Холостячка

После того, как остановили мотор и съёмки последней церемонии ключей официально подошли к концу, Луна Лавгуд вышла в белый зал, чтобы вне камер сказать несколько слов всей команде и участникам шоу. Она выглядела слегка взволнованной, ранее заготовленная речь покинула её голову вместе с мозгошмыгами, и Луна решила говорить сердцем. Палочкой она наколдовала Сонорус — чары усиления голоса, — чтобы каждый мог услышать, что она собиралась сказать. — Добрый вечер всем, — начала Луна. — Это волнительный момент для меня и, думаю, для всех вас. Шоу близится к финалу. Сегодня мы провели последнюю церемонию ключей, а значит, наш отпуск в Каннах подошёл к концу. Остальные серии будут сниматься в Лондоне, кроме свидания, которое организовал для холостячки Драко. В центр комнаты вышел пушистый низзл и сразу привлёк к себе внимание присутствующих волшебников. Монтэгю оглянулся по сторонам в поисках горе-хозяйки Браун, но её не было в зоне видимости. — Чей этот милый зверёк? — спросила Гермиона. — Мне кажется, он сам по себе, — хмыкнул Грэхэм. — Его зовут Коко, — ответила Луна. — Он появился на вилле вместе с Лавандой, но, видимо, решил остаться с нами. Кстати говоря, о мисс Браун. Некоторое время она заменяла меня как продюсера, и я знаю, что не всем понравились её методы работы. Спешу сообщить, что я вернулась к своим обязанностям и собираюсь довести этот проект до самого финала. А Лаванда Браун уже в Лондоне на своём прежнем рабочем месте. Раздались аплодисменты в честь старого-нового продюсера Лавгуд. Гермиона и Пэнси переглянулись с улыбкой, мысленно радуясь свержению несостоявшегося диктатора Браун. Несмотря на некоторые сомнительные моменты в работе Луны, которые привели к разногласиям и последующим изменениям в контракте, проект «Холостячка» — детище Лавгуд, и она заслуживала довести его до конца. — Немного о технических вопросах, — продолжила Луна. — Коллеги, завтра в десять утра, в офисе Первого Магического канала в Лондоне, я соберу совещание, на котором мы обсудим дальнейший план по съёмке. Прошу не опаздывать руководителей основных групп. На этом всё. Всем до свидания. — О, Драко, привет, — сказала Пэнси, стоявшая рядом с Гермионой. Грейнджер вздрогнула от его прикосновения, она тысячу раз пожалела, что выбрала платье с открытой спиной. Малфой действовал на неё весьма необычно, характеристику своим новым ощущениям Гермиона ещё не придумала, но обещала себе во всём разобраться в самое ближайшее время. — Я жду тебя, — сказал Драко, с хитрецой глядя Гермионе в глаза. — Собирай вещи, через сорок минут активируется наш портключ. — А свидание до утра не может подождать? К чему такая спешка? — Поверь, тебе понравится место, в котором ты окажешься. Ты будешь умолять меня о том, чтобы побыть там ещё хоть пару денёчков, — уверенно сказал Малфой. — Думаю, придётся приложить некоторые усилия, чтобы выставить тебя за дверь после окончания свидания, ведь без холостячки не доснимут финал, а меня совы закидают кричалками от разгневанных телезрителей. Вот настолько хорошо место, в которое мы отправляемся, и лучше бы тебе поторопиться. — Ты слишком самоуверенный, — с ухмылкой ответила Гермиона. — Время, Грейнджер, — он указал на часы. — Собирай вещи, жду тебя в холле твоей виллы. Она молча развернулась, чтобы пойти собраться, и потянула за собой Пэнси. Последние новости сами себя не расскажут, а Паркинсон, как выяснилось, — лучший информационный источник в этом проекте. Ах, сколько накопилось вопросов. Как избавиться от Туччи? Что она знает о предстоящих свиданиях? Какие перестановки произошли на канале? Есть ли успехи в отношениях с Блейзом? И наконец, что задумал Драко Малфой? Вопросы. Вопросы. Вопросы…

