Метки
Описание
Успешный адвокат Джаред Падалеки случайно встречает Дженсена Эклз - парня, что десять лет назад разбил ему сердце. Неожиданная встреча заставляет вспомнить, всё, что когда-то случилось и открыть для себя горькую правду.
Примечания
Дженсен 2010 год https://pin.it/2SHcfIK
Джаред 2010 год https://pin.it/6erFHem
Дженсен 2020 год https://pin.it/7MxBALw
Джаред 2020 год https://pin.it/5YTSJmW
Посвящение
Посвящается space monkey - прекрасному человеку, что помогла сделать этот фик лучше. Спасибо тебе за проделанную работу.
Глава ІV
26 ноября 2020, 09:45
Всё произошло перед самым отъездом Падалеки. У Дженсена должна была пройти последняя игра в этом сезоне, на которой должен был присутствовать рекрутер из Техасского университета.
Оценки у Эклза существенно улучшились, поэтому ему было важно проявить себя на поле, чтобы привлечь внимание представителя учебного заведения, который был в поисках новых талантов.
Стоит ли говорить, что тренировки стали отнимать у Дженсена практически всё время. Морган требовал от своих игроков полной отдачи на поле, так что Эклз возвращался домой практически без сил.
В один из таких дней, когда у Дженсена была тренировка, Джаред знал, что Эклз будет очень уставшим и, скорее всего, пойдёт сразу домой, поэтому решил сделать ему сюрприз и после занятий пошел на стадион.
После окончания тренировки, он дождался, пока Дженсен выйдет из раздевалки и, схватив его за руку, потащил в сторону туалета.
– Я так скучал, – прошептал он, набрасываясь на него с поцелуями и запихивая его в одну из кабинок.
– Что ты делаешь? – испугано зашипел Эклз, пытаясь освободиться, но не очень-то и настойчиво, как подметил Джаред.
– Расслабься, здесь никого нет, – ответил Джаред, спускаясь поцелуями по шее любимого и зарываясь пальцами в его, ещё влажные после душа, волосы. – Я почти тебя не вижу в последние дни. А сегодня, когда смотрел на то, как ты двигаешься по полю, как шорты обтягивают твой великолепный зад, то почти кончил от этого зрелища. Так что ты должен мне за моральный ущерб.
– Дурак, – засмеялся Дженсен, но сопротивляться перестал и даже сам потянулся к ширинке Падалеки.
Джаред прикусил ему мочку уха, отчего парень не сдержал сладкий стон и запустил руку Эклзу в трусы:
– О, так я вижу, ты тоже не против, – довольно ухмыльнулся он, оглаживая внушительный стояк.
– Заткнись и займись делом, – простонал Эклз, закрывая ему рот поцелуем, что Падалеки тут же и сделал.
Они почти довели друг друга до пика, когда услышали, как в открылась дверь. Дженсен тут же замер, испуганно уставившись на Падалеки, а тот, пребывая почти на грани экстаза, закусил себе кулак, чтобы сдержать рвавшийся наружу стон, и, уткнувшись любовнику в плечо, выплеснулся ему в руку. Но сам Дженсен за ним не последовал, он замер и внимательно вслушивался в происходящее за дверью кабинки. Джаред слышал, как бешено колотилось его сердце, и понимал его страх, ведь если их здесь увидят, то всё тайное станет явным. Поэтому разделил с Эклзом вздох облегчения, когда неизвестный посетитель, помыв руки, покинул помещение. Джаред обхватил рукой опавший член Дженсена, но тот увернулся и, быстро натянув штаны, вышел из кабинки. Парень всё ещё был немного напуган чуть не случившимся разоблачением, и Джаред, решив его успокоить, шагнул к нему и обнял сзади, касаясь губами затылка:
– Эй, всё в порядке, ничего не случи...
– Прекрати! – Дженсен отскочил от него так резко, что Падалеки испугался. – Не надо, – немного спокойнее продолжил Эклз, – нас могут увидеть.
– Тут нет никого, – улыбнулся Падалеки, подступая к парню и пытаясь прикоснуться к нему, он только больше заводился от того, что Дженсен сопротивляется.
