Месть

Это мой личный ад

И меня не простят

Умереть не дадут

По кускам соберут

Lunar Radio — Пожар

                          В отличие от зимних вечеров небо к семнадцати часам уже не темнело так быстро. Потихоньку таял снег с высоких зданий, поэтому для безопасности огородили специальными лентами. На тонких ветках деревьев только-только появлялись зеленые почки. За окном был яркий закат, его лучи освещали люстры на кухне, добавляя пространству красок. Из небольшой квартиры послышалось, как открылась железная дверь, с громким звуком, который мог вырвать из омута крепкого сна человека.             В коридоре показался житель этой квартиры весь помятый и замотанный, как после долгого похода. Его короткие каштановые волосы взъерошены, некоторые концы были сырыми. Под открытой сероватой курткой прятался запятнанный свитер. Даже брюки запачкались. Фотограф устало потер лоб и веки, снял мокрые, ужасно грязные ботинки, убрал в сторону сумку с аппаратурой. Как только услышал голос своего сожителя, а теперь уже второй половинки, то на лице Саймона сразу возникла теплая улыбка. Усталости больше не было и он мигом снял с себя верхнюю одежду и направился на кухню.        Несмотря на маленькую площадь и простецкий дизайн, она была очень уютной. Стол находился в левой стороне, прижатый к стене. По середине виднелось открытое окно, а в другой стороне шкафы, плита и холодильник. Кук поспешил к раковине и начал мыть руки. Обернувшись, вдруг приметил большое количество разнообразных блюд на столе. Жареная индейка, различные салаты, орехи на блюдце.             — Что отмечаем? — спросил Саймон, вытирая руки полотенцем.             — Ничего, просто хотел устроить ужин на двоих, — ответил Энди и отодвинул рядом с собой стул. Фотограф сел рядом с ним и чмокнул в щетинистую щеку. Его глаза хищно загорелись. Особенно приковали внимание два прямоугольных прозрачных стакана, в которых был крайне необычный на вид напиток. Он был похож то ли на колу, то ли на холодный чай. В нём плавали кубики льда, а верхушку украшал кусочек лимона.             — Это Ло́нг-А́йленд айс ти. Думаю он отлично скрасит вечер, — заметил парень, улыбнувшись. Кук потянулся к стакану и отпил. Напиток оказался крепким, и в нем также преобладал приятный вкус фруктов.             — Сам готовил? — поинтересовался Саймон, делая еще несколько маленьких глотков, отчего Энди довольно улыбнулся.             — Ну кто такое на вынос берет? Конечно, сам, — усмехнулся собеседник. Однажды ему таки довелось устроиться барменом в одном баре. Эта работа открыла в нём интерес к разным видам алкогольных напитков, а то до этого, Энди помнил названия, только по пальцам одной руки. Но, увы, пробыл там только несколько месяцев из-за невыносимого графика, бедолага спал по четыре часа в день, а неадекватных и неуравновешенных гостей в последнее время было много. Некоторые неадекватные гости клуба даже набрасывались на него.             — Очень вкусный, — похвалил фотограф, улыбнувшись. Парни принялись за индейку, отламывая крупные куски и зачерпывая ложкой из глубоких тарелок небольшие порции салатов. Энди испытующе смотрел на Саймона, как ученик на учителя, проверяющего домашнюю работу. Но беспокойство ушло, стоило заметить, как фотограф накинулся на мясной салат, покрытый тертый сыром, стуча вилкой по тарелке. На вкус салат вышел очень сытным и не сухим, благодаря сочным помидорам.             — Удивительно, что в этот херовый денечек меня может что-то порадовать, — восхищенно протянул Кук, закрывая глаза.             — А что сегодня случилось у тебя? — взволновался Фостер, обращая внимание на помятый вид своего собеседника. Только сейчас заметил.             — Да шумиха была жуткая на этом банкете. Ни сесть, ни в туалет сходить, ни в телефон заглядеться. Туда, — он показал махнул свободной рукой слева-направо и так по нескольку раз, — сюда. Туда-сюда, туда-сюда. Да и гости какие-то ханжи натуральные. Строят из себя интеллигентов, а потом ни прошло и часа у них уже драка. Мне тоже досталось немного, — Саймон указательным пальцем показал на испачканную шерстяную кофту от вина вперемешку с салатом и весело рассмеялся. Энди же неловко повторил за ним и смех у него вышел вымученным и ненастоящим.             — Господи, какой кошмар, — для вида он прикрыл лицо и покачал головой, будто сам бывал на этом мероприятии.             — Главное, что за этот кошмар мне отлично возместили, — Саймон достал из карманов джинс небольшой прямоугольный конверт и хлопнул по столу, так чтобы не задеть тарелки с блюдами. По виду он был чуть приоткрытым.              Парни без всякой спешки принялись за блюда. Сам Энди в отличие от сожителя ничего не говорил о себе, лишь отмахивался, говоря, что ничего интересного. Саймон, скрывая досаду на лице, принял его желание и пришлось ему играть роль рассказчика на весь оставшиеся вечер. Но несмотря на это, ужин завершился на приятной ноте, стоило парням перейти к более интересному занятию…              Вспоминая этот момент из жизни, Саймон сосредоточенно управлял автомобилем на пути к дому своего бывшего. Эта была их последняя встреча, после которой произошло невесть что, хотя ничего не предвещало беды, ведь Энди всегда держался молодцом. Возможно у него было так много долгов и поэтому не хотел впутывать своего парня в неприятную историю. Хотя о них он никогда не рассказывал.             Фотограф долгие два дня метался между согласиться на предложение или грубо послать. Несмотря на обиду, накопленную за пять лет, внутри пряталось странное любопытство, ведь непонятно, в какую опасную авантюру втянулся Энди. Может у него есть более весомые причины, чем просто так взять и уйти, хоть вдобавок перевел много денег, будто нашел себе богатенькую невесту, которая готова решить любую его проблему. По крайней мере Фостер не носил обручальное кольцо или как-то говорил об этом. А он бы обязательно сказал.             Как же всё это будет происходить? Что он скажет? Деловая ли будет встреча, рассчитанная на какую-то выгоду или же простая беседа с выпивкой? Как типичная встреча двух лучших друзей после школы. С натяжкой. Первый вариант казался очень нереалистичным и весьма странным. Какая польза от фотографа, подрабатывающего в газете про сверхъестественных существ? Конечно, карьера не стоит на месте, и даже на самых известных мероприятиях Кук присутствовал.              Не зря же согласился поехать на вручение «Золотого Адама». Только бы идиот отказался от такого шанса. После поездки Саймону очень часто приходили заказы, чему парень был неописуемо рад, даже, если будет спать по четыре часа в день. Для полного счастья нужно лишь открыть свою выставку и убедиться, что людям действительно нравятся его творения. Было бы понятно, если Энди хотел договориться о какой-нибудь фотоссесии для других благотворительных вечеров. Но зачем? Они же недавно встретились. Причем, кто захочет иметь дело с пьяным дебоширом?                           Второй вариант тоже идиотский. Если бы они встретились при других обстоятельствах, то было бы логичнее. Но при употреблении алкоголя ничего хорошо не кончилось. Что же этот тип от Саймона хочет? Уж не вернуть ли их разрушившиеся в пух и прах, отношения? Да уж, звучит сказочно и тупо, как в графоманском романе.             Но, как говорится, не попробуешь — не узнаешь. Поэтому Саймон решил чисто из-за любопытства поехать к Фостеру. Вряд ли после такого снова попробуют начать всё сначала, но может хоть останутся хорошими приятелями?              В пасмурный день всё также не прекращался дождь. Все-таки синоптики не прогадали. С той встречи в кафе дождь круглыми сутками идет. Дворники машины активно растирали надоедливые капли с лобового стекла. Небо темнело, становилось всё более мрачным, на улицах загорелись фонари. Наконец-то навигатор женским голосом оповещает о правильном нахождении нужного места. Саймон оторвал свой взгляд от экрана и обратил внимание на дом.             На удивление, перед ним стоял ни какой-нибудь небоскрёб или роскошный особняк, как в голливудских фильмах, а обычный многоэтажный кирпичный дом в викторианском стиле. Около дверей стояли впечатляющие кусты с цветами. Даже в такую сырую погоду они были неотразимыми. Дом при всей простоте выглядел очень симпатично. Саймон вышел из машины и поднялся по небольшой металлической лестнице к дому. Нажав на кнопку к нужной квартире, послышался звон. Внутри тоже было ничуть не хуже. На белых плитах были чёрные узоры в форме «четырёхлистника», а вся лестница и перила покрашены в натуральные деревянные цвета.                    Железная дверь отворилась и слегка промокший Саймон взволновано сглотнул, пряча руку в карман джинс и сжимая ткань изнутри. Энди в одной белой поглаженной рубашке и темных классических брюках любезно встретил его, но весьма сдержанно. Взял пальто фотографа, повесил на вешалку и предложил теплые меховые тапочки. Такое проявление заботы Кук не оценил, хоть виду и не подал, изображая через силу улыбку. Она была больше похоже на оскал. Но повезло, Фостер не заметил этого или только сделал вид. Смотрел с привычной теплотой, будто они по-прежнему в отношениях и сейчас, как тогда, поужинают вместе.             — Погода в последнее время просто нечто, — глупо и широко улыбался он, почесывая затылок, и оглядывал промокшего фотографа. — Не хочешь кофе или чаю?             — Кофе, — глухо произнес парень, не глядя на собеседника, и тут же направился в ванную. Энди лишь изумлённо уставился на него, собираясь объяснить, куда нужно идти, но тот быстро нашел комнату, сразу открывая дверь напротив себя. Поэтому гостеприимный хозяин помчался к плите, достал медную узорчатую турку и насыпал туда кофе с водой. После водных процедур фотограф с интересом разглядывал по длинный, но узкий коридор. На стенах не было ни фотографий, ни сувениров, лишь стояла одна маленькая тумбочка с цветочным горшком. Светильники на потолке излучали холодный свет, как в больнице, отчего чувствовался дискомфорт.              В квартире было темно, за исключением слабого света подвесного светильника, парящего над столом, на кухне. Цвета кухонных шкафчиков темные, без наличия всякого декора или вазы с фруктами. За окном с большими плотными шторами все еще активно шел дождь, громко стуча по отливу и издавая не самую приятную мелодию. Это единственное, что сотрясало тишину. Саймон неспешно подходил к столу, наблюдая, как Фостер ловко переливал из турки в две фарфоровые чашки кофе через сито. Его широкие плечи расслаблены, даже слышалось, как что-то напевал себе под нос.             Как только гость сел за стол, Энди поставил кружку рядом с ним, но не так близко, и устроился напротив него. Также стоял графин с водой и сахарницей, на случай, если кто-то хочет разбавить горький напиток хоть чем-то. Кук обеими руками поднес к своим холодным губам белую фарфоровую чашку. Стоило ему отпить небольшой глоток, как поставил обратно и приложил к рту кулак. Кончик языка неприятно обжегся, отчего пришлось разбавить водой в кружке. Энди даже чуть привстал, чтобы помочь, но Саймон вытянул ладонь перед собой и покачал головой.              За окном не прекращал тарабанить дождь. Пейзаж полностью размылся и были заметны лишь плохо видимые фары, других, мимо проезжающих машин. Встало то самое неловкое молчание. Такое ощущение возникло, будто Саймон был на своем первом свидании или на собеседовании, он никогда так не нервничал. Хотел сразу заговорить о цели визита, но это было бы как минимум, неуважительно по отношению к бывшему. И так он успел наговорить гадостей по пьяни.             — Ты по-прежнему роуп-джампингом занимаешься? — решил таки нарушить тишину парень. Понимая, сколь странен этот вопрос, Саймон неловко отвел глаза. Лицо Фостера исказилось в удивлении на миг и сразу вытянулось в улыбку.             — Нет, с учетом моей деятельности мне совершенно не до этого, — спокойно ответил Энди. В его голосе не чувствовалась нотки грусти от того, что прекратил прыгать с высоты, как он любил это делать раньше. По крайней мере он жил риском, опасностями, и они хоть как-то разряжали серость и унылость будней. — Только в бассейн хожу каждую неделю, — он отпил из кружки небольшой глоток и неспешно поставил на стол. — А как у тебя?             В ответ Кук смутился, забегал растерянными глазами по комнате, выпрямился на стуле.             — На «Зеленых страницах» я, наверное, многое взболтнул, — пробормотал он.             — Это неважно, Саймон, — прервал его собеседник, как бы говоря, что не злится за тот инцидент, и Саймон облегченно выдохнул.             — Ну… — он зарылся пятерней в волосы и почесал кожу, — я устроился в журнале, где там пишут про всякую мистику, ужасы. Платят хорошо, не жалуюсь. Время от времени хожу на всякие мероприятия, вон даже был на самой церемонии вручении «Золотого Адама», — Кук сам не заметил, как его язык заплетался, и даже позабыл кому рассказывал. — Намереваюсь в ближайшее время открыть выставку…             Энди ничего не ответил, лишь молча выразил уважение одним лишь взглядом. Догадываться, наигранно он всё это делает или нет, глупо, итак всё видно. Самого фотографа такой бессодержательный диалог начал раздражать, ведь сколько времени он потратил, чтобы добраться до его квартиры. Неужели, как и предполагал Тревор, разговор будет о совместных воспоминаниях? Кук отпил из кружки кофе несколькими глотками и сказал, сделав напоследок пару вдохов-выдохов:              — Послушай, нам ни к чему эти разговоры о работе и прочее, — парень пытался придать своему голосу меньше раздражительности, чуть махнул рукой перед собой будто от жары. Энди недоуменно на него уставился, но быстро вернул себе спокойный и какой-то деловой вид, распрямился, положил руки на стол и принялся говорить со сталью в голосе:             — Помнишь, я работал в одном офисе по продажам известного цикла книг «Тайны поднебесья»? После вопроса Саймон неловко и медленно кивнул, будто не сразу не понял о чем речь. — Так вот…              

