Терновый венок и венок из виноградной лозы

Понедельник, 17:46 Марк сделал шаг из переговорной комнаты, но остановился, придерживая дверь. В те пару секунд, пока на него еще не обратили внимание люди в коридоре, он резко дернул верхнюю пуговицу воротника и ослабил галстук. Удушье чуть отступило, но ненадолго. — А ведь проработать комплекс спасателя с психологом было бы гораздо проще. Её голос — как красная тряпка. Он бы в Альпийских лугах начал задыхаться. Марк повернулся и в который раз за сегодня окинул её взглядом с ног до головы. Небольшая женщина, острые каблуки и ногти, такой же острый взгляд. Как она могла породить столь прекрасное сознание как Андрей? Наверное, по ошибке. — С тем психологом, что от гомосексуальности лечит? — улыбнулся Марк, чуть морща нос, — Проще руки на себя наложить. Наталья кольнула его взглядом. Марк осёкся, впервые за вечер. — Возможно, это был самый благородный вариант из всех. Скопировав улыбку Марка, она вышла в коридор, где их ожидали коллеги. К ним моментально подскочили Антон из маркетинга и Ксюша, а также пара сотрудников Натальи. — Ну что, мы обо всем договорились? — Антон хлопнул в ладоши с излишним оживлением. Все глаза обратились к Марку. — Да, — сухо произнес он. Казалось, будто говорит и не он вовсе, — Если будет проведена работа над ошибками. Он посмотрел сверху вниз на Наталью, которая ласково кивала его словам. — Конечно, — улыбнулась она, — это же в наших общих интересах. Все оживленно загалдели, принялись обсуждать дальнейшие действия, увлекаемые Антоном в кафетерий. — С вами приятно иметь дело, — сказала она Марку, едва прикасаясь к его руке во время пожатия, и последовала за компанией. Марк остался на месте, невольно сглатывая пересушенным горлом. Рядом осталась и Ксюша, в такой же задумчивости обнимая связку папок. — Мы же не совершили ошибку, верно? — в полголоса спросила она. Марк взглянул на неё и устало покачал головой. — Это был самый лучший вариант из всех. — Не значит, что правильный. *** Суббота, 9:20. Тремя днями ранее. — A cake. — Э кейк. — Scambled eggs. — Э… скрамблыдегс? Яичница, что ли? — Не любая, а именно такая, — Андрей потряс ладонью, видимо, обозначая неоднородность яичницы-болтуньи, — A coffee. — Господи, Андрей, я знаю, как будет кофе… — взмолился Марк, рухнув на шаткий стул у окна. Волосы торчат в разные стороны, глаза опухшие, поза вдохновлена гаргульями Нотр-Дам де Пари. Он с долей слабого удивления окинул взглядом стол, на котором прямо в сковородке дымилась яичница, стоял чайник с кофе, молочник и — внезапно — тарелка с двумя кусками шоколадного торта. — Важно не только знать слова, но и не бояться их произносить, — уверенно пояснил Андрей, пододвигая к Марку чашку с кофе и выхватывая из рук пачку с сигаретами, — А ещё чуть поменьше работать и побольше спать. Выглядишь ужасно. Марк приподнял брови, изображая возмущение. — А пару дней назад ты говорил, что я красив как экспонат Эрмитажа. Марк прищурил глаза. Они вышли на скользкую дорожку, но было ясно, что он не обижается. — Там мумии тоже есть, — ответил Андрей, беззаботно чмокнув мужчину в щеку. — Вау, — Марк покачал головой, не сдерживая улыбку, и отпил горячий кофе. — А английский ты обещал учить, — продолжил Андрей, раскладывая по тарелкам яичницу, — А то никто тебя не поймет, когда мы поедем. Марк отмахнулся и, воспользовавшись тем, что парень занят едой, снова выхватил у него сигареты. Быстро расправившись с яичницей и кофе, он открыл окно и чуть высунулся в него, закурив. — Ты меня поймешь, — улыбнулся Марк, выдыхая дым вбок. Андрей хотел было начать ругаться, но не нашел в себе никаких на это сил. С командировками, экзаменами и неадекватными рабочими часами Марка, они проводили вместе ничтожно мало времени. Андрей ловил себя на мысли, что, быть может, думает о Марке гораздо больше, чем тот о нём. Нет, конечно никаких серьезных аргументов у парня не было, но было странное ощущение, что Марк погружен в свои мысли даже в те редкие моменты, когда они были вместе. И всё же сейчас Марк был рядом: высовывался в окошко, слегка прищурившись смотрел на него своими черными глазами и делал вид, что даже близко не понимает, как Андрею хочется снова вернуться с ним в кровать. — Главное, чтоб ты меня понимал, — чуть погодя ответил Андрей. Марк хмыкнул, мол, не знаю, о чем ты. Затяжка и хитрый взгляд. В игры он какие-то играет. Ну ладно. — Your face looks stupid, — сообщил Андрей, — And