– Да хватит уже, – Дженсен отбил его руку. – Джей, ты уедешь через несколько дней, а мне здесь ещё жить. Ты не представляешь, в какой кошмар превратится моя жизнь, если кто-то узнает, что я... – он замолчал, подбирая слова, но Падалеки закончил за него.
– Кто? Пидор? Гомик? Ну же, Дженсен, скажи! Кем ты себя считаешь?
Джаред разозлился. Позже он миллион раз прокручивал этот разговор в своей памяти. Пытался представить, как бы всё сложилось, если бы он замолчал, дал парню время, но в тот момент в нём бурлила какая-то детская обида. Ему, почему-то, показалось, что Эклз стесняется его, не хочет, чтобы о них узнали именно из-за Джареда, что, если бы это был кто-нибудь другой, то он бы не строил из себя такую недотрогу.
Спустя некоторое время он поймёт, что это был совсем не стыд, а страх, страх того, что их раскроют, станут свидетелями их тайны, из-за которой Дженсена могут выбросить из общества, сделать ещё большим изгоем, чем он есть. Но тогда в Падалеки бурлили злость и боль перед будущей разлукой, поэтому он выпалил:
– Признайся себе, наконец, что ты обычный трус! Ты боишься признать свою ориентацию, то, кем ты являешься, хотя в этом и нет ничего постыдного. Нет ничего плохого в том, чтобы быть самим собой. Может иногда стоить рискнуть, забить на мнение других? Но, опять же, ты всего боишься! Боишься, что подумают о тебе придурки-одноклассники, боишься поставить на место пьяницу отца. Чёрт, да ты даже трахнуться по-настоящему боишься, словно девчонка-девственница из института благородных девиц!
На последних словах он увидел, как побледнел Дженсен, как распахнулись его глаза, а по лицу пробежала судорожная дрожь. Джаред вмиг осознал, что он только что сказал, как обидел любимого:
– Прости, – прошептал он, – прости меня! Я дурак, я не подумал, что сказал.
Падалеки опять, как и в тот вечер, когда он впервые поцеловал Дженсена, испугался, что Эклз сейчас ему врежет, развернётся и уйдёт, и на этом их отношения закончатся. Но парень не уходил, он подошёл к стене и присел, будто бы обдумывая услышанное.
Джаред опустился рядом и несмело прикоснулся к любимому. Они молчали долгое время, и Падалеки не выдержал:
– Ты сердишься на меня? – неуверенно спросил он и тут же подумал: «Что за глупый вопрос? Конечно же он сердится».
– Нет, – ответил Дженсен. – Но ты не рос здесь и тебе сложно понять…
– Нет, я понимаю, я просто идиот, – опять начал извиняться Джаред.
– Не надо, – выдохнул Эклз, поднимая на него глаза и сжимая его ладонь, – не хочу тратить время на ссоры и выяснение отношений.
Джаред был так благодарен ему в тот момент за то, что позволил всё переиграть, сделал вид, что забыл обидные слова, не позволил недоразумению испортить их отношения. В этом был весь Дженсен: он слишком много прощал, не держал обиды, отдавал себя без остатка и ничего не просил взамен.
«Мой парень просто идеальный», – подумал Падалеки и, не удержавшись, быстро чмокнул Эклза в губы, а потом, уже привычным движением, обвёл кончиками пальцев лицо Дженсен, который тоже быстро скользнул пальцами по его скулам и поспешно поднялся.
– Пошли поедим, умираю с голоду. Морган выжал из меня все соки.
– Можем пойти ко мне, – предложил Падалеки, – отец уже улетел в Нью-Йорк, а мама уехала к какой-то подруге в Даллас, а чтобы я не голодал, наготовила еды на целую футбольную команду.
Они добрались до дома Падалеки без приключений, весело что-то обсуждая и больше не вспоминая о произошедшем в туалете. Отец Дженсена не просыхал уже несколько дней, и Джареду легко удалось убедить того остаться у него на ночь. Они поужинали и завалились смотреть «Звёздные войны», пинаясь и задевая друг друга.
