Катана и тюльпан

Спрятав окровавленную одежду в зарослях, Эмили и Сайто продолжили путь. Близился вечер, но влажная жара, казалось, только усиливалась. В суматохе боя Эмили потеряла веер. Хорошо, что Сайто уступил ей свой, и она усердно обмахивалась, разгоняя горячий воздух. Бамбуковая роща сменилась на хвойный лес. Низкое солнце окрашивало стволы в темно-красный, и Эмили мерещилось, будто они измазаны кровью. Где-то через час тропинка снова вывела их на большую дорогу, по которой двигалось множество путников. Сайто, сперва взявший бодрый темп, начал сдавать. Его шаги стали короче, он чуть заметно припадал на правую ногу, и Эмили догадалась, что рана дает о себе знать. Она и сама была на пределе. Ступни гудели, словно их зажали в тиски. Она понуро плелась вслед за Сайто, чувствуя, что вот-вот окончательно выбьется из сил. Наконец, впереди засветились огни какого-то селения. — Почти добрались, — сообщил Сайто. — Не возражаете, если на постоялом дворе я скажу, что вы моя сестра… м-м… Юки? — Ладно, — кивнула Эмили, — но я ведь не говорю по-японски. — Вам и не придется говорить. Скажу, что вы немая или не в себе. — Пусть будет так, — устало согласилась она. Вскоре дорога превратилась в оживленную улицу, по обеим сторонам которой высились двухэтажные деревянные дома. На балконах и у дверей томно обмахивались веерами девицы в цветастых кимоно, нежными голосками зазывая прохожих внутрь. Одна из них прильнула к Сайто, не обращая ни малейшего внимания на Эмили. — Ах, самурай-сама, какой вы статный! Заходите, к нам! — Мне нет равных в искусстве игры на флейте, — промурлыкала другая, хищно улыбаясь кроваво-красным ртом. Эмили ощутила жар в щеках, хоть и не понимала, о чем идет речь. Сайто вежливо отклонил предложение, но мужчина, шедший неподалеку, воодушевился. Подхватив обеих девиц под руки, он направился с ними в дом. — Кто это такие? — шепотом спросила Эмили, глядя на очередных прелестниц, которые, перевесившись через перила, чуть не вываливались с балкона в попытке привлечь прохожих. — Они… зазывают в гостиницы, — невозмутимо ответил Сайто. — Но мне кажется они ведут себя несколько... непристойно. — За отдельную плату с ними можно провести вечер или даже всю ночь, — сказал он так спокойно, будто речь шла о самых обыденных вещах. — Мы называем это «разделить чашу саке до рассвета». Эмили густо покраснела, ошеломленная его прямотой. — Ясно... — сгорая от стыда, пробормотала она. Они брели дальше. Сумерки сгущались, и повсюду зажигали бумажные фонари. Многие из прохожих несли собственные фонарики, отчего улица походила на праздничное шествие в день святого Мартина. Ароматы жареной рыбы заставляли рот наполняться слюной. Наконец, Сайто указал на здание впереди. — Пришли, — сообщил он, вытирая лоб рукавом. — Гостиница «Уми-я». Мы остановимся здесь. — Почему именно здесь? — поинтересовалась Эмили, разглядывая двухэтажное строение, которое практически не отличалось от соседних домов. — Потому что хозяйка — моя давняя знакомая, — ответил он. Раздвижная дверь была гостеприимно открыта, а вход украшали короткие, расписанные иероглифами занавески. Сайто откинул их рукой и шагнул внутрь. Эмили, чувствуя, как от усталости подкашиваются ноги, последовала за ним. Их встретила женщина в синем кимоно и отвесила глубокий поклон. — Добро пожаловать в Уми-я, Сайто-доно́, — с учтивой улыбкой произнесла она. Эмили невольно вздрогнула, увидев черный провал ее рта. Еще совсем не старая, а уже без зубов? Но тут она разглядела: зубы на месте, просто они... черные. Кажется, Зибольд в своей книге упоминал, что замужние японки чернят зубы. Выглядело это странно и пугающе, но кто она такая, чтобы судить чужие обычаи? — Это моя сестра Юки, — представил ее Сайто. — Юки, познакомься с хозяйкой гостиницы — Сумико-сан. — Не знала, что у вас есть сестра, — с улыбкой произнесла Сумико. Сайто наигранно вздохнул. — К сожалению, Юки не совсем в здравом рассудке, потому редко покидает дом, — с видом заботливого брата пояснил он. «Не совсем в здравом рассудке?! — мысленно возмутилась Эмили. — Вот же змей!» — Решил отвести ее в храм Кусида, — продолжал Сайто. — Быть может, ками смилостивятся и даруют ей исцеление… Пока Сумико рассыпалась в похвалах его братской заботе, Эмили огляделась по сторонам, борясь с желанием прислониться к стене. В полумраке холла виднелась гостиничная конторка, такая низкая, что за ней явно работали сидя на полу. Вдоль стены тянулась вешалка с зонтами, шляпами и соломенными плащами, напоминающими охапки сухой травы. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж. Участок у входа был земляным, присыпанным мелким гравием, а основная часть холла располагалась на приподнятом дощатом полу. — Прошу, входите, — поклонилась Сумико. Сайто уселся на приступок и начал развязывать веревочки своих варадзи. Похоже, у японцев принято разуваться не только дома, но и в общественных местах. Эмили стало не по себе. В Европе тема ног, особенно женских, считалась почти неприличной. В респектабельных домах Амстердама даже мебельные ножки прятали под чехлами во избежание фривольных ассоциаций. Немного поколебавшись, она все же присела на ступеньку и принялась непослушными пальцами развязывать тесьму. — Хару-тян! — позвала хозяйка. — К нам пожаловали гости. Из глубины дома появилась молоденькая служанка с деревянным ведром. Первым делом она отвесила низкий поклон. — Хару-тян позаботится о вас, — произнесла Сумико. — Если потребуется что-то еще, я всегда к вашим услугам. Приятного отдыха. — Большое спасибо, — кивнул Сайто. Хозяйка удалилась, а Хару-тян аккуратно убрала их обувь в ящичек под ступенькой. Затем пододвинула к Сайто ведро. Эмили в изумлении смотрела, как он стащил носки и погрузил ноги в воду, а Хару-тян принялась мочалкой смывать с них грязь. «Вот это обслуживание! — поразилась Эмили, украдкой разглядывая служанку. Совсем юное, почти детское лицо с припухлыми щечками. — Господи, сколько же ей лет? У этих японцев совершенно невозможно определить их возраст». Закончив с Сайто и промокнув его ноги полотенцем, девушка почтительно поклонилась. — Благодарю, — кивнул тот, и служанка передвинула ведро к Эмили. — Прошу, госпожа. Эмили замешкалась в нерешительности. Оголять ступни при всех? Однако Сайто без тени смущения сидел на ступеньке, вытянув босые ноги. Очевидно, в отличие от европейцев, японцы не видят в ногах ничего неприличного. О, какое же это оказалось блаженство — стащить пыльные носки и окунуть натруженные ступни в прохладную воду! Служанка с удивительной деликатностью водила мочалкой по подошвам, бережно промывая пространство между пальцами, и Эмили с трудом удержалась, чтобы не застонать от неожиданного удовольствия. «Какой чудесный обычай! — подумала она. — И почему в европейских гостиницах не додумались до такого?» Завершив омовение, девица грациозно поднялась с колен и поклонилась. — Прошу за мной, я провожу вас в вашу комнату. «В комнату?» — повторила Эмили про себя. Мысли путались от усталости, но в них промелькнул тревожный вопрос: неужели комната всего одна? Сайто попытался встать, но вдруг покачнулся. Эмили невольно дернулась, чтобы его поддержать, однако он устоял на ногах. По его лицу пробежала судорога боли. Рана явно мучила его все сильней. — Сюда. — Служанка направилась к лестнице, освещая путь бумажным фонарем. Они двинулись следом. Так непривычно шлепать по ступеням босыми ногами, но, похоже, здесь это в порядке вещей. Навстречу спускалось двое постояльцев, и они тоже были босиком. Поднявшись на второй этаж, они побрели по коридору вдоль ряда сдвижных дверей. Из-за бумажных створок пробивался свет, отчего изображенные на них черно-белые пейзажи обретали мистическую глубину. Сквозь тонкие стены доносился приглушенный гомон, и было ясно, что гостиница полна людей. Наконец служанка остановилась перед единственной в ряду темной дверью. Эмили с трудом держалась на ногах, желая лишь одного — поскорее прилечь. — Это сливовая комната, Сайто-сама, — объявила Хару-тян. — Она приготовлена для вас. «А что насчет комнаты для меня?» — подумала Эмили. Сайто, будто уловив ее беспокойство, произнес: — Моей сестре потребуется отдельная комната. — Разумеется, мы все устроим, — поклонилась служанка. — А пока прошу отужинать здесь. — Хорошо. Войдя первой, Хару-тян опустилась на колени и зажгла напольный светильник. Эмили с любопытством осмотрелась. Комната была невелика, но казалась просторной из-за почти полного отсутствия мебели. Сопровождая отца в деловых поездках, Эмили привыкла к тесным номерам европейских гостиниц, под завязку набитым громоздкими креслами, кроватями