжёлые орудия, пуская град свинцовых пуль. — Карл! В укрытие, дубина! — орал кто-то на улице, но его голос заглушался общим гомоном. Всё закончилось также быстро, как и началось, и вдруг снаружи стало тихо-тихо.

***

Главное, что должен уметь выживальщик на пустошах — любую, даже самую поганую ситуацию оборачивать себе на пользу. Вот, казалось бы, он с другими рейдерами из Кратера пришёл требовать крышки с бара в захолустье, где из путников останавливались разве что те, кто шёл на призыв Спасателей или направлялся в Опору, дабы найти там убежище… Затем вдруг напала троица зеленокожих, быстро сметя почти всех, кто ещё оставался в живых. И вот — куча трупов, а Келвин остался один. Проведя ладонью по своему светлому ирокезу и напряжённо выдыхая, он не сдержал нервной ухмылки — сегодня выжил, а значит, день удался. Не стоило терять время зря: до зимы копать павшим могилы он не собирался, понимая, что супермутанты в любой момент могут снова нагрянуть, а вот найти применение вещам собратьев — вполне. Всё равно против мертвецы уже явно не будут. Подходя к одному из трупов, что принадлежал лидеру отряда Майклу, парень присел на корточки и принялся обыскивать карманы — нашёл небольшой мешочек крышек, шпильку и пустую пачку сигарет. Последнюю выбросил — такой хлам даже протектрон на станции не купит, а прикурить и у самого пока было. Зато вот деньги пригодятся, потому что перед тем, как сообщать предводительнице Кратера Мег Гроберг новости о провале, стоит выпить для смелости чего-нибудь покрепче — например, в местном баре. Так рейдер и рассудил, направившись внутрь, ещё не зная, кто скрывался там, ожидая в страхе.

***

Вообще-то Дебора Доу была не из трусливых — нужно иметь смелость, чтобы своими выходками держать в тонусе всё Убежище 76 — но когда раздались первые выстрелы, девушка откровенно струхнула. Едва автоматная очередь прошила заколоченные окна «Уэйуорда», Дебби неистово завизжала, а когда со второго этажа таверны спустился странный мужчина с облезлой кожей и без носа (без носа, господи!), она и вовсе охрипла от крика. Тот не обратил на неё никакого внимания — пронесся на выход, сжимая рукоять пистолета. Наверное, там, за стенами бара, снимали какую-то сцену из кино — ну не может же там случиться настоящая перестрелка, думала Доу, но пялиться в щели между досками и проверять не решилась. Свист пуль, крики боли и негодования, мат, какое-то нечеловеческое рычание, странное хлюпанье — всё это продолжалось бесконечно долго, но в то же время и невероятно быстро. В итоге, когда стрельба кончилась, девушку можно было обнаружить в углу бара в куче пыли за пухлым ободранным креслом. Свернувшись там в клубок, Дебби вслушивалась в резко наступившую тишину и гадала, кто победил. Да что у них тут вообще творится снаружи? Может, стоило всё-таки не выходить на поверхность, а как-то попытаться уломать роботов не отправлять её восвояси из Убежища? Какое-то время ничего не происходило, и девушка уже подумывала выйти на разведку, как вдруг послышались лёгкие шаги, и дверь в бар вновь распахнулась. Преодолевая страх, Дебби задержала дыхание и высунула нос из-за спинки кресла, чтобы увидеть вовсе не Герцогиню или того жутковатого вымогателя, назвавшего её «красоткой», а странно одетого белобрысого парня. Тот прошел к барной стойке и по-хозяйски зашел за перегородку, выискивая на полках явно что-то покрепче ядер-колы. «Высоченный какой!» — пронеслось в голове у низкорослой Дебби. — «И симпатичный…» Воздух закончился, и ей пришлось вдохнуть носом слежавшуюся в углу многолетнюю пыль, которая мгновенно раздразнила слизистую. — Апчхи! — оглушительно донеслось из-за кресла, привлекая внимание парня. Он резко повернулся на звук и направил на мебель свою винтовку, подозрительно щурясь. Едва ли это были владельцы бара: те валялись убитыми снаружи, а значит, кто-то другой скрывался внутри все это время, и если бы хотел, то уже убил бы его, поэтому Келвин нахмурился, громко объявив: — Выходи! «Перхоть тебе на голову, Деб! Попалась, как с тем розыгрышем над мистером Томпсоном!» — ругнулась про себя резидентка и неловко полезла наружу, хотя рюкзак в половину её размером так и тянул к полу. Как могла она выпрямилась, держа наготове единственное выданное ей в Убежище оружие — новенький десятимиллиметровый пистолет, которым девушка совершенно не умела пользоваться. Ну, она знала, конечно, с какой стороны выходит пуля, но волнение и страх подвели — пушка смотрела дулом не на незнакомца, а на саму Дебби. При попытке перехватить его правильно, рукоятка выскользнула из дрожащих рук, отскочила