Мерзкое искусство некромантии

Я дорожу своей жизнью больше, чем жизнями других. Это нормально для некромантов. Сама природа нашей магии эгоистична: для получения силы мы используем других, пусть это и узаконено. Мы убиваем и мучаем для проведения наших обрядов. И при этом спим по ночам. Это нормально для нас. Прикладная некромантия

***

— Твоя оплата, - Вернер нехотя протянул кошель магу. - Один золотой, сорок шесть серебряных и восемдесят медяков. Ты за неделю заработал больше, чем любой шахтёр за четыре месяца работы. Дейн взял кошель и убрал его в поясную сумку. Его лицо не выражало ни сожаления, ни радости, и лишь легкая ухмылка едва касалась его губ. — Мне жаль тебя отпускать, старик, - продолжил Метатель Камней. - Если бы сам ярл Ульфрик не призвал тебя на службу, я бы просто так тебя не отпустил. — Ничто не вечно, Вернер, - маг накинул мантию и взял в руки посох. - Однако твои рабочие вздохнут с облегчением, когда колдовство перестанет..., - Дейн слегка замялся, подыскивая нужное слово, - Извращать их благородный труд. — Может, ты хоть подымешь своего голема для работы?, - взмолился хозяин шахты. - Я заплачу вдвое больше, чем ты заработал! — Дело не в деньгах. Когда я пересеку мост, всякая магия покинет голема и он вновь станет простой грудой камня. С этими словами Дейн забрался в повозку.

***

Повозки с корундом отправились напрямую в Виндхельм из Чёрного Брода, а отряд Буревестника выдвинулся на юг во владения Рифт. До Ульфрика дошли слухи о том, что кто-то саботирует его мятежное движение на подконтрольной ему территории. И хоть ярл Лайла Рука Закона уверяла его, что в ее дворе предателей нет, Буревестник, как подобает благородному нордскому герою, лично отправился, чтобы все проверить, оставив вместо себя в Виндхельме двух верных ему людей - военачальника Галмара Каменный Кулак и своего управителя Йорлейфа. Если на Йорлейфа Ульфрик мог всецело положиться, то мысли о Галмаре не давали ему покоя - вдруг вспыльчивый нрав норда возобладает над рассудком, и он ввяжется в очередное сражение? Впрочем, столкновение с противником произошло отнюдь не на линии фронта. Как только повозки пересекли мост между Чёрным Бродом и горным перевалом, ведущим к деревушке Айварстед, что мирно расположилась у подножья горы, именуемой нордами Глоткой Мира, из-за деревьев на горных склонах показались десятки имперских лучников. Стоило Братьям Бури среагировать на угрозу и схватиться за оружие, как вековое дерево с оглушительным треском рухнуло поперек дороги, отрезав мятежникам путь к отступлению. Бежать было некуда - слева обрыв, справа склон горы, а по дороге к повозкам спускалось все больше имперских солдат. Несколько лучников пустили залп стрел по мятежникам, осыпав конвой железным дождем. Солдату, что управлял повозкой Ульфрика, где ехал Дейн, стрела пробила шею навылет, вонзившись в пол повозки. Брызнувшая кровь окропила сидящих в повозке и стала заливать сидения, незадачливый возчик попытался заткнуть рану, издавая предсмертные хрипы, надрывая свое горло, в котором пузырилась подступившая кровь. Крики подстреленных разносились с горной дороги на многие километры гейзерной равнины Истмарка. Воспользовавшись суматохой, Дейн упал на пол повозки, прячась от очередного залпа стрел и, сорвав кожаный ремешок с остывающего тела возчика, простым заклинанием обернул его вокруг своих рук так крепко, как никто сам себя связать неспособен. Ульфрик же, стоило брызнуть крови на его ярлову одежду, выскочил из повозки чтобы оценить ситуацию. Две трети его бойцов были мертвы – десяток тел, утыканных стрелами, были разбросаны на два-три десятка метров дороги, подпитывая каменистую почву стекающей кровью. Выжившие же сидели в повозках, держа в руках боевые топоры, и с немым вопросом смотрели на своего предводителя. Глубоко вздохнув, Буревестник вышел из укрытия и жестом приказал опустить оружие. Стрельба прекратилась, однако имперские лучники все еще держали мятежников на мушке. Десяток имперских солдат вышли из-за спин лучников и принялись связывать уцелевших. — Тут еще один,- крикнул норд в имперских доспехах, заглянув в повозку с Дейном.- Одет не как мятежник. — Я маг из Коллегии Винтерхолда,- прохрипел старик.- Меня схватили... во время странствия...,- старик зашелся жутким кашлем, от которого солдат скривил гримасу отвращения и крикнул остальным: — Это старик! Говорит, что он маг, но выглядит так, словно сейчас помрет от гулкого кашля, как у шахтеров. — Посадите его в отдельную повозку,- раздался властный голос с сиродильским акцентом.- Не хватало нам еще эпидемии в дороге. Хозяином голоса оказался имперец лет пятидесяти с подстриженными на сиродильский манер седыми волосами, одетый в золоченую броню. Ульфрик поднял глаза на него и надменно заговорил: — Далеко же тебя занесло, Туллий. Надо же, не стал отсиживаться в своем Мрачном замке в столице и лично устроил засаду. Ты... — Твоему восстанию пришел конец, Ульфрик,- перебил его генерал Туллий и обратился к рядом стоящему солдату.- Завяжите ему рот, если не хотите повторить судьбу короля Торуга, и грузите их в повозки. И отправьте гонца - наши планы слегка меняются. Туллий повернулся спиной к пленным и бросил через плечо: — Мы отправляемся в Хелген.