Тремор

Андрей набрал нужный номер, заходя в туалет. Мельком осмотрелся - кажется, ему повезло и тут никого. Круто. Валера поднял спустя два гудка. - Так что, ты вообще никак? - спросил сходу, чем-то зашумев на фоне. - Никак. Работа вечером. Во сколько точно она приедет? Валеру кто-то позвал, он кого-то послал, в целом, ему там было весело, кажется. Андрей лениво порылся в портфеле, в поисках сигарет. Вообще-то сегодня он поспал целых шесть часов. Шок. Даже чувствовал себя нормально, насколько мог - вырубало чуть меньше, даже глаза ощущались не такими сухими как обычно. Пачка оказалась на самом дне и полупустая. Нужно будет зайти после универа. - Сказала в районе пяти. У меня тоже смена, Сашенька с утра свалил куда-то, на сообщения не отвечает. Ты ему писал? - Нет. Попробую на паре, но сомневаюсь, что ответит. Если тебя игнорирует, то и со мной будет также. Валера в трубке тоскливо вздохнул. Андрей затянулся, открывая другой рукой форточку. Сразу повеяло холодом, от чего поморщился, поводя плечами. Зато взбодрится, блин. Нахрен, конечно, такая бодрость, но уже хоть так. Удавится можно, честное слово. - Так и как тогда? Она же голову съест, если за хату не сегодня заплатим. Андрей хмыкнул, уставившись равнодушным взглядом в окно. - Так-то она ее тебе жрать будет. Ты же у нее любимец. Валера выругался: - Ну не начинай, а? Заебал, и так тошно. Андрей усмехнулся. Затянулся еще раз, ощущая, как по телу волной распространяется расслабление. Сегодня было удивительно хорошо. Приятно. Вера Васильевна полюбила Валеру горячо и сильно еще в первый день. Говорила, что вот по нему сразу видно, что он хороший, порядочный мальчик, что вот через него все вопросы решать и будет - он точно не подведет. Как оказалось, это означало иметь ему мозг пару раз в неделю по любым мелочам, звонить в час ночи с вопросами по состоянию квартиры и еженедельно требовать фотосессию порядка в кухне. Валера терпел. Молчал. Вежливо улыбался - на лбу бегущей строкой вилось что-то матерное и злое. Совсем стало смешно, когда Вера Васильевна стала рассказывать про свою внучку-красавицу, что как раз заканчивала школу и вообще была вся такая идеальная и хорошая, что просто вау. Андрей ржал как безумный, когда все это прозвучало впервые. Тонкие намеки и открытую ложь, что Валера уже занят, игнорировали. Целиком и полностью. Валера страдал. Пока что держался. В общем, Андрей развлекался за счет друга открыто и часто, с наслаждением ожидая каждой новой серии этого сериала. Даже название придумал - любовь и квартира. Туркин сказал, что он неоригинальный еблан. И хрен с ним. Все равно смешно. - Она требует, чтобы я к ней поехал, - признался Валера. - Чтобы раз так, то в любое удобное время деньги сегодня завез. - Просто деньги завез? В трубке замолчали. Вздохнули: - Кажется, Лена решила заехать к ней в гости. Андрей расхохотался уже совсем в открытую. Это было шикарно, Господи. Знакомства с той-самой-внучкой пока не было, но, кажется, избегать неизбежного и дальше у Валеры возможности не было. Вера Васильевна решила взяться за дело активнее. - Поезжай. Вдруг сможешь нам скидку выбить? Андрей затянулся, удовлетворенно выдыхая в окно. Как же жаль, что он лично этого не увидит, а? - Сутенер из тебя херовый, вот честно, - хмыкнул в трубку Валера. - Если что-нибудь придумаешь, сразу набирай, я в отчаянии. - Да че тут думать... Валера скинул, полностью отказываясь его слушать. А зря, Андрей уже такие шутки в голове придумал, чудо просто. Затянулся снова, ощущая себя непривычно жизнью довольным. Еще бы на работу сегодня не идти, так вообще красота. Все ради денег, все. На улице было тоскливо - грязно, мрачно, темно. Атмосферно, ему лично подходило. Только что холодно, но даже это было приятно: жару ненавидел всем сердцем и как будто взаимно. Летом хотелось удавиться в ближайшем теньке. Сейчас как будто просто нужно смирится с локальным болотом под ногами. Прохладно было вот так стоять, конечно. Курить правда хотелось совсем сильно сегодня. Даже и причины не было, просто вдруг. - Тебе бы осторожнее быть, Андрюш. Так и спалиться можешь. Насмешливый голос заставил вздрогнуть. Андрей чуть не выронил