Luka's Story (I✔II✔III✔IV✔V✔VI✍)

“Благодаря героическим деяниям Альянса Справедливости,” объявила королева Гранд Ноа. “Наши страны смогли сдержать натиск внезапных атак. Но война против Владыки Монстров ещё далека от завершения.” “Сейчас у нас есть преимущество из-за качества наших элитных сил,” сказала Сара, бросив на меня многозначительный взгляд. “Но это не поможет победить в войне на истощение.” “Защитная война бессмысленна,” согласился король Гранголда… неизвестно с каким выражением. “Если мы просто будем отражать нападения, наша капитуляция неминуема. Мы должны нанести Владыке Монстров сокрушительное поражение!” “У нас есть планы на этот счёт,” сказала Алиса. “Но чтобы человеческие государства должны продержаться, пока мы не приведём их в жизнь. Пока что мы может продолжить использовать наши силы в качестве группы быстрого реагирования в местах, где это требуется больше всего, но… не могу поверить, что говорю это вслух… Самые сильные члены Альянса Справедливости будут сфокусированы на Хеллгондо.” “У вас есть способ туда попасть?” спросил поп-киборг. “Пока нет,” сказала Алиса “Но мы уже работаем над этим, и надеемся успеть за следующий месяц.” “Это будет непросто,” сказала королева Гранд Ноа. “Мы смогли выдержать первую волну нападавших, только потому что они не рассчитали силы, и ударили в самые защищённые города, ещё и разделёнными силами. Нельзя надеяться, что такое повторится в следующий раз.” “Должен признать,” сказал король Гранголда. “Если это была какая-то изощрённая тактика – я её не понял. Неужели она просто некомпетентна?” “Владыка Монстров получала военную теорию от лучших умов современности,” сказала Илиас. “Включая меня,” сказала Тамамо. “Тогда, при всём уважении?..” сказал король. “Нет, ты верно подметил. План совершенно нелогичный… но только если смотреть на него в формате военной целесообразности. Мы полагаем, что у неё есть другая цель, но её лучше не озвучивать, пока мы не убедимся в этом на сто процентов.” “Пусть мы и благодарны за уже оказанную помощь,” сказал поп. “Если вы хотите, чтобы мы продержались так целый месяц, нам может потребоваться кое-что большее, чем просто штурм Хеллгондо.” “Что ты предлагаешь?” спросила Алиса. “Что бы ни предлагал, уверена, это будет весело,” хихикнула Алистроемерия. “Мы знаем местонахождение четырёх главных пунктов базирования врага,” продолжил поп. “Если вы сможете успешно нанести туда удар, это как минимум выиграет нам необходимое время.” Искать Сферы, отбивать атаки, ещё и штурмовать вражеские базы? Да уж. Дел накапливается всё больше, особенно учитывая, что ‘не допустить гибель мира’ всё ещё было в повестке дня. “Принцесса Пауков у нас в плену,” сказала Илиас. “Это значительно снизит их эффективность в бою, пока не найдут ей замену. Можно окончательно добить их, но можно и сконцентрироваться на более боеспособных видах. Лука, что думаешь?” “Мы отбросили врага далеко и надолго,” сказал я, после небольшой паузы. “С одной стороны, мы можем быстро закончить войну, если положим все усилия на Хеллгондо. Этого бы мне хотелось больше всего. Но с другой, пока враг не перегруппировался, было бы разумно справиться с отдельными армиями. Это не будет победой, но если атаки прекратятся, такая ли большая разница?” “Если уж я ‘лучший ум’ по военному делу,” сказала Тамамо. “Хочешь мою рекомендацию?” “Да, конечно!” с облегчением сказал я. Не то чтобы я совсем ничего в этом не понимал, но одно дело настолки или Старкрафт, а другое – командовать реальными войсками. “Враг дезориентирован, но на восстановление порядка у них не уйдёт так уж много времени. Окончательно расправиться с пауками кажется логичным, потому что так и есть, но у нас всё ещё есть более приоритетная цель – Остров Фей.” “Почему именно он?” спросил я. “Королева Фей уже согласилась отступить, потому что ты победил её на дуэли, но она всё ещё связана клятвой альянса с Королевой Эльфов. Она больше не может командовать феями, но они просто назначат кого-то на временную замену, и продолжат. Или нет, если мы нанесём стремительный удар, пока этого не произошло. Более того, мы не только лишим Владыки Монстров части доступных войск, но и имеем неплохие шансы получить новых союзников. И всех нападавших монстров, феи и эльфы наиболее далеки от декларируемых целей этой войны, и присягали на верность настоящей Владыке Монстров.” “Спасибо, Тамамо,” сказала Алиса. “Я этого не забуду.” “Без проблем! И кстати, встретимся после собрания. Научу кое-чему, что тебе обязательно пригодится.” “Хорошо, допустим, мы атакуем Остров Фей,” сказал я. “Получается, нам нужен корабль. Наши знакомые пираты там поблизости?” “Сегодня же спрошу у них, когда они смогут отплыть,” сказала Тамамо. “Советую всем как следует отдохнуть. Когда они будут готовы, ты телепортируешь остальных на корабль.” “Но я же не знаю где он.” “Тебе и не надо. Ты представляешь себя в месте, которое запомнил. Вот и представишь, что ты на корабле, где бы он ни был. Главное, чтобы не на дне океана!” Звучало не очень-то успокаивающе. Я лежал в своей кровати, и продолжал гонять мысли по своей неспокойной голове. На собрании я был в ‘рабочем’ состоянии, или, всяком случае, надеялся создать такое впечатление. Внутри же я был максимально далёк от собранности. Умом я давно понимал, что наверняка бы потерял кого-то из близких. Я и терял, даже не буду пытаться посчитать, скольких. Но то было от старости, неизлечимых болезней, или далёких несчастных