Партнерство и равноправие

      Слава пустоши, идти до церкви было недалеко, но даже за это время Люси успела заметить несколько любопытных взглядов, брошенных в их сторону. Псина шла рядом с ней, гуль с другой стороны — как будто они охраняли ее. С другой стороны, было как-то глупо так думать, потому что опасности не наблюдалось. Просто трое путешественников идут через площадь, хоть и довольно медленно. Гуль, казалось, не возражал, подстраивая свой шаг под ее.       Купер — напомнила себе Люси. Купер Говард. Это было так странно, что казалось нереальным. Купер Говард, актер, которого она обожала всю жизнь, теперь путешествовал через пустошь вместе с ней. И собакой. Иногда ей очень хотелось поскорее увидеть Нормана и рассказать ему все. Люси улыбалась от одной только мысли о том, какое выражение лица у него будет. Он не любил вестерны так, как Люси и их отец, но все равно смотрел их все.       Скорее всего, он будет дразнить ее, припоминая ей, как она была влюблена в Говарда в детстве.       А Стеф? Что она подумает?       Стеф пришла из Убежища 31. Получается, ее лучшая подруга врала ей все время, которое они были знакомы?       Они вошли в здание, бывшее раньше церковью, и женщина в холле окинула их взглядом. Она была низкого роста с темными волосами, лежащими на голове тугими кудряшками. На бедре висела кобура с пистолетом. Она кивнула Куперу, посмотрела на Люси, а затем увидела Псину.       — Ты говорил, что приведешь девушку. О собаке не было речи.       — От собаки меньше проблем, чем от девушки, — Сухо ответил Купер, а Люси закатила глаза. Женщина, по всей видимости, это была Мариана, засмеялась.       — Комната шесть. Возьми, — Она бросила Куперу ключи, которые он ловко поймал в воздухе. — Джек поручилась за тебя. Не пристрели никого из моих гостей.       — Без проблем, если они не начнут стрелять первыми, — С ухмылкой согласился Купер.       Они прошли вдоль длинного коридора и большого зала. Псина тщательно обнюхивала все, что попадалось по пути.       — Это зал, в котором раньше стояли лавки, — Сказал гуль, и Люси остановилась, заглядывая внутрь. Теперь там была столовая с длинными рядами разнокалиберных столов. Несколько человек сидели за ними, занятые едой.       — Они подают здесь еду?       — Возможно.       — Ты раньше часто останавливался в отелях?       — Иногда. Если были съемки за городом.       — На что это похоже?       — На то, когда спишь не в своей комнате.       Люси фыркнула. Ухмылка в его голосе говорила, что он ее дразнит, пытаясь разозлить ее своими короткими ответами, но Люси не клюнула на эту наживку и просто замолчала, выдерживая милое лицо, когда он посмотрел на нее. Люси из убежища делала все возможное, чтобы не злиться на своих друзей или людей, с которыми она работала. Она была дружелюбной и терпеливой, помогающей. В общем, в ней было все, что обязательно должно быть в человеке.       Так почему ей так сложно с эмоциями, когда дело касается этого Гуля? По ощущениям это почти то же самое, что она обычно чувствует по отношению к Норману. Такое знакомое чувство раздражения, когда он дразнит ее или просто выводит из себя. Это же происходило и с Купером. Никто не мог так глубоко залезть ей в душу, кроме ее брата. И, вероятно, Купера Говарда. Но вдруг она поняла, что в целом была и не против.       В комнате номер шесть был плиточный пол и единственное окно. Грязно-белые занавески были распахнуты, за окном был виден церковный двор. Там были цветочные кусты и каменные скамьи с облупленными углами и ножками в виде львов. Их морды были почти стерты, но Люси различила их гривы и хвосты, обернутые вокруг лап.       В комнате была единственная кровать с маленькими столиками по обе стороны, а в углу два кресла, повернутые друг к другу, и кофейный столик между ними. Напротив кровати была дверь, которая, судя по всему, вела в ванную комнату, что было очень кстати.       — Черт, ну конечно, тут только одна кровать, — Пробурчал себе под нос гуль, бросая свою сумку на поцарапанный деревянный столик у кровати, и опуская рюкзак Люси на покрывало. — Твою мать, я как будто в бульварный женский роман попал.       Люси не знала, что такое бульварный роман, но решила не спрашивать. Вместо этого она улеглась на кровать. Псина в то же время запрыгнула на одно из кресел и свернулась там, явно намереваясь вздремнуть. Как же хорошо было просто полежать… С головой на подушке, на мягком покрывале. Не беспокоиться о радтараканах и диких псах или рейдерах. Она глубоко вздохнула и улыбнулась.       — А ты все еще чувствуешь запахи? — Поинтересовалась она, не обдумав и испугавшись, что это был слишком личный вопрос. И, возможно, даже грубый.       Впрочем, Купер вроде бы не обиделся. Он снял свой плащ и повесил его на крючок у двери.       — Немного. Некоторые.       — Здесь пахнет лимонами, — Сказала Люси, снова закрывая глаза. — Думаю, они используют лимоны в средствах для уборки. У нас были такие средства в убежище — с лимонным или апельсиновым запахом. Мне всегда лимонный нравился больше.       Мужчина издал мычание. То, которое означало, что он слушает.       — Покрывало чистое. Наверное, они сушат их на улице. У нас были сушильные машины. Но после них белье пахло свежим воздухом и мылом, — Девушка снова глубоко вздохнула и выпалила, — Тебе знакомо имя Стефани Харпер?       Купер молчал. Когда Люси открыла глаза, он сидел, уставившись в пол с задумчивым видом. Наконец он покачал головой.       — Нет, имя не звучит знакомо. А что?       Люси легла на подушку, зная, что нужно бы снять обувь и, наверное, постирать одежду, но шевелиться не хотелось.       — Она моя лучшая подруга, — Произнесла Люси, глядя в потолок. — Мы много лет дружили. Она из Убежища 31. Как мой отец.       Снова мычание. Заинтересованное. Понимающее.       — Если мой отец родился еще до войны, и он был из Убежища 31… И мы никогда не ходили в Убежище 31, и никто туда не переезжал. Иногда люди переезжали в тридцать второе. Но люди из тридцать первого только приходили в наше убежище. Как думаешь, она все там… с довоенных времен? И они просто… каким-то образом прожили все это время?       — Может быть, — Пробормотал он.       — Может быть, и твоя семья тоже там?       Он молчал, но Люси понимала, что он предполагает, что она может быть права. Может, он и сам уже об этом думал. Может, он поэтому взял ее с собой, ради ее ПипБоя? Он поможет привести их обратно в ее убежище. Может, она всего лишь его зацепка, чтобы найти семью?       Она поняла, что ей все равно. Если ему нужно в Убежище 31, чтобы найти свою семью, она его туда отведет.       Стук в дверь напугал их обоих. Рука Купера метнулась к кобуре, а Псина подняла голову, но когда гуль спросил, кто там, это оказалась Мариана с двумя ведрами. Молодой мужчина позади нее нес еще два.       — Эллиот сказал, что вам нужно помыться, — Открыто сказала женщина, и Люси не была уверена, к кому конкретно она обращалась. Но замечание было справедливым для обоих.       Мариана с помощником внесли ведра в ванную, и Люси услышала плеск воды в ванне. Затем они вышли, и Купер запер за ними дверь.       — Ты первая, Волти.       — Ты уверен?       — Только не намочи швы.       Она неохотно села, наблюдая как Купер снимает с плеча патронташ и кладет его на кофейный столик. Затем прошла в ванную и закрыла дверь.       Ванная комната была почти такой же уютной как ее собственная в убежище. Хотя, может быть, так только казалось после такого долгого путешествия. На стеллаже лежали сложенные полотенца, а на крючках висели два халата. Ванна была огромной, и, хотя в нее вылили четыре ведра воды, она едва была наполнена до половины. Несмотря на это, Люси хотелось лечь в воду и лежать, пока кожа не сморщится. Может быть, получится, если они решат задержаться. Сейчас же ей придется обойтись обтираниями.       Люси и не подозревала, как же она соскучилась по горячей воде. Как она могла всю жизнь принимать ее как должное? Вот бы принять горячий душ…       Отбрасывая эту мысль и пытаясь быть благодарной за то, что есть, девушка намочила и намылила волосы, не обращая внимания на боль в боку. Она завернула вымытые волосы в полотенце и мгновенно почувствовала поистине райское облегчение. Затем она вымылась целиком, начиная с лица и заканчивая пальцами ног, соскребая с себя, по ощущениям, пласты грязи. Ее обтерли в клинике, но этого было недостаточно, и ей все еще хотелось просто лечь в воду. Вместо этого она использовала кружку, чтобы полить себя, после чего вытерлась другим полотенцем.       Халат не был таким мягким, как те, что были в убежище, но все равно было так приятно в него завернуться. Халат, ванна и настоящая кровать… Все это теперь воспринималось как роскошь, хотя еще два месяца назад это все казалось вполне естественным. Два месяца назад она была в предвкушении своей свадьбы. Вместе со Стеф ждала появления ее ребенка. Хотела родить своего, чтобы выполнить свое предназначение.       