Любой ценой

В аудитории стоял невыносимый гул, все были взбудоражены приездом фараонского лекаря. Эльви тоже не сиделось на месте: она очень переживала, беспокойно дёргала ногой и елозила на стуле, не находя себе места. Ливий сидел слева от неё, и девушка очень завидовала его непоколебимому спокойствию. — Ты что, совсем не волнуешься? — спросила она. — А должен? — совершенно ровным тоном произнёс Ливий. — Я подготовился, как смог, теперь уже ничего не поделаешь. Будь, что будет. После его слов Эльви заставила себя выпрямиться, уперевшись локтями в стол, и перестать беспокойно двигаться. Да, он прав. Она, как и Ливий, сделала всё возможное, чтобы быть готовой к такому непростому испытанию. Но отчего тогда это гадкое волнение на душе? Это всё отец. Да, наверняка дело в нём. Явился и грубо напомнил ей об обязанностях. Тех, от которых хотелось воротить нос и буквально заставлять себя учиться. Но, как бы там ни было, в последнее время этот процесс проходил более приятно, чем обычно. В компании Ливия это оказалось весёлым и отрадным занятием. Если лекарь выберет кого-то из них, будет грустно расставаться. А что с ними будет теперь? Они так сблизились, так сдружились, чтобы снова вернуться к тому, с чего начали? Снова будут соперничать и гнаться за званием лучшего из лучших? Эльви метнула взгляд на Ливия. В чертах его лица она больше не видела врага, которого хотелось бы одурить ради выигрыша. Дружить с ним ей нравилось больше, чем враждовать. Когда Ливий посмотрел на неё, она резко отвернулась. Сердце быстро забилось в груди. Да что с ней происходит? От размышлений Эльви отвлекло мягкое прикосновение к колену. Ливий накрыл его своей ладонью, и девушка поняла, что снова беспокойно дёргала ногой. Парень приблизился и тихо произнёс: — Успокойся. Ты отлично постаралась, чтобы он тебя заметил. — Мы постарались, — поправила Эльви. — Я уверена, что ты тоже не останешься незамеченным. — Так вот в чём дело! — губы Ливия растянулись в улыбке. — Боишься, что я затмлю тебя своими знаниями? Напомню, что именно ты предложила… — Дело не в этом, — прервала его она. — А в чём? Ответить ей было нечего. Она и сама не до конца понимала, в чём, собственно, дело. Впрочем, размышлять над ответом ей и не пришлось: их разговор прервала внезапно распахнутая дверь. Явился Пахомий Юсеф. Когда Эльви размышляла о фараонском лекаре, она предстваляла почти Геракла вооруженного посохом Асклепия. У него наверняка длинные вьющиеся локоны, возможно, короткая ухоженная борода. Каково же было её удивление, когда порог аудитории переступил сморщенный низкорослый старик. Он выглядел так, будто только встал с постели, неторопливо натянул юбку с запáхом и пошёл в аудиторию, вяло перебирая ногами. Впрочем, учитывая его опоздание, скорее всего, так оно и было. Учитель Вассарион молча сопровождал его. Было заметно, какие он прилагает усилия, чтобы не прибавить шагу, ведь его спутник особо не торопился. Когда лекарь начал говорить, пришлось напрячь слух, чтобы разобрать речь. Иначе все слова мешались в кашу, которую было невозможно понять. — Добрый день, ученики, — лениво и будто устало начал лекарь, растягивая слова. — Меня зовут Пахомий Юсеф и я занимаю должность фараонского лекаря. Хороших лекарей в Египте мало, поэтому я хочу увидеть, что вы умеете. Если среди вас окажутся способные, то я выберу одного, кто продолжит обучение под моим руководством. За спиной Эльви услышала робкие перешёптывания. Кто-то начал хихикать и откровенно глумиться, предполагая, что немощный старик ищет себе замену. Их теории прервал сильный хлопок по столу, а после громкое замечание: — Замолчать! Оба за дверь! — Мы же ничего не сделали! — В не умеющих слушать и слышать я не нуждаюсь. Можете быть свободны. Ребята замялись у стола, за которым сидели, раздумывая, насколько лекарь серьёзен. Но по его угрюмому лицу и упрямому молчанию ответ был очевиден. Поэтому они в тихой злобе направились к выходу. Эльви взглянула на Ливия, а он обратил свой взор на неё. Между ними возник немой диалог: — Нелегко будет, — вскинула брови Эльви. — Определённо, — покивал в ответ Ливий. — Для хорошего лекаря мало применять мази и знать их свойства. Важно уметь их готовить самостоятельно. Поэтому ваше задание на сегодня — приготовить мазь, способную помочь больному срастить кости после перелома. Те, кто справится с заданием, перейдут на следующий этап. Эльви выдохнула. Такую мазь они с Ливием готовили буквально на днях, поэтому они точно справятся лучше всех. — Я подготовил для вас всё необходимое, — он хлопнул в ладоши, и в аудиторию начали заносить необходимые компоненты, раскладывая их по столам. Этих людей Эльви раньше не видела в школе. Должно быть, это помощники Юсефа. — Пока всё необходимое для этого задания заносят, я самостоятельно рассажу вас. Улыбка, в которой успела расползтись