Терновый венок и венок из виноградной лозы

Марк докурил сигарету, сунул в рот ментоловую жвачку и нацепил на лицо медицинскую маску. Курящий рядом офисный планктон окинул его заинтересованным взглядом — ковид-то закончился, к чему выделываться? Марк глянул в отражение стеклянной стены и убедился, что основные ранения были тщательно спрятаны под маской. Припухшие глаз и бровь приобрели более презентабельный вид после приложенного к ним пакета со льдом и тонального крема (а девушка-консультант подошла к проблеме со всем своим профессионализмом). Марк двинулся вслед за толпой входящих в громоздкое офисное здание людей, через рамку и далее к турникетам. В последний момент он вцепился в какого-то щуплого парня в мятой белой рубашке и в паре с ним прошел через турникет. Удивленный и слегка возмущенный парень получил «прости, забыл пропуск» и был вынужден этим удовлетвориться. Высотные офисные здания Сити всегда раздражали его. С точки зрения Марка, они были небезопасны. Где-то на глубинном уровне разума он чувствовал, что неподвластные человеческому глазу небоскребы снижали значимость отдельного человека, превращая его в муравья. Однако сейчас, пока лифт летел на 43 этаж с такой скоростью, что уши начинало закладывать, Марк был рад даже 40 секундам, которые были ему даны перед тем, как начнётся представление. Его тело помнило о событиях прошлого дня: ребра хоть и не сильно, но ныли, раны на лице щипали, но главное — дико колотилось сердце, ладони потели, а дыхание сбивалось. Тело протестовало против этой затеи, кричало об опасностях и напоминало о последствиях необдуманных действий. Марк строго запрещал ему это делать. Игнорировать сигналы тела он научился ещё в детстве. — Доброе утро! — поприветствовала девушка за стойкой ресепшн, когда Марк приоткрыл нужную ему дверь с табличкой «Вебер и партнеры». Марк взял паузу в несколько секунд и осмотрелся. Как он и надеялся, офис был светлый и почти полностью стеклянный. За прозрачными стенами что-то печатали на компьютерах молодые люди в пиджаках и девушки в элегантных деловых платьях. В остальном помещение было белым. Девушка выжидательно смотрела на него из-за монитора. — Доброе, — отозвался Марк, подходя к стойке ресепшена. Девушке было уже около 30, она чувствовала себя уверенно и почти сливалась с внешним интерьером. — Чем могу помочь? — Я бы хотел поговорить с Филиппом Резником. Он работает в этой компании, верно? — Марк глазами улыбнулся девушке. Та лукаво отвела глаза. Видимо, персонажи в масках, черных водолазках и кожаных куртках появлялись на пороге фирмы не так уж часто. Однако в глазах девушки Марк увидел не только настороженность, но и искорку заинтересованности. Это то, что ему было нужно. — ОВД по району Покровское-Стрешнево, — Марк сверкнул старым удостоверением, в котором невозможно было что-либо разглядеть, — Оперуполномоченный капитан Баскаков, — мягко и почти доверительно сообщил он. Девушка напряглась и захлопала ресницами. — А Филипп в курсе, что Вы хотите с ним пообщаться? — девушка набралась уверенности и даже улыбнулась. Марк одним движением пальцев снял с лица маску, обнажив заметные ссадины на губах. Девушка с удивлением уставилась на его рот. Марк улыбнулся. — Мы знакомы. Мне не назначено. Но мне надо уточнить пару вопросов, которые в прошлый раз остались не закрыты, — Марк оперся локтем о стойку, голос его звучал максимально доверительно, — Это неофициально. Там не очень приятное дело по домогательствам к юноше, я уверен, что господин Резник в качестве свидетеля согласится на короткую беседу без лишней бюрократии, — уже тише добавил Марк, — А то иначе вызывать в участок, весь разговор под запись… Марк скривил губы, а девушка