first and last choice

Чонгук медленно ест яблочный пирог, терпя на себе пристально наблюдающий взгляд матери. Одной из самых лучших черт характера женщины являлось то, что она никогда не начинала разговор во время трапезы, а терпеливо ждала. Чонгук, если честно, мог бы оттягивать разговор ещё долго, кусков пирога было достаточно, однако он не сможет избежать допроса от матери. Чон был уверен, что ему предстоит пережить именно допрос, потому что, как уже сказала женщина, она хочет поговорить о Дживон. В последний раз, когда Чонгук разговаривал о Дживон, был года четыре назад, когда он начал встречаться с девушкой. Тогда мама Чона терпеливо расспрашивала об избраннице сына, словно не верила, что Чонгуку могут понравиться девушки. — У вас всё хорошо в семье? — наконец-то спрашивает мать Чонгука, когда тот полностью съедает кусок пирога и тянется рукой к кружке с чаем. — Да, всё прекрасно, — спокойно выдыхает Чон, отпивая напиток. Ему совершенно не хочется обсуждать с матерью то, что творится в стенах их квартиры с Дживон. Он в любом бы случае не хотел бы секретничать с матерью, даже, если бы в его охладевших отношениях с супругой не был бы замешан Чимин. Чонгук всегда считал, что всё, что творится в его семье, это касается только лишь его и Дживон. — Дживон так не считает, — произносит женщина, подпирая рукой свой подбородок. — Что она тебе уже рассказала? — задаёт вопрос Чон, закатывая глаза. Сейчас он ощущал только лишь неприязнь к своей жене. Ему совершенно непонятно, почему Дживон решила вынести сор из избы, зачем вообще подключила к их временному холоду мать Чонгука? Тем более, Чон всегда был вежлив со своей женой, и как он считал, основной проблемой, которая могла как-то задеть Дживон, являлось отсутствие секса. Однако Чонгук ловко выкрутился из данной ситуации, сказав, что очень устаёт на работе, он, действительно, сейчас работает намного больше и усерднее, чем раньше, потому что всеми силами старается абстрагироваться от мыслей о Чимине. — Ты постоянно хмурый, ничего ей не рассказываешь. Дживон очень сильно волнуется за тебя, — произносит женщина. Сейчас она будто старается увидеть через эмоции Чонгука истинную причину его замкнутости. — Конечно, я не должна это говорить, но Дживон намекнула, что у вас проблемы в интимной жизни. Чонгук шумно выдыхает. Ещё не хватало обсуждать с матерью отсутствие секса со своей женой. Чем вообще Дживон думала, делясь со своей свекровью таким подробностями их совместной жизни? Чонгуку было неприятно осознавать, что у его жены нет совершенно никаких границ, девушка не понимает, чем можно делиться с матерью мужа, а о чём можно умолчать. У Дживон были отличные отношения со своей свекровью, но это не означало, что ей стоит трепать обо всём с ней. Во всяком случае, так считал Чонгук. — Я ей уже объяснял, что у меня сейчас очень большая нагрузка на работе, — спокойно произносит Чонгук, он не желает показывать истинное негодование насчёт поведения своей жены. — Я не знаю, что она себе придумала. — Чонгукки, я понимаю Дживон. Первыми звоночками измены твоего отца были точно такими же: постоянная холодность, нежелание со мной разговаривать. — Ты намекаешь мне, что я изменяю Дживон? — Чонгук изгибает бровь, его голос звучит более громким. Он ничего не сделал гнусного и ужасного, чтобы на него уже вешали ярлык изменника его мать и супруга. Чон, наоборот, сейчас полностью старается быть зацикленным на том, что он всеми силами должен подавить свои навязчивые мысли насчёт Чимина, чтобы сохранить свою семью. Чтобы не стать похожим на отца. — Я не говорила этого. Просто хотела узнать истинную причину твоего холодного поведения. — Как и Дживон, я скажу тебе только лишь одно: я устал на работе. Я стараюсь зарабатывать больше денег, а моя жена уже думает, что я изменяю ей направо и налево. Ты понимаешь, что мне неприятно осознание, что в голову Дживон даже посетил отголосок этой гнусной мысли обо мне, — выпаливает Чонгук. Впервые за долгое время навязчивые мысли о Чимине были застелены неприязнью к Дживон. — Ты же знаешь, что я всё своё детство и юность видел, как отец постоянно тебе изменяет, и ты поддерживаешь мою жену, думаешь о том, что я такой же мудак? — Чонгукки, прости меня. Я всегда буду на твоей стороне, — произносит женщина, начиная нервно разминать пальцы. Разговор был неприятен для обоих. — Я беспокоюсь о том, что творится в твоей семье. — Вот именно, это моя семья. И мы сами разберёмся, — Чонгук встаёт из-за стола, у него совершенно не было желания продолжать этот разговор. — Я лучше пойду, спасибо за пирог, было очень вкусно. — Может, ты ещё на немного останешься? Поговорим на нейтральные темы? Как поживает Чисон? — С Чисоном всё замечательно, не болеет. О другом я разговаривать совершенно не хочу. Надеюсь, в следующий раз ты не будешь обсуждать меня с моей женой за спиной. Чонгук не обращает внимания на бесконечные извинения своей матери. Он быстро обувается, надевает куртку и уходит из квартиры. Чон понимает, что сегодня ему предстоит ещё один неприятный разговор, теперь уже с Дживон.

