Терновый венок и венок из виноградной лозы

Марк рухнул на верхнюю ступеньку лестничного пролета неподалеку от двери и закурил. Зажигалка сработала только на четвертый раз, изрядно его взбесив, а сигарета чуть не надломилась от вцепившихся в неё пальцев. Где-то на третьей затяжке его подотпустило, и именно в этот момент, как угорь из-под камня, выплыла на лестничную клетку из-за двери старушка-соседка. Та самая, с которой он беседовал, когда устанавливал камеру. Она не признала Марка, зато голосом, испытанным на десятках местных «шпанят» сообщила: — Молодой человек, здесь вам не притон. Я вызову полицию! Марк оглянулся на неё, не поднимаясь со ступени. — Участковому позвонить? Или можем сразу начальнику ОВД позвонить по вашему району. Кто у вас там? — Марк на секунду задумался, зажав в зубах тлеющую сигарету, — Подполковник Яценко, кажется. Можем ему набрать. Заодно про скрученные счётчики расскажем. Марк демонстративно полез в карман брюк, доставая телефон. Старушка пробормотала под нос какое-то ругательство и скрылась за дверью, агрессивно ею хлопнув. — И от дверки отойдите, гражданка. Не подглядываем. Послышалось затихающее шарканье, и Марк выдохнул, сжав пальцы на переносице. Казалось, вот-вот и у него заболит голова. После разговора с Клюевым он выспался, вымылся и поел, но силы никак не желали возвращаться к нему. Марк сосредоточился, пытаясь найти хоть что-то, что заставит его очнуться от этого оцепенения, но даже обида на Андрея, совсем еще юного, казалось детской глупостью, а ярость от мысли о незнакомце в черном иссякла за неимением новой информации. Только где-то глубоко внутри тлело легкое воспоминание об Андрее и их вечере с портвейном. Марк выкурил уже три сигареты, когда решил, что четвертая будет последней, прежде, чем он уйдет, так и не дождавшись Андрея. Именно в этот момент он услышал шаги, которые совершенно точно принадлежали Андрею. Марк ни разу не слышал, как Андрей поднимается, но был абсолютно уверен — это он. Андрей появился в лестничном проходе, цепляясь за перила, и остановился перед Марком, напряженно вперив в него взгляд. Затем он коротко стрельнул глазами назад, а также на соседние двери, будто подумывая о побеге, но в итоге совладал с собой и поднялся к двери своей подменной квартиры, поравнявшись с Марком. Марк внимательно вгляделся в лицо парня, отмечая некоторые изменения, хоть и едва уловимые. Всё те же румяные, мягкие и нежные щёки, аккуратный нос. Разве что глаза испуганные и уставшие. И всё же, его будто обдало ласковым майским ветерком, а забитые вовнутрь приятные воспоминания встрепенулись, вызвав у Марка очередной приступ необъяснимого раздражения. — Я вызову полицию, — сообщил Андрей, переведя дыхание и отпирая ключом дверь. — У вас все тут так здороваются? — холодное приветствие Андрея еще сильнее резануло по Марку, будто его, как полуслепого щенка, пнули по морде. В конце-концов, он если и провинился, но явно меньше паренька, — Нужно поговорить. — Поговори с полицией, — дерзко рявкнул Андрей, и его голос чуть сорвался, обнажив нервное напряжение. — Я уже поговорил с «полицией», — Марк заключил последнее слово в воздушные кавычки, — И они прислали меня. Как видишь, им не особо есть дело. Андрей резко обернулся, вцепившись в дверную ручку приоткрытой двери. В его глазах отразился страх, а привычно розовые щеки побелели. — Я… — он на секунду запнулся, явно пытаясь подобрать правильные слова. Андрей перешел на шепот, — Я расскажу матери! У неё своё охранное предприятие, которое… Марк вздохнул. Маленький глупый котёнок, слепо тычущийся не в те двери. Раздражение как рукой сняло. — Надо было с этого и начать, тогда бы ей не пришлось меня нанимать. По реакции Андрея, Марк понял, что тот не догадывался о первоначальных причинах их встречи. Парень будто поперхнулся воздухом, дышал часто и коротко, и Марк даже испугался, что тот рухнет в обморок. Марк предполагал, что юноша догадывается, пусть и не признает, что тут была замешана его мама, особенно после их встречи с Клюевым, но, видимо, Андрей и тут оказался в темноте. Марк невольно поджал губы, подумав, что такую информацию можно было подать и не так грубо. — Послушай, Андрей, — сказал он, наконец, сделав шаг навстречу. Его имя из уст Марка прозвучало как-то непривычно, но правильно. Андрей тут же сделал шаг назад, — Ты не обязан меня пускать. Просто я думаю, что так будет лучше. Так что я прошу тебя, — Марк с особым усердием, почти сквозь зубы, выдавил из себя это слово, — давай поговорим. Андрей отпустил ручку