А теперь она шла через пустошь с собакой и гулем, который становился ее другом, но также планировал убить ее отца.       Когда она вышла из ванной, тот самый гуль сидел в кресле, закинув ноги прямо в обуви на кресло Псины. Его оружие, амуниция и ингалятор лежали на столике рядом. Он посмотрел на нее, когда девушка вошла в комнату, и снова повернулся к спящей собаке.       — Вода все еще теплая, — Сказала Люси, усаживаясь на ее сторону кровати и ощущая под голыми ступнями холодную плитку пола. Мазь, которую доктор использовал на ее ногах, практичечски заживила мозоли, так что ходить было уже почти не больно. Она хотела бы взять еще этой мази, когда они соберутся уходить. — Я могу постирать свои вещи после того, как ты помоешься. — Люси вытянулась на кровати, устраиваясь поудобнее на подушке с закрытыми глазами, — Как думаешь, я могу забрать эту подушку?       — Волти, отели немного не так работают.       — Ммм… Может, я могу ее украсть?       Она улыбнулась, когда мужчина усмехнулся. Что-то хрустнуло, когда он встал и направился в ванную.       — Только если хочешь, чтобы нам запретили сюда возвращаться.       — Но есть же и другие отели?       — Есть.       Люси уснула прямо в халате. Псина запрыгнула на кровать и растянулась рядом с ней, прижав лапы к раненому боку девушки. Они лежали вместе, пока кто-то не споткнулся о ножку кровати. Люси резко открыла глаза и увидела Купера, который стоял над ней, одетый в халат. Такой чистой она его кожу еще не видела.       — Ты в халате, — Пробормотала она, потирая ладонью лицо. Глаза гуля сузились.       — Как и ты, Волти, если ты вдруг забыла.       — Я думала, ты носишь только свое вот это вот… — Она неопределенно махнула рукой, указывая на мужчину. Он фыркнул.       — Милая, здесь не убежище. Люди иногда стирают свою одежду даже в пустоши. И мы при случае даже переодеваемся.       Звучало разумно. Мозг Люси работал медленно. Она нормально не отдыхала с того дня, когда она ушла из убежища. Ее убежища. Она не чувствовала себя в безопасности с самой первой ночи, когда к ее костру вышел доктор Уилзиг. И это несмотря на то, что в убежище она была занята приготовлениями к свадьбе, работой, книжным клубом, помогала с ежедневными делами…       — У меня есть только комбинезон убежища, — Признала она. — Я никогда не надевала ничего другого.       — Думаю, с этим мы справимся. У нас будет предостаточно крышек после того, как я выполню задание.       У нас. Как будто она тоже была в списке. Как будто он разделит крышки с ней. Люси подобралась в кровати, облокотившись на подушку.       — Но ты еще не уходишь, да? — Конечно, она справится здесь и без него. Большую часть времени на поверхности она провела одна. Но еще она знала, что будет скучать по нему.       — Пока нет, — Купер сел на другую сторону кровати. Псина заворчала, пытаясь найти удобное положение, потом спрыгнула и забралась обратно в свое кресло.       — Итак, — сказал мужчина, опираясь на стену и поворачиваясь к Люси, — чем ты занималась целыми днями в своем убежище? Кроме практики с кузеном, конечно. Люси закатила глаза.       — Я учила детей истории Америки. Гуляла со Стеф. Была членом стрелкового клуба, а еще членом Ассоциации Юных Трубоналадчиков.       — Это еще что за хрень? — Хрюкнул гуль.       — Мы учились как чинить разные системы, типа водоочистительной. Были разнорабочими. И обучали этому детей. Еще я входила в команду по гимнастике, по фехтованию, занималась продвинутой физкультурой, — Перечислила она все свои активности, загибая пальцы. Хотела упомянуть “практиковала секс с Четом”, но решила, что гуль и так достаточно над этим потешается. — Мне нравилось садоводство, чтение, просмотр фильмов, — Она указала рукой на Купера, упомянув фильмы. Хотелось становиться на этой теме подробнее, но она решила не допытываться. Но он ее удивил.       — Ты смотрела “Человек из Дедхорса”?       Люси повернула голову так резко, что ее шея хрустнула.       — Да, это любимый фильм отца. Это тот, откуда та фраза, да? Та, что ты тогда произнес. Мексиканский панегирик?       Он кивнул.       — Это был мой последний большой проект до того как все покатилось к чертям. Того парня, который играл Джоуи Торо, хвали Хорхе.       — Злодея? Которого ты застрелил в конце?       Купер кивнул, какое-то время глядя в стену. Люси ждала, сложив руки на коленях.       — Да. Он был хорошим парнем. Я пытался уговорить режиссера, чтобы он изменил концовку. Не хотел стрелять в него.       — Правда? — Люси не смогла скрыть любопытства в своем голосе.       Гуль усмехнулся с легкой улыбкой.       — Правда. Думал, что это не подходит характеру моего персонажа. Но они уволили одного из моих сценаристов. Сказали, что он оказался коммунистом. Тогда всех в этом подозревали. Если начальство узнавало, что ты хоть как-то связан с коммунистами, ты сразу же терял работу. Так что, новый сценарист, наверное, хотел таким образом оставить сообщение для перестраховки. Вставил это в последнюю реплику.       — Ты был коммунистом?       — В самом конце люди думали, что был. Пересекался с многими, по их мнению. Даже раз или два ходил на их собрания, чтобы послушать, о чем они говорят. Многие из них были против Волт-Тек.       — И поэтому “Человек из Дедхорса” стал одним из твоих последних фильмов? — Поинтересовалась Люси, стараясь звучать мягко.       — Многие актеры в тот момент стали что-то продавать. Сниматься в рекламе. И я тоже. Мой друг, Себастьян… мы звали его Сибасом, продал права на свой голос Дженерал Атомикс. Они использовали его для робота, который тогда был у всех, — Мистера Помощника.       Люси содрогнулась, и, кажется, Купер это заметил.       — Теперь, когда я об этом вспоминаю, на ум приходит тот Мистер Помощник из Супер-Дупер-Маркета. Он был не в лучше форме, когда я его нашел.       Они еще не говорили о том, как Купер пытался продать Люси за крышки… И Люси не очень хотела об этом вспоминать. Кроме того, теперь, когда она начала считать Купера своим другом, вспоминать об этом было даже больнее, хотя она и понимала, зачем он это сделал. Поэтому она кивнула, глядя на свои руки на коленях. Псина в кресле мерно засопела, подергивая лапами во сне.       — Сибас был отличным парнем. Дамский угодник. Моя жена… — он запнулся, — моя бывшая жена закатила Волт-Тековскую вечеринку у нас дома. Сибас был единственным гостем, которого пригласил я, и который пришел.       Бывшая жена? Конечно, не то, чтобы это имело большое значение, но не будет ли слишком личным спросить? Где та граница, через которую ей лучше не переходить? Люси решила рискнуть.       — Ты имеешь в виду, что ты уже не женат?       — Нет, — Купер посмотрел на нее изучающим взглядом. — Она попросила меня об услуге, сняться в рекламе Волт-Тек. И я… согласился. Я был их волт-боем какое-то время. Потерял кучу проектов из-за этого. Другие актеры отказывались работать со мной. А потом я выяснил, каким дерьмом занимались Волт-Тек… — Он покачал головой. — Наш брак распался почти сразу после этого. Ее повысили. Люди протестовали против Волт-Тек, но протесты ни к чему не привели. А я кончил тем, что стал выступать на сраных детских вечеринках, чтобы было из чего платить алименты.       Гуль усмехнулся, впрочем как-то удрученно.       Люси неуверенно накрыла его ладонь своей. Он редко не надевал перчатки, и его кожа была грубой и шершавой, но приятной на ощупь. Она хотела сказать как ей жаль, но не была уверена, нужно ли ему это сочувствие, если это можно было так назвать. Волт-Тек столько забрали у него, практически сломали ему жизнь. Прямо как ее жизнь тоже. Купер замер, когда она к нему прикоснулась. Казалось, даже перестал дышать. Когда она посмотрела на него, он неотрывно смотрел в стену. Люси опустила глаза на его руку. Теперь, когда его рука была чистой…       Его указательный палец отличался от других.       Это…       Люси охнула, хватая его руку и поднося ее ближе к лицу, чтобы лучше рассмотреть. Купер дернулся и уставился на нее, и боковым зрением девушка увидела недоумение на его лице. Потом он улыбнулся, а она чувствовала как ее кровь закипает.       — Ты, — прошипела она, уставившись на его палец… На ее палец! — Ты! — Она повторила, резко разворачиваясь к мужчине. Ее тело пронзила боль, и ей пришлось упасть обратно на подушки, застонав сквозь сжатые зубы.       Молча он схватил ее за плечо и прижал к кровати, удерживая, пока она не восстановила дыхание. Пару секунд они оба молчали, и когда Люси открыла глаза, она прочитала на его лице сомнение. Но ей это уже надоело.       — Ты, — Она снова прошипела сквозь сжатые зубы.       — Да? — Ответил он с этой дурацкой ухмылкой.       — Это мое! Ты украл его!       — Бога ради, что твое?       — Это. Мой. Палец, — Продолжала шипеть Люси, удерживая его за запястье. Он не убирал руку, разглядывая ее с таким весельем в глазах, что если бы он был ее братом, а она была моложе, она бы спихнула его с кровати. Но это был Гуль, и он вроде как заботился о ней, поэтому она не думала, что стоит заходить так далеко. Он мог бы инстинктивно застрелить ее. Так что она продолжила трясти его рукой так же, как Псина трясла радтараканов. — Ты украл мой палец!       — Если я правильно помню, между нами произошел честный обмен.       — Он не был честным! Ты отрезал мой палец! И забрал его!       — Помнится, перед этим ты откусила мой.       — Потому что ты взял меня в заложники! — Взорвалась Люси, наплевав на то, что ее крики могут услышать, и что кричать ей было больно. Она не понимала как смириться с тем, что человек, который сделал с ней все это и который спас ей жизнь и нес ее через пустыню на руках, отпаивая водой, это один и тот же человек. — Я пыталась вырваться!       — Прости, милая, — Спокойно ответил Купер. — Это правила пустоши.       — Ненавижу правила пустоши, — Прокричала она, тряся головой и сжимая зубы, чтобы сдержать подступающие слезы. Это было нечестно. Нечестно и бессмысленно! Она прошептала, — Я… Иногда я ненавижу вообще все это.       Ухмылка исчезла с лица гуля, и на мгновение он выглядел даже сочувственно.       — Но я не могу вернуться назад.       — Я думаю, ты слишком хорошая для этого, — Эти слова ее удивили. Слишком хорошая. И в его голосе больше не было сарказма. Он звучал искренне, когда смотрел на ее палец. Чуть более темный, чем остальные. — Хренова толпа людей записалась в эти убежища. Они отдали все, что у них было, чтобы обеспечить безопасность себе и своим семьям, зная, что в это самое время люди на поверхности будут умирать, когда начнется бомбежка. Волт-Тек самые ублюдки, но пойми меня правильно, стольким людям было все равно, что, пока они будут спокойно жить под землей, их соседи будут гореть на поверхности. Но ты не такая.       — Ты этого тоже не сделал.       — Я нет.       — Но ты мог. У тебя были деньги.       — Были, — Кивнул он.       Люси сглотнула.       — Получается, ты тоже хороший.       — Мало кто согласится с тобой, Волти.       — Мне все равно. Я думаю, что ты хороший, — Это была правда. Ей даже бесило, но это была правда. Он делал с ней ужасные вещи, но он же был к ней добр. Он был жестоким охотником за головами, и он же был человеком, который отказался спасти себя, пока умирают другие. Люси не могла сложить все это вместе. Как один и тот же человек может быть таким противоречивым? Но он был.       Купер хмыкнул, уголок его рта дернулся, когда он снова посмотрел на нее.       — Но я все равно злюсь на тебя из-за пальца, — Мягко сказал Люси, все еще удерживая его запястье. — И за то, что ты продал меня. Это было ужасно, даже при условии, что тебе нужны были крышки. Я бы помогла тебе найти твое лекарство взамен того, что я разбила. Я не специально разбила твои флакончики. Я не хотела. Если бы ты просто сказал, как они важны для тебя, я бы помогла тебе раздобыть деньги.       — Знаешь, что, Волти? Думаю, что ты бы и правда так поступила, — Сказал Купер совершенно серьезно. — Даже если бы тебе пришлось ради этого с кем-то трахаться.       Люси вздохнула.       — У вас тут на поверхности очень странное представление о сексе.       — Сладенькая, скоро ты поймешь, что единственный человек, у кого о сексе странное представление, это ты.       Люси сжала его запястье.       — Пообещай, что ты больше никогда так не поступишь, — Сказала она почти шепотом, не решаясь посмотреть ему в глаза. Да, это глупо, потому что ему прямо сейчас нужны крышки, и он до сих пор не сдал ее на органы, а он мог бы, потому что она не сможет сопротивляться. Но ей нужно услышать это от него. Даже при условии, что правила пустоши отличаются от ее правил. Ей нужно знать, что их партнерство реально.       Купер выкрутился из ее захвата и протянул ей ладонь для рукопожатия. Люси приняла ее сразу же, пожав ее своей правой рукой. Их чужие, отличающиеся по цвету, пальцы соприкоснулись, и она наконец-то заглянула в его глаза. Он выглядел торжественно и немного грустно, когда он сжал ее ладонь.       — Я не сделаю этого снова, Люси. Обещаю.