Муза для художника.

Раннее утро в дождливом Питере навевает мысли о самоубийстве. В лицо бьёт промозглый, злющий ветер, пробирающий до самых костей. Мелкий и отвратительно колючий дождик словно проверяет нервы Андрея на прочность, насмешливо «кусая» каждую точку открытых частей тела. И всё бы ничего, если бы парень не находился сейчас в прескверном состоянии из-за того, что ему пришлось подняться ранним и мрачным утром ради того, чтобы с горем пополам добраться до школы, отстоять свою одиннадцатую сентябрьскую линейку, затем высидеть в кабинете бессмысленный классный час, а после всего этого вернуться домой и снова чуть ли не весь день просидеть над нетронутыми, девственно чистыми листами бумаги с карандашом в руке. Насупившись и вжав голову в плечи, чтобы стало хоть на йоту теплее, Андрей преодолел последний поворот на пути к цели и наконец добрался до ворот, пропускающих в школьный двор. Одиннадцатый и последний год осталось отмучиться, а затем абитура и студенчество. Новые знакомства, улучшенный уровень обучения и весёлая, шумная жизнь в компании новоиспечённых друзей. От всего этого парня отделяет всего один год. И в иной раз он бы порадовался и даже улыбнулся этой мысли, но не сейчас. В последние пару месяцев он вообще мало улыбался. Вовсе не из глупых капризов, ведь сам по себе он был довольно весёлым человеком. Но на данный момент у него просто-напросто отсутствовало должное настроение. Шумные первоклашки и на удивление счастливые старшеклассники. Все переговариваются, мнутся с ноги на ногу от холода и нетерпения. Андрей, быстрым и нечётким движением поправив светлые волосы, растрепавшиеся от ветра, пробился через толпу и добрался до своего класса. В этом году чертовски мало учеников решили двигаться до одиннадцатого класса, поэтому в их коллективе было всего тринадцать человек, и это с учётом того, что их объединили с ещё одним одиннадцатым. Все лица знакомые, большинство из них довольно приветливые. Кто-то из ребят похлопал Андрея по плечу, на что тот ответил коротким кивком и встал сзади всех, дабы не находиться на виду и самому ничего не видеть. Да и было бы за чем наблюдать. Как обычно, учителя и несколько «важных шишек» произнесут занудное напутствие, потом гимн, поздравления первоклассников и одиннадцатиклассников, награждение лучших учеников и, наконец-то, дорога в более менее отапливаемый класс. Классная руководительница что-то кудахтала и периодически дёргала за рукава разговорившихся учеников. На протяжении всей «церемонии» Андрей бессмысленным взглядом пялился в небо, хмурясь от периодически бьющихся о лицо капель дождя. Серые, мрачные и однотонные облака кое-где переходили в более светлые или тёмные оттенки. Парень размышлял о том, что выглядит это как раз под стать его настроению и неплохо было бы запечатлить это на бумаге. Однако тут же вспоминал, что за последнее время он не сумел осилить ни один набросок, не то что целый рисунок. Когда наконец официальная часть линейки закончилась, и все по очереди начали входить в здание школы и расходиться по классам, Андрей чуть более облегчённо вздохнул. Он успел продрогнуть до мозга костей, даже пальцы с трудом шевелились, каждое движение сопровождалось ощущением ледяной скованности. Оглянувшись вокруг, парень понял, что он, по всей видимости, один оказался настолько мерзлявым. Добравшись до класса, все ввалились внутрь, толкаясь, как маленькие дети, и о чём-то беседуя. Андрей в гордом одиночестве примостился на третьей парте. Все оставшиеся позади него парты остались пустыми. Классная, войдя самой последней, предостерегающе прикрыла дверь и встала перед учениками, несколько секунд молча любуясь их повзрослевшими лицами. Это было чертовски глупо, ведь в