от диванной подушки и укатилась к ногам человека, который, в отличие от неё, умел целиться с первого раза. Парень посмотрел сначала на Дебби, а после — на пистолет у своих ног. Это было похоже на какую-то глупую шутку — за всю его жизнь ещё никогда не было так просто расправиться с противником… ничего не делая. Он поднял одну бровь и хмыкнул, легко подобрав оружие и осмотрев его, отполированное и блестящее от слабого света ламп. — Отличное состояние… С собой из убежища забрала? — хмыкнул Келвин, убирая свою винтовку за спину, потому что едва ли эта недотёпа сможет даже мухе навредить. Синий комбинезон будто кричал о том, насколько эта незнакомка — лёгкая цель, но её судьба — это уже не его головная боль. К тому же, формы резидентки казались привлекательными, ни в какое сравнение с худощавыми местными, а значит, только недавно она вылезла из своей норы. — Ладно, скачи лучше в своё убежище, тут тебе явно не место, — усмехнулся Келвин, протягивая ей пистолет обратно, потому что даже если девушка выстрелит, то едва ли сможет попасть в кого-то, кроме себя. Дебби осторожно вышла из укрытия, задевая сухостой в вазе на журнальном столике и рассыпая лепестки. Осторожно вытаскивая оружие из рук незнакомца, едва опять не выронила — уж очень её пугала и пушка, и этот парень, и вообще сама ситуация. — Я не могу — сегодня же День Возрождения, — она нахмурила тщательно выровненные черные брови, удивляясь, как можно не знать столь очевидные вещи. — А ты видел кого-то из моих? И вообще, что ты тут делаешь? Что тут вообще произошло только что? Вопросы посыпались из нее как радтараканы, которые иногда залезали в вентиляцию в реакторной, но такой уж была Дебора Доу — если начинает любопытничать, поток будет не остановить. День чего? Келвин так и не успел уточнить — вдруг ему задали кучу вопросов, на которые он, впрочем, всё равно не собирался отвечать — вернулся за барную стойку и попытался вскрыть старый кассовый аппарат, где уже звенели драгоценные крышечки. В конце концов шпилька сломалась, и он, фыркнув и потеряв терпение, просто ударил по машине — допотопный лоток с деньгами послушно выкатился, и Келвин с довольной ухмылкой сгрёб красные крышечки в тканевый мешочек, что нашёл у Майкла. — Слушай, я тебе не проводник, так что иди куда-нибудь в Уайтспринг или в Опору и там доставай людей, Семьдесят Шесть. Кое-как втиснув пистолет в кобуру на неровно висящем на талии поясе, Дебби, вместо того, чтобы послушаться, подошла к стойке и со стороны посетителей наблюдала за мародёрствующим чужаком. Её ядер-кола так и осталась нетронутой и позабытой. — Вообще-то я Дебора, а не Семьдесят Шесть. Можно просто Дебби или Деб — так меня зовут друзья, — она тонально выделила последнее слово, будто беспокоилась, что парень узнает, что друзей у неё на самом деле нет и никогда не было. — А как тебя зовут? Взяв бутылку виски с полки на стене, незнакомец отвинтил пробку и немного отпил, поморщившись от неприятного кислого вкуса — кажется, чем-то разбавлено. — Келвин. И это первый и последний вопрос, на который я отвечу, — хмыкнул тот, взяв другую бутылку, рассматривая этикетку: кажется, довоенный коньяк. — Иди ищи своих друзей, или чего тебе там надо… Взглядом, которым Дебби его одарила, можно было расплавить листовой металл. — А ты не очень-то дружелюбный, Келвин, — едко заметила она. — Кажется, на поверхности не учат хорошим манерам. Его нежелание общаться начинало её откровенно раздражать. Судя по Келвину и Герцогине, похоже, грубость и невежество были общими чертами местных аборигенов. Но выходить наружу Деб тоже трусила — неизвестно чего она там увидит, если даже услышанное её так шокировало. — А знаешь что — никуда я не пойду! — дерзко фыркнув, она взгромоздилась на барный стул, хотя тяжеленный походный рюкзак едва не утянул её назад. — Буду сидеть и ждать, пока они сами меня найдут — вот так вот! Она пыталась звучать уверенно, но голос предательски дрогнул. На самом деле, резиденты могли не только не искать её, но даже и следы за собой замести, чтобы оторваться от неё — всякое между ними случалось. — Ну, сиди. Передавай им привет, Семьдесят Шесть, — Келвин положил бутылку в свой рюкзак, и, закинув его на плечо, направился к выходу. Толкнув дверь, парень, не оборачиваясь, покинул бар и направился на север по дороге в сторону Кратера. Едва не навернувшись со стула, Доу подбежала к выходу и сунула голову в дверь. — Меня зовут Дебби, мог бы и запомнить! — крикнула она вслед уходящему парню. «До чего ж вредный, ножницы мне в глаз!» — выругалась она. — «И как вообще можно было наворотить