Мягкое подталкивание

      САРА ОТКИНУЛАСЬ на спинку кресла и уставилась на мерцающие огни ночного неба Манхэттена. Она поняла, что то же самое она делала двадцать четыре часа назад. Однако этим вечером ощущения были совершенно иными. Вчера она была очарована красотой зданий из стекла, стали и сияющего блеска. Сегодня вечером ничего этого она не видела. Всё, что она видела — это часы на своём столе. Было восемь часов. У неё оставалось десять минут, чтобы принять решение.       Это был удивительно дерьмовый день. После разговора с Натаниэлем всё пошло не так. На протяжении утра она никак не могла сосредоточиться, потратила почти час на то, чтобы обыскать свой кабинет в поисках оборудования для слежки, а затем, ничего не обнаружив, решила выйти на улицу и пройти полтора квартала до Starbucks. Латте был как раз тем напитком, который ей был необходим, пока ей не сообщили, что у них только что закончилось двухпроцентное молоко и она может выбрать вместо него либо обезжиренное, либо цельное. Всё стало только хуже, когда она попыталась уйти со своим напитком, насыщенным жирами и калориями, и мужчина толкнул дверь, опрокинул стаканчик, из-за чего латте пролился на её шёлковую блузку спереди.       Боль от обжигающего напитка — какого чёрта они делают его таким горячим? — была вторична по сравнению с осознанием того, что ей нечего надеть в офисе в качестве запасного варианта.       — Мне так жаль, — сказал мужчина, бросаясь к стойке за салфетками. — Чёрт.       Он протянул ей салфетки и беспомощно стоял, пока она вытирала испорченную блузку.       — Я готов купить тебе новую блузку или заплатить за химчистку этой. Мне так жаль.       — Всё в порядке, — сказала Сара. — Это не твоя вина.       — Ну, давай я хотя бы куплю тебе новый напиток.       Сара посмотрела на мужчину. На его лице появилось такое извиняющееся выражение лица, что она почувствовала себя виноватой перед ним, и её гнев угас.       — Нет, правда, всё в порядке, — она выбросила салфетки в мусорное ведро. — Я опаздываю на встречу, и мне нужно купить новую блузку.       Она быстро прошла квартал в противоположном от своего офиса направления к универмагу, где на эскалаторе поднялась в отдел женской одежды. После десяти минут поисков того, что подошло бы к её юбке, она отнесла к прилавку простую блузку угольного цвета.       — Шестьдесят два доллара и семьдемсят центов, — сказала худенькая, как карандаш, девушка за прилавком.       Сара потянулась за сумочкой и вспомнила, что оставила её в офисе. Она взяла всего двадцать долларов, чтобы заплатить за латте.       — Чёрт, — она посмотрела на продавщицу, которая одарила её заискивающей улыбкой. — Я забыла свою сумочку. Ничего, если я оставлю покупку здесь, а моя ассистентка вернётся и оплатит её вместо меня?       — Она воспользуется своей кредитной картой или Вашей? — девушка приподняла ухоженную бровь, и Саре пришлось напомнить себе, что кричать на неё было бы бесполезно.       — Она заплатит наличными. Я надеюсь, с этим всё в порядке?       Продавщица кивнула.       Сара стиснула зубы, повернулась и быстро пошла к лифту.       Вернувшись в свой офис, Сара взяла из кошелька восемьдесят долларов и подошла к столу Дженни. Объяснив ситуацию и попросив её также зайти по пути в Starbucks, чтобы выпить латте, Сара вернулась в свой кабинет и села в кресло.       Несмотря на то, что она убрала контракт в папку с файлами, его способность удерживать её внимание была так же сильна, как и прежде. И эта сила только возростала в течение дня, пока сейчас, когда время приближалась к восьми часам, папка, как ей показалось, не запульсировала. Она отказалась от того, чтобы делать вид, что работает, и чередовала расхаживание по кабинету и сидение в кресле, не сводя с неё глаз.       — Чёрт возьми, — произнесла она и поднялась с кресла.       Она подошла к окну. Фары автомобилей на Мэдисон-авеню мигали и светились, пока они ползли к месту своего назначения. Она скрестила руки на груди и задумчиво сдвинула брови на переносице.       — Знаешь, ирония в том, что я мучаюсь из-за того, во что я даже не верю, — пробормотала она, задаваясь вопросом, слышат ли её камеры, или всевидящее око, или что бы там ни было.       Через мгновение она начала расхаживать по своему кабинету. Когда она снова посмотрела на часы на столе, то увидела, что было 20:05. У неё оставалось пять минут. Она ещё раз перебрала в голове все варианты действий. Насколько она могла судить, у неё оставалось два варианта — подписать соглашение с приложениями или нет. Но внутри этого, напомнила она себе, были и подварианты.       Она могла бы проигнорировать соглашение, ничего бы не произошло, и она бы доказала следящим за ней, или правительству, или… кому бы то ни было, что она женщина своих убеждений. Она могла бы проигнорировать соглашение, и если оно загориться, задаться вопросом, что, чёрт возьми, произошло. Она могла бы подписать соглашение с приложениями, но не подписывать заявление об увольнении и посмотреть, что будет. Или она могла бы подписать соглашение вместе со всеми приложениями, включая заявление об увольнении, а затем… что? Посмотреть, что произойдёт? Остаться без работы?       Было 20:06. Оставалось четыре минуты.       Почему это настолько важно? Я имею в виду… что? Подписывать или нет? Прими решение, Сара. Господи!       Она снова подошла к окну. Контракт лежал на столе вместе с перьевой ручкой Waterman. За последние два часа она несколько раз снимала и надевала колпачок, каждый раз обдумывая, а затем пересматривая план действий.        Она нахмурилась, глядя на свой рабочий стол.       Часы показывали 20:08. У неё было всего две минуты. Она задавалась вопросом, наблюдают ли за ней. Смеются ли. Одна минута сорок пять секунд.       Она взглянула на свои наручные часы Rolex, сверяя время. Секундная стрелка отсчитывала её время. Она снова взглянула на документ, лежащий на столе. Сердце громко колотилось в груди. Она всё ещё смотрела на настольные часы. Одна минута. Сорок пять секунд. Двадцать секунд.       Её пульс участился, отдаваясь эхом в ушах. Она быстро подошла к столу, села в кресло и взяла ручку. Её руки дрожали, дыхание было прерывистым. Вот оно. Ей нужно принять решение. Она упёрлась ногами в пол, наклонилась вперёд и мощным толчком оттолкнула кресло от стола. Настольные часы отсчитывали последние секунды. Её глаза, не отрываясь, смотрели на контракт. Три… два… один.       Часы показывали 20:10.       В кабинете была гробовая тишина. Соглашение по-прежнему лежало на её столе.       Сара ухмыльнулась.       — Я знала это! — она торжествующе хлопнула ладонями по подлокотникам кресла. — Ха, я знала это!       Она подкатилась на кресле к столу, схватила трудовое соглашение и бросила его в корзину для бумаг.       — Эй, ты слышал это? Ха!       Она откинула чёлку со лба и ощутила, что он был мокрым от пота. Сара даже не заметила, что вспотела. Она вытерла лоб ладонью и рассмеялась.       — Это просто доказывает…       Ух!       Она посмотрела вниз и увидела языки пламени, вырывающиеся из мусорной корзины.       — О, чёрт! — она вскочила со стула, схватила бутылку с водой и вылила её в корзину, чтобы погасить огонь.       Как только огонь погас, зазвонил её мобильный телефон. На экране было написано: «Номер не определён». Сара почувствовала, как внутри всё сжалось. Она взяла трубку и нажала «Ответить». Сара даже не потрудилась поздороваться.       — Это Натаниэль, — раздался знакомый голос. — Просто хотел сообщить, что мы намеренно ждали, пока ты не выбросишь бумаги в мусорное ведро. Тебе повезло, что Инфинити в наши дни менее суров.       — Как, чёрт побери, ты это сделал? — спросила Сара, почувствовав, что у неё перехватило дыхание.       Натаниэль рассмеялся.       — Разве с самого начала я неясно дал тебе понять, кто мы такие? Если мы можем раздвинуть моря и заставить кусты вспыхнуть огнём, не кажется ли тебе, что простое сжигание бумаги — это вполне в наших силах?       Сара сглотнула комок в горле.       — Серьёзно. Как ты это сделал? Какой-то новый вид пиротехники? Бумага была чем-то обработана?       — Сара, — сказал Натаниэль. — Бесконечности подвластно всё, что угодно, и нет никакой необходимости в пиротехнике. Но если ты думаешь, что это какая-то магия или правительство — дело твоё. Только помни, что если ты назовёшь что-то по-другому, это не изменит его сущности.       — Подожди, — сказала Сара. — У меня есть вопросы о…       — Я знаю, — голос Натаниэля был добрым. — И с радостью сказал бы, что у меня есть время на них ответить. Но у меня его нет. Мне пора. Береги себя.       — Сукин сын, — сердито сказала Сара и швырнула телефон через всю комнату. Он ударился о стену и разбился на несколько частей. В воздухе всё ещё стоял запах горелой бумаги. Сара принюхалась, надеясь, что пожарная сигнализация не сработает.       — Только этого не хватало, — пробормотала она, собирая осколки своего телефона.       Она проследовала с ними к своему столу, положила их в портфель, бросила ручку в ящик стола и подошла к антикварной вешалке, на которой висел плащ. Первым, что было в её списке, — новый телефон. Вторым — что-нибудь покрепче. Предпочтительно виски. Сара немного замешкалась, прежде чем покинуть свой кабинет. Она подошла к мусорной корзине, чтобы убедиться, что пламя погасло. Мысль о том, что ей придётся объяснять, как ей удалось поджечь здание, оставив тлеющий огонь, была не из приятных. Она замерла над мусорной корзиной и в недоумении уставилась на неё. Корзина была пустой. Ни пепла, ни бумаги, ни остатков контракта. Даже вода испарилась.       — Чёрт, — Сара опустилась в кресло и шумно выдохнула.       Телефон мог подождать. Вместо этого она полезла в нижний ящик стола, порылась в папках и вытащила бутылку «Мэйкерс Марк», которую держала на всякий случай. Учитывая то, что только что произошло, она решила, что время пришло. Она откупорила бутылку, сделала глоток и посмотрела на пустую мусорную корзину. Это будет ещё одна долгая ночь.              САРА ПРОСНУЛАСЬ на следующее утро от очень громкого, непрекращающегося стука в её входную дверь. Она вскочила с кровати и потёрла заспанные глаза. Её одежда была помята и почти неузнаваема в сравнении с тем, что она надевала накануне.       Бах! Бах! Бах! Стук не собирался прекращаться.       Сара подалась вперёд и вцепилась в дверной косяк, комната не то чтобы закружилась, но и не была неподвижной. Она, наконец, отключилась около половины третьего ночи, и сейчас… Она посмотрела на будильник рядом с кроватью. Пять часов? Она только-только заснула после виски. Во рту у неё был кислый привкус.       Бум! Бум! Бум!       — Я иду, иду. Господи! — громко сказала она, зная, что её соседи, вероятно, проснулись и разозлилась из-за утреннего шума. Миссис Тредуэлл из квартиры сверху, скорее всего, уже разговаривает по телефону с суперинтендантом.       Сара распахнула дверь, готовая наброситься на человека, стоящего за порогом, и резко остановилась.       — Джим?       Её старший брат стоял и ухмылялся, глядя на неё сверху вниз.       — Привет, Сар-Сар, — он заключил её в крепкие медвежьи объятия, силы которых было достаточно, чтобы у Сары заложило уши и, учитывая, нынешнее состояние, скрутило желудок.       Через несколько секунд Джим отпустил её и отступил назад.       — Подруга, ты выглядишь ужасно, — весело сказал он.       Он обнюхал её и понимающе кивнул.       — Немного переборщила с весельем вчера вечером?       Сара потёрла лоб. Голова раскалывалась, а в глазах стояла пелена. Она была не в настроении.       — Что ты здесь делаешь, Джим? Я думала, ты в Таиланде.       — О, я был там, — сказал Джим и громко рассмеялся, как показалось чувствительной голове Сары, пронзительным смехом. — Но я полон решимости двигаться дальше, к следующему пункту назначения. А поскольку у меня нет денег, и я скучаю по дому, я решил вернуться в Штаты и увидеть свою младшую сестрёнку.       Он взъерошил её волосы. Сара изо всех сил старалась сохранить равновесие.       — Чем занимаешься? — спросил он, протискиваясь в квартиру с комуфлированным под пустыню вещмещком через плечо.       Он трижды участвовал в операции «Буря в пустыне» и так и не смог окончательно адаптироваться к нормальной жизни после ухода из армии. Таиланд был всего лишь последней остановкой в его искреннем стремлении найти себя.       Сара молча смотрела ему вслед, пока он шёл на кухню. В голове у неё пульсировало, и, чувствуя себя немного неустойчиво, она закрыла глаза и прислонилась к дверному косяку.       — Подруга, я голоден, — сообщил Джим, бросая на пол свой вещмешок и открывая дверцу холодильника.       Внутри находились две бутылки вина «Совиньон Блан», контейнер с китайской едой навынос и упаковка сыра Бри. Джим оглянулся через плечо.       — Боже, Сара, что ты вообще ешь? Как ты собираешься кормить своих гостей?       — Джим, — устало произнесла Сара, следуя за ним на кухню, — обычно у меня не бывает гостей, а когда они приходят, то не на ужин, если ты понимаешь, о чём я. А если кто-то действительно собирается ко мне в гости, то они обычно предварительно звонят, чтобы я успела запастись продуктами. Это наводит меня на вопрос: что ты здесь делаешь и почему ты не позвонил?       Джим повернулся, оглядел её с ног до головы, а затем ухмыльнулся. Как и у Сары, него были тёмные вьющиеся волосы, доставшиеся в наследство от матери, и зелёные глаза с густыми ресницами. Сара была худощавой, ростом пять футов восемь дюймов, а Джим был по крайней мере на семь дюймов выше, крепким и мускулистым. Она всегда восхищалась его грацией, несмотря на то, что он был крупным мужчиной.       — Помимо того, что ты явно находишься в запое и дермово выглядишь, что ещё заползло тебе в задницу? — добродушно спросил он.       — Это были тяжёлые пару дней, — пробормотала Сара.       — Ну что ж, держу пари, что я тебя обскакал, — Джим выпрямился и закрыл дверцу холодильника.       — На самом деле, я знаю, что случилось. Ты влюбился в тайскую красавицу, а потом узнал, что она мужчина?       — Точно, подруга. Её звали Кои, и она была обал-ден-ной! — он громко хлопнул в ладоши, и этот звук прозвенел в голове Сары, как выстрел из дробовика. — Я понятия не имел, что она Катои, пока мы не приступили к делу.       Он покачал головой, выражение его лица было расстроенным.       — Проклятый ледибой, — буркнул Джим. — Она… он не сказал ни слова. Короче, мы полностью отдаёмся этому, и она делает самые удивительные вещи, о которых ты даже не подозреваешь. Я имею в виду, что она делала такие движения, которые я даже не могу описать, а потом я протягиваю руку и обнаруживаю…       — Джим, — прервала его Сара и подняла руку. — Я совершенно точно не хочу слышать об этом сейчас. Я спала меньше трёх часов, я пьяна, а теперь, благодаря тебе, ещё и с похмелья. И, возможно, я только что совершила самую большую ошибку в жизни.       — Кто-то, кого я знаю? — ухмыльнулся Джим.       — Прошу, — сказала Сара и посмотрела на него в упор, — просто прекрати.       Джимми пожал плечами.       — Итак, в любом случае я узнал бы, что она — это он, верно? И я разозлился. То есть, я имею в виду, я не гей — не то чтобы в этом было что-то плохое. Но я разозлился. Поэтому я начал орать на неё. А она наорала на меня в ответ, и следующее, что я помню, она начала бить меня и кричать, что я её насилую. Затем неожиданно появляется отряд тайской мафии и уводит меня. Короче говоря, они сказали мне, что у меня есть два варианта: заплатить за её услуги или провести некоторое время в тайской тюрьме, — Джим фыркнула. — Ни за что, подруга. Я имею в виду, Кои — это одно, но подвергнуться групповому изнасилованию в тайской тюрьме… Ни за что! Теперь скажи мне, что твой день был не хуже этого.       Сара уставилась на Джима и задумалась, почему бы ей не рассказать ему о том, что произошло.       — Вообще-то, я могу тебя переплюнуть. Ко мне обратился исполнительный ассистент Бога, чтобы помочь отредактировать Библию. Но я отшила его, потому что подумала, что это какой-то правительственный эксперимент или кто-то из коллег решил меня разыграть. Я не подписала трудовое соглашение, а затем оно загорелось и исчезло, как будто его и не было. А теперь какая-то часть меня думает, что, возможно, это была не шутка — и это наводит меня на мысль, не сошла ли я с ума. Так что после этой истории, я либо сойду с ума, либо отправлюсь в ад.       Джим рассмеялся.       — Отдаю тебе должное, ты очень сообразительная, — Джим посмотрел в сторону гостиной. Его взгляд остановился на диване. — Так что… ты не против, если я останусь у тебя на пару дней? Ну, знаешь, пока не решу, что делать дальше?       Сара повернула голову, чтобы проследить за взглядом Джима. От этого движения у неё закружилась голова и её затошнило. Она покачнулась, а затем нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на брате. Джим схватил её за руку в попытке удержать.       — Эй… ты в порядке? — он присел и заглянул ей в лицо. — Ты вся зелёная. Тебя сейчас вырвет?       Сара схватилась за спинку барного стула и замерла на месте, боясь пошевелиться, чтобы ей не стало хуже. Она резко вспотела, когда знакомый туман головокружения накрыл её. Голос Джима, казалось, доносился откуда-то издалека. Он задал ей вопрос.       — Что? — только и смогла произнести она.       Джим кивнул.       — Похоже, тебе нужно в постель, — он усмехнулся, подхватил Сару на руки, как ребёнка, и понёс в спальню.       — Всё хорошо, сестрёнка, — сказал он, осторожно укладывая её на кровать. — Всё хорошо. С кем не бывает. Тебе просто нужно выспаться.              — Я БОЛЬШЕ НИКОГДА не буду пить, — Сара застонала, стараясь не делать лишних движений. Был уже вечер. Первую половину дня она провела в отключке, а вторую пыталась уснуть из-за головной боли и тошноты, которые мучали её так, что ей хотелось умереть. Её тело болело, будто она участвовала в забеге на выносливость. Даже волосы болели.       Когда она проснулась, в спальне было уже темно, если не считать тонкой полоски света, пробивавшейся из-под двери. Она слышала, что по квартире кто-то ходил. Джим? Так это было правдой? Ей показалось или Джим на самом деле заявился к ней ранним утром? Да. И они разговаривали. О трансвеститах? Нет… да. Сара вздохнула. Во рту было сухо и зловонно одновременно. Как такое могло быть? Она пошевелила языком. Он, казалось, был огромным.       — Воды, — прохрипела она.       Она попыталась медленно сесть и была благодарна за то, что комната больше не вращалась, а также за то, что вокруг было темно. Свет стал бы мучением.       