***

                                                        Как только он вошёл в свой кабинет, то почувствовал на себе неодобрительные и презрительные взгляды коллег. Причиной тому было то, что он, в отличие от других сотрудников, носил скромную одежду в серых тонах и слегка мешковатую. В связи с этим на его рабочем столе была оставлена записка со словами «Непризнанный». Так называли тех, кого не уважали в коллективе. Публично над ним не смеялись, но из служебного коридора можно было услышать неприятные смешки за спиной. Парень вряд ли смог бы долго терпеть подобное отношение, если бы не вполне нормальная оплата. Он работал редактором в издательстве, где публиковалась низкопробная литература о «святых демонах» и «высокомерных ангелах». Сюжеты книг были шаблонными и запутанными, и непонятно, откуда у этого издания столько поклонников.                   После такого незаслуженного успеха появилась вторая часть этого произведения, и Энди решил покинуть офис. И дело даже не в абсурдном сюжете, связанном с прибытием всадников Апокалипсиса, а в слухах, которые распространились о нём. Его обвиняли в домогательствах к молодой красивой стажёрке, которая недавно начала работать. На самом деле он не испытывал никаких чувств к этой девушке, он просто помогал ей, как любой порядочный коллега. Однако, по-видимому, она ошибочно восприняла его вежливость как флирт, и в результате распространились неприятные слухи. Говорили, что он, якобы, всеми силами пытается добиться её внимания, как всякий назойливый и жалкий поклонник, которому никогда не дадут. В его сторону даже открыто плевались. Тут уж у редактора терпение лопнуло и после увольнения высказал все своим коллегам, что о них думал. После того как громко хлопнул дверями, бедолага ретировался в бар.                   Энди редко позволял себе спиртное, но в тот день он ощутил непреодолимое желание выпить. Напитки сменялись одним за другим, а разум постепенно затуманивался. В голове было легко и одновременно ощущалась странная активность. Его тело двигалось в такт громкой музыке под ярким, красным, неоновым светом. Возникало ощущение, как будто жизнь стала масляной живописью, а не четкой фотографией. Улыбки казались ярче, а смех — искренней. Затем бывший офисный работник начал бесцельно бродить по улицам, его движения были широкими и неконтролируемыми. Сквозь размытое зрение он видел сверкающий город и недовольных прохожих, его покачивало в стороны, будто везли на тесной коляске, которые использовали в далёкие времена.                   Первым, что разбудило парня, был шум ветра и шелест сухой травы. С неохотой он открыл один глаз, и в его затуманенном сознании промелькнули очертания мелких камней. Внезапно раздался громкий и пугающий свист, который вывел Энди из состояния сна. Он начал ползти на четвереньках, пытаясь как можно дальше уйти от железной дороги. К счастью, поезд проехал мимо, и молодой человек, закрыв уши руками и зажмурив глаза, почувствовал облегчение.                   Как только поезд скрылся из вида, он начал лихорадочно искать свои вещи. Ни бумажника, ни часов, ни телефона — ничего не было при нём. Энди снял свой изрядно потрёпанный серый пиджак, словно его растерзали собаки, и начал трясти его, надеясь, что что-то выпадет. Однако, кроме скомканных чеков, ничего не было. Это заставило его прийти в отчаяние, он схватился за голову и закричал, проклиная всё на свете:              — Вот сука! — не в силах сдержать гнев, он начал пинать камни, метаться и рвать на себе пиджак. Сколько же нужно выпить, чтобы проснуться вдали от города, совершенно без денег? И ладно бы только без денег, так ещё и телефон пропал! Как же теперь добраться до дома?                         Когда его гнев немного утих, Энди устало сел рядом с большим камнем и попытался вспомнить события прошлой ночи. Однако попытки вспомнить были тщетны — даже малейшее усилие приносило невыносимую головную боль. Он огляделся в поисках другой дороги, по которой могли бы ездить машины. Если ему не удастся встретить кого-то, кто мог бы помочь и отвести его к городу, то, возможно, по трассе он сможет найти дорогу обратно.             Отряхнув свою потрёпанную одежду, он отправился вдоль железной дороги в поисках поезда. Путь казался невозможно тяжелым. В черные выпачканные мокасины назойливо попадался песок и мелкие камни, в тонкой белой рубашке невероятно жарко, в горле мучительно сухо. Пот стекал по вискам, с каждым шагом все тряслось перед глазами, появлялся звон в ушах, но Энди упорно продолжал идти. Солнце угрожающее нависло над ним, жгло глаза. Будто насмехалось. Вот он, такое ничтожество, лишился и работы, и последних денег, и даже ключей от квартиры. Как он сможет выжить в таких жестких условиях, где повсюду страшная засуха?                    По дороге ехал маневровый тепловоз, и Энди в отчаянии подбежал к нему, ухватился за поручни, и поехал на нём. Так он ехал долгие часы до самой ночи. Когда он добрался до вокзала, то сел на скамейку и уставился в одну точку. В такое время суток других пассажиров не было, и он боялся, что его выгонят, как бездомного. Судя по расписанию, которое висело над кассами, он странствовал уже около недели. Ему хотелось позвонить Саймону и попросить о помощи, но после такого путешествия номер телефона вылетел из головы. Он опустил голову, зарылся руками в свои грязные кудрявые волосы и сжал их изо всех сил. Как можно было всё потерять за один день? Теперь он стал для своего парня обузой. Как же он жалок!             Внезапно он ощутил, как по его спине пробежал холодок, и, обернувшись, заметил, что рядом с ним кто-то присел. Краем глаза он уловил присутствие молодого человека с азиатскими чертами лица. Весь его облик свидетельствовал о принадлежности к миру бизнеса: строгий дорогой костюм, миролюбивая, но до тошноты широкая улыбка. В отличие от типичного офисного работника, его кожа была светлой, лишённой лишних волос на подбородке и синяков под глазами. Его короткие каштановые волосы были тщательно уложены, словно он только что сошёл с экрана слащавой дорамы.                                — Что, не задался денёк? — спросил незнакомец, придвигаясь ближе. Энди не смог сдержать раздражения и отодвинулся.                   «Что нужно этому человеку? — подумал он. — Может быть, он из тех, кто раздает кредиты направо и налево?»              Незнакомец на мгновение опешил от столь неожиданного обращения, но не позволил себе выразить возмущение и продолжил спокойным голосом:                   — Я бы хотел предложить вам свою помощь, — произнёс молодой человек с такой настойчивостью, что Фостер едва сдерживался, чтобы не схватить этого назойливого субъекта за ухо и выпроводить за дверь. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, сжал кулаки.                   — Вы считаете меня нищим, сэр? — с трудом произнес Энди, подавляя свои негативные эмоции, — вы хотите предложить мне кредит? Нет, спасибо, — натянуто улыбнулся он, всем своим видом показывая, что способен справиться со всеми трудностями самостоятельно, хотя это было не так.                          — Что вы! — ответил незнакомец с искренним удивлением. — Мне и в голову не приходило. От этих кредиторов только одно название. А на самом деле они такие… — он забавно сморщился, словно зачерствевший чернослив. — Иногда даже хуже воров бывают.                   Энди тотчас же расслабился и издал смешок, после чего мысленно укорил себя за то, что ему предстоит ещё некоторое время разбираться с кредитами, и это, несомненно, будет непросто после всех перипетий. Затем незнакомец достал из небольшого тёмного чемодана два аккуратно сложенных, прямоугольных конверта — красный и синий, и протянул их своему собеседнику. Тот уставился на него с удивлением, комично приоткрыв рот, и заметил внутри чемодана внушительные зелёные купюры.             — Я хочу предложить вам сыграть в одну игру, — он сразу заметил, что Энди напрягся в лице и собирался было протестовать, но не дал ему перебить себя. — Не подумайте ничего дурного, я не собираюсь предлагать вам сомнительные услуги. Не слыхали о игре в Ттакджи?             — Нет, — произнёс Энди, поджав губы. Незнакомец лишь усмехнулся и, не торопясь, занял позицию напротив него.              — Это своего рода игра в «сотки», — начал объяснять он. После этого бросил один конверт на пол, а затем с силой другой, так что тот отлетел под сиденье.             — Если ваш конверт сможет перевернуть мой в противоположную сторону, то вы получите десять тысяч долларов.             Энди и вновь посмотрел в открытый чемодан, внимательно изучая его содержимое.             — А если я одержу победу, то вы получите пощечину.                          В ответ парень недоверчиво осмотрел незнакомца сверху вниз, сощурив глаза. Такой легкий способ заработать деньги выглядел, конечно, странным. Зачем предлагать такую большую сумму кому попало? Лучше бы в какой-нибудь фонд перевел. Или может специально проводят какой-то социальный эксперимент? Версии звучали слишком абсурдно.             — Сэр, могу ли взглянуть? — офисный работник удивленно захлопал ресницами. — Хочу убедиться, что это не фальшивка.             — Конечно, — незнакомец с дружелюбной улыбкой протянул пачку купюр, но не выпуская из своих рук. Энди понял его жест и наклонил голову, вглядываясь в изображение цепким взглядом. Водяных знаков, скрытых цветных цифр не было, так что деньги оказались настоящими. Такой опыт у него бывал, когда работал когда-то на кассе. Он резко поднялся и протянул руку. От безвыходности мог пойти на все что угодно, если при себе ничего не имелось.             — Я согласен, — твердо дал свой ответ Энди, на что собеседник удовлетворённо усмехнулся и ответил на рукопожатие сильной хваткой.                   Игра длилась долго, а может быть, и дольше. Каждый проигрыш, каждый звонкий шлепок заставляли несчастного морщиться, но он упрямо продолжал играть. Его щёки горели от ударов нежной прохладной ладони. Хлопки и падающие конверты заполнили пустоту зала. Немногие зрители почти не обращали внимания на эту странную игру двух мужчин. Тот, кто всегда выигрывал, ни разу не улыбнулся своей победе и, что удивительно, не уставал и не менял руку для удара. И тут удача улыбнулась Энди. При столкновении с красным конвертом синяя поменяла сторону без всяких изгибов, заставляя парня победно прыгать, как маленького ребенка. Звонко и громко смеялся, явно не веря, что после кучи неудачных попыток, смог одержать победу. Другой игрок разделил с ним радость, сдержанно хлопая руками. Он достал из чемодана купюры и протянул победителю.             — Вам не жалко такую сумму отдавать кому попало? — спросил Энди, пристально вглядываясь в лицо мужчины.             — Нет, вы это заслужили, — в своей вежливой и любезной манере гнул свою линию азиат, также широко улыбаясь. — Однако вы сможете приобрести куда больше, если захотите принять участии в нашем шоу.             — В каком шоу? Что-то наподобие Форта Боярда? — предположил парень.             — Не совсем, — после слов он достал из пиджака свою визитку и дал в руки Энди. — Позвоните, как надумаете. Всего вам доброго.              Мужчина тихо покинул помещение. Энди проводил его широко распахнутыми, удивленными глазами, а потом перевел их на визитку. На одной стороне изображены только геометрические, не закрашенные фигуры слева направо: круг, треугольник, квадрат. На другой же стороне номер телефона. Он недоумевал, до чего же странно все вышло. Обычная игра с незнакомцем дала больше денег, чем последние месяцы работы. Может попробовать удачу?

***

            — Ты серьезно утверждаешь, что какой-то ноунейм просто так взял и… — прервался и тут же продолжил, — ну ладно, не просто так. Подошел и дал тебе эти деньги? — стал недоумевать Саймон, сверля Энди недовольным взором.             — Я тоже так думал. Даже проверял, и они в самом деле были настоящими, — после слов он всё еще оставался непоколебим.             — Странно всё это… Не представляю, какой отбитый человек придумал такой способ привлечь к себе внимание, — криво усмехнулся фотограф и отпил кофе из кружки. Начало рассказа было очень нереалистичным и странным. С чего какому-то мужчине давать такую баснословную сумму незнакомцу, если, это конечно, не способ самоутвердиться за чужой счет. Он часто видел всякие ролики, как блоггеры оказывали помощь нуждающимся в помощи людям, например, бездомным. В ум бросилась странная простоватая визитка с фигурами. Осталась ли она у владельца или эта ложь? Парень неловко и не очень реалистично изобразил кашель, прижимая кулак ко рту, спросил: — У тебя хоть визитка сохранилась?             Энди не подал каких-то признаков, что его в чем-то уличили. Будто ожидал такого вопроса и лишь улыбнулся, вставая со стула, и направляясь в спальню. Слышались звуки выдвигания ящиков, причем движения не быстрые и торопливые, он прекрасно помнил, где расположена та или иная вещь. Он быстро вернулся и лёгким движением руки положил на стол какой-то файлик с большим количеством визиток.             Фотограф, перед тем внимательно изучить их, бросил на своего бывшего парня удивлённый взгляд. Явно не ожидал, что все пройдет именно так. Без всяких препираний споров, оправданий. Просто так взял и достал ту самую из рассказа визитку. И даже не одну. Кук глазом посчитал, что их больше десятка. Они выглядели обычными ничем непримечательными твёрдыми бумажками. Но, есть одна несостыковка. Номера телефонов сильно отличались друг от друга, что не могло не привлечь внимание.             — Я вижу, ты заметил, — заметил озадаченный вид парня Энди. — Однако прежде чем перейти к этому, я все-таки должен для начала рассказать, что из себя представляет… эта организация.             Саймон поднял глаза к собеседнику и уже без прежнего скептицизма принялся дослушивать историю пятилетней давности.