you should stop smoking cause it will kill you. Марк, не сразу сообразивший, что происходит, нахмурился. Лукавость в глазах испарилась. — Кажется, это было что-то не очень приятное. Андрей пожал плечами: «не знаю, о чем ты». Мужчине это явно не нравилось, но и признаваться в этом не хотелось. Обычно вопросы образования они обходили стороной. — А ты слушай внимательно, — чуть тише сказал Андрей, поворачиваясь корпусом к Марку и пододвигая стул чуть ближе, — You look so stupid, I want to go down on you. Марк нахмурился и почесал щетину на щеке. — Я тупой, и ты хочешь… меня опустить? — задумчиво сказал он и поморщился, — Если тебе не хотелось, чтоб я курил, так бы и сказал. Не к чему кидаться оскорблениями с самого утра. Андрей закатил глаза и испустил какой-то отчаянный выдох. Он пересел на колени к Марку, отчего тот, не ожидая этого, был вынужден кинуть сигарету куда-то на улицу и подхватить Андрея за спину. Стул жалобно скрипнул, а рука Марка крепко обвилась вокруг спины парня. — Потом в интернете посмотришь, — шепнул Андрей мужчине на ухо. Он втянул носом уже привычный запах: чуть терпкий, перемешанный с сигаретным дымом и кофе. Марк подлил Андрею в чашку кофе и молоко и подвинул к ним поближе. — Торт? — спросил Марк, аккуратно размешивая ложкой кофе. Андрей невольно смутился. Вдруг он подумал, что уж сейчас, когда он плюхнулся на Марка своим толстым задом, тот должен заметить, что он поправился. Но Марк никак этого не показывал, только покрепче сжимал бок парня, чтоб тот не съехал вниз. — Это вчера праздновали закрытие сессии, — начал Андрей, оправдываясь, — и купили слишком много, Настя мне всучила. О том, что он вчера съел пару кусков, Андрей умолчал. — Угу, — отозвался Марк, все еще переставляя тарелки и чашки свободной рукой, — Очень интересная история. Я тебя спрашиваю: ты торт хочешь? В словах Марка Андрей услышал какую-то новую интонацию. Строгость? Конечно, эти разговоры даже самого умиротворенного человека могли выбить из колеи, а умиротворенным Марк не был даже во сне. — Я хочу, но мне не стоит, — скромно сообщил Андрей. Само благообразие. Сдержанность и христианская невинность. Сказал бы он Марку про вчерашнее обжорство, пока сам Марк был на работе — было бы меньше вопросов и недопонимания, но нет. — Мне тебя надо уговаривать? Марк, наконец, повернулся лицом к лицу Андрея, почти соприкасаясь носом к носу. — Если ты поставил на стол два куска торта, то, я полагаю, ты хочешь его попробовать. Андрей почувствовал укол совести. От стыда, что он не только скрывал от Марка свои множественные доставки, но и оборачивал самые простые действия в пытку для них обоих. Зачем он так делает? Что с ним не так? И как объяснить это Марку, если он сам до конца не понимает? Андрей чувствовал, как к горлу подступает ком, грозивший слезами. — Ты не понимаешь, — с отчаянием сказал Андрей, пытаясь слезть с колен Марка. Крепкая рука вокруг талии не позволила это сделать, — Ты даже не знаешь, что происходит! Я почти две недели, что тебя нет, постоянно ем какую-то гадость! А ты всё трясешься, что я не доедаю! Андрей выпалил эти слова и тут же почувствовал себя опустошенным и готовым расплакаться. Он отвернул лицо от Марка, не желая демонстрировать трясущуюся губу и мокрые глаза. Хнычущий обжора снова в деле, не прошло и года. — Я знаю, — спокойно ответил Марк, отпивая свой кофе. Андрей снова резко повернулся к нему, шмыгая носом. — В смысле? — В прямом, — Марк заглянул в глаза Андрея. Во взгляде не было ни разочарования, ни злорадства, — К твоему аккаунту моя карточка привязана, помнишь? Андрей закрыл на несколько секунд глаза. Ну конечно. Какой же он дурак. — Почему ты ничего не сказал? — спросил парень. В носу снова защипало, теперь от стыда. — Ты же знаешь, что можешь делать, что хочешь, — пожал плечами Марк, — до тех пор, пока это не заканчивается слезами. Он провел пальцами по влажным глазам парня, — И мне все же кажется, что ты хочешь торт. Андрей тоже потер глаза пальцами и почувствовал, как к щекам прилила кровь. Что-то в этой фразе было такое, о чем он мечтал в одиночестве. Не приказ, не уговоры, а констатация факта. Кажется, Марк и не задумался о том, что его слова могли нести какой-то сексуальный подтекст. Или же просто великолепно шифровался. Андрей коротко кивнул, все так же глупо продолжая сидеть у Марка на коленях, чуть свесив ноги. Для удобства парень обвил рукой шею мужчины. Тем временем Марк