Медленно игривая возня перетекла в нежные поцелуи, а потом в откровенные ласки. Джаред твёрдо был намерен закончить то, что начал в школьном туалете. Он опрокинул Дженсена на кровать, стащил с него футболку и неспешно начал покрывать его тело поцелуями. Потом скользнул рукой под резинку штанов, но Дженсен перехватил его руку, и Падалеки непонимающе уставился на него.
Парень тяжело дышал и немного дрожал. Он как будто собрался с духом, принял какое-то решение и сказал, глядя Джареду прямо в глаза:
– Я хочу тебя. По-настоящему...
К этому Падалеки не был готов. Всё развивалось слишком быстро. И Джаред понял, что на это решение повлияла их сегодняшняя ссора, точнее слова Падалеки.
– Не надо, – прошептал он, – не хочу, чтобы ты делал это для того, чтобы мне что-то доказать. Поверь, всё сказанное мной в туалете, – бред, и я на самом деле так не считаю.
Пальцы Эклза легли ему на губы:
– Не порти момент, – улыбнулся Дженсен, он пытался выглядеть уверенным, хотя это у него и плохо получалось. – Твои слова, не имеют сейчас значения. Я принял решение, и оно не имеет никакого отношения к тому, что ты сегодня сказал. К тому же, это просто секс. Я же не собираюсь делать каминг-аут.
В глазах Эклза не было ни капли обиды, только решительность, уверенность, желание и немного страха.
– Ты уверен? – переспросил Падалеки.
– Да. Чёрт, да! Я хочу этого, Джаред. Сделай это, – на последних словах Эклз поспешно сбросил штаны и перевернулся на живот, пряча пылающее лицо в изгибе локтя.
Джаред посмотрел на сильное тело перед собой и почувствовал, как возбуждение накатывает с двойной силой. От предвкушения того, что сейчас он будет обладать этим красивым парнем, от самой мысли, что Дженсен позволил ему быть сверху, сносило крышу. Но Падалеки сдерживал себя, он, в первую очередь, должен был позаботиться о партнёре, у которого совсем не было опыта. Джаред знал, что, обычно, о первом сексе в памяти остаётся мало приятных воспоминаний, и он был рад, что Дженсен выбрал именного его для своего первого опыта. Он решил приложить макисум усилий, чтобы эта ночь стала для них незабываемой.
Падалеки нежно провел ладонью по напряжённой спине Эклза:
– Расслабься и перевернись. Я хочу видеть твоё лицо.
Дженсен, немного помедлив, перевернулся на спину. В слабом свете было видно, что его лицо, шея и, даже грудь, покрылись румянцем. Джаред и раньше видел его голым, но так открыто никогда, к тому же, понимание того, что сейчас произойдет, делало обстановку ещё более неловкой. Джаред потянулся за пультом и выключил телевизор, погружая комнату в полумрак. Он бы предпочел заняться любовью при освещении, чтобы видеть все эмоции на красивом лице любовника, но понимал, что так Дженсену будет комфортнее. В свете луны бледная кожа Эклза казалась словно высеченной из белого мрамора, а сам он был просто неестественно красивым.
Падалеки обвел кончиками пальцев овал его лица и прикоснулся к мягким губам в нежном поцелуе. Затем он медленно спустился к скулам, поцеловал подбородок, шею, он целовал Дженсена до тех пор, пока тот не расслабился. Потом отстранился на минуту, достал из ящика припрятанную на заветный день смазку и опять вернулся к любовнику.
– Мы сделаем это, – прошептал он, опаляя розовое ухо Эклза горячим дыханием и запуская по его телу сотни мурашек. – Но сначала, доверься мне, позволь сделать всё, о чем я так давно мечтаю.
Он посмотрел в расширившиеся зрачки Дженсена, который неуверенно кивнул, большего для Джареда и не требовалось. Он тут же склонился над покорно лежащим под ним телом и принялся исследовать его языком, вызывая у Дженсена лёгкую дрожь. Падалеки долго играл с сосками партнёра, лаская их и покусывая, наслаждаясь загнанным дыханием и всхлипами. Потом спустился дорожкой из поцелуев к пупку, отчего Дженсена подбросило вверх. И только после этого, аккуратно лизнул истекающий смазкой член, тут уже Дженсен не удержался и издал хриплый стон, а, когда Джаред полностью насадился ртом, вообще выгнулся в его руках дугой.