такое со своими волосами, он что, какой-то панк?» Сумбурный поток мыслей о новом знакомом оборвался, едва она увидела, что происходило на улице. Когда Дебби пришла в это поселение, здесь было мирно и спокойно, разве что царило легкое запустение. Робот-охранник с коровьей раскраской её не тронул, в загоне мирно паслись очень необычные и жутко уродливые двухголовые коровы, а теперь… Девушка мгновенно закрыла дверь таверны и кинулась к мусорному ведру, полному окурков и упаковок от готовых обедов. Каждая секунда увиденного мелькала перед глазами, вызывая один поток рвоты за другим. Огромное тело с темно-зеленой кожей и неровными бугристыми мышцами истекало кровью у самого крыльца «Уэйуорда», рядом с ним лежал труп того парня, Майла, с огромной кувалдой, застрявшей в груди. Еще один зеленокожий сдох на дороге, от него по асфальту вдоль разделительной полосы бежала вторая — кровавая. Больше трупов Дебби рассмотреть не успела, но и этого хватило, чтобы расстаться с наскоро перехваченным ещё в Убежище завтраком. Никаких съемок фильма тут не велось. Здесь произошла настоящая бойня. Когда блевать стало уже нечем, Дебби отодвинула урну от себя и привалилась к деревянной колонне, поддерживающей второй этаж таверны. Ни о каких жутких десятифутовых тварях им в Убежище не рассказывали, и о том, что первый же день на поверхности станет смертельно опасным — тоже. Нет, определенно, Доу совершила роковую ошибку, так порываясь попасть сюда. Отдышавшись, она залезла в рюкзак и достала свой пип-бой, который не очень любила носить на руке. Зелёный экран треснул пополам. Эти наручные портативные компьютеры должны были стать инструментами резидентов после Дня Возрождения, но КПК Дебби вряд ли кого-то мог возродить. Это был четвертый пип-бой в ее жизни, и в этот раз ей заранее дали бракованный — всё равно сломает, потеряет или умудрится где-нибудь утопить. Этот Келвин — он говорил о какой-то Опоре, но конечно же, карта опять барахлила и сроду никакой Опоры не знала. Дебби понятия не имела где искать своих, как добраться до цивилизации и вообще куда идти. Собрав в кулак всю свою волю, девушка поднялась и снова выглянула наружу, стараясь бороться с тошнотой и не смотреть на последствия сражения, трупы и кишки. Запах крови, пороха и пота сводил с ума её неподготовленный нос. Взгляд сам упал на дорогу, ведущую на север, и молодой резидентке ничего не оставалось, кроме как тупо последовать по ней. В конце концов, в этом месте её ждала только смерть.

***

Последние дни октября предзнаменовали самый расцвет холодной осени, властвующей по праву в некогда самом зелёном регионе погибшего двадцать пять лет назад старого мира. Красные, рыжие и ярко-жёлтые деревья самых разных видов были похожи на пожар, не утихающий со времён ядерного апокалипсиса, что провёл резкую черту в истории человечества. Студёный ветер уныло завывал, раскачивая сухие ветви, кружа пёстрые листья в странных пируэтах и разнося запах пыли на многие мили. Здесь же, вдалеке от крупных городов, уродливыми скелетами молчаливо таявших под натиском беспощадного потока времени, ноздри щекотал аромат леса: смесь пыльцы, хвои и древесной коры. Тишину, представляющую из себя шорох листвы и гарканье облезлых ворон, прерывали лишь шаги человека, медленно бредущего вдоль заросшей и разбитой автомобильной дороги, ведущей на север. Мысли в голове крутились разные — о куче крышек в рюкзаке, большую часть которых придётся отдать Мег Гроберг, лидеру рейдеров Кратера, о бойне, в которой полегли те, с кем Келвин более-менее успел поладить, и о девушке в синем комбинезоне, которая могла умереть на поверхности даже просто поскользнувшись на браминьей лепёхе и свернув шею. Чуткое ухо среди шороха травы и листьев разобрало что-то ещё: позади что хрустнуло среди старых деревьев. Келвин обернулся и всмотрелся в каменистую обочину, заросшую кустарниками дикой ежевики. — Только не стреляй, ладно? — донеслось оттуда. — Это всего лишь я. Сначала из-за кустов донесся высокий девичий голосок, а потом появилась и сама Дебби. Рюкзаком она зацепилась за ветки, едва не утянувшие её обратно в укрытие, которое Келвин на удивление быстро раскрыл. Избавившись от плена диких растений, девушка смогла наконец выйти на дорогу, вытаскивая желтые листья и колючки репейника из черных волос, слегка вьющихся на кончиках. Всегда рассеянное внимание Дебби теперь ещё больше отвлекала окружающая природа: буйство зелёного, жёлтого и красного, красивая арка древесных крон, нависающая над пустой асфальтированной дорогой. Всё это так и призывало крутить головой и