неспешно подвинул блюдце с тортом к себе и отломил ложкой кусок вязкой шоколадной массы. Политая сверху темная глазурь стекла вниз на тарелку. Мужчина сосредоточенно поднес ложку с тортом ко рту Андрея. Тот, смутившись, открыл рот и прикрыл глаза. — Ну вот, — тихо проговорил Марк. Мягкий бисквит, пропитанный сиропом и облитый темным шоколадом. Божественное сочетание. Конечно, он пробовал этот самый торт вчера, но сегодня он оказался в разы слаще. Он хотел еще и не желал ждать ни секунды, поэтому легонько толкнул ногой Марка, который задумчиво разглядывал своего парня. Марк понял намек и взял кусок побольше, снова отправив его в рот Андрея. Тот радостно и жадно его принял. Жевать почти не приходилось, и Андрей от удовольствия почти задрожал, что не осталось незамеченным. Марк едва слышно одобрительно хмыкнул. Поняв, что Марк справится без инструкций, Андрей прикрыл глаза и позволил себе сосредоточится на ощущениях: сладость во рту, приятное волнение во всем теле, едва чувствующаяся наполненность желудка, тихое, но глубокое дыхание Марка у него на шее, крепко обхватывающая его полное бедро рука. Андрею показалось, что не прошло и минуты, как вдруг Марк остановился. Андрей нахмурился и приоткрыл глаза в поисках причины досадной паузы. На опустевшей тарелке торта не было. Он что же, так быстро заглотил оба куска? Стало неловко и немного жарко, отчего Андрей заерзал. — Не надо было оба, — тихо произнес он, — Ты же не попробовал. Марк, все это время вдумчиво разглядывавший лицо Андрея, перевел взгляд со рта на глаза парня. И обратно. Чуть помедлив, будто пытаясь впечатать в память образ, Марк, наконец, подался вперед и коснулся губами края рта Андрея. Парень не успел отреагировать, как Марк чуть отстранился, облизывая губы. — Очень вкусно, — сказал он. Голос глубокий, из груди. Андрей невольно выгнул спину, подаваясь вперед к мужчине. — Позволь, я еще раз попробую. Андрей без лишних слов обвил руками шею Марка, впиваясь губами в его рот. *** Понедельник, 08:40. — Заедешь ко мне после работы? — Марк сделал паузу, отрывая внимание от непослушной пуговицы воротника на новой рубашке, — Вернее после зала. Андрей прикрыл рукой рот, безуспешно пытаясь скрыть зевок. — Я не хочу, чтоб меня кто-то увидел с работы. Технически я еще десять дней в академическом отпуске. Марк сдвинул брови, коротко взглянув на парня, и продолжил попытки впихнуть пуговицу в петельку, рискуя поцарапать себе горло. — А то, что нас вдвоем увидят, тебя не смущает? — пробормотал Марк. Казалось, вопрос Марк адресовал скорее самому себе. Андрей не ответил, наблюдая за тщетными попытками еще сонного Марка справиться с одеждой. Андрей подошел и отвел руки Марка от злосчастного воротника. — Ты знаешь, что не обязательно верхнюю пуговицу застегивать? У нас в офисе бизнес-кэжуал. Марк пожал плечами. — Мне так нравится, — ультимативно заявил он. Как Марк ни пытался сделать вид, что его история и окружение вокруг него — это всего лишь картинки из чужой кинопленки, прошлое лезло из него в самых неожиданных местах. Идеально выглаженная форма с удушающе плотным воротником под кадык. Не вопрос предпочтений, а вопрос привычки. Армия, полиция, школьная форма. Андрей в очередной раз подумал о том, как мало он знает о прошлом мужчины напротив. Как зовут его маму? Как он учился в школе? Были ли у него домашние животные? Любую информацию приходилось вытягивать из Марка клещами, от чего Андрей довольно быстро уставал. Андрей подцепил пуговицу и застегнул плотно прилегающий воротник нежно голубой рубашки. Марк с облегчением вздохнул. Едва заметно, но Андрей заметил. — Значит отказываешь мне в свидании? — уточнил Марк, теперь завязывая галстук. Это у него получалось довольно ловко, — Я думал пригласить тебя в Sixty. — Во-первых, откуда ты знаешь, про Sixty? — глумливо спросил Андрей, — А во-вторых, мне нечего надеть. «И мне надо следить за питанием» — хотел сказать Андрей, но промолчал, опасаясь вызвать праведное недовольство Марка. Впрочем, мужчина будто прочитал его мысли. — Мы не можем усаживать за стол незримый призрак твоей матери каждый раз, когда что-то планируем. Вот опять эта интонация. Строгая и спокойная, будто он точно знает, что прав. И откуда он её раскопал? Из своего ментовского прошлого? Приехали. Андрей снова будто оказался в обшарпанном отделении полиции Стершнево. Было некомфортно. То ли от вопроса, то ли от тона голоса. Андрей не знал, почему