                                    

***

            

                  Он сразу же приобрел билеты домой. Во время поездки на электричке размышлял о том, как распорядиться суммой и на что ее потратить. Через два дня Фостер вернулся в свой город, где перекусил и приобрел смартфон, выбрав модель попроще. Он сразу же направил эти средства на погашение кредита, использовав почти все деньги. Это позволило ему избавиться от бремени долгов и снять с себя часть финансовой ответственности.                   Оставалось самое сложное — рассказать Саймону о своих пьяных приключениях, потере всех денег и неожиданной помощи. Возвращаться совсем не хотелось, ведь в глазах любимого он выглядел безответственным и глупым. Бесполезным. Работы теперь нет, а важные документы потерялись в пути. Из-за такого положения люди расстаются, а у Энди, кроме фотографа, никого нет. Ни матери, ни отца, ни друзей. Остаток от выигрыша был значительным, его вполне хватило бы на питание и жильё примерно на два месяца. Если бы не Саймон, этих денег не хватило бы даже на это. Пришлось бы продавать всё и ночевать на улице. Перед глазами снова появилась слегка помятая визитка. И если бы не эта встреча, вся жизнь пошла бы под откос. Может быть, стоит попытать удачу? Судя по первой игре, высокого интеллекта не требуется. А ловкость и сила есть. И если будут испытания на каком-нибудь острове с джунглями, Фостер сразу согласится.                   После нескольких дней раздумий Энди, наконец, принял решение. Он перевел всю сумму своему сожителю, а также вкратце описал своё положение, чтобы тот не беспокоился. Всё равно самому деньги были ни к чему.                   Вечером его уж перевозили на специальном микроавтобусе в компании других участников. Он отключился из-за какого-то дыма, это было странно и даже пугающе.                   Проснулся от шума, который издавали люди в зелёной форме. Они бегали по большой комнате и обменивались отрывистыми репликами. Энди огляделся и был поражён увиденным. По периметру комнаты располагались металлические пятиярусные кровати. Они занимали половину комнаты, но они были расставлены весьма удобно. Напротив кроватей находилась ступенчатая сцена, на которой стояли охранники в розовых костюмах. Их лица были скрыты специальными чёрными решётчатыми масками с нарисованным белым кругом. На спинах участников были номера.             Больше всего его удивило количество людей. Их было больше сотни, возможно, даже, больше двух.             Шум стих, когда в центр сцены вышел стражник в маске. Фостер растерялся, поднялся с кровати и встал на лестницу. Вставать вместе с остальными участниками было бы глупо, так как их было слишком много, а при таком положении всё было видно.             Люди в масках вызывали тревогу, как и само похищение. Зачем это было сделано? Это же незаконно! К счастью, за него возмущались такими дикими методами, другие люди, они кричали и требовали ответов. Человек в маске спокойным голосом отвечал на все вопросы.             На экране была показана видеозапись от первого лица, которая вызвала у молодого человека крайнее удивление. На видео были запечатлены сцены, в которых людей били по щекам и играли в определённую игру. Это означало, что все остальные участники также испытывали подобные трудности, но размер их долгов был больше. Фостер быстро осмотрел всех участников: старики, молодые люди, женщины, юноши. Что же могло произойти с этими людьми?             — В любом случае, здесь находятся люди, которые находятся в крайне затруднительном положении. В связи с этим мы в последний раз предлагаем вам выбор: либо вы возвращаетесь к своей прежней жизни, полной финансовых трудностей, либо вы можете попытаться изменить свою судьбу и получить выигрыш. Выбор за вами.             После этого выступления все присутствующие замолчали. Никто не решался покинуть помещение. Стражники приступили к объяснению условий этого мероприятия. Чтобы победить, необходимо пройти все шесть игр в течение шести дней. Победитель будет только один.             Затем всех участников повели через узкие коридоры, стены которых были декорированы нежными цветами (розовыми и салатовыми). Из динамиков доносилась классическая мелодия, но она не могла заглушить шум, создаваемый вновь прибывшими. Они спускались по длинным лестницам, и у Энди возникло ощущение, будто он находится на детской площадке. В парке аттракционов были более масштабные игровые зоны, где можно было ползать и бегать. Или же это было похоже на фильм Тима Бёртона «Чарли и шоколадная фабрика», где царила своеобразная и необычная атмосфера.             Прежде чем сопроводить игроков в нужную комнату, их провели к в специальным автоматам, похожие на игровые, но только там производилась фотосъемка через экран. Молодой человек, смущенно улыбаясь, на самом деле был сильно взволнован. Его беспокоило то, что мероприятие проводилось в каком-то отдаленном месте, без операторов и ведущего. Кроме того, для участия в нем были отобраны люди из самых низких социальных слоев.             Это выглядело как странная благотворительная акция. Однако Энди предполагал, что путем обмана их могли привести на специальные работы, где их будут морить голодом и заставлять много работать, или, что еще хуже, продавать в рабство или использовать в качестве подопытных. Можно было подумать, что такие вещи не могут происходить в двадцать первом веке. Он придерживался этой точки зрения до тех пор, пока не наткнулся на одну новость. В некоторых странах с девочками и женщинами обращались, как с скотом.             Наконец-то после долгих блужданий они оказались на просторном поле. К счастью, вместо потолка было видно голубое небо, и ощущалась приятная свежесть воздуха. Стены также отличались от остальных: они были оклеены специальными фотообоями с изображением леса с сухой травой. Напротив участников стояло высокое дерево, рядом с которым находились два стражника, а перед ними — огромная кукла в оранжевом сарафане. На вершине дерева также был виден циферблат. Из громкоговорителя послышался женский голос.                   Он оповестил, что первой игрой будет «Красный цвет, зеленый цвет», где нужно перейти определенную черту в течении пяти минут, но придется каждый раз останавливаться, когда кукла поворачивается лицом к игрокам. Звучит, конечно, легко, однако, добраться как можно быстрее к дереву с таким маленьким временем будет очень непросто.                   Люди изумленно перешептывались. Ведь какой нормальный взрослый будет играть в это? Однако Энди было все равно. Лучше так, чем быть пленником Джона Крамера. Время пошло в обратную сторону, голова огромной куклы повернулась с неприятным жужжанием и принялась считать детским голоском:                   — Красный цвет, зеленый цвет.                   Люди с опаской приближались к роботу, осторожно переступая на своих ногах. Некоторые из них, поддавшись детской непосредственности, устремились вперёд, но не успели вовремя затормозить, когда робот повернул в их сторону свою голову. Его маленькие чёрные глазки быстро забегали вверх-вниз, и вновь раздался женский голос:             — Участники под номером шестьдесят восемь, тридцать семь, двести сорок четыре, тридцать один, сто пятьдесят девять выбывают, — внезапно раздался оглушительный грохот, словно гром среди ясного неба. Люди впереди остальных в испуге вздрогнули и повалились на землю. Энди с трудом сглотнул и изо всех сил старался не выдать своей дрожи. Что произошло? Их застрелили?                   Он стоял в стороне, слева от остальных, но не отставал. Его сухие губы слегка приоткрылись, глаза широко распахнулись от ужаса, а по вискам пробежал пот, когда у одного из проигравших изо рта хлынула кровь. Это всё по-настоящему.             

***

                  — И тут до меня дошло, что это не просто передача. Там людей убивали… — спокойно сказал Энди. В этот момент за окном сверкнула молния, всё вокруг стало фиолетовым от вспышки. Прогремел гром.                   Саймон, вздрогнув, подавился своим напитком и с удивлением и одновременно с испугом уставился на собеседника. В его сознании ясно промелькнула страшная картина, как его бывший парень, застыв от шока, наблюдал за паникой толпы, стремящейся к дверям, чтобы покинуть опасное место. Люди стучали в двери, толкали друг друга, но всех их ждал один и тот же финал — смерть. И сколько же их погибло! И причем же никто не знал, на что подписались!                   — Да ты брешешь?! — воскликнул фотограф. — Погоди, ты говоришь, что вас собралось около четырехста или сколько?                   — Четыреста пятьдесят шесть. Выбыло около двухсот человек.                   — Пиздец… — шокировано протянул Кук без всякого стеснения, отпил глоток кофе. После небольшого замешательства чуть нервно поинтересовался: — Столько человек погибло и никто из полиции не поинтересовался… Как такое возможно?                   — Я понимаю твое негодование, однако они специально выбирали таких людей, которые не представляют интереса для полиции, — в голосе Фостера не было ни капли сочувствия к погибшим или гнева из-за несправедливости. Он говорил слишком сухо и отстранённо. Возможно, это была лишь маска, но Саймон не мог понять его истинные чувства.                   — Ты с такой уверенностью заявляешь, — проворчал сотрудник «Сверхъестественное сегодня». — Думаешь, как остальные, что полиции нет дела до этого?                   — А разве есть? — с легкой насмешкой спросил Энди, меняя позу и укладывая ногу на ногу. — Ты читал новости? Я не раз натыкался на случаи, когда от закона человека спасали деньги или громкое имя.                                — Ты чего несёшь? — Саймон закатил глаза и махнул рукой. — Ты серьёзно, что ли, говоришь, что больше двухсот человек погибло, и никто не обратил на это внимания? Эти хреновы стражники в масках, что ли, заплатили? Ты бы лучше что-нибудь поинтереснее придумал.                   Энди был явно недоволен услышанным и бросил на собеседника взгляд, который выражал едва сдерживаемое раздражение. Это было не то выражение лица, которое обычно предшествует вспышке гнева и громким обвинениям, а скорее холодное и тяжёлое, предвещающее серьёзные последствия. Так обычно смотрел отец, когда собирался наказать сына, и запирал его в чулане до следующего дня. Кук не показал своего удивления, но понял, что сказал что-то не то. Хотя что он должен был сказать? Будто в самом деле существует эта организация в реальной жизни?                   — Я не выдумываю, Саймон, — наконец-то сказал Энди после долгой минутной тишины. — Зачем мне тебя обманывать?             Кук хотел что-то сказать, но вдруг остановился, словно потерял дар речи. За всё время, что они были вместе, у них никогда не случалось ссор из-за обвинений во лжи. Всё было хорошо. Они всегда делились друг с другом событиями, даже если они были не самыми приятными. Зачем успешному инвестору тратить время на своего бывшего парня? Просто чтобы его позлить, рассказывая всякие небылицы? Трудно понять, что он хотел этим сказать. Учитывая количество визиток, можно предположить, что нечто подобное могло существовать. С натяжкой. Разве не творятся другие страшные вещи вдали от мирной жизни, полной забот?                                Он тяжело вздохнул, закрывая глаза, опустил голову.                   — Не знаю…              В комнате повисло тягостное молчание, лишь громкий стук дождя за окном нарушал его, бешено тарабаня по стеклам, как будто призывал к диалогу. Однако никто не спешил. Саймон, погружённый в свои мысли, не отрывал взгляда от отражения в кружке. Энди, украдкой наблюдая за ним, поднёс напиток к губам. Однако вкус остывшего кофе показался ему менее приятным. Он с нетерпением спросил:                                — Мне продолжить?                   Саймон лишь вяло кивнул в ответ. На улице был дождь, и по дороге к своей машине он успел бы промокнуть. К тому же, раз уж он приехал, то нужно было выслушать собеседника. Тогда они могли бы разойтись спокойно. Пусть выскажется, если ему так нужно.                   — Я вообще не мог пошевелиться. Люди вокруг бегали, кричали, ломились в двери, как звери в клетке. Но никто не мог их спасти. Из-за стен стреляли, и все пули попадали в цель. Я тоже хотел убежать, но не мог пошевелиться. От шока, наверное. И, как ни странно, это меня спасло, — с горькой усмешкой сказал Фостер, прикрывая глаза пальцами. Его собеседник только нервно сглотнул.                   — Когда всех поубивали, мы продолжили играть, будто ничего не случилось. Время поджимало. Мне также помогла одна полезная тактика: нужно всего спрятаться за чужими спинами, но не так близко.             Энди прервался и тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Он явно не собирался изображать из себя неприступного и холодного человека. События, о которых он говорил, были слишком страшными, чтобы говорить о них без дрожи в голосе. Или он настолько хорошо притворяется страдающим?                          — После окончания мы все стали требовать, чтобы эта организация вернула нас домой. Они не стали спорить, просто предупредили, что выигрыш достанется семьям погибших. И ещё даже показали прозрачную копилку в виде свиньи, в которой были деньги, — после слов он поморщился и тут же нацепил злую улыбку. Однако глаза горели яростью. — Думаешь, кто-то хотел отдавать свой выигрыш? Нет, они сразу передумали. В результате состоялось голосование, в ходе которого было принято решение о том, кто останется, а кто покинет игру. В итоге все участники остались.             Он остановился и, как будто опомнившись, подошёл к раковине. Было слышно, как он нервно чистил кружку моющим средством, крепко сжимая её в руке. Саймон, постепенно приходящий в себя, с прищуренными глазами спросил:             — А ты за что проголосовал?             — Я был против, — со сталью ответил Энди, поворачиваясь к собеседнику.

