Госпожа Тао

1 В полутьме он различил ее силуэт. Подобрав под себя ноги, Жанна сидела на полу и прижимала к уху телефонную трубку: - К-как ты? Мама тоже скучает, милый. Правда, не плачь. - Она осеклась и продолжила болезненно, тяжело: - Хорошо учись… и папу слушай. - Жанна? - позвал Хоро. Жанна повесила трубку и сказала, даже не вздрогнув от изумления: - Доброй ночи, Хорохоро. В Париже сейчас вечер… Наверно, я разбудила тебя? Прости. Звонок я оплачу. - Чушь, - бросил Хоро, стараясь казаться бесстрастным. - Я и так не спал. Она поднялась: - Почему же? - Я сейчас мало сплю. Бывает, до рассвета глаз не смыкаю. - Это бессонница, - покачала головой Жанна. - От тревоги. У меня тоже так. Хоро решил, что она сочувствует ему, и невольно смутился. Наверное, подумал он, стоит ответить ей чем-то милым - чтобы не казаться последним грубияном. - Ты обрезала волосы, - сказал он с интонацией, в которой слышались и вопрос, и утверждение. - Да, - Жанна заправила за ухо пепельную прядь, - перед свадьбой. - Тебе хорошо. Выглядишь взрослее. Она заулыбалась: - Наверное, как старуха? 2 - До сих пор я помню нашу встречу на Турнире. Это был первый раз, когда меня так унизили! Представляешь, он сплюнул мне под ноги! После того, как я его воскресила!.. А я ведь даже расплакалась. - Ну и зря, - досадливо брякнул Хоро. Жанна взглянула на него и звонко рассмеялась. - Ты такой смешной, Хорохоро. Я понимаю, что он сложный человек, и его странная отчужденная любовь - тоже цена моему искуплению. Но иногда ее так сложно сносить. Ты, наверное, понимаешь меня? Вы ведь дружите… - Я его не видел давно. - Как жаль, - огорчилась она. - Мне казалось, мы с тобой похожи. Он близкий нам человек. И нам так сложно его понять… - Может быть, - мрачно согласился Хоро. - Поэтому я пришла именно к тебе, - заулыбалась она. - Извини, что так бесцеремонно побеспокоила и совсем не объяснилась. - Ничего. Хотя я действительно был удивлен. Так значит, - под столом Хоро сжал пальцы в кулак, - вы поссорились? «Интересно, как выглядят ссоры в семействе Тао? - подумал он. - Наверное, очень кроваво… и во время примирения обязательно понадобится Сенджи Ракецу». Жанна кивнула. - Ты помнишь его родителей? - спросила она вдруг. - А… - Хоро вспомнил остролицую моложавую Ран и бородатого, стареющего уже Ена. Всякий раз видя их он думал: ну что за парочка? Вместе они выглядели почти неестественно. - Помню. А что? - У матери Рэна есть двое телохранителей. Кенси, - продолжила Жанна. - И они… не знаю даже, как вернее сказать… Они ее любовники. - Ее любовники - трупы?! - Мы говорили об этом с Рэном. Я сказала ему, измена - все равно, что предательство. Господин Ен так любит ее, свою жену, а она из раза в раз бьет его в спину. Мне стало жаль его. Он всегда казался мне таким печальным… - А Рэн? - напряженно спросил Хоро. - А Рэн… а Рэн сказал, что в его клане так принято. Что издавна из-за договорных браков между супругами не было любви, и они искали утешение на стороне. Это… традиция. - Жанна улыбнулась - будто сквозь боль. - Он сказал, что рано или поздно, когда мы наскучим друг другу, кто-нибудь из нас, он или я… - Вот ублюдок, - бросил Хоро. - Я сказала ему, что это грех, - вздохнула Жанна. - Ведь клан Тао хочет избавиться от грехов, верно? В ответ он… ты, наверное, знаешь, у него на лице всегда появляется это выражение, когда он злится, но пытается казаться равнодушным. Вот именно так он на меня посмотрел и ничего не сказал. Не знаю, что на меня нашло в тот миг… Молча я развернулась и стала собирать вещи. Сначала хотела отправиться к Марко, но не решилась. Он не смог бы понять меня, с такими-то проблемами. Представляю, как тяжко ему дается мысль, что я теперь обычная замужняя женщина, а не какая-то святая… Я долго думала, как мне поступить - и вспомнила о тебе. «Правда, в самый последний момент?» - хотел спросить Хоро. - Не сердись на меня, - словно узнав его мысли, продолжила она. – Может, тебя оскорбляет то, как я поступаю с твоим другом? Прости. Мне и самой стыдно. Я… уйду утром, не буду тебя обременять. - Да не сержусь я! Можешь оставаться… Думаю, и Пирика будет не против. 