sine fine.

«В трамвае на нас оборачиваются — твой кулак у моего носа, а я целую ту косточку, которая июль.» Михаил Шишкин, «Письмовник»

Заснуть не получалось слишком долго. Настолько долго, что Синефин даже несколько раз показалось, что Нимфадора, ворочаясь на подушке рядом с ней, сквозь сон успела ее проклясть дважды, если не трижды. На часы было неимоверно страшно смотреть, хотя бы просто от того, что девушка была уверена — если ей и удастся заснуть этой ночью, то на утро, перед выездом, она будет мертва. И непонятно, в какой момент терпение младшей-Тонкс лопнуло, и она, схватив подушку и закрыв за собой дверь их с сестрой спальни потопала вниз, но факт остается фактом. На данный момент Синефин сидит на кухне с выпученными, как у голодного зверя глазами и смотрит в одну точку уже около двадцати минут. Как и следовало предполагать — шел пятый час, а щелканье секундной стрелки давило на мозг с каждой минутой все сильнее. Ей нужен кофе. Ей нужен только кофе, иначе она сейчас все-таки отключится, а дразнить организм двухчасовым сном очень рискованно, да и просто не в стиле Тонкс. — Уже завтракаешь? Мужской голос звенит в голове эхом, и Синефин, стоя у плиты возле чайника, опирается руками о стол в попытках сосредоточиться на смысле вопроса. А кто, собственно?.. Пока она успешно сверлит взглядом стену перед собой и рассуждает в своей полусонной дреме над тем, кто же может говорить с ней в пять утра, Римус со смешком качает головой и снимает свистящий чайник с огня, заливая кипяток в две кружки. — Люпин? — девушка потихоньку выходит из своего транса, вглядываясь в лицо оборотня рядом с ней. — Ого, ночью, и все еще человек? — В отличие от тебя. — все так же, явно потешаясь видом Синефин, Римус направляет на нее указательный палец, держа в руках свой кофе. Ну, а слизеринке не остается ничего, кроме как поджать губы и признать шутку Люпина хорошей и весьма в яблочко. Видок у нее был действительно не самый лучший: потертые красные глаза, огромная футболка из арсенала сестры и сухие волосы, свисающие по бокам — единственный момент, который не учла Тонкс во время стрижки; теперь приходится прощаться со своим иконическим, свисающим на затылок дряхлым пучком. Синефин опирается бедрами о столешницу, поднося к губам горячий напиток. — Тем не менее я все равно выгляжу лучше. — С этим не поспоришь. — оборотень присаживается за стол, опираясь на локти, и внимательно разглядывает свою бывшую ученицу, и теперь, выходит, коллегу. — Ты чего? — зевая, равнодушно реагирует девушка на вмиг возникшую серьезность Люпина. — Нимфадора ответила мне однажды точно также. — усмехается тот. — Ну, мы же с ней сестры. Типа, из одной утробы. — саркастично хмыкает девушка, отпивая кофе. — К тому же, любой будет выглядеть лучше тебя, согласись. — Это не так. Ироничности, гляжу, нахваталась у Уизли. — Что именно не так? Что мы не одноутробные, или то, что ты красавец? — Нимфадора копия своего отца, а ты — Андромеды. — Римус указывает на место за столом напротив него, приглашая, и Синефин присаживается. — Удивил так удивил. — сонно качает головой брюнетка. — Только внешне. — Совсем нет. — Люпин, пять утра. — зевая в очередной раз, Тонкс зарывается лицом в ладони. — Я не готова сейчас разбирать с тобой набор моральных качеств всей моей семейки, прости. Мужчина хмыкает, но оставляет слизеринку в покое на пару минут со своими разговорами. Только на пару минут. — Помнишь своего боггарта? Темноволосая закатывает глаза и обреченно всхлипывает, бессильно откидываясь на спинку стула и глядя в упор на оборотня. — Нет. — Мне напомнить? — Я не хочу это обсуждать. — Я тоже не хотел, пока Дамблдор меня не вынудил в свое время. — О чем ты? Римус отставляет свою кружку в сторону, тяжело выдыхая. Беседа все же намечается серьезная. — О том, что понимаю тебя как никто другой. — мракоборец взносит ладонь вверх, прося Синефин воздержаться от комментариев и какое-то время не перебивать его. — Я знаю чуть больше остальных членов Ордена о твоем положении, Тонкс, во-первых, потому что я был твоим учителем какое-то время, а… — А во-вторых, потому что Нимфадора не держит язык за зубами. — девушка закатывает глаза, за что тут же в награду получает строгий взгляд Люпина. — Прости. — Я оборотень, Синефин, и мой недуг… — мужчина снова затихает, наблюдая за тем, как младшей-Тонкс очень неймется вставить свои пять копеек. — Бога ради… Вы с сестрой совершенно одинаковые. — Я слышала множество раз то что ты хочешь до меня сейчас донести, Римус. — девушка