Из чести рождается железо

      "Коготь Сангвиния" неуправляемо падал вниз. Его трап, сопротивляясь набегающему потоку воздуха, с большим трудом отклонился вниз, и из потерянной машины выпрыгнуло штурмовое отделение с прыжковыми ранцами. Астартес безопасно приземлились, расколов под тяжестью своего падения тратуарную плитку. Их сержант умудрился рухнуть на пути монорельса, от удара откололись куски рокрита с мощной колонны. Сержант убедился, что все целы, и быстро сориентировался по карте, определив, куда им нужно двигаться.       — Вперëд, братья! Взор нашего примарха обращëн на нас! Оправдаем же его доверие! — Пробасил командир и побежал по направлении к центру города.       — За Императора! — раздался боевой клич, и астартес поспешили за своим сержантом.       Десантные капсулы гроздьями упали вокруг центральных кварталов тремя группами. Из них выбежали тактические десантники вперемешку с интерцессорами, в соотношении один к двум. Командовали двумя из трёх групп лейтенанты, один из которых не так давно прошëл рубикон примарис. Один из сержантов третьей группы установил телепортационный маяк. Вскоре в пяти ярких вспышках возникло отделение терминаторов из первой роты, которые и поведут своих братьев в бой. Почти целая рота с трëх направлений продвигалась к зданию собрания, не встречая какого-либо сопротивления.                            Адонис стоял в центральном зале совсем один и задумчиво обводил взглядом ряды скамеек, трибуны. Душу Железного Воина терзали сомнения. Он размышлял о собственной жизни. Сержант боялся варпа. Он никогда не был в оке ужаса, и большую часть жизни путешествовал в тёмных заброшенных трюмах пустотных кораблей Империума вместе с такими же трусами, из которых состояло его отделения. Они бестолку скитались по галактике, не зная, что им делать, и полностью сфокусировались на собственном выживании. И зачем всё это было? Именно этот вопрос, словно зубья цепного меча, вгрызался в душу. Он пережил конец Великого Крестового Похода, Ересь и последовавший за ней кошмар. Оставаясь снаружи Ока Ужаса изредка ему удавалось пересечься с братьями, оттого лишь сильнее бросалось в глаза то, что легион заржавел насквозь. Не проходило и дня, чтобы сержанта четвёртого легиона не жалила мысль о том, что лучше бы его убили на Олимпии, Истваане или же завалило обломками Шаденхольда. Адонис усмехнулся, смотря себе под ноги. Глубоко внизу в подвальных помещениях ждали своего часа тонны взрывчатки, готовые обрушить стены этого странного по форме и назначению здания. Задача же сержанта была простейшей, всего-лишь отвлекать на себя внимание выродков Сангвиния достаточно долго и успешно, чтобы максимально их количество сгинуло под горами битого рокрита. А баллистические ракеты закончат начатое. Это было странной пародией на тот манёвр, который совершил кузнец войны Барабас Дантиох на Малом Дамантине. Красивый жест, игра дурная... Адонис был уверен, что он никогда не сравнится с любым из кузнецов войны, они виделись ему вершиной совершенно недосягаемой, расположенной лишь на ярус ниже, чем сам Железный Владыка.       На правой руке терминатора была пушка, на подобие той, с которой он сражался с Друкхари, а в левой толстый бронелист, впопыхах переделанный в ростовой щит. Железный Воин вспомнил увиденные им во время эвакуации города эскизы памятника в его честь. Может быть в нём бесилось подавленное за тысячелетия тщеславие, но мысль о том, что если Канонас II устоит, то ему, как герою, будет поклоняться, как минимум, несколько поколений, грела душу.       Авточувства доспеха дали знать терминатору Хаоса о приближении лоялистов. Дверь, ведущая к главному выходу была открыта, и Адонис смог увидеть приближающееся отделение терминаторов. Железный Воин открыл огонь. Оперённые бронебойные подкалиберные снаряды устремились к цели, в полёте избавляясь от поддонов. Они воткнулись в броню сержанта-ветерана, но не нанесли очевидных повреждений потомкам Кровавых Ангелов. Терминаторы Кровавых Праведников открыли ответный огонь из шторм-болтеров. Болты ударились об щит, но тот не дрогнул. Железный Воин не просчитался.       Противники, видя неэффективность своего огня двинулись вперёд. Одновременно с этим авточувства, имевшие доступ к пикт-камерам здания, оповестили Адониса о том, что со всех сторон приближаются отделения астартес. Момент истины уже близок.       Терминаторы стреляли в низком темпе, экономя боезапас. Они терпели летящие в них гвозди, продолжая сковывать предателя подавляющим огнём. Адонис прекрасно понимал чего они добивались. Кровавые Праведники распределились по зданию, часть приближалась к дверям главного зала, другая рассыпалась по боковым помещениям и кабинетам. Терминаторы стояли уже на пороге. Адонис подал сигнал. В следующее мгновение случилось локальное землетрясение. Пол у лоялистов ушёл из под ног, стены, казавшиеся ранее монолитными и надёжными, посыпались, словно сотворены из просеянного песка, своды рухнули на голову трупопоклонникам. Ракетчики должны были уже получить сигнал и сделать пуск. Если Железный Воин продержится хотя бы пару минут, его миссию можно считать выполненной. Один из терминаторов посмотрел на одну из стен зала, вокруг которого теперь были руины. Адонис догадывался, что одномоментная гибель многих десятков братьев потрясла его. Сержант снова посмотрел на Железного Воина и взревел, бросившись вперёд:       — Хорус!       Адонис сфокусировал всё своё внимание на поддавшемся Чёрной Ярости терминаторе, увидевшем в нём Луперкаля, но безумец игнорировал огонь Железного Воина. Подбежав в упор, сержант-ветеран с размаху отвесил противнику левый хук силовым кулаком, и лишь чудом Адонис успел прикрыться правой рукой. Автопушку разворотило в хлам от взрыва боекомплекта. Железный Воин пытался прикрыться щитом, а Кровавый Праведник продолжал его лупить злополучным силовым кулаком, пока не расколол бедную бронедверь на части, после чего принялся за "Хоруса". Кровавый Праведник ударил Адониса в грудь, проломив броню. Внутренние органы, кости, превратились в кровавое бесформенное месиво. Пытаясь спасти жизнь космодесантника, анабиозная мембрана принудительно ввела его в анабиоз. И последним, что услышал Железный Воин, прежде чем отключиться, был вой прыжковых ранцев, яростный болтерный огонь и истошный клич десятка голосов:       — За Императора!