Детские шалости и взрослые игры

      В коридоре было не очень темно. В окна лился мутный лунный свет, освещая интерьер и давая возможность парням различить всё, что их окружало. Но сейчас они вообще ничего, кроме друг друга, не замечали. Пламя страсти сжигало обоих, пропитывало насквозь, и совладать с ней не было сил. Их губы снова слились в поцелуе, сначала в робком и нежном, а потом в горячем и страстном. Водоворот чувств кружил с невероятной силой.       Казалось, сама природа наслаждалась их искренним поцелуем, наблюдая с замиранием за следующим шагом влюблённых людей…       Аккуратно открыв дверь носком тапка, Андрей втолкнул в свою комнату Костю, не прекращая его целовать. Когда оба ненадолго прервались, чтобы набрать воздуха в легкие, Андрей на всякий случай запер дверь. Перехватив инициативу, Костя прижал его к стене своим телом, приподнял пальцами подбородок и принялся целовать еще более неистово. И Андрей в этот момент забыл, как дышать, все его мысли превратились в бесформенную жижу. Он наслаждался, как кружится голова от дурманящего запаха родного тела, чувствовал, как Костино сердце отчаянно колотится о ребра, в унисон с его собственным, поэтому неосознанно начал опускаться вниз, чтобы доставить любимому еще больше удовольствия.       Когда поцелуи достигли живота Кости, тот инстинктивно придвинулся ближе, призывая к ласкам. Андрей оттянул резинку его белья и скользнул рукой под нее, обхватывая набухший член ладонью, насколько раз проводя по всей длине. Глубоко и шумно вздохнув, Костя оперся о стену и закрыл глаза, погружая свой мир в благоговейную темноту. Ему нравилась та особая старательность, с которой Андрей вбирал в себя его возбужденную плоть, скользил по ней тугим кольцом губ, обхватывая ладонью у основания.       Костя закусил нижнюю губу, чтобы не издать ни звука, и только шумное дыхание выдавало его. Казалось, весь мир остановился. У Кости так бывало только рядом с любимым. Чувства накалились, тело переполняла радость от контакта после долгого воздержания.       «Черт, а ведь Никита мне так никогда не делал», — подумалось Косте. Мысль о бывшем если и испортила настроение, то ненадолго.       Внезапно Андрей отстранился и выпрямился, а у Кости подкосились ноги от этой чувственной потери. — Что с тобой? — с тревогой в голосе спросил Андрей, даже в темноте подметив погрустневшее лицо Кости, — тебе со мной плохо? — Наоборот, мне с тобой так хорошо, как ни с кем раньше, — Костя понятия не имел, как Андрею удалось прочувствовать его внутреннее состояние и понять, что что-то не так.       Андрей улыбнулся себе под нос и, ничего не ответив, плотно прижался к любимому. Как он хотел его и тосковал по нему, ведь Костя был единственным парнем, которому удалось затронуть его сердце. А что было раньше, сейчас абсолютно не важно. В отличии от предыдущих отношений, отношения с Костей дарили нежность, успокаивали, гладя сердце и лаская душу. Это же так естественно — любить того, кто любит тебя.       Волна нестерпимого желания накрывала с головой, Андрей из последних сил цеплялся за остатки разума, испаряющегося под натиском ласк Кости. Напряжение, которое держало обоих весь день словно в тисках, обещало развеяться удовольствием от обладания друг другом. — Я хочу тебя… — прошептал Андрей, — хочу тебя в себе.       Костя сильнее притянул любимого к себе, и окончание его слов затерялось на уровне их губ.       На кровати Костя нашел забытый днем тюбик со смазкой, выдавил его содержимое себе на пальцы, которыми неспешно скользнул внутрь любимого, поглаживая и растягивая. Дрожь прокатилась по телу, и Андрей крепче приник к Косте, глубже вбирая его пальцы, а когда тот их извлек, недовольно хмыкнул.       Костя прошептал ему на ухо что-то нежное и пошлое одновременно, и покрывая успокаивающими поцелуями шею, медленно толкнулся вперед. Андрей часто задышал от нахлынувшего восторга и ощущения наполненности. Его невнятные и спутанные обрывки фраз сквозь рваное дыхание лишали Костю последних мыслей. Он просто хотел своего парня, здесь и сейчас. Хотел с каждым рывком двигаться в нем все быстрее, проникать глубже. Видеть, как Андрей подставляет под поцелуи губы и шею, чувствовать, как тот впивается пальцами в его спину и плечи, рискуя оставить синяки.       Последний мощный рывок, и Андрей ахнул, уплывая в ошеломительный экстаз. Юношу трясло крупной дрожью, он не мог ничего воспринимать, только тонул в удовольствии, распластавшись на кровати рядом с любимым, который счастливо улыбался и преданно глядел в глаза. Потом некоторое время парни молчали, успокаивая дыхание. За полтора года отношений для них уже стало традицией сначала вместе сгорать от эйфории, а потом просто лежать обнявшись, соприкасаясь горячими обнаженными телами и растворяясь в удивительном единении, которое можно испытать только со своей настоящей любовью.       Не хотелось ни шевелиться, ни даже думать. Только жить моментом и чувствовать, как жар страсти постепенно остывает, уступая место уютному теплу и умиротворению. В такие минуты на обоих накатывала сентиментальность. — Я люблю тебя, — горячо проговорил Андрей, а потом добавил немного извиняющимся и одновременно оборонительным тоном, — прости меня за все. — За что? — удивился Костя. — За все былые обиды. В школе я плохо относился к тебе, и сейчас мне за это стыдно.       Андрей ожидал услышать возмущения Кости, но тот погладил его по щеке и поцеловал в висок: — Забудь. Всё в порядке. Ты часто был добр ко мне, хоть тебе и доставалось за твою доброту. — Ты ведь мне давно нравился… — Почему же ты мне ничего не сказал? — с едва заметным оттенком упрека спросил Костя. — Дурак был…       Когда Андрей и Костя вернулись в комнату Далии, девочка крепко спала на самом краю кровати. Парни, улыбнувшись, переглянулись, ведь теперь у них была возможность лечь рядом. Они впервые ночевали вместе. Андрею необычно было засыпать в тесных объятиях Кости, чувствуя спиной размеренный стук его сердца. Это было намного интимнее того, что произошло между ними ранее. Намного ближе, чем секс, намного больше, чем тысячи слов.

