Горький кофе и белый шоколад

      В Конохе стояло погожее утро. Летнее солнце ласкало улицы, но больше не норовило сжечь под своими лучами все, до чего только дотягивалось. Август тихо клонился к своему закату, как неумолимо к нему клонится каждый день, и дыхание осени все более отчетливо ощущалось в каждом дуновении ветра, в подсушенной траве и первых прохладных ночах, однако все еще безоблачных и достаточно звездных для конца лета.       Звездопады шли каждую ночь, и приходила пора загадывать желания. Вот только знали ли в Конохе, что хотели бы загадать?       Разбуженная бледными солнечными лучами, Ино встала с кровати и потянулась. Впереди ожидал длинный рабочий день, мысли о котором она отгоняла от себя, как назойливую мошкару. Но как и полагается назойливой мошкаре, эти мысли так и прилипали к ней обратно. Ино поморщилась, чувствуя усталость в мышцах, несмотря на долгий сон.       Со времен последней битвы за Коноху и окончания войны прошло ни много, ни мало, как целый год. Этого оказалось достаточно, чтобы отстроить деревню, хотя бы частично для того, чтобы жить полноценной жизнью. А еще достаточно для того, чтобы расслабиться и почувствовать незнакомый, но такой сладкий вкус свободной жизни, который разливался патокой на языке.       У обычных шиноби больше не было опасных миссий. Были тренировки и вылазки для поддержания формы, но в основе своей жизнь напоминала мирные времена, которых Коноха не видела за всю свою многовековую историю.       А еще всего лишь года оказалось достаточно, чтобы жители успели приспособиться к хорошим дням, но его оказалось недостаточно для Ино.       Несмотря на то, что она совмещала две работы: в отделе допросов у Ибики и в цветочной лавке Яманака, последняя деятельность день ото дня становилась больше, все сильнее превращая Ино в цветочницу, нежели элитного ниндзя и хранительницу техник клана.       Но сегодняшнее утро обещало быть серым, несмотря на ясную погоду за окном. Ино предстояло провести последний допрос Саске Учиха перед тем, как с него официально были готовы снять статус нукенина — старательная работа Какаши-сенсея. Ино точно представить себе не могла, что вечно ленивый Хатаке так ловко преуспеет в дипломатии. В особенности со старейшинами.       Ино тяжело вздохнула и наконец приступила к сборам. Бегло глянув в зеркало, не смогла не заметить легкую тень, что собралась под глазами, несмотря на качественный сон. Она пододвинула к себе маленькую коробочку и нанесла тонкий слой пудры. Лицо сразу же стало выглядеть свежее.       Чего-чего, а этого у Ино было не отнять. Она могла часами проводить перед зеркалом. Наносить макияж, пробовать новые прически, репетировать подмигивания, а все потому, что ей нравилось быть собой. Той девушкой, которая всегда была открыта новому, не боялась трудностей и любила себя, разумеется. Поэтому делать себя прекраснее для Ино было естественно и привычно. И она никак не могла понять Сакуру, которая могла зарыться в свитках, в мятой пижаме и с грязной головой.       Но теперь что-то терзало Ино настолько, что кажется, она начинала понимать.       Так и не почувствовав привычного удовлетворения от своего внешнего вида, Ино отложила пудру и, наспех переодевшись в серую форму, вышла из дома. В голове крутились мысли только об одном: предстоящий допрос Саске.       — Доброе утро, Ино-сан! — крикнул ей Генма, неспешно направляющийся в сторону Башни Хокаге.       Несмотря на внешнее спокойствие и принятие Саске в деревню, сегодня все джоунины были на своих постах и в полной готовности. Ино бросила короткий взгляд вниз, подмечая натянутые от кунаев кармашки набедренной сумки. Кунаи как будто были готовы по первому зову броситься в руку и нанести решающий удар.       — Доброе, Генма, — слегка лениво протянула она, понимая, что близкое общение с Шикамару давало свои плоды. Все они, Ино-Шика-Чо, так или иначе перенимали повадки друг друга, и Ино была тайно рада, что стала собраннее, как Шикамару, а не пристрастилась к поеданию чипсов. — Идешь к Какаши?       — Да, — коротко кивнул Генма. — А ты к Ибики?       Не желая растягивать бессмысленный разговор, он перешел сразу к сути. В его голосе мгновенно проявилось колкими остриями напряжение, что давно копилось, подпитываемое мыслями и опасениями.       Освобождение Саске репейником, который цеплялся к одежде намертво. Колкий сгусток, который нельзя игнорировать, коль заметил. А об освобождении Саске знали все шиноби, а потом едкие шепотки и напряженное молчание в длинных коридорах штабов стали привычными.       — Да, — так же коротко и звонко ответила ему Ино, мгновенно собираясь. От прошлой сонливости не осталось и следа после того, как Генма напомнил ей о неизбежном.       Последний допрос должен был состояться сегодня. Но несмотря на то, что Какаши старательно утрясал вопросы с верхушкой, а Саске смиренно шел на уступки, в предстоящем разговоре что-то все еще опасно поблескивало, как лезвие ножа на солнце.       — Не повезло тебе, а? — проговорил Генма отчего-то даже печально. — Тебе сегодня придется ковырять голову этого Учиха и он, вроде как, должен показать все, что нужно будет Ибики.       Генма бросался фактами, как кунаями, потому что невозможно было больше держать это в себе. На счету Саске было столько убийств и предательств. Генма понимал, что каждый шиноби является убийцей. Никто не был чист. Но те реки крови, которые проливал Саске, все еще отдавались в памяти Генмы хрустом костей, по которым все они шли, пытаясь вернуть его. И это его они собирались признать своим?       В кровавый водоворот его мыслей ворвался голос Ино, который вмиг развеял эту пелену.       — Зная Ибики, он захочет узнать все, — кивнула она. — Но он дал согласие. А значит, готов сотрудничать с деревней.       Ино двинулась в сторону штаба. Время подпирало со всех сторон разом, как тиски, которые хотели раздавить деревню, не давая лишней секунды на передышку. Но все же не была бы она принцессой клана Яманака, если бы не была способна смотреть опасности в лицо, даже если оно было когда-то любимым.       — Но этот Учиха! — бросил Генма, срываясь на крик, и нагнал Ино, выравнивая с ней шаг. — Так ли он нужен деревне? У нас достаточно талантливых шиноби. И сейчас настали мирные времена. Кто вообще хочет ходить по одним и тем же улицам с этим психом? Смотреть ему в глаза, продавать еду! Тьфу! — он сплюнул себе под ноги, противясь одной только мысли об этом.       Ино вдруг остановилась, чувствуя легкий укол в груди.       Они никогда не были близки с Саске. Уголок ее губ даже пополз вверх, потому что ей вспомнилась ее былая влюбленность в него. Единственное, что Ино знала тогда о Саске, это то, что он был самым популярным мальчиком в Академии из клана Учиха. Но теперь она знала всю историю его преступлений наизусть. И сегодня ей предстояло увидеть чуть больше. Его историю его же глазами.       Поэтому Ино остановилась и посмотрела на Генму пронзительным взглядом, способным утопить в своей синеве. — Так ведь это же и есть Воля Огня, — повторила она слова, которыми всегда дорожил Асума.       Он дорожил этим понятием, как и Сарутоби, потому что даже в самой непроглядной тьме всегда есть лучик света. Та искра, из которой разгорается пламя. Но видимо даже война не была способна показать это людям:       — И, Генма, запомни, — голос Ино стал мягче и холоднее одновременно. — Он всегда был жителем этой деревни. И его имя — Саске.