Отчаяние — экспресс-доставка!

Авантюрин не подал никаких признаков волнения, когда Дань Хэн указал на него. Его лицо изобразило лишь демонстративно наигранную растерянность, но на деле в груди грозило распалиться едко обжигающее пламя тревоги. Держаться достойно до самого конца — мантра, и Авантюрин не планировал отступаться от неë, несмотря на то, что понял: Дань Хэн, как гончая, вцепился в ключевую улику, что была на поверхности с самого начала, но не замеченная другими. Он уверенно развëл руки в стороны, приглашая архивиста поделиться мыслью. — Не вижу причин меня подозревать. Я на таких же правах, как и Броня. А ты забыл того же самого Лочу? Самые добрые нередко по итогу оказываются самыми очернëнными. — Я вот не знаю, мне стоит быть польщëнным или что-то возразить… — Лоча покачал головой. — Авантюрин, ты живёшь с правой стороны, — Дань Хэн проигнорировал попытку защититься. — А видели тебя почему-то слева. Как раз там, где домик Блэйда. Даже не пытайся лгать мне: у меня есть схема территории. Я знаю, где чей домик. — А какова вероятность, что сама Броня нам не солгала, чтобы обвинить меня? Во многом мы сейчас полагаемся на ненадëжные формулировки. — Авантюрин, — Дань Хэн понемногу терял терпение. Он чувствовал попытки посеять сомнения в его рассуждениях. — Отвечай чëтко на мой вопрос: где ты был ночью? — Спал. — Занятно. А почему ты подскочил в числе первых из-за объявления Монокумы, если тоже подтвергся действию снотворных? — А ты-то, Дань Хэн. Что-то ты тоже не особо хорошо ужинал вчера… — Он не ел нихрена, потому что все эти дни был как на иголках, — раздражëнно ответил Блэйд. — Ты недооцениваешь влияние стресса. Когда появляется чувство, что тебя стошнит от одного лишь взгляда на еду. — Могу объяснить механизм возникновения этого ощущения, если кому-то интересно, — скромно заметил Лоча, похоже слишком серьёзно воспринявший высказывание Блэйда. — Ух, походу, ты крепко попал, — Искорка не упустила возможности прокомментировать положение обвиняемого. Косые взгляды одноклассников, проникающие прямо в душу, казались Авантюрину осуждающими, и это был лишь повод сражаться с удвоенной силой. Но слова просто не подбирались. Растерянность, такая не свойственная финансовому менеджеру, грозила завладеть разумом. — И серëжку наверняка ты потерял именно в парке. Либо когда прятался, либо когда сражался с Март 7, — Дань Хэн продолжал безжалостно заколачивать гвозди в крышку гроба. — Ты не можешь утверждать это наверняка: серëжку вы так и не нашли, разве нет? — спокойно отозвался Авантюрин. — В кустах и траве конечно хрен че найдешь, — фыркнул Блэйд. — Это всë, конечно, интересно, но теперь настало время финального аргумента, — Искорка заинтригованно потёрла ладони, будто страдания одноклассников еë только забавили. — Дань Хэн, расскажи нам, как Авантюрин совершил это убийство. Расставь все точки. Дань Хэн неодобрительно бросил на девочку холодный взгляд, требуя проявить чуть больше серьëзности. Это не забава. Это не игра. Это чëртова катастрофа. Авантюрин не был уверен, что чувствует Дань Хэн, обвиняя одноклассника и при этом понимая, что из-за этого может стать причиной его смерти. Насколько же нужно быть уверенным в себе, чтобы без намëка на сомнения сказать: «ты убийца»? Дань Хэн медленно начал рассказ своей версии: — Всë началось с упоминания Зеле о том, что кто-то ходит по ночам. Никто не знал, кто именно, и даже предположить было трудно. Были те, что отнеслись к этому равнодушно, а были и те, кто был твëрдо намерен раскопать правду, какой она не была. Среди них оказалась и Март 7. Она хотела отследить виновника и сфотографировать его, как доказательство собственных слов, ведь иначе мы ей могли не поверить. Для осуществления плана она взяла из супермаркета ПНВ. Ей казалось, что за ней нет слежки, но еë небольшие приготовления всë же были замечены убийцей, который в первые же дни узнал, кто ходит по ночам, а именно Блэйд, страдающий лунатизмом. И убийца решил использовать ситуацию себе на пользу. Первым делом надо было усыпить всех, кроме самой Март 7. — Постой, — Келус был в недоумении. — Но ведь потенциальный лунатик мог свалиться вообще в полный отруб из-за снотворного. — Необязательно, — возразил Лоча. — Как раз наоборот: это могло спровоцировать снохождение. Мы не знаем, снотворное какой группы было использовано. — Кхм, я продолжу. Обработке препаратом подверглась большая часть блюд, кроме того, что могла есть только Март 7 и не особо привередливые люди. А Искорка закрепила результат и повысила шанс на успех, дав попробовать Усладу, на случай, если Март 7 сама наестся чего не надо. — Я считаю, что неплохо сыграно, — улыбнулась Искорка так, словно еë не волновало, что из-за этого суда может пострадать её репутация. У многих одноклассников был к ней один и тот же вопрос, но решили подождать, когда Дань Хэн закончит. — Март 7, соответственно, вышла на улицу посреди ночи. Она была намерена проследить за всей территорией, в том числе за