Падалеки старался как мог, не сказать, что он был очень опытен в таких вопросах, он делал минет всего несколько раз, но просмотрел, наверное, сотню порно-роликов. Джаред не прекращал работать ртом до тех пор, пока Дженсен не начал метаться по кровати, непрерывно постанывая и не помня себя от наслаждения. Тогда Джаред прекратил сладкую пытку, отстранился, открыл лубрикант и выдавил немного на дрожащие пальцы. Когда смазка согрелась, он растёр её между пальцев и аккуратно надавил на сжатый вход, проникая одним пальцем в горячее нутро. Дженсен тут же сжался и инстинктивно попытался уйти от проникновения. Падалеки удержал его, не дал отстраниться и проник глубже, другой рукой надрачивая немного опавший член партнёра. За первым пальцем последовал второй, что вызвало у Эклза болезненный всхлип, но уйти от проникновения он больше не пытался, только комкал руками покрывало и тяжело дышал.
– Потерпи немного, – прошептала Джаред, активнее заработав пальцами, пытаясь нащупать простату и нежно целуя его в коленку. После нескольких минут ему это удалось, он нащупал точку удовольствия и стал настойчиво гладить её пальцами. От его действий по телу Дженсена прошла сладкая судорога, и он, распахнув глаза, застонал.
– О, Боже... Боже мой... Джей, как… Как хорошо.
И через несколько минут Дженсен подбросил бёдра вверх:
– Давай, Джей... Давай же...
– Сейчас, сейчас, нетерпеливый ты мой, – прошептал Джаред, кое-как сдерживаясь из последних сил, но входить в Дженсена было ещё рано. Он знал, что проникновение будет болезненным и старался подготовить его ещё больше. Поэтому активнее задвигал рукой на члене любовника и добавил третий, а затем и четвёртый палец. Войти в любимого он решился только тогда, когда в нём уже хлюпало от смазки и свободно входили до костяшек четыре пальца, а Дженсен сорвал голос, вовсю матерясь и умоляя Падалеки, сделать уже что-то и прекратить мучать его.
Джаред трясущимися руками раскатал презерватив по болезненно эрогированному члену и аккуратно вошел в тугое и горячее отверстие. Дженсен зажмурил глаза и впился пальцами ему в предплечья, но через минуту, немного привыкнув, сам двинулся навстречу, и, наверное, задел простату, так как сразу же вздрогнул и издал полный наслаждения стон. Джаред аккуратно начал двигаться в унисон с ним, и через несколько мгновений комната утонула в сладких стонах и вскриках.
Падалеки почувствовал, что не продержится долго, давало о себе знать долгое отсутствие секса и то, каким тесным был Дженсен. Поэтому, он опустил руку на член Дженсена и начал дрочить, доводя каждым движением его до предела, бросая их обоих за грань наслаждения. Уже содрогаясь от подступающей волны оргазма, он почувствовал, как его ладонь заполнилась теплой жидкостью, и окончательно провалился в умопомрачительный оргазм.
Падалеки упал рядом с Дженсеном, который ещё подрагивал от удовольствия, и блаженно закрыл глаза.
– Я люблю тебя... – послышался тихий шепот Эклза, но сил ответить у Джареда не осталось. Он только притянул партнёра ближе к себе и задремал, даже не понимая, что Дженсен впервые признался ему в любви.
Они проспали до утра. Было так замечательно просыпаться вместе, принимать душ, завтракать, весело смеясь и шутя, и отправиться в школу, что Джаред даже забыл, что уезжает через несколько дней.
В реальность его вернул звонок отца. Он известил, что заказал им с матерью билеты на самолёт на утро 24 мая. Это было через три дня, и Падалеки сразу растерял всё своё хорошее настроение.
Теперь, когда дата вылета была определена, он осознал, как ему больно расставаться с Дженсеном. Джареду показалось, что он оставляет своё сердце в этом маленьком городишке Фолсе, в котором он прожил всего-то месяца три.
Единственной хорошей новостью было то, что игра Дженсена должна была состояться двадцать третьего числа, и он сможет на ней присутствовать и поддержать своего парня.
