Из чести рождается железо

      Близился час, что определит судьбу Канонаса II. Альмит стоял на капитанском мостике, где до этого активно имитировал общение с якобы живым инквизитором, со смерти которого уже прошла неделя. Кровавые Праведники прибыли удивительно вовремя. Расчёты их навигатора оказались идеально точными. На орбиту вышли четыре ударных крейсера. Да, Кровавые Праведники понесли тяжёлые потери, но их, по всей видимости, уже возместили космодесантом примарис. По всей видимости к ним заявилась почти половина ордена. Приблизительно, четыре роты. С запозданием из варпа вывалились три лёгких крейсера класса "Даунтлесс" и караван из пяти войсковых транспортов. Альмит понял, что они с Адонисом повели местных на Голгофу, ибо по всей видимости, к ним пожаловали силы, сравнимые со сосредоточенной у столицы группировкой СПО. Задача, которую он на себя возложил намного тяжелее, чем он думал. Но затем примарис пригляделся и ему в глаза бросились два названия, "Молот Анатола" и "Пепел Анатола", первое принадлежало крейсеру, а второе транспортнику. На лице космодесантника появилась улыбка. Он поторопился с выводами. Видимо, они внемлили его словам. Альмит посмотрел на капитана и обратился к нему:       — Не могли бы Вы связать меня с прибывшим флотом? Мне нужно провести переговоры с нашими гостями.       Финц отдал приказ вокс-оператору:       — Настрой вокс-кастер на общую чистоту.             — Да, капитан, — ответил он и принялся исполнять.       Через минуту связист отрапортовал об успехе. Примарис приблизился к микрофону и заговорил:       — Говорит Альмит с борта лёгкого крейсера "Первое Воздаяние", я представляю инквизитора Фида Толина, вызываю командование боевой группы Кровавых Праведников и имперского флота.       — Говорит второй судья Вирт, орден Кровавых Праведников, с борта "Правосудия Ангела". Слышу Вас.       — Говорит коммодор Виктор Фастрейд с "Фирстстрайка". Слышу Вас хорошо.       — Для сохранения секретности, я предлагаю провести совещание на "Правосудии Ангела". Брат Вирт, возможно это организовать?       Случилась неловкая пауза. Видимо, потомки Сангвиния растерялись из-за такого обращения.       — Да, — наконец ответил второй судья.       — Для нового рассвета человечества, необходимо уничтожить тех, кто потерял свет Императора и забыл его идеалы, — вдруг произнёс Альмит.                            Капитан Артур фоф Брайтлайт, командир "Молота Анатола", прибывал в глубокой задумчивости. Он прекрасно знал, что от него хотят, но духу ему на это не хватало. Офицер взглянул на гололитический монитор, на который выведено расположение всех обнаруженных кораблей, относительно планеты. Правы те люди, что сравнивают пустотные корабли с городами-ульями, но для "Молота Анатола", это сравнение становится уже отождествлением, ибо у него было то, чего не было на большинстве кораблей — демографии. Экипаж "Молота Анатола" был сильно больше необходимого из-за детей и немногочисленных стариков, за ними следящих, в то время, пока их родители исполняли свои служебные обязанности. Корабль действительно представлял из себя один огромный город, главным производимым товаром которого была смерть врагов Императора. Анатол был планетой очень странной по социальной структуре. На всех нормальных мирах аристократия является крошечным меньшинством. А на родине Брайтлайта после эпидемии в не таком уж и давнем прошлом, вымерла большая часть населения, выжила в основном лишь аристократия, которая уже в те годы была многочисленна за счёт мелкого нетитулованного дворянства, в ряды которого мог попасть любой, кому хватало денег, образования или медалей и орденов на мундире. После катастрофы резко все титулы и родословные потеряли ценность, ибо тяжело кичиться чем-то подобным, когда это уже не отличие, а норма. Демографию пытались восстановить завозом людей с других миров, даже договаривались с муниторумом, чтобы полки, подлежащие демобилизации отправлялись на Анатол. Не помогло. Местное население размножалось куда быстрее и эффективные пришельцев, которые с большим