***

После того, как все разошлись, чтобы собрать свои вещи, Грэхэм, глядя на одинокого низзла, решил отпраздновать это грустное событие — прощание с виллой — бокалом старого доброго Огдена. Налив пушистому зверю молока, а себе добавив в напиток льда, он задумался о проведённом отпуске в Каннах. В общем-то, было неплохо: он познакомился с местным барменом, мастером своего дела, который не только поделился уникальным рецептом крышесносного коктейля, но и согласился переехать в Лондон, чтобы работать в «Тыквенном» баре Монтэгю. Грэхэм много пил, дегустировал, искал вдохновение, взбалтывал, но не смешивал, и нашёл нового друга — Коко. После завершения проекта ему будет чем заняться и что вспомнить, съёмки — уникальный опыт, и, как показала статистика, доходы его компании выросли на двадцать процентов. Как сказал его маркетолог: Грэхэм Монтэгю теперь публичная личность. Что ж, проект определённо принёс одни плюсы. И всё же есть один вопрос, о котором он мало задумывался, а стоило бы эту маленькую деталь держать в уме: а что, если в финале холостячка выберет его? Что, если Грейнджер решит, что он подходит на роль её будущего жениха? Нет, она точно была симпатичной и даже сносной, не такой уж занудливой, как о ней думали, и вроде совсем на библиотечную мышь она не похожа. Но… вчера написала Дафна, и затуманенный алкоголем мозг всю ночь не давал ему уснуть, подсовывая различные воспоминания о бывшей, их первых поцелуях, первом неопытном сексе и глупом расставании, в котором совершенно не было смысла. Гермиона не была похожей на Гринграсс ни внешне, ни характером. А Монтэгю всё чаще ловил себя на мысли, что ищет девушек похожих на неё — свою первую любовь. — Коко, как думаешь, если в финале так называемый жених скажет холостячке «нет», как быстро весь волшебный мир от него отвернётся? — спросил Грэхэм низзла. Коко понимающе посмотрел на своего нового товарища, и Монтэгю мог бы поклясться, что низзл сочувственно покачал мордой. — Пойдём, Коко, нам ещё нужно собрать вещи.

***

Складывая вещи в своей комнате в маленькую зачарованную чарами расширения сумку, Гермиона слушала последние сплетни от Пэнси. У Паркинсон и Забини в отношениях наконец-то идиллия, чему Грейнджер была бесконечно рада, интуиция её не подвела, а значит, она всё правильно сделала, когда решила держать Блейза на дистанции. На Первом Магическом канале произошли перемены в руководстве, по последним данным какой-то влиятельный бизнесмен купил акции компании и приложил свою руку к возвращению Лавгуд. В новом выпуске Английского Ведьмака написали статью с различными домыслами и рассуждениями на тему магического телевидения и его руководства. — Пэнси, — обратилась Гермиона, левитируя в сумку последнее оставшееся в шкафу платье, — это всё очень интересно, но перед тем, как я исчезну с Малфоем в неизвестном направлении, мне хотелось бы знать, в курсе ли ты его планов? Паркинсон задумалась, а затем посмотрела на стол, где сейчас стояла роза, подаренная Виктором. Цветок нежно-розового цвета почти сиял в хрустальной вазе, и Крам к этому не имел никакого отношения — стоит задуматься о причинах и следствиях и сделать определённые выводы. В мыслях Пэнси возникло воспоминание, как Драко нежно обнимал Грейнджер после третьей церемонии, а та улыбалась, делая вид, что её нисколько не волнует Малфой. Затем Паркинсон прибавила к воспоминаниям поцелуи этой парочки, конечно, случайные и отвратительные, по словам Грейнджер. Не забыла она и то, как тонко подметил Блейз, что голубки в своих спорах не замечают никого, будто мир вертится только вокруг них. Могла ли Гермиона Грейнджер увидеть в Драко другого человека, его новую, улучшенную версию два точка ноль, о которой пишут в глянце, ставя на первое место в списке завидных женихов? Могла, конечно же, ведь у неё есть глаза. А