Сара слезла с кровати и осторожно подошла к двери. Там определённо кто-то был. Она приготовилась к вспышке света, нажав на ручку и открыв дверь. Хотя она и была готова к такому яркому свету, она совершенно не была готова к запаху готовившейся яичницы с беконом. У неё скрутило желудок, и на мгновение ей показалось, что её сейчас вот-вот вырвет.       — Привет, малышка, — весело откликнулся Джим из кухни. — А я всё гадал, когда ты собираешься вставать. Это была та ещё пьянка, верно? — он рассмеялся и покачал головой. — О, чёрт, ты была не в себе.       Джим снова сосредоточилась на сковороде, помешивая яичницу чёрной силиконовой лопаткой.       — Слушай, я сбегал в магазин и купил еды. Я подумал, что тебе не помешало бы что-нибудь поесть, — он поднял глаза и ухмыльнулся. — Нет ничего лучше, чем плотный, жирный завтрак, чтобы разбавить алкоголь и вернуть тебя к жизни.       Сара попыталась кивнуть, но боль была сильнее тошноты. Она пошатнулась, и страх потерять сознание пересилил желание убежать от аромата жареной яичницы. Она присела на один из барных стульев.       — Я знаю, что запах не очень приятный, — сказал Джим. — Но как только ты поешь, дашь желудку немного углеводов и белка, всё будет хорошо. Я также взял немного пива. Хочешь?       — Нет… спасибо, — сказала Сара. — Просто тост.       — Нет, тебе нужен белок, — авторитетно заявил Джим. — Поверь мне. У меня был подобный опыт, и это то, что тебе нужно.       Он поставил тарелку перед Сарой. Яичница-болтунья с беконом была аккуратно разложена на тарелке с двумя ломтиками тоста. От аромата еды у неё сжался желудок, но она понимала, что Джим, возможно, прав. Она взяла вилку и осторожно съела маленький кусочек. Она ни за что не собиралась притрагиваться к бекону, но яйца были съедобными. Она взяла один из ломтиков тоста и откусила. Пока всё было хорошо. Джим исчез на пару минут и вернулся с упаковкой таблеток адвил.       — А? — спросил он и встряхнул флакон.       Стук таблеток прозвучал для Сары как автоматная очередь. Она поморщилась.       — Пожалуйста, перестань трясти флаконом.       — Звонила какая-то девушка с твоей работы, — сказал Джим, ставя перед ней флакон и подходя к шкафу за стаканом.       Сара возилась с защитным колпачком, пока Джим набирал воду из-под крана.       — Дженни?       — Я сказал ей, что у тебя грипп. И что я забочусь о тебе. Она сказала, что это так мило, — он повернулся и поставил стакан перед Сарой, наблюдая, как она осторожно глотает таблетки. — Итак, она горячая штучка?       Сара нахмурилась в замешательстве.       — О ком ты говоришь? Кто?       — Дженни, — Джим скрестил руки на груди и прислонился спиной к барной стойке. — Похоже, она настоящая милашка. Думаю, мне стоит ей позвонить. Знаешь, рассказать о твоём состоянии. Может, пригласить на свидание. Что ты думаешь?       — Я думаю, — устало сказала Сара, — что она примерно вдвое моложе тебя, и она совершенно, совершенно из другой лиги. Вот что я думаю.       — Ты полна снобизма, — Джим достал из буфета вторую тарелку, положил на неё огромную порцию яичницы с беконом и, не потрудившись присесть, начал есть. Время от времени он прерывался, чтобы глотнуть пива.       «Гиннес», — отметила Сара.       — О, — произнёс Джим с набитым ртом. — Ещё звонил какой-то парень. Натаниэль?       Несмотря на боль, Сара резко подняла голову и с тревогой посмотрела на Джима, который продолжал жевать.       — И, — она была не в настроении вести долгий, затянутый разговора со своим братом.       — Довольно придирчивый малый, не правда ли? — сказал Джим, демонстративно сглотнув, сделав глоток пива и промокнув рот салфеткой.       — Джим, что он сказал? — Сара сказала громче, чем собиралась, и тут же пожалела об этом, так как её голова, казалось, взорвалась. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и попробовала снова.       — Джим, это важно. Мне нужно знать, что сказал Натаниэль. Именно то, что он сказал.       — Он сказал, что ему жаль, что ты в текущий момент немного нездорова, — сказал Джим. — Его точные слова: «в текущий момент немного нездорова», но время никого не ждёт, и у тебя есть три дня.       Саре показалось, что её окатили ледяной водой. Она моргнула. Что это значило? Они собирались её убить? Похитить?       Джим положил свою массивную руку ей на плечо.       — Сар-Сар, ты в порядке? — его голос был полон беспокойства. — У тебя какие-то проблемы? Если да, то я знаю людей, которые могут помочь. Понимаешь, о чём я говорю?       Сара сглотнула и посмотрела на него.       — Что?       Джим наклонил голову и многозначительно приподнял брови.       — О, нет. Ничего такого.       — Послушай, я знаю, как это бывает, — Джим осторожно сжал её плечо. — Со мной случалось такое. Сколько ты должна? Это азартные игры? Наркотики?       — Серьёзно, Джим, ничего такого, — Сара покачала головой. — Это связано с работой.       Джим хмуро посмотрел на неё.       — Не похоже, что это связано с работой. Мне показалось, что это был дедлайн — довольно жёсткий дедлайн.       Сара колебалась, не зная, что сказать Джиму. Правда была слишком невероятной.       — Это… предложение о работе, — она неопределённо махнула рукой. — Просто внештатная рекламная работа, которую я рассматривала, но от которой отказалась, а теперь опять вернулась к этому вопросу.       Джим скептически посмотрел на неё.       — Ну… неважно. Я лишь говорю, что у меня есть связи, и если это «предложение о работе» в конечном итоге доставит тебе неприятности, мы можем решить это другим способом. Mano a mano.       Сара невольно рассмеялась. Она представила, как Джим и его дружки-головорезы подкрадываются к Натаниэлю в его костюме-тройке и угрожают сломать ему коленные чашечки.       Джимми выглядел удивлённым и немного обиженным.       — Я просто пытаюсь помочь, — сказал он почти сердито.       — Нет, нет, — поспешила сказать Сара и нежно коснулась его руки. — Я смеялась не из-за этого. Просто представила… неважно. Тебе не стоит беспокоиться, эти парни не такие. Ну, я имею в виду, если верить историям, то одно время они были… довольно суровы, но я думаю, что они выросли как… э-э-э… как организация.       Джим нахмурился, явно сбитый с толку.       Сара решила воспользоваться тем, что немного отвлекла его, и выпытать побольше подробностей. Она старалась казаться беззаботной.       — Итак, Натаниэль сказал что-нибудь ещё?       Джим покачал головой, а затем поднял палец, словно вспомнив что-то.       — Нет, подожди. Он сказал что-то ещё. Он хотел, чтобы я передал тебе, что ты можешь быть рыбаком или пищей для рыб. Что-то в этом роде. Пищей для рыб, или жить в брюхе рыбы, или… — он почесал затылок. — На самом деле, возможно, это был кит. Что бы это ни было, я подумал о Моби Дике. Так что я почти уверен, что это был кит.       Джим замолчал и посмотрел на Сару.       — Звучит, как в сцене из сериала «Клан Сопрано», не так ли? Ты уверена, что мне не нужно сделать пару звонков? Тебе не обязательно соглашаться на эту работу. Ты только скажи, и, возможно, Натаниэль будет спать с рыбами, или в их брюхах, или ещё где-нибудь, чёрт возьми.       Сара улыбнулась и покачала головой. Адвил начал действовать.       — Нет, спасибо. Но если мне понадобится поддержка, ты будешь первым, кому я позвоню, хорошо?       — Да, — хрипло сказал Джим, а затем указал на тарелку Сары. — Съешь ещё, ладно? Поверь, тебе станет лучше.