Вернуть все.

Я устала как собака. Полночи я провела на диване с Иккингом, пока не начала дремать и клевать носом, после чего он прогнал меня спать. Однако стоило мне улечься в постель, сон вдруг как рукой сняло, потому что я не могла перестать думать о нашем разговоре. Затем открыла Instagram и принялась отвечать на новые комментарии подписчиков на тему сериала. С тех пор как Макс заговорил со мной о сериале, я не могла отделаться от ощущения, что стала еще больше предаваться этой разбившейся мечте. Как бы все сложилось, если бы проект не закрыли? Слова Иккинга, подобно призраку, маячили у меня в сознании, но я все равно не имела ни малейшего представления, что делать дальше. Для меня всегда существовала только эта мечта – и больше ничего. Никакого плана Б. А о возвращении в тот мир не могло быть и речи. Мне было слишком страшно. Всякий раз, стоило мне хотя бы на долю секунды задуматься об этом, я вспоминала о том дне, когда осознала, что достаточно одного-единственного человека, из-за которого ты потеряешь все, и начинали трястись пальцы. В конце концов я засунула планшет под подушку и провалилась в беспокойный сон. Сейчас я сидела за столом и завтракала фруктами и йогуртом, пока Майк и Кэм спорили, чья очередь разбирать посуду из посудомоечной машины. Я бросила взгляд на часы. Иккинг еще не вставал. Вероятно, он так же устал, как и я. Выудив мобильник из кармана, я проигнорировала отразившиеся на нем уведомления. И вместо этого открыла диалог с Блейком. Мгновение поколебалась и спросила себя, а правда ли стоит ему писать. Но потом подумала о нашем разговоре, о его улыбке и о том, как он полностью расслабился в моем присутствии. И начала медленно печатать новое сообщение. «Проснись и пой». Отправив это, я продолжила есть. «Ты же разбудила меня не только ради того, чтобы прислать цитатку в стиле Алекса ?» Я ухмыльнулась и тут же набрала новый ответ, а Кэм и Майк между тем становились все громче. «Спи – мечтай. Проснись – действуй». Его ответ состоял из эмоджи с поднятым средним пальцем. Какое прекрасное начало дня. – Я тебе клянусь, что я разбирал ее вчера. – Это когда же? Посреди ночи? – Да, – с глубочайшим убеждением заявил Кэм. – Неправда, – деловито вставила я и положила в рот следующую ложку фруктов. Затем указала на Кэма. – Ты каждый раз придумываешь отговорки. – А я-то думал, я тебе нравлюсь, Ас. – Кэм драматическим жестом прижал ладонь к груди. – Как ты могла вот так ударить меня в спину? – Никого я не била в спину. Это факты. Кэм презрительно фыркнул: – Отлично. Тогда я просто займусь посудомойкой. Майк с довольным выражением на лице сел ко мне за стол: – Спасибо, что сказала решающее слово. – Всегда пожалуйста. – Астрид опять наябедничала? – раздался голос Иккинга. Я повернула голову и обнаружила его в дверном проеме. Он посмотрел на Кэма, после чего его взгляд скользнул ко мне. Уголки губ слегка приподнялись. – Именно, – согласился Кэм. – А я-то думал, что на нее можно положиться. Это уже второй раз, когда ты нападаешь на меня со спины. – Ты ведешь подсчет? – с горьковато-сладкой улыбочкой поинтересовалась я. Кэм взглянул на меня, прищурившись: – А если и так. Ты уже второй раз нарушила кодекс чести. – Что же произойдет на третий раз? – Я еще думаю. Но ничего хорошего. И ты будешь страдать. – Как грозно звучит. Видишь, как я дрожу от страха? – спросила я, встречая взгляд Кэма с максимально невозмутимым лицом. Майк тихонько захихикал. – Иккинг, присаживайся. Покажи мне, какой ты хороший человек. Мне сейчас не помешает небольшая порция любви, – сказал Кэм. Тот лишь хмыкнул, но сел и потянулся за графином с апельсиновым соком, чтобы налить себе стакан. – Можешь не заговаривать мне зубы. Я четко слышал, что сегодня твоя очередь убираться. Со стоном отчаяния Кэм пошел на кухню и начал разбирать посуду. Иккинг тем временем взял тост из корзинки и стал намазывать его арахисовым маслом. Сразу за ним наступила