***

                  Следующей была игра «Сахарные соты», в которой участникам предлагалось выбрать одну из четырёх фигур: зонт, звезду, круг или треугольник. Для Энди это было в новинку. Он пытался понять, как будет проходить игра: нужно ли будет разделиться на команды или принимать определённую позу? Однако всё оказалось одновременно сложнее и проще.                         После того как участники сделали свой выбор и разошлись, женский голос объявил правила: за десять минут нужно было вырезать из карамели выбранную фигуру, не сломав её. К сожалению, Энди выбрал звезду, которая оказалась сложнее, чем круг или треугольник, но легче, чем зонт. И снова он испытал то же чувство, что и в первой игре, когда чудом смог выбраться оттуда живым.                         Он осторожно отламывал кусочки карамели, стараясь приблизиться к линиям звезды. К сожалению, у него не было зажигалки, чтобы быстро обжечь иголку и идеально вырезать фигуру. Ещё одна сложность заключалась в том, что через две минуты один человек уже пал от рук стражников, а затем ещё несколько. Энди замер, вздрагивая, и пытался спрятаться, чтобы не видеть и не слышать, опасаясь случайно сломать фигурку и погибнуть. Он обнаружил детскую горку и укрылся под ней. Рядом с ним лежало тело мужчины с лицом, полным ужаса. От смрадного запаха парень кривился и отворачивался. Но куда можно было встать, если вся комната, похожая по дизайну на детский сад, была заполнена трупами? Тут хоть выстрелы слышались не так громко. Чувствуя себя в полной безопасности, он продолжил работу иголкой. За долгие минуты половина работы проделана, но время поджимало.                         Спасение пришло, когда Фостер обратил внимание на другого участника, который тщательно облизывал карамель. Это выглядело необычно, но за ним стояли еще несколько участников, которые повторяли его действия. Сначала он посмотрел на него с возмущением, а затем сам рискнул и высунул голову из укрытия. От слюны карамель растаяла. После нескольких попыток ему удалось аккуратно вырезать фигурку.                         Уставшие участники рассчитывали, что на этом всё закончиться, но не тут то было. После не сытного ужина между участниками возник какой-то инцидент, который перерос в крупную драку. Энди не стал вникать в суть происходящего, поскольку он был настолько измотан испытанием, что почти не отрывался от кровати и не слышал возмущённых криков. Однако перед сном догадывался, что на этом всё не закончится, и группа здоровых мужчин собирается избавиться от конкурентов, бросая друг другу злобные и ехидные улыбки.                         Положив пустую бутылку от минеральной воды под подушку, парень приготовился не спать, а ждать нападения. Можно было бы попытаться предотвратить это, но как? Как противостоять более сильным мужчинам, которые могут одним пальцем переломать все кости?                                                  С наступлением темноты воцарилась умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь размеренным дыханием спящих людей. Энди, охваченный волнением, украдкой оглядывался по сторонам, стараясь не создавать лишнего шума, чтобы не привлечь внимание к своей персоне. Хотя с бутылкой в руках это было непросто. Он старался дышать глубже и спокойнее. Внезапно всех разбудил пронзительный крик и грохот упавшей на пол огромной кровати. Все в панике заметались: кто-то пытался спрятаться, а кто-то — защититься.                   Слабый свет мерцал, словно случилось короткое замыкание. Хотя здесь оно длилось дольше. Благодаря этому Энди удавалось избегать нападений более сильных противников. Он размахивал своим «оружием», нанося удары по рукам и ногам. Однако не мог долго концентрироваться на самозащите, когда увидел, как высокий мужчина нависает над хрупкой русоволосой девушкой, и душит её одной рукой. Её ноги поднимались, пытаясь дотянуться до паха, а ногти отчаянно впивались в кожу запястья. Инстинктивно, не раздумывая, Энди бросился к ним и занес бутылку над головой. От одного мощного удара участник обессиленно упал набок. Спасённая неверящим взглядом уставилась на бессознательное тело, под которым образовалась тёмная лужица крови.                   — Беги, прячься! — раздражённым голосом спаситель вывел свою спутницу из задумчивости и резким движением поднял её, взяв за локоть. Затем вручил ей верхнюю часть от бутылки, стараясь не повредить нежную кожу. Она послушно побежала к ближайшей стене.                   Участники ожесточенно нападали друг на друга, словно находясь под воздействием какого-то вещества. В их действиях было столько ярости и жестокости. Слышались предсмертные крики женщин, булькающие звуки от вытекающей крови, падали высокие кровати. Организаторы не предпринимали никаких действий.                                Энди смотрел через мигающий свет на стену с камерой видеонаблюдения и сжимал челюсти. Неужели это было частью шоу?                                Но не стоило погружаться в секундные раздумья в такой момент. Удар кулака противника пришёлся точно в живот, и Энди согнулся пополам, упав на колени. Не успел прийти в себя, как следующий удар пришёлся по лицу, и так продолжалось снова и снова, словно его били молотом. Он пытался увернуться, но удары сыпались один за другим, и чувствовал, как его голова дёргается от каждого удара. В ушах стоял звон, и он не мог ничего сделать.             Над ним навис молодой человек с темными разглаженными волосами, на руках и шее виднелись татуировки. Из-за плохого света сложно рассмотреть целиком, но его лицо было искажено слепой яростью, а щетина на острых скулах придавала ему ещё более угрожающий вид. Казалось, что от ударов Энди перестанет дышать. Он лишь слабо отбивался, мысленно проклиная себя за оплошность.                          С нескрываемым раздражением и злобой противник сжал горло бедолаги, словно стальными тисками, и начал душить его, впечатывая в пол. Перед глазами всё расплывалось, текли слёзы, лицо багровело, а из открытого рта вырывался слабый хрип. В горле ощущалась невыносимая тяжесть.                                Не глядя на пол, он почувствовал острую боль, когда его рука инстинктивно искала какой-нибудь предмет, способный помочь, иначе он погибнет. Судя по знакомым ощущениям, это был крупный осколок от бутылки минеральной воды. Без промедления Энди нанес резкий удар в державшую его шею руку. Противник зашипел и ослабил хватку, слегка отстранившись.                   Но на этом всё не кончилось, Фостер, восстановив дыхание, не осознавая, что делает, сам напал на мужчину и начал наносить ему удары. На его белоснежной футболке появились красные пятна. В голове была лишь одна мысль: «Расправься с ним, пока он не убил тебя». Брызги крови окрасили его лицо. Его противник не оставался в стороне и бил по груди, пытаясь освободиться.                   К этому моменту свет перестал мигать, и стало видно, сколько людей пострадало в этой схватке. На каждом шагу в комнате были видны тела погибших и раненых участников, а стены были забрызганы свежей кровью. Энди сразу же начал искать взглядом девушку, которую он спас, и наконец нашел её… К счастью, она стояла за кроватями, крепко сжимая в руках разбитую бутылку. Когда она увидела его, её лицо разгладилось от облегчения, а плечи и ноги перестали дрожать.                   Парень без сил опустился на пол, наблюдая за тем, как охранники быстро убирают трупы с дороги, а другие пытаются разнять обезумевших участников. Эта схватка совсем вымотала его, и он не представлял, как сможет и дальше проходить новые испытания.

***

            — Знаешь, Саймон, спустя годы я понял, какие же они были недалёкие, — начал размышлять инвестор, пытаясь поднять настроение своему собеседнику, который всё ещё не мог прийти в себя от ужаса, представляя себе страшные сцены расправы. Тот немного оживился и тряхнул головой.             — Они думали, что чем меньше соперников, тем больше у них шансов получить приз, — Энди хрипло рассмеялся. — Но они сами себе вырыли могилу.             «Очевидно, раз ты единственный остался в живых», — мысленно проворчал парень, закатив глаза, но произнес совершенно иное:              — А этот уёбищный выблядок выжил?              Энди был поражён вопросом и его формулировкой. Однако, несмотря на недовольство в голосе, он заметил в нём нотки беспокойства, которые, хоть и казались излишними, вызвали у него улыбку.             — Похоже, я не сильно его ранил, раз он смог продержаться до следующих игр, — непринуждённо сказал он.             — Он потом отстал от тебя? А то мало ли…             — Ага, конечно, — с лёгкой усмешкой ответил Энди, отпивая из кружки воду.

***

                                     После этого кровавого инцидента никто не мог чувствовать себя в безопасности. Погибло около пятидесяти человек, а раненых было ещё больше. Энди с яростью смотрел на тех, кто совершил это жестокое преступление. Ему самому не сильно досталось, но из-за отсутствия медицинской помощи со стороны стражников, пришлось перевязывать раны лоскутами от футболки. Тело болело от усталости и многочисленных ран, но тревога не давала расслабиться. Была велика вероятность, что эти люди снова попытаются совершить нечто подобное.                   Теперь, в холодном свете, пока стражники складывали тела в специальный гроб, стал виден контур лица человека, который смотрела на Фостера с таким выражением, словно собирался испепелить его.Он был явно старше его на два-три года. Между глазом и носом виднелся длинный заживший рубец. Если бы не это, то мог бы стать отличной моделью для дурацких обложек бульварных романов.                                      Непонятно, был ли он раздосадован своим промахом или же его гнев был вызван увечьями, полученными от Энди. Спортивная олимпийка была обмотана вокруг его поясницы, а из футболки получился превосходный бинт. Он находился слишком далеко, но по его горящим глазам можно было понять:

Я ещё с тобой не закончил.