если к его успеху и красоте добавить благотворительные фонды и тысячи бездомных животных, которым он помогает существовать на этой планете, то Малфой в глазах Грейнджер зарабатывает ещё плюс миллион очков. Вывод: Грейнджер, кажется, определилась с финалистом. Затем Паркинсон подумала о своём друге, впервые посмотрев на него с другой стороны. Как и почему он и его компания оказались на проекте — не выяснено, но Блейз обязательно скоро расколется, она знала точки давления. То, что все её друзья воспылали любовью к Грейнджер и пришли на проект, чтобы действительно покорить сердце холостячки — в это Пэнси никогда не поверит. Возможно, они думали, что «Холостячка» — отличная возможность, чтобы прорекламировать свой бизнес, но зачем для этого становиться участниками шоу? Купили бы рекламу. Так что минус версия — плюс к размышлениям. Но что в итоге с Драко? Он ни разу не проклинал Грейнджер после свиданий, сам становился инициатором их невероятно-рейтинговых поцелуев, периодически флиртовал при камерах и вёл себя очень даже сносно. Возможно ли, что он в процессе съёмок проникся симпатией к Гермионе Грейнджер? Возможно. Пэнси уже давно признала, что на серую мышь Грейнджер не похожа, а вот на хитрую симпатичную кошечку — вполне. — Паркинсон, ты здесь? — А? Что? — Я думала, что у тебя случился паралич, ты внезапно оказалась вне зоны доступа, — с улыбкой сказала Гермиона, глядя на задумчивое лицо Пэнси. — Вообще-то, я только что комплимент тебе сделала, — ответила Паркинсон. — Но я ничего не слышала. — Мысленно, Грейнджер. — Эм… Привет, я здесь, и я не читаю твои мысли, — Грейнджер рассмеялась, не в силах понять эту странную Пэнси Паркинсон, которая снова отстранилась и ушла в себя. Лицо Пэнси, казалось, засияло ярче этой дурацкой зачарованной розы, стоящей в вазе. Стоило ей вспомнить о Нарциссе Малфой, и некоторые паззлы встали на своё место. Возможно, Паркинсон не до конца развила эту мысль или посмотрела на ситуацию под неверным углом (мало ли, что у этих Малфоев на уме), но она была почти уверена, что кое-кто решил сыграть хорошую партию на телевизионном поле. — Грейнджер, а напомни, зачем ты позвала миссис Малфой на проект? Гермиона не ожидала расспросов о Нарциссе, поэтому приподняла бровь, удивлённо посмотрев на Паркинсон. — Она вроде как сопереживала мне и позаботилась о моей безопасности, разоблачив Реддла. Я пригласила её сюда, потому что у неё была информация. Ты же была с нами. — Это я помню, да, — Пэнси не забыла об участии миссис Малфой в расследовании, однако странным показалось то, что Нарцисса сразу не улетела обратно в Лондон. — Как интересно… — Что интересно? — Потом расскажу, мне нужно подтвердить свою догадку. А ты отправляйся с Драко на свидание, и… будь собой, он тебя не съест. — Спасибо большое, ты значительно помогла мне, — сказала Гермиона и закрыла заклинанием свою сумку. — Я думала, ты расскажешь мне о коварных планах Драко Малфоя. — Он тебе нравится? Вот так, без предупреждения, прямо в лоб. Паркинсон умела производить на людей впечатление. — Я… Я… — Ты, да… — Пэнси подошла к розе и, направив волшебную палочку, испепелила её. — Пока ты не разразилась тирадой, я отвечу: слушай своё сердце. Никакие цветы не смогут ответить на самые главные вопросы. — Но… — Никаких «но», просто ответь на мой вопрос, который так и завис в воздухе. Не мне — себе ответь. О, и не пей розовое вино в компании Малфоя. Всё, мне пора, Блейз ждёт. Повеселись на свидании, — сказала Пэнси и, подмигнув, покинула виллу, оставив Гермиону наедине с полученной информацией. — Что, блин, это всё значит?! — сердито спросила холостячка у Мерлина. Нравится ли ей Малфой? При чём здесь Нарцисса? И при чём здесь розовое вино? Гермиона Грейнджер ненавидела вопросы без ответов.

