Терновый венок и венок из виноградной лозы

Андрей проснулся, но не сразу открыл глаза. Мысль о том, чтобы потянуться, показалась ему приятной, но трудновыполнимой. Всё его тело было будто налито приятной тяжестью, вдавливающей его в матрас. Сквозь прикрытые веки он словно видел наяву, как ходит по слабо освещенной утренним солнцем квартире в одних трусах и футболке Марк, как он прикуривает от газовой конфорки, на которой уже греется турка с кофе. Он, наверное, потягивается, и из-под задранной футболки виднеются скрытые под кожей плотные мышцы поясницы. Андрей очень любит класть на них руку, прежде, чем спуститься ниже. Эти мысли заставили парня повернуться, сладко вытянувшись в кровати. Глаза он всё еще не открывал, пытаясь оттянуть момент подъема. Через минуту в комнате появился Марк, видимо, услышавший шорох простыней. Андрей, не открывая глаз, втянул носом воздух. Пахло кофе, сигаретами и чем-то сладким. Живот самовольно заурчал, реагируя на запах. Тарелка и чашка опустились на прикроватную тумбочку со стороны Андрея, а матрас просел под весом опустившегося на него Марка. — Доброе утро, — сказал он, касаясь губами шеи Андрея. Тот сонно понежился, подставляя больше кожи для поцелуев. Острая щетина защекотала чувствительную кожу за ухом, и Андрей легонько оттолкнул Марка, наконец, раскрыв светло голубые глаза. — Завтрак в постель? — чуть удивленно проговорил он, будто это случилось в первый раз, — Ты меня слишком балуешь. Марк пожал плечами и встал с кровати. Андрей покосился на тарелку, чтобы разглядеть завтрак. Божечки, да это же синнабон, да еще целых два. И как он их вчера не заметил в холодильнике? Впрочем, вчера было не до этого. — Поверь мне, я себя сдерживаю, — заявил Марк со всей серьезностью, присущей ему по утрам перед работой, — Это лишь базовый минимум. Андрей, наблюдая за тем, как Марк снимает футболку и достает полотенце для душа, сглотнул и принялся за еду. Горячее, утопающее в сливочном креме тесто, слегка обожгло язык. Андрей с наслаждением впился зубами в мягкую булку, чувствуя, как опускается в желудок теплая сладкая масса. Он с упоением облизал пальцы, поймав на себе вполне однозначный взгляд Марка. Они оба знали, что когда Марк выйдет из душа, Андрей уже съест всё, что Марк ему предложил, и будет блаженно лежать на высокой подушке, готовый снова провалиться в сон. Ему не надо в университет до конца лета, не надо на работу еще несколько дней. Они договорились, что позволят себе эту ленивую вакханалию, пока Андрею не нужно будет снова выходить в офис. Зная это, они не поддавались уговорам совести и морали. Вторая булка еле влезла в него, однако Андрей знал, что остывшая и заветренная, она будет уже не такой вкусной. Где-то на периферии сознания мозг сигналил ему о том, что одним таким завтраком он уже превысил норму калорий на день. Андрей отмахнулся — с него достаточно. Легкое возбуждение от сладкой пищи, вновь сменилось сонливостью. Живот тяжелым грузом придавливал его, словно запрещая покидать нежные объятия одеяла. В душе равномерно шумела вода, и Андрея начало клонить в сон. Рука сама обосновалась на округлившемся животе, мерно поглаживая его. Шум воды прекратился, но пребывавший в сладкой дреме Андрей не отреагировал до тех пор, пока чужая рука не легла на его живот. Прикосновение мгновенно породило нервный импульс в пах, и Андрей невольно простонал. Он начинал к этому привыкать, и это пугало его. Впрочем, не так сильно, как радовало. Парень откинул голову назад будто представляя всё свое тело для ласк. Марк медленно, кончиками пальцев, гладил его по животу в том месте, где был наполненный божественной выпечкой желудок. — Как я пойду на работу в таком