обычные дни Галина Викторовна вела себя как настоящая мегера. — Итак, ребята, с сегодняшнего дня стартует последний год, который вы проведёте в статусе школьников, — начала женщина привычную для всех учителей речь о том, какие все умные, взрослые, красивые и просто вообще лучшие в мире. — Искренне хочу пожелать вам удачи, ведь одиннадцатый класс является самым тяжёлым этапом обучения. Впереди вас ждут экзамены, так что очень прошу вас не расслабляться и быть максимально сосредоточенными на учёбе. — Я повешусь, — страдальчески прошептал Яшка, сидящий впереди Андрея, который лишь мрачно усмехнулся. Учительница, по всей видимости, не услышала этой фразы, потому что продолжила: — И ещё мне хотелось бы порадовать вас новостью: в нашем маленьком коллективе пополнение на целых три человека. К сожалению, я не видела этих ребят на линейке и не могу сказать, где они слоняются сейчас. И, словно расслышав её слова, дверь в класс распахнулась, и в неё ввалились трое парней. Андрей, как и все остальные, обернулся. Один из ребят был среднего роста и вполне спортивного телосложения. Его чуть ли не платиновые волосы падали чёлкой на симпатичное, немного смазливое лицо. Он довольно приятно и приветливо улыбался. Ещё один паренёк был тоже среднего роста, но какой-то сухопарый и худой. У него были тёмные, классически остриженные волосы. И выглядел он каким-то уставшим, даже не улыбался. Не выспался, небось. Но больше всего внимание Андрея привлёк стоящий чуть впереди парень. Он был высоким и, можно даже сказать, тощим. Тёмно-коричневые волосы были такой длины, что почти касались плечей, а ещё немного падали на лицо. Большущие глаза, немного вытянутый, забавный нос. И наглая усмешка, выдающая нехватку нескольких передних зубов. В отличие от других двух ребят, он выглядел так, словно его не волнует и не касается всё происходящее. Про таких иногда говорят, что они находятся исключительно «на своей волне». Можно было сразу догадаться, что все трое парней были знакомы или даже дружили, так как они очень легко держались рядом с друг другом. — Вспомнишь солнце — вот и лучик, — довольно ласково переделала Галина Викторовна общепринятую поговорочку про говно. — Вы где гуляли, ребята? Беловолосый локтем ткнул стоящего впереди, и тот улыбнулся, полностью показав масштаб нехватки передних зубов в верхнем ряду. Однако это не выглядело неприятно или отталкивающе. Наоборот, как раз улыбка была довольно добродушной и открытой. — Мы потерялись, — подавив явно рвущийся наружу смешок, произнёс «беззубый» парень. Галина Викторовна тихо вздохнула и поманила их рукой к себе. Переглядываясь, ребята подошли к ней и встали перед сидящими за партами. — Представьтесь своему новому коллективу, — почти скомандовала классная, для особо «одарённых» махнув рукой в сторону учеников, словно желая объяснить, о каком именно коллективе она говорит. — Я Балунов Саша, — обаятельно улыбнулся беловолосый, явно в душе угорая над тем, как по-детски выглядит эта «церемония знакомства». — Я тоже Саша. Щиголев, — представился не выспавшийся и утомлённый на вид паренёк. Его, казалось, вообще не забавляло происходящее. Он явно витал в мечтах о подушке. — Горшенёв Миха, — с усмешкой назвался длинноволосый и беззубый парень, ловко подмигнув всему классу. Некоторые девчонки зашептались, из-за чего Андрей едва не закатил глаза. Хотя, если признаться честно, Миша привлёк и его внимание. Учительница сказала ребятам рассаживаться на свободные места. Двое Шуриков сели позади Андрея, а сзади них уселся Миша. Его, судя по всему, совсем не смущало то, что он сидит один, потому что он чуть ли не каждые две минуты тыкал пальцем в спины друзей, что-то им говоря или шёпотом отпуская едкие выражения в