очередь джема. – Коллин еще не проснулся? – спросил он и откусил хлеб. – Он сегодня не пришел домой ночевать. Думаю, попахивает чем-то горяченьким! – прокричал Кэм из кухни. Иккинг нахмурился, но прежде чем он успел что-то сказать, Майк его опередил. – Ты серьезно? Коллин? – не поверил он. – Не могу себе представить. Я почувствовала, как у меня непроизвольно напряглись плечи. Мне было известно, почему брат никогда не обсуждал личную жизнь, тем более с друзьями. Случаи, когда он рассказывал что-то об этом мне, я могла по пальцам пересчитать. Честно говоря, мне понадобилось бы всего три пальца. Он очень замкнутый человек и не решается открываться другим людям. Даже Иккингу. – Вообще-то сегодня его очередь садиться за руль, – сказал Иккинг и бросил взгляд на телефон. – Мне скоро нужно на физиотерапию. Майк , не подвезешь меня вместо него? Майк поморщился: – Прости, чувак. Мы и так уже опаздываем на лекцию. Иккинг выругался и кинул тост на тарелку. Судя по всему, он оказался в безвыходной ситуации. Я ненадолго замешкалась, как и во всем, что имело отношение к нему. Я всегда была настороже и следила за тем, чтобы не допускать ошибок в его присутствии. Но если прошлая ночь о чем-то и сказала, так это о том, что он опять стал больше мне доверять. Мы наконец-то снова могли общаться друг с другом. А раз мы способны на это, то мне можно предложить ему свою помощь. Я прочистила горло. – Если хочешь, я отвезу тебя на физиотерапию, – севшим голосом произнесла я. Иккинг еще секунду сверлил взглядом апельсиновый сок, затем его глаза скользнули вверх по мне и остановились на моем лице. У меня перехватило дыхание, когда он так пристально посмотрел, и я растерялась. – О’кей, – пробормотал он. Запрокинув голову, я залпом допила остатки кофе. После этого поднялась и отнесла посуду на кухню, где поставила ее на столешницу. А вернувшись к обеденному столу, показала большим пальцем через плечо: – Я быстро соберусь и возьму сумку. Потом можем ехать. Иккинг молча смотрел на меня и ел тост. Наконец он кивнул. Я развернулась и ушла, чтобы собрать вещи. Когда я убирала свою сумку в багажник Иккинга , по дороге проехал автомобиль и затормозил в нескольких домах от меня. Я хотела отвернуться, однако в этот момент из машины вышел человек. Несмотря на расстояние, я тут же узнала брата. Его выдали не только взъерошенные светлые волосы, но и тот факт, что на нем была одна футболка без куртки. Да, февраль уже закончился, но тем не менее до лета тоже еще далеко… на что брат , видимо, смотрел иначе. В этом плане он всегда вел себя немного странно. Впрочем, еще более странным мне показалось то, что одной рукой он облокотился на пассажирскую дверь и еще раз наклонился к машине. Прищурившись, я пыталась разглядеть, что он там делал. Целовался с кем-то? Просто разговаривал? Понять не удавалось, он стоял слишком далеко. Прежде чем у меня получилось присмотреться получше, Коллин закрыл дверцу, и машина развернулась на ближайшей подъездной дорожке, чтобы уехать в противоположном направлении. Брат спрятал руки в карманы и зашагал вверх по улице. Когда я специально слишком громко хлопнула крышкой багажника, он остановился. А заметив меня, на мгновение оцепенел. Но быстро снова овладел собой. Чем ближе подходил Коллин, тем больше я подмечала деталей. На нем был спортивный костюм, на шее висели большие наушники, как будто он только что бегал. В это я бы запросто поверила, если бы своими глазами не наблюдала, как его тайком высадили из машины на нашей улице. И если бы не узнала от Кэма, что он не приходил домой ночью. Я помахала ему, и брат пошел дальше, пока не оказался рядом. Его лицо превратилось в непроницаемую маску. – Что ты делаешь у машины Иккинга? – спросил он вместо приветствия. – Кто это был? – ответила я вопросом на вопрос, кивнув головой в ту сторону, откуда он пришел. – Тебя не касается. Я улыбнулась. – У тебя было свидание, – заявила я. Он отвел взгляд