лилии.

      Сакуса проснулся от того, что его телефон разрывался от вибрации уже третий раз за утро. Звонил взволнованный Комори, но каждый раз просто не хватало сил поднять гаджет, потому что спать хотелось сильнее. В конце концов, Киёми лениво ответил кузену, говоря, что только что проснулся. В основном, их диалог не был каким-то необычным. Мотою заботило только состояние Оми и то, чем он будет заниматься сегодня.       Для начала он просто встал с кровати, приоткрыл дверь балкона, чтобы помещение проветрилось, и решил приготовить себе завтрак. У него было необычно хорошее настроение, да и погода сопутствовала этому: небо частично затянуло тучами, а солнце изредка показывало себя на полу.       Сакуса достал из шкафчика на стене пакетик риса и закинул его в большую кастрюлю, вытаскивая из холодильника немного репчатого лука и пачку яиц. Пока варился рис, он быстро нарезал лук, а остальное время пытался найти какую-нибудь достаточно большую сковородку. Когда прошло десять минут, Оми слил воду из кастрюли, промыл рис под холодной водой и разбил в кастрюлю три яйца. Параллельно он начал разогревать сковородку с небольшим количеством масла на ней.       Когда яйца схватились, все содержимое кастрюли перешло на сковородку, приятно зашипело и запахло. Киёми закинул туда лук и с усталым видом помешивал содержимое на протяжении двух минут. Вывалив все на тарелку, он пять минут потратил на то, чтобы блюдо выглядело достаточно эстетично. Он сел за стол, включил любимую музыку, которая частенько играла в тату-салоне, позавтракал. Хотя такой поздний завтрак вполне можно считать полноценным ранним обедом.       После еды и уборки, Оми снова лег, возвращаясь к почти дочитанной «Джейн Эйр». Несмотря на то, что обычно он читает очень быстро, и эта книга в пятьсот страниц могла бы быть прочитана всего за два часа, Сакуса решил растянуть удовольствие и долго просматривал каждую иллюстрацию и каждый абзац. Во время чтения он не только лежал на диване. Пару раз вышел на балкон, курил и смотрел на работающий Токио. Заходил в ванную, умывался, снова возвращался на диван.       Когда книга в очередной раз закончилась, Киёми убрал ее на место, переоделся во что-то более теплое. Он выключил весь день играющую музыку и позвонил Комори.       — Привет, — первым отозвался Оми.       — Сакуса! — устало воскликнул Мотоя. — Рад тебя слышать. Как прошел твой день?       — Ты устал? Я тогда позвоню попозже, — решил Сакуса и уже хотел завершить звонок.       — Нет-нет, я совсем не устал! — быстро ответил Комори, но после длинной паузы на другой стороне вздохнул. — Ладно, да. Я устал. Это очень тяжело следить за каким-то учреждением вдвоем.       — Мне стоит вернуться?       — Хотелось бы сказать, что тебе нужно еще отдохнуть. Но стоит вернуться.       — Отлично. Было очень тяжело сегодня?       — Да… — протянул Мотоя. — Даже Иизуна казался выбитым из сил. Мы приняли некоторых твоих клиентов, и они очень огорчились, что тебя не было на месте.       — Неужели? — ухмыльнулся Сакуса. Как только он отошел к ванной, чтобы убрать туда коробки, оставленные Комори, раздался звонок в дверь. — Мотоя, я позвоню тебе потом.       — Когда потом?       — Когда-нибудь.       Убрав телефон в карман шорт, Киёми подошел к двери, приоткрывая ее. Ему в нос врезался яркий букет из красных и желтых цветов, от которых пришлось отскочить подальше, полностью открывая дверь. На пороге стоял Атсуму в домашней одежде, напоминающей пижаму.       — Как дела, Оми? — с широкой улыбкой поприветствовал он, заходя внутрь и протягивая букет и пакет Сакусе.       — Было гораздо лучше, пока не появился букет, — ответил тот, активно почесывая нос. Когда он взял подарки в руки, громко чихнул, резко согнувшись. — Блять. Зачем ты принес цветы?       — Тебе не нравится? — грустно спросил Тсуму из ванной.       — Не в этом дело, — Оми снова чихнул. — У меня аллергия.       — Черт, Оми, тебе стоило сказать мне!       Киёми выложил из пакета два тоненьких и один немного пухлый комикс, ухмыльнулся и стал открывать все шкафчики на кухне в поиске таблеток от аллергии. Атсуму же ходил за ним и заглядывал внутрь, думая, что сможет найти вазу для цветов.       — Вазы… — начал говорить Сакуса, шмыгая носом. Его глаза сильно заслезились и покраснели, а нос превратился в сопливый водопад. — Слева внизу.       Он наконец-то нашел капли, которые моментально открыл, запрокинул голову и стал стучать по стеклянной бутылочке, чтобы капли попадали в рот. Когда он убирал лекарство обратно, из того же шкафа достал антисептик и протер руки. Во время этого Мия нашел вазу, заполнил ее водой и, аккуратно обрезав стебли, расположил цветы на столе.       — Нахуя ты их принес вообще? — спросил Оми, показывая рукой на цветы.       — Просто небольшой подарок! — виновато улыбнулся Атсуму. — Мне жаль, что так получилось с цветами. Но, надеюсь, что ты любишь комиксы!       — Никогда не читал такое.       Мия замер в шоке. Он растрепал свои волосы, подняв брови и максимально расширив глаза. Схватив Сакусу за руку и силой посадив его на диван, он вручил ему один из комиксов, садясь рядом.       — Прямо сейчас читай.       — Слушай, отодвинься от меня…       — Я не знаю, чем ты таким охуительным занимался в детстве, раз ты не открывал комиксы, — немного повелительно сказал Атсуму, перебив гермофоба. — Но сейчас просто читай.       Оми сам отодвинулся от Тсуму, скептически открывая выпуск и рассматривая иллюстрации. Он читал так быстро, что его гость не успевал следить за развитием событий, но все равно тихо смеялся или хлопал в ладоши, когда какой-то момент увлекал его. Спустя пятнадцать минут Киёми отложил комикс на кофейный столик и уставился на Атсуму.       — Ну что? Тебе понравилось? — спросил тот с сияющими глазами.       — Нет, — быстро ответил Сакуса.       — Не может такого быть! — воскликнул Мия, хватая хозяина апартаментов за плечи и начиная трясти туда-сюда. — Оми, ты просто слишком скеп-тич-ный!       Отпихнув от себя Атсуму ладонью, Сакуса еще раз пролистнул через комикс, остановился на паре страниц, но какой-то новой реакции у него не было. В детстве такие произведения были только у Комори дома, но там по старой привычке Киёми читал только книги, которые взял с собой из дома. Большая часть из них повествовала об истории живописи или же о древнегреческой мифологии, в которую влюбились двоюродные братья. Когда у них была возможность выйти на улицу, они старались разыгрывать сцены из мифов, которые уже прочитали. А дома соревновались, кто быстрее прочитает что-нибудь новое.       — В детстве у меня не было комиксов, — сказал Оми, снова откладывая комикс.       — Возможно поэтому ты такой серьезный постоянно, — удивленно проговорил Атсуму и хихикнул. — Что же ты читал тогда?       — Мифологию, — пожал плечами гермофоб. Он почувствовал, что на него пялятся, и, повернув голову, заметил сильно заинтересованного Мию. — Что?       — Расскажи что-нибудь.       Киёми был бы только рад отказаться от этого, но возможно это был шанс переключить Тсуму от историй, несущих в себе только что-то развлекательное, на истории, в которых есть определенная философия. Вздохнув, он спросил:       — Знаешь ли ты уже что-нибудь из греческой мифологии?       С абсолютно глупым выражением лица Атсуму покачал головой. Он залез на диван с ногами, прижимая колени к себе и кладя на них голову. Всю свою жизнь он был окружен историями про добрых супергероев, которые спасают мир день за днем. Он видел в них своих кумиров и мог бы продать свою душу за костюм супермена.       — Это будет тяжелее, чем я думал, — тяжело вздохнул Сакуса, поднимая голову вверх, чтобы любые высшие силы услышали его. — Слушай…       Он решил рассказать одну из своих самых любимых историй: создание мира. В каждой мифологии была какая-то уникальная версия создания вселенной, но греческая версия нравилась ему больше всего. Он говорил, что в начале всего был только Хаос — источник всего живого. Он породил богиню Земли — Гею, ужасную бездну — Тартар, вечный Мрак — Эреб и темную Ночь — Нюкту.       Пропуская некоторые моменты, Сакуса переключился на Землю и Небо, которые поженились, и у них родилось шесть великанов и три титана. Небо возненавидел детей-великанов и запер их под землей. Мать-Земля взывала к титанам, чтобы они восстали против отца, но никто из них не хотел натыкаться на проблемы. Кроме одного. Крон — самый младший из них, хитростью сверг своего отца с трона и занял его сам.       В наказание титану богиня Ночи породила Танату — смерть, Эриду — раздор, Апату — обман, Кер — уничтожение, Гипнос — сон с роем мрачных, тяжелых видений, не знающую пощады Немесиду — отмщение за преступления — и много других. Ужас, раздоры, обман, борьбу и несчастье внесли эти боги в мир, где воцарился на троне своего отца Крон.       Сначала Атсуму решил скептически отнестись ко всей истории, чтобы отомстить Сакусе за такое зверское отношение к комиксам, но понял, что так сделать не получится. Он видел несправедливость в том, что члены семьи должны вставать друг против друга, и хотел сказать об этом Оми. К сожалению или к счастью, у него тоже появилось что-то, что встало против него. Голос Киёми, его спокойствие и немного отстраненная поза казались очень теплыми. Рассказ, хоть и содержал что-то нечестное, но был увлекательным, поэтому Тсуму почувствовал сонливость.       Завершив свою историю, Сакуса очень сильно гордился собой. Он редко делился тем, что любит, поэтому сейчас перешел этот блок и был рад за это. Он повернулся к Атсуму, спрашивая, понравилось ли ему. Но гордость быстро сменилась на раздражение. «Как он вообще уснул на таком интересном рассказе?» — подумал Оми, медленно раскладывая диван и накидывая на дремлющего Мию плед.