сторону учительницы. Андрей периодически отвлекался на разговоры новеньких. Всё равно это было интереснее, чем очередные напутствия от классной и инструктаж по технике безопасности. Говорили парни довольно тихо, иногда было тяжело разобрать слова. За десять минут Князев усвоил из разговоров только то, что ребята часто обращаются друг к другу по прозвищам. Он расслышал, как сладкоголосый блондин Саша назвал своего тёзку Поручиком. А Горшенёв постоянно кого-то из них (Андрей так и не разобрал, кого именно) называл Шурой. Блондин же дважды откликнулся на кличку Балу, а Мишу один раз назвали Горшком. В этот момент Андрей едва сдержался, чтобы не прыснуть, потому что в первый раз это прозвище звучит уж очень смехотворно. Периодически, чисто из любопытства, Андрей оборачивался. Он старался делать это незаметно. И какое-то время у него это получалось, потому что двое Александров сидели, чуть ли не целиком повернувшись к Мише. А тот был так увлечён разговором с ними, что не замечал привлечённого к себе внимания в лице Князева. Но в какой-то момент они совершенно случайно столкнулись взглядами. Горшок тут же замолчал, сбившись на полуслове, словно боялся проболтаться о какой-то засекреченной информации. Его и без того огромные глаза округлились, заставив Андрея стыдливо отвернуться. Разговоры тут же возобновились. Такое повторилось несколько раз, после чего Балу наконец обратил внимание на то, что Горшок часто замолкает. — Ты чего затих опять? — услышал Андрей у себя за спиной шёпот Саши. — Да он заебал сюда пялиться, — раздражённо прошипел Миша. Услышав его слова, Андрей сокрушённо опустил лицо в ладони, почувствовав лёгкий жар на щеках. Ему почему-то стало до ужаса стыдно. Нельзя было сказать, что Князев раньше был очень стыдливым или скромным, но сейчас что-то заставило его смутиться. Саша коротко взглянул на красующийся перед ним светловолосый затылок Андрея и усмехнулся. Второй Шура, кажется, уже успел задремать. Через полчаса учительница наконец изволила отпустить новоиспечённых одиннадцатиклассников, не забыв напоследок ещё раз пригрозить им предстоящими экзаменами. Ученики спешно покинули класс, а затем и само здание школы. Они спешили, толкались и возбуждённо что-то обсуждали. Большинство из них отправлялись не к себе домой, а на шумную гулянку по случаю начала учебного года, о которой все договорились заранее. — Ну что, Андрюх, ты с нами? — неожиданно подскочил к Князеву его одноклассник, дружески хлопнув по спине. — Не, наверное не пойду, — ответил ему Андрей, сомнительно хмыкнув и опустив ладони в карманы, чтобы хоть как-то уберечь их от холода. — А что так? — не отставал назойливый Витька (так звали одноклассника). — Дел дохрена дома, — отмахнулся Князев, щёлкнув языком. На самом деле, никаких дел у него толком не было. Просто не было настроения устраивать шабаш. А набухаться в говно он мог и дома. — Ну смотри. Будет время — присоединяйся, — улыбнулся Витя и поспешил куда-то вперёд, нагоняя небольшую компанию девушек. Андрей слегка съёжился и побрёл дальше, стараясь не вслушиваться в разговоры учеников, идущих поблизости. Он погрузился в свои мысли, проклиная про себя всё сущее. В таком скверном настроении он не бывал почти никогда в жизни. Но сейчас для него наступил сложный период. Андрей был довольно талантливым, хоть и начинающим художником. А для таких людей самое страшное, что может случиться — это потеря вдохновения. В такие моменты им необходимо наличие, так называемой, музы, которая сможет спровоцировать эмоциональный всплеск, впоследствии которого вернётся вдохновение. А у парня этой музы не появлялось уже не меньше двух месяцев. Из-за этого он ощущал себя каким-то растерянным и ненужным. — Эй, новички! — послышался