                                     Энди же в ответ скривился и отвернулся. Вот заклятого врага только ещё не хватало для полного счастья! Раздраженно плюхнулся на свою кровать.                   Возможно, если бы не вмешательство девушки с верхней частью бутылки, этот человек мог бы не проснуться на следующий день. Желания заводить знакомства совсем не было, как и выслушивать множество раз благодарности. В конце концов, спасать кого-то в этом поганом шоу, где все друг другу враги, — это, мягко говоря, неразумно. Но и просто наблюдать за происходящим тоже было бы неправильно. Однако она его удивила.                    Участница под номером «273» предложила по очереди дежурить ночью во избежании внезапных покушений. Энди без всякий раздумий согласился. Доверять малознакомому человеку — довольно легкомысленно. Но лучше так, чем проснуться либо без сил и помереть в следующем испытании, либо от руки этого гада. Как только вновь погас свет, они улеглись на свободные кровати, которые размещены рядом друг с другом.                   Так прошла эта ужасная ночь. Сначала Фостер внимательно осматривал окружающую обстановку и следил за временем, но затем ему предоставили возможность немного отдохнуть. Удивительно, но сон пролетел быстрее, чем часы томительного ожидания. Утром же после завтрака игроков вновь отправили в специальный зал, только все пространство было в белом цвете. Как в комнате уединения с мягкими стенами. Вновь ненавистный голос объявил, что для этой же игры нужно поделиться на команды по восемь человек.                   Энди, который не успел как следует отдохнуть, раздражённо и в то же время грустно вздохнул, представив, что скоро окажется в объятиях Смерти. Он не мог понять, зачем делиться на группы, если печальный исход постигнет всех, кроме одного человека? Это казалось нелогичным. За отказ в игре, прописанном в договоре, ждет немедленное уничтожение, так что придется вновь следовать правилам.                   Уже через три минуты появилось пять команд. Первая — эта группа ублюдков, которые организовали это вчерашнее покушение. Вторая и третья тоже состояли из одних же мужчин. Оно и видно. Что старики, что женщины, что уж совсем слабенькие на вид участники никому не сдались. Как бы ущемлено это не звучало.                   Пришлось подбирать из того, что есть. Благо оставалось несколько молодых людей, которые удрученную сидели по углам, словно находившиеся дети. Да и девчонку бросать не хотелось, пришлось и её взять.                   У него образовалась команда из: трёх парней, двух девушек, одной взрослой женщины и двух мужчин, которые не выглядели особенно внушительно. Просто идеальный состав для отряда самоубийц! Однако, если сравнить с другими командами, они не выглядели настолько уж плохо. Кто знает, какая игра будет на этот раз? Может быть, это будет проверка на интеллект, и тогда у них есть шансы на победу?             Однако, когда все участники вошли в зал, ожидания были в одночасье разрушены. Перед ними предстал огромный мост, возвышавшийся до небес и соединённый белой верёвкой. Конструкция кранов, сверкавшая жёлтыми лампочками, создавала впечатление, что это не испытание, а детский аттракцион. Энди застыл в ужасе. Вот от такого экстрима он вряд ли бы получил удовольствие.             Команды встали в колонку и дожидались, пока стражники распределяли по жеребьевке, кто выйдет же первым. Рука в темной перчатке для интриги медленно перебирала белые костяные шарики. Оставалось надеется только на снисхождение судьбы.             Выбор пал на самую сильную команду и послабее. Одни участники зловеще улыбались, другие старательно скрывали свой испуг, однако внезапная бледность выдавала. Энди мысленно им посочувствовал, уголки губ упали, но одновременно облегчённо расслабил плечи, что не придется первым выходить на арену с остальными. Хотя бы собраться можно, даже, если перед смертью.             Мимо него прошел тот самый тип, что напал вчера. Его вид был таким угрожающим, благодаря затемневшими пятнам крови на форме, будто порубал всех своих жертв, как чертов маньяк. Он зловеще осклабился и сказал:             — Как только мы разберемся с этими сопляками, тогда наступит ваша очередь, аутсайдеры несчастные, — вслед за ним подхватили смех и остальные мужчины, не скрывая своего презрения к соперникам.             Хотелось в ответ сказать нечто гадкое, но один из союзников положил руку на плечо Фостера и покачал головой. Пришлось промолчать. Вскоре они скрылись из виду.             Никто не переговаривался, однако Фостер чувствовал сколь напряжены его товарищи, словно знали, что эта игра станет для них последней. Слишком сильно выдавало тяжелое дыхание. А у кого-то даже нескрываемый всхлип или произнесенная христианская молитва, будто бы могла уберечь от всего этого. Ему самому было очень тревожно, но с такой пессимистичной обстановкой вряд ли стоит рассчитывать на победу. Поэтому обернулся и тихо произнес, чтобы его смогли услышать только те, кто находился рядом с ним:             — Не стоит поддаваться отчаянию! Это и есть наш главный враг! Мы сможем преодолеть все трудности, — на смену суровому выражению лица пришла едва заметная, но искренняя улыбка, которая немного успокоила собравшихся. Однако не всех. Один из участников презрительно фыркнул. Видимо он прекрасно понимал, насколько бредово звучали слова, учитывая, что все друг другу враги.                   И вот оставалось только наблюдать с далекого расстояния, как стражники приводили соперников к двум противоположным друг от друга платформам. Все равно было видно, как им страшно и волнительно. Их специальными наручниками приковали к веревке, которая продета через гильотину. И если одна из этих команд потеряет опору под собой, то лезвие перережет веревку надвое, в результате чего их ждет смерть. Энди даже не знал, что хуже: падение с высокой площадки или расстрел?                   С одной стороны наблюдать за этим, прекрасно зная исход, как-то одновременно и страшно, и скучно, а с другой, запомнить и взять на заметку какие-то промахи или хорошие подходы тоже бы не помешало. И раз самая сильная команда сейчас приступает к легкой схватке, то остальные противники уже не кажутся столь непобедимыми. После выстрела в воздух мужчины начали тянуть на себя верёвку, подпрыгивая, стиснув зубы и издавая яростные рыки. Они крепко держали верёвку и сильно тянули, проявляя невероятную силу и волю. Другая команда тоже попыталась повторить этот трюк, но из-за количества слабых участников они лишь пытались удержаться на ногах. Они наклонялись назад, вставали боком, но из-за движений своих соперников скорее скользили к пропасти, чем преодолевали её. Энди вспомнил, как играл в подобные игры со своими сверстниками из детского дома, и ему стало грустно, что одна из его любимых игр превратилась в смертельное испытание.                   Всё произошло в мгновение ока. С отчаянными криками проигравшие участники застыли в воздухе, отчаянно цепляясь за верёвку, будто это могло их уберечь. Но как только гильотина с беспощадной силой рассекла её, они с огромной высоты рухнули вниз, разбившись насмерть. Фостер дрогнул и сжался. Единственное, что хорошо, что не придется лицезреть их тела.                   Уставшие, раскрасневшиеся, как помидоры, довольные победители медленно обходили остальных, любуясь напряженными лицами. На этот раз они ничего не сказали, лишь ехидно улыбались. Энди не проводил их взглядом. Расцарапанная от напряжения рука сжалась в кулак, несмотря на ноющую боль в области ладони из-за осколка.                   Стражник вновь приступил к жеребьевке. Тут уж выбор пал на команду любителя экстрима и команду, в которой тоже были одни лишь мужчины. Их сразу повели к специальному лифту. Вовремя перемещения одни участники переговаривались с друг другом, другие же обречённо смотрели в сторону. Энди же больше подкидывал варианты и к нему охотно прислушивались.             Как только они оказались на платформе, стражники прикрепили их руки к веревке. Самый сильный мужчина стоял позади всех, сам Фостер встал впереди. Остальные же стояли по разные стороны, чтобы не наступить другу другу на ноги. Их ноги расставлены чуть шире плеч. Руки нервно сжимали веревку.             Долгое томительное ожидание заставляло Энди кусать губы. Смотрел на своих соперников и для успокоения выдохнул. Не обязательно быть сильным, чтобы победить. Главное, смекалка.                   Как только стражник в розовой форме подал сигнал, Энди с командой не стали тянуть веревку на себя, а наклонили корпус назад и попытались удержать стойку. Это замедлило продвижение соперников. Все тяжело дышали и дрожали, как будто «встали на мостик». Воспользовавшись этим, участники сразу же потянули веревку на себя. Фостер тихо ругался, чувствуя, как свежая царапина начала кровоточить, и склонить здоровых мужчин к пропасти было непростой задачей. Однако это продолжалось недолго.             Силы оказались неравны, и они же потянули на себя, отчего команда, предчувствуя неминуемое поражение, в страхе заголосила. И не только девушки. Энди пытался сопротивляться, но оставалось лишь несколько шагов до того, как он потеряет опору. Из-за той стычки он едва держался на ногах. В его серых глазах читался неподдельный ужас. У самого капитана команды! Какой позор! Пот струился по вискам, голова тряслась от множества мыслей. И всё же он решил озвучить одну из них.             — Послушайте внимательно, сейчас мы должны пойти вперед.              — Ты спятил! Мы же погибнем! — возмутилась одна из участниц. Остальные же вслух матерились.             — Если мы это сделаем, то тогда они остановятся и мы сможем этим воспользоваться.             — А какие гарантии? — спросил недовольным голосом мужчина позади всех.             — Я знаю, что делаю. Поэтому слушай, а не то погибнешь, — твердо прервал Энди, повышая голос. — Считаю до трех. Три. Два. Один!             К изумлению, участники внимали его совету и предприняли шаги вперёд, отчего предлагающий едва не оказался в подвешенном состоянии. В то же время противники рухнули на пол.             Ребята стремительно отступили и начали тянуть верёвку на себя. Это было нелегко, но план сработал, и множество мужчин не смогли устоять. Как только все сошли с платформы, оставшиеся в живых рухнули на пол из-за обрыва верёвки.             Его команда тяжело дышала, хватаясь за грудь, словно не могли поверить, что в этот раз им улыбнулась удача. Энди с облегчением выдохнул и устремил взгляд в потолок. Впервые за всё время ему не было жаль погибших. Помнится, в первых играх он часто гадал, как будут жить их близкие, как им будет тяжело теперь. Как же неприятно умирать в такой обстановке, от внезапной пули, которая вмиг избавляет от мыслей и сознания, оставляя лишь пустоту.                   Безусловно, ему вообще не хотелось при таких условиях соревноваться, но судьба распорядилась иначе. Как только они вернулись в комнату отдыха, на них были устремлены удивлённые взгляды остальных присутствующих. Тот темноволосый молодой человек с татуировками буквально замер с приоткрытым ртом. В ответ на это Энди издевательски улыбнулся ему и с явным удовольствием продемонстрировал средний палец.

***

            — А что же было следующим? Бейсбол или, быть может, пейнтбол? — Кук, воспользовавшись паузой в речи своего собеседника, с нетерпением перебирал возможные варианты, явно не впечатлённый предложенными организаторами испытаниями. Если сахарные соты представлялись ему более интересным занятием, то следующее… Через это уже прошли многие дети, пусть и в безопасных условиях.                   Энди промочил горло напитком и издал смешок, находя забавными некоторые предположения. Хоть Саймон не понял главное, что испытание созданы не по мотивам спортивных игр, а именно детских. В них нет опасного подвоха, так как многие заботятся о безопасности маленьких игроков. Особенно молодые матери, которые часто говорят о том, как их дети драгоценны. Однако, как выяснилось, мать Фостера была исключением.                          Внезапно он припомнил, как искал её, движимый любопытством, желая выяснить, что побудило её к такому поступку. Надоело пребывать в неведении. Найти её оказалось несложно благодаря имеющимся связям. Эта женщина проживала в небольшом провинциальном городке, работая кассиром. Впечатление она производила крайне неприятное: располневшая, измождённая, с синими мешками под глазами, кожа её была сморщенной. С посетителями она не церемонилась, объясняла с явным нежеланием и нескрываемым раздражением. Пообщаться с ней не возникло ни малейшего желания. Что толку? Она вряд ли его вспомнит или просто грубо ответит.             Лёгкое постукивание пальцев по столу помогло Энди отвлечься от тяжёлых мыслей. Он снова изобразил улыбку, хотя в его серых глазах всё ещё была видна печаль.                          — Нет, на этот раз всё куда менее масштабно, — он закрыл глаза, сцепил руки и, слегка вспотев, стал серьёзнее. — Как и в предыдущей игре, нам предстояло разбиться на пары. Затем нам выдали два небольших мешочка, наполненных специальными цветными шариками. Цель — заполучить мешок своего соперника за тридцать минут, сохранив при этом собственный. А как именно разбираться с ними — тут уж на наше усмотрение.             Было отрадно наблюдать за изумленным, в которых раз, лицом Саймона. Как вытаращил в неверии глаза, а рот приоткрылся досточно широко. Фостер прижал кулак к своим губам, стараясь не расхохотаться от такого вида.                   — Необычно, конечно, звучит, — хмыкнул парень и сжал губы. — С кем же ты соревновался? Во что играли?                   Тут уж Энди вновь помрачнел в лице, словно по щелчку пальцев.                   — Я не могу назвать имени, так как не помню. Но, мы тогда не знали, что от нас зависело, и мы просто выбирали тех, кто нам нравился, — начал он, отводя лицо в сторону. — После того испытания я сблизился с той девчонкой, которую спас тогда… Она была такой доброй, такой отзывчивой, дружелюбной. Ей не нужно было идти туда. Жаль, что я тогда не набрался смелости спросить о ее пребывании здесь. Так хоть мог бы помочь ее близким…                   Фостер двумя пальцами массировал переносицу, словно пытался выдавить из себя хоть какое-то слово. Так продолжалось несколько минут, пока тот не собрался.                   — У нас было что-то вроде крестиков-ноликов…