парком. И именно там убийца и поджидал еë. Но что-то пошло не по плану, и между ними завязалась драка. Предположительно, Март 7 умудрились оглушить другим ПНВ, который использовался для слежки. И оттого у прибора сместились составные компоненты. А затем шёл самый напряжный этап плана: подстава Блэйда. Убийца сильно рисковал. Тайминг был рассчитан с ужасающей точностью. Но если бы ему удалось сделать всë идеально, то на утро мы бы не смогли вычислить виновного. Март 7 отнесли к бассейну, а уже там нанесли колотые раны кухонным ножом. Кровь собрали тряпкой, но в процессе было нечем закрыть рану на голове, и след отпечатался на бортике. После этого тело опустили в воду, а сам убийца ушёл к домику Блэйда, ещё до убийства убедившись, что он ушёл и оставил дверь открытой. Замарать кровью неподъëмный клинок, спрятать у Блэйда остальные улики и уйти обратно к себе. Но чем сложнее план и чем больше он полагается на волю случая, тем проще его сломать. Нож в столовую вернуть не удалось, там находились Юичи с Зеле. Хохо видела Март 7 и этим опровергла вину Блэйда. Искорка же… Оказала небольшую поддержку убийце, но вместе с тем некрасиво его подставила в спорный момент, став одной из свидетелей и тем самым невольно доказав невиновность Зеле. Если бы не все эти человеческие факторы… Авантюрин, у тебя был неплохой план. Вот только он рухнул, потому что тебе, во-первых, не повезло, а во-вторых, ты не учел особенности поведения некоторых одноклассников, сконцентрировавшись лишь на жертве и том, кого хотел подставить, — Дань Хэн воспрял духом. — Если бы ты раньше обратил внимание на нрав Зеле, на темперамент Юичи… Объявление, заигравшее из-за них ещë и по вине Искорки, вынудило тебя поторопиться, но ты не успел. Броня заметила тебя не на положенной половине территории, хоть и не придала спросонья значения этому, — он опëрся об трибуну. — Признай поражение, Авантюрин. Тебе нечем возразить. В зале была полная тишина. Ни один из учеников не мог найти причину опровергнуть версию Дань Хэна. Все обратили взгляды на Авантюрина в ожидании, что тот начнëт спешно оправдываться, повышать голос, но… Авантюрин ничего не возразил. Такое молчаливое согласие напрягло Дань Хэна. Это был словно вызов: а хорошо ли ты подумал, детектив? Дань Хэн на мгновение всë же позволил себе засомневаться. Уж больно взгляд Авантюрина был равнодушный. Такой же наглый, как и всегда. Авантюрин рисковал. Он бросил кости, и сначала события были на его стороне. Но кое-кто внëс свои коррективы. Кое-кто вмешался и перевернул кость собственной рукой, пока никто не видел. — Зачем… Авантюрин вскинул брови и покосился в сторону. Встретился взглядом с Юмико. И даже немного опешил, увидев, как блестят еë глаза. — Ты идиот. Понимаешь? Ты. Грёбанный. Идиот, — сквозь зубы прошипела Ри и закрыла глаза ладонью. — Пожалуйста, скажи, что у тебя хотя бы был весомый мотив это сделать. Оправдайся! — неожиданно для всех она закричала на него. — Хватит молчать. Ты хоть понимаешь вообще, что тебя казнят?! Келус вздрогнул, услышав то, как в радостном прежде голосе сквозили боль и неверие. Хохо сжала плечи, опустив взгляд. Пускай Авантюрин и убийца… Наказывать смертью за смерть казалось жутким. Монокума с интересом наблюдал за развернувшейся картиной. Убийцу разоблачили, но пока что класс будто и не знал, как на это реагировать. — Это правда. Я убил Март 7. Равнодушное признание Авантюрина чуть не убило у Ри всю сдержанность. — Зачем?.. Зачем? Ты мог бы бороться вместе с нами… — она сжала кулаки. Авантюрин лишь холодно пожал плечами и перебил еë: — Нет никакого «нас». Каждый сам за себя. Это было так с самого начала. — Нет. Мы должны держаться вместе, чтобы не позволить стравить нас друг с другом. Почему ты этого никак не поймëшь… — Потому что твой лепет и часокредита не стоит. Авантюрин сурово отчеканил, не позволив себе и капли лишних эмоций. В строгом костюме, с идеальной осанкой, он был как холодная золотая монета. Знающий цену себе и своим взглядам. Он не был намерен разбрасываться словами. Келуса это молчание тоже ужасно выбесило. — Ты так молча и на эшафот готов пойти?.. — вспылил он, решив не сдерживать себя в подборе слов. — Или у тебя проблемы с пониманием тиндаревского языка? Ради тебя, блять, готов на пенаконийском заговорить, если ты в ответ хоть что-то спизданешь. Зачем ты убил Март 7?! Она же никому и слова плохого не сказала. — Я хотел выиграть. Как и любой другой, — просто ответил Авантюрин, никак не отреагировав на выпад. — Какой мотив у тебя был в автомате? Какой-то брелок, я помню. Он принадлежит кому-то из твоих близких? — Нет. Я один в семье. Эта побрякушка ничего не значит, — небрежно отмахнулся Авантюрин. — Я убил, потому что хотел победы. Просто я шустрее и решительнее, чем кто-либо из вас. Иначе я не стал бы финансовым менеджером. Я решил, что игра стоит свеч, вот и сыграл. Проиграл, не повезло, — он просто развëл руками и без всякого сочувствия дополнил: — А Март 7 сама виновата. Нечего было