за спиной голос Яши. Андрей невольно обернулся и заметил, что его одноклассник подскочил к новеньким ученикам. Не стоило ему слушать чужие разговоры, но парень невольно замедлил шаг, чтобы ребята приблизились к нему и было лучше слышно их голоса. — Чего тебе? — откликнулся Миша. — Мы сегодня гуляем по случаю начала страданий, — с иронической усмешкой произнёс Яша. — Вы с нами? На этом моменте Андрей прислушался и даже обернулся. Ему стало интересно, согласятся ли новички пойти с остальными. — А почему бы нет? — улыбнулся Балунов, а затем добавил, оглянувшись на друзей: — Я «за». Вы как? Миша задумчиво поводил языком во рту, словно перекатывая леденец, а потом пожал плечами: — Что за вопросы? Мы за любую пьянку. Второй Саша ничего не сказал, только кивнул. Судя по всему, он тоже был совсем не против, просто ему до ужаса хотелось отдохнуть. Андрей, снова отвернувшись от ребят, уставился в землю. Ему не особенно хотелось идти вместе с остальными на празднование, но то, что новенькие согласились, заставило его задуматься. Не то чтобы он был зависим от чужого мнения, но гулянка была хорошим способом получше познакомиться с новыми одноклассниками. Да и надо же иногда расслабляться. Он только хотел оглянуться, дабы поискать взглядом Витьку, чтобы сказать ему, что передумал, как кто-то грубовато пихнул его плечом, обгоняя и шагая впереди. Не отдавая себе отчёта о своих действиях, Андрей машинально огрызнулся: — Смотри куда идёшь! Толкнувший его парень обернулся, и Князев понял, что сегодняшний день вряд ли сможет стать ещё хуже. Этим парнем оказался один из новеньких. — Что ты сказал? — выгнув бровь и слегка приподняв левый уголок губ, произнёс Миша. Вряд ли он не расслышал сказанное, просто дал Князеву шанс заткнуться, чтобы мирно разойтись. — Я порекомендовал тебе проверить зрение, — уже тише буркнул Андрей, нахмурившись и опустив взгляд в землю. Не сказать, что он хотел бы конфликтовать с новеньким, да ещё и в первый день знакомства. Но, к сожалению, язык парня начал срабатывать быстрее, чем мозг. Миша, не оглядываясь на своих друзей (которые, к слову, просто замерли на месте, наблюдая за происходящим), сделал несколько медленных, будто бы предостерегающих шагов к своему «новому знакомому». — Тебя звать как? — спросил он, опустив руки в карманы потрёпанных брюк и слегка приподняв голову. — Князев Андрей, — как-то спокойно ответил ему блондин, выдержав небольшую паузу из-за того, что с интересом прослеживал каждое движение Горшенёва. Губы Миши словно слегка искривились в ухмылке. Он подошёл ещё ближе, оказавшись совсем рядом, и произнёс тихим, хрипловатым голосом, словно со старой кассеты: — Так вот, что я тебе скажу, Княже. Я тут, конечно, новичок, но терпеть чьи-то царские выходки не намерен. Усёк? Андрей не выдержал и усмехнулся. При желании он мог бы запросто посоревноваться с этим парнем в наглости и, возможно, раздражительности. Но сейчас он находился не в том состоянии, поэтому, неожиданно для себя потянувшись и поправив край воротника Мишиной рубашки, произнёс: — Не усёк. Но постараюсь не распространять свои «царские выходки» на тебя. Горшенёв на секунду замер, а его взгляд метнулся в направлении руки Андрея, которой он зачем-то поправил воротник брюнета. Но затем парень как-то насмешливо улыбнулся, вновь демонстрируя нехватку зубов, и, повернувшись спиной к своему не-до-собеседнику, вернулся к своим друзьям и пошёл дальше. Андрей внимательно проследил каждое его движение и каждый шаг, прежде чем самому двинуться следом. *** В заброшенном гараже, заваленном старыми, поломанными и покрывшимися чуть ли не пятилетним слоем пыли инструментами, царил полнейший хаос. Пятнадцать подростков, все пьяные «в дрова» и