***

                  Как назло, вихрем обрушивались те самые горькие воспоминания, связанные с той девушкой. Та, которую он спас, погибнет из-за него же. Каково было выражение её лица в тот момент, когда прозвучали эти страшные условия, разрушившие их недолгий союз, длившийся всего сутки? Ах, если бы они встретились при других обстоятельствах!             Помнится, она первая заговорила об игре, когда Энди не решался произнести ни слова, словно это могло их обоих спасти. С непоколебимым и каким-то отрешённым видом, будто между ними ничего не было, но было заметно, как ей тяжело давалось такое самообладание. Как медленно тянули время, чтобы продлить друг другу минуты жизни. Погибать самим не хотелось, но и поступать так друг с другом было нелегко.              — Ты спас мне жизнь. Взял меня в команду. Твоя тактика помогла нам победить, когда мы были на грани гибели, — произнесла она, намеренно отправляя шарик в такое место, чтобы Фостер мог занять всю вертикальную линию сетки. Он уставился на неё в изумлении, не ожидая от неё такого самоотверженного поступка. — Пообещай мне кое-что: ты должен выжить любой ценой. Такие, как ты, должны жить.                   После этого он настойчиво предлагал начать всё сначала, энергично встряхивая её за плечи. Однако, несмотря на то, что время ещё оставалось, девушка, улыбаясь сквозь слёзы, не поддавалась на его уговоры. Откуда у него возникла такая привязанность к этой малознакомой участнице, чьего имени он даже не спросил? Может быть, это было простое сочувствие?                   Прежде чем эта девушка безжизненно рухнет на песок, они крепко обнялись. Из её груди хлынула кровь, и почему-то именно Энди ощутил эту невыносимую боль.                          И вот настал черёд самого страшного, самого сложного испытания, в котором от человека уже ничего не зависит. Ни ум, ни сила, а только удача. Один неверный шаг — и ты в пропасти. Это испытание называется «игрой в классики». Название уже не внушает ужаса, но организаторы этого смертельного шоу не раз доказывали, как из детских развлечений можно сделать что-то опасное и страшное для взрослых. Вопрос только в том, что они на этот раз придумали? Перед началом игры участникам предстояло выбрать номера от одного до восемнадцати (что сходится с количеством выживших). Даже дали подсказку, что есть какая-то последовательность. Многие тут же оживились и принялись выбирать номера. Даже стычка была небольшая. Энди тогда решил подождать, стараясь не лезть на рожон. Как только самые шумные подобрали себе номера, он без всяких промедлений выбрал номер семнадцать, ибо интуиция подсказывала, что идти впереди остальных — не самая лучшая идея. И, видимо, не зря.                          Обстановка была яркой и впечатляющей. Стены украшены так, словно участники находились в огромном шатре. В центре зала нависала огромная и сверкающая люстра. Для усиления эффекта по стенам пробегал свет прожекторов. Перед их испуганными глазами предстал длинный мостик, освещённый яркими фонарями и состоящий каждый из двух стеклянных плит. Фостер слегка наклонился и с ужасом взглянул вниз. При такой высоте и на твёрдой поверхности выжить просто невозможно. Он попытался собраться с духом и выдохнул.                                — Слушай сюда, чмошник толстожопый, — из размышлений его вывел знакомый сердитый голос. Парень поднял голову и увидел того нападавшего перед третьей игрой. Он притянул одного из участников к себе, сжимая ткань зеленой кофты, и смотрел с особой грозностью в глазах. — Если ты сейчас же не прыгнешь, то я тебе в этом помогу.                         Дрожащий мужчина закивал головой и, чуть помешкав, сразу сделал первый прыжок. Повезло, плитка в левой стороне не разбилась под его весом. Все облегченно выдохнули и подбадривали для следующего шага. Но, увы, в этот раз стекло оказалось не закаленным. Падение было быстрым и звук столкновения головы об плитку вышел очень слышимым. Энди отвернулся и зажмурил глаза.                         В начале испытания участники, как и первый погибший, прыгали по плитам, но сразу же падали и разбивались насмерть. Один из них даже попытался найти какую-то закономерность в расположении плит и прыгал не на следующую плиту перед собой, а на другую. Однако его теория не подтвердилась, и он погиб на четвёртом шаге. Некоторые участники прыгали сразу, не раздумывая, а другие, пока им не кричали, колебались и тянули время, пытаясь понять, куда лучше прыгнуть, чтобы не разбиться. Было бы хорошо уметь отличать стекло от других плит, но, к сожалению, никто из участников не обладал таким навыком. В начале испытания участники прыгали друг за другом, и между ними не возникало конфликтов. Энди был рад, что его номер оказался одним из последних. Однако его огорчало, что соперники быстро погибали или начинали спорить между собой, теряя драгоценные секунды и даже минуты. Из-за их медлительности он рисковал погибнуть.             Минуло более двенадцати минут, и участник приближался к своей цели. Оставалось всего четыре минуты до окончания состязания, и время неумолимо утекало, словно песок сквозь пальцы. Когда очередь дошла до молодого человека, который угрожал, он на мгновение замер в оцепенении, а затем совершил весьма необычное действие — медленно опустился на стеклянную плитку, словно на скамью. Его лицо выражало безмятежность и непристойное веселье. Энди и молодая девушка, стоявшие позади него, с негодованием уставились на него.             — Ты охренел? — взорвалась участница, чуть ли не заставляя Энди прикрыть уши руками.             — Не больше, чем ты, дорогуша, — спокойным голосом колко ответил мужчина, стараясь выглядеть непоколебимым. Энди скривился в лице, в его серых усталых глазах было осуждение вперемешку со злобой, он догадывался о мотивах этого мерзавца. Ведь тот блефовал, чтобы подтолкнуть других прыгать. — Вы же тоже предпочтете идти по готовой дорожке, и смотреть, как остальные прыгают навстречу своей гибели. Однако я не собираюсь помирать ради вас.             — Не смей упрекать меня, ты, конченный выродок, — только сильнее разозлившись, закричала девушка во все горло. Ее симпатичное, миловидное лицо, как у модели, не тронутое царапинами и синяками, скривилось в гримасу раздражения, скаля зубы. Серые глаза на миг, под яркими светом люстры, будто окрасились в красный, как у демонов. Если бы она не была позади Энди, то тут же набросилась бы на этого типа и столкнула с этой плиты. — Легко же нападать на невинных людей, а собственной шеей рисковать не охота?             В ответ парень чуть раздраженно сжал губы, но тут же вернул спокойствие на лице.             — Если бы они были живы, то мы сейчас не стояли бы, как последние дрожащие твари! И чего ты, дебильё, добился?             Энди, хоть и соглашался с ней, но его гораздо больше беспокоило нечто иное. Сердце сжалось, когда на часах продолжали бежать, без остановки, секунды. Мужчина резко поднялся со стеклянной плиты и отошёл в сторону, предоставив место с неприятной улыбкой на лице.                          — Если ты так хочешь выиграть, — он отошел, освобождая место, и приглашающе показал руками, — то вперед.             Энди сейчас завидовал погибшим участникам, ведь им уже не придется слушать все эти препирания. Ругань все никак не прекращалась, а вот секунды на часах заканчивались. Что же нужно делать? Его глаза приметили под стеклом, на котором стоял его противник, железную квадратную трубу, окрашенную в розовый цвет. Потом посмотрел другую сторону, где от второй плиты осталось немного стекла от падения погибшего участника. В голове промелькнула безумная идея!                   Подобный риск мог увенчаться гибелью, и дело даже не в том, что рука может соскользнуть с трубы, а в том, что его мог в любой момент застрелить стражник, который стоял прямо посередине выхода. Но не озвучивалось в правилах о других способах пройти эту игру. Это как решать уравнения разными способами. Но, это куда лучше, чем стоять и ждать, как закончиться время и тогда Энди с остальными составит лежащим трупам компанию, если, конечно, стражники не пощадят их ради другой игры, потому что эта точно являлась далеко не последней.                   Он уверенно прыгнул в сторону своего противника и даже не взглянул на него, уставившись прямо внимательным взглядом. Тот встретил его оживленной и наигранной реакцией одобрения, как зритель театра, саркастично, медленно хлопая в ладоши.                   — Вот, полюбуйся, захотел — прыгнул, — с издевкой отметил брюнет, широко улыбаясь. Он нагнулся к уху Фостера позади. — Только давай побыстрее, если не хочешь, чтобы я…             Не успел он договорить, как Энди сел на колени и нагнулся, протягивая руку к трубе по правую сторону, где не было фонарей, ближе к следующей целой плите. Потом подключил и вторую. Как только он потерял опору под ногами, страха в голове не было. Только звучала отчаянная мысль: «Действуй»!             Ладони не потели, отчего карабкаться было не тяжело. Но со временем усталость возьмет свое и он не сможет долго удерживаться так. Как только дошел к плите, но не так близко. Энди освободил левую руку и как можно крепче ухватился за трубу, без всяких промедлений, со всей силы, стукнул кулаком по стеклу над собой и оно тут же разбилось с оглушительным звоном.             — Да ты просто камикадзе! — с ужасом на лице воскликнула девушка, издавая испуганный вздох. Другой же ничего не сказал и лишь прыгнул на нужную плитку. Хоть Фостер не видел его лица, но слышал его довольное и насмешливое хмыканье.             Осторожно широко ставя руки на место разбитой плитки, чтобы не поцарапаться, Энди продолжил быстро карабкаться к последней плите. От усталости стекал с виска пот, голова от напряжения гудела, но тот не сдавался. Как только оказался рядом с плиткой, тут же приготовился к удару и, неожиданно, замедлился. Мысль возникла сама собой, что тот тип, который наблюдает за ним, возможно захочет поквитаться. Назло наступит на руки и от этого напора парень точно упадет вниз.             Фостер сдержал желание обернуться назад, чтобы рассмотреть соперника, и решил проверить стекло немного иным способом. По виду, судя по толщине, выглядит явно коротким, чтобы человек при прыжке мог разбиться. Для вида провел ладонью и не сильно стукнул по нему, стараясь сымитировать прочность стекла. Увы, выглядело неправдоподобно и пришлось сделать еще раз, но на этот раз посильнее.              К удивлению, не любитель рисковать своей шеей сразу прыгнул на плиту и Энди успел к этому времени ухватиться правой рукой за трубу в другой стороне. Всё происходило крайне быстро. Стекло под весом участника разбилось вдребезги и он полетел вниз, издавая предсмертные вопли. Послышался мерзкий глухой звук столкновения темной макушки об плиту с осколками. Фостер поспешил взобраться, поднимая ноги, и прыгнул к выходу. Вслед за ним встала другая участница. К этому моменту послышался писк, оповещающий окончание игры. Уцелевшие плитки мигом друг за другом взрывались мелкими осколками, отчего двум выжившим пришлось пригнуться и отвернуться, чтобы защитить лицо от порезов.             Когда взрыв стих, Энди с трудом поднялся на ноги, ощущая, как болят мышцы. Он осторожно ступал по осколкам, превозмогая боль. Среди тел он увидел нечто, что поразило его. На спине, раскинув руки, лежал человек с номером «236». Его глаза были широко раскрыты от удивления, а изо рта струилась кровь. Под головой образовалась небольшая лужа крови. Казалось, что он погиб не от падения, а от количества осколков на полу. Энди зажмурился, словно пытаясь убедиться в реальности происходящего, а затем вновь открыл глаза. Человек с наглым и надменным лицом продолжал лежать неподвижно.                   Выживших участников вели по лестнице, украшенной мягкими цветами, словно они оказались в каком-то артхаусном фильме. В голове царила пустота, и всё, чего хотелось — это лечь на кровать или хотя бы на пол, чтобы отдохнуть. Внезапно Энди почувствовал, как стражник наклонился к его уху, и напряженно втянул воздух. Он прошептал как можно тише:             — Радуйся, что тебя тогда не пристрелили за такую своевольность! Отговорили.             — Кто? — повернулся Энди с открытым ртом.             Тот в ответ стукнул его мушкой ружья, заставляя идти дальше. Как только стражники привели к нужному месту, Энди и та участница направились к своим кроватям. Вся комната была пустой, отчего шаги пришедших отзывались эхом. Простенькие рисунки стали видимыми за счет отсутствия остальных кроватей. И причем не просто для красоты они там были, а служили отражением испытаний, которые два выживших участника смогли пройти. Если бы присмотрелись раньше, всё равно мало бы что изменилось.             Участники не хотели говорить с друг другом, настолько они вымотались с этим стеклянным мостом. Да и за время пребывания здесь они никогда не были близки. Как только Энди лег на кровать, то напряженность спала с лица. Первые минуты он просто наслаждался тишиной. Нет ни криков, ни драк, ни выстрелов и шумных шагов.             Но покоя не давало то безжизненное лицо парня, который пытался убить еще тогда перед третьей игрой. И вот сейчас он ему не помеха. Он лежал на кровати и всё ещё долго не мог поверить в то, что сотворил. Убил человека. Своими руками. Он смотрел на свои мозолистые расцарапанные руки. Вот недавно хотел от него избавиться, ругал себя, что не смог убить еще тогда во время стычки. А сейчас больше этот тип не представляет никакой угрозы. Фостер, на удивление, не испытывал никакого удовлетворения от распластанного тела. Возможно, настолько он устал от всех испытаний, что совсем не до того, чтобы жалеть этого самодурка или наоборот позлорадствовать над его смертью.             Он перевел взгляд напротив себя на кровать своей соперницы, которая отрывала куски формы, что перевязать небольшую рану на руке. Видимо это от осколка. Не высокая, обычная девушка с длинным черным хвостом совсем не вызывала никакого желания драться, если такие будут условия у последней игры. Энди посмотрел на нее с грустью, как на брошенную собаку в подворотне, и тут же отвернулся. Неужели ему придется бороться с ней?             Да, в мире всё меняется и женщины стали смелее. Хоть и не везде, к сожалению, удостоились равных прав. Фостеру всё равно было, сильна ли была его соперница или нет, хотя по виду явно уступала, своим хрупким, худым телом. Она, как хрустальная ваза. Что ж в ее жизни такое произошло, раз она пошла на такое? И как на такую руку поднять?             Энди просто представить себе не мог, как они будут биться насмерть. В жизни никогда не позволял себе поднять руку на женщин, насмехаться над ними. Итак, из-за него погибла другая. Как тогда в бедноватом приюте, где царило насилие и безразличие со стороны воспитанников, парень всегда старался защищать более мелких или недавно прибывших детей из-за гибели родителей или по другим причинам. Девочки очень ценили его помощь и держались за него, как за спасательный круг.             От сцен надругательств над женщинами во всяких фильмах и новостях Энди сильно дивился. Как можно быть такими мразями, чтобы позволять себе подобное? К своим близким, к прохожим. Просто так взять и причинить боль! Еще и упиваться этим раз за разом!             Лучше бы не сталкивал этого паршивца с последней стеклянной плиты! По силе Фостер, конечно, ему уступал, но ловкости ему не занимать. Вымотал бы своими движениями и потом нанес бы удар! Но с другой стороны, может в этой игре и нужно будет с кем-то воевать. Не в русскую рулетку они же будут играть? А, если будет что-то будет типа поединка, то у него просто не хватит смелости на это.                   Когда свет в пустом зале начал меркнуть, Энди, после долгих и тревожных раздумий, поднялся с постели и решительно направился к своей противнице. Она, не теряя бдительности, лежала на боку, но, услышав шаги, резко приподнялась и выставила перед собой окровавленный осколок, который, по-видимому, вытащила из своей раны. Юноша остановился, и его глаза расширились от удивления.              — Что тебе нужно? — недовольным голосом спросила девушка, стараясь скрыть подступившую тревогу. Выглядела так, будто готова к нападению, но Энди видел, что это совсем не так. В ответ лишь быстро поднял ладони.             — Я вовсе не собирался причинять тебе вреда. Соперница уставилась недоверчевым и негодующим взглядом, вопросительно поднимая бровь, но все же медленно убрала осколок на подушку. Фостер лишь облегченно выдохнул.             — Послушай: я хочу кое-что предложить. Нас с тобой двое и никто не станет нам препятствовать, — пусть речь парень тщательно продумывал, но из-за волнения в голове всё забывалось. Потом мысленно себя ругал за такое неловкое положение перед своим… врагом. — Помнишь, как тогда проводили голосование о приостановке игры, но из-за большинство голосов мы тогда не смогли отсюда выбраться? Я видел, что ты тоже была против все этого, — он говорил с абсолютной уверенностью, ведь прекрасно помнил ее маленькую фигуру у стола с двумя кнопками. Потом с нервной подбадривающей улыбкой продолжил: — Мы откажемся от игры и уйдем… Подальше от всего этого.                   Поначалу девица, казалось, была охвачена негодованием, но затем её лицо приняло задумчивое выражение, которое вскоре сменилось усмешкой. Это окончательно лишило Фостера надежды на благоприятный исход.             Хотя он и пытался скрыть свои эмоции, его внутреннее состояние было очевидным.             — Нет, — твёрдо ответила она, сжав губы. — После всего пережитого я не собираюсь уходить ни с чем.             Энди не сдержал разочарованного вздоха, хоть и прекрасно понимал ее причины. Оставалось надеяться на милосердие со стороны организаторов, что им не придется биться насмерть. Он бы просто не смог. Участница будто прочитала его мысли, и заметно помрачнела в лице, отчего Фостер удивленно уставился на нее.        — Пожалеть меня решил? — спросила она, резко вставая с кровати и делая шаг вперёд. — Думаешь, что я девушка, и у тебя не возникнет никаких трудностей убить меня?             Её серые глаза были полны решимости, отчего Энди взволнованно сглотнул, не ожидая от неё такого напора.             — Я тебе ещё покажу, на что способна, — произнесла она, приближаясь к нему, но не так близко, чтобы это могло вызвать у него беспокойство.                   Она устроилась на кровати, свернувшись калачиком так, что в поле зрения оказалась лишь её спина. Юноше же пришлось вернуться на своё прежнее место и бодрствовать, не закрывая глаз. Спустя некоторое время он ненадолго забылся сном, но даже после него не почувствовал себя полностью отдохнувшим.                   На следующий день стражники сопроводили двух участников к месту проведения последней игры, подробно разъяснив правила. Сложность заключалась в том, что игра была явно предназначена для корейцев и называлась «игрой в кальмара». В ней было множество условностей. Как только начиналась игра, участник, отвечающий за защиту кальмара, мог передвигаться на двух ногах в пределах поля, в то время как нападавшие за пределами линий могли прыгать только на одной ноге, пока не достигали талии моллюска, после чего они могли свободно перемещаться на двух ногах. Для победы нападавшему необходимо было постучать ногой по небольшому замкнутому пространству на голове кальмара. Если защитник выталкивал нападавшего за пределы кальмара, тот проигрывал. Участники внимательно слушали каждое слово и настороженно смотрели друг на друга. Энди заметил, как под серыми глазами его спутницы появились заметные мешки. Эти испытания были невероятно утомительными, и удивительно, как она смогла выдержать их так долго. Стражник подбросил монетку, определяя стороны. Фостеру досталась роль нападающего.             Двери распахнулись, и перед глазами соперников предстал зал, в котором проходила первая игра. Помещение было тщательно убрано, и ни одного тела не было видно, но воспоминания о прошлых событиях продолжали преследовать Энди. Собственными глазами видел, как люди в панике бежали к выходу, а после выстрела падали замертво и истекали кровью. К дереву по-прежнему была прикреплена большая кукла, но она больше не вызывала страха, так как была повёрнута в другую сторону. На песке была схематично изображена фигура кальмара, нарисованная через призму геометрических фигур, которая чем-то напоминала домик. Правда, вместо крыши у неё был круг.                          