при упоминании матери начинал тут же злиться. — Мы, — Андрей сделал паузу, поставив акцент на первом слове, — не можем рисковать той хрупкой жизнью, что у нас есть. У нас есть всё, что нужно. И если для того, чтоб это так и оставалось, мне нужно не жрать всё подряд, то тебе, — снова пауза, — следует в этом начинании меня поддержать. Тем более, она наконец-то начала нормально со мной общаться. Зачем всё портить? Последние пару предложений Андрей проговорил быстро, почти незаметно. Краем глаза Андрей видел, как заходили желваки под кожей у Марка. Завязав галстук и коротко посмотрев на себя в зеркале, Марк с особой серьезностью взглянул на Андрея. — Компании твоей матери, — сказал он, но запнулся. Андрей помрачнел, не понимая, к чему Марк ведет. — Там много нарушений, — продолжил Марк, медля, — Возможно, в обмен на молчание о них, мы могли бы выторговать тебе карт-бланш. На этот раз Андрей чуть отпрянул, вытаращив свои голубые глаза на Марка. — Ты хочешь угрожать ей? — прошептал он, будто их может кто-то подслушивать, — Как Герману? Марк резко закачал головой. — Нет, никакого насилия. Он задумался, подбирая слова. — Это не то же самое. Никто не понесет никакого ущерба, если… Андрей перебил его: — Ты не понимаешь. Ей бесполезно угрожать, — Андрей глубоко вдохнул, ища воздух, — Она сама весь бизнес в девяностые построила. Одну минуту ты шантажируешь и угрожаешь, а в следующую — у тебя мешок на голове. И никакой дядя Дима не поможет. Я молчу про нас с тобой… Не надо все портить. Нет-нет-нет. Андрей затряс головой, будто удушающий мешок уже был у него на голове. Марк не был уверен, была ли это метафора. — Нет, — повторил парень еще раз. Марк вздохнул. С этим выдохом из него будто испарилась вся его решительность и строгость. — Значит с тебя ужин дома? — спросил он, слегка растерянно и измотанно. Андрей хотел сделать шаг вперед и поцеловать его, но Марк начал сосредоточенно складывать свои вещи в сумку, раскладывая их по специально отведенным для них кармашкам. 09:20 Марк медленно поднял глаза на своих двух подчиненных, которые выстроились в линеечку перед его столом и, кажется, хотели что-то сказать. Он только пришел в офис, всю дорогу пытаясь втиснуть нахлынувшее на него отчаяние и злость обратно в идеально подогнанный костюм. Но, кажется, обида все же сочилась из него, как гной из абсцесса. Никто не обращал внимания. У него могла бы пойти кровь из глаз — никто бы не заметил. — Что? — мрачно спросил он. — Последние письма, — проговорил Кирилл, переглядываясь с Ксюшей. Марк переводил взгляд с одного на другого. — Какие именно? Сдерживаясь до этого, Ксюша возмутилась: — По тендеру! Прошло три дня, мы так и не одобрили ни одну компанию из десяти. Маркетинг уже все нервы истрепал! Выпалив это, она будто сжалась в размерах под взглядом начальника. Марк хотел было рассказать ей, как ему плевать и на маркетинг, и на её нервы, и на все десять компаний. Но промолчал. Она, конечно, была ни при чем. — Нужно что-то решать, — сказал Кирилл. Марк взглянул на папки рядом с ним. Неужели он не воспользуется возможностью раз и навсегда убрать призрак матери Андрея из его жизни? Стоит удалить эту опухоль, как перед ними откроется светлое будущее, разве нет? Почему бы ему это не сделать, даже если пациент сопротивляется? Только потому что Андрей пребывает в иллюзиях, стоило его матушке кинуть в его сторону один одобрительный взгляд? Конечно, он пообещал. Конечно, это не его решение. — Конечно, — тихо проговорил Марк. Он поднял глаза на своих встревоженных подчиненных и серьезно перевел взгляд с одного на другого. — Я поговорю с маркетингом. Сходите пока за кофе. 10:12 «Маркетинг» — у которого всё же было имя, Антон — увидел Марка издалека, после чего попытался спрятаться за каким-то роллапом, описывающем прелести российского программного обеспечения. Одно дело строчить недовольные письма младшим менеджерам, совсем другое — действующий директор и бывший оперативник на твоей территории. Отдел маркетинга напоминал Марку шанхайский рынок: тут постоянно галдели, перекрикивались, столы были завалены каким-то бесполезным брендированным ширпотребом, в проходах стояли коробки с брошюрами. На шанхайском рынке Марк никогда не был, и при взгляде на отдел маркетинга, понимал, что это делать ему там нечего. Даже на стол Андрея, который последний месяц отсутствовал, умудрились взгромоздить какой-то макет, изображающий светлое российское