восхищаться миром, который она видела впервые в своей жизни, но светловолосый парень, недоуменно уставившийся на неё, заставил девушку сосредоточиться на своей персоне. — Опять ты? — выдохнул Келвил, нахмурившись и скрестив руки на груди. — Чего прёшься за мной? Она напоминала ему слепого детёныша кротокрыса: маленькая, слабая и абсолютно беспомощная. Словом, ответственность, которую он брать не собирался. Дебби подтянула лямки рюкзака, здорово режущие плечи, и обняла себя руками. — Я соврала, — призналась она, стыдливо отводя взгляд. — Нет у меня никаких друзей. — Ну и… Что? — спросил парень, после чего раздражённо фыркнул. — Слушай, иди куда-нибудь на юг, зачем ты меня преследуешь? Я рейдер, детка, тебе со мной не пути. — И вовсе я тебя не… — попробовала возразить Дебби, возмущённая этим дурацким обращением, но тут же переключилась опять: — Кто такие рейдеры? — спросила она, наклоняя голову так, что будь у неё собачьи уши, одно бы сейчас забавно упало на другое. Потерев переносицу, Келвин тихо выругался себе под нос и направился дальше на север. Если хочет — пусть идёт следом, думал он, лишь бы не создавала шума. Всё равно долго идти она не сможет, ведь едва ли девочка из убежища привыкла к длительным пешим прогулкам, а значит, он вскоре сможет оторваться и получить долгожданный покой. Молчание парня Дебби расценила как разрешение идти вместе с ним. Дурацкие походные ботинки, которые ей выдали на выходе из Убежища 76, ужасно натирали неподготовленные ноги, но уж лучше сбить их в кровь, чем остаться одной в темноте — вечер уже начинал медленно растекаться над деревьями, бросая под их кроны мрачные тени. Никогда девушка не думала, что в может быть настолько красиво и страшно одновременно. Единственным не пугающим объектом в этом мире был лишь этот загадочный Келвин, которого она совершенно не боялась, хоть он и был вооружен и казался довольно серьезным противником. В конце концов, он выжил в той жуткой бойне, и это вызывало у Дебби уважение, несмотря на его хамство. — Я поняла — ты кто-то вроде панка, да? — тараторила она, стараясь поспевать за длинноногим Келвином, который вовсе не собирался её ждать. — Слушай, Кел, а ты же где-то живешь, да? В городе? Там есть работа? Я бы могла стричь людей и сделать что-то этим бардаком на твоей… Вовремя спохватившись, Доу резко замолчала, потому что её длинный язык и неумение держать его за зубами была одной из тех причин, по которым ее бросили резиденты. Одной, но не единственной. От вопросов, посыпавшихся на голову, как дождевые капли в ноябрьский ливень, Келвин закатил глаза. Кто-то вполне мог тихо подкрасться к ним из зарослей, но девушка, похоже, совершенно этого не понимала. Она вообще ничего не понимала. — Ладно, слушай. Сейчас найдём безопасный ночлег, и тогда можешь спрашивать всё, что хочешь, а сейчас поймай тишину, договорились? — несколько недовольным тоном сказал Келвин, остановившись перед резиденткой и строго взирая на неё сверху вниз. Такая маленькая, а неприятностей приносит просто море. Несмотря на его резкий голос, Дебби едва не запрыгала от радости, потому что он заговорил о безопасном ночлеге. Ночи в одиночестве и в новом месте под этим гигантским куполом пугающе бездонного неба девушка боялась больше всего. Пока он не передумал, она сделала жест, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключик прочь, а потом заулыбалась Келвину и с жаром закивала. По пути на некотором отдалении от дороги находилась автомастерская братьев Уилсоном — небольшое здание с гаражом и парой заправочных колонок, выкрашенных в облезающую красную краску, сдавшуюся под натиском ржавчины и слоя мха. Внимательно осмотрев гараж, заставленный разноматсными металлическими шкафами с инструментами и пустыми канистрами, парень махнул Дебби рукой, подзывая, и когда девушка вошла — закрыл протяжно скрипнувшие гаражные ворота. Комната погрузилась во тьму, но Келвин быстро разжег огонёк в масляной лампе, которую поставил на одну из полок стеллажа. Парень выдохнул, сбросив тяжёлый походный рюкзак на пыльный пол. Пахло грязью, машинным маслом и бензином, что немного раздражало нос, но, в целом, рейдер привык к подобному. А вот Дебби совершенно ни к чему не привыкла — расчихалась от резких запахов, словно нос ей щекотали перышком. Она не знала, что вызывает у нее больший дискомфорт: вздувшиеся мозоли на ступнях, ноющая от тяжелого рюкзака спина или жалобно ворчащий от голода желудок. И, тем не менее, она выдержала изнурительную дорогу, и, более того, умудрилась выполнить обещание молчать, так что живо нашла воображаемый