лезть куда не надо. — Знаешь, я искренне хотел бы простить тебя. Потому что никто из нас не виноват, что мы оказались перед таким выбором. Но черт! — Келус ударил по трибуне, чувствуя, как к этой сволочи пропадает всякое сочувствие. — Как же жаль, что ты по другую сторону круга трибун, иначе я бы тебя ударил. — Ну подойди. Ударь. Только приготовься к тому, что ты получишь в морду в ответ, — Авантюрин скрестил руки на груди. — Никаких драк на суде! — Монокума зло замахал лапами. — За пределами зала — пожалуйста, хоть переубивайте друг друга. Но тут соблюдайте дисциплину. Ри, слушая весь этот пиздец, уже не пыталась сдержать слез. У Хохо опустились уголки губ. Клара в шоке замерла, закрыв ладонями пол-лица. — А чего ты ожидал, — бросил Авантюрин. — Что вы все станете друзьями не разлей вода за пару дней? Меня аж тошнит от этой наивности. Знаете, Март 7 тоже не такая уж пушистая. Всë это время она лицемерила. И на деле не доверяла вам. И тебе тоже, Келус, — он жестоко повысил голос. — Иначе она бы не пошла ночью одна. Кто знает. Доверься она тебе… Смог ли бы ты спасти еë? Или также прибил в удачный момент? Келус почувствовал себя так, будто Авантюрин отвесил ему пощëчину словами. Ответить ему не дали: Монокума поднял лапу. — Ладно, давайте заканчивать с этой сентиментальностью, если вы уже готовы голосовать. А то вас уже становится скучно слушать. У меня, между прочим, тоже дела свои есть. — Неужели тебе настолько плевать на чужие чувства?.. — Клара сжала пальцами помпончик на школьной форме. — Мммм, дай-ка подумать… Да, плевать. Я же медведь. Чёрная бездонная пасть с белой стороны раскрылась в беззубой улыбке. Глаз, так напоминавший лезвие, зловеще сверкнул, будто окроплëнный кровью. Напряжëнную тишину оборвал грохот: Юичи, нездорово бледный и с соловьиным взглядом, покачнулся и чуть не упал с трибуны, несмотря на то, что он опирался об неë руками. Вот ему-то реально на происходящее уже было глубоко плевать. — И кстати. Юичи тоже косвенно виноват в смерти Март 7, — Авантюрин показал на него. — Именно его своенравность и безответственность запустила цепочку событий, где Зеле отвлеклась и не выследила меня. Пхах, видишь, Броня? — он насмешливо оскалился. — Ты думала, что он станет либо первой жертвой, либо первым убийцей. Будет иронично, что такой, как он, доживёт до конца игры, не став ни тем, ни другим. Такие эгоисты, как он, выживают. Советую брать пример. — А? Я? — Юичи отозвался вяло и неохотно, через силу. Похоже, он даже половины не воспринял всерьёз. — Виноват? — Не спихивай вину за убийство на кого-то другого, — Зеле угрожающе согнула руку в локоть и махнула ладонью. — Довольно забавно, что ты находишь в себе силы обвинять его, но ничего не говоришь об Искорке. — Хе, наконец-то про меня вспомнили. Искорка выглядела расслабленной и непринуждённой. Она упëрла руки в бока и широко улыбнулась. — Ты же знала про план Авантюрина, — строго сказала Броня. — Почему ты его не остановила? Или не предупредила нас? — А это бы помогло? Ну, не убил сегодня — убил бы завтра, какая разница. Ты серьёзно думаешь, что смогла бы повлиять на него? — Искорка насмешливо улыбнулась. — Тогда зачем ты помогла ему? — Келус стиснул зубы. — У меня это не укладывается в голове. — У вас много чего в головах не укладывается, — она поправила рукав кимоно. — Например, истинный смысл этой игры. — И в чëм же, по-твоему, истинный смысл? — Лоча нахмурился. — Эоны, в чëм может быть смысл игры, дурак? — устало вздохнула Искорка. — В веселье, конечно же. — Да у тебя что-то реально с головой не то, если ты считаешь, что игра на смерть — это что-то забавное, — процедил Яньцин. — С головой? Хм, слушай, а это мысль. Никто из господинов докторов не хочет поставить мне диагноз и накуковать, сколько мне осталось с таким жить? Хм, Лоча, Юичи? — девочка провела ладонью по хвостикам. — Насчёт вас самих сказать ничего не могу. Говорят, все болезни ни по чëм, покуда ночью спишь с врачом. А если один врач спит с другим, они ж вообще бессмертные, хаха. — … У нас на родине за такие шутки минимум административку получить можно. Лоча не ответил. Его выражение лица осталось каменным. Юмор он не оценил. — Ладно, мы съехали с темы. — То есть… Дай уточнить. Ты помогла Авантюрину… Потому что это весело? Чего? — ошарашенно уточнил Келус. — А что не так?.. — Ребя-я-ята, если вы определили убийцу и закончили болтать по делу, прошу перейти к голосованию, — Монокума демонстративно зевнул. — А кто-то может отказаться голосовать? — Неа. Кто откажется голосовать — будет наказан. Мне тут эти показушные протесты ни к чему. — Юичи может промахнуться. Кто-нибудь, нажмите кнопку за него, — душевно попросила Искорка товарища ради. — Не волнуйся, не промахнусь, — фыркнул он. — Никто ни за кого кнопки не нажимает. Каждый голосует за своей трибуной. Монокума вскочил на троне. — Сделаете ли вы выбор правильный? Или же в корне неверный? Узнаем прямо сейчас! Настало время голосования. Келус испытывал смешанные