киберпанк будущее. Поняв, что скрыться некуда, Антон расправил плечи и принял через-чур уверенную позу. — А, приветствую! — отчеканил он, вытягивая Марку руку для пожатия. Марк кивнул, пожал руку и осмотрелся. Менеджеры невнятно поздоровались и прекратили галдеж, снизив на несколько тонов разговоры. — Куда стажера дели? — с ухмылкой спросил Марк, кивая на стол Андрея. Антон почему-то коротко рассмеялся. — У него академический отпуск. Учится, сессию сдает, — сказал он, а затем почему-то поднял в воздух палец и многозначительно добавил: — МГУ! — Хорошо учится? — спросил Марк, будто ради этого только и пришел. — Да, парень толковый. Нам такие нужны… — постепенно снижая темп речи проговорил Антон, пытаясь понять, не отрабатывает ли на нём Марк какой-то тайный прием из методички для силовиков. Марк широко улыбнулся, мол, знаю я вашу породу — врёшь как дышишь. Ничего ты не знаешь. Антон всё с той же прилепленной на лицо улыбкой, кивнул. — Все компании, поданные на тендер, ведут деятельность с нарушениями или имеют конфликт интересов, — тускло сообщил Марк между прочим, поглядывая по сторонам. Обработав поступившую внезапно информацию, Антон тут же изменился в лице. — Но как же… — начал он, но быстро понял, что спорить с фактами не получится. Он выставил ладони перед собой, будто обозначая, что входит в конструктивный диалог. — Нам очень нужен подрядчик. Причем срочно. Твоя Ксюша сказала, что из всех компаний десять не так плохи… — И у них тоже есть серьезные нарушения, — закончил фразу Марк, чувствуя, как снова начинает злиться. — Но у кого их в России нет?! — взмолился Антон. Марк сцепил челюсти. Можно хоть шаг сделать с прямой спиной и открытыми глазами? — Ладно, — Антон снова сделал отгораживающее движение руками, — Мы как раз собирались встречаться с нашими финалистами. Мы не будем ничего нарушать… — он сделал паузу, отмечая это слово, — если открыто расскажем кандидатам об их нарушениях, верно? И дадим им время поработать с ошибками, а? Явно довольный своей идеей, Антон чуть не подпрыгивал и светился от радости. Марк хмуро осмотрел его. — Возможно, — вздохнул он, прикрывая глаза. — Значит всё быстро организуем! — снова обретя уверенность и надежды на будущее, Антон сделал какие-то странные движения руками, после чего двое из его сотрудников засуетились и побежали кому-то звонить. Марк бездумно наблюдал за активизировавшимся ульем, как вдруг его резко прошибло электрическим разрядом. — С кем именно вы планируете встречаться? — спросил он глухо. — Ну, обычно это всякие директора по работе с клиентами, по развитию… — Генеральный директор, — отсек Марк. Антон понимающе закивал и снова показал какой-то загадочный жест уже говорящим по телефону сотрудницам. — Сегодня, — бросил Марк, перед тем как выйти из огороженного стеклом закутка с снующими менеджерами. Он закончит с этим всем сегодня. Пусть Андрей потом не будет с ним разговаривать, но это кончится сегодня. 17:30 Марк остановился в двух шагах от переговорки. Встреча началась уже полчаса назад, но он не спешил. Пусть Ксюша слушает очередной треп с заверениями совместного успеха (четвертый за день), а ему требуется сделать лишь одно дело. Всё, что нужно — это зайти и начать. И всё же Марк медлил. Его руки и ноги словно увязли в тягучей трясине, а стук сердца звенел в ушах как храмовый колокол. Он волновался. Марк потряс головой, пытаясь стряхнуть плохо знакомое чувство. Он никогда не волновался. Ни перед лицом начальства, ни во время строевой, когда ему кричали в лицо, ни перед экзаменами. Всё это его не волновало по-настоящему. Сейчас же всё было иначе. «Зачем всё портить?» — прозвучал в голове голос Андрея. Испуганный мальчик. «Разве это жизнь, милый?» — спросил у голоса Марк. Тишина. Марк резко выдохнул и открыл дверь. -А, вот и он! — раздался сбоку голос Антона, но Марк не обратил внимания. Он быстро просканировал помещение и находящихся в нем шестерых людей, остановившись лишь на одной. Мать Андрея, конечно, сразу узнала его. Короткая судорога охватила мышцы её лица, однако уже через секунду уступила место вежливо-озабоченному выражению. Антон объяснял должностные обязанности Марка, будто тот сам не умел разговаривать. Ксюша с плохо скрываемым напряжением наблюдала за начальником. Марк пожал руки всем сидящим. — Очень приятно, — улыбка-оскал с белоснежными зубами отобразилась на лице Натальи, когда она коротко сжала руку Марка, чуть вонзаясь в кожу