***

— Готова? — Наверное, — неуверенно ответила Гермиона и коснулась рукой портключа в виде старой ржавой дверной ручки. Спустя несколько секунд они приземлились на мягкой траве в незнакомом для неё месте, сквозь ночную темень было сложно разглядеть местность, поэтому она сразу же достала волшебную палочку, чтобы наколдовать Люмос. Малфой зажмурился от яркого света, который был направлен прямо ему в лицо, и заметил лёгкую нервозность в её напряжённом теле. — Где мы, Малфой? — Грейнджер, убери палочку, нам не понадобится свет, чтобы насладиться красотой этого места. Она неохотно, но всё же доверилась ему, спрятав палочку, в конце концов, если с ней что-то случится по его вине, у него будут большие проблемы. Гермиона слегка вздрогнула, когда он коснулся её руки, но постаралась задвинуть свою тревожность на задворки сознания и последовала за ним в темноте по известному лишь ему пути. Судя по тому, как он ориентировался на местности, здесь Малфой бывал не раз, и ей пришлось довериться ему. Спустя пять минут их ночной прогулки они прошли сквозь антиаппарационное поле, и тогда он сказал ей скоординироваться для перемещения. Аппарация прошла успешно, и теперь перед ней предстал величественный особняк, к которому вела длинная дорожка, вдоль неё росла живая изгородь. Здесь было гораздо светлее, волшебные фонари левитировали в воздухе, освещая путь к дому, и она с восторгом рассматривала всё вокруг. Гермиона чувствовала магию, окутавшую владения, это было похоже на знакомство с Хогвартсом — волшебно и невероятно красиво. В свете фонарей она разглядела маленьких, размером с грецкий орех жёлто-золотых птиц, похожих на снитч, летающих с чрезвычайно быстрой скоростью. Малфой рассказал ей, что птица — золотой сниджет — нашла свой дом в садах этого французского поместья ещё несколько столетий назад. Считалось, если сниджет свил гнездо рядом с домом, то это сродни благословению Мерлина — мир, покой и счастливая жизнь ожидает волшебника, приютившего этих фантастических птиц. Гермиона слушала его очень внимательно, впитывая каждое слово об истории этого дома, о предках, живших здесь раньше, о том, как это владение перешло ему в наследство после кончины французской тётушки — двоюродной сестры матери Люциуса Малфоя. Грейнджер словила себя на мысли, что сейчас она будто бы вернулась на первый курс в Хогвартсе, только теперь ей досталась роль слушателя, увлечённого историей человека, который знал об этом месте всё. Она увидела в нём себя, определённо, сейчас он напоминал ей одиннадцатилетнюю Гермиону Грейнджер, пересказывающую историю школы своей будущей однокурснице. Проведя такую параллель, она улыбнулась и даже не заметила, как он остановился и посмотрел на неё, приподняв бровь. — Ты улыбаешься — это хороший знак, — заметил Драко. — Мы пришли. Добро пожаловать во французскую усадьбу Малфоев. Как только он закончил свою фразу, величественная дверь открылась, приглашая в уютный холл старого поместья. Увиденное внутри восхищало не меньше: интерьер в светлых тонах, большой камин, незаурядная антикварная мебель, зачарованная огромная люстра, которая просто левитировала под потолком, слегка покачиваясь, отчего хрустальные подвески, украшавшие её, казалось, играли мелодию ветра. — Здесь так красиво, — наконец сказала она, переведя взгляд на Малфоя. — Подожди, ты ещё не видела библиотеку, — с ухмылкой произнёс Драко, заметив, как жадно сверкнули её глаза. — Думаешь, почему я настоял на том, чтобы мы отправились сюда немедленно, не дожидаясь завтрашнего утра? Мне нужно было очаровать тебя настолько, чтобы наше свидание завтра не выглядело как собеседование бывших школьных недругов. Думаю, после ночи, проведённой среди редчайших книг, ты как минимум будешь со мной мила. — Хитрый план, Малфой, — она прошла вперёд и