трудом внедрялись в анатольское общество, да и сами пришельцы черней быть не желали и довольно быстро выбивали своё дворянство своими медальками. Быстро всё это прикрыли, решив, что раз все аристократы, то пусть оно так и останется. С муниторумом снова начались споры. Всеми правдами и неправдами добивались того, чтобы экипажи пустотных кораблей и полки, набранные из уроженцев Анатола, после тридцати лет службы возвращались на родину с правом на ротацию. Сильно помог тот факт, что отделение культа механикус, расположенное на Анатоле, совершенно не желало делиться секретами СШК механизмов заряжания макропушек, из-за чего постоянно на орбите Анатола на верфях болтался хотя бы один корабль на ремонте или модернизации. На следующие десятилетие главным занятием анатольских кадровиков на пустотных кораблях или в полках Имперской Гвардии стало то, как бы так извернуться, чтобы обосновать перед тем же самым муниторумом то, каким это таким волшебным образом анатольцы умудряются нести отрицательные потери в личном составе, из-за чего им нужно поставлять больше припасов. К счастью, комиссары почти всегда к этому относились лояльно, а когда противились, то внезапно погибали смертью храбрых, во всяком случае, об этом в унисон заявляли солдаты и офицеры, которые лично своими глазами видели, как выпускники Схолы Прогениум бросались с мельта-гранатами под баивые фуры орков иль иным образом отдавали свой долг Императору.       И, вот, теперь их, аристократов, стремящихся изо всех сил спастись от вымирания, отправляют в карательную экспедицию. Шансы того, что за ними пойдёт хоть кто-то из местных околонулевые, да и вряд ли сами анатольцы смогут смотреть в глаза тем, кого так "освободили". Здесь они лишь потеряют, и из-за этого сладкие речи Альмита становились ещё соблазнительней. У Артура была маленькая, довольно глупая мечта о том, чтобы они в результате неисправимой поломки оказались в системе с необитаемой, но пригодной к жизни планетой, и им бы не оставалось ничего иного, кроме как сойти с корабля и основать колонию.       Капитан искоса взглянул на комиссара с большим аугментическим глазом, внимательно смотревшего на гололитический стол. Артур задумался о том, сможет ли нажать на спусковой крючок.                            Пилот челнока грязно ругался, пытаясь вести его ровно. Смертный не особо заботился о том, что его пассажир слышит его по внутренней связи.       — Что такое? — поинтересовался Альмит, открыв дверь, ведущую в кокпит.       — Когитатор видит на борту стадо огринов, — раздражённо ответил пилот.       — Что Вы имеете в виду?       — Машина управляется так, будто она перегружена раза в два, — пояснил смертный.       — Когда вернёмся нужно поручить техножрецам провести диагностику, — заявил астартес.       Альмит задумчиво взглянул на пространство пустого десантного отсека и усмехнулся.              С большим трудом пилоту удалось успешно посадить челнок в огромном ангаре боевой баржи, попутно не повредив ничего у машины и вокруг неё. Аппарель медленно опустилась и, выждав немного, на палубу сошёл ветеран караула смерти с серебряными рунами на левом наплечнике, а на правом у него треснувший пополам белый череп на красном фоне — эмблема Ангельских Палачей. Его встретили космодесантники, чьи доспехи почти целиком окрашены в белый, за исключением чёрного шлема и красных наплечников, налокотников и наколенников. Обводы наплечников у одних были красными, у других чёрными. Их символом был коронованный белый череп на фоне чёрной капли. Астартес, что сперва относились к незнакомцу с подозрением, теперь радовались встрече с братом, хоть и из другого ордена.       — Большая честь видеть на борту "Первого Воздаяния" столь славного сына Сангвиния, — заговорил космодесантник с судебным молотком на поясе, который, вероятно, был символом должности второго судьи.       Альмит медленно снял шлем и, окинув взглядом Кровавых Праведников, произнёс дружелюбно:       — А для меня великая радость спустя столько лет службы в карауле, вновь видеть братьев собственными глазами.