разводит руками. — И я перечу не потому что я ребенок, а потому что я хочу, чтобы ты понял меня не только на своих словах. Я являюсь проклятой едва ли не с пеленок, и смею предположить, что ты живешь со своим бременем не дольше меня. Я знаю, что обо мне пекутся не просто так, я знаю, что не стоило не уважать и игнорировать предосторожность окружающих. Не стоило рисковать тем, чем моя семья дорожит всю жизнь больше всего. Но я хочу быть живой, я не хочу сидеть на цепи, на которую привязала меня моя тетушка, я хочу быть полезной. Я наломала дров с Блейзом и не хотела… — Доставлять хлопот еще и с этим? — заканчивает за Синефин Люпин с легкой улыбкой. — Видишь, я же сказал, что проходил через это. А теперь послушай меня внимательно и запомни все что я тебе скажу. Дело в том, что ты не приносишь никому хлопот. Ни родителям, ни сестре, ни друзьям. Ты ровно такая же живая, как и все. Только получилось так, что ты отличаешься. Точно так же, как отличается Нимфадора способностью к метаморфомагии, так же как и я с приходом полной луны становлюсь зверем. Как Гарри, как, в конце концов, все Уизли — рыжие до мозга костей. Ты такой же чело… — Ты слышал, Фордж, нас обозвали рыжими! — Слышал, Дред, чудовищные бредни! Монолог Римуса обрывается, стоит близнецам ворваться в кухню, и тот замолкает, откинувшись на спинку своего стула. Синефин еще пару мгновений пристально изучает эмоции на лице оборотня, после чего молча кивает и натягивает уголок губ. Искренне. — О чем воркуете, наши драгоценные? — Фред плюхается за стол рядом с девушкой, а Джордж возле Люпина точно напротив брата. — Неужто ты снова, Лунатик, посвящаешь мою дорогую подругу в какой-то очередной смертельно опасный заговор? — Если вы думаете, что можете ей доверять, — будто невзначай шепчет Римусу Джордж, — то не забывайте, что эта дамочка слизеринка от кончика носа до кончика хвоста. — при упоминании носа близнец тянется через весь стол, дабы щелкнуть Синефин по нужной части тела, но та откидывает голову назад, шлепая Джорджа по ладони. — Ауч! Видишь? — Сегодня утром вся молодежь на ногах, или только особо умная? — складывая руки на груди и видимо даже получая некое наслаждение от шоу, устроенным близнецами, спрашивает в итоге Люпин. — Не переоценивай себя, дедуля. — шикает Фредерик, и все за столом прыскают со смеха, включая и самого «дедулю». — Синефин, — опираясь на собранные в замок пальцы, Джордж обращается к девушке и смотрит ей прямо в глаза, отчего та чувствует себя малокомфортно и шутливо застывает на месте. — Планы на сегодня? — Нет, Уизли. — с несдержанным смешком, сразу мотает головой она. — Нет. — Я еще и предложить не успел, а ты уже меня отшиваешь. Очень, очень глупое упущение. — На твои запросы у меня всегда только один ответ. — Тонкс вскидывает бровями, беря в руки и отпивая давно остывший кофе. — Сегодня у меня в планах как можно скорее стартануть на платформу, увидеться со своей лучшей подругой и быть только с ней. Вас я даже проснувшись видеть не желала. — Какие мы грозные. — бурчит себе под нос Фред, а затем все четверо поворачивают голову к двери, за которой доносились голоса остальной части уже пробудившихся взрослых. Римус тихо поднимается с места, намереваясь выйти из кухни, и сталкивается в проеме с Нимфадорой, которая мало того, что выглядела словно медведь после зимней спячки, так еще и успела покраснеть не пойми с чего. Синефин так же встает, собираясь освободить помещение для еще не завтракавшей партии народу и пропуская Фреда вперед к двери. В какой-то момент ее одергивают за руку, и девушка оборачивается, встречаясь носом с грудью Джорджа. — Подумай над исключением. — тихонько говорит он, огибая девичью фигуру и даже не глядя на нее. — Ты это мне? — смеется та, посматривая на близнеца как на полоумного. — О моих запросах. — парень смеется в ответ и покидает кухню, предварительно отсалютировав, а на его лице как обычно ни капли серьезности. Синефин стоит как вкопанная на месте, перебрасывая в голове смысл сказанной Джорджем реплики раз за разом, сама до конца не осознавая, зачем она этим занимается. И в точности как в комедии, рядом с ней становится ее старшая сестра, облизывая ложку и глядя в ту же точку, что и слизеринка. — Это был флирт. — констатирует факт Нимфадора. — Нет. — хмурит брови младшая, наклоняя голову вбок и все также сверля взглядом место, где минутой ранее был Уизли. — Конечно нет. — Определенно он. — та закидывает в рот еще одну порцию чего-то, следом поджимая губы. — Точно тебе говорю.