и, нахмурив лоб, посмотрел на дверь, затем опять на меня: – И что, если так? – Если так, я невероятно рада за тебя. Я уже столько лет жду, чтобы ты меня с кем-нибудь познакомил. – Я никогда не знакомил тебя с теми, с кем встречался, и сейчас тоже не собираюсь начинать. – Почему? – Потому что это будет странно. – А мне так не кажется. – И ты тоже странная. Я внимательно смотрела на него: – Я знаю, что ты не хочешь обсуждать это с остальными. Но можешь поговорить со мной. Это предложение без срока годности. Ладно? Он задумчиво свел брови над переносицей, и на лбу образовалось несколько складочек. Потом он издал какой-то звук, похожий на «хмпф». – Откуда ты вообще знаешь, что у меня было свидание? – Не только я об этом знаю. Ты сегодня ночью не вернулся домой. – И что? Кэм постоянно не приходит домой. И никого не волнует, где он. – Коллин, – мягко произнесла я и коснулась ладонью его руки. – Они тебя любят. Я тебя люблю. И если ты проводишь ночь в другом месте или встречаешься с кем-нибудь, то нам не все равно. Брат опять издал нечленораздельный звук. – Я… – Он закрыл рот, открыл его и снова закрыл. Потом потер затылок. Мне известно, насколько ему тяжело говорить о таких вещах. На самом деле я не собиралась на него давить, но иногда ему просто нужно давать пинка, чтобы мягко напомнить, что в его жизни есть люди, которые его поддерживают и которых волнуют его проблемы. Мне не хотелось, чтобы он считал, будто одинок в том, что явно для него важно. Он должен знать, что я всегда рядом, но иногда просто не понимаю, как ему это объяснить и правильно ли я себя веду – или ровно наоборот. – Что такое? – не отставала я. Брат покосился на дверь дома, будто хотел убедиться, что мы действительно одни. Потом тяжело сглотнул: – Сначала мне нужно понять, серьезно ли это. Я улыбнулась: – Звучит как план. Он коротко кивнул. Мне очень хотелось его обнять, однако Коллин сначала теребил наушники, а потом и вовсе скрестил руки на груди. Затем кивнул в сторону машины и повторил свой первый вопрос: – Что ты делаешь у машины Иккинга? Я немного помедлила, потому что не хотела вызвать у него угрызения совести. – Я… эм-м. Везу его на физиотерапию. Коллин моргнул. Потом громко чертыхнулся и запустил обе руки в волосы. – Вот дерьмо. Сегодня моя очередь быть водителем, да? Успокаивающим жестом я дотронулась до его руки: – Я тебя подменю, вообще без проблем. Брат медленно опустил руки и взглянул на меня, склонив голову набок. – Судя по голосу, ты просто в восторге, что я опоздал. Теперь уже я чувствовала себя застигнутой на месте преступления. От смущения мне стало жарко. – У тебя сейчас щеки цвета свежего филе лосося. Я лишь фыркнула и уставилась себе под ноги. Пнула маленький камешек с тротуара на дорогу. И все равно продолжала ощущать на себе изучающий взгляд брата. – Ты же в курсе, во что ввязываешься, да? – тихо уточнил он. Я просто пожала плечами и снова на него посмотрела. – Это просто поездка. Ни больше ни меньше. Он хмыкнул, однако не выглядел убежденным. – Я больше не хочу видеть, что ты страдаешь, как тогда, Ас. Я серьезно. Поджав губы, я буквально почувствовала, как от них отливает кровь. Пару секунд мы оба молчали. – Поверь мне, такого не случится. Иккинг четко дал понять, что больше никогда не захочет встречаться со мной. Сейчас мы на пути к тому, чтобы снова найти общий язык. Так что можешь не беспокоиться. Коллина это, похоже, не особенно убедило, но по его взгляду мне стало ясно, что на какое-то время он отложит этот разговор. Брат оглянулся на входную дверь и повернулся обратно ко мне: – О чем я еще хотел тебя спросить… Скоро мамин день рождения. Нам пора что-то придумывать. По поводу подарка. И решить, поедешь ты или нет. По-моему, тебе нельзя увиливать. Там все будут. Казалось, вся радость и ощущение счастья с прошлой ночи находились в воздушном шарике, который он только что лопнул сразу несколькими иголками. Из меня вытекли все