случаев. Если не считать момента, где я краем глаза увидел горящий силуэт Альмы Эльмы, когда её сбили драконы, чего я тогда даже не осознавал, у меня практически не было опыта, как с таким справляться. Утешало только то, у нас уже были доказательства, что Одетта и Регина ещё могли вернуться. Возможно, я бы даже их встретил, если остался бы в этом мире достаточно долго. Но именно сейчас, их потеря не казалась мне чем-то разрешимым, и тем более допустимым, даже если в военном смысле потерять только двоих в таких атаках – не иначе как чудо. Но я был их лидером, и я их подвёл. Но винил я не только себя. Объект моих терзаний был в замке, и Тамамо с Алисой её уже допросили, хоть и не узнали ничего важного. Нет, не потому что Принцесса Пауков отказывалась говорить. Вообще-то, совсем наоборот. В культуре монстров, когда ты проигрываешь, и остаёшься в живых, ты находишься в милости победивших. Принцесса Пауков, насколько они могли судить, не скрыла ни одной детали… но её союзники не дураки, и вряд ли делились с другими ключевыми деталями, потому что знали, чем это может закончиться. Единственное, что она знала – Владыка Монстров приказала ей занять Гранголд в то же время как другие нападали на другие человеческие столицы. Кое-что мы, всё же, узнали. Несмотря на изначальную угрозу геноцида человечества, Владыка Монстров не приказывала ей убивать всех на своём пути. Методы захвата Гранголда были целиком от самой Принцессы Пауков. Также мне доложили, что пауков в тот день в Гранголде погибло больше, чем людей. Конечно, не в последнюю очередь из-за взрывного вмешательства короля, но тогда с Принцессой стоял максимум один взвод. Об этом стоило задуматься, но тогда я понял другие, более важные вещи. Например то, что я не подходил на роль главнокомандующего. У меня не было не то что запасного, даже первого плана. Я просто взял всех, кто мог сражаться, и велел им умирать за меня, многих по несколько раз за день. Кроме Лили, которая сразу же прояснила, что сражаться она не намерена, остальные легко согласились встать на мою сторону. Я не упоминал все героические подвиги союзников, потому что даже чтобы описать те, которые видел своими глазами, пришлось бы писать только об этом ещё целую книгу. Несомненно, мы победили. Но я всё ещё их подвёл. Первые бои ввели меня в состояние ложной безопасности, будто ничего страшного не будет, даже если мы где-то ошибёмся. Думал, максимум, что грозит моим друзьям – паршивое изнасилование, которое для монстров было больше поражением гордости, чем фактически неприятным, ведь в этом мире секс-магия действовала на всех. Но Одетта и Регина потеряли кое-что весомее гордости – жизнь. Я услышал стук в дверь. Илиас приоткрыла её, не дожидаясь ответа. “Как ты?” тихо спросила она. “Ужасно… Но так и должно быть. Бремя лидера, за которого идут умирать. Как ещё я должен себя после такого чувствовать?” “Я могу убрать боль. Виктория тоже может, если не хочешь, чтобы это была я.” “Это не просто эмоции. Ну, сейчас-то они, но я в депрессии не просто так. Друзья погибли из-за меня. Это не то, что можно просто выжать из меня, даже со светлой магией.” “Скорее всего, о таком не мне говорить, потому что я тоже вела людей в бой, и из-за меня погибали тысячи… а я ничего не чувствовала. В смысле, вообще ничего. Их реальности не имели для меня никакого значения. Но смертная жизнь за последние месяцы дала мне иную перспективу, хоть я и ещё затрудняюсь понять некоторые… многие моменты. Мне нравилась Одетта. Я не видела от неё ни одного косого взгляда в мою сторону, а ей было намного больше тридцати, чтобы это было простым совпадением – её наверняка учили с рождения меня ненавидеть. Я уважала Регину, и до неё не могла даже представить, что монстру может быть некомфортно насиловать людей, и иметь представление о приличиях. Но… я не чувствую их потерю так же, как ты, и не знаю, почему. Но знаю, что если бы потеряла тебя…” “Илиас, не пойми неправильно, но по способности справляться с эмоциями и понимать их, ты сейчас не намного выше ребёнка. У тебя много новых эмоций, которых ты раньше не чувствовала, даже за свои миллионы лет. Было бы мягко говоря оптимистично думать, что ты сможешь отрефлексировать это за такое короткое время, особенно без всезнания.” “В том и проблема – они не такие уж новые. Когда умерла Люцифина, и когда меня покинула Микаэла, я была полностью разбита. Но как я сейчас понимаю, это было в первую очередь про меня. Они, вместе с Эден, были буквально частью меня, и я не могла даже представить, что они могут выбрать уйти. Я не могла перестать думать о себе… и до сих пор не могу. Как люди в себе это меняют?” “Не знаю. Пожалуй, я тоже провёл большую часть жизни, думая о себе. Когда-то я думал, что это человеческие базовые настройки, но такие же есть у животных, монстров, и даже ангелов. Я не философ, но, возможно, мы уходим от заботы только о себе, когда начинаем заботиться о других тоже. Я начал с друзей. Тебе же на меня не всё равно. На кого ещё?” “Соню,” сразу же ответила Илиас. “...