сигарету, обернулся, уставившись потерянным взглядом на Суворова. Дерьмо. Он и правда не заметил. Сколько он стоит здесь? Хорошо, что не преподаватель какой - вот тогда совсем было бы хреново. Марат опирался спиной о стену, разглядывал в упор. Выглядел как-то непривычно непроницаемо, спокойно. Без обычного презрения. Взгляд почему-то упорно цеплялся за очередную темную байку, руки, с закатанными рукавами, небрежно засунутые в карманы штанов. Отвернись, блин, идиот. Андрею почему-то стало не очень. Внутри разом закрутилась тревога, сердце начало колотиться как сумасшедшее. Кивнул, тщательно контролируя голос: - Буду учитывать. Суворов хмыкнул. Прищурился, сосредотачиваясь на тлеющей сигарете в руках: - Не знал, что ты куришь. Удивительно. Андрей пожал плечами, затянулся. Выкинул сигарету в окно, стараясь смотреть куда угодно, но не на Суворова. Нужно было отсюда сваливать, вот что. Как можно быстрее - скоро конец перерыва, пара следующая. - Значит, ты все же умеешь нормально общаться. Даже эмоции проявлять можешь - это и правда поражает. Не верится, что ты не такое бревно, как выглядишь обычно. Андрей выдохнул. Суворов все еще смотрел непроницаемо, но почему-то угадывалось безотчетное, тягучее раздражение в нем. Что его сегодня так разозлило? Что на этот раз? Знать бы. Так бы избегал лишний раз вот этого всего. Сейчас же опять будет больно, верно? Иначе, как будто с Суворовым не работало. - Умею. Тебе-то что? - спросил спокойно, глядя в упор. Нужно было сосредоточиться, расслабить напряженную спину. Почему-то ощущал угрозу, что-то злое и мрачное в воздухе. Словно вот сейчас они столкнутся совсем сильно, взрывом оглушающим. - Просто забавно - фрик-Андрюша способен хоть на что-то, кроме проебов, всегда любопытно наблюдать. Андрей устало откинул челку со лба, накинул портфель на левое плечо. Хмыкнул: - Рад стараться. Сделал шаг вперед, надеясь пройти мимо. Избежать всего вот этого, потому что какой смысл? Он все равно не мог ответить. Суворову - не мог. Не хотел, не видел смысла. Знал, что будет только хуже. Марат его уничтожит. Просто так, забавы ради. Потому что это весело, это прикольно, а Андрей уже подобное проходил. Видел. Делал сам. И хватит с него. - Ты всегда сбегаешь? Что вообще с тобой не так? - Суворов усмехнулся криво, склонив голову набок: - Неужели и правда так меня боишься? Или тебе это просто нравится? Дрочишь за углом на унижения? - Ага, каждый день. Андрей сделал еще шаг вперед, ощущая, как внутри скапливается ком, сжимается что-то. Уйти, уйти, уйти. Суворов вдруг дернул его за руку, резко и сильно, Андрей чудом не упал, налетел на Марата, едва успев выставить другую ладонь, чтобы опереться о стену. Замер. Суворов сейчас так близко. Так удивительно, невероятно рядом, что мысли совсем расплывались, улетели куда-то. Ноги не держали - еще немного и свалится бесполезной кучей на пол. Портфель нелепо болтался на плече, до этого неприятно стукнув по боку. Правое запястье горело огнем - Марат держал сильно, сжимая, причиняя боль. Это все равно не помогало. Даже так. - Ну, правда, Андрюш. Расскажи, что мне сделать - ударить может? Тогда ответишь? Сделаешь хоть что-то? Суворов показательно расслаблен, губы изгибались в ухмылке, почему-то притягивая взгляд. Андрей тяжело вздохнул, сказал тихо: - Можешь делать, что хочешь. - Вот прям все? Все что угодно? Под всем этим спокойствием скрывалась ярость - как тогда, у автомата. Марат кипел, плавил до основания своей близостью, чужеродной, жестокой злостью. Он и правда ненавидел. Вот прямо сейчас. Андрей совсем не понимал почему, ощущал себя вдруг до странности завороженным, застигнутым врасплох, так что не собраться. Нужно было отойти, нужно было все-таки уйти, как и планировал до этого, а он не мог. Стоял, словно прибитый к полу, смотрел. Впитывал. Его еще никогда так сильно, так ужасающе не ненавидели. Это было так чудовищно. Так страшно. - Что тебе нужно, Марат? - спросил тихо, не в силах отвернуться, не в силах прекратить так открыто пялиться. - Что? Суворов усмехнулся. Ядовито, наконец, открыто - со злостью. Андрей ощутил, как его рука на запястье сжалась сильнее, так что выдохнул сквозь зубы. Еще немного - сломает так. Боль ощущалась отстраненно, как-то глухо и непонятно. - Чтоб ты исчез, Андрюша. Чтобы больше не попадался на глаза, чтобы прекратил мозолить взгляд свои существованием. Чтобы прекратил быть таким жалким, таким отвратительным, - Суворов подался еще ближе, так, что расстояние между ними казалось совсем незначительным. - Чтобы мне не приходилось находится с тобой рядом и смотреть, как ты дрожишь за партой, пытаясь это скрыть. Смотрел. Так горячо, жадно, словно наоборот - врал прямо сейчас, хотел как можно больше увидеть, прочувствовать. Андрей стиснул зубы, пытаясь хоть на миг прийти в себя. Может и правда - лучше бы ударил. Это было бы куда как проще. Почему-то подумал вдруг: Суворова тоже что-то съедало. Мучало, скалилось бездной за ребрами, мешая нормально жить. Что-то, от чего не отмыться никак, не удалить из себя. И оно росло, уничтожало, извращало все хорошее, что в нем было. Андрей здесь в сущности вообще не причем. Это даже к нему не относится, не связано, не имеет никакого значения. Это все равно больно. Но Суворов же именно этого и хочет? Ладно. Хорошо. Без проблем. Андрей вдруг прикоснулся ладонью к его щеке, вцепился пальцами, приподнимая подбородок. Чтобы глаза в глаза, чтобы разница в росте не ощущалась совсем. Суворов не сопротивлялся - его зрачки расширились, растеклись тьмой по радужке. Он смотрел, выжидал чего-то. Не сопротивлялся. Почему он не вырывается? От этого удивился мимолетом, полностью сосредотачиваясь на ядовитом раздражении, что растекалось изнутри. Я же фрик. А значит нечего терять. - Ты сейчас делаешь мне больно, знаешь? Говоришь отвратительные вещи - не волнуйся, они все меня задевают, - Андрей говорил тихо, спокойно в противовес словам. - Мне от этого хреново, мне это неприятно. Видишь? Суворов смотрел. Не отстранялся, не отталкивал. Разглядывал, будто еле дыша. Пытался найти соответствие его словам. Получалось ли? Андрей не знал. - Я не радуюсь, мне это не нравится, мне все это не нужно. Ты хотел мою реакцию - вот она. Ты доволен, Марат? Суворов все еще его держал за руку. Хватка вдруг ослабла, практически исчезла совсем, переставая прожигать кожу. Андрей подумал, что в действительности, Суворов должен был оттолкнуть его еще давно. Его кожа под пальцами казалась удивительно мягкой, теплой. Хотелось прикоснуться больше, огладить, очертить скулы, прижаться всем телом больше. Все это, ненормальное, извращенное, требовалось закопать, похоронить как можно глубже, пока не убило окончательно. Потому что Андрей хотел жить нормально. Как бы то ни было - он пытался. И вот эта чудовищная тяга не должна была ему мешать. - Расскажи мне, Суворов, - сказал спокойно, устало. - Что мне нужно сделать, чтобы ты успокоился? Потому что сейчас, - Андрей склонился ниже, выговаривая почти в его губы, ощущая как что-то внутри дрожит от собственной смелости. - Меня это просто заебало. Отошел на шаг, с усилием отстраняясь. Марат смотрел непроницаемо. Снова. Только теплилось в глазах что-то дикое, голодное. Словно мгновение - и он набросится. Убьет, здесь и сейчас. Андрей только усмехнулся. Разве не этого хотел? Андрей же видел, ощутил это мгновение - когда Суворов растерялся, когда поддался полностью, стоило только склониться к нему совсем близко. Он почувствовал собственную власть, словил ее руками, задержал на кончиках пальцев, напитываясь жаром от чужой кожи. Они ведь и правда похожи. В основе, в этой чудовищной, ужасающей сути. Пусть потом, все внутри него снова и снова замирает, при одном взгляде, пусть ему будет хотеться его внимания, даже такого, больного и нездорового, пускай. Андрей и дальше будет листать его фото в телефоне, смотреть украдкой, потому что ничего другого не светит. Марат отыграется, конечно же. Но прямо сейчас. Андрей поправил сползающий портфель на плече, усмехнулся криво: - Определись, что тебе от меня нужно, Суворов. Мне очень интересно к чему ты придешь в итоге. Ушел. Марат все также подпирал спиной стену, смотрел куда-то мимо. Андрей не обернулся, не захотелось даже. Внутри горело. Он и сам не понял, что сделал. Но знал - ему понравилось. Все вот это. Ему понравилось. Он снова почувствовал себя живым.