села у камина, оставив мантию прибывшему домовику, одетому в костюм французского дворецкого. — Если сам не можешь очаровать девушку — дай ей то, что она любит больше всего на свете. — Я и есть само очарование, Грейнджер, — он говорил с привычной ему ухмылкой, разместившись на мягком диване. — Книги — это всего лишь джокер в моём рукаве. — Слишком амбициозно, впрочем, ничего нового. — У моей самоуверенности есть несколько причин, и одна из них тебе известна. — Понятия не имею, о чём ты, — она улыбнулась и отвела взгляд, рассматривая вазу с масонской символикой, стоявшую у камина, хотя мысленно догадывалась, что он ей скажет дальше. — Правда? А мне показалось, тебе понравилось со мной целоваться, — он смотрел на неё и видел, как симпатичное лицо Грейнджер покрывается румянцем. — И даже не думай отрицать это. — Сдаюсь, это можно добавить в список твоих плюсов. — Что ещё в твоём списке плюсов Драко Малфоя? — спросил он несколько настойчиво, но в этот момент он чувствовал какое-то странное удовлетворение оттого, что она признала его фантастический навык мастера поцелуев. — Удивительно, но доброта. Ты добрый, Малфой, и это стало для меня большим открытием, — откровенно призналась она. — Мы мало знакомы, знаем лишь поверхностно тех подростков из Хогвартса, поэтому взрослая версия тебя оказалась куда приятнее, судя по тому, что я вижу сейчас. Твоя забота о животных, благотворительный фонд, которым ты управляешь, — всё это говорит о тебе как о человеке. Он отвёл взгляд в сторону, осмысливая её слова, от которых ему стало неловко. Драко не хотел кичиться своими добрыми делами и показывать всему миру, какой он заботливый и сердобольный. Не эту цель он преследовал, когда пригласил её на первое свидание на этом проекте. Малфой думал лишь о том, что телевидение — хороший способ рекламы и пропаганды человечности и сострадания, каждой собаке нужен дом и друг. И судя по письму, что он получил из фонда буквально на днях, такой ход полностью оправдал его цель: сорок пять оставленных в приюте щенков нашли своих друзей-волшебников с момента выхода серии с их свиданием. — Ты голодна? — поинтересовался Драко, не желая развивать тему добродетели. Она усмехнулась, чётко распознав его реакцию, и молча качнула головой, попросив сопроводить её в книжный храм. Пока они поднимались на второй этаж, где находилась библиотека, она размышляла о том, что этот Драко Малфой ей определённо нравился: наглый, самоуверенный, добрый и… противоречивый. Да, он совершенно точно состоит из тонких манёвров между дестабилизирующей бреши внутри, но она находила это привлекательным, помимо того, что ей действительно понравилось с ним целоваться. — Ну наконец-то у нас гостья! Какая очаровательная! Драко, где ты так долго её прятал? Почему раньше со мной не познакомил? Милая, если он привёл тебя сюда, вероятно, ты действительно покорила его сердце! Как только они открыли деревянную дверь семейной библиотеки, сердце Гермионы замерло… Не от количества книг, которые, безусловно, захватывали дух, а от пронзительного звонкого голоса, прозвучавшего из ниоткуда. Она осмотрелась по сторонам, чтобы понять, кто с ней разговаривает, и увидела, как сердито Малфой смотрит в сторону величественного портрета, на котором изображена слегка полноватая женщина преклонных лет с причудливой шляпкой на голове, в пышном платье и веером в одной руке. — Знакомься, это мадам Севиль, — представил Драко. — Моя драгоценнейшая тётушка, завещавшая повесить её портрет в этой библиотеке. — Рада знакомству, меня зовут Гермиона Грейнджер. — Прелестно! — хихикнула мадам и помахала веером себе на лицо. — Ты так мила, дорогая, — Севиль улыбнулась Гермионе, а затем подмигнула племяннику. — Драко, если вы хотите осквернить мой храм прелюбодеянием, то так и быть, я вас оставлю для