sine fine.

я прятал, прятал, прятал душу свою лоскутами по блокнотам. отмывал, отмывал, отмывал ладони, пальцы и ногти от въевшихся чувств., а те отметины, что не спрятались, я царапал и откусывал.

— Кому-нибудь в этом году вообще сулит выйти с экзамена по защите от темных искусств с баллом выше, чем «удовлетворительно»? Обычно в Большом зале можно было пересчитать количество студентов в свободное от учебы время на пальцах одной руки, и к этому почти все успевали привыкнуть. Но только в первом семестре. Для пятых и седьмых курсов возвращение в Хогвартс после праздников могло означать только одно: время игр закончилось. Теперь же ежедневно в стенах замка велась ярая борьба за свободные места в библиотеке, и те, кому попросту не подфартило были вынуждены отсиживаться с горами учебников либо у себя в комнатах, либо же — в Большом зале, где сейчас и ворчала над конспектами Робин Дюарт, а ее подруга была обречена на выслушивание данного скулежа до конца вечера. — Учись прилежно и будешь вознаграждена. — цитирует в ответ фразу драгоценной Амбридж Синефин, не отвлекаясь от поиска нужной страницы в каком-то сборнике и игнорируя встречное недовольное бурчание напротив нее. — А, кстати, моя мать готова быть нашей руководящей на курсах целителей после Хогвартса. — глаза Робин в момент загораются, а Тонкс отрывается от текста параграфа. — Не могу поверить, что осталось каких-то полгода. — Точно. — коротко кивает брюнетка, стараясь не смотреть на подругу. — Быстро же летит время. Дюарт на мгновение отлучается от реальности, мечтательно расплываясь самой себе в улыбке, но потом внимательно глядит на действия подруги, молча переписывающей на свой пергамент строчки. — Инферналы? — Робин подается вперед, заглядывая в содержание конспекта Тонкс. — Не устала все время мусолить защиту от темных сил? — К ней мне подготовиться важнее всего. — отодвигая из-под носа подруги свои записи, говорит Синефин. — Сомневаюсь. — усаживаясь на место и вынуждая вторую слизеринку поднять на нее усталый взгляд, твердо заявляет Дюарт. — Тебе нужно иметь как минимум три «превосходно». Два из них в обязательном порядке по травологии и зельеварению. Поэтому будь добра — займись материалами от профессора Стебль. Робин взмахивает палочкой, и толстый учебник по ЗоТИ захлопывается прямо тогда, когда Синефин тянется к нему рукой. Но она не злится на Дюарт, ведь та лишь желает быть с подругой буквально всегда, начиная с окончания школы. И все это является исходом клятвы, которую дали девочки друг другу еще учась на третьем курсе. Друзья на всю жизнь — это друзья выбирающие общий путь, общее дело, общие проблемы и общие решения для этих проблем. Планы на будущее в роли целителей начали появляться у слизеринок уже тогда, и все эти годы Робин чтит свою идею, идет по следам матери, не предает саму себя и держит свое обещание. Чего нельзя сказать о Синефин. Как бы сильно она ни была привязана к зельям, настойкам и прочим снадобьям — это не то, чего хочет Тонкс. Тем более после недавних событий. Синефин видит себя рядом со старшей сестрой, стоя на страже закона, защищая пешек и являясь опорой для всех, кто в нее верит. Может, тогда и она поверит в себя. Мракоборческий центр даст ей это, она уверена, и тогда надежда на свет во тьме появится у всех, она сможет ее нести. Безопасность, контроль, сила и свобода. В больнице Святого Мунго Синефин этого не обретет. А сражаясь за что-то ценное — да. Только вот какой из нее борец? — Поздороваешься? — блондинка возвращает подругу с небес на землю, кивая головой на вошедших в зал гриффиндорцев. Разумеется, среди этой группки старшекурсников не могла не оказаться Анджелина, ведь девушка была авторитетом среди студентов как минимум из-за звания капитана команды. Бóльшим удивлением было для Синефин заметить только одного близнеца, хотя эти двое, казалось бы, и секунды порознь не смогли бы осилить. Похоже, Фред решил ретироваться. Впрочем, при виде Джорджа под руку с Джонсон слизеринка собиралась сделать тоже самое. — Мне некогда. — бросает Тонкс, шустро складывая вещи в сумку под недоуменный взор Робин, а затем, цокая языком, поясняет. — Обещала отправить сову знакомому, и если потороплюсь, то еще успею. — Не успеешь, уже почти темно… — только и заладила Робин, поднимая голову вверх к заколдованному потолку, с темнеющего неба которого падали и растворялись по пути снежинки. — Я успею. Увидимся в гостиной. Брюнетка, прижав часть не вместившихся в сумку учебников к груди, напоследок выдавливает что-то наподобие улыбки и пулей вылетает из Большого Зала. Белокурая смотрит ей вслед какое-то время, а затем оглядывается через плечо на расположившихся в конце соседнего стола гриффиндорцев, выдыхая и возвращаясь к конспектам. Робин чувствовала, что все не так, как было раньше, и речь совсем не о слухах о возвращении Темного Лорда, в которые она потихоньку начинала верить. Менялось все: от погоды до поведения людей. Менялась и Синефин. Она всегда была скрытной. И Дюарт уважает это. Она уважает секреты Тонкс, она уважает ее желание умалчивать о чем-то, что девушка хотела бы оставить для себя. В дружбе для Робин это главное. Чувствовать себя в безопасности, знать, что твой друг тебя поймет при любом, даже самом нежеланном исходе. Но в этом году тайны Синефин достигли своего апогея, начиная с ситуации с Блейзом, заканчивая произошедшим в Рождество. Дюарт знала, была абсолютно уверена, что правды ей от подруги не добиться, если она ее не получила в самом начале. Тонкс не доверяла ей всецело, и это съедало Робин изнутри. Но одновременно она считала это честным. Ведь ее секрет прячется от Синефин гораздо дольше.