двери, и руки его безвольно повисли плетьми вдоль туловища. Его голубые уставшие глаза внимательно заглянули в лицо Марку. Он был испуган и растерян, но Марк не мог понять, в чем именно была причина. — Я тебя даже не знаю, — тихо, но чётко сказал Андрей. Марк понял, что его боится. Марку стало не по себе, ведь даже мысль о том, что он может навредить Андрею, казалась ему противоестественной. Парень хоть и был наивным, но не был идиотом — он, конечно, посмотрел о нём информацию в открытых источниках и составил весьма конкретное представление. Почему-то Марк надеялся, что этого не случится, и он сам расскажет Андрею всё, когда придет время. Впрочем этому пьяному бреду совершенно точно было не суждено сбыться. Что ж, пусть будет так. — Думаю, мы оба знаем, что это не совсем там, — ответил Марк, и голос его прозвучал устало и сипло. Без угроз. Андрей хотел было что-то сказать, всё еще вглядываясь в лицо Марка, но промолчал и, развернувшись, вошел в квартиру. Дверь он оставил открытой. Марк вошёл вслед за парнем, стараясь не задерживать взгляд на его фигуре, чтобы не предстать перед собственной совестью совсем уж бесчувственным хищником. Благо Марк чувствовал себя достаточно измученным, чтобы задавить на корню любые порывы, требующие расхода энергии. — Так о чем ты хотел поговорить? — Андрей остановился в коридоре на расстоянии двух метров от Марка, расположившегося у входной двери. Значительно дальше, чем раньше, когда Марк заявлялся сюда с желтой сумкой. Всем своим видом Андрей подчеркивал, что они друг-другу чужие. Парень сложил руки на груди, выпятив её, и втянул живот, чтобы выглядеть серьезнее. Скорее всего, он делал это неосознанно, подобно тому, как птицы топорщат хохолок при виде противника. Марк же облокотился о косяк двери, засунув руки в карманы штанов. Он теребил пачку сигарет. — О том, кто тебе угрожает. Про твоё заявление в полицию. Андрей резко выдохнул, но промолчал. — Не хочешь мне рассказать? — уточнил Марк, как можно мягче, но, видимо, весьма покровительственно, чтобы стойка Андрея приняла какой-то карикатурный характер. — Ты же у нас следователь, действующий под прикрытием, может сам расскажешь, что ты знаешь? — выпалил Андрей, набравшись храбрости. Видимо, между задетой гордостью и страхом, возобладала гордость. «Господи, да просто скажи и мы что-нибудь придумаем!» Марк тяжко вздохнул и с раздражением отметил, что Андрей под стать всем окружающим совсем не захотел входить в положение Марка и решительно собирается трепать ему нервы. Это не прибавляло Марку очков в терпении и благодетели, если он ими когда-то и обладал. Тот факт, что Андрей взбесился от того, что Марка прислала его матушка, был задвинут на задний план. — Во-первых, я никогда не был следователем, — начал было он, но вовремя прервался. Оправдания и детали поставили бы его в уязвимое положение, — Я расскажу тебе, что я думаю, а ты постарайся не воспринимать это лично. Андрей нахмурил брови, отчего Марк понял, что тот воспримет лично каждое единое слово. Он продолжил: — Твоя матушка всегда обладала слишком сильным характером и непомерной верой в собственное чадо. Ты не посмел сообщить ей о своей ориентации, когда ты осознал, что с тобой что-то не то, — Марк говорил размеренным голосом, которым он обычно докладывал на работе о процессе дела, — Если это можно было скрыть, то любовь к еде скрыть не получалось, и слегка выйдя из-под контроля ты начал набирать вес. Это стало личной проблемой твоей матери, которая стала тебя за это пилить. Это воспитало в тебе комплексы в отношении своего собственного тела. Под прикрытием учёбы зарубежом, ты сбежал он неё в США, где не только предался обжорству, но и «разврату» с американскими дядями. Внезапно твоё тело перестало быть для тебя отвратительным, и именно на этом моменте твоя матушка вернула тебя обратно в Россию. Лицо Андрея не менялось, однако щеки стали алого цвета, а выпяченная грудь опала. Марк постарался не вестись на поводу у своих собственных эмоций, как ни раз он делал по работе. «Немного надавить, и покончить с этим» — подумал он. «Прости, малыш» — выдал его мозг, вопреки желанию. Теперь его собственный мозг решил трепать ему нервы, прекрасно. Марк спешно продолжил, игнорируя любые сигналы сознания: — Тогда ты попробовал найти замену американским ухажерам в России, связался с каким-то чуваком под кодовым именем «Герман». Тот стал тебя шантажировать, заставляя питаться всякой дрянью и, возможно, насиловать. А может быть, это было по обоюдному согласию и тебе это нравилось, пока