утех. О любовь, любовь! Проведаю Абракаса, старый маразматик давече пытался мне втолковать, что сенсо используют в качестве основы для сортового вина, а я говорю, что исключительно розе! — О, нет-нет, тётушка, мисс Грейнджер действительно хочет взглянуть на книги, — зачем-то решил оправдаться Малфой, и Грейнджер бесшумно рассмеялась. — Правда? — картинная мадам взглянула на парочку и приподняла бровь. — Моё вам почтение, мисс, сюда давненько не захаживали, чтобы почитать, — сказала Севиль и, прежде чем уйти, добавила: — Надеюсь, ещё увидимся вскоре. Драко, — она выразительно посмотрела на него, будто одним взглядом давала понять, чтобы он не упустил своё счастье. — Какая она милая, — сказала Гермиона, когда они остались наедине. — И часто ты приводишь сюда девушек для утех? — Грейнджер, прости, у тётушки весьма своенравный характер. И нет, я никого сюда не приводил. — Забавно. Малфой попросил домовика подать им чай, но вместо этого маленький негодник принёс по бокалу розового вина и канапе, объяснив свой поступок тем, что таков был приказ мадам Севиль. А так как Киви — единственный эльф в этом поместье, служивший ещё его французской тётушке, то и приказы молодого хозяина выполнял весьма взбалмошно. Иными словами, эльф был сам по себе. Он жутко обиделся, получив одежду от Драко, и теперь делал что хотел, но всегда относился с почтением к предкам этого особняка. — Раз уж в чаепитии нам отказали, предлагаю продегустировать вино. Уверен, оно великолепно, — сказал Малфой, подняв бокал. — За тебя, холостячка Грейнджер. Спустя час разговоров, три бокала вина и одну пролистанную книгу Гермиона подумала, что ей на удивление легко общаться с Малфоем без камер за рамками проекта. Он рассказал ей, как после войны восстанавливал бизнес, с какими трудностями столкнулся, когда на его семью обрушился шквал ненависти после падения Волдеморта, как ходил к маггловскому психологу, чтобы избавиться от кошмаров. Грейнджер поняла, что он просто человек, которому в одночасье пришлось переосмыслить свою жизнь и столкнуться с суровой реальностью. В разговоре с ним Гермиона отметила, что он нравится ей. Действительно нравится. Со всеми сложностями, с колким характером, со всеми противоречиями, с наглостью и самоуверенностью, из которых состоит Драко Малфой. Наверное, она выпила лишнего, потому что, заглянув ему в глаза, Гермиона чётко распознала его желание. Он наклонился к ней через маленький стеклянный столик, стоявший между ними, коснулся её лица, заправив одну прядь за ухо, и поцеловал. Без камер, без фальши, просто потому, что это был идеальный момент после того, как она выпотрошила его душу своими вопросами о прошлом. Это приторное со вкусом розового вина прикосновение губ задурманило разум. Драко целовал её, потому что желал; Гермиона отвечала, потому что хотела этого не меньше. Проведя языком по её губам, он отстранился, чувствуя, что если не остановить это сейчас, то дальше всё закончится скандалом и пустыми обвинениями. Он безумно хотел большего, и возбуждение, словно электрический ток, прошибло его тело, требуя разрядки. Она ведьма, которая свела его с ума на этом проклятом проекте, ведь жил как-то без неё, и не было этих навязчивых мыслей о поцелуях с Гермионой Грейнджер. Наверное, она сделала его куклу вуду и хранила в своём сейфе, предназначенном для потенциальных претендентов на её сердце. Или вино, любезно предложенное им сегодня, зачаровано, а может, даже отравлено афродизиаками. Проклятье. Что бы то ни было, он хотел повторить. — Это было… — Это было, Грейнджер. Она улыбнулась, чувствуя себя абсолютно пьяной то ли от вина, то ли от поцелуя, а может, от всего сразу. Этот проект стоило придумать хотя бы для того, чтобы они поцеловались. Ей было так легко, не хотелось ни о чём думать, она снова вспомнила