***

Андрей, если уж совсем честно, после все этой ситуации ожидал игнорирования. Это было бы как будто логично и правильно, это было бы куда как легче. Суворов уселся с ним на следующий же день. На первой паре - зашел в кабинет с опозданием, даже не обратил внимания на ожидающего его Артема. От этого было странно. Еще и потому что Суворов молчал. Не трогал, не лез в тетрадь, просто сидел рядом. Будто чего-то ждал. Андрей не очень понимал чего именно. Не сгонял сам, не реагировал никак. Тактика игнорирования с Маратом в действительности, изначально была не рабочей, но вдруг? Полтора часа растянулись, по ощущениям, на три. На второй паре произошло то же самое. Суворов снова молча уселся с ним, никак происходящее не комментируя. Отлично. Прекрасно. Андрей уже хотел выйти в окно от происходящего - что в голове у этого человека и как с этим разобраться? На них двоих очень странно реагировали. Постоянно косились, рассматривали. Хрен пойми что - зачем вот это лишнее внимание? На второй паре Марат забрал у него тетрадь и молча списывал. От наглости Андрей сначала охренел, потом вспомнил, с кем сидит. Охренел еще раз. Ситуацию начал спасать Валера. Вчера от Веры Васильевны он отмазался, но сегодня номер уже не прокатывал. Лена все еще маячила угрозой на горизонте. Паника друга была забавной. Андрей просматривал пятый по счету кружочек, с трудом сдерживая хохот. Сегодня вот прям сто процентов нужно было привезти деньги, да еще и к конкретному времени. Чтобы внучку, видимо, точно не пропустить. Валеру разносило от ситуации. Андрею было весело. Друга было не жаль. - У тебя последнее не дописано. Голос Суворова заставил вздрогнуть. Тот все еще скатывал задания с его тетради, лениво откинувшись на стуле. Вообще-то голос у него был приятный. Низкий, сейчас немного хриплый. Слушалось хорошо, если игнорировать главный нюанс - говорилось, обычно, что-то отвратительное. Андрей так-то все еще веселился, слушая Валеру, что орал благим матом в наушнике. Как-то автоматически среагировал: - Так допиши. Марат повернулся к нему медленно. Посмотрел, как на конченного идиота - обычный, базовый взгляд. - Что тебе еще сделать? Спросил так. Мягко, почти что. Он, на самом деле, сегодня был в целом раздраженный. Надеялся успокоиться, сидя с Андреем? Смешно. Зачем тогда сидел, было все еще не ясно. Под таким взглядом на самом деле хотелось сжаться до размеров букашки и уползти куда подальше. Андрей провоцировать никак не собирался, оно само вышло. Вдруг подумал, что раз начал, то и дальше можно, верно? Уже разницы-то особо нет. - Не списывать, например. Марат смотрел. Закипал - неумолимо, ярко, огненно. От него дух захватывало - сейчас рванет, а шанса спрятаться никакого. Это было на самом деле нездорово - что Андрею это нравилось. Просто сидеть вот так рядом, в ожидании неизвестно чего, он тоже больше не мог. Его и так весь день подкидывало, куда дальше-то? Вот сейчас и разберется. Если выживет. - Тебя, Андрюш, очень хочется уебать. Знаешь это? Сказал так. Спокойно. Очевидно, еле сдерживаясь. Может, стоило выйти в туалет. Или напомнить, что они на паре. Андрей вдруг вспомнил: Суворов боксом занимается. Точно, он же до этого что-то такое от кого-то слышал. То есть если прилетит, то сразу красиво. Ну и хрен с этим, с другой-то стороны. Валера, в не выключенном наушнике расписывал план по сокрытию тела. Стоило прислушаться. Или сразу Марату отдать - судя по взгляду, что-то такое ему очень нужно сейчас. Андрей почему-то все еще чувствовал веселье. От ситуации, от Валеры, от самого себя. Немного напоминало истерику, но это было бы как будто логично. Сказал спокойно: - Хотел - уже бы сделал. Суворов повел раздраженно головой, сжимая челюсть. Выдохнул медленно, пытаясь