THE BEAST INSIDE: PART 2

      Хосок не брал трубку, и это было странно. Чимин звонил каждые пять-десять минут, пока ехал в город с приоткрытым окном, и волнение за друга перемешивалось с волнением о запахе, который он никак не мог учуять. Последнее оставалось важнее, ему было все равно на ветер, бивший по лицу, морозивший руки, нервно сжимавшие руль, и все же Хоби… Он так сильно занят? Обычно хватало двух звонков, чтобы получить хотя бы короткое сообщение «перезвоню» или «позже напишу», но чаще всего он все же отвечал, даже когда один раз был на паре — просто вышел в коридор и ответил. Это не было проблемой, Чимин знал, что может разбудить его хоть посреди ночи и получить ответ. И что происходит сегодня?       Все звонки тянулись гудками до последнего, пока женский голос механически не говорил «данный абонент не отвечает, попробуйте перезвонить позже», и только последняя попытка закончилась короткими гудками после всего двух длинных. Хоби сбросил звонок, и больше Чимин пытаться не стал.       Видимо, все-таки что-то случилось, да и город уже начал разрастаться по обе стороны шоссе. Чимин сосредоточился на дороге, вспоминая, как проехать к «фламинго», а потом передумал и решил сначала неспешно проехаться по всем улицам на случай, если где-то возьмет след. Стоило ли ему заехать за продуктами сразу или потом, когда уже соберется обратно? Что ж, о магазине Чимин забыл вовсе. Его больше волновали мысли о том, где все-таки живет эта стая: в городе, как люди, или в лесу, как волки? Все вместе или рассредоточились? Может быть, часть в лесу, а часть в городе? И насколько близко они вообще остановились?       «Надо будет проверить города поменьше в этом округе», — подумал он, сворачивая к парку, рядом с которым они с Хоби встретились и познакомились. К магазину подержанных книг. В какой-то момент Чимин даже засомневался ненадолго, что его нюх все еще работает, но ударивший в нос запах Донгона вернул ему всю былую уверенность с лихвой. Потому что тот стал как будто еще более четким и ясным, чем раньше, очень явно выбивался из всех остальных и давал полную уверенность, что принадлежит оборотню-энигме. Чимин не сомневался, что понял бы это, даже будь они не знакомы, и теперь не терпелось проверить догадку на ком-нибудь еще, желательно на омеге из стаи. Чтобы сразу после этого хорошенько прижать его и выбить всю информацию.       «Или выудить хитростью?» Чимин остановился на обочине за несколько метров до крыльца книжного, заглушил мотор, но из машины не вышел. Задумчивым взглядом прошелся по тихой малолюдной улочке, по парку. Упершись в руль подбородком, он вспомнил о той ночи в клубе «фламинго» и подумал, что тот парень действовал именно так: заигрывал, пытался втереться в доверие. И понятное дело, что возможности и до прошлой ночи убить его у них были, возможно, не две и не три, так что он им нужен живым. И раз они что-то хотят от него, он ведь может сделать вид, будто готов дать это сам.       Довольная ухмылка расплылась на его лице. Осталось только найти одного из них, может, соблазнить — и одной ночи хватит, чтобы все узнать. Чимин был так наивно уверен в своем плане. Не представлял и даже не собирался представлять, что что-то могло пойти как-то не так. А потом мимо его машины прошла знакомая, парящая над тротуаром фигура в нежно-розовом пальто.       Она вспорхнула по ступенькам книжной лавки, дернула ручку двери и всплеснула руками. Дверь оказалась закрытой. Пока подруга читала объявления на стекле двери, Чимин вышел из машины и подошел к ней.       — Привет, красавица, — тихо сказал он, чуть тронув ее за плечо.       Чиюн была в наушниках и чуть не вскрикнула, испугавшись прикосновения, но обернувшись, просияла радостной улыбкой.       — Чимин-и! Какая встреча!       Вынув из ушей наушники, они прильнула к нему и крепко обняла.       — Мы так соскучились по тебе, как у тебя дела? Ты уезжал куда-то? Никаких новостей, даже Хоби ничего не рассказывал…       Чимин оперся о перила и с улыбкой оглядел ее. В такую пасмурную и серую погоду она казалась яркой, почти как солнце, красивая, улыбчивая. Чиюн напомнила ему о тех днях, когда они все вместе танцевали, и воспоминание о том веселье и смехе кольнуло в самое сердце. Такой далекий мир, а ведь когда-то он был его неотъемлемой частью.       — Было тяжело после похорон, — сказал он, но почему-то от этих слов ничего не почувствовал, — но теперь уже лучше, не беспокойтесь обо мне.       — А ты… что собираешься делать дальше? — она повторила его позу, только зеркально, и от внутреннего волнения стала теребить свои кудряшки. — Я имею в виду, мы все скучаем по тебе и были бы рады снова встретиться в зале, поставить что-нибудь.       — Может быть, позже, — вздохнув, ответил Чимин и отвел взгляд. — Пока у меня есть кое-какие дела, надо разобраться с ними.       Жестокая усмешка все-таки вырвалась наружу и дернула уголок его губ вверх. Он просто снова подумал о том, что и как обязательно сделает, и это приятно будоражило. Сладкое предвкушение.       — Что-то случилось? — тихо спросила Чиюн и заглянула ему в глаза так, чтобы он понял, что это не простой вопрос.       — Я не могу сказать, ты понимаешь…       — Да, конечно, — перебила она и закивала, но нахмурилась еще сильнее. — Я понимаю и вижу… Знаешь, что-то изменилось. В тебе.       — Ты так считаешь? — и он искренне удивился.       Чиюн встретилась с его новым взглядом, не таким, как всего месяц назад, и нервно усмехнулась.       — Да, ты стал таким… уверенным. То есть и раньше был, но сейчас прямо… как будто глаза горят, понимаешь? Я просто надеюсь, что у тебя случилось что-то хорошое, и поэтому ты… такой.       Но она не могла выразить словами все, что почувствовала, оказавшись рядом с ним. Впрочем, ей был и незнаком термин «альфа», а именно эту энергию она и ощутила, как только он подошел. Ее словно обдало жаром, и в глубине души стало страшно. Потому что эта энергия не была хорошей. «Похож… на маньяка», — вдруг подумала она, вспомнив один детективный сериал, но тут же отмела эту пугающую мысль. Ведь Чимин не мог быть плохим.       — Ты проницательная, — он подмигнул ей.       Хотя лишь подлил масла в огонь. Чиюн совсем покраснела, и ей захотелось уйти.       — Хотела купить книг? — спросил Чимин, почувствовав, что разговор становится ей некомфортным и стоит сменить тему. — Закрыто?       — А, да, — подруга снова улыбнулась, вздохнув с облегчением, — мне надо было заказ забрать, сегодня должен прийти был один учебник, но тут написано, что до завтра закрыто по техническим причинам.       — Важный учебник?       — Вообще, у меня вечером дополнительное занятие, надо бы его взять с собой, по-хорошему, а я, похоже, поздно спохватилась заказывать, придется…       Чимин уже почти не слышал ее, принюхиваясь и убеждаясь, что Донгон сейчас здесь, и думал насчет служебного входа.       — Подожди тут, ладно? — бросил он ей и спустился по ступенькам через одну. — Какой учебник?       — Образ города, Линч… — только и успела Чиюн сообразить и крикнуть ему, как он уже скрылся за углом здания.       Шел на удачу на самом деле и заранее доставал телефон из кармана, чтобы позвонить. Но не пришлось, дверь служебного входа оказалась существующей, да еще и открытой. Поэтому с формальным стуком Чимин сразу вошел.       — Донгон, я знаю, что ты здесь, это я, Чимин! — крикнул он и огляделся.       Небольшое подсобное помещение было заполнено коробками так, что оставался лишь узкий проход вперед к дверному проему, прикрытому занавеской, за которой виднелись две двери по обе стороны темного коридора и книжный зал.       Ответа на оклик не было, и Чимин прошел дальше. На одной двери табличка из дерева «туалет», на второй — «кабинет», туда он и вошел.       Картина ему открылась ровно та же, какую он и предполагал. Донгон лежал за столом, обнимая стопку бумаг и пуская на них слюни с тихим сопением. «Еще один, — со вздохом подумал Чимин, подходя ближе, — но хотя бы этот не напился». Он потрепал его за плечо, чтобы разбудить.       — Эй, привет, извини, что отвлекаю, — произнес с улыбкой на полное непонимание отца.       Тот похлопал глазами, оглядываясь, будто забыл, где уснул, посмотрел на наручные часы и с тяжелым вздохом потер лицо.       — Ты чего здесь делаешь? — спросил Донгон хриплым ото сна голосом. — Что-то случилось?       — Поехал за продуктами, да подумал заехать. А ты ночью совсем не спал, что ли?       Донгон мотнул головой в отрицании и снова потер глаза, пытаясь прогнать сон.       — Слушай, — Чимин начинал чувствовать, будто говорит со стеной, казалось, его слова едва ли доходят до мозга Донгона, таким потерянным взглядом тот смотрел то на него, то куда-то в пустоту, — там подруга моя стоит, ей очень нужна книжка, которую она заказала, скажи мне, где ее взять, я отнесу.       — Подруга, книга… — пробормотал мужчина, а потом еще что-то, но Чимин уже не смог разобрать.       — Образ города, Линч.       — Линч… так… доставка?       — Именно, говорит, сегодня должна была прийти.       — Тогда там коробка в подсобке, Сеул, сегодняшняя дата… наверное, там.       Он хотел было еще раз попытаться объяснить или, лучше, оклематься и встать, чтобы самому найти, но Чимин быстро опередил его и ушел. Чувствовал себя каким-то Соником среди черепах, быстро увидел ту самую небольшую коробку, что лежала у самого входа, светилась новизной, в отличие от остальных, потихоньку покрывавшихся пылью в неровных стопках. Он вскрыл ее совершенно по-варварски, оторвав кусок картона, перебрал несколько книг в ней и выудил нужную.       Чиюн терпеливо ждала у входа снаружи, все думая о том, что такого произошло с Чимином, или, может быть, с ней что-то не так? Все, что она помнила о нем до ночи Хэллоуина, как будто оказалось ложным, но почему, не могла понять. И так задумалась, смотря невидящим взглядом на сидевшего в парке человека в черном с капюшоном на голове, что опять вздрогнула от неожиданности, когда дверь щелкнула замком и открылась.       — Оно? — Чимин протянул ей книгу и довольно улыбнулся.       — О да! Спасибо большое! — Чиюн с поклоном забрала ее. — А ты что, знаком с владельцем?       — Вроде того, — он усмехнулся. — Долгая история, рассказывать не буду.       Подруга на это согласилась, и слава богу. Потому что объяснять, кто ему Донгон, Чимин сейчас совершенно не хотел, да и, пожалуй, никогда бы не захотел. Даже самому себе. Так что они попрощались, тем более из кабинета уже потянуло ароматом кофе.       Чимин вернулся к Донгону и сразу получил в руки кружку.       — Спасибо.       — Да не за что.       — Нет, я не только про это, — Чимин улыбнулся, и эта улыбка почему-то показалась ему по ощущениям совершенно не такой, какую он хотел. — Собирался заехать к тебе, чтобы сказать спасибо за все, что ты делал для меня, когда я был ребенком. Да и вообще…       Донгон посмотрел на него внимательно, увидел чистейшую наивность и добродушно рассмеялся.       — Пожалуйста.       Он приподнял римскую штору на окне, чтобы впустить немного тусклого света, и они сели за его рабочий стол. Ноутбук, куча книг и бумаг, Чимин в них не вглядывался, хотя, может быть, стоило.       — И только ради этого? — спросил Донгон, отпив кофе и поморщившись. — Ехал сюда и будил меня, чтобы просто сказать «спасибо»?       — Ну да, а это так удивляет? Разве обычно люди не благодарят других за хорошее?       Чимин попивал кофе, свежий, ароматный, мягкий, почти идеальный на его вкус, болтал ногой, одна на другую, и уже как будто начинал прикидываться дурачком. Донгон глянул на него с прищуром.       — Бывает и такое, — кивнул он. — И больше ни о чем не хотел поговорить?       Чимин пожал плечами. На самом деле, что-то действительно витало вокруг его мыслей на этот счет, просто он больше шел по тропам, ведущим к стае, и сейчас от такого вопроса слегка растерялся. Было что спросить, только ему не хотелось просидеть здесь до вечера, задавая кучу вопросов и выслушивая ответы, в которые он мог и не поверить вовсе.       В итоге он так и не ответил ничего, задумавшись, поэтому отец начал сам:       — Юнги рассказал тебе, куда ездил вчера?       — От него пахло церковью, когда он вернулся. Я не стал расспрашивать, решил, если это важно, он сам все расскажет, когда посчитает нужным.       Это была и правда, и не совсем, потому что на самом деле их обоих просто волновали другие проблемы, более важные и срочные, в эту ночь уж тем более, и поэтому тему поездки они в итоге просто пропустили, будто ее и не было. Но Чимину все же было любопытно, и теперь стало больше, так что он спросил:       — Это важно?       — Да, ведь это касается тебя.       — Вот как? Он замаливал мои грехи? — Чимин усмехнулся в кружку кофе. — Я думал, я хороший.       Он искренне так считал до недавнего времени, пока не почувствовал странную попытку отстраниться от Чиюн, едва ли не самой добродушной и доверчивой девушки из всех, каких он знал.       — Ты — альфа-тау, Чимин. И Юнги была нужна информация о том, что с тобой делать.       — Кто я? — он застыл с кружкой на полпути ко рту и чуть не вылил кофе себе на кофту. — Впервые слышу, честно говоря.       И сделал большой глоток с таким видом, будто речь не о нем, будто его ни капли не взволновала эта внезапная информация. «Как бы меня ни назвали, это ничего не меняет», — тут же сказал сам себе, словно хотел защититься от того, к чему не был готов.       — Рассказать тебе об этом? — спросил Донгон негромко, глянув на него.       За сонной усталостью в этом взгляде явно читалась внимательность и толика хитрости. Чимин увидел это и понял, что его буквально испытывают.       — Ладно, говори уже, не мучай меня! — он сдался и подался вперед, опираясь локтями на стол и отбрасывая к черту маску безразличия.       Донгон усмехнулся и качнул головой своим мыслям.       — У немногих из нас есть особенные способности, как, например, твоя — крайне чувствительный нюх, ты ведь понимаешь, что это связано с тем, как ты пропадаешь из реальности? Находишься в одном месте, а потом вдруг обнаруживаешь себя в другом. Как ложишься спать в кровати, а просыпаешься в лесу.       — Ну, после сегодняшней ночи до меня это окончательно дошло, только не говори, что это что-то опасное.       — Это может быть опасным, — не замялся даже на секунду, и Чимин недовольно вздохнул. — Ты не контролируешь себя в такие моменты и не помнишь ничего, так что может случиться все что угодно. Поэтому Юнги ищет способы контроля этого твоего состояния.       — Как с его обращениями в волка?       — Именно.       — То есть вы и сами не знали, кто я? Что за Тау вообще? Я таких не встречал.       — Мало тех, кто знает, а вас таких еще меньше, понимаешь, это уже почти история, многие вообще считают, что вы вымерший вид, почти как мы, оборотни и энигмы в частности. Со временем наш род смешивался с человеческим, поэтому теперь такие способности — большая редкость. А тау — это, можно сказать, ищейки. Раньше в каждой стае был хотя бы один, выслеживал добычу, врагов. Полезное умение, но его нужно тренировать и учиться контролировать. Вообще, я думал, что это проявляется с рождения, как и у нас, Юнги мог обращаться в волчонка еще до того, как понял, что он вообще такое. А ты… У тебя это проявилось только теперь, когда ты уже взрослый, поэтому может быть сложнее.       — И как это лечится? Я же не решаю, когда мне брать след, типа того. Просто слышу запах — и все.       — Да, об этом информации сохранилось не так уж и много. Собственно, Юнги ездил к одному священнику, энигме, моему старому знакомому. Взял у него одну редкую книгу, она должна оказаться полезной.       — Понятно… — Чимин вздохнул и допил уже остывший кофе. — Альфа-тау, прикольно звучит, конечно, но мне кажется, или в твоих словах слишком много допущений и неуверенности? Прям так уж и необходимо что-то делать с моей способностью?       — Это происходит все чаще, и как ты думаешь, куда все идет? — Донгон наклонился к нему и заставил посмотреть себе в глаза. — Тем более эта стая… Я так полагаю, сильнее всего ты реагируешь на кого-то из них, верно? И правда думаешь, что все будет в порядке?       — Надо просто прогнать их к черту отсюда, и все, — хмыкнул Чимин и принял самый непринужденный вид.       Ему не хотелось принимать все это слишком серьезно, но отец так и настаивал, чтобы он озаботился своей сущностью больше, чем идеальным и вдохновляющим планом по решению проблемы чужой стаи.       — Чимин.       — Да что? Разве не это главная проблема сейчас? — он закатил глаза и фыркнул, как это делал волк Юнги, когда был недоволен чем-то. — Раз у меня такая полезная способность вдруг появилась, взяли бы меня на поводок, да я и привел бы вас к ним. А что? Рабочая схема.       Шутливого тона своего сына Донгон совсем не понял, только больше нахмурился, внимательно рассматривая его и пытаясь угадать мысли.       — Чимин, что ты задумал? — спросил в лоб.       — О чем ты? — сделал вид, будто не понимает.       Эта игра могла продолжаться долго, поэтому Чимин решил, что ему пора. В целом время и так уже близилось к вечеру.       — Ладно, мне пора в магазин и домой ехать, не придумывай обо мне ничего лишнего только, — сказал он с легкой улыбкой и поднялся. — Спасибо за кофе.       — Чимин, ты знаешь, кто такой энигма?       Он застыл спиной к отцу и нахмурился. «Чего? При чем тут это?»       — Могу себе представить, я ведь истинный с энигмой. А что? — Чимин обернулся, но так и остался стоять у двери, не успев коснуться ручки.       — Мне кажется, ты не до конца осознаешь всю серьезность, — Донгон уже не смотрел на него, уперев взгляд в кружку с недопитым кофе, он уже увидел все, что было нужно, чтобы сделать выводы. — Нет никого сильнее оборотня-энигмы, и таких в гневе лучше никогда не встречать. Убийство для нас — пустой звук, кто угодно может попасть под горячую руку, и повезет, если останется жив. И единственная слабость — это наш истинный. Подумай об этом, потому что куда бы ты не влез, хочешь того или нет, ты потянешь Юнги за собой, и если тебе будет грозить опасность, он не сможет себя контролировать.       — Хочешь возложить на меня ответственность? — Чимин усмехнулся, теперь уже совсем невесело.       — Она уже на тебе, и тем более будет, когда ты примешь последнее решение.       Донгон встал, чтобы проводить его к выходу, и по его виду Чимин понял, что разговор окончен, причем не по его воле. «Ну еще бы».       — Будь осторожен, — сказал отец напоследок. — Я волнуюсь за тебя не меньше Юнги.       — Мгм, и ты тоже, энигма, — бросил Чимин совсем тихо, себе под нос.       И когда уходил, поймал серьезный и сильный взгляд Донгона. Что ж, два самых сильных человека за его спиной, казалось бы, лучшей защиты и не придумаешь, но теперь Чимина это не радовало совершенно. Отказываться от своего плана он, конечно, не стал, и все же этот разговор посеял достаточно сомнений, чтобы в голове сверкнула мысль: «Может, все-таки не стоит?»       К его же счастью, надолго он на ней не задержался. Когда подходил к машине, какой-то парень в капюшоне бортанул его плечом.       — Осторожнее, — бросил он, обернувшись лишь на секунду.       Чимин успел только отметить его красивое лицо, принюхался, но ничего не почувствовал. Совсем.       — Прошу прощения, — это был даже почти вопрос.       Незнакомец его и не услышал, шел себе дальше, опустив голову, держа руки в карманах куртки. Чимин хмыкнул ему вслед и забыл почти сразу, сев за руль и прикинув в голове маршрут по оставшейся части города. Он заканчивался на баре «синий фламинго», и Чимин ставил на него достаточно много.              По пути еще пару раз попробовал дозвониться до Хосока, но телефон снова выдавал лишь длинные нудные гудки. К тому же до сих пор никаких сообщений, теперь точно ясно, что-то странное произошло, и ему оставалось только надеяться, что ничего слишком серьезного. Но Чимин волновался, не думал, конечно, что стая пойдет по его друзьям, и все же позвонил Намджуну в надежде услышать хоть какую-нибудь новость.       Поначалу и этот номер отзывался длинными гудками, ответил только на второй звонок. Чимину это начинало очень сильно не нравиться.       — Алло?       — Господи, ни до кого не дозвонишься!       — Не кричи на меня, что случилось? — Джун чем-то упорно шуршал там, видимо, был занят.       — Что с Хоби? Ты что-нибудь знаешь?       — А что с ним? Он дома у себя должен быть, наверное, пары закончились.       — Он тебе звонил?       — Нет, а что?       — А ты ему?       — Нет, боже, да что такое?       Чимин остановился на светофоре и ударился лбом о руль с тихим стоном.       — Я ему звоню весь день, он не отвечает, на сообщения тоже, просто гудки идут, один раз только скинул, такого никогда не было, какого хрена?       — Погоди, — Джун вздохнул и взял паузу, чтобы переварить весь поток услышанного. — Мне он тоже ничего не писал, я не знаю, может, это из-за родителей. Он уехал рано утром, а накануне говорил, что поссорился с матерью насчет учебы и всех этих поездок ко мне. Ты не паникуй там, я думаю, денек-другой — и все образуется.       — Образуется, как же, — фыркнул Чимин, закатив глаза, и резко тронулся с места на «зеленый». — В лесу как, тихо?       — Как и всегда, а если ты про стаю, то я никого не слышал.       — Юнги еще не вернулся?       — Я видел его только днем, когда он уходил дальше в чащу, а ты сам вообще где?       — В городе, поехал за продуктами, забежал к Донгону в книжный, — он постарался ответить непринужденно, но сам же и услышал фальшь заученного оправдания.       — Вот как, и когда обратно?       — Скоро, уже еду.       Чимин мог поклясться, что нихрена ему не поверили.       — Ясно, тогда… будь осторожен.       — Что?       — На дороге, темнеет уже.       — Ага, да, ладно, до встречи.       — Чимин-а.       — Да что я?       — Не вынуждай меня прикрывать тебя.       — Не понимаю, о чем ты, но спасибо, — Чимин наигранно рассмеялся. — Ладно, давай, мне кто-то еще звонит.       И скинул звонок, не дожидаясь ответа, чтобы сразу принять другой. Это был Эрик, и не то чтобы Чимин сильно обрадовался продолжать спектакль еще и с ним, стараясь при этом следить за дорогой и запахами, что врывались в открытое окно на хлестких порывах ветра.       — Как ты себя чувствуешь, пьянчуга? — спросил Чимин сразу. Улыбался и держал маску на лице дальше, пусть его и не было видно.       — Чимин-а, ты взял мою машину?       — Я тебя спросил, ты согласился, не помнишь? Надо купить продукты, вот я и смотался в город.       — Ты используешь нечестные методы, сынок.       — Ну да, так и как ты? Что вообще за фигня была ночью? Я испугался за тебя, когда пришел.       — Немного перебрал, согласен. Думал уже, что мне приснилось, что я тут немного… выплеснул эмоции.       — Да уж лучше бы приснилось, — Чимин усмехнулся и тихо порадовался долгому светофору, на который попал, но не заметил, что подсознательно уже несколько минут ехал не к «фламинго», а в сторону дома Хоби. — Мы с Юнги прибрали все, не благодари, но, может, тебе больше не стоит пить, а? Это ненормально.       — Не стоит, наверное…       «И правда не поблагодарил», — в недоумении заметил Чимин.       — Ты давно уехал? Когда тебя ждать?       — Через час буду, плюс минус.       — Ладно, давай там поаккуратнее веди, не поцарапай.       Чимин не сдержался и хохотнул.       — Чья бы корова мычала, ты сам-то куда собирался ночью ехать пьяный? Получилось только в кусты под окном.       — Тебя искать хотел, — прозвучало не очень уверенно, скорее пальцем в небо, но Чимин почувствовал, что это вполне могло оказаться правдой.       — А чего меня искать?       — А того, что ты ушел и пропал опять, ни ответа, ни привета на звонки и сообщения, а ночью еще и эти двое выть начали, вся деревня слышала.       — Прости, я больше так не буду, — он состроил жалобный голос, хотя они оба прекрасно знали, что будет. И не раз.       — Давай дуй домой и купи чего-нибудь готового на ужин. И минералки. Два литра.       — Понял, лечу.       Чимин сбросил звонок, кинул телефон на сидение и наконец понял, куда приехал. К дому своего друга.       Остановился у обочины неподалеку и тяжело, глубоко вздохнул, расслабившись на сиденье. Мотор мерно жужжал, в доме семьи Чон горел теплый свет, на одном из окон мигала цветная гирлянда. Впрочем, все остальные дома на этой улице выглядели примерно так же, и так тихо и спокойно здесь было. Весь день вдруг показался изнуряющим спринтом, и теперь он словно дошел до финиша. Но это был не он, лишь передышка, хотя Чимин словил себя на мысли, что мог бы остаться здесь навсегда и оказаться совершенно счастливым. Снять один из этих одинаковых домиков, привезти сюда Юнги и…       «Боже, к чему все это?»,— сказал себе строго и заглушил мотор. Раз уж приехал, значит, надо зайти и узнать у Хоби лично, что происходит с ним сегодня.       Как обычно, Чимин машинально принюхался, подходя к дому и с неудовольствием отметил чей-то едва заметный след. Очень тусклый, почти исчезнувший, значит, кто-то был здесь, но давно, может, даже не сегодня, и это в любом случае было плохо. Чимин постучал в дверь и прислушался.       На кухне на плите шкворчала еда, пахло мясом и каким-то сладким соусом, в другой комнате болтал телевизор. Тихие шаркающие шаги приблизились к двери и застыли на мгновение, прежде чем дверь открылась. Это была Сонхи, мама Хосока, и она оказалась не очень рада увидеть такого гостя на пороге своего дома.       — Хоби дома? — спросил Чимин и попробовал свою самую добрую и обаятельную улыбку.       Она не сработала.       — Уходи, Чимин, — строго сказала женщина и уже собралась закрыть дверь, но он не позволил.       — Дайте хотя бы знать, что с ним все в порядке, я вообще-то волнуюсь, он весь день не отвечает.       От доброжелательности и вежливости не осталось и следа, Чимин устал держать маску и скинул ее к черту, используя гораздо более эффективные методы, работавшие с людьми даже лучше, чем с его сородичами. Он смотрел на Сонхи прямо и не моргая, заставляя ее отвечать.       — С ним все в порядке, — сказала она тихим и ровным голосом, попыталась отвести взгляд, но не смогла. Эти глаза были сейчас такими же, как у отца, не Томми, и страх отражался на ее усталом лице. — Но вам лучше не видеться больше, я против, ты на него плохо влияешь.       — Это каким еще образом?       — Из-за тебя он стал пропускать учебу и пропадать.       — Так уж из-за меня, — он усмехнулся ее вялым попыткам возражать и повышать голос, который ее больше не слушался. — Позовите его, нам надо поговорить.       — Чимин, не разговаривай со мной в таком тоне! — возмущение кое-как вырвалось наружу, но она все равно выглядела так, что готова была сдаться.       И она бы сдалась, уже сделала шаг назад, чтобы впустить его и пойти за сыном, и тут ее плечо встретило преграду.       — Что здесь происходит? — строгим низким голосом спросил ее муж, появившийся за спиной.       — Это Пак Чимин, он сын…       — Да, я помню, — он погладил Сонхи по плечам и бережно направил обратно на кухню, — иди, дорогая, я разберусь.       Тяжелый вздох облегчения, и она ушла, держась за голову. От влияния Чимина ей стало плохо физически, и он это заметил, но сожаления не почувствовал, тут же переключаясь на жертву посильнее.       — Молодой человек, — сказал мужчина и прочистил горло, загородив собой проход, — вам лучше уйти, пока я не вызвал полицию. Хосок наказан и мы запрещаем вам двоим видеться, ты меня понял?       — Ему что, десять лет? — Чимин не выдержал и засмеялся от такой глупости. — Прекратите этот балаган и позовите его, обещаю не красть на всю ночь, мы просто поговорим.       — Нет, иди поучись манерам сначала!       Чимин расслабился всего на секунду и упустил момент, когда дверь прямо перед его носом захлопнули и закрыли на все замки. Несколько секунд он еще тупо смотрел на нее, продолжая улыбаться и не испытывать ни капли сожаления за свой неуважительный тон. Нервы на лице дернулись от раздражения, но он вскинул брови и пожал плечами, думая: «Ладно, тогда по-другому». Чимин обошел дом по левой стороне, припоминая расположение комнат, и нашел окно комнаты друга, приоткрытое даже в такой холод.       — Хо-Хо, — тихо позвал он, издав звук, похожий на уханье совы, и осторожно постучал в стекло.       Через полминуты Хоби все-таки выглянул в окно, открыв его шире, и хмуро шикнул на Чимина.       — Эй, что за фигня? — спросил тот. — Тебя что, заперли дома?       — Не совсем, — Хосок вздохнул и обернулся, прислушиваясь к разговору родителей на кухне. — Ты чего пришел? Только масла в огонь подлил.       — В смысле чего? Я волновался вообще-то за тебя, сам же знаешь, что происходит, а ты трубку не берешь, хоть бы написал что-нибудь.       — Телефон забрали.       — Боже, тебе и правда десять?       — Не начинай, — Хосок закатил глаза и прилег на оконную раму, вытянув руку. — Пару дней — и успокоятся, хотя ты, конечно, молодец, приперся и нагрубил им.       — Да блин, ну передай им извинения, — Чимин усмехнулся, а сам только теперь осознал, как действительно повел себя. Плохо.       — Да больно они им нужны, ты теперь в черном списке.       Чимин устало вздохнул и задумался в попытке придумать, что им с этим делать.       — Ладно, не грусти хоть так сильно, — он коснулся его руки и легонько потрепал, натягивая на себя улыбку. — Больше не буду приходить, просто хотел узнать, что с тобой все в порядке. Знаешь, так, может, и лучше.       — Лучше? Каким образом? Меня почти на поводке сегодня водили. Ты прикинь, мать отвезла в универ и забрала сама на машине! Если это не закончится в ближайшие дни, придется бежать.       Тихо засмеявшись, Чимин прикрыл рот, чтобы не расхохотаться в голос и не выдать себя.       — Даже прям так?       — А что еще делать? — Хоби наклонился к нему ближе, перегнувшись через окно. — Я пытался все объяснить, но меня никто не слушает вообще, а я больше не хочу так жить. Ты мне поможешь, если придется?       — Куда я денусь, но ты уверен? Может, рубить с плеча не стоит?       — Я не хочу быть здесь.       — Это понятно, но… — Чимин замялся, нервно оглядываясь и принюхиваясь. — В городе пока спокойнее, я думаю.       — Да плевать, если ты про стаю, я им не сдался, это ты им нужен.       Чимин невесело усмехнулся, и его изогнутые брови уже начали выдавать грядущий нервный срыв.       — А с Джуном вы говорили об этом? Мне тебя некуда подселить, если ты сбежишь из дома.       Все это звучало для Чимина как-то неправильно, да и несмотря на правду в словах друга, он все же не сильно радовался его рвению оказаться в этом чертовом лесу. Казалось, что человеку там не место, такому хорошему, как Хоби, тем более.       — Не говорили, я уехал рано, а потом… Ты с ним виделся?       — Звонил, чтобы про тебя узнать, передам тогда, что ты в порядке и собираешься отнять у него полкровати.       Хоби скривился, но усмехнулся.       — Но, я думаю, — добавил Чимин, — он бы согласился с моим мнением, что спешить тебе не стоит. Я боюсь, что сейчас там опасно быть не только мне, понимаешь?       — Ты бы к Юнги сорвался еще быстрее.       — Да, но мы же истинные, а ты…       — Просто человек, я помню.       Они встретились взглядами и замолчали. Неприятно. Чимин осекся и опустил глаза, зря он так сказал, и вообще почувствовал, что пытается вытолкнуть друга из мира, который ему чужой, но к которому он тянется всем сердцем. Стоило ли ему так бороться за чью-то безопасность? Если Хоби хочет быть там, значит будет, даже родители его не остановят, а Чимин уж тем более.       — Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал он совсем тихо, словно продолжая мысль, которую так и не высказал вслух.       — Можем договориться, что это будет полностью моя ответственность, — Хоби чуть улыбнулся и протянул ему руку.       Чимин пожал ее.       — Ладно, будь осторожен и звони, если что.       — Если пропаду совсем, ищи у Намджуна.       Все наладилось между ними, но как будто не совсем. Рассказывать о своих планах Чимин не решился, и они попрощались до встречи, все же оба одинаково надеясь, что она случится скоро. Хоби позвали ужинать, и Чимин как можно тише и осторожнее ушел обратно к машине. Его маленькой шалости родители друга не заметили.       Тишина и спокойствие снова воцарились вокруг их уютного домика, и, взглянув на него в последний раз, Чимин почувствовал, что хочет вернуться. Что-то внутри умоляло остаться, но он уехал.       Вокруг уже совсем стемнело, глянул на часы — восьмой час. Юнги скоро вернется, надо быть там, чтобы встретить его. «Если я уже не опоздал», — подумал Чимин, и ему стало так противно от прошедшего дня. К «фламинго» он, конечно, так и не поехал, взял курс на ближайший к выезду из города магазин, чтобы сделать все, что должен: купить продукты, что-нибудь на ужин, спасительную минералку для Эрика и вернуться домой не слишком поздно. Его там ждут, за него там волнуются. А проблема тем временем остается не решенной даже на толику.       Когда проходил по рядам полок в магазине и скидывал чуть ли не все, что приглянется, выбирая только по красоте упаковки, Чимин не сдержался и добавил к нормальным продуктам острые мясные чипсы и три банки пива, решив, что как приедет, распихает их по карманам куртки и выпьет один. Взял бы и Эрику, если бы тот не устроил пьяный погром с попыткой сыграть в русскую рулетку однозарядным ружьем. Думать об этом не хотелось, и Чимин списывал все это лишь на действие алкоголя, так, чтобы эту проблему можно было решить гораздо проще, чем все остальные: не привозить в дом выпивку и проследить, чтобы так же поступал и сам Эрик.       Правда, Чимин так и не решил, где будет оставаться каждую ночь. Вроде бы собирался перебраться к Юнги с концами, но как будто теперь есть определенные сомнения, как раз таки из-за Эрика, у которого в голове явно что-то сломалось на фоне ухода его сестры. Несмотря на очевидную отдаленность дяди и племянника, существовавшую еще когда они были друг другу отцом и сыном, последний все же не хотел случайно поспособствовать худшему сценарию. Он его боялся, после одних похорон даже на секунду представлять еще одни не то что не хотелось, Чимин бежал даже от намеков на такие мысли сломя голову.       И этот страх заставил его построить стену в собственной голове, чтобы не думать вовсе о чем-то подобном. Вместо этого он думал о стае. По пути домой начал заново планировать поиски на следующий день, ведь за сегодня какие-то отголоски запахов попадались ему на пути, звали за собой, и если завтра ничего не будет отвлекать его, если он сам больше не будет сходить с намеченного пути, то все получится. Уверенность в этом росла с каждой минутой, вызывая самодовольную ухмылку. Впрочем, уверенность призрачная, но пока нечему было ее рассеять. Поэтому вернулся в деревню он в хорошем настроении и с головой, полной мыслей о завтрашнем дне.       «Это будет проще простого, — думал он, убирая пиво в карманы куртки прежде, чем взять пакеты из багажника и отнести в дом, — я ведь ищейка, альфа-тау». Только узнав это слово, он уже гордился, что оно принадлежит ему. Тем более теперь он точно достойная пара оборотню-энигме, верно? «Все-таки судьба не ошиблась».       Дома было тепло, на кухне и в гостиной горел свет. Чимин вошел, собираясь окликнуть Эрика, чтобы принимал продукты и свою долгожданную минералку, но только закрыл за собой дверь, как тут же хлопнула другая, в гостиной. В то же мгновение порыв ветра, ворвавшийся внутрь, бросил ему в лицо запах Юнги. Волка Юнги.       Пакеты грохнулись на пол, продукты рассыпались в стороны. Чимин кинулся на веранду, краем глаза заметив отсутствие ружья в углу, и от этого все внутри так сжалось, что захотелось закричать. И, выбежав на задний двор, он так и сделал.       — Не надо! Отойди от него!       Как бы ему хотелось оказаться неправым, обманутым чередой совпадений и собственным носом, но огромный серый волк стоял прямо там, на границе их заднего двора, встав в стойку и оскалив пасть. Он рычал и залаял, когда Эрик поднял ружье и направил дуло ему в голову.       — Чимин, уйди, пока он не напал, — до жути холодно произнес мужчина, прицеливаясь.       Волк смотрел только на оружие и собирался прыгнуть. Чимин встал между ними, спиной к ружью, лицом к зверю, и нервно выдохнул. Тело затрясло, сердце забилось как припадочное.       — Эрик, опусти оружие сейчас же! — едва контролируя голос, приказал Чимин.       Пустил на это все свои силы и справился даже без зрительного контакта. Дядя выругался, но ружье опустил и убрал палец со спускового крючка.       — Ты что, не видишь, какой он? Не подходи…       — Зайди в дом, я разберусь сам.       Ледяная уверенность. Чимин все же обернулся на пару секунд, чтобы заставить Эрика окончательно сдаться и сделать шаг назад. Потом еще один, и еще.       — Иди, — повторил Чимин, увидев, что тот собрался снова что-то возразить.       Когда дверь тихо закрылась, стало чуть легче, хотя раздражение так и цеплялось за душу, накаляя нервы. Это была их с Юнги общая злость, и теперь надо было хотя бы не позволить ей стать яростью.       