ненавистную фразу, которой часто пользовалась Скарлетт О’хара, когда не могла сосредоточиться на ситуации, в которой оказалась в определённый момент. «Подумаю об этом завтра». — Грейнджер… Голос Малфоя прервал её мысли, заставив обратить на него внимание. — Ты ещё здесь? — с ухмылкой спросил он, и она отзеркалила его выражение лица. — Что? — Есть кое-что ещё, что я должен тебе рассказать. — Знаешь, давай завтра? — предложила она, чувствуя всю усталость этого дня. — Нет, я хотел бы покончить с этим сейчас, — настоял Малфой, и она слегка нахмурилась. — Знаешь, как я оказался на этом проекте? — О, Малфой, если ты думаешь, что я сейчас буду разочарована тем, что ты не пришёл на шоу за сердцем холостячки, ты ошибаешься, — улыбнувшись, ответила она. — Я помню наш разговор, ты преследовал исключительно коммерческие цели. Кажется, твоя компания нуждалась в рекламе. — Верно, и я не соврал, моя компания действительно оказалась в плюсе, — Драко на миг задумался, решаясь на дальнейший разговор, ведь ему предстоит открыть ей все карты. — Но это не главная причина, по которой я оказался здесь. Она приподняла бровь, удивившись. Какие ещё могут быть цели у Малфоя на этом проекте? — Продолжай, — тихо попросила она. — Я оказался в числе участников из-за спора. Дослушай, пожалуйста, прежде чем делать выводы. Всё началось с того, что я, Тео, Блейз и Грэхэм выпивали в баре Монтэгю. Тогда кто-то из друзей предложил поучаствовать в этом проекте веселья ради, предложив крупную ставку, которая досталась бы победителю. Меня деньги не интересовали, но Блейз поставил семейную реликвию, за которой я охочусь вот уже несколько лет. Победитель получает всё. — И холостячку, как приятный бонус? — она скривилась, будто выпила костерост, произнеся это. — Никто всерьёз не рассчитывал на сердце холостячки, прости. Каждый из нас предположил, что сможет избежать условий контракта в финале, но, чтобы выиграть спор, обязательным условием была победа. — Отвратительно. Но я могла бы ожидать чего-то подобного от вашей компании. — Дослушай, пожалуйста, — потребовал Драко, чувствуя, как внутри Грейнджер разгорается пожар. — Я вышел из игры. Просто потому, что мои цели изменились, моё отношение к проекту и к тебе… В общем, я понял, что спор мне неинтересен. Вслед за мной друзья также вышли из игры. — Как мило с вашей стороны, — ехидно прокомментировала она. — Повеселились? — Грейнджер, ты ведь тоже не ради любви всё это затеяла. Это чистой воды игра, волшебный аттракцион. Разве я не прав? — Какая разница, с какой целью я пришла на проект?! — Гермиона возмутилась его дерзости. — Вы бессовестно лгали, глядя мне в глаза. Впрочем, это уже неважно. — Многое изменилось, Грейнджер, — тихо добавил Драко и встал со своего мягкого стула, чтобы пройтись. — Ты, драккл тебя подери, ворвалась в нашу жизнь и заставила нас играть по твоим правилам! Пробудила инстинкты, заставила ревновать, свела с ума, сделав из меня параноика, который действительно принял правила шоу. Я в каждом участнике видел врага и, видит Мерлин, ненавидел всех, кто ходил с тобой на свидания. Причины всегда были разными: сначала азарт, потом я списал на интерес, а сейчас… — Хватит, Малфой. Пожалуйста, остановись. Я устала и подумаю об этом завтра на трезвую голову. Сейчас я… Договорить она не успела, так как в комнату ворвался патронус и заговорил голосом Пэнси Паркинсон. Она оставила координаты, куда просила Гермиону срочно переместиться по каминной сети. Это был просто идеальный момент для бегства. Пэнси, сама того не подозревая, спасла Грейнджер, и та сейчас чувствовала, что в долгу перед ней. Малфой не стал говорить что-то ещё или просить её остаться, не уходить, чтобы закончить этот разговор. Он понимал, что ей нужно всё обдумать, и провёл её к парадному камину в холле.