виде, — хрипло прошептал Андрей, — У меня совсем нет на это сил. Андрей не лгал, он и правда последнюю неделю провел, едва перемещаясь по квартире, словно викторианская девица, восстанавливающаяся после скарлатины. Марк связывал это с большим количеством эмоциональных переживаний, и окружил парня невероятным объемом заботы. Почти нездоровым объемом. — Ты можешь не возвращаться туда, — разглядывая лицо Андрея, проговорил Марк, — В этом нет никакой необходимости. Поцелуй, затем еще один. Андрей почувствовал еще один импульс внизу живота и мысленно молил Марка опустить руку пониже. — Я тогда совсем обленюсь, — пожаловался он, словно это была вина Марка, — Стану совсем большим, — на этом слове Андрей сглотнул, чувствуя охватывающее его с головой возбуждение, — Тебе придется ухаживать за мной, а мне даже нечем тебе будет отплатить. В ответ Марк лишь спустился вниз по шее к груди Андрея, которая последние дни, казалось, стала еще массивнее, напоминая грудь юной девицы. Когда язык коснулся соска, Андрей жалобно охнул, прижавшись головой к подушке. — Это выражение лица — лучшая плата, — прошептал Марк, целуя его в губы. Андрей знал, что лукавит. Марк готов был выполнять его любой каприз, и, казалось, не только не тяготился этим, но желал этого больше всего на свете. Марк снова спустился ниже, к груди. — Если я так обленюсь, что не смогу ходить в университет? — спросил Андрей, и его голос на последнем слове перешел в тихий стон, когда Марк крепко сжал левую грудь. — Я буду тебя привозить и забирать, носить твою сумку, чтобы ты не напрягался, — прошептал он. Звучало почти как угроза, но Андрею казалось это сладкой песней. Рука мужчины скользнула по животу вниз. — Все будут шептаться о том, какой я большой, а ты… — Андрей задохнулся на полуслове. Эта фраза сама вырвалась из него под дурманом прикосновений, и он на секунду затих, пытаясь понять, не отпугнула ли она Марка. Марк и вправду на несколько секунд замер, но затем возобновил прикосновения. — Они просто будут завидовать тому, что у меня такой красивый сочный мальчик, — сказал Марк, целуя место, где раньше выступала ключица. — А если я стану слишком большим? — простонал Андрей. Марк чуть приподнял голову, поглаживая рукой нижнюю часть живота, переходящую в пах. — Значит мне нужно работать над становой тягой, — прошептал Марк, — Я 200 кг поднимаю, так что у тебя еще есть запас. Андрей охнул, как раз в тот момент, когда рука Марка опустилась ему на член. Андрей знал, что ему осталось совсем немного — слова сделали гораздо больше, чем касания. — А если я буду… еще тяжелее? — сбивчиво дыша пробормотал Андрей. Он хотел, чтоб Марк продолжал говорить, — Если я не смог остановиться? Андрей совсем запыхался, хотя не пошевелил ни пальцем. Его щеки горели от возбуждения, нежных прикосновений и вида склонившегося над ним Марка, который был в идеальной форме, но приклонялся перед его полным телом. Марк провел по паху и члену ладонью, поднимая замутненный взгляд на парня. — Значит мы будем искать точку, где твой вес, счастье и здоровье сходятся вместе, — серьезно сказал Марк, но в следующую же секунду развратно улыбнулся, — Давай, милый, у меня мало времени, порадуй меня. Жесткие пальцы Марка сжали член парня у основания и несколько раз планомерно провели вверх и вниз по стволу. Он точно знал, с какой скоростью и силой это нужно делать. Андрей тихо заскулил и почти сразу кончил, тяжело дыша. Марк самодовольно улыбнулся и поцеловал его в уголок губ. — Молодец. Поспи еще, малыш. — А как же ты? — спросил Андрей, чувствуя как нега разливается по всему телу. Ему снова хотелось спать. — Я подожду до вечера, — ласково сказал Марк, укрывая Андрея тонким одеялом. Андрей