И всё. Мне хочется её защитить, и она думает обо мне так же. Но с монстрами… я смирилась, что они просто есть, но не чувствую с ними связи, и не знаю, изменится ли это.” “Я тоже,” признал я. “Твой опыт и способ мыслить не такой, какой может понять человеческий разум. Даже с Тамамо у меня не раз было, когда вроде бы всё как обычно, но внезапно она скажет что-то такое, что я совершенно не мог понять, а у тебя такого наверняка гораздо больше.” “Что ж, если не хочешь очищения, оставлю тебя наедине с твоими мыслями. Ты прав. У тебя есть причина для депрессии. Просто… постарайся собраться до завтра. Мы нуждаемся в тебе.” “Не правда. Ну, ты-то нуждаешься в моей силе, но и ты, и Алиса, намного более подходящие кандидаты на лидерство, чем я. Если одна из вас смогла бы отложить своё эго в сторону до конца кризиса, мы бы получили настоящего лидера.” “Уверен?” сурово спросила Илиас. “Я не могу быть главной по тем же причинам, почему ты можешь. Меня не волнуют жизни большинства монстров в этом замке. Я бы распоряжалась их жизнями намного охотнее тебя. Алиса тоже не может, подозреваю, поэтому тоже, но с ней за главную мы не сможем заручиться поддержкой ангелов, когда найдём их. Не говоря о том, что она не годится в военном смысле – её характер опережает разум, тем более в этой форме.” Крыть последнее было нечем. Я не сомневался, что Алиса обгоняла меня интеллектом, что она не раз мне доказывала, и уже не за одну жизнь… но временами могла выдать что-то такое, что невольно задумываешься, как такое вообще могло родиться в её умной голове. “А почему не Тамамо?” спросил я. “Насколько я помню, Небеса её, может, и не любят, но хотя бы уважают. Алиса бы могла доверить ей вести нас, хотя бы пока не вернёт себе трон. Да и после этого бы тоже, если придётся.” “Никого она не будет вести, Лука,” вздохнула Илиас. “Она прячет это лучше тебя, но внутри она в ещё большем смятении. Присутствие незапечатанной Тамамо, у которой не все дома, вместе со страхами по поводу матери Алисы, сковывают её. Она пока держится, но даже бессмертные рано или поздно ломаются. Вести нас будешь ты. Не только потому что больше некому, а потому что ты прекрасно с этим справляешься, разве что должен привыкнуть не корить себя за любую оплошность. Ну, пока можешь продолжать, но чтобы завтра взял себя в руки, слышишь меня? А не то приду к тебе во сне, и будем ебаться, пока не улыбнёшься!” “Как страшно,” саркастично сказал я. Но абсурдность идеи меня и правда слегка выбила из мрачных мыслей. “Не вини себя,” уже без юмора продолжила Илиас. “Если бы кто-то из нас думал, что есть лучший план, мы бы это сказали. Ты выбрал скорость вместо дисциплины, и это было верное решение. Будь мы более подготовлены, да, возможно, Одетта и Регина бы выжили, но ценой десятков, а то и сотен жертв среди людей и муравьёв Гранголда. Сегодня ты спас жизни, Лука. Гордись этим.” Илиас открыла дверь, и уже собиралась уходить, но остановилась. “И вообще, если поскорее перестанешь грустить, ещё успеешь приготовить нам ужин. Слышала, готовка – отличная терапия.” “Это точно никак не связано с тем, что не хочешь есть стряпню автоматонов?” “Ложь и провокация!” Илиас закрыла за собой дверь, и не успела увидеть, как я, краем губ, но смог улыбнуться. Но прежде чем я отправился на кухню, я решил, что мне нужны ответы. Такие, которые могла дать только лично Принцесса Пауков. Я спросил Саки, которую встретил в коридоре, где её держали. Она указала на нужную гостевую комнату. В отличие от настоящего замка Владыки Монстров, в этом не было темницы. Мы с Саки даже не разговаривали. От недавнего беззаботного опыта первых двух сражений, и нелепой дуэли с Королевой Фей у неё во рту, ни осталось и следа. Тогда я понял, что Саки могло быть намного хуже, чем мне. Я был косвенно ответственным за две смерти, Саки же… я даже не хотел знать, за сколько. Её звуковая атака была второй по мощности после испепеления короля. Но что я точно знал – война не место для поп-идолов. И вообще для кого угодно. Я вошёл без стука. К счастью, Принцесса Пауков носила свой обычный, королевский наряд, и мне не пришлось искать, куда ей можно было бы смотреть кроме глаз. Кстати, насчёт ‘королевского’. Относительно многих других видов, у пауков была довольно изощрённая система правления. Королевой Пауков могла бы называться только та, которая подчинила себе всех девушек-пауков в мире. Учитывая, что многие их племена жили в отдалённых пещерах, это было, мягко говоря, нереалистично. Поэтому, по сути, Королева вида, имела право называться только Принцессой. Отступление здесь затем, чтобы вы не думали, будто этот титул переходил по наследству, как в монархии. Даже если она и была в родстве с прошлой Принцессой Пауков, ей бы всё равно пришлось доказывать свою силу, как и всем остальным. Я не был уверен, отказывались ли они от своего имени, как это делали некоторые королевы видов, но в её случае, мне было просто без разницы, ведь я шел с ней не дружбу заводить. “Я уже рассказала твоей ручной Владыке Монстров всё, что знаю,” ворчливо сказала Принцесса Пауков. “Я здесь не за информацией. Во всяком случае, не такой.” “Говори прямо. Твой жалкий человеческий разум, по всей видимости, не способен на аллегории. ” “Я хочу узнать почему.” “Почему что?” теряя терпение спросила Принцесса Пауков, и тихо добавила. “Будто с обезьяной разговариваю…” “Почему ты убила моих друзей. Почему убила жителей Гранголда, даже насекомых,” Принцесса Пауков уже открыла рот, но я сразу понял, что она хотела сказать. “И не надо умничать, я не в настроении. Наземных артоподов, если угодно.” Она с опешившим видом уставилась на меня. Но не долго. Уже через пару секунд нашла слова. “Теперь понятно, какие ответы ты ищешь. Мне нечего скрывать. Я провела атаку по приказу Владыки Монстров, и потому что Чёрная Алиса бы это одобрила, даже если она не согласна с ней по другим вопросам.” “И ты пошла на такой риск только из-за приказа и чьего-то мнения? Серьёзно? И и знаю, как устроена цепочка командования у монстров. Тебе бы ничего не было за игнорирование приказа, особенно сейчас, когда у Владыки Монстров и так хватает других дел.” “Ты не знаешь меня. Но в остальном твои слова имеют смысл. В первую очередь я согласилась присоединиться к войне, чтобы избавить нас от человеческого гнёта.” “...