Детские шалости и взрослые игры

Стояла середина октября, но было еще тепло и ясно, продолжалось бабье лето. Солнце последний раз баловало природу своими лучами перед долгой зимой, а украшенные разноцветной листвой деревья добавляли осени своеобразного очарования. И хоть днем температура воздуха поднималась до отметки в двадцать градусов, к вечеру часто налетал пронизывающий ветерок. По утрам стелился туман, влажный воздух приятно щекотал ноздри запахом опавших листьев и еще чем-то терпким и острым. Для Андрея отъезд родителей в выходные — отличная возможность доказать, что он взрослый и может позаботиться не только о себе, но и о младшей сестре. Ведь он уже не маленький, школу с золотой медалью закончил, в университет поступил, и жизненная дорога юноши пошла вверх. Ему еще не приходилось оставаться за старшего на такое длительное время. И пусть всего лишь на три дня. Но и это срок. Андрею было и страшно и волнительно одновременно, но он старался держаться. Ведь так или иначе, а на его плечи ложилась ответственность не только за себя. О том, что может не справиться, он старался не думать. Ведь сестра у него своевольная и непокладистая, вся в отца, человека строгого, принципиального и порой жестокого. Он не терпел непослушания, но в дочке души не чаял, потакал всем ее капризам и прощал шалости. Внешне Далия унаследовала отцовскую крупную фигуру и резкие черты лица, которые, однако, ее совсем не портили и придавали некую изюминку. В отличии от сестры, Андрей был хрупким и худощавым красивым юношей. На его нежном смуглом лице как-то по особому выделялись глаза бирюзового оттенка, их взгляд был печален и ласков, и во всех манерах юноши сквозило мягкое изящество, умиляющее мать и раздражающее отца. Андрей и Далия не могли дождаться, когда отец с матерью уедут. Свобода от родительского контроля манила и притягивала, словно магнит. А в эти выходные можно делать, что хочется, и за это ничего не будет. — Ведите себя хорошо, — предупредила их мама за завтраком, — я надеюсь, что в наше отсутствие вы не сожжете дом. Это особенно касается тебя, Далия. — Ну что ты, мамочка, — невинно захлопала ресницами девочка, — я буду послушной. Все выходные я буду учить уроки и не доставлю Андрюше ни малейших хлопот. Далия с лукавинкой посмотрела на Андрея, который был занят завтраком и ее взгляда видеть не мог. «Глупо слушаться старшего брата, когда тебе почти одиннадцать лет, — думала она, — да и с какой радости мне его слушаться, если он для меня не авторитет, если папа его постоянно ругает, а мама жалеет». — А я тогда Костю приглашу, можно? — нерешительно попросил Андрей, боковым зрением следя за реакцией матери, а увидев ее утвердительный кивок, возликовал в душе. — Пф, — фыркнула Далия, закатив глаза к потолку, — его только тут не хватало. Мне больше нравилось, когда ты дружил с Сережей Танчинцом. Он большой и сильный. А твой Костя чмо. Вот посуди сам: будете вы ночью возвращаться из клуба и на вас нападут бандиты. Сергей их раскидает. А что Костя? Убежит. А тебя грохнут. Вспомни, как над ним вся школа издевалась. — Мы больше не в школе, — недовольно бросил Андрей. От воспоминаний о школе и прошлых разрушительных отношениях настроение упало ниже плинтуса. С Сергеем он ни за что бы не хотел больше связываться, терпеть унижения и слушать оскорбления, развесив уши и не имея права даже возразить. С Костей все обстояло иначе. Ровно и без ссор, надежно и со взаимной теплотой. Андрей понимал, что Костя чувствовал к нему скорее благодарность, чем безумную любовь, но это его мало волновало. Какая разница, кто кого больше любит, если вместе хорошо и комфортно? «Если бы не ты, меня бы уже не было», — любил повторять Костя, памятуя о своих первых неудачных отношениях. В ответ Андрей лишь крепко обнимал любимого, стараясь не вспоминать о том страшном дне, когда он спас Костю от попытки суицида. Да и последующие воспоминания, как постепенно к тому возвращалось желание жить, были для Андрея мучительны, ведь так легко потерять человека, балансирующего на грани. В итоге две потрепанные души нашли друг друга и делали все возможное, чтобы залатать пробоины в своих сердцах. — Да какая разница, в школе или нет? Лошара он и в Африке лошара, — не унималась Далия, видя, что побеждает брата в ссоре, — лошара и плакса. Вот он кто… — Много ты понимаешь, — сердито обронил Андрей, отправляя грязные тарелки в посудомоечную машину. — Бе-бе-бе, — скорчила ему рожу Далия, а