чувства. Ему нужно было всего лишь нажать на нужную кнопку. И тогда суд закончится. Убийца будет наказан за смерть Март 7, всë будет честно. По больной справедливости этого места. Каждый из присутствующих косвенно станет убийцей, но класс будет жить дальше. Парень заметил, что мало кто колебался, голосуя. За кого — было ясно и без статистики, что высветилась на мониторе в зале суда. Большинство проголосовало за Авантюрина. И лишь один шальной ученик отдал голос за Лочу. Классный суд подошëл к концу. — Итак, всем встать, — Монокума с довольным видом зачитал речь. — По итогам голосования виновным был признан Авантюрин. И вы были… Правы! — он зловеще рассмеялся. — Убийцей Март 7 оказался наш абсолютный финансовый менеджер! Вот он, результат неудачной инвестиции, пу-ху-ху. Авантюрин молча отошëл от трибуны и встал посреди зала. Во избежание того, чтобы на него не бросилось добро с кулаками, он старался держаться подальше от Келуса и Зеле, но от возмущений класса это его не спасло. — Вот и всë, — объявил Авантюрин и с безжизненной улыбкой добавил: — Поздравляю с первым выигранным делом. Вот только никто не чувствовал радости. — Ну же, что за кислые морды? С вами даже неинтересно. Авантюрин отвернулся, чтобы попросить Монокуму приступить к исполнению наказания, как вдруг Лоча взял его за руку. У мягкого по натуре врача была крепкая хватка. — Я понимаю, почему ты не хочешь говорить об истинном мотиве, — Лоча прошептал это так, чтобы услышал только Авантюрин. — Но я… Не хочу, чтобы ты умер, ненавидимый всеми. И чтобы тебя запомнили, как отъявленного негодяя. Никто из нас не заслуживает этого, — он понизил голос. — Поговори с нами, пока не поздно. Авантюрин замер на секунду, будто поддавшись слабости, но быстро отдëрнул руку. Таких, как Лоча, он находил весьма коварными. Давят на больное, умудряясь выставлять себя при этом добрыми и пушистыми. — Любишь же ты разговоры по душам, — Авантюрин сунул руки в карманы брюк. — Вот только мне правда нечего сказать. Хотя… Пожалуй, нет, всë же есть что, — он развернулся к Дань Хэну. — Ты ведь так и не нашëл нож, которым я добил Март 7? Так вот, извольте показать вам результат вашей же наивности. Авантюрин расстегнул пуговицы на пиджаке и небрежно скинул его на пол. Послышался звон. Лезвие ударилось об плитку в зале. Дань Хэн невольно отступил назад, когда к его ногам бросили нож, послуживший орудием убийства. Он был идеально чист. Даже поверить сложно, что несколько часов назад на нëм была чья-то кровь. На Авантюрина была надета портупея, которую не было видно из-за застëгнутого пиджака. И именно к ней он прикрепил нож. — Большая часть твоих выводов верна, Дань Хэн. Вот только я планировал убийство и с расчëтом на то, что нож мне вернуть в столовую не удастся, — Авантюрин развëл руками. — А вот серьгу я потерял, когда боролся с Март 7. Жалко. Та дорого стоила, между прочим. Келус сжал кулаки, едва сдерживаясь. Яньцин же не вынес провокации: он подскочил к Авантюрину, но Лоча крепко схватил парнишку-мечника за руку, не дав нанести удар. Поставить что-то против травматолога, который был выше на голову, было непросто. И, как выяснилось, у Лочи были очень сильные руки. — Как дети малые, — нахмурился он. — Хватит, сейчас же. — Я тоже не без греха, — пусто отметила Броня, наблюдая за ссорой одноклассников. Еë голос был опустошëнный, глухой. — Надо было лучше следить за порядком. Убийства не случилось бы, следуй все простым правилам. — Брось, — Зеле ткнула еë в плечо, пытаясь расшевелить. — Это не твоя вина… — Можно вечно рассуждать о том, кто виноват, а кто нет, — вмешался Авантюрин, сделав шаг назад от Яньцина, который так и трепетал желанием выбить дурь из чьей-то башки. — Но сделанного не воротишь. — Ты хотел провернуть рисковое дело. У тебя было столько возможностей повернуть назад… — Блэйд покачал головой. — Знаешь… Возможно, я правда ожидал, что меня кто-то остановит, — Авантюрин раскинул руки в стороны. — Я сделал столько ошибок, — он привычно улыбнулся. — Но эоны… Если начать играть, азарту так сложно противостоять, ахах! Этот извечный вопрос: сколько же ещë мне будет благоволить удача при такой высокой ставке… То уже даже была не улыбка. А острый оскал. Такое чувство, будто был в шаге от того, чтобы переступить грань. — А потом рыба взяла, — Авантюрин взмахнул ладонью, — И утонула, как кантина! — хлопнул, стукнув каблуком. — Печально? Нет. Нисколько. Сама виновата. Так что, — поймав обречëнный взгляд Ри, он заявил: — Мне не нужно ваше никому не сдавшееся сочувствие, будто я какой-то отброс, которого только пожалеть. Я проиграл, и это было честно. — Это не жалость, — Юмико обняла себя руками. — Это простое человеческое понимание. — О каком понимании идёт речь? Вы тоже марали руки в крови, чтобы понимать меня? — Да. Мы с Лочей марали. Вот сегодня же, — равнодушно отозвался Юичи без задней мысли. — Да не буквально же! — Ри похлопала глазами. — С вас только посмеяться, ей эоны, — Искорка хлопнула себя по