Это мысли вообще из какого века? Люди о вас едва знают, а кто узнал поближе, часто уже не способны никому об этом рассказать. Я встречал слабых пауков в пещерах. Они настолько беспощадны, что запросто пожирают даже других монстров. Однажды мне пришлось спасать от такой кицунэ.” “Не пришлось. Пользуясь твоими словами, тебе бы ничего не было, если бы проигнорировал это. Почему ты встал на сторону лисы? Потому что они милее? Лисы смердят привилегиями. Они даже не слышали о нехватке спермы и потомства.” “Кто милее – это обсуждаемо. Но вот что они добрее, это точно. Даже они не идеальны. Некоторые до сих пор с трудом понимают концепт ‘согласия’.” “А ради меня тем более не переводи слова впустую. Артоподов предпочитают максимум четыре процента людей. Арахнидам не позволяют жить в городах, даже предположительно открытых всем видам, вроде Гранд Ноа. Даже если у них есть полное право сомневаться в намерениях моего вида в целом, туда закрыта дорога даже моим самым добрым подданным, ведь у них нет способа эту ‘доброту’ оценить. А если такой найдётся, это тоже не решение. Я должна заботиться обо всех. Если ты действительно лидер этого места, у тебя должно быть хотя бы отдалённое понимание об этом.” “Это всё ещё не ‘гнёт’ человечества,” возразил я. “Можно назвать предрассудками, но где их нет? А вот у пауков, и большинства других насекомых, проблемы с пониманием, как работает современное общество. Вы вечно хотите управлять своими отдельно от других, ни на кого не полагаться, но и не перед кем не отвечать. Но ладно, я пришёл не философию разводить. Прямые вопросы так прямые. Ты правда думаешь, что захват Гранголда дал бы вам больший доступ к мужчинам?” “Ты не умеешь считать? Разумеется, дал бы! Человеческое население одного Гранголда в разы превосходит всех пауков под моим командованием. Хватило бы всем, и даже с запасом.” “Допустим, с этим не спорю. Но что дальше? Вот, ты захватила город, удерживаешь его, а война Владыки Монстров должна завершиться её победой сама по себе? Как ты уже наверняка и без меня догадалась, все её силы отброшены, и вскоре мы окончательно победим. Будь ты в тот момент в Гранголде, союзники бы просто освободили город… но вряд ли остановились бы только на этом. Ты дала всем повод вас по-настоящему ненавидеть, а этих поводов и раньше хватало. Догадаешься, почему пауки так часто голодают, и им трудно найти партнёра? Потому что людям не нравится мысль, что их могут могут съесть, пока они беспомощно лежат в критическом экстазе.” “Не все пауки едят разумную добычу,” сказала она, впервые показав немного стыда. “Пещерные практически постоянно живут в состоянии острой нехватки спермы, и не могут думать рационально. Для решения не есть человека не нужно обладать высокой моралью, ведь это просто бессмысленно. Мужчин, готовых даже просто нас покормить, и так мало. Сокращать их количество ещё больше – преступление, за которое у меня полагается высшая мера.” “Не очень-то последовательно. Три других атаки на человеческие столицы прошли бескровно, во всяком случае, насколько я знаю. Зачем ты отдала приказ убивать, тем более тех, кого собиралась захватить?” “Я не отдавала подобных приказов.” “И тем не менее, твои подданные убивали, когда эльфы, феи, русалки, и даже вампиры – нет.” “Но я не приказывала им не убивать. Я доверяю своим подданным. Такой приказ бы только ограничил их в действиях, и мог привести к ещё большим жертвам. Посреди сражения могут сложиться самые разные обстоятельства, а наши атаки намного опаснее, чем у видов, которые ты перечислил. В отличие от большинства других видов, мы не способны дозировать яд. Если у кого-то из моих подданных встанет вопрос, либо она, либо противник, естественно, что ей будет дозволено выбрать себя.” “Как минимум одного человека растворили изнутри. Это не могло произойти случайно.” “Каждой армии неизбежно приходится встречаться с преступниками в своих рядах. Если ты говоришь правду, она не только истратила несоразмерно много яда и времени на одного человека, но и нарушила дисциплину, соблазняя других потенциальных желающих сделать так же. Я бы провела трибунал, но, как видишь, сейчас я немного не в состоянии. В отличие от тебя, я даже не знаю, кого потеряла, не считая тех, кто был со мной в тот злополучный момент.” “Ты не заключённая,” сказал я, и начал понимать, что это не совсем то, что я имел ввиду. “В самом деле?” удивилась Принцесса Пауков. “Я могу просто… уйти?” “Нет,” ответил я, окончательно убедившись, что сам не представлял, что именно имел ввиду. “В таком случае, я заключённая.” “Да. Не совсем. Не знаю!” “Временами разговаривать с тобой тяжелее, чем с моими пещерными сёстрами,” вздохнула Принцесса Пауков. “Короче, ты не обязана сидеть только в этой комнате. Можешь ходить по замку, только не заходи в чужие комнаты, и можешь кормиться с мужчин, пока будешь в этом вежливой, и спросишь разрешения.” “Это дозволение включает тебя?” “Нет, на данный момент – точно нет.” “На данный момент?” Принцесса Пауков подняла бровь. “Следовательно, позже возможность представится? …Ты находишь меня привлекательной?” “Так, стоп. Просто не надо. Я позволяю кормиться с себя только друзьям, а ты не в их числе, даже если чисто на вид ты у меня очень высоко по списку.” Она покраснела. Сильно. “...