Стражники ещё раз разъяснили правила и определили позиции, отведя игроков на соответствующие места. Энди оказался в нижней части кальмара, в круге, а участница с номером «15» была помещена внутрь. В этот момент парень не испытывал никаких эмоций. Ни страха, ни жалости, ни ярости. Единственное его желание было — чтобы всё это поскорее закончилось. Даже если это означало его собственную гибель от рук соперницы. Он хотел хотя бы не слышать бесконечные громкие выстрелы. Энди энергично похлопал себя по щекам, чтобы избавиться от сонливости, и принял боевую стойку. Как только один из стражников подал сигнал, игра началась.                          Он приподнял ногу и принялся стремительно приближаться к тому месту, где находилась его соперница. Добираться до её талии непросто и непривычно, но он упорно продвигался вперёд, не сбиваясь с пути ни на мгновение. Это было больно, ведь тогда по неосторожности наступал на острые осколки, царапая пятки до крови. Под обувью ощущались камни, которые не сразу заметишь. Оказавшись в нужной точке, Энди попытался проникнуть внутрь, но девушка тут же приготовилась к атаке. Чтобы вывести её из равновесия, он совершил эффектный прыжок назад, и это ему удалось — девушка потеряла равновесие и оказалась вне линии атаки. Теперь передвигаться на двух ногах было значительно легче. Стражники, внимательно наблюдавшие за происходящим, не проронили ни слова.                          К этому времени небо помрачнело, но дождь не появлялся. Участники не спешили нападать, лишь сверлили друг друга испытывающими взглядами. Фостер открыл рот, собираясь еще раз уговорить на совместный уход от смертельных игр. И не смог. Разум гласил, что всё это бесполезно. Тогда нужно искать другой способ. Можно победить только в двух случаях: либо вытеснить участницу из фигуры или любым путем добраться до головы. Другой на его месте же без всяких сложностей взял и бы прижал к песку, душил, пока та не задохнется, или бы избивал до смерти. Но, Энди не хотел этого. Если в любом случае он не сможет уберечь ее от смерти, то пусть она хотя бы наступит не от его рук. Фостер для готовности вдохнул воздух и закрыл глаза, принимая далеко не легкое решение. Только вот зря, соперница тут же накинулась на него и принялась наносить удары. На удивление, дралась вполне недурно, ее движения выходили резкими, быстрыми, словно она занималась самообороной. Энди лишь уклонялся, пытался избегать, позволяя ей. Можно и не применять насилие, а просто вымотать ее физически. Тогда получиться воспользоваться ее уставшим состоянием и добраться до головы.             Его размышления были прерваны неожиданным ударом в нос. Кулак женщины заставил его отшатнуться и прикрыть лицо, издав болезненный стон. Между пальцами просочилась кровь, и несколько капель упали на песок. Однако она не собиралась останавливаться. Её локоть попытался ударить его в живот, но Фостер перехватил руку и с усилием оттолкнул её в сторону. Противница упала на колени и снова начала атаку, бросая песок прямо ему в лицо. К сожалению, он не успел увернуться.              — До чего же подлый приемчик, — кряхтел парень недовольным голосом, моргая глазами.              — Нигде не говорилось, что это запрещено, — с едкой усмешкой ответила девушка, вновь предпринимая попытку атаковать и повалить его на песок. Из-за размытости изображения Энди беспомощно размахивал руками, пытаясь защитить лицо от града ударов. В нём проснулось желание ответить с той же жестокостью, но он сдержался. Нужно было ждать, пока она сама не устанет, оставалось только подыгрывать, изображая из себя слабого и беспомощного. После недавней стычки он сильно вымотался, чем она и воспользовалась. Соперница сняла олимпийку и, обвив рукавами горло Энди, начала тянуть их в разные стороны, лишая его возможности дышать. Пытаясь отбиться, Энди поднял колено и взмахнул им, отчего девушка схватилась за живот и сползла с него.                   Было бы куда проще нанести ей один-единственный удар, чтобы неугомонная соперница оказалась повержена и пребывала в бессознательном состоянии. Однако это было бы слишком просто и, пожалуй, даже подло. Соперница предприняла ещё одну попытку. Она извлекла из кармана нечто блестящее и острое и атаковала Энди, прыгнув на его спину и крепко обхватив одной рукой шею. Пока он пытался сбросить её с себя, она с остервенением вонзала осколок в его ключицу и грудь, каждый раз резко выдергивая его, отчего его олимпийку покрывали красные пятна. Не очень глубоко, но все равно опасно. Фостер лишь зашипел от боли, и не глядя, споткнулся об какой-то камень, из-за чего оба упали на песок.              Он не сразу заметил, как тело его соперницы резко расслабилась, а рука больше не держала осколок и теперь висела в стороне. Поднял голову и с ужасом обнаружил, как на песке образовалась лужа крови. Под ее головой был камень. Не очень большой, но и не маленький. Острый такой, что его можно использовать в качестве оружия. Откуда он?             Энди бросился к ней, тщательно осматривая ее разбитую голову. Нагнулся к ее груди и прислушался. Стука сердца не слышно. Приложил пальцы к шее, пульса нет. Красивые серые глаза в упор смотрели вверх с недопониманием, из приоткрытых губ текла кровь. Как только осознал, что все это происходит взаправду и из более чем четырехсот человек, остался только он, почувствовал внезапное удушье. Горло обвито как будто невидимыми ветками терновника. Отчаянно хватал ртом воздух, беспомощно встал на четвереньки, смотря в одну точку. В голове всё тряслось, чувствовалось, как неприятно одежда прилипала к коже. И камень весь крови. Парень от злости подобрал его и швырнул в сторону стражников. Жгло невыносимо в груди, а больнее всего внутри, на душе.             Ему хотелось кричать, проклинать все на свете, прибить тех, кто придумал и втянул его, как и остальных в эту игру. Кто без колебаний готов пустить пули в головы. Стражники подошли к последней паре с открытым гробом. Чем отличался то тем, что он был полностью черный с какой-то розовой ленточкой, как будто не человека хоронят, а куклу упаковывают. Стоило им сделать шаг навстречу, как Энди резко встал и поднял обмякшее тело на руки. Они не стали препятствовать его столь странному поступку. Он бережно и осторожно положил тело своей соперницы, успев при этом, напоследок, прикрыть глаза пальцами и вытереть с виска кровь. Теперь ее вид выглядел более безмятежным и спокойным.                   — Если тебе станет легче, то я, единственный из вас, — буду жить с этим, — тихо сказал Фостер с грустной улыбкой.             После завершения испытания стражники проводили Энди в особое помещение, более всего напоминающее миниатюрную квартиру. Без каких-либо дополнительных слов они сняли с него испачканную кровью одежду и бросили её на пол. Энди не оказывал сопротивления. Его конечности двигались, глаза обозревали окружающее пространство, но внутри царило опустошение. Казалось, что все его чувства были вырваны из него, как ненужные сорняки из сада, а мысли исчезли. Он пребывал в состоянии, подобном сну.             Его бережно разместили в ванной и тщательно намыли всё тело. Шампунь неприятно щипал открытые раны на груди, и Фостер стискивал зубы от боли. Кожу нещадно тёрли мочалкой, после чего на ней оставались следы. Когда с водными процедурами было покончено, один из сотрудников принялся обрабатывать тело и бинтовать его. Такую заботу он не оценил.             Вместо его повседневной одежды протянули какой-то деловой вечерний костюм. Фостер уставился негодующим взглядом и сложил руки на груди.             — Это не мои вещи, — с нескрываемым злобой сказал он, чувствуя какой-то подвох. Вот только еще одного испытания не хватало! Стражник терпеливо держал перед собой набор одежды.             — Не беспокойтесь, они полностью в порядке, — автоматическим и безжизненным голосом ответил человек в маске. — Это для другого случая.                   Фостер быстро схватил костюм и начал одеваться. Стражник, хотя и отвернулся, всё же не покинул помещение. Ну и пусть. Удивительно, но костюм подошёл ему по размеру, даже слегка велик. Тёмные брюки, красивая рубашка навыпуск, пиджак с бабочкой. Вид у него был очень элегантный, если бы не мокрые растрёпанные волосы.             К нему приблизились и бережно поправили бабочку. Энди, не проявляя ни малейшей деликатности, пристально всматривался в маску, словно сквозь решётку мог разглядеть черты лица человека. Что им движет? Возможно, высокая зарплата, или, быть может, он сам стал пленником обстоятельств, но по иным причинам? Есть ли у него семья? Чем он занимается, когда игры заканчиваются?             — И что это за случай такой, что я должен идти в таком виде? — спросил Фостер, наблюдая за движениями человека, которого и боялся, и презирал.             — Мне не положено докладывать, — ответил стражник и принялся укладывать волосы, чтобы они не смотрелись столь странно. После этого никто не проронил ни слова.             Его привели в небольшую, но весьма примечательную комнату, которая разительно отличалась от всех остальных. В этой красной комнате, залитой мягким и тёплым светом, царит атмосфера уюта и роскоши. Стены, украшенные изящными картинами, переливаются в свете, создавая ощущение глубины. В центре комнаты стоит стол, покрытый белоснежной скатертью, которая гармонично контрастирует с ярким красным фоном.             На столе представлено множество блюд, они манят своим аппетитным видом и запахом. Изысканные блюда, украшенные фруктами, десертами и другими деликатесами, создают настоящее пиршество для глаз и желудка. Мерцал высокий канделябр, и в его свете поблёскивала жареная индейка. На столе возвышалась высокая башня из фруктов. От обилия пищи у парня во рту образовалась слюна — ведь за последние дни его кормили весьма скудно, всего лишь два раза в день — утром и вечером.             Из-за стола поднялся крупный мужчина, облачённый в строгий костюм, сшитый из дорогой ткани. Его лицо было скрыто под золотой маской в форме медведя, которая закрывала верхнюю часть головы и почти всё лицо. Однако губы мужчины были видны, и можно было сделать вывод, что это афроамериканец. Мужчина уверенно направился к Энди, его шаги звучали громко на паркетном полу. Каждое движение было выверено, каждая деталь его образа говорила о власти и статусе. Золотая маска медведя, олицетворяющая силу и мудрость, создавала вокруг него ауру таинственности.             «Мне кажется, что этот человек мог бы быть создателем игр или, возможно, ведущий решил сменить имидж?» — размышлял молодой человек, пристально наблюдая за приближающимся незнакомцем в маске. Он выглядит слишком сильным и внушительным для такой работы, ему бы в боевиках сниматься или телохранителем быть.                   Он приближался к нему неторопливой, свободной походкой. Под его тяжёлыми шагами слегка покачивался канделябр. Поравнявшись с Фостером, он приветственно протянул ему свою широкую ладонь. К его удивлению, на руке не было золотых колец с драгоценными камнями, как это было принято у многих состоятельных людей.             — Ну, здравствуй, моя золотая подкова! — произнёс мужчина своим радостным баритоном, отчего Энди вытянулся в струну и устремил на него взгляд, полный негодования, словно на него был направлен пистолет. По его коже пробежала дрожь. — Что ты такой напряженный?             Он посмотрел на охранника, который стоял у входа, и сделал жест, требующий подчинения. Охранник, повинуясь приказу, ушёл.                          — Всё. Можешь выдыхать. Больше они тебя не потревожат, а то уж ты какой-то бледный. Ха-ха, — с этими словами незнакомец по-дружески потрепал по плечу, громко смеясь. Под весом тяжелой руки сильно побаливало, отчего пришлось бедолаге сжать губы.             — Кто вы такой, сэр? — неловко спросил Энди.             — Ну что ж так официозно? Ты ж не на собеседовании, — усмехнулся мужчина, обнажая свои ослепительно-белые зубы. Для полного образа не хватает только золотого. — Зови меня Каделом. Можешь сам не представляться, я и так знаю.                   Он проводил его к столу, небрежно подталкивая, словно этим жестом толкал в бездну. К счастью, избежать столкновения живота с краем стола ему удалось. Если бы не изможденность, вызванная испытаниями, он, вероятно, нашел бы в себе смелость возмутиться столь бесцеремонным маневром. Вскоре Энди уселся и, не в силах отвести взгляд, любовался бесчисленными блюдами, не зная, с чего начать. Но вот его взор упал на графин с водой — и, будто по волшебству, он приподнялся и налил себе в стакан. Сделав глоток, Энди вдруг начал откашливаться, поняв, что вместо воды в его стакане оказалась водка.             От глотка этого напитка обожглось горло, он начал бить себя по груди. Кадел не сдержал смешок. Фостер пытался отдышаться, но вкус алкоголя все еще терзал его язык. Момент слабости стал его унижением, и он огляделся, чтобы убедиться, что никто другой не заметил его неловкости. К счастью, никого не было.                   — Куда ты так накидываешься? Закусил бы, — он кивнул в сторону на разложенную на луке и лимоне, огромную вычищенную семгу.                   Энди притянул к себе тарелку и, деликатно придерживая остальную часть рыбы, отрезал сочный кусок. Вкус оказался первобытно изумительным, словно натянутые струны гастрономического удовольствия звучали в унисон — даже кислота лимона лишь добавляла пикантности этому угощению. Живот негромко заурчал, словно отвечая симфонии наслаждения, разливавшейся по всему телу. С каждой новой порцией, он будто погружался в тайны кухни, какие можно попробовать только в дорогих ресторанах.                          Сам Кадел поглощал пищу с завидным аппетитом, время от времени делая глубокие глотки из бокала с красным вином. Без применения ножа и вилки он безжалостно отламывал от жареной индейки ножку, и кусочки корочки разлетались по скатерти, словно мелкие осколки. Затем он с жарким увлечением налегал на другие блюда, будто находился в плену отголосков неистового желания. В воздухе витала тяжёлая атмосфера, нарушаемая лишь прерывистым звуком его жевания и приглушённым гудением ламп. Собеседник, вновь и вновь изучая его, тщетно пытался раскрыть хотя бы крошечную искорку, скрывающуюся под этой тяжелой маской. Даже с близкого расстояния было невозможно разглядеть его глаза. Возможно, он действительно является одним из создателей или организаторов, а это торжество организовано в качестве награды? Подобно тому, как кормят сочным мясом животное, которое выполнило все указания.                    — Что я здесь делаю? — задал вопрос парень, поднимая голову, чтобы посмотреть на опешившего мужчину с тарелкой яблочного штруделя.                    — В смысле?             — Вы всегда приглашаете сюда победителей?             Мужчина все еще несколько минут удивленно смотрел на Энди, потом же рассмеялся.             — Понятия не имею. Не спрашивал у своих, — пожал плечами Кадел и принялся нарезать свой десерт. Продолжил с полным ртом: — Я лично считаю, что ты заслуживаешь какого-никакого поощрения. А то я сомневаюсь, что квадратики лобстерами тебя кормят, — он поднял руку с вилкой, — вон какой исхудалый.             — Подождите, что это за «свои»? — перебил парень, тряся головой и выставив две ладони вперед, будто для защиты.             — А ты любопытный, я смотрю, — с улыбкой протянул собеседник. — Так и быть отвечу, но не вздумай омрачать мне ужин этими вопросами. Это — люди, что делают ставки, пока вы там бегаете и скачете.             Лицо Энди окаменело от шока, рот непроизвольно открылся шире.             — И вы поставили на меня? Многие ваши ставки увенчались успехом? — как ни в чем не бывало произнес Фостер, будто не был в минутном шоке.             — Ты очень смелый, раз решил задать столь дерзкий вопрос, — прежде чем ответить, протянул Кадел. Энди тут же пожалел о своих словах. — Вот поэтому и не зря тебя выбрал.             Для собранности он нарочно медленно опустошил бокал, заставляя своего собеседника мучительно ожидать ответа.             — Увы, до тебя мои деньги отправлялись на утиль. В казино хоть можно отыграться, но там я уже давно потерял азарт. А здесь действительно зрелищно, опасно и, главное, видишь своими собственными глазами. Мне приелась эта дурацкая постанова в кинематографе, шоу, там всё не-настоящему. Тупо компьютерные спецэффекты, — уже без улыбки говорил мужчина, задумчиво крутя вилку и размазывая томатный соус по тарелке.             — Почему вы на меня поставили?             — Думаешь, я сразу на тебя нацелился? Хм, нет. На фоне остальных ты выглядел таким хлипеньким, слабым, немощным, — честно говорил Кадел без намерения как-то обидеть собеседника. Тому же было всё равно. — Но вскоре я увидел в тебе потенциал. Особенно, мне понравилось, как ты на «Стеклянному мосту» выдал. Это ж надо! И никто из остальных до этого не додумался. Опасно, сука, но смело. Ты тогда наверняка всё просчитал, что тебя не могли застрелить, ведь время шло к концу, верно?             — Я не задумывался об этом, — без всякой радости ответил парень, чувствуя себя дискомфортно, стоило вновь вспомнить те страшные события. Как можно с такой легкостью об этом говорить, как о фильме каком-нибудь? Там же всё понарошку. Перед ним разворачивался сюрреалистичный спектакль: роскошные автомобили, сверкающие на солнце, и люди, одетые в дорогие костюмы, собирались вокруг огромного экрана, чтобы наблюдать за играми на выживание. Он не мог понять, как богачи могли так безжалостно ставить на жизни других, будто это было просто азартное пари в казино. Каждый крик, каждая гибель игрока для них не более чем черная метка на счете, в то время как их собственные жизни текли в роскоши.             «Как они могут так холодно ставить на человеческую жизнь?» — думал он, всматриваясь в свою пустую тарелку. Это не просто игра. Это была драпированная в роскошь сущность человеческой жестокости. И это шокировало его до глубины души.             — Еще в твоем профиле говорилось, что ты тот еще экстремал. Мне нравятся такие смельчаки, которые ничего не боятся, чтобы ни было перед глазами. Они просто идут напролом. Знаешь, я даже вам, в чем-то завидую. Может мне тоже попробовать свои силы? А то все-таки наблюдать за этим не так интересно, как самому участвовать, — с каждым словом этого человека Энди от злости сжимал столовые приборы, представляя, как проткнет ими собеседнику горло. Для него всё представленное на экране это всего лишь игра. Неужели роскошная жизнь настолько скучна, что Кадел мог бы пойти на такое?             Или он специально издевается?             — Только вот мне непонятно, что ты тогда с той девчонкой не разобрался? Тебе жалко ее было? — искреннее недоумевал Кадел, прям уставившись на Энди. Тот отвел глаза. — А зачем? Не нужно было переживать за ее судьбу. Всё равно помирают лишь те, у кого жизнь не имеет смысла.             Сам же парень поднял голову и на миг позволил себе наглость посмотреть на своего собеседника с нескрываемой злобой. Эти слова пробудили столь страшное нечто. Даже тот неприятный тип со шрамом на лице не вызывал столь бурной реакции. И в какой-то степени было даже жаль. И ведь он не знал, как и остальные, что такие, как Кадел, ставят на их судьбы деньги и за это им ничего не будет.             «Если бы я прямо сейчас с тобой расправился, то твоя жизнь тоже получается бессмысленная»? — но вместо этого он сказал следующее:             — Я не согласен с вами, — спокойным и безэмоциональным голосом протестовал парень, хоть внутреннее горел от злости. — Каждый человек смертен. Смерть может настигнуть в любой момент: от болезни, от несчастного случая. Некоторые люди, прожившие совсем немного, смогли многое сделать в жизни, чего другой не сможет с большой продолжительностью жизни.             — Не дурная речь, — отметил Кадел и отпил несколько глотков вина из нового бокала. — Я про другое говорил. Ты прав, с нами может произойти все что угодно и мы над этим невластны. А кто властен? Только судьба. Именно она решает: кому жить, а кому умереть. Например, ты жив, потому что ей так угодно. Твои соперники были куда посильнее, умнее, но, именно ты выиграл. Думаешь, что благодаря твоим стараниям? Отчасти да, но по большей части — это удача. Так что считай себя любимцем судьбы, как и собственно моим. Вон сколько прибыли и все благодаря тебе.             Дальше никто не проронил ни слова. Энди больше не притрагивался к блюдам и лишь отпивал бокалы с алкоголем, чтобы как-то расслабиться, но не столь сильно. Спрашивал про себя: действительно ли судьбе выгодна его жизнь или это как-то само сложилось?             