;;;

Когда Тонкс покидала замок, было действительно уже темно. Но перспектива просидеть в совятне одной аж до отбоя не казалось пугающей, ведь даже если что-то и случится, то Снейп всегда отмажет ее перед старостами, а если повезет, то и перед Амбридж.

«Дорогой Лунатик! Я долго размышляла и кое-что поняла. Хотя нам так и не довелось завершить наш разговор, я все равно хочу поблагодарить тебя за нужные слова. Даже если это слова Дамблдора, адресованные своевременно тебе. Я решилась на важный шаг, который, возможно, поменяет все. Это верно. Я действительно такая же как все. И буду сильной, если смогу перебороть эту черную магию внутри себя. Она не одолеет меня, я не хочу больше этого допускать. Я крепче, чем думала.

Еще раз спасибо, ответной совы не жду. Другая Тонкс.»

Укурыш улетает, а Синефин смотрит на его распластавшиеся вдали крылья очень долго, пока взгляд не цепляется за забавную бумажную коробочку на одном из каменных подоконников. Вещица сразу же оказывается в тонких пальцах, а девушка и понятия не имеет, что находится у нее в руках. — Вот это встреча! — радостный запыхавшийся голос сзади вынуждает обернуться, и слизеринка видит Фреда. — А, так вот где ты пропадаешь. — улыбается Синефин знакомому, подходя ближе к нему и пряча в дубленку трофей. — Почему же ты не с братом? — Полагаю, потому что прямо сейчас я нахожусь в совятне и собираюсь вернуть кое-что свое по праву, отобрав у маленькой слизеринской воровки. — Фредерик исподлобья смотрит сначала на пристыженную и ошеломленную Тонкс, а затем кивает на ее карман. — Давай-давай, вынимай сокровище. Синефин закатывает глаза, покорно вручая Уизли коробочку и наблюдая за тем, как тот сует ее к себе за пазуху.  — А что это? — не выдерживая, интересуется она. — А знаешь, что бывает с теми, кто тычет своим длинным носом не в свои дела? — шутливо спрашивает Фред, по выражению лица которого можно было понять, что он и вовсе не против ответить на вопрос девушки. — Это сигареты. Тот снова вынимает пачку, бросая прямо в руки удивленной Синефин. — Настоящие? Маггловские? — вскидывает брови она, и получив гордый положительный кивок близнеца, открывает упаковку. — Блестяще! Я такие же видела у деда, когда была маленькой. Где же ты их достал? Фред ухмыляется самому себе, складывая руки на груди и потешаясь впечатлением подруги. — Наземникус. — поясняет он, но данное имя слизеринке ничего не дало. — Этот черт сделает все за деньги. В наше время главное иметь связи, дорогая. — И что же вы, стесняюсь спросить, собираетесь с ними делать? — Тонкс возвращает сигареты Фредерику ответным броском. — Не детям же продавать. — Разумеется, что нет. — тот разворачивается и идет в сторону выхода, видимо получив то, зачем пришел, а Синефин следует за ним. — Научный эксперимент, цветочек, неужели ты думала, что одна такая могущественная в зельях? — Можно одну? Вопрос завел Уизли в ступор, и тот остановился. Зрительный контакт друзей не прерывался довольно долго, оба испытывали весьма смешанные чувства от наступившей тишины в ожидании действий друг от друга. Но вскоре Фред просто пожимает плечами, вынимая из пачки и протягивая Тонкс одну сигарету. — Не привыкай, эта дичь может тебя убить. — В курсе, Уизли, не глупая. — хмыкает слизеринка. — Тут без сомнений. Идти вдвоем с Фредом было проще, чем Синефин могла себе представить. Не было тяжелых пауз, над головой не витало напряжение. Если подумать, Фредерик и напряжение — уж слишком разные термины. А беззаботность так и искрилась из него, будто эти двое и вовсе не возвращались в замок в кромешной темноте в мороз, да еще и после отбоя. — А почему ты не с Джорджем? — невзначай спрашивает Фред, когда те проскальзывают в замок через один из потайных ходов. — А почему я должна быть с ним? — девушка отвечает вопросом на вопрос, отряхиваясь от пыли и тающего снега на верхней одежде. — Ну, — тот запинается, — Он сказал мне, что найдет тебя и поговорит. — О чем мне разговаривать с Джорджем Уизли, Фред? Гриффиндорец обреченно вздыхает, и, вытирая лоб рукавом, стягивает с взлохмаченных волос