ключик от своего рта. — Мы будем ночевать здесь? — недоуменно спросила она, не спеша избавляться от поклажи. — Тут даже кроватей нет. Еще утром она проснулась в своей мягкой кровати под простынями, пахнущими порошком «Абраксо», а теперь её спальней должна была стать грязная мастерская, напоминающая ту, где любил возиться Коди, но заброшенная и жуткая. — Пола хватит, — отмахнулся парень, расстилая тонкий спальный мешок возле стены и усаживаясь на него, приглаживая торчащую прядь светлых волос. Не так далеко отсюда находился лагерь Кровавых Орлов — жестоких садистов, которые резали всё, что видели, и потому Келвин не планировал задерживаться, желая немного подремать, а затем позавтракать и сразу двинуться в путь. Может даже удастся улизнуть от Семьдесят Шестой… Правда, если честно, оставлять её на растерзание Орлам совсем не хотелось — Келвин был не из настолько жестоких людей. — Мы же не собаки! — возмутилась резидентка, хотя никогда не видела настоящих собак, но смотрела фильмы про них. Впрочем, возмущаться можно было сколько угодно — Келвин, похоже, не собирался двигаться дальше. Если она будет его злить, чего доброго, выставит за дверь. Дебби глянула на темноту, прижимающуюся к мутному от грязи окну, и её тут же ошпарило порцией кипящего страха, поэтому она послушно сняла рюкзак. Лопатки жалобно хрустнули, когда девушка попыталась их размять, вспоминая одно из упражнений на утренних зарядках в Убежище 76. Вынув пип-бой из верхнего отделения, она установила его на одном из двух стульев — единственной мебели для сидения в комнате, и включила фонарь. Бледно-зеленый свет расколотого надвое экрана разогнал остатки темноты, обнажил белые стены с хлопьями штукатурки, красные двери и металлические балки. — Не так я себе представляла День Возрождения, — буркнула себе под нос Доу, роясь в рюкзаке в поисках чего-нибудь съестного. Лишь теперь она поняла, почему роботы так настойчиво просили взять кажущиеся ей лишними припасы. Сняв с пояса флягу, Келвин сделал несколько глотков кипячёной воды и выдохнул, откинувшись на стену и ненадолго прикрыв глаза. В последнее время совсем не удавалось нормально поспать дольше хотя бы трёх-четырёх часов, и это начинало изматывать. По пути парень также надеялся поохотиться и приготовить чего-нибудь на костре: довоенная пища была совершенно безвкусной и пахла пылью, даже если хранилась в упаковке. Слегка прищурившись, Келвин наблюдал за тем, как резидентка копается в своём рюкзаке и что-то бормочет себе под нос. Всё-таки это была действительно забавная картина — как её вообще не съели гнусы сразу возле двери убежища? — Лови! — Дебби бросила Келвину один из батончиков «Монстер Мэш». — Они на Хэллоуин, но из-за Дня Возрождения их раздали раньше. У меня их полно. Глянув на дату на пип-бое, которая вот-вот перевалит на 24 октября, девушка вздохнула. Она немногое видала здесь, но что-то подсказывало ей, что Хэллоуин в Аппалачии больше не празднуют. — Хэллоуин? Его ещё где-то празднуют? — не понял парень, но от приятного подарка не отказался, разглядывая обёртку, которую затем медленно вскрыл. Батончик оказался очень сладким, настолько, что пришлось сделать ещё глоток воды, дабы не першило в горле. И все-таки, было приятно, что не пришлось тратить последнюю упаковку картофельных чипсов, что лежала в рюкзаке и ждала своего часа. — Ну да, — ответила Дебби, почти по пояс ушедшая в недра своей поклажи. — Мы наряжались всякими монстрами, делились конфетами, а еще был пунш, музыка. Весёлый, в общем праздник. О, нашла! Под тяжелым томом полного собрания сочинений о девочке по имени Пеппи Длинный Чулок, любимой сказки Доу, обнаружился затянутый в вакуумную упаковку спальник. Дебби надорвала полиэтилен длинным, покрытым голубым лаком ногтем, и пух начал набирать объемы, создавая теплое и мягкое спальное место. Правда, теперь Деб и понятия не имела, как свернуть эту штуку обратно и запихать в рюкзак, где места было «под крышу». Убежищные были странными людьми, понять которых — словно пытаться вести беседы со зверожогом за стаканом холодного пива. Келвин и не пытался — пожал плечами, достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и закурил, задумчиво смотря на облачко дыма. Куда бы по пути спихнуть эту крошку? Кажется, севернее находилась ферма Смитов, но рейдер не был уверен, что сейчас там кто-то жил. В любом случае, вести это невинное дитя до Кратера он не собирался — ни ей это место не понравится, ни ему лишние вопросы и проблемы не нужны. — И зачем ты эту штуку достала? Подъём через пару часов, — усмехнулся Келвин. — И что? Я не