;;;

— Я ненавижу людей, ненавижу толпу, ненавижу первокурсников. — бухтит Синефин, навалившись всем весом на тележку и поддаваясь ровно скользящим колесикам. — Ненавижу зиму, ненавижу свой курс, ненавижу… — Это не Робин вон там? — рядом идущая Нимфадора, в сей раз не как сестра, а как сопровождающий мракоборец, указывает пальцем сквозь тучу студентов и перебивая мрачный бубнеж слизеринки.  — Да, это Робин. — девушка едва ли не подскакивает, завидев блондинистую шевелюру. — Обожаю Робин. Взгляды двух подруг пересекаются, и в какой-то момент улыбка с лица младшей-Тонкс спадает, как и приостанавливаются ее ярые движения приветствия ладонью над макушкой. — А, точно! — припоминает себе Нимфадора спустя какое-то время, почему же Дюарт может так смотреть на ее сестру. — Забыла тебе сказать, кажется ты ее чем-то сильно обидела в тот раз. — Вот же черт. — одними губами произносит Синефин, так же пролистывая в голове их последний моментик вместе и то, как она чуть не заставила обмочиться Робин в поезде. — Синефин. Мария. Тонкс. — чеканя каждое слово, Дюарт приближается все ближе, в то время как Нимфадора мерзким образом решается тихо удалиться для своей же сохранности. — Рада видеть. Тонкс стоит, сжав губы в тонкую полоску, и покорно ждет продолжения наказания, которое, по ее мнению, должно было вот-вот настигнуть ее. Но ее подруга стояла ровно, почти не шевелясь, и смотрела точно ей в глаза. И если бы не то, что читалось во взгляде Робин, то девушка могла бы смело отшутиться и превратить все в забавную историю, как она и планировала. Но увы, Дюарт всем своим видом желала показать, что находится рядом с Синефин не по своей воле, а лишь потому что более не с кем. В полной тишине они обе следуют с багажом к перрону, а Тонкс хочется выпилиться. — От одного до десяти. — прерывает молчание темноволосая, осторожно обращаясь к подруге. — Насколько ты меня ненавидишь? — Ноль. — незаинтересованно отвечает Робин, пробиваясь сквозь толпу. — Я знаю, что на тебя было совершено нападение. — Но даже несмотря на это ты все еще проклинаешь меня за тот случай? — Я обижена на тебя не за это. — А за что? — вставая у носа блондинки, Синефин с глупой улыбкой на лице пробует с ней сравняться. — Робин, прошу тебя… — Ты мне не послала ни единой совы. — и тут в ее глазах Тонкс замечает действительно долю затаенного оскорбления. — И на то были причины, Роб… — девушка пытается быть мягче, также боясь спугнуть Дюарт, поэтому она просто осторожно берет подругу за локоть, будто пытается уверить в правдивости ее слов. — Забудем. — кивает светловолосая, будучи не в силах дальше упираться и строить из себя неприкосновенную. — И где же теперь Забини? Синефин на выдохе пускает смешок и отводит взгляд в сторону, то ли стыдясь оправдывать парня, то ли чего-то еще. В любом случае, Робин все известно. Значит и другим тоже. — Думаю, скоро будет в поезде. Пойдем, нам тоже не помешало бы там появиться. — тараторит слизеринка и тянет подругу в сторону вагонов, по-детски радуясь тому, что все обошлось и она едет в Хогвартс.

