Мерзкое искусство некромантии

Нет существ более омерзительных, чем некроманты. Черпая силы прямиком из Этериуса, они используют силу самой Жизни, чтобы нарушать ее законы и создавать богохульных тварей, что противны не только богам, но и некоторым принцам даэдра..." -- Неизвестный противник некромантии

***

— Хочешь работать на шахте, старик?, - спросил норд, облокотившись на дверной косяк. Одетый в типичную для рабочих людей одежду с поясом, он внешне не был похож на грозного могучего воина, как представлялось из его прозвища - Вернер Метатель Камней. Скорее он был похож на того, кто лет 25 с юношеского возраста работал на шахте, питаясь скудным рационом из рыбы и овощей. Впрочем, дичь на юге Истмарка была редкостью из-за обилия волков и медведей, да и охотников в шахтерском поселении Чёрный Брод не было. — Все верно, - ухмыльнулся собеседник, опираясь на длинный посох из резного дерева, покрытый древними символами нордов и драконов. Старик был худощав, выглядел лет на 70, если не больше, но казалось, что старость затронула лишь его внешность - хоть посох и служил ему опорой, руки его не дрожали, а сам он стоял прямо, словно ничем не обремененный юноша. — Не знаю, как тебе хватит сил махать киркой и лопаток, но останавливать тебя я не собираюсь, - смилостивился Вернер. - Меня зовут Вернер Метатель Камней, и шахта Золотая Скала принадлежит мне. Сам-то кем будешь? — Мое имя - Дейн. — Необычное имя для бретонца, - Метатель Камней на миг удивился, но тут же вернулся в рабочее русло. - Все инструменты находится в шахте, увидишь, как только зайдешь. Брать их только там. Если посреди шахты увидишь кирку или лопату - значит она принадлежит одному из рабочих. На одного шахтёра выдается одна кирка, одна лопата и одна телега для вывоза камней и руды. Кстати о руде - мы здесь добываем корунд, необходимый для выплавки стали для войны с Империей, так что рабочие смены у нас жёсткие - от рассвета до заката или от заката до рассвета с одним перерывом на обед. Об обеде и конце смены будут уведомлять в самой шахте, обед будут приносить туда же. Так что без веских причин из шахты не высовываться, пока идет твоя смена. Все ясно? — Вполне.

***

Переодевшись в шахтерское обмундирование, Дейн захватил сумку с инструментами и с заходом солнца спустился в шахту. В ночную смену было не так много народу - большинство предпочитало работать днём. Перед началом работ все шахтёры решили перекусить да выпить мёду, чтобы разогреться перед тяжелой работой. Всего рабочих было человек десять, может, двенадцать, все как на подбор - худые, но жилистые норды. Один из них, с лысой головой обратился к Дейну: — Новенький? Да уж... Страшно подумать, что с миром война делает, раз уж старики идут в шахтёры, когда им бы на покое отсиживаться. — Нелегко приходится, - кивнул Дейн, глотнув мёду. - Вернер забыл мне сказать, так может ты мне подскажешь — сколько платят за шахтерский труд? — Согласился на работу, не узнав, сколько платят?, - норд разразился хохотом. - Двадцать медяков за каждый килограмм корундовой руды. Это немного, но в целом каждый из нас килограмм пять-шесть за смену откапывает. И в месяц выходит где-то 30-35 серебряных - треть от заработка стражника. Платят раз в неделю после отгрузки добытого металла. На жизнь хватает, - норд пожал плечами и принялся доедать свой кусок хлеба. Закончив с трапезой, рабочие взялись за работу. Уже через несколько минут шахта наполнилась характерным ритмичным стуком железа о камень, и работа закипела привычным темпом. Каждый час шахтёры вывозили на телегах груды горной породы, сваливая их недалеко от входа в шахту. И только Дейн не спешил махать киркой. Старик попросил нескольких рабочих сбросить камни возле его рабочего места, и принялся листать свои заметки. Найдя нужное заклинание, он принялся чертить на полу пентаграмму, покрывая ее магическими символами. Работа в шахте замедлилась - всем было интересно, чем занят новый рабочий. Когда камней накопилось достаточно, Дейн свалил их в одну кучу на готовую пентаграмму и, поставив малый камень душ в ограничитель, принялся читать заклинание: — Atteritur de terra. Lapis ab lapis. De Vita vitae. Et brachia ex nostro Aetherio, Catule, te appello! Lapidem ferro Corpus et robur! Comprimens manus praecisa quae genuit te! Sed vade, et golem, ut serviant mihi![1] Камень душ растаял на глазах, выпуская синее свечение в пентаграмму. Та, в свою очередь, засветилась изумрудным, и когда свет стал нестерпимо ярким, раздался оглушительный грохот, словно в одном из коридоров шахты случился обвал. Рабочие заматерились, закрывая глаза от вспышки света, кое-кто попрятался за спины товарищей или каменистые выступы. Когда свет погас, пентаграмма оказалась словно выжжена на камне, а внутри ее стоял каменный голем, что на голову выше человека и вдвое шире. Одна его рука была похожа на кирку, а другая - на огромное долото. Шахтеры вскоре перестали щуриться и с испугом и любопытством смотрели исподлобья на творение старика. — Что здесь происходит? Грохот слышно даже на улице! Никто не пострадал? Толпу зевак распихивал Вернер, стремясь увидеть последствия возможного обвала, но когда его взгляд упал на голема, он отпрянул назад: — Это еще что такое, Обливион его подери?! Дейн повернулся к толпе, вытер пот со лба и довольно улыбнулся: — Это мой инструмент.