Увидев, что человек с ружьем ушел, волк чуть расслабился и отступил, но клыки остались обнажены. Готовые вонзиться в горячую живую плоть.       — Юнги, какого черта ты не обратился еще? — Чимин старался не кричать, не поддаваться огню, разгоравшемуся в груди. — И хватит скалиться на меня!       Волк прижал уши и гавкнул на него, резко и нервно завиляв хвостом. Чимин вздохнул и вздрогнул. Честно говоря, он понятия не имел, что ему делать.       — Ладно, все, хватит, — уже гораздо спокойнее сказал он и подошел ближе. — Хен, давай домой, все порядке. Ну опоздал немного, но со мной все хорошо, видишь?       Протянул к нему руку, и тут зверь клацнул зубами. Чуть не укусил, Чимин едва успел одернуть руку.       — Это еще что такое?!       В ответ тот снова прижал уши к голове, потупил взгляд и опустил морду почти до самой земли. Хвост поджал и притих. У Чимина сердце почти выскочило из груди, и теперь он дышал тяжело и с большим трудом. Голова закружилась.       — Хен, пожалуйста… — вздохнул он, и голос надломился.       Злость стала заменяться страхом и сожалением. Одно чувство — человеку, другое — зверю. Волк лег на землю и подполз совсем близко, ткнулся носом в ноги, и Чимину дорого стоило, чтобы подавить инстинкт самосохранения и не отскочить от него. Юнги извинялся, но от этого в груди стало совсем больно.       Чимин наклонился и осторожно погладил его за ухом.       — Иди домой и обратись в человека, ладно? Я скоро приду к тебе.       На что тот недовольно фыркнул и поднял голову.       — А как тогда?       Волк вскочил, лизнул его руку и повернулся к лесу, пробурчав что-то на своем, волчьем.       — Идти с тобой в таком виде прямо сейчас? — Чимин нахмурился, не без труда распознавая его животные жесты. Они значили «да». — Ладно, подожди здесь минуту.       И пошел в дом, чтобы только сказать Эрику, что уходит, абсолютно не уверенный, хватит ли ему этой минуты.       Тот коротал время хождением по комнате по кругу с постоянными взглядами на улицу, ружье все еще держал в руках.       — Убери его нахрен отсюда! — шикнул Чимин.       Контроль над эмоциями потерян.       — Ты как разговариваешь со мной?!       — Как надо! Что за хрень ты устраиваешь? Убери ружье, пока пуля не оказалась у кого-нибудь в башке!       — Я тебе уже говорил, что оно будет здесь, пока этот…       — А я тебе уже говорил, что он ничего не сделает, только ты сам его провоцируешь, прекращай это, — он пригрозил ему пальцем и посмотрел в глаза, давая понять, что не потерпит угроз в сторону Юнги.       — Я тебя защищаю, блять, плохо понятно?!       — Не надо меня защищать! Лучше о себе подумай, если бы я приехал позже, он бы сожрал тебя, или ты того и добиваешься?!       — Делаешь меня виноватым? — Эрик отступил от него на шаг, но рука сжала ружье за ствол еще сильнее. — Посмотри, кого ты защищаешь — это зверь, опасный хищник! Даром что не бешеный, пришел сюда за тобой, выл и лаял, и что я должен был, просто ждать, пока он не нападет на кого-нибудь?       — Да не нападет он…       — Как ты можешь быть уверен в этом, если он это уже делал?! Чимин, в таком виде он — животное, он не человек.       — Все, замолчи! — он вскинул руками и пошел к выходу. Переубедить Эрика — дохлый номер, он это понял. — Я пошел к нему, а ты убери ружье, иначе я его выкину нахрен.       Все, что полетело ему вслед, Чимин пропустил мимо ушей. Весь этот день, скатившийся в полное дерьмо, ему осточертел и просто высосал все силы. Но когда он вышел на улицу, его встретила рычащая оскаленная морда.       — Все, пошли, — устало бросил Чимин.       Проходя мимо, даже не посмотрел на волка, думая только о том, чтобы поесть и уснуть мертвым сном, ведь за сегодня в его желудке побывал только скудный завтрак и кофе. Но обернуться пришлось, потому что волк застыл на месте, скалясь на притихший дом.       — Юнги, пошли домой! — прикрикнул Чимин, и зверь наконец послушался и подошел к нему, прижимая хвост к лапам.       Внутри растекалась такая гадкая боль, усталая, протяжная, она въедалась в его мысли, вызывая лишь чувство беспомощности и безнадежности всего, что он делает. Чимин упрямо молчал половину пути, почти игнорируя огромного волка под боком, и это было особенно трудно, когда тот пытался привлечь внимание.       То заскулит тихонько, то ткнется в руку мокрым носом. И ни шага в сторону.       — Я заехал к Донгону поболтать, потом к Хоби, — сказал наконец Чимин, и теперь его голос звучал совсем тускло и тихо. — Поэтому так долго. Извини.       Волк пробурчал что-то и облизал ему всю ладонь. Хвост приветливо мелькал в темноте туда-сюда. Чимин вздохнул, вдруг почувствовав себя чуть лучше. «Боже, даже в таком виде помогаешь», — подумал про себя, а вслух уже ничего не хотел говорить.       В целом болтать с животным и получать в ответ малопонятные звуки и жесты было странно. Он ощущал нежность к этому большому зверю, способному буквально разорвать любого на кусочки, но обнять человека все же хотелось гораздо больше, чем просто почесать за ухом. Хотя он все равно это сделал, не зная как, но понимая все, что Юнги пытался сказать без слов.       Извинялся, беспокоился, любил. А потом среди лесной тьмы завиднелся застывший спящий дом, и Чимину вдруг стало горько от того, что он не нашел в себе ничего, чем смог бы ответить этому страшно красивому волку.