понимающе закивала. — Он должен быть в кабинете, я уточню у него. Она встала и взглянула за угол с левой стороны. Прежде, чем она отправилась в кабинет Мудака, Марк уже понял, где тот сидит. Такой же прозрачный кабинет, стыдливо прикрытый наполовину стенки тонкими жалюзи. Он видел его силуэт, и его челюсти непроизвольно сжались. Вопреки изначальному плану, с туманом в голове, Марк уверенно преодолел расстояние в несколько метров по коридору. Девушка с ресепшена что-то шептала в приоткрытую дверь, Мудак — на взводе, вскочил из-за стола и отчитывал ее. — Филипп Резник? — высунулся из-за двери Марк, — Капитан Баскаков. У меня несколько вопросов по заявлению о… — Лида, спасибо. — резко прервал Марка Мудак, бегая глазами с девушки на Марка. Марк не мог не улыбнуться, наблюдая такую реакцию. Девушка Лида поджала губы, посмотрев на Мудака и, сдержано улыбнувшись Марку, удалилась. Марк по-хозяйски зашел и закрыл дверь. В кармане штанов он нажал на кнопку в телефоне. — Меня зовут Марк Баскаков, я работал с МВД по Покровскому-Стрешнево. Мудак скривил лицо, явно не ожидая такой откровенности. Марк продолжил: — Я подумал, что после нашей последней встречи так или иначе ты захочешь узнать, кому твои амбалы поломали пару ребер. — Что тебе надо? — рявкнул Мудак, но из-за стола не двинулся. Сохранял безопасную дистанцию, изучая Марка. Тот же, в отличие от нескольких минут ранее, чувствовал себя превосходно. Голова была будто пуста, внутри клокотала ярость, и лишь необъяснимое чувство долга соединяло его язык с мозгом. — Мне надо, чтобы ты перестал домогаться Андрея, — Марк сделал несколько шагов к столу Мудака, тот невольно дернулся назад, — Меня наняла его мать в качестве частного детектива, ей казалось, что с ее сыном что-то не так. Еще шаг. — И оказалась права. Материнский инстинкт не обманешь. Еще шаг, Марк оказался вплотную к столу Мудака. Тот будто сжался, но не двигался и сверлил Марка взглядом. Судя по короткому взгляду в сторону стеклянной стены, он жалел о том, что шторки не закрыты. — Ты и Андрей можете идти нахуй с любыми обвинениями, — прошипел Мудак, — он практически умолял, чтобы я писал ему, вел себя как маленькая шалава каждый раз, когда я уделял ему хоть немного внимания. «До тех пор пока появился ты» — явно хотел добавить он, но почему-то промолчал. Марк улыбнулся до боли в ссадинах. — Но с тем, что ты Андрею больше не нужен, ты смириться не смог, — Марк присел на стул напротив Мудака. Наверное, именно на такой стул нехотя вскарабкивались подчиненные Мудака, которых он отчитывал за проступки. Но сейчас все было наоборот. Мудак жался к стенке, пытаясь выработать стратегию защиты. — Интересно, какое тебе до этого дело? — начал наступать Мудак, — уж неужто сам мент запал на малолетнего жирного ублюдка? Не стыдно? Марк на секунду задумался. Так-то стыдно, конечно, но за себя — не за Андрея в качестве объекта симпатии. Марк молчал, и Мудак даже воспрял, думая, что задел противника. Марк вздохнул и вынул из кармана куртки слегка покоцанный телефон и помахал им как наживкой перед Мудаком. — Я выполняю свою работу, — пояснил лукаво Марк, и разблокировал телефон, взломанный мастерами с Горбушки, — А вот как объяснить твою похотливую переписку «Марине Жене»? Или «Маме домашний»? Марк поднял глаза на Мудака, чей взгляд готов был сжечь его. Марк был уверен — если бы не открытые жалюзи, тот бы уже накинулся на него. — О, — продолжил Марк с деланным удивлением, — или «Илья сын»? — Ты не посмеешь. Ты знаешь, сколько юристов у меня штате? Ты и этот бляденок окончите свои годы в колонии или в долгах, хотя бы за то, что ты сюда явился, — Мудак тяжело дышал, но звучал убедительно. Марк вытаращил глаза, изображая