Уверен, ты постоянно слышишь такие комплименты,” не так уж уверенно сказал я. “Слышу. Каждый день, и ото всех. Но всем им что-то от меня нужно, а мужчины упоминают это только в порыве страсти.” “А до… порыва страсти?” “Говорят всякую чушь, вроде: ‘Нет, не надо, у меня жена и дети!’, ‘не ешь меня!’, и так далее. Их можно понять. Они могли не знать, что им ничего не грозит. Но бывает и верх идиотизма: ‘Я девственник, и хочу сберечь мой первый раз на особый случай!’ Как первый, второй, или какой угодно раз у мужчин может отличаться? А когда достигают первого оргазма, их речевые способности падают до нуля. Кроме тех, кто приходит, чтобы их съели. Сперва я позволяла им исполнить это желание, ведь они уже приняли это решение, и откажи мы, нашли бы кого-то другого… но это быстро вышло из-под контроля. О моих землях начали ходить слухи как о хосписе для сумасшедших.” “...Пожалуй, подробностей об этом не надо,” сказал я, удовлетворившись хотя бы тем, что она против… пусть и не по тем причинам, по которым мне бы хотелось. “Я немного отвлеклась. Суть в том, что ты первый человек, назвавший меня красивой, не надеясь получить какую-либо выгоду. Ты уже победил, и можешь делать со мной всё, что захочешь, но даже не пытаешь меня, чтобы отомстить за своих. Похоже, ты даже не держишь меня в заключении в обычном смысле, просто не позволяешь вернуться к своим.” “Примерно так. Просто… веди себя прилично, и не мешайся. За настоящей едой в восточное крыло. Еду подают три раза в день, но ужин часто готовлю я. Ради… другой еды, мужское крыло на противоположной стороне замка. Там точно есть как минимум двое любителей насекомых, так что проблем возникнуть не должно. Просто не забывай всегда спрашивать разрешения, не брать больше необходимого, и ни при каких обстоятельствах не есть людей!” “Я буду скурпулёзно подчиняться этим правилам.” “Спасибо. Когда война закончится, сразу вернёшься к своим. А пока что, пусть это и золотая клетка, она, ну… золотая.” “Действительно. Возможно, я ошибалась в тебе, человек. Я обещаю не пользоваться твоим недостатком интеллекта против тебя.” “Эм… так и сделай. А теперь, если ты не против, мне пора готовить ужин. Что теперь будет намного труднее, потому что ты убила мою лучшую помощницу.” Я повернулся уходить. “Лука, постой…” услышал я тихий голос позади. “Что?” “Как её звали?” “Одетта. Минотавр. Одна из лучших поваров, которых я встречал. И одна из самых добрых монстров тоже.” “Звериные виды наиболее уязвимы к яду. Я понимаю, что это уже ничего не значит, но наверняка её укусили больше одного раза, потому что она была настолько способным воином, что у них не осталось выбора.” Я ненавидел признавать это, но в её словах был смысл. Минотавров разгорячили вампиры, и они явно уже были не в себе, но я всё равно взял их в следующий бой, и даже не задумался, хорошая ли это идея. “Мы потеряли не только Одетту. Ещё дьявольскую воительницу, Регину.” “Несомненно, тоже способную в бою… Я не могу смягчить боль потери, и не стану оскорблять тебя неискренними извинениями за то, что считала необходимым для своих подданных. Лидерство требует от нас решений, которые могут привести к смертям тех, кто нам дорог. Я могла показаться тебе холодной, но я тоже переживаю за своих, и не радуюсь смертям твоих. Пока я здесь, мне даже не известно, кого я потеряла.” “Я посмотрю, можно ли достать эту информацию,” пообещал я. “Но сейчас мне и правда пора. Ужин через три часа.” Не скажу, что остался удовлетворён нашим разговором, но я хотя бы получил примерное представление о её помыслах. Я начал монотонную работу на кухне, надеясь на обещанный терапевтический эффект, но гнетущая тишина, которая образовалась из-за отсутствия Одетты, сделала только хуже. Еве, которая до этого делала не то чтобы много работы, пришлось напрягаться за двоих. “Ева, ты в порядке?” спросил я. Не потому что она выглядела не в порядке. Как раз наоборот. Но я не видел её за весь день, и хотел узнать, что она испытала. “Всё нормально… наверное,” сказала Ева, в третий раз протирая чистый стол. “Из меня такая себе боевая единица. В первых трёх городах я просто насиловала всех, до кого могла дотянуться. Не уверена, какой вклад внесла. У меня нет магии, как у Альмы Эльмы, чтобы сразу выключать целые толпы врагов. Мне приходится по-старинке, руками, ну, и всем остальным, а это долго. Но я цела, и мои жертвы тоже. Я даже не видела, чтобы кто-то всерьёз пострадал. Первые два раза вообще больше напоминали праздник. А потом… да сам знаешь, что потом.” “Я рад, что тебя не ранили,” честно сказал я. “Но если есть что-то, о чём ты хотела бы поговорить, я всегда здесь. Ну, по вечерам. В общем, я готов тебя выслушать.” “Суккубы не страдают ‘чувствами’,” ответила Ева. “Хех. Поэтому мужчины нас так любят. Мы просто идеальные женщины. Во всём лучше настоящих, и при этом не капаем на мозги нашим игрушкам, как они.” “А я не твоя игрушка. Я твой друг.” “Если бы хотела – давно бы всё рассказала. Уж ты-то должен знать, что у суккубов нет фильтра.” Но так ли это? Альма Эльма долго отказывалась мне открываться. Это её личное качество? Я уже хотел спросить об этом подробнее, но двойные двери внезапно