Терновый венок и венок из виноградной лозы

Когда слёзы кончились, Андрей ещё долго оставался в объятьях Марка, импульсивно содрогаясь всем телом. Руки мужчины овивали его и казались бесконечными, потому что иначе объяснить тот факт, что они так ловко обвивали его со всех сторон, было невозможно. Только когда судороги от плача унялись Андрей почувствовал резкий запах сигарет и какого-то знакомого одеколона или дезодоранта, несмотря на заложенный от рыданий нос. — От тебя очень сильно пахнет сигаретами, — не своим, сиплым и будто задушенным голосом произнёс Андрей, слегка отстраняясь и вытирая тыльной стороной ладони глаза и нос. Парень почему-то чуть засмеялся, будто курение не убивает, а вселяет оптимизм. Марк поджал губы и покачал головой, как бы соглашаясь. Он разжал руки, выпуская парня, и Андрей чуть не дёрнулся обратно, почувствовав образовавшийся вокруг холод. Он всё же сдержался. Ему было неловко за свою выходку с пощечиной, безумно стыдно за порезы на руке, но при этом внутри него наступило умиротворение, как бывало после особо плотного ужина или после того, как на месте порезов появились первые капельки крови. Марк молчал и смотрел на него. Только сейчас, с ясной головой, Андрей рассмотрел мужчину напротив: лицо осунувшееся, синяки под глазами, какая-то ссадина на губе, и взгляд, полный усталого напряжения. Было похоже, будто его целиком пропитывает электричество, заставляющее вены на руках неестественно выступать, а глаза гореть. Ткни его, и он откусит руку. Несмотря на суровость, выглядел Марк так, будто его таскало по подворотням добрые две недели. От задорного и весёлого Макса не осталось и следа, а человек напротив выглядел так, будто за неделю состарился на несколько лет. И всё же вид Марка вызывал в Андрее приятное онемение, близкое к животному восторгу. Марк заглянул ему в глаза, будто оценивая ситуацию, затем глубоко вдохнул, закашлялся, облизнул губы и сообщил: — А теперь давай всё обсудим. Они прошли в гостиную, где Андрей уселся на диван, а Марк остался стоять у окна, засунув руки в карманы чёрных брюк. — Что ты скажешь маме? — спросил Андрей, и сердце его застучало быстрее, вопреки желанию. Андрею хотелось быть сильнее и сдержаннее, но холодок трусости дул ему в затылок, заставляя съёживаться. Марк снова глубоко вздохнул, размышляя над ответом, зачем-то вытащил пачку сигарет из кармана, открыл её, нахмурился и засунул обратно. — Я верну ей деньги, и скажу, что нарушил этику ведения слежки. Андрей с облегчением выдохнул. — Ты сам ей расскажешь, — добавил Марк. — Что?! — воскликнул Андрей и вскочил с дивана. Марк серьезно посмотрел на него с макушки до пят, и Андрей сел обратно, — Я не могу ей рассказать! Ты не знаешь мою мать, она не поймёт! Андрей почувствовал, что вновь готов расплакаться. Марк был в чём-то прав, но сама мысль об этом заставляла парня содрогнуться. Он представил искривлённое от омерзения лицо матери, а затем два варианта: либо она его выгонит (не худший вариант), либо она возьмётся его лечить, а в таком случае легче сразу наложить на себя руки. Андрея начало трясти, он вцепился пальцами в диван, глубоко дыша. Он не заметил, как Марк оказался рядом с ним, и его рука легла на его плечо. — Тебе придётся что-то ей рассказать. Если я ей ничего не скажу, будет другой частник, другая слежка. Что будет тогда, Марк говорить не стал — было и так ясно. Андрей глубоко дышал, спокойный хриплый голос Марка действовал на него успокаивающе. Ладонь Марка чуть сдвинулась в сторону щеки Андрея и остановилась, вернувшись назад, но парень это заметил. Марк подбирал слова. — Тебе нужно рассказать правду, — его глаза внимательно бегали по лицу Андрея, несмотря на приличия. Хотя какие тут приличия, — Или хотя бы часть правды. Что бы ты не думал о матери, она всегда знает, если ребёнок врёт. — Я могу сказать ей, что меня привлекают мужчины, — едва слышно сказал Андрей. Говорить это вслух было странно, будто в следующую секунду его могли ударить или толкнуть. Лишь рука Марка слегка сжала его