удивление. — Господи помилуй! Хотя постой. Как твой штат юристов относится к пограничной педофилии? Мудак стрельнул в него острым взглядом черных глаз и прыснул. — Чего? Ему 21 год. — А тебе больше сорока. Почти в два раза больше. Марк знал, что ходит по тонкой красной линии. При желании, обвинить в неравенстве положений можно было и его самого. Но сейчас происходил суд не над Марком. Они молчали несколько секунд, Марк продолжил: — Представь себе, Филипп, — его имя он почти выплюнул как что-то очень гадкое на вкус, — как это будет выглядеть, если кто-то… кто-то выложил бы в Твиттере или еще где-то скрины твоей переписки и спросил бы у уважаемого интернет-сообщества, каково это, когда такой уважаемый человек из такой уважаемой фирмы заигрывает с парнем да еще и почти в два раза старше? В ответ Марк получил молчание, свирепость Мудака сходила на нет. Он прищурился и сложил руки на груди — значит, прикинул, как оно может быть. — Ты можешь себе представить, что на это скажут люди из Интернета — им только дай кого-нибудь осудить. Но бог с ними, а что же на работе? Все знают, что ты, дорогой Филипп, примерный семьянин, в разврате замечен не был. Марк похлопал по карманам куртки, планируя достать пачку с сигаретами, но вовремя вспомнил, что находится в высотном офисе. Он разочарованно вздохнул и добавил: — Но вот уже Лида припоминает, как с вопросами о домогательствах к юноше приходил к господину Резнику какой-то мент. «О чем говорили? Ой нет, точно не знаю, но по Филиппу было видно, что он что-то скрывает.» — слегка манерно добавил Марк. Мудак резко обернулся на стойку ресепшена и шумно выдохнул ноздрями. Марк готов был поклясться, что Лида очень деликатно вещала что-то барышне из бухгалтерии и изредка поглядывала на кабинет Мудака. — Одного слуха будет достаточно, — Марк склонил голову, оценивая эффект своей речи. Мудак стоял все так же с руками замком на груди, вцепившись пальцами в твид очень дорогого пиджака. Марк встал и собрался уходить, одергивая куртку. — А ты не подумал, что будет с тобой, когда в этой истории всплывет твое имя? — спросил Мудак хриплым голосом, выдержанно и прицельно, будто метил в больное место. Нарцисс нарцисса видит издалека. Марк улыбнулся, почти рассмеялся. — Дружок, ты не понял? — Марк оперся руками о стол между ним и Мудаком и подался вперед, — Мне похуй на свою репутацию. У меня ее нет и не будет. И мне нечего терять. Почти нечего. Лицо Мудака было совсем близко. От него пахло каким-то мускусным дорогим парфюмом. Но больше всего от него пахло страхом. Марку очень хотелось схватить его за шею и швырнуть прямо в стеклянную стену — посмотреть, разобьется или нет? Мудак молчал, видимо, теперь уже радуясь открытым жалюзи. Марк нажал еще раз на кнопку телефона, покоящегося в его кармане, и выключил диктофон. — А теперь я скажу тебе пару слов, которые бы очень не понравились Андрею. Хорошо, что его нет, верно? Не люблю его расстраивать. Мудак дернулся было в сторону, но Марк едва заметно и жестко зажал рукой его ладонь, припечатав к столу и дернул на себя. Они оказались совсем близко, щека к щеке. — Если ты еще раз окажешься с Андреем в одной комнате, — прошептал Марк, — напишешь ему, позвонишь или подумаешь о нем, я тебя прибью. Если ты попробуешь доебаться до какого-нибудь еще парня, я тебя кастрирую. Марк улыбнулся, отпуская руку Мудака. Тот потряс ею, будто пытаясь избавиться от сказанных Марком слов, повисших в тишине комнаты. — Можешь меня не провожать, — бросил Марк, развернувшись и выйдя из комнаты. Он преодолел коридор в несколько шагов, выбрасывая из головы любые воспоминания о Мудаке и его лице. Он задержался на ресепшене, склоняясь к Лиде. — Если вдруг у вас будет