***

      Андрею показалось, что он спал всего лишь одну минуту. Между тем, когда он открыл глаза, солнце уже заливало комнату своим ярким золотистым светом. За окном, прижимаясь к стеклу, покачивались ветки деревьев. Юноша первым делом потянулся к выключателю от настольной лампы, и увидев оранжевый конус света, исходящий от нее, облегченно выдохнул.       Костя еще спал, сомкнув руки у Андрея на поясе, и тот ощущал его теплое дыхание на своей шее. — Не отпущу… Мой… — сквозь сон пробормотал Костя, почувствовав, как Андрей дернулся в его объятиях. — Просыпайся. Далия куда-то девалась, — Андрей недоуменно посмотрел на противоположную сторону кровати, которая была пустой. — Где-то внизу, наверное, — спокойно ответил Костя, отпуская Андрея из хватки и поднимаясь с кровати, — как по мне, ты ее слишком опекаешь. Она уже взрослая. — Как бы ничего не натворила, — не обнаружив в комнате ничего подозрительного, Андрей немного успокоился, — пойдем завтракать. Я ужасно голоден.       Далию парни нашли на кухне. Девочка сидела за столом и ждала, пока вскипятится молоко. Увидев брата, она оживилась. Метнувшись к шкафчику, она достала оттуда две тарелки и насыпала туда овсяных хлопьев. — Присаживайтесь. Сейчас буду вас кормить.       Скептически поморщившись, Андрей заглянул в тарелки: — Далия, я конечно все понимаю. Но что-то не так с этими хлопьями. Где желейные звездочки? Где сушеные бананы и цукаты? Ты предлагаешь нам есть один мусор под названием овсяная крупа? — А я расскажу маме, что ты меня ругал, — Далия скривилась, словно собралась заплакать, — ну съела я их, и что? — Давай хотя бы сегодняшний день проведем нормально, — попросил Андрей, заливая молоком хлопья, понимая, что особого выбора у него нет, — и, пожалуйста, хоть немного прислушивайся к моему мнению, я ведь твой старший брат.       Дерзко задрав нос, Далия отвернулась к окну: — А папа сказал, что мне необязательно тебя слушаться. — Это еще почему? — удивленно поднял брови Андрей. — Чтобы я не стала такой, как ты, — отрезала девочка. — Какой такой? — юноша хоть и не понимал, к чему она клонит, но что-то больно кольнуло внутри и стало невообразимо стыдно не пойми за что. — Ну вот ты с ним связался… — Далия кивнула в сторону Кости и хихикнула в кулак.       Смуглое лицо Андрея покраснело от злости, глаза сузились, и он готов был прожечь сестру взглядом. — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — повышать голос не хотелось, но это само собой выходило, ведь эмоции кипели, и сдержать их было очень сложно.       Далия отодвинула от себя тарелку с такой силой, что молоко расплескалось по столешнице: — Я прямо сейчас позвоню папе и скажу, что ты на меня орешь. И ты снова получишь. — Да мне уже давно пофиг, что ты там обо мне рассказываешь, — сказал Андрей намного тише, поняв, что девочка не шутит.       Отец бил его за малейшее непослушание, до первой крови. Андрею было до слез обидно, что для Далии отец был готов достать с неба звездочку, а его наказывал иногда даже без повода. Даже то, что его сын был не совсем здоров, мужчину не останавливало. Он покупал Андрею дорогостоящие таблетки, но все равно периодически поколачивал. Мать пыталась встать на защиту сына, не раз взывала мужа к совести и безрезультатно старалась доказать, что это неправильно и опасно, когда «одно лечим, а другое калечим». Но все ее попытки терпели фиаско, и только по счастливой случайности она не испытала на себе тяжелый кулак мужа.       Понимающий и чуткий Андрей просил мать не вмешиваться в их с отцом мужские разговоры и терпеливо сносил побои. Физическая боль была для него несопоставимой с болью моральной, разрывающей сердце юноши, когда он видел плачущую мать. — Вот значит и расскажу, — готовая воплотить свою угрозу в жизнь, Далия направилась к дверям, — пусть папочка поучит тебя уму-разуму. — Тогда о карманных деньгах можешь забыть, — равнодушно произнес Андрей. — Дебил! — Дура… — пожал плечами юноша. Спорить не было сил. Андрей устало посмотрел на Костю, который в разговорах с Далией предпочитал молчать. Ведь кто он ей такой, чтобы делать замечания? — Зачем ты ведёшься на ее провокации? — Костя взял Андрея за запястье, а второй рукой приобнял за плечи, — она же специально тебе нервы треплет. А тебе нельзя. Она разве не знает об этом? От отца сильно тебе попадает?       