лбу. — Посмеяться, серьёзно?! Авантюрин в итоге добился своего. Многие ученики смотрели на него с неприязнью. Лоча всë никак не мог понять: неужто умереть в чужих глазах, как последняя тварь, намного легче, чем получить хоть что-то, кроме осуждения? Ход мыслей абсолютного финансового менеджера… Со сколькими бы людьми Лоча не работал, скольким бы он не помог… Он не мог придумать, как оказать поддержку Авантюрину, что добровольно занял такую ужасную позицию. Как помочь тому, кто сам не стремится облегчить себе жизнь? Класс грозился разругаться. И в этот момент, Клара что-то скромно сказала. Но еë почти никто не услышал. — А ну завались все! — Зеле рявкнула на весь зал. — Послушайте Клару! Все замолкли и как один обратили внимание на девочку. — Н-не стоило так кричать… — смущённо пролепетала Клара. — Так что ты хотела сказать? Клара замялась. Она сунула ладонь в карман и вытащила оттуда фотографию, после чего протянула еë Дань Хэну. — Кто это? Первое, за что зацепилось внимание, были яркие синие глаза, отдающие бирюзой, как драгоценные камни. На фотографии была высокая девушка с белыми волосами, у которых некоторые прядки с одной стороны были выкрашены в бордовый. — Не знаю, — Клара пожала плечами. — Откуда у тебя она вообще? Тебе Март 7 отдала? — Нет. Я… Не могу сказать, от кого я еë получила. Отдай это классу, когда придëт время, — Клара сжала пальцами рукава. — И… Я подумала, что это время пришло. — А почему ты не отдала это ещё перед судом? Вдруг фото имело бы отношение к делу, — Дань Хэн не злился из-за того, что что-то утаили от него. Он скорее был в замешательстве. Примерно в таком же, когда мимо лица пролетает топор. — Меня попросили не делать этого. — А если бы тебя попросили бомбу подложить, ты бы тоже это сделала? — тут даже Юичи проснулся. — Простите, — Клара зажмурилась. — В процессе суда я забыла про эту фотографию. — Уже неважно. Просто в следующий раз так не делай. Дань Хэну уже было пофиг. Он увидел на фотографии кое-что интересное. У девушки на левом ухе висела серëжка из капельки и пëрышков. — Авантюрин, — он показал находку. — Ты же знаешь, кто она? — С чего ты решил, что я знаю какого-то рандомного человека с фотографии? — У тебя была точно такая же серьга. — Нет. У меня была другая серьга, — Авантюрин прикрыл глаза. — У меня хорошая память. Не надо меня обманывать, — раздражëнно отчеканил Дань Хэн. — Полагаться на память одного — дело гиблое. — Хорошо. Тогда посмотрим фотографии, которые сделала Март 7. Я чëтко помню, как она сказала: «…потом будет, что вспомнить. Я со всеми сфотографировалась». Келус был поражён. Дань Хэн идеально, слово в слово, повторил то, что говорила Март 7 в день первой встречи. И это зацепило Авантюрина: парень едва заметно поджал губы и скрестил руки. Ри посмотрела на фотографию. И просто молча отошла в сторону. — Кто она? — повторил Дань Хэн. — Тебе уже нечего терять. — Могу предположить, что она либо его девушка, либо его сестра, — Лоча задумчиво приложил палец к губам. — Одно из двух, я уверен. Ещë и лица похожи. Как и глаза. Может быть, Монокума знает, ведь он раздавал нам мотивы. — М, конечно, я могу подсказать, кто на фото, — Монокума вскочил с трона, но договорить он не успел. — Это моя сестра, Топаз. Авантюрин понял, что скрыть связь с фото не выйдет. И предпочëл рассказать об этом сам, чем услышать, как имя близкого человека произносит чëрно-белый кукловод. Дань Хэн, едва услышав слово «сестра», на секунду провалился в воспоминания. А вышел оттуда с отголоском тоски. — Авантюрин, возможно, ради денег и не убил, но ради его любимой Топаз… Пу-ху-ху, как же жестока ирония. Насмешка Монокумы задела не только Авантюрина, но и Дань Хэна. — Я убил не ради Топаз, — Авантюрин фыркнул. — А ради того, чтобы спастись самому. То, что у нас родственные узы, ещë ничего не значит. — Мда? Тогда ладно, не смею спорить, — Монокума поднял лапы в знак примирения. — В конце концов, я не знаю, что у тебя на уме. Но позволь тогда отдать тебе кое-что перед наказанием. А там ты уже авось и сам в своих чувствах разберëшься. Он спустился с трона и подошëл к Авантюрину, после чего лично отдал ему в руки ещë одну фотографию. И тут Лоча вцепился взглядом в то, как едва заметно исказилось лицо одноклассника. Глаза Авантюрина, такие похожие на чистый ценный камень, помутнели. Самодовольная ухмылка пропала уже давно. Дань Хэн пока что не видел, что именно изображено на фото, но увидел много уродливого красного. — Прикольно, наверное, осознавать, что ты в любом случае зря бы отнял жизнь у другого человека. Дар речи у Авантюрина пропал. Дань Хэн не выдержал и забрал фотографию. Авантюрин не стал сопротивляться. Ведь терять ему действительно нечего. Он уже итак всë потерял задолго до игры. На фотографии была Топаз. Но смотреть на неë было страшно. Она лежала в тëмном, полупустом помещении с кирпичными стенами. Порезы по всему телу, лицо избито, руки в гематомах, таких же синих с переливом фиолетового, как и еë глаза. А финальный