Эльви, тут же исчезла. Но крохотный огонёк надежды всё же теплился в груди, желая остаться за одним столом с Ливием. Устойчивая стена уверенности в блестяще выполненном задании с треском рухнула, когда Эльви посадили рядом с Церсеей. Лекарь посчитал, что парню не впору работать рядом с девицей. — Чтобы не отвлекался, — объяснил такое решение Юсеф. Девушке было тревожно, что прогульщица будет ей мешать, умоляя о помощи. Впрочем, Ливию повезло не больше — он оказался за одним столом с Демидом. Эльви осмотрела ингредиенты на столе. Их было слишком много для такой простой мази. Она была уверена, что для неё хватит только корня окопника. Наверняка это уловка, которую не поймёт лишь тот, кто не смыслит в изготовлении мазей. Она принялась за дело. Взяла нужный корень и принялась измельчать. Боковый зрением следила за Церсеей — та тоже не отставала. В какой-то момент она даже опередила Эльви, хотя и не особо торопилась. Элевтерия была удивлена, что Церсея делала всё верно, даже не тратя время на раздумья. Видимо, она не так уж глупа, как могло показаться на первый взгляд. В какой-то момент Эльви захотела спросить, откуда у Церсеи такие познания, если она не появляется на уроках, но быстро остановилась. Вовремя вспомнила, что Юсеф не терпит лишних разговоров. — Наши лучшие ученицы. Элевтерия Канарис и Церсея Петридис, — произнёс учитель Вассарион, представляя девушек Пахомию Юсефу. «Лучшие ученицы…» — неприятно заело в голове. Да как он вообще посмел поставить Эльви на одну ступень со своей ненаглядной Церсеей?! — Канарис… — Юсеф скользнул по Эльви липким взглядом, будто оценивая. Под его взором вдруг захотелось исчезнуть без следа, лишь бы никогда его больше на себе не ощущать. — Знаком с вашим отцом. Дилетант. После этих слов он двинулся дальше. И что это значит? У неё нет никаких шансов? Вздор! Она докажет этому противному старику, что намного умелее отца! Эльви старалась не углубляться в мысли, сосредотачиваясь на деле. Подумать об этом она может потом. Всё, что сейчас важно — сотворить такую мазь, от качества которой Юсеф будет поражён. В это время Ливий упорно измельчал корень в блюдце. У него не было времени на посторонние мысли, он был занят тем, что вспоминал пропорции, о которых Эльви ему не раз говорила. Потянулся за воском, оставив блюдце на столе, как вдруг рядом послышалось: — И как не стыдно! Ливий резко повернул голову на источник звука. Пахомий Юсеф стоял перед Демидом, сложив руки на груди. Рука парня застыла над блюдцем Ливия, высыпая какие-то измельчённые листья. — Нечестным путём победы не добьёшься. Можете быть свободны. Демид скосил злостный взгляд на Ливия и поддался напору учителя Вассариона, утягивающего его к выходу. Всё произошло так быстро, что Ливий и сам не совсем понял, что это было. Чего Демид этим добивался? Это опять из-за Эльви? Да когда он уже угомонится и оставит его в покое?! Пожалуй, так ему и надо. Будет знать, как лезть куда не просят. Ливий даже запрещал себе думать об Эльви не как о подруге. В голову, разумеется, лезли непристойные мысли, будто вспышки. Но Пеллийский себя быстро отдёргивал, не позволяя фантазиям разрастись. Чем больше он этом думал, тем стыднее было смотреть ей в глаза. В эти красивые карие глаза. Ливий поймал их взгляд, полный непонимания. Пожал плечами, показывая, что и сам не совсем понял, что произошло. Эльви кивнула и обратила своё внимание к уходящим. Вассарион провожал Демида к выходу, что-то упорно объясняя. Парень ему не отвечал: скосил полный сожаления взгляд на Эльви. Та быстро отвернулась, вновь пытаясь вернуться к делу. — …Грозит отчислением, — послышалось у двери. После того, как Демида сопроводили к выходу, напряжение в аудитории выросло. Ученики боялись лишний раз шелохнуться, замирали, стоило Юсефу приблизиться. Он вызывал в них первобытное чувство страха своей строгостью и едкими замечаниями, а также боялись повторить судьбу выгнанных одним неосторожным движением. Но, к счастью, Демид был последним, кто покинул стены аудитории до окончания задания. Когда Юсеф оценивал мазь, Эльви, к своему удивлению, не чувствовала волнения. То ли она была уверена в своей работе, то ли ей было уже всё равно, возьмёт он её или нет. Тем не менее, старания были оценены. В списке десятерых учеников, прошедших этот этап, оказались и Эльви, и Ливий. После занятия они быстро разошлись, ссылаясь на усталость, поэтому девушка сидела одна в своей комнате. От этой победы она не чувствовала ни счастья, ни удовлетворения, будто это было само собой разумеющееся. Из окна ударил резкий порыв ветра. Он снёс со стола некоторые папирусы, но лишь один из них Эльви заинтересовал больше всего. Ещё утром его здесь не было. Откуда он взялся? Она подняла его с пола. На оборванном куске было краткое послание:

«Буду ждать тебя сегодня после захода солнца на нашем месте.

К.»