когда он вышел из кухни, еще и средний палец вслед показала, благо, что мать как раз отвернулась к холодильнику, чтобы разложить по полкам приготовленную на выходные еду. — Брата не нервировать, — строго приказала она, внимательно глядя Далие в глаза. — Как скажешь, мам, — девочка тут же состроила ангельское выражение лица, — я же все понимаю. А в голове у нее была совершенно другая, далеко не ангельская, мысль: «Ну погоди у меня, мамочкин любимчик»… *** Андрей стоял на крыльце, подставив лицо под теплые солнечные лучи. Сжимая тонкими пальцами дымящуюся сигарету, он наблюдал за носящимся по траве мопсом по кличке Фиби. — А я расскажу маме, что ты курил, — бросив собаке резиновую курицу, Далия взбежала к нему на крыльцо. — Угу. И папе не забудь рассказать, — отмахнулся от нее Андрей. — Э нет, — нагло усмехнулась девочка, полагая, что от ее надменного самодовольства сердце брата дрогнет, — что тебе сделает папа? Разве что побьет. Но я знаю, что ты этого не боишься. А вот когда на тебя кричит мама, ты расстраиваешься. Значит, я расскажу ей. Она говорит, что у тебя давление, поэтому кровь с носа течет. Как ты считаешь, можно ли тебе курить? — Делай, что хочешь, — грустно вздохнул Андрей, отправив окурок в урну. Ему и правда было плевать на отцовские побои, к которым он давно привык. А вот когда его ругала мать, не сдерживая при этом слезы, юноше становилось невообразимо стыдно и хотелось провалиться в преисподнюю. Когда пришел Костя, Андрей малость повеселел, а когда узнал, что тот отпросился у родителей на все выходные, его сердце затрепетало от радости. При Далии парни старались не показывать своих чувств, вели себя сдержанно и могли себе позволить только несколько секунд подержаться за руки или приобнять друг друга, когда девочка отворачивалась. А она словно специально не оставляла их наедине: вертелась в гостиной, мельтешила перед экраном телевизора, когда Костя и Андрей смотрели фильм, села на диване меду парнями, а потом и вовсе запрыгнула брату на колени, с нескрываемым презрением поглядывая на сидящего рядом Костю. Андрей знал, что ею движет банальная ревность, что Далия хоть и стебет и дразнит его, но, хочется верить, любит искренней любовью. — Далюша, иди учить уроки, — не выдержал Андрей, когда компания сестры стала уж слишком утомительной. — Да я же все назубок знаю! Я их выучила на неделю вперед, — засмеялась Далия, гладя и тиская собаку, которая радостно облизывала все, что попадало под её шершавый язык. Девочка своим поведением демонстрировала, что чувствует себя в компании парней вполне комфортно и уходить не собирается. Складывалось впечатление, что ей нравилось делать все вопреки: ее отправляют погулять, а она на зло не уйдет. Быть третьей лишней и мешать взрослым доставляло ей удовольствие. Но парни стоически держались и терпеливо ждали, когда же Далии надоест ходить за ними хвостиком. Они даже не особо не разговаривали, опасаясь сказать что-то провокационное, что может потом дойти до ушей родителей. Парням и слов не нужно было, достаточно полных обожания взглядов, ведь глаза могут быть более красноречивыми, чем тысячи слов. — Пойду-ка я лучше в свою комнату, вести трансляцию в Тик-токе, а то с вами можно сдохнуть от скуки, — девочка наигранно вздохнула и, покачав темноволосой головой, унеслась наверх. Когда Далия скрылась на втором этаже и хлопнула дверь ее комнаты, Андрей схватил Костю за руку и потащил по узкой лесенке, ведущей в спальню. Костя не сопротивлялся, он угадал желания своего парня, и поэтому, как только тот повернул дверную щеколду, впился в губы Андрея горячим напористым поцелуем. Слишком долго они не виделись и не были вместе. Поэтому отстраниться было просто невозможно, хотелось все сильнее вжиматься друг в друга, почти до боли. От всего этого сумасшествия Андрей чувствовал, что страшно возбужден, низ живота сводило судорогой, а сердце колотилось о ребра гулко и часто. Хотелось большего, и Костя, судя по всему, желал того же. Он глухо застонал, оторвался от губ Андрея и уткнулся лицом в его шею, тяжело и прерывисто дыша: — Как же я соскучился, мы целую вечность не виделись… Вместо ответа Андрей тихо засмеялся и, подмигнув, приглашающим жестом указал на кровать. *** О своем первом сексуальном опыте ни Андрей, ни Костя вспоминать не любили. Их партнеры оказались совсем не теми людьми, которые любят и ценят, а в постели стараются доставить максимум удовольствия. Напротив — Косте и Андрею