эмоции, заставив почувствовать себя ужасно опустошенной. Я скрестила руки на груди и покачала головой, как марионетка: – Не получится. – Маме исполняется пятьдесят, черт побери. Сочиним какую-нибудь отговорку, почему приехали вместе. Например, что ты заранее приехала ко мне, или типа того. Они ничего не поймут. И обещаю тебе, что ничего не расскажу им о твоих проблемах. Если Коллин произносит столько слов за один раз, то для него это действительно очень много значит. Мне тоже невероятно важен мамин день рождения, и я уже на протяжении нескольких дней искала в Интернете всякие милые подарки, которые можно сделать своими руками. Но страх перед полетом домой был сильнее. Что, если мама бросит на меня всего один взгляд и мгновенно поймет, в чем дело? Что, если я сломаюсь у них с папой на глазах? Нельзя так рисковать. Я хотела увидеться с ними только тогда, когда вновь обрету контроль над собственной жизнью. Желательно в один теплый летний денек и с кучей денег в кармане, чтобы никто не догадался, что их средства я истратила. – Я подумаю, – соврала я в надежде, что его это удовлетворит. В этот момент из дома вышел Иккинг и направился вниз по подъездной дорожке, а меня затопило облегчение. Он принял душ и уложил волосы. Через плечо он нес большую черную спортивную сумку, а в руке держал стаканчик с кофе с цифрой одиннадцать. И снова надел серые спортивные штаны, при виде которых в животе у меня что-то оборвалось. – Я серьезно, Астрид, – добавил Коллин. – Да поняла я. Когда Иккинг подошел к машине, Коллин шагнул к нему. Брат поскреб в затылке: – Прости, чувак. Я совсем забыл про физиотерапию. Но могу быстро взять вещи, и мы сразу поедем. Иккинг пожал плечами: – Все нормально. Астрид меня отвезет. – Завтра я не забуду, – пообещал брат, однако Иккинг его проигнорировал и вместо этого повернулся ко мне. – Поехали? Сглотнув ком в горле, я кивнула: – Я готова. Без лишних слов он сел в машину. Я быстро махнула рукой брату, после чего заняла место водителя. В зеркало заднего вида я заметила, как Коллин бросил на нас еще один взгляд, а затем все-таки пошел по подъездной дорожке к входной двери. – Вперед, на физиотерапию, – пробормотала я. Спортивный зал, где Иккингу предстояло заниматься, оказался просто громадным. Здесь было почти как в фитнес-центре, в который я ходила на пробные занятия, но все выглядело более «клиническим» и высококлассным. Мы прошли мимо нескольких физиотерапевтов и тренеров в голубых рубашках поло, объяснявших пациентам упражнения и их цели либо контролировавших их движения на различных тренажерах. Оглядевшись, я обнаружила у панорамного окна в конце зала пару диванчиков, видимо, предназначенных для сопровождающих. – Я могу подождать тебя там? – спросила я, обращаясь к Иккингу, который шел рядом со мной. Он задумчиво посмотрел на меня: – Ты уверена? Я проведу тут часа два, может, дольше. В кафе неподалеку я только потрачу деньги, покупая напитки, чтобы иметь возможность там сидеть. Здесь же имелся бесплатный кулер с водой, стаканчики и Wi-Fi, к которому можно подключиться с планшета. Наверняка здесь у меня лучше получится сосредоточиться, чем у себя в комнате. – Без проблем, мне еще нужно кое-что доделать. – О’кей. – Иккинг! – Мужчина среднего возраста с сединой в волосах подошел к нам и протянул руку Иккингу. Тот ее пожал. – Доктор Фостер уже прислала мне результаты твоего обследования. Давай их обсудим. А потом приступим к твоим сегодняшним упражнениям. – Хорошо. – Иккинг еще раз взглянул на меня. Я на секунду задумалась. Что, блин, принято говорить в таких ситуациях? А затем я вспомнила о его друге по команде, Китан, который постоянно писал ему псевдомотивирующие фразочки. – Удачи! – пожелала я. – И помни: нет побед без боли. Иккинг застонал: – Пожалуйста, немедленно прекрати. В моей жизни уже есть один Китан, и поверь, одного более чем достаточно. – Единственная плохая тренировка – это та, которой не