После уроков Джаред направился на стадион, чтобы рассказать любимому не очень приятные новости о дате своего отъезда. Тренировка была в самом разгаре, и Падалеки сел на трибуны и начал наблюдать за Эклзом. Сначала он не обратил внимания, но, приглядевшись, увидел, что что-то не так. Дженсен был каким-то напряжённым, да и другие игроки вели себя странно, они словно избегали его, сторонились, не давали пас, когда он был идеально открыт для передачи. В конце тренировки к Эклзу подошел Пеллегрино и что-то сказал Дженсену, тот заметно напрягся, и, после словесной перепалки, Марк толкнул Эклза, но тот стерпел. Капитан ещё что-то сказал, послышался смех других членов команды, и тут Дженсен подорвался и ударил Пеллегрино кулаком в лицо. Тот, недолго думая, набросился и повалил Эклза на траву. Они начали качаться и избивать друг друга. Джаред уже бежал на стадион, когда парней оттащили в разные стороны под гневные крики Моргана. К тому моменту как на поле выбежал Падалеки, тренер уже отчитал игроков. Бледный Дженсен виновато смотрел на траву под ногами, а Марк только мерзко улыбнулся, увидев Джареда.
– Чтобы это было в первый и в последний раз, – закончил поучения Морган, – а теперь марш в душ и переодеваться, и чтобы послезавтра все были в лучшей форме. От этой игры зависит будущее многих из вас.
Игроки удалились в сторону раздевалки, а Дженсен, сбросив верхнюю часть формы, быстро пошёл в противоположную сторону. Джаред побежал за ним.
– Дженсен, что случилось? – спросил он, догоняя парня.
Они зашли за трибуны, и Эклз тяжело привалился спиной к стене.
– Неважно, Джей, – прошептал он, устало прикрывая глаза. – Это всё неважно...
Джаред тут же прижал его к себе, и Эклз даже не попытался отстраниться, будто бы забыл, что их могут увидеть, Падалеки видел, как тяжело парню. Как его тело сотрясает нервная дрожь. Дженсену и раньше было несладко в команде, среди мажоров, считавших его отребьем, недостойным себе, а теперь, под конец года, по-видимому, началась настоящая травля.
– Он чём-то оскорбил тебя? Сказал что-то про твоего отца? Не слушай их, не обращай внимания, – Джаред попытался успокаивающе погладить парня по лицу, но тот отвернулся и отошёл на безопасное расстояние.
– Я же сказал, что всё в порядке, – ответил Дженсен, он всё ещё тяжело дышал, а в крови бурлил адреналин после драки.
Джаред подошёл и аккуратно дотронулся до ушиба на скуле, похоже Пеллегрино задел Эклза.
– Пустяки, – ответил Дженсен, будто бы прочитав его мысли, – бывало и хуже.
Джаред вздохнул. Конечно, если сравнивать с тем, как его разукрасил отец в последний раз, то удар Марка – это просто царапина.
– Нам нужно поговорить, – сказал Падалеки. – Пойдем прогуляемся или сразу ко мне?
– Попозже, – ответил Дженсен, – мне надо принять душ и переодеться, – и опустив глаза добавил, – подождём, когда они уйдут.
– Хорошо, – согласился Падалеки, меньше всего он хотел, чтоб Дженсен опять сцепился с Пеллегрино в раздевалке.
– Так о чём ты хотел поговорить, – спустя несколько минут молчания спросил Дженсен.
– Ээ... – замямлил Джаред, не зная с чего начать. – В общем... Отец купил нам билеты. Я улетаю двадцать четвертого, Дженс.
Он посмотрел на любимого и увидел, как его глаза наполняются печалью и страхом, но через минуту Эклз овладел собой и, отвернувшись, спросил:
– Ты придёшь на игру?
Джареду показалось, что его голос дрожал.
– Конечно, Дженсен, как ты можешь о таком спрашивать. Я ни за что не пропущу твою игру. Он шагнул к парню и притянул его в объятия, не обращая внимания на попытки того возразить. – Я приду, а ты сыграешь, как чемпион. А потом, – он понизил голос до полушепота, – мы отпразднуем. У нас будет целая ночь, и я такое собираюсь с тобой сделать...