информация, касающаяся господина Резника, пожалуйста звоните в ОВД Покровского — Стершнево. Капитан Воробьев ведет это дело, довольно неприятное. Любая информация может быть полезна. Лида активно закивала, а Марк напоследок еще раз улыбнулся Мудаку, наблюдавшему за немой сценой из своего аквариума. С подготовкой, макияжем и вербальной схваткой время пролетело незаметно, и Марк с удивлением понял, что уже почти два часа дня. Пары у Андрея заканчивались, кажется в половину четвертого, а значит он успеет не только избавиться от ненужных свидетельств своей деятельности в виде телефона Мудака, но и зайти в какой-нибудь шикарный ресторан и купить Андрею великолепный ужин. Видит бог, тот его заслужил. Теплое ощущение спокойствие разлилось по телу Марка, отчего его начало клонить в сон. Голова снова начала потрескивать, и он проглотил без воды две капсулы нурофена. До вечера должно было хватить. Марк вытащил свой телефон и написал Андрею короткое «Я все. Жду тебя дома». Затем спохватился и дописал адрес своей квартиры. Марк убрал телефон, достал сигарету, которая царапнула по ссадине на губе, и ненадолго застыл с сигаретой во рту. На улице грело солнце, по специально выделенным для нее каналам и трубам бежала весенняя капель. Наступила весна. Марк улыбнулся едва заметно для самого себя. Теперь все должно быть полегче. Он понял, что что-то не так, когда Андрей не ответил ни через 10 минут, ни через 30, ни через час. Марк глушил лезущие в голову сомнения сигаретами, одной за другой, пока горло не начало жечь. Когда Марк приехал домой, открыл дверь запасным ключом, хранящимся в вентиляционной решетке, и не обнаружил никаких признаков присутствия Андрея, он решил ему позвонить. Абонент недоступен. Разрядился? Не может быть. У кучи настюш и кирюш с его факультета совершенно точно была пара десятков зарядок. Марк решил успокоить себя предположением, что у Андрея какая-то практическая работа или увлекательная пара, и он обязательно объявится после ее окончания. Часы показывали четыре часа дня. Паста с морепродуктами печально томилась в пакете в ожидании чуда. Пять часов. Шесть. Чуда не произошло. Марк бездумно пнул ни в чем неповинный пакет и, набросив куртку, вышел из дома. *** Андрей слушал преподавателя и глупо улыбался, хлопая глазами. Если бы профессору не было бы крепко за 70 и преподавал бы он что-то более будоражащее сознание, чем основы экономической теории марксизма, можно было бы подумать, что Андрей в него по уши влюбился. Благо профессор был слегка слеповат, а значит не мог заподозрить неладного, а влюблен Андрей был, но не в него. Парень бездумно теребил ленточку на букете и считал минуты до конца пары. Солнце заливало аудиторию, мешая учебному настрою студентов еще больше. Еще 20 минут и он, Андрей, наконец сможет упорхнуть к Марку. То, что тот разделял его чувства теперь Андрей был уверен сверх меры. Ему не терпелось увидеть Марка, поцеловать его прямо в разбитые костяшки пальцев и забыть историю с Германом как страшный сон. Конечно, оставалась мать. Та, что не поверила, что могла породить неправильного сынка. Она еще поест ему мозг, но это ничего. В конце-концов, не спрячет же она его в подвал. Рядом с ним будет Марк, они даже могут жить вместе в его квартире… Студенты в аудитории зашевелились, вырвав Андрея из его слишком уж мягких и уютных фантазий. Андрей подхватил сумку, из которой так и не удосужился достать ни тетрадь, ни компьютер, аккуратно взял букет и в первых рядах отправился на выход. Зимняя толстая куртка была ни к месту, мешаясь ему. Ему уже не хотелось прикрывать ею свои габариты и грешным делом он даже на секунду подумал кинуть ее прямо здесь, в фойе корпуса, но разум все же