***

Чонгук поворачивает ключ в замочной скважине и открывает дверь, на пороге его уже встречает Дживон. В квартире пахнет чем-то вкусным, видимо, девушка недавно что-то приготовила. — Привет, — выдыхает Дживон, он делает несколько шагов к Чонгуку, желая обнять мужа. Чон отталкивает руки супруги. Сейчас ему совершенно не хотелось ощущать на себе касания девушки, у которой совершенно нет понимания, о чём можно говорить с его матерью, а о чём стоит всё-таки умолчать. Чонгук простил бы Дживон, если бы та поделилась секретами их личной жизни со своими подругами, как это делают другие девушки. Чону неприятно то, что его супруга поставила его в неловкое положение перед его матерью, чего вообще она хотела добиться? — Что случилось? — в недоумении спрашивает Дживон. — Какие-то неприятности на работе? — Это я у тебя хочу спросить, что случилось, Дживон? — выдыхает Чонгук, он старается контролировать себя. Сейчас ему вовсе хотелось, чтобы эта девушка исчезла из его жизни. — Зачем ты разговаривала с моей матерью? — Я волнуюсь за тебя, Чонгукки, — сдавленно отвечает девушка. — Кто, если не твоя мать знает тебя лучше всего? «Никто не знает меня», — проносится ответ в голове Чонгука. — Именно поэтому надо говорить с моей матерью о том, что я тебя не трахаю? — говорит Чонгук, он ощущает, как внутри него всё кипит. — Ты надеялась, что, рассказав об этом моей матери, она даст мне наставление и я сразу же примусь с тобой заниматься сексом? — Я не… — Да, ты не говорила ей об этом, — перебивает Чонгук. — Ты понимаешь, что мне неприятно, потому что моя жена делится с моей матерью такими подробностями, о которых ей не стоит знать. Моя мать — не твоя подруга. — Ты ведёшь себя очень странно в последние несколько недель, не так как раньше, я очень волнуюсь за тебя. — Что тебе непонятно в моём ответе, что я очень сильно устаю на работе, потому что стараюсь заработать больше денег для твоей лучшей жизни и для Чисона. Почему мне нужно краснеть на кухне матери, потому что она уже начала думать, что я изменник? — Я совершенно не думала об этом. — Но ты поделилась переживаниями с моей матерью, которая терпела измены отца на протяжении десятилетия. — Я… — Что ты? — Прости меня, — на глазах Дживон уже виднеются слёзы. Чонгук совершенно не хочет успокаивать свою жену, он только лишь испытывает к ней неприязнь. Он на протяжении четырёх лет доверял девушке, надеялся, что у той хватит этики и воспитания не рассказывать столько подробностей о их личной жизни, хотя бы матери Чонгука. — Мне мерзко с тобой говорить. Сейчас Чонгуку хочется побыть одному. Ему нужно прогуляться, проветрить свои мозги и остудить свой пыл, чтобы снова вернуться в квартиру и найти в себе силы взглянуть в глаза Дживон. Чон разворачивается, открывает дверь. — Ты куда? — Подальше от тебя и этого чёртова дурдома. — Постой, не уходи. Чонгук выходит в подъезд, он совершенно не реагирует на просьбу Дживон остаться. Чон отчётливо понимает, что он вернётся сегодня домой, только вот ему нужно время, чтобы вовсе окончательно не рассорится с супругой и не наговорить лишнего. Он и так был слишком груб с девушкой.

***

Чон останавливает машину возле супермаркета, чтобы купить хоть какую-то еду, необходимо было утолить голод. Пусть Чонгук и ел относительно недавно, когда был в гостях у матери, но ему было этого недостаточно. Возвращаться домой даже спустя час бессмысленных поездок по уличным дорогам, у него не было ещё желания. Чонгук немного успокоился, но ещё не был уверен, что Дживон пришла в себя. Девушка за этот час совершенно не звонила и не писала, что было весьма удивительно. Чонгук понимает, что сегодняшняя ссора надолго отпечатается в их супружеских отношениях. Раньше они никогда не ссорились до такого состояния, чтобы Чону было тошно находиться в собственном доме, обычно все их склоки ограничивались несколько часовым молчанием в разных комнатах. Пусть сейчас Чонгук испытывал по отношению к Дживон неприязнь, он чётко понимал, что сегодня через несколько часов они должны обязательно помириться: спокойно поговорить и извиниться оба за произошедший инцидент. Чисон не должен быть свидетелем ссор его родителей, жизнь ребёнка не должна стать похожей на существование Чонгука. Чон выходит из машины и закрывает её. Он спокойно направляется к дверям супермаркета. В мыслях Чонгука появляется идея, что стоит зайти в кондитерский отдел и купить заварные пирожные с кремом, которые так сильно любит Дживон, в знак извинения. Он понимает, что в случившейся ситуации виноваты оба: девушка не должна была рассказывать матери Чонгука столь интимные подробности их жизни, сам же младший должен был контролировать эмоции и не быть слишком грубым в своих высказываниях. Умение Чона оставаться всегда с холодной головой в последнее время очень сильно его подводило, с тех пор, как в его жизни объявился Чимин. Однако Чонгук должен снова приходить в форму, в их прошлых отношениях с Паком была поставлена точка и необходимо жить настоящим, подавляя свои истинные чувства. Чон должен снова стать нормальным, хотя бы надеть на себя эту маску. На первом месте для Чонгука стоит благополучие его семьи, в особенности Чисона. Чон сделает всё возможное, чтобы навязчивые мысли больше не проникали в его голову. Он внушит себе то, что любит Дживон. Чонгук наклоняется к полке с заварными пирожными в кондитерском отделе, смотрит на срок годности, выбирает самое свежее. Он кладёт упаковку в корзину и поднимает голову. Чонгук замирает на месте, встречаясь глазами с тоскливым взглядом Чимина. Чон думал, что прошедший день не может больше ничего сделать ужаснее. Оказывается, он сильно ошибался.