шапку. — Синефин. — закидывая руку на ее плечо и ведя по темному, буквально наизусть знакомому коридору, тот обращается к Тонкс как можно тише. — Мы с Джорджем… В общем… Мы в субботу встречаемся с тобой в последний раз. — Что? — недоумевая, о чем вообще сейчас говорит Уизли, девушка останавливается и выжидающе смотрит на близнеца, рассчитывая на объяснения. — Какая же ты нервная сегодня! — тот смеется, наигранно обеспокоенно оглядывая Синефин с головы до ног. — Расстроилась так, будто я навсегда с тобой прощаюсь, ей Богу. Ты же понимаешь о чем я, да? Ты нам с братишкой очень помогла с рецептами, но теперь дело за нами. — Ты об этом… — слизеринка облегченно выдыхает и догоняет рыжеволосого; какой-то промежуток времени они проводят в тишине, слыша только звуки собственных шагов пока Тонкс снова не подает голос. — Это из-за Анджелины? Фредерик идет молча, хмуря брови, словно думая над ответом или вообще над смыслом поставленного вопроса, на который Синефин надеялась услышать только «да» или «нет». Наверняка очень сложно. — Так, — бросает в пустоту коридора парень, — А при чем тут Джонсон? Брюнетка закатывает глаза, засовывая руки в карманы. — Они встречаются, Фредерик, я не дура. Это она попросила прекратить со мной общение? Она мне не доверяет? — Тонкс… — прыскает со смеха Уизли, взглянув на девушку. — У тебя паранойя, Анджелине нет до тебя никакого дела. Или ты так переживаешь за личную жизнь Джорджи? — Личная жизнь твоего брата — последнее, что могло бы меня сейчас интересовать. — спокойно отвечает Синефин, стараясь держать планку и прибавляя темп. — Странно, — пожимает плечами тот, — А по тебе и не скажешь. Тонкс, пытаясь скрыть явное раздражение к лукавой натуре этого гриффиндорца, поворачивает в его сторону голову и замечает там одни игривые искорки в глазах. Он видит ее насквозь, и глупо бы было это отрицать. — Просто любопытно. — сглатывая, поясняет она и отворачивается. — Так давно они? Ну, вместе. — Не знаю. — живо бросает Фред, будто бы это было самой мелочной деталью в его жизни. — Хотя… В тот вечер, когда вы поссорились… Нет. Я не знаю. Спроси у него сама, любопы…  — Тонкс! Сзади слышатся чьи-то шаги, а затем и голос декана Слизерина, холодно обращающийся по фамилии к студентке. — Прячься! — одними губами шепчет Синефин, успевая протолкнуть близнеца в один из узких проходов, перед тем как свет из палочки профессора разливается вокруг. — Добрый вечер. Сэр. Профессор. Профессор Снейп. Сжимая зубы то ли от поступившей к коже прохладе, то ли от буйства мурашек, девушка разворачивается к учителю и складывает руки в замок с глуповатой улыбкой. Адреналин? Страх? Обречение? — Мистер. Уизли. — чеканит зельевар, переводя свет палочки в тот самый закуток, где прятался Фред, и тот с выдохом выплывает из укрытия, опираясь о стену виском. — Милый вечер. Вы прекрасно выглядите, профессор. — мурлычет тот, полностью принимая безысходность своей ситуации. Тонкс прячет лицо в ладонях, а Снейп без единой эмоции сверлит взглядом мальчишку. — Надеюсь, ваш факультет поблагодарит вас в очередной раз за убывшие тридцать очков, Уизли. — не моргая, процеживает сквозь зубы преподаватель. — Вас проводить до гостиной, или может, сразу к инспектору? Слышал, ваши с братом визиты у нее в расписании были довольно давно. Желаете возобновить? Рыжеволосый, поджав губы и подняв руки над головой в жесте «сдаюсь», развернулся и молча пошел в сторону своего общежития, буркнув напоследок что-то вроде пожелания сладких снов. Свет снова устремился в сторону лица девушки и та, зажмурившись, отвела взгляд. — Мне тоже, пожалуй, пора. — тихо сказала та, начиная обходить фигуру Снейпа. — Вы не явились за лекарством, Тонкс. — остановил Синефин мужчина, опуская палочку. — А насколько мне известно, ваши препараты были утеряны в особняке Забини в Рождественскую ночь. Внутри у брюнетки все сжалось, и та притормозила. — Это не так. — пробует сказать она как можно увереннее. — Таблетки у меня. Ложь. — Неужели? — профессор задирает подбородок. — У Вас? — Верно, у меня. Еще раз. — Доброй ночи, сэр.