собираюсь отмораживать себе почки, — невозмутимо улыбнулась Дебби, расправляя на полу ярко-синюю ткань в цвет с её комбинезоном и забираясь внутрь. «Подъём через пару часов», — внутренне содрогнувшись, повторила девушка про себя слова Келвина. Она-то после всех своих приключений надеялась смотреть сны как минимум часов восемь, не меньше. Ох и бардак же она развела, раскидав вокруг вещи, которые в темноте бесполезно искать и собирать заново. Всё утром. А пока что Деб повозилась внутри спальника, как беспокойный кот под одеялом и наконец устроилась на боку, уперев локоть в брезент и устроив голову на ладонь. — А куда мы идем? — наконец, догадалась спросить она, дружелюбно рассматривая острые черты лица рейдера, которого считала ужасно симпатичным. — Я иду на север в Кратер. А ты… — затушив сигарету об пол, Келвин негромко вздохнул. — Решим по дороге. И чтобы не отвечать на очередной миллион вопросов, парень лёг набок, лицом к стене, и прикрыл глаза. Совсем не хотелось тратить ещё пару часов на обучение выживанию, да и едва ли Дебби сможет запомнить хотя бы часть всей информации, которую ей следовало бы зазубрить. Например, что не стоит увязываться за незнакомцами. — А я… — начала было Дебби, но Келвин уж очень решительно остудил её пыл, заставив обозревать свой бритый затылок. Дебби не привыкать — с самого детства она наблюдала спины людей, не желавших ни слушать её, ни замечать. Обыденно фыркнув на это хамство, девушка тоже повернулась к нему спиной и накрылась спальником с головой. Было мягко, но не настолько, как в кровати, конечно же. Ей хотелось обмозговать случившееся и хоть как-то подумать о том, как же ей теперь жить в этом огромном и страшном мире, но усталость сыграла с ней злую шутку, и едва голова девушки коснулась набитого пухом брезента, как она провалилась во тьму, лишённую снов.

***

Келвин проснулся даже раньше, чем сам рассчитывал, но всё же заставил себя встать и тихим шагом прошмыгнуть к воротам гаража, выглянув наружу. Мысли о том, что он мог бы оставить прилипалу здесь одну, не давали покоя, но всё же сдавать её в руки каких-нибудь ублюдков или мутантов парень не собирался. В кармане всё ещё шуршала обёртка от того батончика, который Дебора дала ему — на пустошах едой редко делились, и уж тем более сладкой. На мрачном тёмном небе всё ещё сияли далёкие звёзды, хотя скоро солнце должно было раскрасить его в розовато-оранжевые мягкие оттенки, на фоне которых будут плыть ватные серые облака. Ночь — время хищников, а значит, нужно было собираться и двигаться в путь с первыми лучами рассвета. Сам парень собрался быстро — собрал спальник, накинул рюкзак на плечо и взял свою потрёпанную жизнью винтовку… Взгляд скользнул по девушке, тихо сопящей в своём синем коконе. У Келвина всё ещё был выбор: уйти или остаться… И ему хотелось треснуть себя по лбу за то, что выбрал он в итоге второе, и присев около Деборы на корточки, потряс ту за плечо. — Подъем, Семьдесят Шесть, дороги ждать не станут, — с усмешкой сказал рейдер. — Да-да, сзади сбрею, спереди подровняю, — буркнула Дебби, зарываясь носом глубже в спальник и стараясь сбросить с плеча крепкую руку, что настойчиво пыталась вырвать ее из будничного сна, где она в очередной раз делала мистеру Томпсону одну и ту же причёску. Парень тихо вздохнул. Ну кто бы сомневался, что в убежище любят поспать? Впрочем, был один проверенный способ — Келвин слегка ущипнул девушку за руку. — Я ведь без тебя уйду и не обернусь, слышишь? — Ай! Дебби тоненько взвизгнула и села, ухватившись за ужаленное место. Сон будто корова языком слизнула, и девушка вспомнила, что она вовсе не в теплом убежище, а снаружи, в грязном гараже и с каким-то панком. Воспоминания пережитого дня придавили её суровой тяжестью, заставив стиснуть зубы, чтобы не разрыдаться. — Как грубо, — буркнула она, надув губы и обняв себя за плечи. Ночь за окном еще не кончилась, Деб задрожала от холода и недосыпа, поднимая обиженный взгляд на белобрысого рейдера. — Встаю я. — Правило пустошей номер один — не спи слишком крепко, — фыркнул Келвин, поднимаясь и отходя к гаражной двери, вновь выглядывая в небольшие окошки с грязным стеклом, покрытым пылью и сажей. Снаружи всё ещё было тихо, а небо начало потихоньку светлеть, из бездонного чёрного становясь тёмно-синим полотном с россыпью сверкающих далёких звёзд. — И много там правил? — поинтересовалась Дебби, вылезая из теплых объятий спальника в недружелюбный мир. Силуэт Келвина в скупом свете, выделяющем его долговязую фигуру, показался ей таким загадочным, что девушка невольно засмотрелась. Наверное, он