штрих — рана от пули в груди. Дань Хэн не всматривался в детали, бегло окинув взглядом, ведь посыл фото итак был ясен. Топаз убили. И сделали это очень жестоко. — Ты заплатил цену, сыграв на жизни, но ничего за это не получил. Какая жалость, — Монокума пожал плечами и прошëл мимо. — Что там? — Блэйд встал со спины и даже его перекосило: — Яоши меня подери… — Какой ужас… — Клара испуганно замерла. — Да у тебя вообще сердца нет! — крикнула Хохо сквозь слезы. — Я же говорил. Я блин медведь. Мне чужда пощада. Вот старших не слушаете, а потом удивляетесь. — Мать моя Наташа… — Зеле сжала пальцами рубашку. — Где же предел человеческой жестокости… — Мне всë равно. Давайте уже покончим с этим. Авантюрин сказал это абсолютно безжизненно. Он выглядел по-прежнему холодным, как металл, но его глаза подëрнулись бесцветным отчаянием. То, ради чего он был готов сражаться, было уничтожено. Март 7 погибла зря. Жертва, которую Авантюрин принëс, не имела никакого смысла. Пролитая им кровь ничего не принесла. Не это ли есть отчаяние для него — поражение и впустую заплаченная цена? — Раз уж мы закончили с этим, предлагаю перейти к самой интересной части. Время…! — Стоять. Дань Хэн оборвал Монокуму на полуслове. — Ну что опять, — медведь раздражëнно топнул. — Не надо перебивать директора. — Авантюрин. Ты упустил кое-что важное, — Дань Хэн уверенно коснулся плеча. — И что же? — Эта фотография подделка. Авантюрин неверяще вскинул брови. — Подделка? — Подделка? — Монокума возмутился. — Всмысле подделка. Ты за кого меня принимаешь? — Если не веришь, посмотри на фото. Тень и рефлекс выглядят неестественно. Ошибка в освещении, а еще неравномерное распределение пикселей в некоторых местах, — Дань Хэн ткнул пальцем, показывая Авантюрину косяк фотошопа. — Это один из верных признаков поддельной фотографии. Профессиональный архивист должен уметь отличать подлинники. Пускай я и не фотограф, но дать оценку способен. — Я… Вообще не понимаю, как ты это увидел, ну ладно, я не профессионал… — Келус загадочно потер висок. — Эта фотография настоящая, — фыркнул Монокума. — Нет. Ненастоящая, — твёрдо повторил Дань Хэн. Он явно был уверен в своей правоте. — Сомневаешься в моих навыках? Я же абсолютный и разбираюсь в этом явно лучше, — небрежно подчеркнул. — Мне кажется, тут ясно, кому верить, — подхватил Келус. — И очевидно не тому, кто издевается над нашими чувствами и жизнями. — Мы не обратили внимание на то, что кукловод может лгать. Грош цена этому, в таком случае, — Зеле выхватила фотографию и беспощадно разорвала еë на глазах у всего класса. Какие бы ученики не были разные, но мысль подхватили многие. Мысль, что могла помочь объединиться. А те, кто сомневался, просто молчали, не желая разрушать общий настрой. — Я в фото нихрена не понимаю, — признался Блэйд и поднял кулак. — Но я с куда большей охотой поверю Дань Хэну, чем Монокуме. Чем больше звучало голосов в пользу Дань Хэна, тем живее становился взгляд Авантюрина. — Я хочу, чтобы каждый, кто видел эту фотографию, — Келус указал пальцем на клочки, — раз и навсегда запомнил, кто наш настоящий враг! Не Авантюрин, не кто-либо из нас! — золотые глаза сверкнули решимостью. — Да… — Броня приободрилась. — Да. Убийство ужасно. Его нельзя простить, но ненависть друг к другу — путь, ведущий в никуда. — Мы все думали, что Авантюрин убил, потому что у него камень вместо сердца, — Искорка задумалась. — А вышло вот так иронично: его любовь оказалась слишком сильна. — Я предпочëл бы уйти из зала, как бессердечный азартный игрок, чем вот так, — хмыкнул Авантюрин, но обозлëнных взглядов, направленных на него, стало куда меньше. То, как многие ребята ополчились против Монокумы, как огнивом рассекло искру. Как быстро она угаснет… Авантюрин не желал проверять. Впервые он получил поддержку, несмотря на совершëнный грех. Его не задавили, не втоптали в грязь. Авантюрин был рад уже тому, что ему удастся сохранить достоинство до конца, поэтому зацепился за едва теплящеюся надежду. И поверил Дань Хэну. — Ну всë, хорош уже! — Монокума нетерпеливо постучал лапами. — У вас было достаточно времени наговориться. А теперь настало время наказания! — он рассмеялся. — Для абсолютного финансового менеджера я приготовил интересную игру. Уверен, вам понравится. Авантюрин в последний раз бросил беглый взгляд на класс, который, по сути, предал и чуть не погубил. И на миг заметил, как даже у яркой Искорки пропала ухмылка с лица. Лишь она так посмотрела на него: с признанием и даже уважением. Что на уме у Искорки было в тот момент… Авантюрин едва мог предположить. Но уже догадался, кто украл у него фотографию и тем самым вынудил снять серëжку с уха. Авантюрин вытащил из кармана брюк драгоценную серëжку, по мнению большинства утерянную, и щëлкнул замочком, в тот же миг бросив еë Дань Хэну. — Я проиграл и недостоин больше её носить. Но если Топаз действительно жива… Я буду надеяться на лучшее, — Авантюрин развернулся. И после этого Монокума увëл его к месту казни.

