Письма в никуда (дневник W. W.)

31 июля 1945 Дорогой Джек, Мы готовимся к свадьбе, которая уже через месяц... Я живу как средний человек, а для Марты все это роскошь. Ее родители не были особенно бедны, но у них все деньги шли на дело. Клянусь, я буду другим! Я не собираюсь тратить деньги на то, что не является необходимым, но и экономить на всем не буду. Нам необходимы электричество, исправная газовая плита, хорошая мебель, вода и отопление... Родители Марты так не считали. Они топили дровами, воду брали из реки, использовали свечи... А еще у них была старая мебель, которую они даже не пытались привести в порядок. (Все это я знаю от самой Марты, которая в восторге от своей новой жизни и новой роли.) Экономия — это не так уж плохо, но такая... Это, мне кажется, уже граничит с безумием. Я совершенно не похож на ее родителей! Я купил камеру, потому что отцовская давно сломана и валяется в чулане. (Не знаю, стоит ли мне выбросить ее... С одной стороны, это память, с другой — рухлядь и обыкновенный сломанный прибор.) Мне хочется запечатлеть себя и Марту, и наших детей... В старом альбоме вся история нашей семьи, начиная со свадьбы деда в тысяча восемьсот сорок шестом! (Жаль, что только по отцовской линии. Я почти ничего не знаю о семье матери. Отец как-то раз обмолвился, что она немка по происхождению и сирота, но никаких подробностей...) Я сделал для пробы пару снимков. Джек, ты хоть раз пытался сфотографировать себя, держа камеру в руке? Я вообще впервые взял в руки фотоаппарат, но у отца любые кадры получались очень легко. Надеюсь, мои также будет не стыдно показать внукам! Мы с Мартой смотримся вместе очень мило — так нам говорят все, кого мы знаем. Надеюсь, наша свадьба пройдет хорошо, и нас так и запомнят милой парой. Нам нужна хоть капелька счастья после всего пережитого. Кстати, Марта настояла на том, чтобы не приглашать ее семью... Я могу ее понять после всех историй из ее детства. Она ничего не имеет против моих друзей на свадьбе, но своих родственников видеть не хочет. Я тоже не хотел бы видеть подобных людей, особенно на своей свадьбе! Я составил список тех, кто может быть приглашен. Это надо еще обсудить. В нетерпении, Уилбур

***

2 сентября 1945 Дорогой Джек, Это лучший день не только в нашей жизни, но и в жизни всего мира: сегодня закончилась самая страшная война в истории! А мы с Мартой сыграли свадьбу, причем все прошло идеально. Кстати, Макс — помнишь того спасенного немца? — смог, наконец, найти меня. Он пришел на нашу свадьбу! Я очень рад тому, что он смог устроить свою жизнь в Америке... Ему было тяжело первое время, и он потерял мой адрес. И только сегодня Я узнал, что меня знают не только в нашем городе... Ему помог меня найти знакомый, живущий на самой границе с Канадой! Это мне, признаться, польстило... А Марта рада знакомству с моими друзьями. И еще я впервые в жизни танцевал. Это сложнее, чем казалось, не буду лгать... Сложно не столько физически — моя рана почти зажила, а я полон сил, несмотря на мою внешность, — сколько морально. Как будто я только что осознал, насколько я высок и внушителен... Впервые я чувствовал себя так неловко и неуверенно. С другой стороны, я хотя бы знал, как нужно двигаться. Марта понятия не имела... На ее фоне я смотрелся не так уж плохо. Разумеется, я не самоутверждаюсь за счет других — мне все же не тринадцать лет! Я слишком умен и опытен, чтобы так поступать. К тому же я люблю Марту не за ее "блестящее воспитание" в стиле позапрошлого века! Танцы — это пустая трата времени дань традиции, не более. Мы не собираемся танцевать когда-либо еще... Ах да, и поцелуй... Стыдно признаться, но я целовался впервые, как и она. Это странное ощущение, но приятное... Сложно описать его. Я вообще как будто плохо чувствую свое тело. На войне меня ценили за то, что я спокойно мог голодать несколько дней, игнорировать боль и продолжать работу после трех бессонных ночей... Теперь я боюсь быть слишком холодным или грубым для Марты. Нас ждет первая брачная ночь... В общих чертах я знаю, что делать, но боюсь причинить боль или просто не доставить удовольствия. Знаешь, Джек, некоторые вещи не выучить по книгам... Любовь и близость как раз из их числа. Мне кажется, наши с Мартой чувства скорее платонические. Однако я должен... Не прятаться же в чулане вечно! (Да, я заперся в кладовке, как нашкодивший ребенок!) Она любит меня. Она сможет понять, если я окажусь... плохим любовником. Так неловко мне сейчас писать о подобном... Как будто я подросток и не знаю, как быть с новыми ощущениями! (А на самом деле мне под сорок, и я девственник... Зато я хорош во всем остальном. Свои тридцать семь лет я прожил не зря, верно? Я могу гордиться своей жизнью, но мне действительно неловко признавать свою неопытность и неосведомленность... Впрочем, Марта ведь тоже даже поцеловалась сегодня впервые. Мне нечего стыдиться перед ней, пожалуй....) Ладно, пора уже выйти. В конце концов, прятаться в такой момент попросту глупо! Нелепо бояться брачной ночи человеку, побывавшему в плену у нацистов! Надо выходить... Немного напряженно, Уилбур