Андрей печально вздохнул и опустил глаза, обняв Костю в ответ и прижавшись щекой к его щеке. Все и так было ясно без слов. Так они сидели какое-то время, ощущая тепло друг друга и млея от нежности. Тишину нарушало лишь тиканье настенных часов, как вдруг со второго этажа донесся истошный крик, заставивший парней засуетиться и со всех ног броситься наверх.       Далия стояла посреди своей комнаты и визжала во все горло. Только когда Андрей подбежал к ней и хорошенько потряс за плечо, она замолчала и уставилась на парней круглыми от страха глазами: — Телефон… Он пропал… И твой тоже… И твой… — Что ты несешь? — Андрей бросил взгляд на стол, на котором вчера они с Костей оставили свои смартфоны, заглянул в выдвижные ящики, поискал в тумбочках, даже в корзину с игрушками заглянул. Телефонов нигде не было.       В голове мелькнула мысль, что в дом проникли воры, но следов взлома нигде не было, да и сигнализация сработала бы. Творилось что-то странное, за гранью понимания. Андрей тяжело опустился в кресло, глядя на Костю с немым вопросом в глазах. — Что за хрень здесь происходит? — он смотрел перед собой застывшим взглядом, чувствуя, как голову со всех сторон начинает сдавливать боль.       Бросило в жар, и все тело покрылось липким, почти лихорадочным потом. Юноша откинулся на спинку кресла, пытаясь совладать с эмоциями и успокоиться, пока не стало хуже. В ушах нарастал шум, пред глазами замелькали серые мушки. Перехватило дыхание, и мир вокруг поплыл. Две струйки крови из носа потекли вниз, пачкая белую футболку. От происходящего Костя испуганно замер. В таких ситуациях он терялся и вечно забывал, что нужно делать и какие подобрать слова, чтобы отвлечь любимого, поэтому некоторое время стоял как вкопанный. — Чего вылупился? Разве не видишь, что ему нужны таблетки, — Далия оказалась расторопней и с силой толкнула Костю под локоть, — они вчера где-то здесь были.       Но на столе таблеток не оказалось. Сквозь мутную пелену, Андрей отчаянно пытался вспомнить, не убрал ли их куда-то в другое место. Но нет. Он их специально оставил здесь, чтобы были под рукой. А утром даже не обратил на них внимания. А зря. — О нет, тебе же без них кранты, — девочка заметалась по комнате, делая вид, что усиленно что-то ищет, — ой, что же теперь делать? На, возьми хоть салфетки. Только, пожалуйста, не на моем кресле.       Андрей медленно сполз из кресла на пол. Далия права. Пятна крови на замшевой обивке вывести очень сложно, а вот с линолеума их можно элементарно стереть.       Тем временем Костя принес перекись водорода и вату. — Не поможет это все, можешь не стараться, — с надрывом в голосе произнесла Далия, желая показать, как она беспокоится о брате, — давай я сбегаю в аптеку и куплю другие таблетки? Андрюшенька, бедненький, что же теперь будет? Тебе очень больно? — Сама-то как думаешь? — с недовольством произнес Андрей, пытаясь остановить кровь, но она все шла и шла, в считанные секунды насквозь пропитывая клочки ваты и образовывая на полу небольшие лужицы, — прекрати причитать и нести чушь. Ты же сама знаешь, что отечественные препараты мне не помогут. Верни, пожалуйста, таблетки, я знаю, что их взяла ты.       Далия нахмурилась, холодно посмотрев на брата, и ее губы задрожали, а подбородок затрясся: — Ты что, меня обвиняешь? А я, между прочим, переживаю не меньше тебя! И мне страшно! По дому явно кто-то бродит. А я не брала твои таблетки! Не брала-а-а!       На последних словах девочка уже громко ревела, еще и ногами топать начала для пущего эффекта, а потом опрометью выскочила из комнаты, словно за ней гнались все демоны ада.       Андрей хотел ее догнать, но Костя удержал: — Ну и куда ты такой собрался?