очень многое знал о пустошах, а может даже и всё, раз дожил до своих… Дебби и понятия не имела, сколько ему лет. — Достаточно, чтобы под этот список ты снова уснула, — ответил ей рейдер, после чего обернулся и коротко скользнул взглядом по просыпающейся девушке, похожей на выходящего из спячки кротокрыса. Стоило заметить, что даже после сна она выглядела крайне привлекательно — редкий дар на поверхности. Даже жаль, что через пару месяцев эти формы наверняка увянут, уступив место выпирающим рёбрам, острым скулам и мешкам под глазами размером с луну. «Если доживёт», — мрачно отметил про себя Келвин, вздохнув. И как его только угораздило подобрать такую обузу? Всю жизнь он избегал любой ответственности, будь то власть, контракты или имущество, ведь когда тебе нечего терять, то и больно быть не может. И никто не сможет этим воспользоваться. — Как минимум, не следовать за незнакомцами. А ещё не носить что-то вырвиглазное, и не отращивать длинные волосы, — с намёком сказал парень, усмехнувшись. — Так мы же с тобой познакомились, Кел, — игриво подмигнув, заметила Дебби, радуясь, что хотя бы одно из уже названных парнем правил она не нарушила. Улыбка у Келвина была какая-то странная — беззлобная, но в то же время хищная, а взгляд ореховых глаз внимательный и будто оценивающий, и он мгновенно заставил Дебби смутиться и начать поправлять волосы. Ох, что там творилось! Гнездо сумасшедшей птицы, не иначе, и он всё это видел?! Дебби судорожно полезла в косметичку и извлекла из неё расческу, что хоть как-то могла поправить положение. В убежище девушка гордилась своими длинными волосами, чёрными, как обсидиан, но на поверхности они стали мешать: застревать в ветках, цепляться за лямки и молнии рюкзака и лезть в глаза в самый неподходящий момент. Шипя в попытке расчесать колтуны, девушка размышляла, где теперь чистить зубы, да и вообще принять душ. Походу, ни того ни другого путешествие с Келвином не предполагало. Заплетя пышную шевелюру в толстую косу на скорую руку, Дебби начала собирать вещи. Спальник вне вакуумной упаковки занимал в четыре раза больше места, чем внутри нее, но резидентка не сдавалась: пыталась запихнуть его поверх книжек, комиксов, альбомов с фотографиями, волт-тековских снеков и аптечки с лекарствами. — Невидимкой мне в глаз, да что же это! — закряхтела она, прижимаясь животом к рюкзаку, чтобы молния на нем сошлась, но куда там… Пока Дебби собиралась, Келвин успел бы пережить вторую Великую войну, написать книгу и научить зверожога команде «апорт». Он не мог вспомнить, чтобы кто-либо из других его знакомых, даже девушек, так долго приводил себя в порядок, а ещё так муторно собирался. В конце концов, ожидание стало раздражать, и парень подошёл к Дебби, скрестив руки на груди. — Кому-то нужна помощь? — спросил он, потому что понимал: торопи не торопи, а эта копуша ещё три часа потратит на свои попытки застегнуть рюкзак, который выглядел вздутым, словно недельный труп брамина. — Нет-нет, я уже почти… — договорить девушка но не успела, ибо возмущенный таким отношением спальник вырвался из рюкзака, как пробка от шампанского, и сбил Дебби с ног, накрыв сверху собой. Келвин не смог сдержаться и закатил глаза, присев возле её рюкзака и распахнув его полностью, заглядывая внутрь. Брови в удивлении приподнялись, когда парень увидел содержимое. — Ты что, шутишь? — буркнул он, вытаскивая книги и комиксы, сваленные внутри, и небрежно бросая их на пол. — Зачем ты вообще это барахло таскаешь? — А ты бы не взял с собой все самое важное, если бы уходил откуда-то навсегда? — глухо раздалось из-под спальника. — Самое важное — еда, вода и крышки. Без остального прожить можно, — заметил Келвин, вытаскивая очередной выпуск каких-то комиксов. — Ты взяла хоть что-то полезное? Ответ сам нашёлся — брошенный куда-то на самое дно десятимиллиметровый пистолет. Вздохнув, парень выложил и его, но оставил возле рюкзака. — Оружие всегда должно быть под рукой, — рейдер коротко глянул на девушку, придавленную спальником, и вздохнул. Впрочем, Дебби же лучше, если это оружие пока побудет у него, потому что сама резидентка, как показала практика, едва ли способна удержать этот пистолет в руках. Девушка оседлала пленивший ее спальник, глядя как Келвин проводит инвентаризацию и безжалостно откладывает в сторону всё то, что не считает нужным. Да откуда ему знать-то, что для Дебби важно? Ладно, изгнание подшивки комиксов, фоторамку с убежищным котом Снежком и кучу каталогов с причёсками она ещё могла потерпеть, но когда парень извлек на божий свет альбом с фотографиями, Дебора