***

                  Фостер пусть и говорил очень много, но усталости почти и не возникало в голосе. Возможно было это связано с тем, что за все эти годы наконец-то позволил себе открыться. Пусть и говорил с закованными эмоциями, не позволяя себе вновь быть затронутым ужасами, что преследовали его в жизни. За окном небо, пронизанное зловещими тенями, углубляло свою мрачность, и фонари, один за другим, загораживали тьму. Кухня, окутанная серыми оттенками стен, казалась не менее угнетающей, отражая мрачное настроение, царящее в воздухе. Каждый угол напоминал о тяжести мыслей, которые приковывали его к этому месту, как будто стены сами были свидетелями его боли. Время текло медленно, погружая его в тихую изоляцию, которая словно сжимала его, оставляя лишь тени воспоминаний.                   Однако рассказ был прерван из-за чьего-то усталого и одновременно раздраженного вздоха. Энди оживился и с удивлением взглянул, как Саймон придвинулся к спинке стула и раскачивается, держась одной рукой за край стола. Его взор его был устремлён в потолок.                   — Знаешь, я думал, что за всю свою жизнь меня уже мало, что удивит, — в его голосе не звучало ни капли удивления, ни тени шока. Он резко оборвал свои движения и обернулся к хозяину квартиры с бездонным недоверием в глазах. Это вовсе не радовало Энди; он замер, ощутив, как холодок недовольства охватывает его, и неспешно поднёс чашку к своим губам. — Однако я никогда не подумал бы, что ты расскажешь мне такое…                   — Ты мне не веришь? — вовремя прервал его гневное негодование Энди. — Считаешь, что я всё это выдумал под влиянием наркотиков?                          — Не знаю и знать не хочу, какую безумную хрень ты там употребляешь, — гремел Саймон, закрывая глаза и протягивая вперед обе ладони, словно отталкивая неведомое. — А твои приятели в курсе всего этого, или лишь я, единственный, удостоился такой чести? И как много из них повелись на твои сказки?             В глубине души парень отчётливо осознавал, что переступает грань, проявляя откровенную грубость и неуместное поведение. Однако вся эта ситуация, словно сошедшая со страниц «Голодных игр», представлялась ему настолько далёкой от реальности, что он не мог воспринимать её всерьёз. Тем более с таким большим количеством погибших.                   — Что тебя не убедило? — вздохнул Энди от усталости, с недовольством, прислоняя руку к своей голове.              — Что меня не убедило? Поверь, много чего, — язвительно улыбнулся ему фотограф и резко встал со стула, ставя руки перед собой на стол. — Представь следующее: что перед тобой стою не я, а, допустим, офицер полиции. Думаешь, его убедит твой рассказ? В качестве доказательств будешь махать с этими сраными бумажками?                   — Я бы обратился, если бы организаторы смогли ответить на повторный звонок, однако этот номер оказался недоступным, не существующим, — терпеливо объяснял Энди без всякой нервозности. — Я имен других участников совсем не знал, а так можно было бы с этим хоть что-то сделать. Хотя бы поднять вопрос о пропаже, но я, к сожалению, не был с кем-то близок за такое время.             — Вот, пожалуйста. Даже ты понимаешь, насколько абсурдно все это выглядит, — с недовольным выражением лица воскликнул Саймон.             — Что ты имеешь в виду, когда говоришь «абсурдно?» — маска безэмоционального камня едва дала трещину, и уголки его губ слегка изогнулись, выдавая едва уловимый тон голоса Фостера.                    — Да то, что твой рассказ — это всего лишь бред какого-то графомана, который насмотрелся «Голодных игр». Ты всерьез утверждаешь, что в наше время подобное может существовать? Неужели властям по-барабану на пропавших людей? Неужели ни один из родственников не обратился в полицию, никто бы их не заметил на камерах наблюдения, или хотя бы не начал поиски? Блять, у меня в голове всё это не укладывается.             — Как будто в реальной жизни подобное не может быть, — покачал головой Фостер, вздыхая. Видимо тут же пожалел, что вообще спросил. — В нашем-то мире всё ещё царят войны, разруха, людей всё еще продают в рабство, как скотину. Можешь посмотреть у себя в телефоне, если не веришь — он кивнул головой в сторону лежачего смартфона на столе, — по большой части всем друг на друга плевать. Можешь разглагольствовать обратное, однако это факт. Вон, по телевизору или в газетах показывают тех, кто там погиб от серийного убийцы, у другого дом снес торнадо. И поверь, тебе было бы всё равно, если это не твоя машина от этого взлетела до небес...             — Ты мне давай стрелки не переводи! — рассвирепел Саймон.            — А ты не смей перебивать меня во время разговора. Ты не в том положении! — впервые за весь разговор повысил голос Энди, обостряя атмосферу разговора.             Услышанное окончательно вывело Саймона из себя; он встал со стула, и, как тень, навис над собеседником, угрожая своим присутствием. Лицо его оставалось непривычно неподвижным, а в глазах не было ни следа страха. Эта противная физиономия вызывала желание стереть её несколькими беспощадными ударами. Руки, сжаты от напряжения, ждали момента, чтобы вырваться на свободу.             Однако внезапно в сознании всплыл отголосок разума, словно предостерегая: нет нужды опускаться до уровня бессмысленной агрессии, как безрассудный человек, не знающий, как разрешать конфликты. Как он продолжит уважать себя, если вновь поддастся эмоциям, особенно после того вечернего мероприятия?             Кук закрыл глаза и глубоко вдохнул, медленно выдыхая, расслабляя побелевшие пальцы. Теперь гнев, хоть немного, утих. Он позволил себе произнести сквозь зубы:             — Если бы я знал, какие бредни ты мелешь, ни за что бы не пришёл сюда.              Развернувшись, он покинул кухню, а затем и квартиру, осторожно закрывая за собой дверь. Энди не стал провожать его взглядом и, нервно вздохнув, положил голову на стол.