было, – сказала я напоследок и демонстративно показала ему свой бицепс. – У тебя крыша поехала. – Пусть он и пытался это скрыть, я заметила, что он усмехнулся. – До скорого. – Потом Иккинг повернулся и вместе с физиотерапевтом направился в дальний конец зала. Я смотрела ему вслед. Лишь с трудом мне удалось в конце концов оторвать от него взгляд. Затем я быстро схватила стакан холодной воды, села на диванчик и достала планшет. Открыв поисковик, я замерла с поднятым над курсором пальцем. В ушах гудели обрывки разговоров вокруг меня вперемешку со скрипом и писком тренажеров. К ним присоединился голос Макса в голове: Там так много людей, которые не забывают о сериале. Я медленно вбила в строку поиска название и нажала на «ввод». Покрутив немного вниз, я увидела первые изображения. На большинстве были мы с Максом, стоящие друг напротив друга, – сцены, где сближались наши персонажи. За ними последовал ряд картинок, которые выглядели настолько настоящими, что мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: это коллажи фанатов. Одна из них была выполнена просто мастерски и точно отражала настроение, которое я представляла себе, думая о втором сезоне. На ней стояла я с изогнутым кинжалом в одной руке и розой – в другой. Макс находился прямо за ней и обвил ее одной рукой. Чего не могла видеть я , так это глаза Макса – они светились демоническим желтым цветом. У меня по рукам пробежали мурашки. Я покрутила страницу и нашла имя художницы. Потом сохранила фото, открыла Instagram и запостила коллаж в сторис, причем не забыла отметить и художницу и Макса. Где-то глубоко в животе забилось то же ощущение, которое захлестнуло меня во время спектакля в галерее. Оно разрасталось с каждой секундой. Эта ностальгия по тому, что когда-то было моим. По тому, что поглощало меня и наполняло бесконечной благодарностью. Снова закрыв приложение, я откинулась назад и сделала глоток. На самом деле я собиралась посмотреть больше картинок, но мне понадобилась пауза, чтобы взять себя в руки. В попытке отвлечься я обвела взглядом студию… и чуть не подавилась, заметив Иккинга. Почему-то я предполагала, что на физиотерапии он будет под врачебным надзором учиться вновь правильно переносить нагрузку на колено. Однако образ, который я нарисовала себе в голове, абсолютно не совпадал с тем, что сейчас в действительности предстало перед моими глазами. Иккинг выполнял подтягивания на силовой станции, в то время как на бедрах у него висел груз в форме огромной монеты. Его физиотерапевт стоял рядом с планшетом в руках и что-то записывал. Но на него я вообще не обращала внимания. Слишком была занята тем, что пялилась на Иккинга. Причем с открытым ртом. У него на лице блестела тонкая пленка пота, и он излучал мрачную решимость, подтягиваясь вверх и медленно опускаясь вниз. При этом Иккинг сосредоточенно сдвинул брови и так крепко стиснул зубы, что на щеках выступили желваки. Все его туловище было напряжено. Четко выделялись мускулы на спине и руках. Они наполовину расслаблялись, затем напрягались. Расслаблялись, опять напрягались. Внезапно у меня пересохло в горле. Я опять схватилась за стаканчик и поднесла его к губам. Медленно сделала пару глотков. Как бы я ни старалась, мне не удавалось оторвать взгляд от Иккинга. Я наблюдала за ним до конца упражнения. Когда он закончил, тренер протянул ему полотенце и бутылку. Он вытер лицо, а потом залпом опустошил бо́льшую часть бутылки. Словно почувствовав взгляд, он посмотрел на меня. Я мгновенно опустила голову, в результате чего вода из стаканчика выплеснулась на планшет. Ругнувшись, я провела рукавом по зеркальной поверхности экрана, прежде чем поставить стакан обратно на стеклянный столик с журналами. Остаток времени я пыталась снова сконцентрироваться на планшете. Получалось с трудом, раз или два глаза все-таки проявляли самостоятельность. И каждый раз, когда они это делали, мы с Иккингом пересекались взглядами.