;;;

— Я понятия не имею на кой черт ты это сделала. — причитает Робин, когда разговор уже зашел о осуждении решения Синефин срезать волосы. — Еще чуть-чуть и превратишься в Нимфадору окончательно. Тонкс вот уже в который раз недовольно закатывает глаза. На протяжении всей поездки ей только и доводилось слушать и слушать недовольные комментарии подруги по поводу ее прически. — Да и срез кривой, Мерлин, что ты натворила! — Все претензии к Джорджу. — закидывая в рот одну из медовых ирисок, лежащих на столике перед ней, Синефин опирается на локти и старается пропустить всю критику Дюарт мимо себя. — Так вот в чем дело. — блондинка оседает напротив девушки, сверля ту взглядом, не пойми чего требующим. — Вы же не поссорились снова? Тонкс вопросительно поднимает бровь, на секунду даже перестав жевать тягучую сладость. Неужели Робин и впрямь видит в ней монстра, который вечно доводит всех вокруг и выводит на конфликты? Хотя отрицать было бы глупо. Синефин хмыкнула собственным мыслям. Их отношения с Джорджем действительно строятся на ссорах. На одной за другой. Заодно и на вечных попытках подловить друг друга на какой-то неискренности и фальши. — Как думаешь, он не доверяет мне? — ни с того ни с сего девушка меняет тему разговора, покидая прострацию собственных рассуждений. — Ну, из-за того, что я на Слизерине. — К чему ты клонишь? — Дюарт наклоняет голову вбок, вглядываясь в лицо подруги. — Я просто подумала, ну, знаешь… — Синефин откидывается на задник, разглядывая детали потолка и теребя пальцами шелковую накидку. — Что если он не воспринимает меня так же, как и я его? Вернее, их. Фреда тоже, конечно. Просто вдруг он видит во мне обычную однокурсницу со Слизерина, и тогда, получается, я снова даю собой манипулировать и пользоваться. Я не хочу выступать в роли помогатора. — А в роли кого ты хочешь выступать? — Робин также отводит взгляд и отвечает уже более тихо. — Мы, вроде как, неплохо дружим. — пожимает плечами Тонкс. — Он даже знает мой секрет и, должно быть, ценит это. Только я не хочу видеть то, чего нет. — Я запуталась. — блондинка морщит лоб. — Мы сейчас говорим о них обоих или только о Джордже? Синефин выпрямляется, напрягшись. — О Джордже. — девушка переводит взгляд на окно, за которым летит белая пелена поверх лесов. — Сейчас о нем. — А в чем разница? — Он волнуется обо мне. В какой-то момент Тонкс показалось, что этот разговор дался тяжело не только ей, ведь Робин смотрела на нее с такой тяжестью в глазах, словно сама переживала внутреннюю борьбу с самой собой и здравым смыслом вместе с Синефин. Спустя час поездка должна была вот-вот подойти к концу и состав уже наверняка совсем скоро остановится. — Найджел, они почти все распродали! — за дверью скопились пару ребят с младших курсов, которые и привлекли внимание двух девушек своими воплями. — Как же я ненавижу Гриффиндорских недоростков. — сквозь дрему шипит Дюарт, рыча в подушку. Синефин хмыкает. — Болтун — находка для шпиона. Как думаешь, кто именно почти все распродал? — с искорками в глазах Тонкс едва ли не вылетает из купе, подхватывая за руку Робин и утягивая ее за собой.

;;;