провалился в сладкий сон, не услышав, как за Марком закрылась дверь. *** Андрей внимательно рассматривал отражение в зеркале. Его лицо изменилось не сильно, из-за чего изменения в теле тоже не казались такими заметными. И всё же… Андрей повернулся вбок, оглаживая свой живот подобно тому, как это делают беременные мамочки. Его живот был совсем другим: мягким как подошедшее тесто, даже когда его желудок был переполнен, как сейчас. Верх живота выпирал немного вперед, в то время как его низ словно выплескивался поверх пояса шорт. Андрей кончиками пальцев коснулся низа живота, который чуть выглядывал из-под растянутой футболки. Разве она так сидела еще неделю назад? По телу пробежала приятная дрожь. Не было никаких сомнений, что он сильно растолстел за последние три недели. Конечно, свою роль сыграло и то, что он решил не возвращаться на работу, не желая тратить на это время и рисковать встречей с матерью. После того эпизода с тендером Андрей перестал с ней общаться, обрубив все контакты. Немного посопротивлявшись, она оставила его в покое. — Господи, — прошептал Андрей, приподняв футболку, и лицезрея подросшее пузико. Он не знал, сколько он весил, но всё указывало на то, что килограммы липли к нему как мухи к мёду. Холодок прокрался по его позвоночнику от страха растолстеть до неузнаваемости слишком быстро. Будет ли тогда Марк называть его «красивым мальчиком», когда тот будет жирным как свинья на убой? Удивленный собственной грубостью, Андрей поспешил успокоить себя. «Как тебе не стыдно? Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя?» — ответил он сам себе, вспоминая Марка. От этих мыслей ему моментально стало тепло, будто из-за облаков выглянуло ласковое солнце. Он будет добрее к себе хотя бы потому, что это важно Марку. Лукаво улыбнувшись зеркалу, Андрей залез в ванную. Он знал, что вечер закончится тем, что Марку обязательно понадобится коснуться пальцами и провести языком по каждому сантиметру его тела, а значит должен был подготовить себя для него. *** Они развалились на диване, флегматично наблюдая за меняющимися кадрами фильма. Было поздно, и только свет телевизора освещал контуры их тел. Андрей сидел, медленно жуя попкорн и запивая его Доктором Пеппером, Марк положил голову на его бедра, свесив свои длинные ноги с подлокотника дивана. Они уже поужинали, наговорились и теперь могли спокойно наслаждаться компанией друг-друга. Если быть точнее, ужинал только Андрей, а Марк сидел рядом и бесконечно долго жевал два куска жареного мяса. Андрей хотел было пристать к нему, но Марк выглядел абсолютно счастливым. Марк и вправду был счастлив. Эта новая, еще не ставшей привычной, жизнь вселяла в него чувство эйфории. Он смотрел на Андрея, не веря своим глазам, что они наконец по-настоящему вместе. Розовый свет от экрана делал волосы Андрея золотистыми, а глаза отливали фиолетовым. Нежный, светлый, мягкий, красивый. Он не был похож на человека, скорее на какое-то ангельское создание, которое по неведомому случаю из всех вселенных предпочло оказаться на диване рядом с Марком. Может быть, дело в любви к попкорну? Марк почти погрузился в сон, представляя Андрея как часть какого-то сюжета с фрески на Сикстинской капелле, как вдруг до его слуха донесся чуть сдавленный болезненный стон. Он подскочил, усаживаясь рядом с Андреем на диване. — Малыш, что случилось? — спросил он, шаря глазами в полутьме, — Тебе больно? Андрей смущенно посмотрел на него, ресницы чуть дрогнули. — Господи, Марк, прости, — еле слышно сказал он, — Мне так стыдно. Парень робко отвел глаза, и только тогда Марк заметил, что Андрей как-то неловко трет рукой живот. — Я не знаю, почему я каждый раз объедаюсь, — честно