Любой ценой

— Поле? — с лёгким недоумением спросил Ливий. Перед его взором расстилался луг, точно персидский ковёр: такой же густой и яркий. Зелёные травинки покачивались, едва их кончиков касался ветер, а цветы тянули свои маленькие головки навстречу солнцу. Природную идиллию прерывало лёгкое жужжание божественных нимф, подчиненных богине Мелиссе — пчёл. — А ты чего ожидал? — Эльви поставила корзинку на траву и аккуратно расстелила флокати. — Когда ты сказала про любимое место, я ожидал чего-то более… Громкого. — Например? Театр? Или пьянку в каком-нибудь из постоялых дворов? — Да, скорее последнее. Эльви театрально закатила глаза и медленно обошла Ливия, оказавшись у него за спиной. Мягко положила руки на его плечи и, разворачивая, тихо произнесла: — Обернись. Вся красота этого места прямо у тебя за спиной. Сначала Ливий подумал, что Эльви намекает на себя, но как только развернулся, понял, о чём она говорила. Они оказались на возвышении, откуда открывался вид на Пеллу. Отсюда были видны белокаменные дома, главная плошадь и люди, сравнимые с насекомыми. Куда-то торопились и метались, не находя себе места в столице. А чуть дальше возвышались горы, за изгибы которых норовилось спрятаться солнце. Оно окрасило небо и облака в нежно-розовый оттенок, от которого было трудно отвести взгляд. — Как ты нашла это место? — поинтересовался Ливий, присаживаясь на флокати. Эльви уже разложила фрукты по тарелкам и принялась их разрезать. — Долгая история, — Эльви опустила взгляд, разделывая инжир. — В детстве часто сюда приходила с Апфией, — она грустно улыбнулась. — Апфия была близкой подругой моей матери, но та умерла в родах. Отец воспитывать меня не желал, поэтому я долгое время жила с ней. — А где она сейчас? — Там, — Эльви подняла взгляд в небо, — вместе с мамой. Её забрала болезнь, с которой она долго боролась. Я пыталась её вылечить, но не вышло. — Прости, я не думал… — Всё хорошо. Прошло слишком много времени, чтобы я горевала об этом, — она откусила яблоко. — Да и вообще, мы здесь не за этим. — А я-то успел подумать, что ты позвала меня на пикник, — Ливий упёрся локтём на флокати и затолкнул виноградинку в рот. — Много чести. Присмотрись. Что здесь растёт? Ливий обратил свой взор на поле. Здесь росли цикламены, анемоны, немного гиацинтов. Но большую часть занимали более ценные для врачевания растения: календула, эхинацея и другие, каким названий Пеллийский не помнил, но точно видел рисунки на папирусах. — Лекарственные растения? — предположил он. — Верно. Предлагаю сделать из них лечебную мазь. Помнишь какие-нибудь? — Мазь? Здесь? — Нет, разумеется. Здесь ты соберёшь необходимые травы, а после мы вернёмся, чтобы сделать из них мазь. — Хм, — Ливий задумался. — От отёков и ушибов. Но туда, кажется, ещё идёт арника, а она горная. — У меня есть арника. Сделаем. Помнишь, что ещё туда входит? — Календула, эхинацея и… — Окопник. Сможешь сам собрать? — За кого ты меня принимаешь? Конечно. Ливий поднялся и начал искать необходимые травы. Жёлто-оранжевые цветы с двумя рядами лепестков. Это календула. Розовые лепестки с пышной сердцевиной — это эхинацея. Их он нашёл и собрал довольно быстро. А как выглядит окопник..? Ливий метался по полю, выискивая хотя бы отдалённо знакомый цветок. — Не там ищешь. Окопник — кустовое растение. Похож на колокольчики, — напомнила Эльви и указала на куст неподалёку, заметив замешательство Ливия. — Да, я помню, — соврал он в ответ. После того, как он сорвал всё необходимое, сел обратно, положив пучок с травами в корзинку. — Что они там делают? — Ливий кивнул на главную площадь. Там граждане везли в телеге какой-то большой деревянный фаллический предмет. — Готовятся к Дионисии*. Завтра же праздник. Никогда не видел? — Я бывал на сельских Дионисиях. Наверное, в столице они проходят грандиознее. — Это большой праздник, но от сельского мало чем отличается, — Эльви пожала плечами. — Те же переодевания в шкуры животных, те же театральные состязания. Я не думала, что тебе это может быть интересно. — Я и правда не хотел идти, потому что понятия не имею, что там делать одному. — Могу сходить с тобой, если хочешь. Я много раз там была. К тому же, было бы неплохо отвлечься. Ливий молча кивнул. Они ещё немного обсудили грядущий праздник, Эльви рассказала о победителях театральных состязаний прошлых годов. Кажется, ей