;;;

— Ты уверена, что это сработает? Робин с Синефин стояли возле кабинета защиты от темных искусств, ожидая очереди на допрос. — Да, Поттер сказал выпить ту дрянь за час до, и тогда сыворотка не подействует. — на одном дыхании выпаливает Тонкс, нервно потирая ладони, а затем усмехаясь. — Мерлин, не могу поверить, что я первая в списке. — Жаба. — кивает Робин, соглашаясь с подругой и ободряюще гладя ее по плечу. — Все пройдет отлично, главное не подавай виду, и тогда она не поймет, что ты врешь. — Легко тебе говорить, — Синефин нервно смеется, — тебя-то допрашивают через неделю. Только Дюарт хочет раскрыть рот для едкого ответа, как дверь логова Амбридж отворяется и оттуда выглядывает фигура женщины. — Мисс Тонкс? — слышится ее хихиканье, и обе девушки подавляют рвотный позыв. — Прошу, заходите. И как же Синефин была благодарна тому, что за весь год ей не довелось побывать в этой комнатке. Положение дел было куда хуже, чем она ожидала. Помещение было выкрашено в лилово-розовые тона, а на все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Мебель тоже была в оттенках розового, а абажур лампы — отдельная история. Все находящееся на рабочем столе Амбридж было разложено в своем определённом порядке, что было даже похоже на некую одержимость, и Тонкс попыталась сдержать смешок. На одной из стенок кабинета были развешены блюдечки с маленькими пушистыми котятами, у каждого из которых была своя подушечка (разумеется, тоже розовая) и повязанный на шее бантик. На этот раз животные не вызвали у слизеринки никакой положительной эмоции. Разглядывать кабинет Долорес можно было вечно, цепляясь глазами то за засушенные цветочки, то за атласные салфетки с изображением бабочек, но профессор заговорила. — Присаживайтесь, мисс. Чаю? — Да, мадам. — поджав губы, Синефин присела на указанное место напротив женщины. — Без сахара. Пожалуйста. — успевает предупредить девушка, как только пухлые пальцы с ложечкой возносятся над напитком. Амбридж хмыкает. — Что ж, милая, как проходит подготовка к экзаменам? — интересуется она писклявым голосом, пододвигая чашку с чаем ближе к Тонкс и выжидая, когда та сделает первый глоток. — Волнительно. — коротко отвечает брюнетка, поднося напиток к губам. — Но не без прогресса. — А какие планы после? — заглядывая прямо в глаза студентке, Амбридж улыбается, и у Синефин внутри все переворачивается от отвращения. — Слышала, вы собираетесь идти в сторону целительства. — Да. — девушка делает первый глоток. — Собиралась. Сейчас я думаю над тем, чтобы стать мракоборцем. Выражение лица Барби поменялось до неузнаваемости, но зато Тонкс была уверена, что после этих слов ей удалось убедить Амбридж в том, что сыворотка все же действует на нее. — Это весьма амбициозный выбор. — сглатывает та. — Но нам в министерстве нужны доверенные люди в мракоборческом сообществе, а не… Сами понимаете. — Конечно. — несколько раз кивает головой девушка, делая еще один глоток и поддакивая Долорес. — Именно поэтому я считаю, что смело могу выставлять свою кандидатуру, профессор. Амбридж неестественно хихикает, и Синефин улыбается ей в ответ самой натянутой улыбкой, которую она только смогла выдавить из себя. — С вашей родословной я сомневаюсь, что ныне это станет возможным. — вмиг становится серьезной женщина, сжимая челюсти. — А что не так с моей родословной, мадам? — продолжая непринужденно улыбаться, спрашивает Тонкс. — Я полагаю, что Вы уже слышали о Вашей сбежавшей из Азкабана тетушке. — хихикает Амбридж. — Или, например, что Сириус Блэк — ваш троюродный дядя, если я не ошибаюсь. Серийный убийца, который все еще бродит на свободе. Вся ваша семья, мисс Тонкс, в корне темные волшебники. Взять, допустим, вашу мать… Чашка с грохотом ударяется о поверхность стола. — Не смейте приплетать мою мать. — твердо говорит Синефин, пряча разгневанный взгляд от Амбридж, но потом выдыхает и смотрит на разлившийся на кружевную скатерть чай, наигранно улыбаясь. — Ой! , — тихо смеется, — Какая я неуклюжая. Простите. Долорес еще долго сверлит взглядом девушку, сжимая губы в тонкую полоску и невинно моргая, словно это и было ее целью — вывести из себя Синефин. — Состоите в каких-либо студенческих клубах или кружках, не утвержденных мною? — выдыхая, как ни в чем не бывало, продолжает допрос преподаватель и чирикает что-то у себя в пушистом блокнотике. — Нет. — сухо и четко отвечает Тонкс на поставленный вопрос. — Известно ли вам о существовании таких школьных организаций? Нелегальных, само собой. — Амбридж поднимает взгляд. — Нет. — Есть ли кто-то среди ваших знакомых… — Нет. — нарочно со скрипом царапая стулом паркет, Синефин выходит из-за стола Барби и стремительно спешит покинуть ее кабинет. — Всего доброго, профессор. Дверь с глухим ударом захлопывается за спиной слизеринки, и первое, кого она видит — Робин, кусающую пальцы и стоящую у ступенек, по которым быстро сбегает Тонкс. — Как все прошло? — тихо спрашивает Дюарт, наблюдая за тем, как Синефин буквально проходит мимо нее и игнорирует вопрос. — Все так плохо? — Я ее убью. — только и говорит брюнетка, сбавляя темп и дожидаясь подругу, нагоняющую ее. — Ну, — та качает головой из стороны в сторону, будто размышляя, — Это стало понятно еще во время первой вашей стычки.

;;;