***

В первый раз Авантюрину хотелось настолько сильно верить человеку, которого он знает два-три дня. Он всë ещë не понимал, почему Дань Хэн с такой настойчивостью был готов убеждать всех в том, в чëм и сам не уверен. Но садясь за игральный стол, Авантюрин не выпускал из головы его слова ни на миг. Всë, чтобы сохранить неведомое ему раньше чувство, оттого кажущееся даже немного иллюзорным. Но Авантюрин был готов поддаться ему. С холодной решимостью он взял две карты с раздачи в руки, посмотрев на своего оппонента. Выиграть в покер у директора академии Пик Надежды… И получить шанс отвоевать право на жизнь. Перед таким условием поставил его Монокума. Перед игрой на столе разложили всю колоду, чтобы убедиться, что в ней все карты на месте. Они были идеально новые, на них не было никаких дефектов или едва заметных знаков. Авантюрину дали самому перетасовать карты, и в затяжном молчании началась игра. Авантюрин сидел за столом для покера, как в своей родной стихии, только в этот раз ставкой была его жизнь. Нельзя было позволить себе ни одной лишней эмоции. Руки не дрогнули ни на секунду, но ожидание в каждом круге торговли давило на нервы. Грудную клетку сдавливало от дикой тревоги, но пальцы профессионально скользили по поверхности карт, как веер. Авантюрин мало смотрел на них. Скорее наблюдал за Монокумой. Сидя за одним столом вдвоëм, они были похожи на двух хищников перед дракой. Оценивающий взгляд, цепляющий каждое движение оппонента, изменение в выражении лица, был направлен на то, чтобы распознать правду среди ослепительного блеска лжи и блëфа. Вот только прочитать Монокуму было невозможно. Механическая игрушка против живого человека в азартной игре… Авантюрин впервые столкнулся с чем-то подобным. Всë его внимание было обращено на игру, и его нисколько не волновали множество взглядов за тонкой металлической сеткой. Одноклассники следили за игрой. Келус схватился пальцами за сетку, пытаясь найти угол обзора, при котором будет виден стол и по возможности расклад карт у Авантюрина, но Лоча потянул его за руку, намекая, что стоит отойти подальше. Несмотря на совершенное Авантюрином преступление, ученики надеялись, что он одержит верх в этой схватке. У единиц же вера в него угасла ещё в момент раздачи карт. Авантюрина не волновала вера. Всë, что для него существовало в те минуты, — доска, карты и злостный оппонент. А на руках — вся королевская гвардия одной масти… — Ого, да ты у нас везунчик. … вместе с десяткой. Авантюрин выложил карты на стол. Удача, очевидно, на его стороне. — Флэш-рояль… У Авантюрина от волнения предательски дрогнула рука. В его власти сильнейшая комбинация — от десятки до туза. Ему крупно повезло. — Да! Он сделал это! Авантюрин услышал возглас Келуса. Нервная ухмылка от предвкушения победы тронула тонкие губы. — Флэш-рояль… Мда, похоже, теория вероятности благоволит тебе, — Монокума пожал плечами. Зловещая улыбка растянулась на его морде. — Но мне повезло больше. Директор небрежно выкинул на стол второй флэш-рояль. Тот, что не оставил ни шанса на победу. Авантюрин побледнел. Он вытаращил глаза, увидев на картах противника пики. — Что… Что это… Как это вообще возможно?! — Увы и ах. Всегда найдëтся авгин, которому повезëт больше, — Монокума схватился за живот в безудержном смехе. Авантюрин был в шаге от победы. Пиковый флэш-рояль Монокумы против бубнового флэш-рояля Авантюрина. Настолько же абсурдно, насколько и нереально. Один чертов шаг до безоговорочной победы! Авантюрин хотел возразить. Заставить пересчитать колоду ещё раз. Но ему… Не дали. Он проиграл, уже когда сел за этот чëртов стол. В этот миг ученики познали, что такое безысходность, страх и злость из-за невозможности оспорить победу диктатора. Никто не был готов увидеть, как Авантюрина в ту же секунду пронзят несколько острых металлических кольев. — Казнь: пиковый флэш-рояль!