и шкафами. Даже в самых роскошных отелях старались использовать каждый дюйм свободного места. Здесь же обошлись самым необходимым. Низенький лаковый столик с потертыми углами, переносная жаровня, напольный фонарь. У стены примостились подставка для оружия и складная ширма — Пожалуйста, располагайтесь, — произнесла служанка, склонившись в глубоком поклоне. — Я принесу ужин. — Благодарю, — кивнул Сайто. Хару-тян, шурша кимоно, выскользнула за дверь. Сайто подошел к окну, раздвинул створки и выглянул наружу. Эмили из любопытства тоже приблизилась. Во внутреннем дворике гостиницы раскинулся небольшой, но очаровательный сад. Среди густой зелени мерцали каменные фонари, придавая саду сказочный вид. — Красиво! — выдохнула Эмили, подставляя лицо свежему вечернему ветерку. — Действительно красиво, — рассеянно отозвался Сайто. — Однако сейчас меня больше интересует, как, если что, можно отсюда сбежать. — Думаете, нам здесь что-то угрожает? — В Хиго лучше быть готовыми ко всему. Сайто задвинул створки и отошел от окна. Вытащив из-за пояса катану, он водрузил ее на подставку, оставив вакидзаси при себе. Эмили заметила, что его движения скованны и тяжелы. — Как ваша рана? — с беспокойством спросила она. — Могло быть и хуже, — сухо произнес он. — Позвольте мне осмотреть. Он молча кивнул и спустил с плеч верхнюю часть кимоно. В неверном свете фонаря на повязке отчетливо виднелись бурые пятна. Эмили принялась разматывать ее, осторожно разлепляя ссохшиеся от крови бинты. Наконец показался шов. Края раны выглядели припухшими и воспаленными, между нитками сочилась сукровица. Эмили нахмурилась, не зная, нормально это или нет. — Больно? — спросила она, едва касаясь горячей кожи вокруг шва. — Ничего страшного, — отрывисто ответил Сайто, но Эмили заметила, что мышцы под ее пальцами напряглись. — Нужно сменить повязку. Среди вещей Сайто не нашлось подходящей ткани, и тогда Эмили решительно достала из короба свою нижнюю юбку. Оторвав длинный лоскут полотна, она принялась старательно бинтовать рану. — Простите за беспокойство, — пробормотал Сайто, пока она осторожно обматывала повязкой его обнаженный торс. — Мне следовало бы принять ванну. Неловко заставлять вас терпеть запах моего пота. — Все в порядке, — поспешно заверила его Эмили, но предательское сознание тут же вынудило ее принюхаться. Она и впрямь уловила слабый, но отчетливый запах пота. И, о ужас, он исходил не от Сайто, а от нее самой! В памяти всплыли язвительные слова Наоко о зловонных варварах, и щеки вспыхнули от стыда. Эмили невольно отстранилась, молясь, чтобы Сайто не учуял, что это от нее несет как от потного моряка. — Я бы непременно вымылся, но здесь только общая купальня, — словно извиняясь, продолжил Сайто. — Кто-нибудь может заметить рану и донести властям. — А зачем сообщать властям? — Эмили нахмурилась, связывая между собой концы бинта. — Если убитых самураев уже нашли, то будут искать виновника. Человек с раной от меча вызовет слишком много вопросов. — Но ведь они первые напали на нас! Вы защищались. — Верно, — терпеливо ответил Сайто. — Но у меня нет времени месяцами сидеть в тюрьме, пока идет следствие. Полагаю, у вас его тоже нет. — Он внимательно посмотрел на нее. — Вы ведь спешите в Нагасаки? — Да, спешу. Сайто не ответил. Натянув кимоно на плечи, он сел на татами, приняв свою обычную позу. Даже раненый и уставший, он держал спину безупречно прямой. Эмили и не пыталась подражать этой церемонной манере. Она просто плюхнулась на циновку и блаженно вытянула ноги перед собой. Не развязывая, стащила платок, с наслаждением покрутила головой, разминая шею, и привалилась к стене. — Сколько еще осталось до Нагасаки? — спросила она, борясь с подступающей дремотой. — Полтора дня пути. — Ясно. А когда мы туда придем... Куда, по-вашему, мне лучше направиться? Сайто отвел глаза, словно избегая прямого ответа. — Я отведу вас к Ямаширо-сама. Он знает, как вам помочь. — Но почему бы сразу не пойти в порт и не узнать о корабле? Зачем терять время? — Давайте обсудим это завтра, — мягко произнес он. Прежде чем Эмили успела ответить, снаружи послышался голос: — Это Сумико. Можно войти? Сайто бросил на Эмили быстрый, но выразительный взгляд. Она поняла его без слов и торопливо приняла подобающую позу. Села на колени, расправила