возобладал и он взвалил пуховик себе на плечи и выскочил на улицу. В кармане штанов лежал ключ, осталось только узнать у Марка адрес. На крыльце его окликнули. Андрей почувствовал, как тает окутывающее его нежное розовое облако из фантазий, словно сахарная вата под дождем. — Сынок. Андрей сжал букет, пытаясь спрятать его за спиной, но громоздкая куртка мешала движениям. — Что ты тут делаешь? Мать находилась тут же на лестнице всего на две ступеньки ниже. Она из ее ног, облаченная в узкую туфлю на шпильке была направлена на него, будто она готовилась как кошка к прыжку. — Поехали домой. Ни к чему устраивать тут сцену, — она сделала еще шаг и протянула вперед руку. Андрей почувствовал, как к горлу подступают слезы. Он огляделся — прямо на территории корпуса стояла машина матери — на парковке, предназначенной только для сотрудников университета. Конечно, она всегда находила нужные ей входы и выходы. Рядом с черным внедорожником стоял при полном параде мамин водитель Сергей, бывший тренер по тхэквондо, променявший белое кимоно на черный пиджак. Андрей был почти уверен, что в машине также был мамин помощник, молодой спортивный человек по имени Аслан, отдаленно похожий на Марка, хоть и более накаченный и степенный. Когда-то Андрей даже запал на него, но быстро избавился от этой идеи. Телефон в кармане штанов завибрировал. — Почему ты не можешь оставить меня в покое?! — сдавленно сказал Андрей. На крик его сил не хватило. Он неуверенно прошел вперед, отталкивая руку матери. — Потому что ты мой сын, — с надрывом сказала она. Она не врала, и от этого Андрею было еще более тошно. Телефон снова коротко завибрировал. Прежде, чем Андрей успел сделать еще несколько шагов и успеть достать телефон, его путь преградил Сергей. Андрей вцепился в ручку сумки, пытаясь решиться дернуться в сторону. Пара студентов на крыльце заинтересовано наблюдали за происходящим. Остальные не обращали внимания и галдели без умолку. — Не надо устраивать истерику, — в его мягкую руку вцепились острые наманикюренные ногти матери, — Никто не собирается тебя препарировать и лечить. Тебе просто нужно пообщаться со специалистами до того, как ты натворил дел, о которых ты потом будешь жалеть. »… я буду жалеть.» — Пойдем, парень, — пробасил Сергей, придавливая плечо Андрея своей тяжелой ладонью. Андрей посмотрел по сторонам. Заинтересованный ранее этой сценой студенты отвернулись и что-то бодро обсуждали со своими одногруппниками. Андрею показалось, что из него будто сдули весь воздух, оставив только бесформенное тело. Он опустил голову и поддался толчку со стороны матери в сторону автомобиля. — Это несколько совершенно замечательных специалистов. Они помогут тебе разобраться в своих чувствах, отделить реальное от выдуманного и организовать свою жизнь в свете новых условий. Это все можно будет пройти дома, никаких врачей и клиник. Поверь, ты почувствуешь себя лучше… Аслан распахнул дверь и принял Андрея на поруки, забрав букет и куртку. — Аслан, телефон, — шепотом напомнила мать, и мужчина бесцеремонно вытащил из штанов Андрея телефон и ключ. — Ты все сделал правильно, — мягко сказала мать, усевшаяся на переднее сидение рядом с водителем. Она никогда не садилась сзади. *** Марк ворвался в отделение, чуть не сбив какого-то юнца у входа. Он хищно вперился глазами в дежурного за стеклом, давая понять, что стекло не должно давать ему ощущение спокойствия. — Где Клюев? — Ч-что? — заморгал парень за стеклом. — Где твой начальник? — рявкнул Марк, еле сдерживаясь, чтоб не треснуть кулаком по перегородке. — Его нет, он взял выходной… — промямлил дежурный и хотел было спросить что-то в ответ, но взъерошенный мужчина с разбитым лицом будто испарился. Марк