ногтями. Они впились друг в друга глазами, будто стоило отвести глаза, как противник выцарапает глазные яблоки. — Марк? Марк перевел взгляд на Антона, который явно что-то от него ждал. -… как я понимаю, остался только один вопрос, который надо обсудить? — повторил менеджер, чуть хмурясь. — Если коллеги не против, я бы хотел обсудить эти вопросы с Натальей с глазу на глаз, — Марк окинул взглядом остальных людей. Пульсирующая в ушах кровь помешала ему сосредоточенно следить за монологом Антона. Он не помнил, представили ли ему Наталью или нет, и были ли остальные озадачены тем, что он знает её имя, — Потенциально сенситивная и конфиденциальная информация, — пояснил он. Антон, уже четвертый раз за день проводивший встречи с возможными подрядчиками, уверенно встал, бессмысленной фразой прокомментировав предложение Марка и пригласил «уважаемых коллег» пройти на короткую экскурсию по офису. Ксюша вышла последней, положив перед Марком папку с необходимой информацией. Её содержимое Марк знал уже наизусть, однако Наталья неодобрительно скосила взгляд сначала на папку, а потом на вышедшую Ксюшу. — Нам следует перестать вот так внезапно встречаться. Обычно это плохо заканчивается, — сказала она, чуть откинувшись на стуле и перекинув ногу на ногу, — Что тебе надо? — Немного кофе и поспать, а вам? Тягучее болото по неведомой воле вытолкнуло его на твердую поверхность. Не было больше ни страха, ни шанса обернуться. — Тебе стоит прекратить преследовать моего сына — она подалась чуть вперед. Напряженная поза выдавала непонимание, — Возможно, нужно написать на тебя заявление? Уверена, твои бывшие и нынешние коллеги будут очень удивлены, увидев, что ты докучаешь мальчикам. Марк ухмыльнулся, чувствуя, как из груди вверх поднимается лавина ярости. Это ни к чему. Он незаметно оцарапал запястье, и лавина смиренно отступила, едва достигнув горла. — У вашего сына есть имя. Вы же сами его дали, используйте, — Марк вынул руки из-под стола, сложив их замком на столе. Царапина приятно покалывала, будто руна, не позволявшая ему сорваться в крик или что похуже, — И Андрей уже не маленький мальчик, а человек с собственным мнением и желаниями. Наталья чуть не прыснула от смеха. Марк сцепил челюсти и потер запястье. — А во-вторых, статьи за преследование в Уголовном кодексе нет, хотя стоило бы ввести, — он улыбнулся, и продолжил, прежде, чем она успела ответить очередной колкостью, — А вот Статья 199 «Уклонение от налогов» есть. Она вперилась в Марка взглядом, пытаясь понять, не блефует ли он. Марк распахнул папку и пролистал бумаги, не особо вглядываясь в содержание. — Уклонение от уплаты страховых взносов, сокрытие денежных средств. Больше 46 миллионов, — Марк покачал головой, — А ведь это только за три дня поисков. Наталья, наконец, сменила позу на притворно расслабленную, всё еще не отрывая взгляда от Марка. — Ты решил меня шантажировать? — ухмыльнулась она, — Ты думаешь, что это тебе Андрея вернет? Или что ты сможешь нагадить мне и не схлопотать? Марк улыбнулся и покачал головой. При упоминании Андрея, его охватило самодовольство. Ничего она не понимает. Как Андрей может её бояться? — Нет-нет, — сказал он, чуть задрав голову и тоже откинувшись назад, — Андрей запретил мне вам угрожать, а я его желания уважаю. Наталья чуть не вскочила в приступе ярости, но сдержалась и лишь резко привстала и подалась вперед, вцепившись в стол. — Так что я предлагаю мне тоже не угрожать, — отрезал Марк, прежде, чем женщина успела вылить на него поток оскорблений, — Сядьте. Наталья нехотя вернулась в исходное положение: ровная спина, нога на ногу, чуть вздернутый нос. Внезапно, она довольно весело улыбнулась. — Ты знаешь, я понимаю, что в тебе Андрей нашел, — голос её зазвучал иначе, и Марк настороженно взглянул Наталье в лицо. Марк почувствовал смену баланса сил и вернул разговор на выгодную для него тему. — Раз мы обмениваемся комплиментами, — без тени улыбки продолжил Марк, — могу только похвалить вас за ту уверенность, с которой вы делаете вид, что всё хорошо. Наталья устало подняла брови в немом вопросе. — Мне даже не надо никому сообщать о нарушениях, — Марк сделал паузу, — Этому бизнесу конец через 6-8 месяцев. Она сжала губы, чуть дернув головой. Лицо помрачнело. Попалась. — Долги субподрядчикам с задержкой больше двух месяцев? Нехорошо. Из былого уважения и страха, они могут помалкивать еще месяц-другой, но это не может длиться вечно. — К чему