***

Авантюрин не мог поверить в то, что проиграл. Нереальность происходящего не оставляла угасающий разум, поддëрнутый пеленой мучительной боли. Кровь текла по рукам, кончикам пальцев, жутко холодила. Внутренности скрутило, дрожащий взгляд метнулся в судорожной агонии. Пики, вырвавшиеся из-под пола и поднявшие жертву азартной игры, не оставили и шанса выжить. Под собственной тяжестью тело скользило вниз, по гладким металлическим стержням, причиняя ещё больше боли. Авантюрин едва мог пошевелиться, предсмертные сиплые вздохи звучали глухо. На стремительно синеющих губах пенилась кровь. Смерть не была мгновенной. Казалось, что мучения не закончатся никогда. Стекленеющий с каждой секундой взгляд в последний раз метнулся в сторону одноклассников, что столпились возле сети и с ужасом наблюдали за смертью товарища, не в силах отвернуться. И именно тогда Авантюрин… Пожалел, что решил сыграть в одиночку, не полагаясь ни на кого. Авантюрин сквозь полуприкрытые веки посмотрел на мертвецки бледного Дань Хэна, что сжимал в руках его серëжку. Золото и драгоценный камень не имели никакого смысла перед лицом смерти. Сожалеть было поздно. Но в последнюю секунду Авантюрин, отчаявшийся, предался мысли: Дань Хэн… Он… Закончить мысль не успел. Послышался звук хруста костей. Когда дела, казалось, были итак хуже некуда, на жертву казни с потолка упал рояль. Дань Хэн оцепенел. Невиданная ему жестокость шокировала его до дрожи в конечностях. Авантюрину не оставили и шанса выжить: его пронзили пики, а потом… его с звоном и грохотом раздавили. Кровь была повсюду. Хохо и Клара бы давно уже упали в обморок от страха, если бы Лоча вовремя не закрыл им обзор своей широкой спиной: он развернул учениц спиной к сетке, но они и сами боялись повернуться в сторону мëртвого Авантюрина. Ри опустошëнно опустила руки. На слëзы уже просто не было сил. — Жесть блять… Зеле не сдержала эмоций. Она зарычала. Броня от неожиданности потеряла дар речи: танцовщица из Ярило была так зла, что, казалось, могла бы порвать кого-то голыми руками. — Классный суд окончен. Наказание приведено в исполнение, — Монокума вышел за сетку и помахал лапой. — Можете расходиться по домам, тут больше интересного не будет. Яньцин был дико взбешён. Он опасно сделал шаг в сторону Монокумы, на что Юичи, прочитав намерения одноклассника, схватил его за руку. — Успокойся. Это только больше разозлило мечника. — Успокоиться? Ты. Предлагаешь. Мне. Успокоиться?! Неужели мы не можем дать бой этому садисту? Юичи не отпустил. — Мы не можем ничего сделать, — равнодушно сказал он. — Так что на проблемы не нарывайся. И главное: нам их не ищи. — Неужели тебе вообще всë равно на то, что были убиты двое твоих одноклассников? — вспылил Яньцин и вырвал свою руку из хватки. Юичи ничего на это не ответил, потому что если бы он сказал правду, то скорее всего разозлил бы Яньцина ещë больше, а лгать не было сил. Келус же не понимал, ради чего всë это. Март 7 убили, Авантюрина казнили. Уже двое погибли за два дня. Можно ли было их спасти… Этот вопрос вцепился колючкой в мысли Келуса. Но слова Авантюрина эхом отзывались в памяти: Март 7 не доверяла тебе. Как ни крути… Да. Келус не мог найти опровержения этому. Единственная возможность — то, что Март 7 в последний момент хотела позвать бы Келуса с собой, но была уже ночь и парень крепко спал, отчего не отозвался на стук. И недоверие вылилось в убийство. Не только со стороны Март 7, но и с позиции Авантюрина, что не был готов верить классу и бороться с ним с правилами Монокумы. Когда ребята уходили из зала суда, Блэйд тихо спросил отставшего Дань Хэна: — Ты ведь… Солгал, что фотография фальшивка, да? Дань Хэн обернулся и бесцветным голосом ответил: — Да. Я солгал. Но я не мог поступить иначе, — он обнял себя руками. — Ведь у меня самого есть младшая сестра. Если бы я увидел то же, что и Авантюрин… — глухо прошептал, — … Не хочу даже думать об этом… С этими словами архивист продолжил свой путь на остров Данган. Сказать больше было нечего. Дань Хэн был слишком подавлен, чтобы найти в себе силы продолжить диалог. Его выбор привëл к смерти одноклассника. Осознание этого было настолько же ужасным, насколько была жестока и сама казнь. В руках Дань Хэна последнее желание осуждённого. Того, кто первым поставил свою жизнь на кон и в отчаянии отнял чужую. И в этот миг Дань Хэн со слезами на глазах сжал дрожащими руками фотоаппарат погибшей и серьгу убийцы.