Aut Caesar, aut nihil

Остаток дня прошел спокойно, насколько это было возможно при текущем положении Легиона на пустоши. Почти каждый день охрана приводила новых пленных, а вместе с ними и гору грязной работы для палача. На протяжении всего дня Аврелий мечтал об уединении и едва дождался отбоя. На лагерь опустилась ночь. Он чувствовал себя таким ничтожным, когда наконец оставался в одиночестве. Никому не было позволено видеть его таким, и каждый гребаный день Аврелий натягивал на себя эту маску невозмутимости и самоуверенности. Это происходило так часто, что вскоре после его присоединения к Легиону эта маска намертво вросла в его кожу, а личность жестокого палача подавила все лишние эмоции и жалкие чувства. Там, за пределами палатки, на виду у всех, он почти не думал, а действовал на автомате. И только в полном одиночестве Вендикта мог позволить мыслям и воспоминаниям проникнуть в свою голову. Когда-то давно племя бросило его. Родной брат Кайл, как последняя скотина, променял его на дешёвые наркотики и пустую надежду спасти свою шкуру. Несмотря на то, что Аврелий порой портил жизнь банде своим непростым характером, он всегда делился добычей и прикрывал им зад, когда очередные обманутые торчки из Вегаса приходили выбивать из них крышки. События той злополучной недели он помнил до сих пор. Прошло уже три года, но такое не забудется и за тридцать лет. Для его племени настали особенно тяжёлые времена. Они тогда, в основном, ошивались на Мохавской Пустоши, грабя караванщиков и толкая психо кому ни попадя. Люди охотно брали товар, отдавая свои последние гроши за химию, которая постепенно сводила их в могилу. Соплеменники Аврелия тоже все поголовно сидели на этой дури. Вендикта никогда их не понимал и всячески противился, когда товарищи предлагали ему очередную дозу. Он прекрасно знал, что стоит ему сделать один шаг в эту пропасть, и дороги назад уже не будет. Дни шли, племя тогда выживало на воровстве и обмане наркозависимых, которые добросовестно платили крышки за психо и винт. Но товар они не получали. Бывало, одни и те же партии продавались по пять раз разным людям, а Вендикта и Кайл со своими дружками исчезали и ложились на дно. Редко кому приходило в голову мстить обманщикам, переворачивая всю Мохавскую пустошь ради шайки ушлых барыг. Это было так же бесполезно, как искать последнюю мозговую клетку в голове НКРовца. Тем не менее, иногда наступали дни, когда племени откровенно не везло. Однажды к ним заявились головорезы, работавшие на какую-то важную шишку на Стрипе, и начали требовать вернуть крышки за якобы потерянную партию винта, отправленную караваном. Перестрелка была знатная, и, признаться честно, без Аврелия добрая половина всего племени попросту бы передохла. Братец ему тогда даже спасибо не сказал. Подобных налётов с кровопролитием было не так уж много. Парни старались не высовываться лишний раз и делать все тихо. В один жаркий летний день чёрная полоса их жизни превратилась в бескрайнее море дерьма. Кайл устроил им весьма выгодную сделку с какими-то авторитетами из Вегаса. Он собирался толкнуть им огромную партию ультравинта. Хрен знает, где он достал его, да ещё и в таком количестве, но денег ему пообещали немерено. В тот вечер братец с дружками дружно напились, отмечая начало новой богатой жизни. Почти полностью был уничтожен их личный запас наркоты, и на утро все, кроме Аврелия, были похожи на сушёные мутафрукты. Сделка должна была состояться днём недалеко от восточных ворот Фрисайда, и никто из племени не был в состоянии дойти туда пешком, да ещё и с ценным грузом. Вендикте пришлось заменить своего обдолбанного брата, выступить в роли барыги и принести долгожданные крышки, которые вытащат их из этого дерьма. Свою работу Аврелий сделал безупречно: отнес товар, получил оплату, около двадцати тысяч крышек, и спокойно направился обратно в лагерь. Ожившие соплеменники встретили его не особо приветливо, но новость о богатстве их развеселила, и они тут же