3 На крыльце горел свет, и Жанна ждала Хоро там, у двери. Впервые кто-то ждал его. «Вот бы так было всегда», - невольно подумал он, ощутив себя бесконечно одиноким. - Иногда я здесь ночую, - небрежно сообщил Хоро и сел рядом с ней, привычно ссутулившись. - Если домой вернуться совсем невмоготу. - Здесь хорошо, - заговорила Жанна. - Нет шума и суеты… - Да, - согласился Хоро, - в такие моменты я чувствую, что мой труд не напрасен. - Конечно не напрасен. Ты стараешься от чистого сердца. Это главное. Хоро хмыкнул: - Но Хао вряд ли оценит. - Не Хао будет тебя судить, Хорохоро. Невольно Хоро оглянулся к ней. - Уже так поздно… - сказал он. - Старик раньше пугал, что злые духи меня в лес утащат, если к этому времени спать не лягу. - Ух. – Она, едва улыбаясь, выдохнула. - Твой отец… суровый человек. - Да козел он! Жанна рассмеялась. Хоро смотрел, как она смеется, и не мог отвести взгляд. - Что-то не так? - смолкнув, спросила она. - Н-ничего, - ответил он, понимая, что краснеет. - Я тебя расстроила? Хоро оцепенел. «Интересно, - подумал он, - если поцелую… она убьет меня? Ну… в конце концов, оно того стоит». И поцеловал. - Нет, Хорохоро, - она оттолкнула его рукой, - мы не станем этого делать. Я не смогу взять на душу еще один грех. - Ох, - он стыдливо отстранился, - прости… И чего это я? - Тем более, - продолжила Жанна строго, - это несправедливо по отношению к Рэну. Она говорила с такой легкостью, будто всегда знала о его чувствах и совсем не удивилась тому, что он сейчас сделал. А если и вправду знала?.. Мгновенно Хоро вспомнил, что в доме под половицей у него припрятана подаренная Лайсергом бутылка ликера. - Пойду я спать, - бросил Хоро. Жанна ответила: - Спокойной ночи. Он вернулся в дом. Здесь было неуютно и тесно, и пол завален садовыми инструментами. Хоро лег на матрац и уставился в потолок. Крепко зажмурился, стараясь забыть спокойное Жаннино лицо… Придурок! Идиот! Зачем он это сделал? Спать не хотелось - хотелось выпить, но Хоро смущался, пока она была рядом… - Хорохоро? - позвала Жанна вдруг. - Пустишь меня? Он сонно посмотрел на нее и чуть не вскинулся: почему-то она раздевалась. - Д-да… Ложись. Жанна легла. Она одуряюще пахла чем-то девчачьим… каким-то чаем, может, жасминовым. Почему-то Хоро стало трудней дышать. - Это ведь неприлично? - спросила Жанна. - Э? - Неприлично, когда неженатые мужчина и женщина лежат в одной постели? - Ох… ну… - Но это хорошо… хорошо иногда грешить. В этом нет ничего плохого… Хоро? - Хоро вздрогнул, когда она приникла к нему и мимолетно поцеловала в шею. - Давай забудем о Рэне… на какое-то время. …В темноте Жанна плакала. Не понимая, что сделал не так, он приобнял ее, прошептал: - Что, что такое? - Ничего, - ответила Жанна, - ничего… - Она замолчала на долю секунды и продолжила вновь дрожащим взволнованным шепотом, прижимаясь теснее, ближе. - Прости меня, Хорохоро! Зачем, зачем я сделала это с тобой? Грязная, мерзкая грешница!.. - Жанна… - прошептал виновато он, погладив ее по плечам. Ему стало стыдно - перед Рэном, перед ней. - Я как проклятая Ева отдала тебе яблоко с древа познания!.. И что же осталось ей после того греха? Лишь бесплодная, злая земля… «Вот же глупость! - подумалось Хоро. - И кто только сочиняет такую ерунду?» - Дурацкое предание, - заявил он. – Большего бреда в жизни не слышал! Несколько мгновений пронеслось в недвижимой тишине. После Жанна уткнулась в его плечо и, мелко дрожа, рассмеялась. - Вот бы и мне, - сказала она, - относиться ко всему с такой легкостью, с какой это делаешь ты, Хорохоро. «С легкостью, - мысленно повторил он, - ага, с легкостью…»