встретил Клюева на подъезде к его дачному поселку. Видимо, кто-то из доблестных полицейских решил предупредить начальника о том, что его разыскивает избитый взбешенный человек, а там уж для Клюева список был не столь велик. Клюев был серьезен, но скорее взволнован, чем сердит. Он открыл Марку ворота и сел на соседнее с ним сидение. — И что это такое? — спросил Клюев. Он был одет в домашнюю кофту и ветровку поверх отчего уровень его суровости значительно падал, — что с лицом? Марк лишь шумно дышал, мысли в голове с трудом формировались в слова. — Это она сделала, — прошипел он, наконец, давая по газам, чтобы проехать через открывшиеся ворота. От резкого старта машины, их обоих откинуло назад. — Потише, придурок! — прикрикнул Клюев, — Кто и что сделал? Ты пьяный, что ли? То, что Марк был не пьян, Клюев прекрасно знал. Такое поведение он уже видел чуть больше года назад. Лучше бы Марк был пьяный. — Твоя баба, — рявкнул Марк, — Ее сын! Она его доведет до самоубийства, а вам всем плевать! Они затормозили у дома четы Клюевых, который Марк знал довольно хорошо. Он знал также и то, что Андрей со своей матерью жили по соседству. Готовясь к расследованию, Марк даже изучал план поселка и рассматривал контуры дома объекта исследования, но сейчас его разум застилала пелена злости и отчаяния. — Где они живут?! — Марк заглушил мотор и уставился на Клюева. Выглядел он абсолютно безумными. — Баскаков, успокойся, — строго и спокойно сказал бывший начальник, — Я помогу тебе только если ты мне расскажешь, что случилось и что ты намерен делать. Марк заломил шею, потер ладонью висок и начал качаться из стороны в сторону. — Андрей, сын твоей Натальи, после того как написал заявление об угрозах, рассказал мне все о том, кто его преследует, — Марк говорил однотонно, в ритм амплитуды качков, — Этот вопрос я уладил. На этом моменте Клюев настороженно посмотрел на Марка. Тот покачал головой, и пожилой мужчина с заметным облегчением выдохнул. — Андрей сказал мне, что мать пытается его во всем контролировать. Что он… — Марк на пару секунд помолчал, прекратив качаться, -… он резал себе руки из-за того, что она не дает ему быть тем, кем он является. Он хотел уйти, она как-то это поняла. Клюев слушал, сдвинув кустистые брови. — Является кем? — спросил он почти шепотом. Марк уставился в пол машины, заламывая беззвучно пальцы. — Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, — ответил Марк так же тихо, — Я думал, это слово для тебя под запретом. Клюев прикрыл глаза и откинулся назад. — Господи, Баскаков. Тебе-то что до этого всего? Марк вскинул голову, с негодованием уставившись на старшего товарища. Неужели не ясно? — Господи, Марк! — простонал Клюев, — Опять? Марк отвел глаза, дышать было тяжело словно в салон вывели выхлопную трубу. Ему нужно было что-то делать, но взгляд Клюева, такой же как год назад, припечатывал его словно камнем. — За твоей неправильной оценки ситуации уже по глупости поплатился жизнью Витя, тебе это стоило карьеры и чуть не стоило жизни, — тут Клюев не на шутку разозлился, хлопнув рукой по панели перед собой, — И вот ты снова лезешь со своими, — Клюев невольно скривил губы, — амурными делами туда, где тебя никто не ждет! Хуже сделаешь и себе, и ему. — «Опять» будет если я снова ничего не предприниму, — огрызнулся Марк. Клюев ему только мешает. Марк попытался восстановить в голове план поселка. Они живут на одной улице, но какой именно дом? — Она дома? — уже спокойнее спросил Марк. Клюев едва заметно перевел взгляд на большой двухэтажный дом из светлого песчаника, но прежде, чем тот успел ответить, Марк уже выскочил из машины и побежал в сторону нужного дома. Клюев вздохнул и мог бы даже рассмеяться, что