признался он, обратив широко раскрытые глаза к Марку, — Ох… Кажется, желудок опять запротестовал, и Андрей чуть поморщился. — Позволь, — взволнованный голос Марка сменился на спокойный и глубокий, — Ты пока не привык к тому, что можно есть сколько хочется… Это пройдет. Марк положил ладонь на живот Андрея, и тот в предвкушении выдохнул, расслабляя тело. Желудок был переполнен едой, как и все дни до этого. Бедный мальчик никак не мог справиться с той свободой, что была ему предоставлена. Живот болезненно урчал, переваривая ужин и попкорн. — А если не пройдет? — прошептал Андрей, — Ты серьезно говорил… тогда, помнишь? Марк поднял на парня глаза. Было сложно понять, было ли ему очень хорошо или очень плохо. Андрей и правда довольно быстро поправлялся. Марк чувствовал изменения в его теле при каждом прикосновении. Плоть, которая еще не так давно умещалась в распахнутую ладонь, сегодня выскользала из руки, требуя больше места. Он всем своим существом понимал переживания Андрея о таких скорых изменениях, но также не понимал, как можно не видеть, что это его вовсе не портит. Скорее, наоборот. — Я хочу, чтоб ты был здоров, — Марк взвешивал слова, — настолько, насколько это возможно. Андрей открыл рот, чтобы сказать, мол, «посмотри, разве это здорово?» — Но… — прервал его Марк, — Я тебя буду любить, — он сделал ударение на этом слове, — и хотеть даже если ты будешь таким толстым, что тебе будет нужна помощь. Всегда. Телевизор продолжал глухо вещать что-то о любовных переживаниях викторианской девушки, разлученной с возлюбленным. Андрей растерянно смотрел на Марка, не понимая, почему тот говорит так. — Я хочу прожить с тобой всю жизнь, — сказал он, поджимая губы и пытаясь побороть комок в горле. — Если бы я был девушкой, я бы подумал, что ты делаешь мне предложение, — рассмеялся Марк, и Андрей тоже захохотал, придерживая живот рукой. Успокоившись, он серьезно взглянул на Марка: — А ты бы согласился? Марк ухмыльнулся, притягивая к себе парня. — Только если бы мне не пришлось надевать платье, — ответил он, и скрепил их близость поцелуем, который точно говорил «да». P.S. Где-то на берегу Средиземного моря, примерно в часе езды от Валенсии, есть небольшой пляж. На этом пляже нет толпы народа, зато в укромном уголке под сенью редких пальм стоит небольшое кафе. Оно не отмечено на карте, о нём не знают туристы, но там почти никогда не бывает пусто. Местные знают, что кафе держат двое мужчин-иностранцев, но никто точно не помнит, когда они появились в их городке, разве что было это давно. В кафе нет меню, но немолодой молчаливый черноволосый мужчина с острыми скулами всегда может намешать безымянный коктейль, который придется вам по вкусу. Его партнер, полный молодой человек лет тридцати с неизменной улыбкой и соломенной шевелюрой, скорее всего уговорит вас попробовать брускетты и расскажет всё о местных достопримечательностях с едва заметным акцентом. А если вы задержитесь чуть подольше, то можете смешаться с завсегдатаями и даже получить бесплатный бокал вина за счет заведения. И, может быть, ближе к ночи, когда все гости и хозяева будут сидеть за одним столом, вы заметите одинаковые обручальные кольца на пальцах обоих хозяев, и улыбчивый блондин расскажет вам о том, как они играли свадьбу, какой у них был торт и как великолепен был «его Марко» в темно-бежевом костюме. Завсегдатаи, не раз слышавшие эту историю, будут смешливо улыбаться, переглядываясь, а черноглазый Марко будет с восхищением разглядывать супруга, не смущаясь гостей. И тогда вы поймете, почему это место не отмечено на карте, почему о нем не знают гиды и туристы. Впрочем, вы обязательно найдете его, если вам очень сильно захочется.