успокоится. - Может, я тебя просто жалею, не думал? - Даже в голову не приходило. Звучало и правда бредово. Андрей снова уставился в телефон. Кружочки надо было переслушать - создалось ощущение, что Валеру слегка заносило. Марат сидел к нему вполоборота, смотрел. Разглядывал, сжимая челюсть. - Значит, подумай. Тебе иногда не помешало бы. Это, кстати, правда. Может быть, все не дошло бы до такого, умей он вовремя включать мозг. Но с этим как будто в целом было сложно, в присутствии Суворова в два раза хуже становилось. Без возможности исправить или починить поломки - вся система разом давала сбой. Андрей откинул челку со лба, со вздохом: - Как скажешь. Замолчал. Добавить как будто было нечего, ситуация понятнее не стала, в целом все это проще не становилось. С соседней парты на него косился Артем. Раздраженный, злой - после того случая он в целом Андрея ненавидел, ограничиваясь только взглядами. На этом спасибо - уже как будто можно было составлять список тех, кому он не нравился. Это если мягко говорить. Суворов рядом продолжил писать. Все еще был в ярости, так явно и неприкрыто. Андрей вдруг подумал, что каждое их общение инициировал именно он - изначально опуская мимоходом замечания, после, уже напрямую, оскорбления. Только и оставалось, что слушать, позволять. Ни на что другое способен не был в итоге. Сейчас тоже. Почему так? Отложил телефон, задумчиво постукивая по столешнице. Почему-то вдруг вспомнилось ощущение мягкой кожи под пальцами, расширенные зрачки, темный, тягучий взгляд. Что все это значило? Значило ли хоть что-то? Андрей уставился на свою подрагивающую ладонь. Собственный тремор бесил до жути. Последствия длительного стресса, эмоциональное перенапряжение, травма, отсутствие сна - слова врачей вдруг всплыли кривым рядом, отпечатываясь в сознании. Он так заебался. Так сильно. С ним не все в порядке, это правда. Он давно и качественно поехал крышей, сделать-то с этим что? Не было как будто сил остановиться, справиться не получалось. Не знал как. К психологу он, вообще-то, ходил. Андрей мысленно поморщился, вспоминая сеансы. Вышел полнейший идиотизм и тупость. Ему очень повезло наткнуться на мудака, который не только не помог, но и наоборот - ухудшил состояние в разы. Так, что ночами он будил криками маму и сестру. Ильдара тоже, но это было как будто приятным бонусом - тот стал куда чаще брать ночные смены на работе. Андрей частенько позволял себе злорадство в его сторону. Сжал ладонь в кулак на мгновение, спрятал под парту. Еще не хватало выслушать тонну коментариев от кипящего рядом Суворова. Вообще, как будто не хватало симметрии - всего два человека по бокам от него бесились. Нужно бы кого-то спереди разозлить и еще сзади. Забавный квадрат ненависти с ним в середине. Разве не мило? Звучало интересно. Андрей схватился пальцами за ручку, бездумно щелкая ей о парту. Звук понравился - как будто отвлекало от путаницы мыслей в голове. До всей этой истории, он был прям солнышко. Милый котенок с задней парты, что всегда знал на все ответы, выполнял всю домашку и первым тянул руку для ответа. Пианист, отличник, золотой ребенок в целом - заботишься о сестре, о матери, пытаешься раз за разом не сблевать от собственной идеальности. Его особо не любили еще тогда - слишком. Просто слишком. А потом с ним заговорил Леша. Звезда школы, плохой парень с района и вот - все полетело в задницу. Щелк, щелк. Он даже стал популярен - девочки теперь хотели с ним общаться, парни уважительно здоровались, от былой репутации не осталось и следа. Его везде звали, с ним хотели общаться, ведь теперь он в крутой компании и сам, весь из себя, такой классный. Херня это все. Общительного мальчика из него так и не вышло. Но сам факт. А