попался на такую древнюю уловку, если бы не осознание того, что последует за тем, когда Баскаков добежит до ворот нужного дома. Тяжело скрипя, мужчина вылез из машины и поспешил за бывшим протеже. Мать крутилась вокруг Андрея так, как суетилась перед его отъездом в Америку. — Хочешь кофе? Нет ответа. Андрей понуро смотрел в пол. Он думал о том, как Марк не найдет его у себя дома и, наверное, решит, что Андрей его использовал для устранения проблемы. Зная Марка, он точно вляпается по пьяни в какую-нибудь беду или вовсе случайно сорвется с подоконника, куря очередную сигарету и сломает себе шею. — Кофе с молоком, держи. Она поставила перед ним чашку. — Сахар? Андрей покачал головой. — Александр Юрьевич — замечательный специалист, — тараторила она, — Когда ты с ним познакомишься, ты поймешь насколько разрушительный эффект на тебя имело общение с этим… — она запнулась и лицо ее исказилось на долю секунды, — мужчиной. Андрей без особых сил поднял на нее глаза, пытаясь понять, что происходит в ее голове. Сергей и Аслан отирались в коридоре, обмениваясь короткими фразами на отвлеченные темы. — Если… если даже ты не сможешь целиком избавиться от этого недуга, — она присела на корточки перед Андреем и взяла его за ладони, — ты сможешь создать семью и найти женщину, которая будет раскрывать в тебе лучшие стороны. А это… — она вздохнула, демонстрируя свое великодушие и открытость, -… это может быть небольшим хулиганским секретом, как редкий бокал вина в обед рабочего дня. Мать улыбнулась. Андрей смотрел на свои пухлые пальцы в ее острых ладонях, и молчал. Он думал, знала ли она о том, что речь идет о Марке? Или думала, что ее сын пошел по рукам? Лучше бы второе, только это могло бы уберечь Марка от ее мягкой, но удушающей руки, достающей любого, кто мог бы скомпрометировать ее. — Пей кофе, милый, — сказала она, наконец, выпуская его ладони из своих и поднимаясь во весь рост. В этот момент раздался звонок. Андрей весь сжался, ожидая встречи с неким Александром Юрьевичем, который только и рад был услужить его матери. Однако сразу вслед за звонком послышался громкий и агрессивный стук по металлу ворот. Раздался какой-то неразборчивый крик. Мать встрепенулась и резко обернулась к стоящим в коридоре мужчинами. Без лишних указаний, Сергей вышел из дома и направился к калитке. Андрей подвинулся и вытянул голову, чтобы видеть происходящее. В ту же секунду, когда Сергей приоткрыл дверь и отшатнулся, Андрей знал, что это был Марк. Ему стало безумно радостно и страшно одновременно. Дверь калитки широко распахнулась, отталкивая Сергея, и в проходе ворот появился взъерошенный Марк. За ним в какой-то неуместно уютной домашней одежде возник запыхавшийся Клюев. Андрей невольно вскочил, прижимая ладони ко рту. Мать только крикнула: — Аслан! Тот сразу выскочил на улицу, а мать поспешила закрыть дверь. — Этот ублюдок?! — крикнула она Андрею, надвигаясь на него. Андрей все еще затаив дыхание наблюдал, как Клюев слабо пытается угомонить Марка, оттягивая его назад за плечо, а Сергей наступательно пытался оттеснить Марка обратно к калитке. Впрочем, тщетно. Резкая встряска от матери заставила Андрея повернуться к ней. — Из всех потенциальных ебырей, — закричала она, — ты умудрился выбрать этого?! — Я его люблю, — почему-то сказал ей Андрей, улыбаясь и глотая слезы, — не трогай его, он хороший. Глаза матери расширились, и она встряхнула Андрея еще раз. — Ты — мелкий идиот. А он — опасный ублюдок, — прошипела она Андрею в лицо, — Таким как он место в тюрьме или изоляторе. Андрей краем глаза видел, как Марк отшвырнул в сторону Сергея, который пытался применить прием из тхэквондо в уличной драке. Сергея принял на себя дядя Дима