***

      Косте было жаль Андрея до щемящей боли в сердце. Если бы он обладал способностью забрать страдания своего парня себе, он бы непременно так и поступил. Но это было невозможно. Поэтому только и оставалось, что жалеть и обнимать, осознавая свою беспомощность.       Вскоре перекись водорода сделала свое дело и остановила кровь. Головная боль хоть и не полностью утихла, укоренившись где-то в удаленном уголке сознания, но размытые очертания в глазах вновь стали четкими: — Куда она опять девалась? Мне нужно за ней присматривать. Давление — не оправдание. — Тебе лучше? — Костя осторожно погладил его по спине, продолжая обнимать. — Да, намного. А ты почему дрожишь? — Андрей ощущал, как мелко сотрясается тело Кости, — не бойся. Много крови со стороны выглядит страшно, но если ее не будет — для меня это намного хуже. У меня просто лопнут сосуды в голове. Пусть они лучше лопаются в носу. Говоря простыми словами, плохая кровь должна находить выход.       Костя смотрел на него глазами, полными слёз. От услышанного хотелось разреветься, в горле стоял огромный комок, даже дышать было больно. — Ну ты чего, маленький мой… — Андрей был готов сам заплакать, видя Костю таким испуганным, — не плачь. Все в порядке. — Ладно, если всё в порядке, — шмыгнув пару раз носом, Костя вмиг приободрился, встал с пола сам, а потом помог это сделать своему парню, — тогда я быстренько тут уберусь, а ты поищи мне чистую одежду. Я весь в твоей крови.

***

      Весь день Далия не разговаривала с братом и сидела в своей комнате. Андрей видел, что сестра обижена на него, испытывал угрызения совести, и ему становилось все грустнее. — Я зря её обидел, — сокрушался он, — пойду извинюсь. — Зачем? Если ты не виноват, — Костя оторвался от компьютерной игры, — ты что, не видишь, как она с тобой обращается? Она села тебе на шею и свесила ноги. — Потому что она младше. А я мужчина. — Тебе не кажется, что это она спрятала твои таблетки? — Нет, она не вредительница, — тихо ответил Андрей, ласково глядя на Костю, — я, наверное, сам их где-то оставил. Завтра поищу.