вправду были интересны пышные громкие празднества, потому что рассказывала она об этом очень увлечённо. О самой запоминающейся театральной сцене, которую несправедливо не вывели в победители; как в детстве пугалась людей, одетых в шкуры животных; как убегала во время жертвоприношений. Ливий не хотел её прерывать, поэтому внимательно слушал, поедая фрукты. Когда солнце почти спряталось за горами, а на улице начал бродить неприятный прохладный ветерок, они собрали вещи и направились в комнату Эльви, чтобы приготовить мазь. — Что необходимо для сцепки мази? — спросила девушка, пока Ливий измельчал травы в ступке. — Гусиный жир? — Пчелиный воск. Жир тоже можно, но с ним мази долго не хранятся. Эльви опустила кусок воска на водяную баню. Когда он растопился, девушка уступила место Ливию: — Теперь выкладывай сюда смесь. И тщательно помешивай. Ливий принялся исполнять приказ. Он много раз видел, как Анисиос делал мази, но никогда не занимался этим сам. Наставник всегда делал это быстро, будто куда-то торопился, поэтому и Ливий, копируя манеру названного отца, активно перемешивал травы в металлической миске. Эльви налила оливкового масла, а затем нежно обхватила ладонь парня, помогая: — Не торопись. Необязательно мешать так быстро, — тихо произнесла она почти у самого уха. По телу будто пробежала стая мурашек, когда грудь Эльви слегка коснулась его спины. Мысли вдруг стали заняты только её прикосновениями и ровным дыханием, проходящим по его шее и ключице. Ливий немного смутился и почувствовал себя скованным, боясь сделать лишнее движение. Но продолжал твёрдо стоять: если отойдёт, девушка наверняка решит, что он испугался. Этого она добивается? В этом состоит её хитрый план? Если так, то Ливий не позволит ей выиграть в очередной игре. Дыхание Эльви резко прошлось по его шее, будто она усмехнулась: — Ливий, под «не торопись» я имела ввиду делать это медленнее, а не застыть совсем. Когда она отошла, Ливий облегчённо выдохнул, словно выбрался из клетки. Он и сам не вполне понимал, как это мимолётное движение вызвало в нём такую настороженность. Дело в ней? Или в том, что раньше он не подпускал девушек так близко? Он встряхнул головой, не позволяя себе дальше об этом думать. Перелил готовую смесь в баночки, которые Эльви поставила рядом, и плотно закрыл крышечкой. — На этом всё, — Эльви хлопнула в ладоши. — Ты отлично справился. Если не считать промах с окопником, — она издевательски ухмыльнулась. — Это был не промах. Я просто… Изучал, что там ещё растёт, — Ливий почесал затылок. — Ну да, я так и поняла. Нашёл что-то интересное? В ответ Ливий лишь закатил глаза. — Ты и правда молодец. Быстро схватываешь. — Наверное, потому что практика гораздо интереснее изучения свитков. — Или дело в прекрасном учителе, — Эльви самодовольно улыбнулась. — Мази можешь забрать. Они твои. — Пары баночек хватит, остальные оставлю. Завтра жду тебя у себя в полдень. Моя очередь тебя учить. — А после пойдём на Дионисию? — Такой план. Доброй ночи, Эльви. — И тебе. Ливий вышел в коридор, сжимая в руках баночки с мазями. В комнату он шёл неторопливо, размышляя об Эльви. Это её прикосновение отчего-то впечаталось в его голове. Он будто всё ещё ощущал его на своей ладони. Элевтерия всё ещё оставалась головоломкой, которую ему очень хотелось разгадать. Что скрывается за её речами? Они такие же искренние, как и кажутся? В каждом её действии он искал какой-то подвох. А стоит ли? Впрочем, размышлять ему нужно было не об этом. Эльви придёт к нему завтра, а он всё ещё не имеет понятия, как он будет её обучать. Свитки она, наверняка, изучала уже сама, нужно что-то более интересное. Но что? Находясь в думах об этом, Ливий завернул за угол на пути к своей комнате и тут же был резко впечатан в стену под чьим-то напором, давящим на грудь. — Что у тебя с Элевтерией, Пеллийский? — в тёмном коридоре, освещённым лишь луной с улицы, Ливий узнал в неприятеле черты Демида. *Дионисия — праздник в честь греческого бога Диониса. Фестиваль был учреждён после того, как Элеутера стала частью Аттики. Жители Элеутеры привезли в Афины статую Диониса, но афиняне её отвергли, за что были наказаны Дионисом болезнью, поражающей мужские гениталии. Она была излечена, когда жители Афин приняли культ Диониса. Каждый год об этом напоминала процессия горожан, несущих на праздник фаллосы.