Клюев, настойчиво предлагая водителю матери остаться лежать на земле до конца драки. То, как Марк сцепился с Асланом видно не было — видимо, те переместились на крыльцо. Наталья замерла, все еще вцепившись в плечи сына. Были слышны удары, пыхтение и короткие крики. — Андрей! — раздался крик из-за двери, — Ты здесь? Ты в порядке? Опять возня. Мать сдавила руки Андрея еще сильнее. Ей было страшно, но она не теряла контроля. Андрей искренне восхитился этим. — Если ты попробуешь уйти с ним, я поставлю на уши всю полицию города и страны. Никакой Клюев ему уже не поможет. Он сгниет в тюрьме, подсаженный на самый низкокачественный героин. Тебе это понятно? Андрей с открытым ртом смотрел на мать. Она была на сто процентов серьезна. — Ты можешь проклинать и ненавидеть меня сколько хочешь, но либо он уходит, либо ты будешь наблюдать то, как его жизни летит в ад. Андрей суетливо перебирал варианты. Сбежать в другую страну? У Марка даже нет загранпаспорта. Да и на границе их скорее всего задержат, если мать подсуетится. Андрей застыл. У него ничего против нее не было. Ничего. Словно за все 20 с лишним лет жизни он не вырос ни на сантиметр. Словно рядом с ней его не было. — Андрей! — кажется, совсем близко. Если бы ее не было, они бы смогли жить как угодно. Андрей осекся — он не смог бы убить ее, нет. Марк же убил бы ее в тот момент, как Андрей его попросил, но после этого они не могли бы быть вместе. У него не было ничего. Он посмотрел на мать. Та кивнула и отпустила его. Она прошла вперед и открыла дверь. — Где он? — запыхавшийся голос Марка раздался еще ближе. — Он не хочет Вас видеть. — холодно и спокойно ответила мать. Андрей всхлипнул и утер покатившиеся слезы. Прости меня, милый. — Хватит врать! — крикнул Марк, — Он уходит со мной, мне плевать, что за этим последует! Андрей медленным шагом, словно идя на эшафот, двигался к дверному проему, который занимала мать. В золотом свете предзакатного часа он видел Аслана с разбитым носом, который из последних сил цеплялся за Марка. На лице у Марка появилось еще несколько кровоподтеков, но все же он стоял, держась за колонну крыльца и пытаясь отмахнуться от Аслана. — Андрей, — выдохнул Марк, завидев его в проходе абсолютно нетронутым, хоть и заплаканным. Андрей помотал головой и снова залился слезами. Марк сдвинул брови в растерянности и даже на секунду забыл, что на нем все еще висит мужчина, пытающийся его повалить. — Пойдем, — сказал Марк тихо, — Не слушай ее. Андрей снова замотал головой, вытирая слезы и сопли и почти задыхаясь от рыданий. — Посмотри на себя, — просопел он. Андрей не был уверен, что Марк его услышал, но, кажется понял, — Я так не смогу. Марк отступил назад, не отрывая взгляда от Андрея. Он покачал головой. Ты же не серьезно. Это уловка, верно? Андрей не мог больше видеть его растерянное изуродованное лицо. Он лишь снова помотал головой и рванул обратно в дом, заливаясь слезами. Марк остался стоять, вперившись в пустоту в дверном проеме, где только что был Андрей. Наталья сложила руки на груди и с уставшим выражением лица сказала: — Надеюсь, что в ближайшее время Вы вернете мои деньги. Возможно, тогда мы обойдемся без судебных разбирательств. Она кинула хищный взгляд на Клюева, который уже оставил водителя на траве и стоял, утирая пот носовым платком. — Пошли, — шепнул он Марку, оттягивая его назад в сторону калитки, — Сегодня же у Оли день рождения, я чего выходной взял. Она тебя сейчас поштопает, это уж она мастерица. Марк сделал шаг назад, чуть не наступив на обессилевшего Аслана. — Я не понимаю, — сказал он то ли себе, то ли Клюеву. — Не надо ничего понимать, — ответил Клюев, протаскивая Марка спиной через калитку, — Пойдем водки выпьем.