теперь, что? Как раньше, только хуже. Было даже забавно. Интересно, как бы все сложилось, если бы в универ пришел таким, как был изначально? Андрей невольно усмехнулся. Было бы также - только сидел бы на первой парте. И все различия. Щелк. Суворов вдруг дернулся, вперился в него мрачным взглядом, прижимая ладонь к парте. Его голос напоминал шипение: - Еще один блядский раз и я засуну эту ручку тебе в задницу, понял? Андрей вздохнул. Спросил: - Прямо в классе или выйдем куда-нибудь? Казалось, от его ответа, Марата совсем заносить начало. Стиснул его руку сильнее, болезненно, так что казалось, хрупкие косточки заскрипели. Андрей только смотрел на него спокойно. Боль ощущалась фоном и не имела значения. Гораздо больше ощущал его ярость. Тяжелая, темная, от Суворова она лилась ручьем, затягивая на самое дно. - Ты так сильно раздражаешь. Так сильно, знаешь? Убил бы. Говорил так. Тихо, хрипло. Андрей смотрел ему в глаза, ощущая как внутри тоже что-то откликается, тянет, расползается ядом по венам. Ни вдохнуть, ни выдохнуть - только вглядываться в ответ, позволяя. На них не смотрели, никто даже не заметил, что на последней парте что-то происходит. Пока что. Андрей умом понимал, что все это надо остановить, что у Суворова есть, кажется, проблемы с агрессией, в его сторону так точно, но вместо этого: - Зачем тогда садишься со мной? Думаешь, что-то изменится? Суворов усмехнулся. Криво, жестоко. Стиснул руку еще сильнее, слегка выворачивая запястье, вжимая в столешницу. Сейчас же не остановится. Не сможет. - Очень хочется тебя добить. Для этого лучше личное присутствие. Мысли в голове были вялыми, муторными. Почему-то начало тошнить, от волнения, наверное. Пульс, под пальцами Суворова зато не чувствовался: по ладони уже начинало распространяться онемение. Сказал тихо: - Ты мне сейчас руку сломаешь. Марат все еще усмехался. Надавил сильнее, так, что Андрей чудом сдержал болезненный вздох. Знал, что выглядел абсолютно спокойно - внутри расползался холод. - Ну, так сделай что-нибудь. Или не можешь? Могу. Правда, могу. Только не получается, верно? Почему никто не видит? Преподаватель что-то писала, остальные тоже. Это Андрей до этого хренью страдал, все остальные заняты. Если начну сопротивляться, то будет только хуже. Почему-то думал только об этом. Андрей выдохнул. Сказал тихо: - Ломай. На мгновение, показалось, что сейчас и правда - сделает. Чужая ярость словно вспыхнула еще сильнее, но Суворов отстранился. Смотрел. Разглядывал. Напряженный, все еще злой. Андрей острожно пошевелил запястьем, поморщился. Больно, блять. Внутри почему-то было пусто. Вдруг подумал - еще секунды с Суворовым не высидит. Словно перешел какую-то черту, что до этого была между ними незримой гранью. Раньше он бы полез в драку, даже понимая, что тут изначально проигрыш, что тут совсем без вариантов. Он бы лез до последнего, снова и снова, просто так. Сейчас? Оковой расползалась краснота. Андрей смотрел, сердце колотилось, как сумасшедшее. Ситуация вдруг стала до боли знакомой, история повторялась, с ним снова повторялось то же самое. А вот это и было страшно. Он не знал, что делать. Не представлял даже. Посмотрел на Суворова. Тот тоже, словно оторваться не мог - разглядывал. Словно сам еще не совсем понял, что только что сделал. - Ну, как? Лучше? Андрей спросил спокойно. Мягко почти. Суворов пожал плечами. Все еще смотрел. На его руку, на ходящие ходуном пальцы, болезненное покраснение. Тошнило. Так сильно. Вот Марат и отыгрался, верно? Андрей встал, вдруг, на ходу подхватывая портфель. Что-то сказал учителю на закономерный вопрос, почему уходит, сам не понял что именно. На Суворова не смотрел. Рука болела. Так сильно. Может быть и не только она. Как бы разобраться?