Самое странное то, что после Рождества на первом собрании Отряда Дамблдора все казались еще более измученными, чем перед праздниками. — Соберись. — Полумна стоит напротив Синефин, наводя на нее палочку. — На раз, два, три, хорошо? — Мерлин, Лавгуд, во время битвы никто не станет считать до трех! — смеется в ответ слизеринка, тоже вытягивая перед собой руку. — Не понаслышке знаешь об этом, да, Тонкс? — раздается голос прямо за спиной над макушкой девушки. — Личный опыт? Или же детская травма? Синефин закатывает глаза, все еще будучи готовой к нападению Полумны. — Завались, Фредерик. — Мимо. Именно в этот момент заклятие «Остолбеней» срывается с губ когтевранки, и энергия, выпущенная из волшебной палочки, с дикой скоростью врезается в наспех наложенные щитовые чары. Тонкс выдыхает, нагнувшись и опираясь ладонями о колени. Едва успела, рассеянная. — Теряешь хватку. — снова говорит один из Уизли, продолжавший стоять за ней. Тонкс оборачивается. — Джордж. — шепчет она, подавив отдышку. — Так нет же — Фред. — тот смотрит на нее свысока, ухмыляясь и складывая руки на груди. — Ты давай внимательнее будь, а то еще один промах, и придется собирать тебя по частям. — Я не промахнулась. — Синефин шмыгает носом, возвращаясь к Лавгуд, которая с улыбкой наблюдала за этими двумя. — Полумна, давай еще разок. — Пока еще нет, но если… — Еще одно слово, Уизли, и отхватишь по мозгам. — Тонкс выставляет перед собой палочку, не глядя на Джорджа. — Спасибо, что не по яйцам. — Остолбеней! — хрипло кричит Полумна, направляя магический поток в соперницу. — Спеку́лос! — срывается с губ Синефин вместо традиционного «Протего», и заклятие, посланное белобрысой, тонкой серебристой нитью втягивается в кончик волшебной палочки слизеринки. На пару секунд все замерло. — Скóпум. Роняя очередное заклинание, девушка всем телом оборачивается на Джорджа, держа палочку над головой. От хрупкого волокна, исходящего из конца, и следа не осталось. Крупный луч с огромной силой моментально вырывается из оружия, ударяя прямо по парню, и тот отлетает на несколько метров назад. То же самое происходит и с Синефин — ее отбрасывает в противоположную сторону, и она скатывается по стене вниз, пробуя что-то прокричать. — Я предупреждала, говнюк. Уизли, опираясь на локти и держась за голову, медленно поднимется с пола. — Удивительно, что ты там еще живая. — язвит он, наблюдая за девушкой, лежащей на противоположном конце Выручай-Комнаты. В ответ на его колкость, Синефин хватило сил только показать Джорджу средний палец. — Мечтай и плачь. Рыжеволосый смеется. — Давай поднимай свою задницу. Ишь, развалилась. — он подходит ближе к слизеринке, потирая