кимоно и, подняв с татами платок, надела его на голову, пытаясь придать себе благопристойный вид. —Прошу, входите! — сказал Сайто. В комнату вошла, точнее вползла на коленях Сумико, и сразу же пала ниц. — Приношу свои глубочайшие извинения, Сайто-сама, — не поднимая головы, затараторила она, — но у нас больше не осталось свободных комнат. Вам с О-Юки-сан придется расположиться вместе. Эмили застыла, чувствуя, как от лица отхлынула кровь. Спать в одной комнате с мужчиной? Это же просто немыслимо! Мало того, что она провела с ним наедине целый день — неслыханное нарушение приличий само по себе — так теперь еще и это? Кто знает, какие непристойности могут произойти под покровом ночи? По шкале нравственного падения, где даже излишне кокетливый взгляд уже считался проступком, ночь в обществе мужчины равносильна полному моральному краху. Погруженная в лихорадочные раздумья, она пропустила мимо ушей разговор Сайто с хозяйкой. Очнулась лишь когда появились две служанки с подносами. Они разожгли жаровню, поставили на нее чайник и повесили на перекладину у стены два легких халата — темно синий и розовый. Эмили вопросительно взглянула на Сайто, словно ожидая, что он развеет ее беспокойство, но тот с непроницаемым видом смотрел, как служанки сервируют столик и заваривают чай. Лишь когда они удалились, бесшумно задвинув за собой дверь, он заговорил: — Эмири, мне жаль, но у них нет для нас второй комнаты. Нам придется разделить эту. — Его голос прозвучал устало и тихо. Эмили молча смотрела на него, не находя слов. Руки предательски затряслись, и она сцепила пальцы, пытаясь унять дрожь. Видя ее замешательство, Сайто с явным усилием поднялся на ноги. — Не берите в голову, — сказал он. — Я найду себе другое место для ночлега. Он шагнул к двери, но покачнулся и прислонился к стене, чтобы не упасть. — Нет, стойте! — Эмили подскочила с циновки. — М? — обернулся он. — Где вы собираетесь ночевать? — Не беспокойтесь. Найду какой-нибудь сарай. — Но вы ранены! Было бы нечестно выставлять вас за порог после всего, что вы сделали для меня. Если уж на то пошло, покажите, где этот сарай. Я сама там переночую. — Вы предпочитаете спать в сарае с бродягами, лишь бы не оставаться в одной комнате со мной? — усмехнулся Сайто. — С бродягами? — Эмили растерянно моргнула, только сейчас осознав всю наивность своего предложения. — Не у всех есть деньги на гостиницу. Те, кто победнее, довольствуются любой кучей соломы, которую могут найти. Вряд ли вы отыщите хоть один навес, под которым никто бы не устроился на ночлег. Эмили покраснела, смущенно теребя рукав. — Я... об этом не подумала, — пролепетала она, чувствуя, как от усталости и переживаний начинает кружиться голова. — Эмири, — тихо позвал Сайто, и дождавшись, пока она посмотрит ему в глаза, твердо сказал: — Даю слово самурая, что не причиню вам вреда. В глубине души Эмили и не боялась, что он будет к ней приставать. После сегодняшних событий она куда больше страшилась остаться одной. В Голландии ее необычная внешность — смесь европейских и азиатских черт — неизменно притягивала сластолюбцев. Сальные улыбки, масляные взгляды, томная хрипотца — Эмили научилась безошибочно определять, когда мужчина вожделеет ее. Сайто же смотрел на нее с бесхитростной прямотой, словно он даже не осознавал, что рядом с ним женщина. Хоть ей и говорили о коварстве японцев, об их умении скрывать свои истинные чувства, что-то в глубине души подсказывало: ему можно доверять... К тому же, с такой раной ему явно не до плотских утех. — Я вам верю, — кивнула она. — Давайте ужинать. Они опустились перед столиком, и Сайто потянулся к расписной керамической бутылочке. — Саке? Эмили на миг задумалась. Вчера этот напиток ей не особо понравился, но сейчас… Может, хмельные пары отгонят прилипчивые воспоминания о бойне и крови? Она кивнула и протянула чашку. Сайто принялся наливать, но вдруг его пальцы разжались, и кувшинчик, звякнув о стол, покатился по полу. Эмили вздрогнула, и тут увидела, что Сайто начал заваливаться набок. — Что с вами? Вам плохо? — вскрикнула она, подаваясь вперед. Его губы дрогнули, пытаясь что-то произнести, но вырвался лишь сдавленный стон. Даже в тусклом свете фонаря было видно, как мертвенная бледность заливает его лицо. Через мгновение Сайто рухнул на циновки и затих.