открылись, показав за ними Принцессу Пауков. “Быстро же ты начала пользоваться новыми дозволениями,” сказал я. “Ужин не скоро, но если хочешь есть, могу достать что-нибудь из остатков.” “Я здесь помогать, а не есть.” “Помогать? С чем? С готовкой?” “Это будет справедливо. Я ответственна за твои новые трудности, и возмещу недостаток рабочей силы.” “Во-первых, это так не работает. Ты не можешь заменить Одетту. Не потому что какая-то там, а никто не сможет. Во-вторых, ты вообще умеешь готовить? Разве тебе не готовила прислуга?” “Это верно, мои знания в этом деле нельзя назвать даже поверхностными. Но я быстро учусь. Насколько сложно это может быть, если люди справляются?” “Готовка не про мозги. Про них тоже, но это больше искусство, чем наука. Я хорошо готовлю, а по мнению многих, я идиот. Не сомневаюсь, что ты научишься, если захочешь, но это будет не сразу, а до этого времени я не хочу подставлять своих друзей и подчинённых из-за тебя.” Прозвучало жёстче, чем я хотел, но не намного. То, что я мог с ней цивилизованно разговаривать, не значило, что я всё понял и простил, а видеть её в месте, где должна была быть Одетта, ударило по мне ещё сильнее. Но по Принцессе Пауков мои слова ударили будто буквально. Выглядела она, если честно, уже не так по-королевски, как в начале разговора. Я хорошо знал этот взгляд, и мне хотелось пробить фейспалм за то, что не догадался раньше: я показал ей доброту, ослабил режим заключения, и сделал это, не взяв ничего взамен. Она знала, что сексуальная расплата со мной отпадала, а возвращать ‘долг’ больше нечем. Принцесса Пауков решилась переступить гордость, и выполнять работу прислуги. Это уже само по себе унижение для большинства королев видов даже нового времени, а если ещё и получила бы отказ… Что ж, я обещал никого не пытать, и пока что соблюдал это правило. “Знаешь, что?” уже спокойнее сказал я. “Ладно, заходи. У тебя много длинных рук, самое то чтобы что-то подавать, когда скажем. Видишь вон тот ящик? Там банки со специями. Запомни названия каждых.” “Будет исполнено,” сказала Принцесса Пауков так, будто я отправил её на безнадёжный штурм. “...Веселуха,” пробормотала Ева. За следующие два часа Принцесса Пауков нас больше задержала, чем ускорила, но я видел, что она старалась. Она быстро запомнила названия всех специй, а затем вообще всего, что было на кухне, могла протирать и мыть несколько объектов одновременно, и обладала интересным навыком, о котором я не знал. Оказывается, у всех сильных пауков была способность чувствовать время, и предрасположенность к этой магии. На кухне это было очень полезно, ведь мне не приходилось переворачивать песочные часы всегда, когда нужно было бы выставить таймер. Когда я спросил об этом, Принцесса Пауков заверила меня, что они не могли отправить ничто и никого в прошлое. Предел магии, на который был способен её вид, замедлить время на субъективные пару секунд настолько, что для заклинателя казалось, будто оно остановилось. Но какими бы благими не были её намерения, кухня была не такой уж просторной, а у неё было довольно неповоротливое тело. Одетта тоже была немаленькой, но она была прямоходящей, в отличие от паучьего брюшка, которое постоянно мешалось, и сбивало что-нибудь, включая нас. В целом, можно даже сказать, что мы с Евой были виновны в этом даже больше неё, ведь привыкли, что все чувствуют ‘поток’ кухни, и не сговариваясь всё делают правильно. У Принцессы Пауков, очевидно, не было такого опыта, и от пары часов, каким бы интеллектом она ни обладала, появиться не могло. Но я терпел её, потому что знал, что опыт работы с представителями других видов мог её чему-то научить. Мне не нравились частота её расистских высказываний, но ещё больше не нравилось то, что она не использовала их в каком-то негативном смысле. Она будто просто констатировала факты. Неверные. Но я понимал, что объяснить это просто словами не выйдет – такое нужно было видеть и чувствовать. К тому же, если даже Илиас могла изменить свои взгляды, уже обычный монстр, хоть и королевского тира, тем более. Будто почувствовав потенциал к ‘веселью’, Алистроемерия беспардонно заявилась на кухню, увидела Принцессу Пауков в фартуке… И рассмеялась до слёз. “Ну и позорище!” сказала Алистроемерия, когда кое-как выровняла дыхание. “Если бы меня поймали, лучше бы резали, чем взяли в кухонное рабство!” “Никакого рабства здесь нет!” крикнула возмущённая Принцесса. “Я даже не заключённая, и делаю это по собственному желанию, чтобы вернуть доброту, оказанную мне лидером. Тебе бы следовало чему-то у него научиться.” “О, не заключённая, м-м? Это Лука тебе сказал? Интересно, он прояснил это с Алисой?” “Я здесь главный, Восьмая,” сказал я, наконец, решив, как буду её называть. “Это мне решать.” “Ты главный идиот,” ухмыльнулась Алистроемерия. “Но как хочешь, я позволю тебе узнать это самому. Развлекайтесь. Ах да, Принцесса? Подай-ка мне чай, пока жду еду. И кстати, мне нравится ‘Восьмая’. Среди своих я бы предпочла ‘Алису’, но тут это имя занято. Мне не жалко, пусть забирает. Эй, там! Я жду! Где мой чай?” Принцесса Пауков чуть ли не дымилась от ярости, но механически действительно заваривала чай, затем поставила ей чашку, судя по запаху, вполне сносной заварки. Восьмая ухмылялась до ушей. “А сахар кто класть будет?” невинно поинтересовалась она. Принцесса с размаху, не глядя, засунула столовую ложку в сахарницу, а затем в той же манере в чашку, каким-то образом, даже не расплескав