ты ведешь? — еле слышно спросила она так же мрачно. — Что могло бы спасти ситуацию? — задал Марк вопрос невидимой аудитории за спиной у женщины, — Контракт на 64 миллиона с плохо отслеживаемыми тратами. О, — он улыбнулся заговорческой улыбкой, — это решило бы все проблемы. Это спасло бы ваше самое главное детище. Женщина глубоко вдохнула, качая головой. Было видно, что ей не хочется признавать сказанное, но встать и уйти она не могла, предложение Марка держало её словно хомут. Марк был прав. — Что ты хочешь? — спросила она, наконец, — Процент от контракта? Извинений? Оплату косметолога? — она окинула взглядом едва заметные на лице шрамы. Марк поморщил нос. Её колкости на него уже не работали. Это скорее была скорее маневренная оборона, нежели наступление. — Всё гораздо проще. Ни одно из сказанных вами слов больше не должно расстроить Андрея. Наталья поморгала глазами, не понимая, о чем речь. Она лишь хохотнула. — Это шутка? Марк проигнорировал фамильярность, продолжив: — Ни одного плохого слова о его внешности или выборе. Вести себя так, будто он — сын вашего начальника. Хоть одна угроза или намек, и я сделаю всё, чтобы этот контракт был разорван с огромными штрафами. Наталья вновь хохотнула, закатив глаза. Марк резко встал, с грохотом отодвинув кресло и дав понять, что всё же не шутит. Наталья встрепенулась, ненадолго изменившись в лице и тоже поспешно поднялась из кресла. — Ты считаешь это хорошей сделкой? — покачала головой она. Марк повел плечами. Возникла тишина. Наконец, она утвердительно покачала головой: — Никаких изменений после выхода из комнаты. Я тоже могу испортить тебе жизнь. Марк хмыкнул, мол, «были, знаем». Соглашение было заключено. Вместо рукопожатия, они только еле заметно кивнули друг-другу. — Тебе нужно лечиться, — сказала Наталья, вздыхая как после интенсивного бега. Было видно, что она была довольна результатом переговоров. Марк в раздражении стиснул зубы, не разделяя её настроение. — Возможно. А вам нужно заикнуться и притвориться той матерью, которую он заслуживает. Кажется, на секунду с женщины слетела маска, и она холодно посмотрела на Марка, оглядев с ног до головы. — Зачем тебе все это? — спросила она. Вероятно, на этот раз довольно искренне. — Потому что я его люблю, — не раздумывая ответил Марк. Ему было плевать, как глупо или по-детски звучала эта фраза, насколько она должна была быть противна окружающим. Сформулировать ответ иначе он был не способен. Глумливое выражение глаз женщины не скрылось от Марка. Плевать. — За что? — усмехнулась на это Наталья. Она ведь и правда ничего не понимает. Марк улыбнулся. — Пусть это будет коммерческой тайной. 17:48 Марк стоял в коридоре, бездумно наблюдая за удаляющимися людьми. «В наших общих интересах» »… не значит, что правильно.» Он устал. Он готов был лечь на ближайшую кожаную кушетку, не предназначенную ни для лежания, ни для сидения, а нужную только для эстетического удовольствия дизайнера, и заснуть прямо там. Он хотел есть. Он хотел домой. Он ведь даже сегодня не курил. При мысли о теплых мягких объятиях Андрея, Марк прикрыл глаза и незаметно для себя улыбнулся. — Планы на вечер? — добродушно поинтересовалась Ксюша. — Да, останусь дома. — Какое пирожное сегодня? — хитро спросила она, — Или сегодня конфеты? «Догадливая», — подумал Марк, — «Хорошо для работы». — Иди Кирилла отпусти, — отмахнулся Марк. Они попрощались, и он с одним только телефоном и бумажником выскочил из офиса, стремглав помчавшись домой. Андрей приоткрыл дверь со смесью удивления и напряжения на лице. — Что-то случилось? — спросил он, впуская Марка. Марк с восхищением оглядел своего парня словно видел его в первый раз, хотя тот был в привычных домашних шортах и футболке. Марк передал парню узнаваемую розовую коробочку из кондитерской, и скинул пиджак. — Почему? — Ты всегда открываешь своими ключами, — пояснил Андрей, — И ты рано. Парень прищурился, окидывая взглядом рослого мужчину перед собой. — Ключи оставил в офисе, спешил к тебе, — пояснил Марк. Он был на взводе, и это не скрылось от Андрея. Такое возбуждение обычно бывает, если смешать бессонную ночь и Ред Булл с кофе. — Но пирожное не забыл, — хмыкнул Андрей, невольно улыбаясь резким и быстрым движениями Марка. Эта суета не была похожа на Марка, но тем прелестнее Андрей её находил после утренней ссоры. — Не могу же я явиться к своему мальчику с пустыми руками, — заявил Марк, неизвестно как вмиг оказавшийся