***

По какой-то неизвестной Грейнджер причине Пэнси всё ещё оставалась в Каннах, отложив возвращение в Лондон. Гермиона не слишком удачно приземлилась на вилле, в которой обосновались Паркинсон и Забини ещё во время съёмок, виня во всём проклятое вино и сильное эмоциональное перевозбуждение. Выйдя из камина и стряхнув с мантии сажу, Грейнджер сразу же заметила Пэнси, ожидавшую её, сидя в гостиной. Она выглядела довольно-таки задумчивой, на миг Гермиона подумала, что, возможно, Пэнси и Блейз снова поссорились. Что ещё такого могло произойти за этот безумный вечер, который плавно перешёл в ночь? — К чему такая срочность? — поинтересовалась Гермиона. — Всё в порядке? — Присаживайся, — улыбаясь, сказала Пэнси и постучала рукой по дивану рядом с собой. — Я слышу аромат вина и секса, вы там с Малфоем… — Нет! — прервала её Грейнджер, покраснев от глупой догадки Паркинсон. — То есть вино было, но не… — Розовое вино? — хмыкнула Паркинсон. А ведь она предупреждала не пить. — Не хочешь, не рассказывай, — незатейливо добавила Пэнси. — Сейчас. Потом я буду требовать подробностей вашего рандеву. — Свидания не было, его завтра должны снимать, — заметила Гермиона, гордясь своей выдержкой. — Так что за срочность? О чём ты хотела поговорить? — Малфой, Забини, Нотт и Монтэгю на проект пришли из-за идиотского спора. Все карты на стол — это стиль Пэнси Паркинсон. Но вот чего Паркинсон не ожидала, так это того, что Грейнджер рассмеётся, как психованная тётка Малфоя. Выглядит весьма зловеще. — Ты в порядке? — Я не знаю, — честно ответила Гермиона, вытерев слёзы, проступившие от смеха. — Видишь ли, перед тем, как ты прислала мне патронус, я выслушала признательную речь от Малфоя. О споре, о раскаянии, о том, что в ходе съёмок что-то там изменилось… А ты давно знала об этом? — Узнала сегодня буквально час назад. Сначала наведалась к Нарциссе с парочкой вопросов, но та ничего не сказала, кроме того, что Малфои к тебе действительно благосклонны. Потом я пытала Блейза. Он раскололся, как ты понимаешь. — И почему ты мне рассказала? — Слушай, Грейнджер, мы едва ли с тобой можем претендовать на роль закадычных подружек, но, идя на проект, я тебе, считай, поклялась в верности. Рассказала, потому что посчитала правильным. Ты должна знать это. — Спасибо. Гермиона обняла Пэнси. Та, не ожидая такой реакции, не сразу ответила на объятия, но всё же сдалась. Они вполне могли бы после проекта выпить по чашечке кофе где-нибудь в Лондоне или просто поболтать о том о сём. Гермиона Грейнджер и Пэнси Паркинсон — подруги, кто бы мог поставить на такую удивительную дружбу? — И что собираешься делать со всем этим? — Не знаю, Пэнс. — Значит, завтра съёмки свидания с Малфоем? — Съёмки не будет.

***

После разговора с Пэнси Гермиона решила снять себе номер в гостинице, чтобы побыть наедине со своими мыслями и обдумать всё, что произошло. Расположившись в удобном номере-люкс, она приняла расслабляющую ванну, затем отправила патронус Луне Лавгуд с сообщением, что завтра не будет съёмки свидания с Малфоем. Завтра она возьмёт выходной, и неважно, что ей придётся выплатить каналу штраф за простой. Это не в характере Гермионы — подставлять людей, от которых зависит работа целой команды, но она понимала, что проект «Холостячка» её полностью вымотал. Эмоционально она взорвалась на тысячи искр, и сейчас нужно собраться вновь. Впереди финал, время принимать какие-то важные решения, а в голове никаких идей на этот счёт. В голове только Малфой. Его поцелуй. И дурацкий спор. Она прокручивала в мыслях этот вечер, раскладывая по полочкам всё, что знала о Драко с учётом всех обстоятельств. Удивительная правда об одержимости — с начала проекта Гермиона каждый день думала о Драко Малфое, просто так вышло. Она усмехнулась своим мыслям, пытаясь понять, что делать со всем этим дальше. В комнате появился заяц — патронус Луны — и заговорил её голосом: Свидание с Драко я отменила. У тебя всё в порядке? Если тебе нужен выходной день, то насладись им. Послезавтра жду на съёмках в Лондоне, нам обязательно нужно отснять хотя бы небольшое свидание с Монтэгю. Отлично. Она уже решила, как проведёт завтрашний день. Никаких камер. Ни одного Малфоя. Ничего из того, что могло бы вывести её из равновесия.