чай. “Паучок у нас с характером,” хихикнула Восьмая, но затем улыбка в мгновение стёрлась. “Переделывай.” У меня по спине пробежал табун мурашек. Судя по виду Принцессы Пауков, не у одного меня. Вторая попытка чая прошла без заминок. Восьмая больше не провоцировала её, если не считать требования дать ей печенье, и молча сидела за дальним столом в ожидании ужина. Если в том, что Принцесса Пауков на кухне была такой занозой в заднице и было что-то хорошее – это то, что она отвлекала меня от любых лишних мыслей. Некогда печалиться, когда постоянно пришлось спасать еду, или учить каким-то, как мне раньше казалось, очевидным вещам. Получалось по какой-то скверной иронии. Отсутствие Одетты не кухне, которое до этого постоянно угнетало меня, теперь стало причиной, почему отвлекаться было некогда. Ужин получил высший балл по оценкам, как и всегда. Я удивился, и даже немного разозлился с того, как всем было… никак, после наших потерь. Разве друзья не заслуживали хоть немного уважения? Но я решил их не осуждать. У нас была, скорее всего, самая разношёрстная группа в мире. Каждый переживает потерю по своему. Когда все разошлись, я остался за своим столом. Алиса подошла ко мне, и сказала, что я всегда мог зайти к ней, если мне нужен кто-то, с кем можно честно поговорить. Тамамо предложила мне свои хвосты, если у меня были проблемы со сном, и была готова остаться ради меня в замке столько, сколько потребуется. Видимо, многие воспринимали это серьёзнее, чем я сперва подумал. Между делом я услышал, что к тренировкам в спортзале пожелали присоединиться больше монстров, чем раньше. Регина тренировалась там почти каждую ночь. Не удивительно, что среди тех, кто был знаком с ней больше всего, понимание серьёзности происходящего наступило в первую очередь. Если даже она погибла, а Регина была далеко не слабейшей среди них, то какие шансы у них? В итоге в обеденном зале остались только я и Восьмая. Похоже, это и правда семейное. Чёрная Алиса могла поместить в себя столько же еды, как и моя Алиса, но в этот раз она съела ‘всего’ четыре порции. Она подошла ко мне. “Неплохо,” сказала она. “Я ожидала, что она всё испортит, но получилось недурно.” “Спасибо,” отстранённо сказал я, приняв это в том числе как комплимент, ведь моментов, где всё могло быть испорчено, и правда хватало. “Если будешь хорошо себя вести, я буду делать столько еды, сколько ты сможешь съесть.” “Тогда ты никогда не покинешь кухню,” ухмыльнулась она. “Но это вряд ли. Я сама не уверена, насколько я умею ‘хорошо себя вести’.” “Если хочешь остаться здесь, тебе придётся начинать учиться,” предупредил я. “А это, мой вкусный герой, пустая угроза. Ты не можешь позволить мне бродить по миру без надзора. Что если я присоединюсь к своей старшей версии? Или просто решу попраказничать? Убить меня не можешь, отправить обратно тоже, ведь я в любой момент вернусь. Я же могу представить тысячи способов, как испортить тебе жизнь, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Поэтому советую придержать угрозы до момента, когда сможешь их исполнить.” “Убейте меня,” сказал я, уронив голову. Шутя лишь отчасти. “До этого может дойти. Уверена, это будет весело. Но ты слишком интересный, чтобы просто убить, и ещё можешь понадобиться. Скорее всего, у тебя представление обо мне где-то как о безразборном враге всего сущего, и может быть, такой когда-нибудь такой стану, но пока что я довольно разборный враг, и далеко не всего тоже. Я не вижу смысла убивать кого бы то ни было в этом замке, включая тебя.” “Что с тобой случилось? Почему ты, ну… ты?” “Если это вопрос о том, как я дошла до того, до чего дошла здесь, об этом я знаю не сильно больше тебя, ведь пока не представляю, кем стала. Но могу догадываться. Если я с чего-то должна умереть от руки Генриха, сложно подумать, чтобы это хорошо сказалось на моей и без того не самой устойчивой психике, но если это сделает меня сильнее, то звучит не так уж плохо. Надо только увидеть её. Кому ещё выпадает шанс увидеть своё потенциальное будущее? Даже не думай, что я такое упущу!” “Хорошо, тогда расскажи, почему ты текущая ты. Может, ты и менее агрессивная и сумасшедшая… но всё ещё такая.” “А, ты хотел услышать от меня долгую историю о том, какое у меня было тяжелое детство, как не знала человеческой любви и заботы, ведь моя мать съела отца, и как люди разрушили мою мечту?” “Но твоя мать же съела отца?” спросил я. “Слышал, что раньше это было обычное дело.” “Да, эта часть правда. Скорее всего, я не спрашивала. Но что по всему остальному – это останется тайной. Я не пущу тебя к себе в голову. Ради твоего же блага тоже. Давай лучше поговорим на тему, с которой оба согласны. По всей видимости, этот мир находится в центре феномена, который угрожает уничтожить остальные, включая мой. Если ты провалишь свою задачу, у меня вообще не будет никого будущего, и не успею даже позволить Генриху меня убить. Поэтому в моих интересах не позволить тебе проиграть. Тот факт, что наши цели совпадают, уже сам по себе отрезает большую часть способов, которыми я могла бы создавать тебе проблемы. Рано или поздно всё равно не сдержусь, но когда всё серьёзно, можешь на меня рассчитывать. Во всяком случае, до конца кризиса.” “Ты, очевидно, невероятно сильна, поэтому я не могу сказать, что не ценю такую помощь, просто… следуй моим правилам. И держи набрасывание дерьма на вентилятор на минимуме.” “Минимум дерьма на вентилятор, так точно!” усмехнулась Восьмая. “Но это значит, что немного-то дерьма можно?” “...