— Знаешь, Тонкс, я и подумать не мог что ты такая проныра. — восклицает Фред, когда все уже поочередно покидают вагон. — Ты меня совсем не знаешь, Уизли. — непредвзято оправдывается Синефин, выбегая на платформу вместе со второй слизеринкой. — Хотя на сей раз вы додумались сплавить уже проверенные продукты, неужели кто-то умер? Робин прыскает в кулак, подбирая свой чемодан с усыпанной снегом земли. — Э! Так, милая. — Фредерик пригрозил пальцем Дюарт, от чего та даже пошатнулась на месте. — Давай-ка сюда свой саквояж. Робин вопросительно смотрит на Синефин, будто бы действительно перевернулось что-то во вселенной, иначе этот рыжий ну никак бы не повел себя подобным образом. — И правда кто-то умер. — подтверждает белокурая кивком, и не дожидаясь ответа, следует за утащившим ее вещи близнецом. Тонкс только сильнее кутается в шарф, молча глядя вслед побежавшей к повозке паре, и улыбается. Вещи Нимфадоры, некоторые из которых она была вынуждена забрать, дабы иметь хоть что-то по прибытию, смиренно лежали в сумке у ее ног, пока та вдевала пальцы в шерстяные перчатки. — А я тоже джентльмен, кстати! — сзади раздается знакомый голос, и девушка цокает языком. — Позволите ваш багаж, миледи? Джордж достопочтенно кланяется в колени Синефин, которая в свою очередь даже не смотрит на него, хотя прекрасно знает, какую ерунду снова вытворяет этот оболтус. — Придурок. — тихо шепчет она и шагает вперед, оставляя сумку и парня позади себя и тая надежду, что тот ее не услышал. Отнюдь. — Для тебя я буду кем хочешь! Вокруг толпа вернувшихся студентов с каникул уже почти рассосалась, и только вдалеке можно было заметить как машет Фред, буквально держась свободной рукой за еще не отъехавшую карету. Снег валил хлопьями, словно Хогвартс и вправду тосковал за учениками, пробыв почти пустующим все праздники. — Ты совсем не желаешь принимать тот факт, что я иду сейчас возле тебя, несу твои вещи, да еще и пытаюсь тебя развеселить, так? — кряхтя, Джордж догоняет девушку, и шмыгая носом, обращается к ней. — Я очень ценю этот факт, Джордж, просто весели меня молча. — все еще отбивается от него слизеринка, хотя под шарфом наверняка пряталась возникшая улыбка. — Ты же говорила, что мы друзья! — разочарованно выдыхая, Уизли плюхает вещи Тонкс в повозку, где их уже выжидали Фред с Робин, а затем театрально протягивает той руку, все еще прибывая в восемнадцатом веке. — Неужели? — Синефин хитро щурится и без чужой помощи карабкается на сиденье, за что моментально получает недовольный взгляд Джорджа.

;;;

— Нас не должны видеть вместе. — предупреждает Робин Синефин, указывая на близнецов, идущих перед ними прямиком в главный зал. — Они мне нравятся, ты же знаешь, но я пока еще держусь за статус гордой слизеринки. — И у тебя получается весьма недурно. — Тонкс закидывает на плечо подруги свою руку, проходя через огромные ворота. — Это так забавно. Я все еще жива. — Даже удивительно, и никакой драмы не намечается? — Точно нет! — брюнетка улыбается как никогда полнокровно, и даже Робин поражается такому наплыву оптимизма на девушку. — Мне так хорошо прямо сейчас, даже это необъяснимо! И я такая голодная… — Дай Бог, чтобы это продлилось хотя бы больше часа. А ведь настроение действительно потрясающее. Снег стал радовать, хочется смеяться и обнимать дорогих тебе людей. Хочется летать. Синефин игнорирует Блейза, игнорирует взгляды множества студентов, устремленных на нее. Все в какой-то момент стало таким неважным, что при осознании этого хочется плакать; Хогвартс полыхал уютом, как когда-то на первом курсе, когда Тонкс впервые ступила на порог школы. Когда магия, казалось бы, повсюду, и сейчас девушка чувствует тоже самое. Каждой частицей себя. — Как ты еще не сорвалась, ума не приложу. — нарезая индейку, говорит Робин. — Тут столько мяса, а ты и носом не поведешь. — Просто помню о том, что это трупы мертвых животных. — пожимает плечами Синефин, а Дюарт в это время чуть ли не давится. — Сука ты, Синефин, сука. Брюнетка смотрит на подругу, которая не сводит с нее глаз в ответ, и в какой-то момент даже кажется, что они вот-вот начнут искать любую причину, по которой вместе начнут смеяться. И плевать, что рядом сидят дети аристократов. Однако Робин фокусируется на чем-то за спиной Тонкс, а озорные искорки с лица как рукой сняло. — Вот гад, не шутил ведь. — бурчит та, откладывая вилку на блюдце. Синефин хмурит брови и все еще продолжает улыбаться, глядя на Дюарт, и когда до нее доходит, что блондинка смотрит далеко за ее спину — Тонкс наконец оборачивается. Оборачивается и понимает, что это последнее, чего бы она хотела видеть за сегодня. Глаза цепляются за только одну рыжую макушку, и Синефин точно знает, кого из близнецов она заметила. Кроме того, она знает имя девушки с которой шутит Джордж, целуя ту в висок и продолжая, судя по всему, сумасшедшее веселье. Он даже не смотрит в сторону стола Слизерина, он слишком увлечен темнокожей и ее улыбкой. Тонкс еще пару мгновений разглядывает пару, пытаясь почувствовать хоть что-то, кроме вяжущего кома в груди. Поджимая губы, она возвращается лицом к подруге, стараясь вернуть себе прежний задорный вид. — Очаровательно. — только и говорит брюнетка, натягивая улыбку. — Огненная девочка.