рванула вперед, пытаясь спасти имущество, но не успела. Залившись краской, как переспевшая тошка, Дебби наблюдала, как парень открывает увесистую книжицу. На одной из страниц стояла троица рано оформившихся девочек-подростков на фоне школьного класса, а позади притаилась ещё одна, низенькая черноволосая, которую явно никто не ждал в кадре. Одной из одноклассниц она показывала «рожки», и все дети выглядели возмущенно, потому что хотели совсем не такой снимок. На соседнем фото ситуация оказалась схожей, но там Дебби испортила настроение целому классу, влетев в центр фото на коленях, изображая рок-звезду. Все, кроме самой девочки, были до крайности недовольны. Пожалуй, у Дебби не было ни одного удачного снимка — никто не желал фотографироваться с ней, но она упорно лезла в кадр. Это сейчас она понимала, что просто привлекала внимание других людей, а тогда ей казалось здорово забавным — испортить кому-то фотокарточку. Сначала Келвин вообще хотел удивиться, что в Убежище 76 имелся фотоаппарат — на пустошах такую роскошь найти сложно, да никто и не стремился делать фотографии людей «на память», особенно рейдеров которые, умирая, уходили не только из жизни, но и из памяти людей, ибо так жить было легче, чем скорбеть по каждому павшему. Даже по родственникам. Вот только было в этих фотографиях нечто странное. Парень не сразу понял, что именно — на каждую Дебби врывалась так, будто бы её не ждали, и девушка нарочно портила всем фотосессию. Некоторое время рассматривая снимки, Келвин осторожно закрыл альбом — пожалуй, это было слишком личное, и не стоило лезть сюда. Он поднял взгляд на девушку и вдруг осознал — раздражающим гномом она казалась не только ему, а вообще всем, даже этим любвеобильным добрякам из убежища. Наверное, это было бы смешно, если бы не было так грустно. «Нет у меня никаких друзей», — вспомнились вдруг те слова, на которые раньше Келвин не обратил никакого внимания. Друзей на пустошах не было ни у кого, но пора бы свыкнуться с мыслью, что эта низенькая принцесса вышла из подземного бункера, где всё было иначе. «Ну и попал же я…», — в отчаянии подумалось парню, что хотел треснуть себя по лбу. Подобрал на свою голову… Надо было ещё в баре объяснить Дебби, как найти Спасателей, показать безопасный маршрут, и отпустить на все четыре стороны, но нет же… — А ты единственная, кто делал эти скучные фотки интереснее, да? — усмехнулся Келвин, пытаясь немного приободрить взволнованную резидентку, словно бы он ничего не понял. — Ладно, это можно забрать. Дебби забрала у Келвина альбом, прижав его к груди и смутившись так, что дышать стало тяжело. Пожалуй в этой легкой усмешке и мягком голосе было поддержки больше, чем она услышала за последние годы жизни. Избегая смотреть в ореховые глаза рейдера, девушка глянула на альбом и открыла его на последней странице. На единственном серьезном снимке Дебора стояла в смешной конфедератке с кисточкой и с дипломом выпускника школы в руках. По обе стороны от нее стояли учитель мистер Томпсон и смотрительница Барбо. Официальный снимок — такой у каждого был, но, наверное, только этим людям было менее всё равно на подкидыша Доу, чем другим резидентам. Сейчас девушке даже стало немного стыдно, что им доставалось от нее так же, как остальным. Подцепив снимок, Дебби вынула его из альбома, бросив тот в кучу отбракованных Келвином вещей. Вынула оттуда тонкий журнал комиксов «Несокрушимые». — Меняю на это, — она сунула фотографию между зачитанных до желтизны страниц и вернула комикс в рюкзак. — Ладно, Семьдесят Шесть. Но учти — если устанешь, я тащить твоё барахло не буду, — сразу предупредил парень, поднимаясь, после чего глянул на спальник девушки. — И оставь эту штуку здесь. На ферме Смитов будут кровати. «Возможно», — добавил он про себя, но вслух так и не сказал, а лишь отошёл и медленно открыл гаражную дверь, вдыхая прохладный запах медленно уходящей осенней ночи. Бросать мягкий и теплый спальник было жалко до слёз, но Келвин, перхоть ему на голову, был прав. Даже после жестокой расчистки рюкзак Дебби оставался тяжелым, а спина после вчерашнего перехода всё ещё продолжала ныть. Кряхтя, девушка с трудом взгромоздила поклажу на плечи и вышла вслед за рейдером в ночь, оставив кучу своих воспоминаний в заброшенном гараже. Встав рядом с Келвином, она в последний раз посмотрела на сокровища, что когда-то были такими нужными, но в новой жизни превратились в обузу и бесполезный хлам. — Меня зовут Дебби, — возмущенно напомнила она, засовывая большие пальцы под лямки и надеясь, что выглядит хоть сколько-нибудь готовой к дороге.