***

      Андрей постучал в дверь, а потом заглянул в комнату. Далия играла с собакой: то в шутку дразнила ее, то бросала ей маленький мячик. Брату она неожиданно обрадовалась, а у того словно от сердца отлегло. Девочка находилась явно в хорошем расположении духа, и Андрей даже поверил в то, что они смогут поладить, ведь он больше не злился на нее ни капли. — Мне так грустно, Андрюша, — обратилась она к нему, сделав жалобное лицо, — что ты обвиняешь меня в том, чего я не делала. Я не брала ни телефоны, ни твои таблетки.       Андрей без слов обнял сестру, а она, всхлипнув, ответила тем же, положив подбородок ему на плечо. Юноша был готов к чему угодно, к упрекам, слезам, но Далия всем своим видом просила пожалеть ее, и совсем обезоруживала этим. Гладя девочку по голове, он размышлял, что же могло ее так расстроить. Неужели жалеет и волнуется за него? — Прости меня, я был неправ, — виновато опустил глаза Андрей, — ты бы правда не взяла. Тебе нет смысла вредить мне. — Конечно, — отстранившись, Далия утвердительно кивнула, и уголки ее губ слегка дрогнули, — скажи, ты ведь пошутил насчет того, что больше не дашь мне денег? — Как же я могу тебя оставить без карманных денег? — юноша окончательно понял, что у него нет причин сердиться, и его сердце обволокла нежность, — ты же моя единственная сестра. О ком мне еще заботиться, как не о тебе?       Девочка отвернулась к окну, за которым занимался багровый закат, и ее лицо тронула тонкая лукавая улыбка, заметить которую Андрей не мог: — Спасибо. Знаешь, я сегодня хочу спать в комнате одна. В доме спокойно. Никаких подозрительных звуков. А то, что телефоны пропали… может, найдутся еще…       Андрей промолчал, чтобы скрыть от сестры свое недоумение и растерянность. Допустим, таблетки он мог сам потерять в большом доме. Но чтобы пропали разом все три телефона, в это верилось с трудом.

***

— Как ты думаешь, это все же Далия спрятала телефоны? — Андрей примостился на диване возле Кости и положил голову ему на колени, — мне не хочется на нее думать. — Значит, и не думай. Хватит с тебя переживаний, — Костя провел рукой по черным волосам Андрея, потом по его обнаженному плечу, спускаясь ниже.       Андрей вновь почувствовал слабость. Но в этот раз не из-за болезни. Костя наклонился к нему, и в следующий момент их губы соприкоснулись в медленном тягучем поцелуе, в который оба пытались вложить максимум нежности.       Ощущения переполняли, казалось, каждая клеточка пробуждалась к жизни от Костиных прикосновений. Сближение губ, переплетение языков. Они слились, проникая друг в друга.       Рука Андрея скользнула Косте под футболку, но тот неожиданно остановился и одернул ее, вызвав на лице любимого тень смятения: — А тебе разве можно после сегодняшнего происшествия? Я волнуюсь за тебя. — Ну, как бы… — замялся Андрей. — Значит, сегодня перерыв, — чмокнув Андрея в лоб, Костя нехотя поднялся с дивана, — могу, правда, ответить тебе взаимностью за вчерашнее.       С этими словами он приспустил Андрею спортивные штаны вместе с боксерами и погрузил его возбужденный член себе в рот, медленно и чувственно. Обхватив у основания рукой, он насаживался на него губами, с каждым разом увеличивая скорость. Андрей задыхаясь шептал имя любимого. Мысли полностью отключились, а мир перед его внутренним взором замер на пике удовольствия, готовый взорваться и рассыпаться на осколки.       Когда счастливые и удовлетворенные парни лежали в постели, Костя, уткнувшись лицом в шею Андрея, выводил пальцами на его груди невидимые замысловатые узоры. — Андрюш… — Ммм? Тебя что-то беспокоит, солнышко? Ты весь вечер какой-то задумчивый, — Андрей как никто другой умел угадывать малейшее Костино беспокойство. — Скажи… А что будет… Если у тебя поднимется давление, а кровь с носа не пойдет? — робко поинтересовался Костя, словно боясь накликать беду. — Ничего, — с деланным безразличием сказал Андрей, — у меня такого никогда не было, и надеюсь не будет. Даже если под рукой не оказывалось таблеток, мне всегда везло. — А ты точно не… — в голосе Кости Андрей различил слёзы. — Конечно же нет. Не умру я. Глупенький ты мой, — прижимая к сердцу, Андрей заключил Костю в полные любви объятия, — как же я могу тебя оставить?