Скулы Эклза покрылись нежным румянцем, и Джаред не удержался, ласково провел пальцами по овалу его лица и чмокнул в щёку.
– Всё будет хорошо, – прошептал он в розовое ухо. – Вот увидишь.
Они провели остаток дня вместе. Просто гуляли по парку, целовались в укромных местах и больше не вспоминали о случившемся. Вечером Дженсен отказался зайти к Падалеки, ссылаясь на то, что завтра важный тест по физике. Джаред смеялся, когда это Эклз успел стать ботаном, и с каких пор он переживает за оценки, но в душе он очень гордился Дженсеном, зная как тот старается, чтобы написать этот тест и как усердно к нему готовится.
На следующий день им так и не удалось увидеться. Мать Джареда запрягла его помогать с упаковкой вещей, и они встретились только вечером. Была пятница, и Дженсен работал в магазине. Падалеки зашёл за ним ровно в восемь, и они двинулись бродить по городу. Джареду так хотелось взять парня за руку, притянуть в объятия, просто взъерошить волосы на затылке, но это было под запретом. Их отношения в этом маленьком городке были под запретом, и Джареду приходилось довольствоваться только разговорами.
Но, к концу дня, он всё же не удержался. Когда они зашли в небольшой супермаркет купить воды и прошли в самую его глубь, Джаред быстро осмотрелся, нет ли кого рядом, и, притянув Эклза к себе, впился в его губы страстным поцелуем. Через мгновение Дженсен оттолкнул его и посмотрел с таким укором, что Джареду на миг стало стыдно за свой порыв, а в следующую минуту они услышали тихий смешок и приближающиеся шаги.
Из-за стеллажей вышли Том Уэллинг и Ник Тейлор, парни из команды Дженсена. Падалеки замер, пытаясь сообразить, могли ли они что-то увидеть. Но парни просто взяли по бутылке колы и, окинув их презрительными взглядами, удалились, хихикая.
Через минуту Джаред отпрянул и посмотрел на Дженсена, тот был белее мела.
– Думаешь, они увидели? – спросил Падалеки.
– Н-не думаю, – ответил Дженсен. – Если бы увидели, то вряд ли промолчали бы.
– Прости, – прошептал Джаред, – я чуть не подставил тебя.
– Ничего, – ответил, немного успокоившись Эклз. – Хорошо, что всё обошлось. Не делай так больше.
Настроение у Джареда окончательно испортилось, когда через полчаса Дженсен сказал, что должен отдохнуть перед игрой, и Падалеки не стал ему перечить. Он знал, что у них ещё будет ночь перед отъездом и хотел, чтобы она стала особенной.
О том, что Дженсен согласится заниматься сексом в доме, где есть кто-то посторонний, не могло быть и речи, поэтому Джаред наплёл матери, что хочет устроить небольшую прощальную вечеринку для друзей и та согласилась пойти до вечера к соседям.
Он даже украл из кухни бутылку вина, чтобы отпраздновать с Дженсеном его победу, потому что не сомневался в победе команды и был уверен, что Дженсен обязательно проявит себя на поле.
Они так и не смогли встретиться до игры. Падалеки увидел парня уже на поле. Точнее не совсем на поле. Эклз, почему-то, сидел на скамейке запасных, что было странно, учитывая, что он был одним из сильнейших игроков в команде. Джаред не очень разбирался в тактике игры, но не мог понять, почему Морган не выводит столь сильного игрока на поле, хотя может он берег его для финального периода. Но время шло, а Дженсен так и оставался на скамейке запасных. Одного игрока сменил другой, потом травмированного третий, но Эклз так и сидел на лавке, низко опустив голову.
Джаред непонимающе смотрел на поле и пытался найти взглядом Моргана, когда он, наконец, заметил его, то ему стало нехорошо, а в сердце закралось плохое предчувствие, потому что тренер угрюмо наблюдал за игрой, а рядом с ним стоял мужчина в дорогом костюме и, судя по всему, это был мистер Пеллегрино, отец Марка, главный спонсор команды.
Джареда настигло понимание того, что произошло, и он перевёл взгляд на табло, а потом на поникшего Дженсена. За оставшиеся пятнадцать минут Эклз на поле так и не вышел .