разгорячённые сложившейся обстановкой. Кто-то горланит невразумительные, нецензурные песнопения. Кто-то беседует меж собой на величайшие философские темы. Кто-то (в основном девушки) страдальчески вздыхает, со слезами на глазах рассматривая протекающий потолок. Кто-то пытается внести ещё больший дестрой в сложившуюся обстановку, постоянно что-то выкрикивая или нарываясь на конфликт. Кто-то уже в нокауте. Андрей стоит у стены и исподлобья поглядывает за происходящим. Разумеется, он и сам был далеко не трезв. Это понятно хотя бы потому, что в адекватном состоянии он уже давно бы оценил масштаб происходящего пиздеца и смылся бы домой, от греха подальше. Но пять выпитых бутылок пива давали свой эффект. Он был спокоен, как удав, и абсолютно равнодушен. Глаза начинали медленно слипаться, и парень, наверное, сумел бы задремать в ближайшие несколько секунд, если бы в него кто-то не врезался. Резко встрепенувшись и раскрыв глаза, Андрей попытался сфокусировать расплывающийся взгляд. Когда ему это наконец удалось, он разглядел перед собой тёмный, пушистый затылок Миши, который ввязался в потасовку с одним из одноклассников. Они пихали друг друга, хватали за рукава или воротники, пытались повалить на пол, но не старались наносить физических повреждений. Возможно, из-за того, что в таком состоянии ни один из них кулаком не сумел бы попасть даже по школьной доске, не то что по лицу. Миша так увлёкся этой «дракой», что даже не заметил, как налетел на Андрея. Он заливался смехом, словно для него потасовка была лучшим развлечением, приносящим несоразмерное счастье. Его «оппонент» выглядел таким же довольным. Возникало даже ощущение, что они вовсе не пытаются спихнуть друг друга на пол, а просто дружески обнимаются. Подумав об этом, Андрей почувствовал какое-то раздражение. Наверное, его разозлило, что эти придурки ведут себя как дети малые. Он оттолкнулся от стены и, оказавшись без опоры, начал сильно качаться. Он и не знал, что настолько захмелел. Покачиваясь и лавируя среди ещё более пьяных подростков, Андрей, с горем пополам, выбрался из гаража на свежий воздух. Он остановился у входа и глубоко вздохнул. Насколько, всё-таки, тут было легче дышать. В помещении воздух был каким-то загустевшим, будто кисель. Парень полез в карман, кое-как выудив оттуда последнюю несчастную сигарету и полупустой коробок спичек. Поджёг, затянулся и неожиданно закашлялся. Видимо, неправильно вдохнул. Чья-то ладонь несколько раз от души саданула Андрея по спине. Было больно, зато он тут же прокашлялся, покачнулся и чуть не пропахал носом землю, будучи близким к тому, чтобы свалиться вперёд. Более менее вернув себя в состояние относительного равновесия, Андрей обернулся и взглянул на нарушителя своего покоя. Им снова оказался Миша. Что это за чёртовы вселенские совпадения? — Ну ты придурок! — возмутился Князев. — Я чуть не навернулся из-за тебя. — Зато не сдох, — еле ворочая языком, промурлыкал Миша. Андрей взглянул на него, и в его голове что-то щёлкнуло. Возникло острое желание прямо сейчас достать лист бумаги и зарисовать на нём новичка. Раскрасневшегося и тяжело дышащего из-за драки или из-за выпитого алкоголя, но почти смертельно бледного в свете луны. С растрёпанными волосами, пьяным взглядом и беззубой улыбкой. Было во всём этом что-то по-своему эстетичное, хотя многие бы с этим поспорили. — Ты чего выперся? — спросил Андрей, желая прогнать из головы навязчивую мысль. Миша расфокусированным взглядом посмотрел на парня и забавно сощурился, пытаясь не хило захмелевшим разумом вникнуть в суть этого простого вопроса. — Покурить захотелось, — наконец сумел произнести он, начав хлопать ладонями по карманам джинсов, которые были явно велики ему размера на