Нельзя просто пару раз подставить вёдра с водой над дверью, или что-то такое? Чем тебе не проказа?” “Идея интересная,” серьёзно ответила она. “Но это потом. Сейчас я голодна.” “Но ты же только поела… А. Мужское крыло там.” “Издеваешься? Только сильные люди могут меня выдержать. Это не вопрос контроля. Как ты можешь видеть, я не просто ламия. Я обрела множество других сил, которые нельзя просто отключить. Если не хочешь больше смертей, не в твоих интересах позволять мне есть слабаков.” “Но такие проблемы не только у тебя. Другие научились быть нежными.” “Моя техника безупречна, но это не всегда имеет значение. Я не говорю, что средний человек обязательно умрёт подо мной, но вероятность есть. Поэтому обратилась за этим к тебе. Дай мне спермы. Ты для этого достаточно силён.” “Мы едва знакомы, Восьмая.” “Ладно,” ответила Чёрная Алиса, и встала со стула. “Я слишком голодна чтобы сдерживаться дальше. Бросим кубики. Но если кому-то выпадут единицы, с меня не спрашивай.” “Ты шантажируешь меня ради секса?” “Какого секса, дурачок! Я просто хочу спермы!” “Почему я слышу это намного чаще в этом мире?” вслух задумался я. “Не знаю. Может, потому что в твоём были сплошь извращенцы. Я больше по прагматике. Хоть верь, хоть нет, но секса у меня ещё не было. Но я работаю над Генрихом! Он поймёт. И это будет горячо!” “Хорошо,” …довольно быстро сдался я. “Я тебя покормлю.” “Вот и здорово. Как бы тебе хотелось? Я знаю почти все способы. Могу принять форму ламии, если они тебе так нравятся, частично превратиться в сциллу или слайма, или во что-то между. Могу остаться с виду человеком, тоже вариант. Но мохнатых монстров не заказывай – я ненавижу шерсть.” “Давай просто… как ты сейчас. У тебя красивая взрослая форма… Подожди, если ты в человеческой форме, о какой опасности для мужчин идёт речь? Алиса в ней была намного менее опасна.” “Потому что она была в истинном превращении. При большом желании, я тоже смогу, но мне больше по душе иметь под рукой… преимущества.” Восьмая подняла юбку, и показала под ней бесчиленые щупальца. Хорошо, что я уже поел, иначе аппетита бы совсем не осталось. “Знаешь, давай уладим это побыстрее и без излишеств. В рот можно?” “Так и знала, что ты это скажешь,” усмехнулась она. “В замке о твоих предпочтениях не знают только ленивые. Конечно, монстры не обязаны исполнять твои желания в простой коржмёжке, но можешь считать это знаком доброй воли.” Восьмая залезла под стол, приспустила с меня штаны, достала пока ещё (но не надолго) вялый член длинным языком, и неспеша вобрала в рот, продолжая наворачивать языком круги по головке. Она не делала ничего прямо-таки особенного, но её магия была как минимум на уровне суккубов, и я едва держался всего за полминуты. Да, держать её вдали от мужского крыла явно было хорошей идеей. Если было так приятно сейчас, то как будет, когда она станет стараться серьёзнее? Ждать этого долго не пришлось, ведь ей ждать тоже не хотелось. Неспешные движения быстро перешли в беспорядочные, и она заглатывала как пистон, удовлетворяя меня от кончика до основания, и даже ниже, когда высовывала язык. Я даже не чувствовал вход в её горло. Она каким-то образом сделала свой вполне обычный на вид рот больше, чтобы с комфортом помещать меня в любом положении. “...Немыслимо,” сказал я, откинувшись на стуле. “Я ни разу такого не чувствовал!” “Не удивительно,” пробормотала она, не вынимая изо рта. “У меня ядовитый язык.” “Что?!” воскликнул я, и попробовал вытащить. Она слегка прикусила, и я застыл на месте. “А-а-а,” покачала пальцем она. “Я ещё не поела. Расслабься, яд просто усиливает ощущения. Онемеет потом на пару часов, и всё.” Я расслабился. Именно ядовитого языка у меня не было, но мне были знакомы похожие токсины, и обычно ничем страшным они и правда не заканчивались. Пока яд не попадал мне внутрь, в открытую рану или слизистые, можно было не переживать. Да и ожидать у монстров настоящий опасный яд против людей было странно, ведь им нужно было доводить людей до оргазма, а не до гроба. Но онемение наступило раньше оргазма, поэтому её минет продлился дольше, чем требовалось кому-то её уровня магии и умения. Она атаковала меня ртом ещё десять минут, наслаждаясь процессом не меньше меня. Возможно, потому что она хвасталась своими умениями. Но её терпение было не бесконечно. “Надоело,” внезапно сказала она. “Пора кончать. Во всех смыслах. Будет немного непривычно, но обещаю, ощущения прекрасные. Соберу больше яда на языке. Один момент.” Звучало не очень соблазнительно, но я решил довериться ей… не в последнюю очередь из-за того, что думал на тот момент уже почти целиком нижней головой. Восьмая издала довольно неожиданный для её внешности милой девушки звук, будто собиралась смачно сплюнуть, затем, удовлетворившись результатом, крепко взяла меня за ствол, и вытащила язык, который был намного темнее обычного. Она едва коснулась им уздечки, и я почувствовал… точнее, осознал, ведь я уже ничего не чувствовал, что пришел оргазм. Восьмая не упустила ни капли, заранее успев вернуть член в рот, и проглотила всю добытую тяжелым трудом сперму. Это был единственный оргазм, который она из меня выжала, но критический экстаз придавил меня, как от пяти. Перед глазами всё плыло, но я успел разглядеть, как она улыбалась, и помахала мне на прощание. Оставалось только надеяться, что она хотя бы не оставит меня за столом, на ‘радость’ Алисы.