ушибленное бедро и садясь перед ней на корточки. — Синефин? Выражение лица вмиг меняется, стоит ему заметить, как жадно Тонкс втягивает носом воздух. Девушка пытается опереться о руки в попытках подняться с пола. Она не смотрит ему в глаза. Старается не думать, что все это происходит на виду у всех, старается игнорировать. Все тело стало ватным, словно во сне, а неприятная шаткость чувствовалась каждой клеточкой. — Так, не паникуй. — голос Джорджа даже не дрогнул, а взгляд не забегал по сторонам. — Давай сюда руку. Давай же, смелее. Обопрись на меня. Синефин послушно следует указаниям близнеца, цепляясь пальцами за его плечо, а тот второй рукой держит ее за запястье. Никто совсем не обращает внимания, вокруг раздаются четкие заклинания и звуки хлопков, но Джордж прислушивается только к рваному частому дыханию Тонкс, которая сжимая зубы, отчаянно пыталась взять свою силу под контроль. — Всем телом, Синефин, ну же. — говорит он. — Я держу. Смотри, ты умница, почти стоишь. Мысли рассыпались, хотя Тонкс была сосредоточена только на своих ногах, пробуя чувствовать опору под собой. Страх, стыд, беспомощность — все слилось в один огромный ком в груди. — Все. — Джордж осторожно ослабевает поддержку у локтя девушки и, скользя пальцами вниз по коже ее руки, берет ее ладонь в свою. — Все хорошо, видишь? — Спасибо. — она тупит взгляд. — Напомню, что ты пару минут назад хорошенько встряхнула меня. Не знаю, чем и как долго ты будешь мне отплачивать. — парень лукаво улыбается и будто нарочно пробует словить зрительный контакт. Синефин облегчает ему задачу, поднимая глаза. И только тогда до нее доходит, насколько он близко. Растерявшись, Тонкс делает шаг назад, отталкиваясь от его плеча. Тяжесть в груди, накопившаяся ранее, растянулась и прошлась волной жара прямо до кончиков пальцев. — Стоишь? — спрашивает Джордж, пытаясь прочитать ее состояние по лицу. — Стою. — кивает, сглатывая. — Такое часто бывает? — Где Робин? Нам пора. — вновь пряча взгляд и озираясь по сторонам, говорит Синефин и делает первый неровный шаг в сторону найденной фигуры подруги.

;;;

Прохладные простыни — то, что ей нужно было прямо сейчас. Уткнуться лицом в подушку и уснуть, не думая ни о произошедшем, ни о Амбридж, ни о Джордже. — Что это было? — плюхаясь на кровать рядом с Синефин, Робин наконец решает задать волнующий ее вопрос. — Не справилась с зеркальной магией. — коротко отвечает Тонкс, прикрывая глаза и тем самым показывая, что не желает говорить на эту тему. Какое-то время слизеринки просто лежат, не двигаясь и не перекидываясь словом. — Робин? — подаёт голос брюнетка. Та лишь вопросительно мычит. — Ты когда-нибудь влюблялась?