два, в поисках сигарет. Когда его поиски всё же увенчались успехом, парень повторно обыскал собственные карманы, чтобы найти спички. Андрей с интересом наблюдал за манипуляциями пьяного панка. Его забавляло то, с какой сосредоточенностью Горшок карикатурными жестами хлопает себя по карманам. — Слушай, а у тебя есть эти.? — наконец решил спросить Миша, сообразив, что своего «огонька» у него нет. — Ну… — он жестом изобразил чирканье спички и даже добавил звуковое сопровождение в виде шипения, чисто для полноты картины. — Ну ты понимаешь, да? — Спички? — подсказал Андрей и, проследив за кивком собеседника, полез в карман, достав оттуда коробок и протянув Горшку. Тот, без всяких благодарностей, взял спичек и поджёг сигарету, с явным наслаждением затянувшись, а затем медленно выдохнув дым. Какое-то время хранилась полнейшая тишина. Андрей наблюдал за тем, как в длинных пальцах Миши тлеет сигарета, а из его приоткрытых губ выплывает серый, едкий дым, создавая причудливые узоры в свете луны. Он даже забыл о своей сигарете, которая жалко дымилась у него в руках. Не любил он откровенно пялиться на людей, но на тот момент происходящее было простительно, ведь он был пьян. — А ты нахрена вышел? — наконец беспардонно нарушил тишину пьяный голос Миши. Андрей слегка нахмурился, выпав из прострации, и с небольшой задержкой ответил: — Душно там. Дышать нечем. — А рядом с курящим прямо райски чистый воздух, — насмешливо промурлыкал Миша, заговариваясь на каждом шипящем согласном. — Пока ты не вышел, тут никто не курил, — будто бы оправдываясь, сказал Князев и выронил из пальцев свою сигарету, чтобы не выглядеть глупо, разглагольствуя о чистом воздухе. Горшенёв ничего не ответил, только сделал несколько последних затяжек, после чего бросил сигарету, затушил носком старого, замызганного ботинка и уставился куда-то вверх. Не в небо, как можно было бы подумать, а куда-то дальше, словно был способен разглядеть что-то, находящееся за пределами видимости для остальных людей. А может, это Андрею просто показалось со стороны. Какой только сентиментальной мутотени не напридумываешь, если напьёшься. Однако, нельзя было отрицать то, что взгляд тёмных глаз Миши выглядел просто поразительно, отражая в себе блеск разбросанных по небу звёзд. Андрей почувствовал себя не слишком хорошо, словно на него накатило неприятное чувство, скрывающее дыхание. Бросив последний взгляд на Горшка, он зашагал вперёд, решив направиться домой. Он предупредил мать о том, что вернётся поздно, поэтому вряд ли получит от неё нагоняй. Так что, за это можно было не беспокоиться и не спешить. Но что-то подстёгивало желание парня как можно скорее оказаться дома. — Ты куда? — донёсся до него сбивчивый голос Миши, который, видимо, вышел из своего временного оцепенения. Андрей притормозил и повернулся к парню, но подходить не стал. — Домой. А куда ещё? — Домой? — Миша округлил глаза так, словно Князев сознался ему в каком-то смертельном грехе. — Гулянка же только началась! — Мы уже часов семь тут ошиваемся, — примерно посчитал Андрей, искренне надеясь, что его навыки счёта в уме его не подводят. — Ну ты зануда, — откинув голову назад, простонал Горшенёв. Любой человек, более менее хорошо знавший Андрея, мог бы поспорить с этим утверждением. Обычно он был одним из главных весельчаков и, так сказать, хулиганов класса. Но из-за затянувшегося творческого кризиса он был совершенно не в духе. — Да пошёл ты, — без особой агрессии, но довольно раздражённо огрызнулся Князев и, отвернувшись от возмущённо раскрывшего рот Миши, который явно хотел что-нибудь спиздануть в ответ, побрёл в сторону своего дома. Ему ужасно хотелось в спокойной обстановке прилечь и обдумать всё, что происходило сегодня.