вплотную к Андрею, и прижавшийся губами к его щеке. Андрей чуть заметно покраснел. — Тем более, ты обещал мне ужин, — серьезно добавил Марк, — Целый день ни черта не ел. Он упархнул куда-то в комнату и явился в домашних трикотажных штанах и серой футболке, чуть прилегавшей к торсу. Андрей, казалось, был чем-то озабочен, но всё же задержал жадный взгляд на теле мужчины. Парень чуть одернул свою футболку, чувствуя, как ткань охватывает выступающий живот. — Ты не против салата? — чуть сдавлено сказал он, — Я опять сегодня заказывал еду, — он сделал паузу, — Ничего такого, но всё же. Марк прекратил сновать по квартире, обратив покрасневшие глаза на смущенного парня. — Господи, Андрей, — выдохнул он, как будто из него вышли последние силы. Незримый моторчик, носивший его по квартире до этого, остановился, — Ты не должен об этом думать. Он сказал это четко и серьезно, будто выносил ультиматум. Андрей, стоявший в проеме у кухни, повел плечами, обвив себя руками. — Мы это с утра обсудили, — сказал он, потупив взгляд. Ему было больно смотреть на то, как угасал запал в Марке, и он предпочел отвести взгляд. Послышались шаги, и мужчина оказался рядом с Андреем. Его прохладная ладонь легла ему на плечо. — Не беспокойся о матери, прошу. Она тебе больше ничего не скажет и не сделает, — сказал Марк и осёкся. Зря он это. Устал, вот и промахнулся. Не подготовил почву. Густая тишина заполнила квартиру, разрываемая, словно громом, только тиканьем часов. Андрей округлил глаза и приоткрыл рот. — Что-ты-сделал… — тихо проговорил он. — Ничего из того, что ты мне запретил, — отмахнулся Марк, чувствуя, что звучит, как ребенок. Андрей молча смотрел на него, не моргая. — Ты её шантажировал? Марк скривил рот. За кого он его принимает? За коллектора? — Прекращай, — он убрал руку с плеча Андрея и тяжелой ладонью потер глаза, — Она ушла более довольной, чем пришла. Андрей округлил свои голубые глаза ещё больше, хотя казалось, что это невозможно. — Ты её подкупил?! — воскликнул он, вскидывая руки вверх, словно в мыльной опере. — Тендер на 67 миллионов в обмен на соглашение о невмешательстве, — пояснил Марк. Андрей издал гортанный возглас. Марк нахмурился, его внутренности скрутило узлом. — Я думал, что ты будешь доволен, — глупо проговорил он. Идиот. Андрей резко на него обернулся. Раскрасневшийся, в глазах слезы. Почему его глаза такие красивые, когда он плачет? — Доволен чем? — воскликнул он, — Тем, что меня мать продала за каких-то 67 миллионов?! Марк хотел было возразить, что это годовой бюджет небольшого города и никого никто не продавал, но Андрей всхлипнул и разрыдался, съехав вниз по стене коридора. Марк не заметил, как тут же оказался рядом. — Прости меня, — тихо говорил он. Его голос едва прорывался через всхлипы, — Прости, малыш. Он повторял одно и то же, обвив руками содрагающееся тело парня. Он просил прощения за то, что решал за него, как это делали всегда. За то, что не был рядом весь прошедший год. За то, что не мог защитить от болезненных воспоминаний. За то, что происходило с его любимым, пока они не были знакомы. За все оскорбления, которые произносили другие, за несказанные в детстве ласковые слова. Они сидели на полу, пока слезы Андрея не закончились, и он просто вздрагивал каждые пять секунд. Марк гладил его по чуть вьющимся светлыми волосам, и незаметно для себя напевал какую-то песню. — Что это? — пробубнил в грудь Марка Андрей, перестав ненадолго всхлипывать. — А? — помедлил Марк, продолжая гладить волосы парня. — Песня, — просипел парень, — Про сон и коня. Марк задумался. Он сам не заметил, что напевал её. — Это какая-то казачья народная песня, — ответил он, — Бабушка пела, когда я был маленький. Не знал, что слова помню. — Казачья? — переспросил Андрей, высунув свое заплаканное и опухшее лицо из складок футболки Марка, — Это многое объясняет. — Свободолюбие и беспощадность к врагам? — улыбнулся Марк, заглядывая в лицо Андрея. — Варварские замашки, — ответил Андрей, тоже улыбнувшись в ответ. Они коротко рассмеялись. Андрей повернулся и сложил голову на колени Марка, вытянувшись на полу. — Расскажи мне еще что-нибудь о себе, — попросил он. Марк вздохнул, разглядывая стену коридора, по которой пополз луч закатного солнца. В нём вилась пыль и залетевший в квартиру пух от тополя. — С чего начать? — задумчиво спросил он, оглаживая волосы парня. Андрей улыбнулся, устало прикрыв глаза. — Начни с самого начала.