внушили мысль о бесцельности и никчемности их существования. Но сейчас все было по-другому. Никто никого не использовал и морально не подавлял, и парни наконец ощутили то, чего им обоим раньше не хватало — прелесть обладания друг другом. На их пути не было ни преград, ни недомолвок, они чувствовали себя в полной безопасности, зная, что их отношениям ничего не угрожает. А их эмоциональная близость лишь подпитывалась жаркой и неуемной страстью. После предыдущих токсичных отношений они берегли чувства друг друга как нечто драгоценное и хрупкое. Лежа на кровати, парни снова слились в поцелуе и долго не могли оторваться друг от друга. Раздеваться не спешили, наслаждаясь своими ощущениями, как в первый раз. Казалось, они оба перенеслись в другую реальность, в которой не существовало ничего, кроме разгорающегося внутри огня, разбуженного дразнящими прикосновениями. Руки у Кости были холодными, но обжигали кожу и вызывали табун мурашек по всему телу. От этих касаний было немного щекотно, и с лица Андрея не сходила улыбка. — Перестань улыбаться, — смутился Костя, слегка отстраняясь, — мне становится неловко и кажется, что я делаю что-то не так. — Не могу, — Андрей продолжал улыбаться, ласково поглаживая Костины волосы, — я слишком тебя люблю. Мне нравится смотреть на тебя. Костя обвил его шею руками и приподнявшись, вмиг оказался сверху: — Прекращай хихикать, а то опять кровь пойдет, как в прошлый раз. И снова коснулся губ любимого, мягко и невесомо, словно пробуя на вкус. Андрей чувствовал, как Костины ладони скользят по его спине, оглаживая лопатки и спускаясь всё ниже. От рук Кости исходил настоящий разряд, пробегающий до самого сердца. Его как будто отравили ядом, действующим только с одним человеком, который сейчас лежал рядом. — Пофиг, выпью таблетку, и все пройдет, — Андрей потянулся за очередным поцелуем, попутно расстегивая Косте джинсы, а другой рукой шаря в тумбочке в поиске тюбика со смазкой. Но воспользоваться ею парни не успели. Из гостиной послышался грохот и звук разбитого стекла. Андрей и Костя вмиг вскочили с кровати и рванули вниз, по пути приводя в порядок расстегнутую одежду. К их общему удивлению, Далия спокойно сидела на диване, поджав под себя ноги. — Что случилось? Откуда шум? Что ты уже разбила? — с полными ужаса глазами Андрей подбежал к сестре и тряхнул за плечи, — ты в порядке? — Оттуда, — таинственно произнесла девочка, указав пальцем на подвал под лестницей и на цыпочках подойдя к двери, — мне кажется, там кто-то есть… Я слышала странные звуки и как будто лампочка лопнула. Андрей неуверенно шагнул в направлении подвала, с трудом понимая, что происходит, и что можно предпринять. Коснувшись ручки, он недоуменно замер, и его секундным замешательством воспользовалась Далия: — Андрюша, не ходи туда, пожалуйста… Вдруг там чудовище? — девочка схватила брата за рукав и резко потянула назад, — пусть лучше идет он, — она ткнула пальцем в Костю, — его если и сожрут, то не жалко. Далия прыснула со смеха и смеялась долго и с наслаждением. Костя возмущенно фыркнул и картинно вскинул глаза. Он давно понял, что девочка его недолюбливает за то, что он слишком много времени проводит с ее братом. Глубокая пасть подвала таинственно чернела. Бетонные ступеньки вели в неизвестность, и Андрею приходилось держаться за стену, чтобы не споткнуться в темноте, ведь лампочка оказалась разбитой вдребезги. Юноша вглядывался во тьму так напряженно, что вскоре ему начало казаться, что со стены на него смотрят два горящих глаза. Умом Андрей понимал, что так бывает всегда, если долго смотреть в темноту, да еще и нервничать. А воображение и радо стараться — дорисует то, что посчитает нужным. Он быстро захлопнул дверь и с резким выдохом прижался к ней спиной. Юноша опустил глаза в пол, чтобы скрыть застывший в них ужас. Его лицо побелело, как мел, а голова закружилась. Он закрыл глаза, стараясь успокоиться, но это мало помогало. — Ты как? — отрезвляюще толкнул его в плечо Костя, успев по-настоящему испугаться за своего парня, у которого так бывало, и не раз. Костя хорошо усвоил: когда Андрей становился бледным, ничего хорошего не жди. — Лучше всех, — ответил он с иронией, хлопнув тяжелым засовом, и пододвинул вплотную к двери подвала еще и столик. — Правильно, Андрюша, давай забаррикадируем подвал, — Далия притащила тяжелый деревянный стул и водрузила его на стол, — я не хочу, чтобы чудовище выбралось наружу… — Глупостей не