плечо. — Ты скажешь ей, что ты гей. Ты расскажешь ей подробности того, какие мужчины тебе нравятся, и с кем ты занимался сексом. Андрей обернулся на Марка, с трепетом и ужасом, вглядываясь в его лицо. Что это? Ещё один фетиш, с которым ему придётся столкнуться? Лицо Марка было спокойным и понимающем. Нет, он с ним не шутит. — Чем более шокирующую информацию ты выдашь, тем меньше вопросов на другую тему у неё будет, — пояснил Марк серьезно и просто, будто знал по себе о чем говорит, — Этой правды ей хватит, чтобы позлиться. И чтобы успокоиться. Она ещё не знает, но она к ней готова. Андрей едва заметно кивнул, пытаясь смириться с мыслью о грядущем искуплении. Марк же, будто немного расслабился, убрал руку и откинулся спиной на диван. Он вытянул ноги и сцепил ладони на груди в замке. Андрей краем глаза наблюдал, как вздымается и опускается грудь мужчины, как кадык ходит под кожей шеи, замечая чёткие линии челюсти. Когда-то он мечтал быть таким, но мечта сменилась желанием быть рядом. Андрей отчего-то очень четко представил, как щетина на щеке Марка будет слегка царапать его кожу при поцелуе. Упс. Это было зря. Фантазии запустили необратимые процессы в виде тяжести внизу живота, влажных ладошек и пересохшего горла. Андрей бездумно прикрыл живот лежащей рядом подушкой и крепко сжал её, чтобы не выдать внезапно охватившего его жара. Конечно, это не укрылось от Марка, чья расслабленность, как по щелчку, исчезла. Он выпрямился и сдвинул темные брови. — Ты в порядке? — спросил он. — Да-да, — ответил блекло Андрей, — Просто… Он замялся, вновь уставившись на линию челюсти Марка. «Представь, как его лицо будет вжиматься в твои мягкие бёдра» — без предупреждения и времени на подготовку выдал его мозг. — Есть хочешь? — спросил Марк с такой заботой, что от неё могло бы защемить сердце, если бы телом Андрея не овладела блядская похоть. — Да, немного, — пробормотал он. Есть и вправду хотелось, но только во вторую очередь, что было непривычно. Марк как-то очень невинно для своего вида улыбнулся, кивнул и выудил из кармана телефон, чтобы заказать еду. Через какое-то время парень совладал с собой, но внезапно у Андрея завибрировал телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Парень почувствовал, будто его придавило каменной плитой. Даже расфокусированным взглядом он узнал имя и будто прочитал текст сообщения на телефоне, который лежал на диване между ним и Марком. «Андрюша, как дела?» и следующее «Ты не забыл?». Прежде, чем Андрей успел перевернуть телефон, Марк бесцеремонно выхватил его и сообщил: — А теперь поговорим о второй проблеме. Он коротко взглянул на экран и его скулы слегка побелели. — Что он хочет? Андрей хотел было начать вилять, поддаваясь страхам и стыду, но собрался: — Фото и видео. — Чего? — Того, как я… ну, ем, — и лицо Андрея залила краска, — И не только. Он внимательно смотрел на лицо Марка, пытаясь понять реакцию, но тот вёл себя как обычно. Только очень редко моргал. — Зачем ему это? Андрей глубоко вздохнул, закрыв лицо ладонями на несколько секунд, так что в глазах появились искры. — А ты как думаешь? Марк сидел и думал, складывая в уме увиденное на экране, бумажке заявления и лично, когда они с Германом столкнулись на лестничной площадке. — Он угрожает тебе сливом фото и видео? Что там? — Ничего такого, — начал было Андрей, но запнулся, — Никакой особой обнаженки. Просто…., он обвёл себя круговым жестом, — жирный с фастфудом в обтягивающей футболке. Сразу ясно, что фетиш. Андрей скривил лицо, показывая отвращение, которое должен был вызвать его вид у любого нормального человека. Марк поджал губы в недовольстве, и Андрей быстро сообразил, что неволен мужчина его самооценкой. — Ты думаешь, что лучше терпеть этого мудака, чем показать миру себя с едой? — вкрадчиво спросил Марк спустя полминуты размышлений. — Я лучше сдохну, — уверенно ответил Андрей. Марк въедливо и серьезно посмотрел в глаза парню, затем перел взгляд на руку, где заживал свежий порез, и сказал: — Дай мне время, и я его уничтожу.