принялись делить ненаглядную добычу. Когда Аврелий потребовал бóльшую сумму, началась драка. Никто не хотел отдавать ни процента от своей доли. Эти неблагодарные ублюдки забыли, что значит рисковать собственной шкурой ради племени. Всем было плевать, что Аврелий постоянно прикрывал их задницы и приносил им крышки, чтобы его любимый братец и преданные товарищи не сдохли от голода. Тогда он сдержался. Но это было только начало. Все стало в разы хуже, когда этот ультравинт, наконец, дошёл до заказчика, и выяснилось, что наркотиками там даже не пахло. Вместо качественного вещества на Стрип приехал целый ящик какой-то разбодяженной химии по накрученной втрое цене. Естественно, это привело заказчика в ярость, и он отправил своих головорезов на поиски дилера. Кайл прекрасно об этом знал. Он знал, что их будут искать. К тому времени радостное племя уже направлялось на восток, подальше от Мохаве, чтоб залечь на дно. В тот роковой день они, наконец, подошли к границе территории, занятой Легионом. Их почти сразу же встретили патрульные. Племя было обезоружено и отправлено на допрос, где Кайл рассказал легионерам, что он хочет пройти на восток как можно дальше от Вегаса. — Почему ты считаешь, что Цезарь позволит вам разгуливать по священной земле Легиона? — Прозвучал вопрос легионера. — Мы готовы заплатить, у нас достаточно крышек. — Легиону нет толка от ваших крышек, — отрезал допрашивающий. — Легиону нужны люди. — Предлагаете служить вам? — Усмехнулся Кайл, откинувшись в кресле. — Может, лучше заберете наше оружие? — Я не собираюсь с тобой торговаться, — легионер повысил голос и пнул Кайла по ноге. Затем он развернулся и продолжил. — Плата за проход невелика. Один из вас останется здесь и будет служить на благо Легиона. Братец не изменился в лице. Он лишь замолчал, оглядел племя, стоящее за спиной легионера, и тихо проговорил: — Нужен кто-то конкретный? — Нет, выбирай сам. У тебя пять минут, — легионер отошёл на несколько шагов и остановился возле других солдат. Соплеменники смотрели на Кайла, не веря в происходящее. Аврелий поймал взгляд брата. Нет, брат не мог просто так отдать на растерзание одного из своих людей. Нет, нет, нет. Все молчали, не решаясь даже пошевелиться. А Кайл спокойно сидел, пристально разглядывая знакомые лица. — Выбрал? — Безучастно произнес легионер, возвращаясь к допрашиваемому. Кайл кивнул. — Покажи. Рука Кайла с вытянутым указательным пальцем поднялась в направлении Аврелия. Сердце упало. Вендикта застыл, до последнего надеясь, что это ошибка. — Ты, слева, выйти из строя, — отчеканил легионер, обращаясь к Аврелию. — Остальные свободны. Конвой, отведите их к воротам. Аврелий смотрел на спины удаляющихся товарищей. Некоторые из них оглядывались, бросая на него прощальные взгляды. Кайл шёл последним. Он даже ни разу не взглянул назад, удаляясь все дальше и дальше. — Имя? — Голос легионера вернул Аврелия в реальность. — Брайан Роджерс. — Прекрасно. Забудь его. Теперь ты собственность Легиона. Будешь хорошо служить, получишь право носить новое имя. С тех пор прошло три года. Рабом Аврелий был несколько месяцев и быстро смекнул, что численность рядовых солдат намного меньше, а живут они куда лучше. Постепенно Аврелий начал проявлять интерес к делам Легиона, наблюдать за жизнью лагеря, и вскоре его рвение было оценено. Спустя время Аврелий Вендикта стал рекрутом, прошёл тяжёлый курс подготовки, овладел холодным оружием и стал полноправным бойцом Легиона. Идеология Цезаря легко и быстро проникла в его озлобленный разум. Легион стал единственным спасением и утешением, а лагерь — родным домом и надёжным укрытием. За предательство здесь любого могли распять на кресте, и эти поначалу пугающие правила внушали Аврелию немного спокойствия. Больше никто не сможет его предать и остаться безнаказанным. Иногда он даже представлял распятие своего брата, и тогда единственным препятствием на пути мести становилась невозможность покинуть территорию без разрешения Цезаря.