говори, — раздраженно перебил ее Андрей, затем замолчал и вытер холодный пот со лба, чувствуя, как затылок начинает пульсировать болью. Юноше казалось, что он вот-вот упадет в обморок. Или как вариант, его стошнит. Андрей присел на диван, ведь ноги подкосились и не могли служить надежной опорой. Он давно усек, что волноваться ему противопоказано. Но он не слишком беспокоился за свое состояние, ведь у него были таблетки от повышенного давления. Вот и сейчас они весьма кстати оказались под рукой. Всего от одной таблетки кровь отлила от головы, в глазах словно кто-то навел резкость, а мысли сами разложились по полкам. Чудовища в подвале конечно же быть не могло, а вот версию, что в дом мог проникнуть кто-то посторонний, Андрей со счетов не сбрасывал. *** — Спать ложимся в одной комнате, — заявила Далия, когда на улице стемнело, и время перевалило за десять вечера. После ужина ребята пошли в комнату девочки. Это было просторное, но уютное помещение, выполненное в розовых тонах, с большими окнами и широкой двухспальной кроватью. На покрывале и шторах красовались рюши, а на обоях и ковре — пони и единороги, как и подобает девочке. — Ой мамочки, свет погас, — завопила Далия, как только комната погрузилась во тьму. В глазах Андрея сразу появились и заплясали яркие цветные пятна от резкой смены освещения. В комнате повисла тишина, которая, смешавшись с темнотой, становилась все более зловещей. Вдруг ее нарушил неясный звук снизу, похожий то ли на рычание, то ли на чавканье. — Ой, боюсь, — прошептала Далия, обняв брата за пояс и уткнувшись лицом в его грудь, — это точно из подвала. Что-то странное творится в этом доме… — Это, наверное, Фиби, — ответил Андрей как можно ровнее и спокойнее, чтобы и виду не подать, что ему тоже страшно. Но впадать в панику и нервничать нельзя. Это может плохо закончиться для всех. Ведь он же остался за старшего, а значит должен держать все под контролем. А сейчас, на его беду, все шло не так, словно из рук выскальзывали невидимые поводья управления. — Да вот же она, на коврике у кровати, — отозвалась девочка, продолжая по-собственнически обнимать брата. Глаза постепенно привыкли к мраку, и уже можно было различить неясные очертания и силуэты. Собака спокойно лежала на ковре, свернувшись калачиком, и не выглядела даже настороженной. — Я думаю, ничего страшного нет, — сказал Костя, который все это время молчал, наблюдая за происходящим и прислушиваясь, — если бы к нам залез кто-то чужой, Фиби рычала бы. Да и на всякие потусторонние вещи собаки реагируют очень бурно. А она спокойна. Давайте ложиться спать, а завтра еще раз осмотрим дом. — Какое счастье, что ты наконец-то начал мыслить адекватно, — оживилась Далия и побежала расстилать кровать, — вы ложитесь со мной. — Нет уж, я лучше на полу, — запротестовал Андрей, бросив подушку на пол, - я сейчас схожу за одеялом. — И мне прихвати, — Костя тронул его за руку, что в темноте осталось незамеченным Далией. — Ну я так не играю, — надула губы девочка, — я лягу посередине, а вы — по краям. Вы будете моими верными рыцарями и защищать меня от чудовища. Спорить с Далией не имело смысла. Через полчаса все были переодеты в пижамы и готовы ко сну: девочка распласталась звездочкой посередине, а парни примостились по бокам. Костя и Андрей лежали молча, боясь даже пошевелиться. Рядом тихонько посапывала Далия, пристроив голову на плече брата, и ее волосы неприятно щекотали его лицо. Двинуться хоть на сантиметр себе дороже — девочка спала чутко. — Тебе страшно? — еле слышно спросил Андрей. — Немножко, — признался Костя, нащупав на подушке руку своего парня и цепко ее сжал. — Не бойся. Когда Далия крепче уснет, пойдем в мою комнату и продолжим то, что начали. — Где твои таблетки? — после небольшой паузы спросил Костя. — На столе стоят, — Андрей указал на небольшой пузырек, освещенный светом луны, — не стоит переживать по этому поводу. — Я ведь люблю тебя, а поэтому должен о тебе заботиться, — Костя готов был поклясться, что Андрей улыбнулся по ту сторону кровати. — Спасибо… И я тебя люблю, очень люблю… — с умилением произнес Андрей. Он положил руку Косте на пах, где начинал обозначаться твердый бугорок, и, слегка оттянув резинку, проник под белье. Руки у Андрея холодные даже в летнюю жару — результат плохого кровообращения — но от его прикосновений крышу сносило напрочь. — Она вроде бы крепко уснула, — рвано дыша, Костя приподнял бедра, подаваясь навстречу ласкам, — пойдем…