по какой-то причине ты не решил от «Германа» избавиться. Марк замолк, наблюдая за молодым человеком напротив. Тот сжал губы, а скрещенные на груди руки крепко обхватили бока, будто пытаясь сдавить грудную клетку. Прошло несколько секунд, прежде чем Андрей вздернул подбородок, и огрызнулся: — Господи, что за чушь. Странно, что тебя из полиции раньше не попёрли. Было понятно, что Марк попал в цель. Марк почувствовал, как внутри у него всё вскипает, что значило, что и Андрей не ошибся, ткнув в еще незажившую рану. «Меня никто не увольнял, я ушел сам!» — обиженно выкрикнуло подсознание, но Марк вовремя его заткнул, выдав фразу отнюдь не лучше: — Не обольщайся, я делаю это не для работы. Будь Андрей не на взводе, он спросил бы «А для чего же?», но юность и попранная гордость не дали ему воспользоваться моментом. — Конечно, ты же самоотверженный герой, непонятый своим поколением, — почти выкрикнул Андрей, подавшись чуть вперед и забыв о каком-либо страхе, — А на самом деле, сам ты ничем меня не лучше! Разница в том, что ты даже сам себе признаться в своих желаниях и страхах боишься. Это могло бы задеть Марка еще месяц назад, но его чистилище в своей собственной квартире наедине с сигаретами и алкоголем уже давно открыло ему глаза. Он ухмыльнулся, и тоже сделал шаг вперед. Андрей не попятился. Похвально. — Это всё, что ты можешь мне противопоставить? Потакание своим слабостям? Или стрёмного мужика, который трахает тебя за еду в Макдональдсе? Марк не ощущал, как оскалился. Посмотри он на себя со стороны, он бы остался недоволен излишним драматизмом и эмоциональностью, но теперь это не имело никакого значения. Он видел только голубые глаза напротив, которые сжигали его изнутри. — Никто меня не трахает! — перешел на крик парень, и Андрей не смог удержаться от мерзкого смешка. — И за МакДональдс не трахают? Надо внимательнее относиться к выбору партнеров, — процедил он, и в следующую секунду смачная пощечина пришлась на его щеку. Марк рефлекторно встряхнул головой, не испытывая никакой боли, лишь легкое покалывание на месте соприкосновения. Он с удивлением уставился на Андрея, который выглядел так, словно порешил кого-то топором: растерянным, озлобленным и с ужасом в глазах. Марк рассмеялся. Его собственное раздражение и агрессия исчезли вместе с хлопком, пришедшимся на его щеку. — Над ударами надо ещё поработать, — Марк рассмеялся, — Я так понимаю, Германа мордобоем прогнать не удалось? Андрей внезапно всхлипнул, будто его больно ударили, а глаза наполнились слезами. Покрасневшие от злости и беспомощности белки глаз подчеркивали голубизну радужки, и Марк невольно залюбовался. Андрей ещё раз замахнулся, сдерживая плачь, однако Марк перехватил его руку, крепко вцепившись пальцами и запястье парня. Рука Андрея обессилено повисла в крепком захвате Марка, Андрей ещё раз всхлипнул, скрыв лицо второй рукой. Рука была тяжелая и мягкая, и Марку захотелось прижаться к коже губами, коротко и крепко, пусть даже Андрей опять начнёт ругаться и раздавать пощёчины. В тот момент, когда Марк бездумно опустил взгляд на внутреннюю сторону предплечья парня, чтобы примерить на кожу поцелуй, Марк увидел три красные полосы. Он на секунду нахмурил брови, все ещё держа запястье Андрея в слабом захвате. Что за царапины? Кошка? У Андрея нет кошек ни тут, ни дома. Может быть у друзей… Мысль оборвалась, а Марку вновь будто ударили по лицу, однако теперь казалось, что удар был произведён кирпичом. Это были порезы от ножа. Небольшие, неглубокие, но ровные. Их сделал человек. Кровь заклокотала внутри Марка, глаза будто застелило красным светом, и он не заметил, как сильнее сжал запястье Андрея. — Кто это сделал? — шёпотом, четко и медленно проговорил Марк, не сводя глаза с Андрея. По взгляду Марка любой мог понять, что произнесенное Андреем имя должно через пару дней проявиться в некрологе. Андрей поднял на Марка заплаканные глаза, коротко и часто дыша ртом, и не мог вымолвить ни слова. Пальцы на его запястье сжались сильнее, темные глаза напротив не моргали. Губы Андрея задрожали, и он лишь отвёл взгляд. Этого было достаточно, чтобы Марк догадался. — Ты… сам? Зачем? — пробормотал Марк, когда пелена спала с его глаз. Андрей не ответил, а лишь разрыдался с новой силой, рухнув всем телом на Марка. Марк ошарашено сомкнул руки вокруг содрагающегося в беззвучном плаче тела. Марк бездумно сжал парня руками, будто огромную тёплую подушку, и повторял, растерянно бегая глазами по стенам коридора «Не надо плакать. Не плачь. Я тебя не оставлю».