Как только прозвучал финальный сигнал, и «Орлы» бросились под аплодисменты праздновать победу, Джаред рванул через толпу болельщиков в сторону Дженсена, но там его уже не застал.
Он метался по школе и нашёл парня только спустя десять минут, сидящего на полу в одном из холлов. Эклз притянул колени к груди, обняв их руками, и уткнулся в них лицом. Джаред оказался рядом с ним и притянул его в свои объятия.
– Джен, что случилось? Почему Морган не выпустил тебя на поле?
Дженсен поднял на него взгляд. В его глазах не было слёз, только безграничная усталость и апатия. Так смотрят люди, узнавшие, что у них последняя стадия рака, или те, кто потерял всё и больше не видит смысла в жизни. Джареду стало страшно. Он всматривался в лицо любимого, тряс его за плечи, пытаясь достучаться, вырвать из оцепенения. Наконец, Эклз ответил:
– Ему не позволили. Команда перед игрой устроила взбучку. Сказали, что не выйдут на поле вместе со мной, что не будут играть с грязным пи...
Он замолчал, закрывая лицо руками и давясь всхлипом. Похоже осознание произошедшего настигло его по его щекам потекли слёзы.
– Как Морган мог пойти у них на поводу? – не понимал Падалеки, но тут до него дошёл смысл последних слов Дженсена. – Они обозвали тебя пидором? Но почему?
– Уэллинг видел нас целующимися в зеркале в супермаркете, – сквозь слёзы прошептал Дженсен. – Морган был против, но заявился отец Пеллегрино и сказал, что его действия как тренера не приемлемы. Что он преследует личные мотивы, выводя на поле игрока, который подрывает моральный дух команды, что парни способны выиграть и без меня. Он сказал, что поднимет вопрос о некомпетентности Моргана, и я сам отказался выходить в основном составе. Джеффри для меня как отец, и я не могу допустить, чтобы из-за меня он остался без работы. У него и так проблемы с деньгами и двое детей. Я не мог подставить его. Да и Пеллегрино всё равно добился бы своего...
Дженсен замолчал и устало привалился к стене, будто бы его речь забрала у него последние силы.
– Дженсен, прости, прости меня! Это я во всём виноват. Хочешь, я пойду и всем расскажу, что поцеловал тебя насильно, и что ты потом оттолкнул меня? Что на самом деле ты меня презираешь... Мы можем разыграть сцену, будто бы я сам вешаюсь на тебя, а ты говоришь, что не гей, чтобы я отвалил и оставил тебя в покое...
Дженсен поднял глаза и уставился на Падалеки как на сумасшедшего.
– Что за бред ты несёшь? – впервые за всё время Падалеки услышал в голосе Эклза нотки раздражения, граничившего со злостью. – Джей, может ты и живёшь в мире грёз, но я живу в реальности, в грёбаном Фолсе, что утопает в предрассудках. И теперь для всех я, до конца жизни, останусь грязным гомиком. Теперь мне не светит спортивная стипендия, да и нормальную работу я не смогу здесь найти. Такому ущербному, доверят, разве что, улицы подметать и то только в ночное время, чтобы не дай Бог не развращал молодое поколение. Ну как, Джей, стоял твой поцелуй моей сломанной жизни?!
Последние слова Эклз уже прокричал, он был заведён до предела, растерянность, обида и боль переросли в злость, и он выплеснул её на Падалеки.
Джаред его понимал, может впервые за долгое время он осознал, какими могут быть последствия каминг-аута для Дженсена. Но он решил, что они что-нибудь придумают, смогут решить эту проблему вместе. Он попытался притянуть парня к себе, чтобы обнять, успокоить, но тот вскочил на ноги и оттолкнул поднявшегося следом Падалеки.
– Не прикасайся ко мне, – в голосе Дженсена звучали слёзы. – Как ты тогда говорил? Я трус? Не могу смириться со своей сутью и быть собой? Теперь-то ты рад?!
Лицо Дженсена скривилось в такой муке, что Падалеки физически почувствовал его боль. Он попытался подойти, но Эклз отрицательно покачал головой, развернулся и вылетел из холла. И Джаред понял, что это конец, Дженсен никогда не простит его, только не в этот раз.