***

- Я вообще нахрен не понимаю, какого хера произошло. Эта Лена мне весь мозг выела - расспрашивала, кто я, что я, чем занимаюсь. Как будто на осмотре, честное слово. Валера раздраженно курил, опираясь бедрами о подоконник. Андрей растянулся на кровати, закинув руки за голову. На него не смотрел. - А ты что? - Херню нес, что еще? Но прям совсем нельзя же, там же Вера Васильевна сидела - с хаты бы поперла и что тогда? Я так еще никогда не выкручивался, вот честно. Андрей хмыкнул. Веселье у него сейчас было усталое, тихое. Запястье болело. На самом деле было не так уж хреново - остался, конечно, синяк, но в действительности, как будто от Суворова ожидал большего. Как хорошо, что хватило мозгов свалить тогда. Настя написала, что все в порядке. Типа, за него Марат впрягся, сказал, что ему плохо стало, еще какую-то ерунду наговорил. В общем, даже проблемы из-за ухода не будет. Ладно, хорошо, вот этот момент понять вообще не выходило. С чего бы Суворову его перед преподами выгораживать? Чувствует вину? Херня. Такой, как он, вообще подобного не ощущает никогда. - И что в итоге? - спросил, с усилием возвращаясь к диалогу с Валерой. - Да ничего. Сдалась мне эта Лена - вся такая из себя сидела, смотрела так. Будто я ей сходу обязан. Ага, еще чего. - А Вера Васильевна? - Что она? - Так же смотрела? Валера чем-то в него кинул. Андрей лениво отмахнулся - попал в живот, ублюдок. Хотя бы не пепельницу швырнул, всего-то старый окурок. Грязь разводить, идея, конечно, так себе. - Лучше бы не издевался, а? Знаешь че эта Лена напоследок выдала? - Скидку за хату озвучила? Валера выругался. - А ты правда мудак. Ни хрена подобного - сказала, что ожидала большего. С намеком, что я ее мол не впечатлил. Она сама так-то тоже не идеал, но я же молчу. - Я бы так не сказал. Валера снова выругался. От него такого стало и правда смешно - пока удавалось сдерживаться. За открытый хохот его бы точно прибили. Из открытого окна мерзко поддувало, заполз холод под майку, разбегаясь мурашками по коже. Андрей устало вздохнул: как-то все запуталось. Совсем все не очень пошло. - В общем, жесть. Я еле свалил. Главное, чтобы повторно такое же не вышло, а то, боюсь, квартиры у нас не будет. - Ну почему сразу у нас, - под непонимающим взглядом пояснил: - Меня-то не выгонят. Я же не при делах тут. - Сволочь. Андрей все же усмехнулся. Уголки губ тут же поползли вниз - как будто на позитив сил не оставалось. Валера захлопнул окно, затушил сигарету. Сел рядом: - Давай. С тобой что? Андрей пожал плечами. Что тут говорить? Что идиот? Что умом двинулся совсем? Это и так понятно. Облечь всю ситуацию в слова было как будто сложно. Марат перед его уходом, на мгновение, выглядел как-то иначе. Словно пытался понять как это все вышло, будто ему в целом что-то не понравилось. Что странно - разве не сам хотел сделать больно? Будто бы не верилось, что Суворов склонен переживать из-за вот такого. Андрей обычно тоже, просто тут... Блять. - Не расскажешь? Андрей уставился на Валеру потерянно. Вздохнул. Сел на кровати, потирая затылок. Признался: - Не знаю даже как. Туркин хмыкнул. Андрей смотрел на него, ощущая, почему-то, как наползает знакомое тепло - волновался ведь. Переживал. Знал, что что-то не так. Андрей и правда не мог озвучить. Просто сидело комом, тянуло изнутри. А до слов не доходило - путалось на подходе, стояло в горле. Он устал. От происходящего, от прошлого, от неизвестности будущего. Усталость впиталась в кости, впилась в сухожилия, въелась несмываемым пятнами в кожу. Стала единственной нормой, стабильным ориентиром. Это не нормально, это дико даже. Только дальше что? Валера задумчиво на него смотрел и перед ним стало вдруг стыдно: беспокоит просто так, из-за своих сдвигов в голове, это так-то совсем неправильно с его стороны. Мог бы хоть что-то сказать, но как? Происходило и правда какое-то дерьмо. Андрей отвернулся, предложил вдруг: - Выпьем? Туркин хмыкнул. Прищурился подозрительно: - Как раньше или так? Андрей подумал, что откровенно заебался, что сил все это терпеть уже нет, что пусть горит оно все синим пламенем. Усмехнулся, глядя Валере в глаза: - Как раньше. Может, расслабится. Хоть так.